- Ну как, мастер Кэп, - спросил Следопыт в простоте душевной, ибо от него ускользнула презрительная усмешка, постоянно утверждавшаяся на лице непримиримого морехода, - разве озеро не красиво и разве не достойно оно называться морем?
- Так, значит, это и есть ваше хваленое озеро? - вопросил Кэп, обводя своей трубкой весь северный горизонт. - Нет, скажите, это и есть ваше озеро?
- Оно самое. И, по мнению того, кто видел на своем веку немало озер, мы гордимся ям по праву.
- Так я и знал! По размерам пруд, а на вкус - что вода из корабельной бочки. Стоило тащиться посуху в такую даль, чтобы увидеть какой-то несчастный недомерок! Впрочем, я заранее это знал!
- А чем вам, собственно, не угодило наше озеро, мастер Кэп? Оно большое и красивое, да и вода в нем вполне пригодна для питья, и те, кому недоступна ключевая вода, на нее не жалуются.
- И это вы называете большим озером? - изумился Кэп, снова проделав в воздухе то же движение трубкой. - Какое же оно большое, скажите на милость? Разве сам Джаслер не признался, что в нем всего только двадцать лиг <Лига - старая морская мера расстояния, около 5,5 километра.>,от берега до берега?
- Но, дядюшка, - вмешалась Мэйбл. - ведь кругом не видно ни клочка земли, кроме берега, где мы стоим. Я только так и представляю себе океан.
- Этот маленький прудик похож на океан! Ну, знаешь, Мэйбл!.. И такую чепуху мелет девушка, у которой в роду было немало моряков! Ну чем, скажи, оно напоминает море? Есть ли между ними что-нибудь общее?
- А как же: здесь повсюду вода, вода и вода, ничего, кроме воды, на мили расстояния, куда ни кинь глазом.
- А разве в реках, по которым мы плавали на этих ваших пирогах, не то же самое - "вода, вода и вода.., на миля расстояния, куда ни кинь глазом"?
- Верно, дядюшка, но на реках есть отмели, реки узкие, и на их берегах растут деревья.
- А мы с тобой, что ли, не на берегу стоим, и мало ли здесь деревьев, и разве двадцать лиг, говоря по чести, большое расстояние? А какой черт когда-либо слышал про берега на океане?
- Но, дядюшка, и здесь не видно другого берега, не то что на реке!
- Ты совсем зарапортовалась, Магни! А как же Амазонка, Ориноко, Ла-Плата - разве это не реки? Ведь и там не увидишь противоположного берега. Послушайте-ка, Следопыт, у меня мелькнуло сомнение: вдруг эта полоска воды даже не озеро, а самая обыкновенная речка? Я вижу, вы здесь, в лесах, не шибко разбираетесь в географии?
- Ну нет, это вы зарапортовались, мастер Кэп! В Онтарио впадают две изрядные реки, а то, что перед вами, - это и есть наш старик Онтарио, и, по моему суждению, хоть я и неуч по этой части, краше нашего озера трудно сыскать на свете.
- Дядюшка, ну, а если б мы стояли на пляже в Рокавее, что бы мы увидели там такое, чего не видим здесь? Там тоже по одну сторону берег, и отмели, и деревья...
- Ну что ты заладила одно и то же, Магни! Молодым девицам упрямство не к лицу. Тоже сравнила: то - речной берег, а то - морское побережье. А что до отмелей, на море их видом не видать, разве что под водой прячутся.
Мэйбл не нашлась что ответить на столь глубокомысленное замечание, и, окрыленный своей победой, Кэп с нескрываемым торжеством продолжал:
- И одно дело деревья там, а другое дело - здесь. На морском побережье тут тебе и города, и деревни, и фермы, и богатые поместья, а где и дворцы, и монастыри! И тем более маяки. Вот именно, маяки. А попробуй найти что-нибудь такое здесь! Нет, нет, мастер Следопыт, никогда я не слышал про море, где не было бы маяка, а у вас я не вижу даже порядочного бакена.
- Зато здесь есть нечто получше, гораздо лучше: лес, величественные деревья - настоящий храм божий.
