- Мэйбл, - тихонько окликнул ее Джаспер, когда обе лодки так сошлись корма с кормой, что юный матрос удерживал их одной рукою. - Скажите, Мэйбл, вам не страшно, вы верите в нашу готовность сделать все для вашей защиты?
- Вы знаете, Джаспер, я дочь солдата, мне было бы стыдно сказать, что я боюсь.
- Положитесь на меня - на всех нас. Ваш дядя, Следопыт, делавар, будь он здесь с нами, и я - мы не посмотрим ни на какую опасность и никому вас не дадим в обиду.
- Я верю вам, Джаспер, - сказала девушка, опустив руку в воду и рассеянно перебирая в ней пальцами. - Я знаю, как любит меня дядюшка - первая его мысль всегда обо мне и лишь потом о себе; и я верю, что все вы, друзья моего отца, с радостью поможете его дочери. Но я не такая слабенькая и глупая девчонка, за какую вы меня принимаете. Хоть я и горожанка и, как все городские, склонна видеть опасность там, где ее нет и в помине, обещаю вам, Джаспер, - никакие мои пустые страхи не помешают вам выполнить ваш долг.
- Сержантова дочка права, и она достойна такого отца, как честный Томас Дунхем, - отозвался Следопыт. - Эх, красавица вы моя, и не счесть, сколько раз мы с вашим батюшкой ходили в расположение противника, бывали и на флангах и в тылу, а ночи-то были потемнее этой, и мы каждую минуту рисковали попасть в засаду. Я стоял с ним рядом, когда его ранило в плечо, и вы услышите от него при встрече, каково нам было переправляться через реку, унося от неприятеля наши скальпы.
- Он все, все рассказал мне, - ответила Мэйбл с горячностью, быть может, даже излишней в их теперешнем положении. - У меня есть письма, где он об этом пишет, и я от всего сердца вам благодарна. Господь воздаст вам. Следопыт; и нет такой вещи, которой не сделала бы дочь, чтобы вознаградить спасителя ее отца.
- Да, таковы все вы, милые, чистые создания! Я знавал таких и раньше, о других мне приходилось слышать. Сержант немало порассказал мне про свою юность, про вашу матушку, и как он ее добивался, и сколько выпало на его долю огорчений и разочарований, пока он ее не добился.
- Матушке так и не пришлось его вознаградить за все страдания, она рано умерла, - сказала Мэйбл, и голос ее пресекся.
- Я и это от него слышал. Честный сержант ничего от меня не скрывал, хоть он намного старше. Наши походы так нас сроднили, что он смотрит на меня как на сына.
- Что ж. Следопыт, может, сержант и в самом деле не прочь с тобой породниться? - отозвался Джаспер словно бы в шутку, но легкая хрипота в его голосе выдавала, как натянута эта шутка.
- А хоть бы и так. Пресная Вода, что тут худого? Сержант не однажды видел меня и на тропе, и в разведке, и в рукопашном бою с французами. Мне порой приходит в голову, паренек, что каждому из нас не мешает жениться: когда человек постоянно живет в лесу только в обществе недругов и зверей, у него пропадает чувство близости с себе подобными.
- Судя по тому, что мне довелось увидеть, - возразила Мэйбл, - я сказала бы, что, долго живя в лесу, человек не может научиться лицемерию и порокам городских жителей.
- Трудно, Мэйбл, жить в присутствии бога и не восчувствовать его доброты. Случалось мне посещать богослужения в наших гарнизонах, и я старался, как и подобает доброму солдату, присоединить мой голос к общей молитве. Пусть я и не рядовой английского короля, мне приходится сражаться в его битвах и служить ему. Старался я вместе с другими чтить бога на гарнизонный лад, но так и не пробудил в душе ту светлую радость и сердечную теплоту, что сами приходят, когда я бываю в лесу наедине с моим богом. Там ты стоишь, словно перед лицом творца: все вокруг так свежо и прекрасно, словно только что вышло из его рук, и никто не донимает тебя премудростями церковных вероучений, которые только сушат душу. Нет, нет, истинный храм - это лес, здесь твои мысли свободны и воспаряют даже выше облаков.