- Что ж, лес на озере - это еще куда ни шло. Но какой был бы прок в океане, если бы вся земля вокруг заросла лесом? Кому бы тогда нужны были корабли, - ведь лес можно сплавлять плотами, вот и пришел бы конец всякой торговле, а что такое жизнь без торговли! Я, как тот философ, считаю, что и человека-то для торговли выдумали. Удивляюсь, Магни, как ты не видишь, что и вода здесь не та, что в море! У вас, небось, китов и в помине нет, мастер Следопыт?
- Насчет китов что-то не слышал, да ведь мне, по правде сказать, из всей водной твари известна только рыба, что водится в реках да в горных ручьях.
- Ни дельфинов, ни касаток, ни даже какой-нибудь плюгавенькой акулы?
- Не могу вам сказать, мастер Кэп. Повторяю, тут я совершенный неуч.
- Ни сельдей, ни альбатросов, ни летающих рыб? - продолжал Кэп, испытующе поглядывая на Следопыта, словно боясь хватить через край.
- Летающая рыба! Мастер Кэп, мастер Кэп, не думайте, что если мы - простые жители границы, то уж понятия не имеем о природе и какие она себе положила пределы. Я знаю, что бывают летающие белки...
- Летающие белки?.. Черта с два, мастер Следопыт! Вы что, принимаете меня за юнгу, совершающего свой первый рейс?
- Я ничего не скажу про ваши плавания, мастер Кэп, хоть и думаю, что их было немало, но уж касательно природы в лесу, тут я говорю о том, что сам видел, и никто меня не собьет.
- И вы хотите меня уверить, что видели летающую белку?
- Если вам желательно постичь всемогущество божие, мастер Кэп, советую вам этому поверить, да и еще многому в том же роде, потому что это вернее верного.
- А все же. Следопыт, - заметила Мэйбл с укором, но так ласково и лукаво посмотрев на Следопыта, что тот от всего сердца простил ей эту маленькую шпильку, - сами же вы толкуете о всемогуществе бога, а насчет рыб отказываетесь верить, что они могут летать.
- Я этого не говорил, я этого не говорил. И если мастер Кэп ручается своим словом, я готов думать, что это так, как бы оно ни казалось странным. По-моему, человек должен верить во всемогущество божие, как это порой ни трудно.
- А почему бы моей рыбе не иметь крыльев, как вашей белке? - спросил Кэп, обнаруживая на сей раз способность рассуждать логично. - Но рыбы и в самом деле умеют летать, и это так же верно, как разумно...
- Вот этого я бы не сказал, - заспорил Следопыт. - Зачем награждать крыльями тварь, живущую в воде, раз они ей все равно ми к чему ?
- Уж не думаете ли вы, что рыбы такие ослы, что летают под водой, когда им в кои-то веки дадены крылья?
- Я этого не говорю, потому что не знаю. Но что рыба летает в воздухе, еще более чудно: почему бы ей не летать там, где она родилась и выросла, - так сказать, в родных палестинах?
- Видишь, Мэйбл, что значит круглое невежество! А рыба для того и вылетает из воды, чтобы удрать от своих врагов в воде. Так что вот вам и факт и объяснение!
- В таком случае, вы, пожалуй, правы, - сдался Следопыт. - И долго такая рыба может продержаться в воздухе?
- Поменьше, чем голубь, но вполне достаточно для маленького променада. Что же до ваших белок, дружище Следопыт, лучше мы этот разговор замнем. Сдается мне, это был маневр с вашей стороны, чтобы похвалиться вашим любимым лесом. А что за штуксувинка стоит внизу на якоре?
- Это куттер Джаспера, дядюшка, - заторопилась Мэйбл. - Правда, красивый? И название хорошее - "Резвый".
- Ну что ж, для озера сойдет. Но вообще так себе посудина. И бушприт наклонный. Кто это видывал на куттере наклонный бушприт!
- А может, на озере так и следует, дядюшка?
- Вполне допускаю. Признаться, я запамятовал, что это озеро, а не море, меня сбивает сходство.
- Вот видите, дядюшка! Значит, Онтарио все-таки похоже на море?