- Вашими устами говорит истина, мастер Следопыт, - сказал Кэп, - и она знакома всякому, кто много времени проводит в одиночестве. В чем, к примеру сказать, причина, что все плавающие в море так взыскательны к себе по части совести и религии, если не в том, что они меньше других якшаются с грешными жителями земли? И не сосчитать, сколько раз случалось мне стоять на вахте где-нибудь под экватором или в Южном океане, когда ночь озарена небесными огнями, - а в такие часы, сердечные вы мои, человеку особенно свойственно определяться по пеленгам - в рассуждении своих грехов. Вот и вяжешь, и вяжешь выбленки, пока ванты и талрепы твоей совести форменным образом не затрещат от напряжения. Я согласен с вами, мастер Следопыт: ежели где искать верующего человека, так только в море или в лесу.
- Дядюшка, а как мне приходилось слышать, моряков не считают благочестивыми людьми.
- Вздор и клевета, девушка! Лучше спроси моряка, какого он в душе мнения о ваших земляках - священниках и прочих, и ты сразу поймешь, что к чему. Ни на кого столько не брешут, как на моряков. А все потому, что они не сидят дома, чтобы отбрехиваться, и не платят священникам положенной дани. Они, может, меньше разбираются в тонкостях религии, чем некоторые на берегу, но что касается сути дела, тут вам, сухопутным жителям., не угнаться за моряками.
- Я плохой судья в этом вопросе, мастер Кэп, - ответил Следопыт, - но мне думается, многое из того, что вы говорите, правда. Мне не нужны громы и молнии, чтобы напоминать о боге, и не столько в горе и опасности вспоминаю я его доброту, сколько в ясные, тихие, погожие дни, когда голос его доходит до меня и в треске мертвого сучка, и в пенни птицы, а не только в реве ветра и грохоте волн. Ну, а как ты, Пресная Вода? Бури трепали тебя не меньше, чем мастера Кэпа, какое ты испытывал при этом чувство?
- Боюсь, что я слишком молод и неопытен, чтобы судить о подобных вещах, - уклончиво ответил Джаспер.
- Но ведь что-то же вы чувствуете, - с живостью подхватила Мэйбл. - Не можете вы - да и никто не может - жить среди таких опасностей и не искать опоры в религии!
- Бывает - не стану отпираться, - что и мне приходят в голову такие мысли, но, пожалуй, не так часто, как следовало бы.
- Не придирайся к молодому человеку, Мэйбл, - вступился Кэп. - Я, молодой человек, не осуждаю вас за невежество, оно естественно в вашем положении, ничего не попишешь! Вот если вы поедете со мной и совершите два-три морских рейса, это сослужит вам службу до конца ваших дней; Мэйбл и все девушки на берегу станут вас уважать, хотя бы вы сравнялись годами с одним из этих лесных кряжей.
- Нет, нет, это вы бросьте, - возразил великодушный, справедливый Следопыт, - У Джаспера нет недостатка в друзьях здесь, в нашей местности, смею вас уверить. Конечно, увидеть свет ему не помешает, как и всякому другому, но мы не станем уважать его меньше, хоть бы он всю свою жизнь безвыездно прожил в наших краях. Пресная Вода - славный, честный малый, и я всегда крепко сплю, когда он на вахте, точно бы дежурю и бодрствую я сам. А если хотите знать, пожалуй, и крепче. Сержантова дочка вряд ли считает, что нашему парню нужно отправляться в море, чтобы там из него сделали человека.
Мэйбл ничего не ответила на этот окольный вопрос и даже отвернулась к западному берегу, как будто окружающая темнота недостаточно скрывала ее лицо. Но Джаспер почувствовал, что ему надо как-то объясниться: его гордость мужчины и юноши восставала против мысли, будто он не заслуживает уважения своих товарищей или улыбок своих сверстниц. И все же он никоим образом не хотел обидеть дядюшку Мэйбл; такое умение владеть собой рекомендовало его даже больше, нежели скромность и мужество.