- Для тебя я для Следопыта - сам я не вижу ни малейшего сходства, Магни! Посади меня хоть на самую середину этого прудка, в самой капельной скорлупке и в самой непроглядной тьме, я все равно скажу, что это озеро, а никакое не море. Да и моя "Доротея" (таково было название судна, на котором служил Кэл) не дастся в обман. Стоит ей сделать несколько галсов, и она тут же разберется, что к чему. Я как-то повез ее в один из этих большущих южноамериканских заливов, так она, бедняжка, только и путалась у всех в ногах, все равно как деревенский дурачок, ежели привести его в церковь, где много народу и все рвутся к выходу... Стало быть, Джаспер плавает на этой посудине? Прежде чем мы расстанемся, Мэйбл, надо мне будет увязаться за парнем в очередной рейс - просто так, для смеху. Неудобно будет сказать, что я видел этот пруд, но так на нем и не плавал.
- За оказией дело не станет, - сказал Следопыт. - Сержант собирается ехать с отрядом - сменить сторожевой пост на Тысяче Островов. Он сказал, что намерен взять и Мэйбл, вот вам и случай прокатиться.
- Это правда, Мэйбл ?
- Кажется, да, - сказала девушка, только чуть-чуть покраснев, так что ее собеседники ничего и не заметили. - Впрочем, наверно сказать не могу, мне еще мало довелось беседовать с батюшкой. А вот он и сам идет, лучше его спросите.
Было нечто в наружности и в характере сержанта Дунхема внушавшее уважение, невзирая на его скромное звание. Высокий и плечистый, он был серьезного и даже мрачноватого склада, и во всех его поступках и помышлениях сказывался человек долга, пунктуальный и исполнительный; даже Кэп при всей своей заносчивости и самоуверенности не решался обращаться с ним свысока, как вошло у него в обыкновение с друзьями сержанта. Говорили, что комендант крепости, шотландский барон майор Дункан оф Лунди, старый ветеран, выделяет Дунхема и ценит его опыт и испытанное усердие больше, чем знатное происхождение а богатство других своих подчиненных. У сержанта не было никаких надежд на производство в офицеры, но он с таким достоинством нес свою службу, что с ним считались в полку. Привычка иметь дело с рядовыми, которых надо было держать в ежовых рукавицах, подавляя их малейшие попытки к своеволию, наложила отпечаток на все поведение сержанта, и лишь немногие решались противостоять его властному авторитету. Если капитаны относились к нему как к старому товарищу, то лейтенанты редко отваживались оспаривать его мнение по военным вопросам, тогда как прапорщики чуть ли не трепетали перед ним. Неудивительно, что предупреждение Мэйбл сразу положило конец этой своеобразной беседе, хотя Следопыт, как все знали, был, пожалуй, единственным человеком на всей границе, который, не будучи дворянином, позволял себе говорить с сержантом не только как с равным, но даже с некоторой дружеской фамильярностью.
- Доброго утра, братец Кэп, - сказал сержант, поднявшись на бастион с обычной своей внушительной важностью и откозыряв по-военному. - Утренняя служба, братец Кэп, помешала мне заняться тобой и Мэйбл, но сейчас у меня два часа свободных, и мы можем познакомиться поближе. Не замечаешь ли ты, братец, что девочка очень напоминает ту, что так рано покинула нас?
- Мэйбл вылитая мать, сержант, я всегда это говорил, хотя ростом и осанкой она скорее в отца. Ну, да и Кэпы не подгуляли, тоже закваска хоть куда.
Мэйбл украдкой глянула на суровые, непроницаемые черты отца, к которому устремлялась в разлуке вся ее нежность рано осиротевшего ребенка. Заметив на его угрюмом лице некоторые признаки волнения, она готова была броситься ему на шею и дать волю накипавшим слезам. Но он был так не похож на тот образ, который она выносила в своих мечтах, и ее так смущала его холодная замкнутость, что она не отважилась бы на такой порыв, будь они даже одни, без свидетелей.
- Ты ради меня предпринял такое долгое и трудное путешествие, - я у тебя в долгу. Постараюсь сделать все, чтобы ты чувствовал себя у нас возможно лучше.
- Я слышал, ты только ждешь команды, чтобы сняться с якоря и перекочевать со своей койкой в ту часть света, где имеется тысяча островов?
- Следопыт, это твоя промашка? Или ты забыл, о чем я тебя предупреждал?
- Нет, сержант, я ничего не забыл, я просто не счел нужным скрывать твои намерения от твоей плоти и крови.