- Я не хвалюсь тем, чего у меня нет, - сказал он, - и не выдаю себя за знатока морского дела и судоходства. Мы на наших озерах правим кораблем по звездам и по компасу, ведя его от мыса к мысу и, так как нам ни к чему цифры и вычисления, не утруждаем себя ни тем, ни другим. Однако есть и у нас свои трудности, как я часто слышал от людей, годами плававших в море. Перво-наперво берег у нас всегда на виду, и главным образом с подветренной стороны, а это, как говорят, закаляет матроса. Штормы в наших водах налетают внезапно и достигают такой силы, что приходится заходить в порт в любое время дня и ночи...
- Но у вас есть лоты, - прервал его Кэп.
- Мы от них не видим большого проку и почитай что не пользуемся ими.
- Ну, так, значит, диплот <Диплот - лог для измерения больших глубин, снабженный особо тяжелым грузом, в 20 - 30 килограммов.>.
- Слышал я, что есть и такие, но на глаза они мне не попадались.
- Черта с два! Торговое судно без диплота! Нет, друг мой, никуда вы не годитесь! Слыхано ли, чтобы у матроса не было диплота?
- Так я же и не притязаю на особое умение, мастер Кэп,..
- Исключая переправы через пороги и водопады, - подхватил Следопыт, вступаясь за Джаспера. - В этом деле., даже вы должны признать, мастер Кэп, наш парень достиг немалой сноровки. По моему разумению, каждого человека должны хвалить или ругать в зависимости от его призвания: если мастер Кэп только помеха при переправе через Осуижский водопад, то я говорю себе, что в открытом море он на своем месте; а если от Джаспера мало проку в открытом море, я не забываю, что он с его крепкой рукой и верным глазом незаменим при переправе через водопад.
- Не поверю, ни за что не поверю, чтобы Джаспер мог быть помехой в открытом море! - воскликнула Мэйбл с такой горячностью, что ее нежный звонкий голос прозвучал неожиданно громко в торжественной тишине этой своеобразной сцены. - Я хочу сказать, что не может человек быть помехой в другом месте, если здесь на него можно положиться, как на каменную гору. Хотя, конечно, в знании кораблей и морского дела ему трудно тягаться с дядюшкой.
- Вот-вот, потакайте друг другу в своем невежестве! Нас, моряков, так мало на берегу, что вечно вы берете перевес и никогда не отдаете нам должного. Зато, когда надо вас оборонять или вам требуются заморские товары, подавай вам моряков!
- Но, дядюшка, ведь не жители суши нападают на наши берега, - вы, моряки, имеете дело с такими же моряками!
- Глупости ты говоришь! А где неприятельские войска, что высадились на ваших берегах? Где французы и англичане, дозволь спросить тебя, племянница?
- Вот то-то, где они? - подхватил Следопыт. - Это лучше всего скажет вам тот, кто живет в лесу, мастер Кэп. Я часто прослеживал их походы по костям, добела вымытым дождями, да по могильным холмам - годы и годы спустя после того, как эти люди вместе со своей гордыней стали прахом и тленом. Трупы генералов и солдат, рассеянные по нашей земле, говорят о том, что бывает с людьми, погнавшимися за славой и пожелавшими возвыситься над себе подобными.
- Признаться, Следопыт, для человека, промышляющего своим ружьем, вы странные высказываете взгляды. Ведь запах пороха для вас самый привычный запах и самое привычное занятие - выслеживать врага.
- Если вы думаете, что я все свои дни провожу в войне с себе подобными, значит, вы не знаете ни меня, ни моей жизни. Человеку, живущему в лесу, да еще в пограничной местности, приходится считаться с обстоятельствами. Я за них не в ответе, ведь я всего-навсего простой охотник, разведчик и проводник. Мои настоящий промысел - охота за дичью для армии, как в военное время, когда я участвую в ее походах, так и в дни мира. Обычно я сдаю дичь армейскому чиновнику - сейчас его здесь нет, он в поселении. Нет, нет, не война и кровопролитие - мое призвание в жизни, а милосердие и мир. И все же мне приходится грудь с грудью встречать врага, а что до мингов - я смотрю на них, как человек смотрит на змей: этих гадин надо давить каблуком, где только не попадутся.
- Вот так-так! Для меня это новость! А я-то принимал вас за заправского военного, вроде наших корабельных канониров. Но возьмите моего зятя. Шестнадцати лет он пошел в солдаты и считает, что это такое же почтенное занятие, как морское дело, а это такой вздор, что мне и спорить с ним неохота.
