будут те координаты которые мы им дадим.
- И все же какая сволочь в Москве накапала на нас, - возмущается
Филипенко. - Кто нас координирует?
- Полянский Дмитрий Иванович, - подсказываю я.
- Значит через их каналы. Конечно, надо отдаваться "Штази", действуйте
майор.
- Товарищ полковник, моя жена просит, что бы ее устроили на работу, не
могли бв вы ей помочь.
- А ты попроси Майера, пусть он поможет. Немецкий-то она знает?
- Немножко.
- Пусть практикуется. Майер обещал для тебя сделать все, вот и пусть
выполняет обещание.
Мы встретились с Майером в городке Н...
- У нас в управлении все продумали. В том месте, где вы в прошлый раз
шатались, необходимо поставить водонасосную станцию. Так что начинайте
работать. Мы организуем строительный трест и пусть ваши спецы вместе с
техникой приезжают туда. Естественно часть рабочих должна быть наша. Но
заверяем вас, они знать ничего не будут. Ведь тунели пойдут под видом
коллекторов.
- Благодарю вас. У меня к вам еще одна просьба, устройте на работу мою
жену.
- Это хорошая мысль. По крайней мере нам не надо даже встречатся, все
можно передовать через нее.
Это были молоденькие лейтенанты, только что окончившие Ленинградский
Горный Институт. Я инструктировал их по карте, стараясь вбить в их головы,
что надо под землей из точки А попасть в точку Б.
- Но здесь какой-то дом, - удивился самый бойкий.
- Да здесь больница. Под ней должна быть шахта на отводе туннеля.
- Выкрадывать больных будем?
- Делайте что вам приказано, а будете много болтать сгниете в шахте.
Веселость сразу пропадает с лиц лейтенантиков.
- И еще. Там будет много немцев. Ваша задача только командовать и без
колебаний. Ходить в гражданском, о своей службе в армии не вспоминать.
Филипенко позвонил Полянскому и попросил срочно прислать технику для
рытья туннелей. Через две недели пришел эшелон с техникой и мы послали ее на
водонасосную станцию. Работа началась.
Эти паршивые лейтенанты опять выкинули фокус. До больницы от
водонасосной станции было метров 750 по прямой, но граница врезалась в эту
кривую и чтобы обогнуть ее требовалось пройти 1500 метров. Мальчики пошли по
прямой и мы оказались на территории ФРГ.
Игорь Серьгеевич успокаивал меня.
- Это может даже к лучшему. Сколько метров они проходят здесь в день?
- Там песчанник и поэтому по 35 метров в сутки.
- Выходит они через 20 дней будут в нужной точке и двадцать дней у нас
в запасе. А не сделать ли нам отвод вот в эту точку? У ФРГешников здесь
сортитовочная станция. Вот вам первый ориентир для Майера.
Как корреспондент газеты, я должен быть на пресс-конференциях,
бриффингах и в корпункте своей газеты. В это время в Берлине была
пресс-конференция министра иностранных дел ГДР и тут я увидел ее... Дорри
располнела, в шикарном светлом костюме она выгляделя очень представительной
дамой.
- Боже мой, Александр.
Я утонул в ее обьятьях.
- Ты совсем не изменился. Такой же худощавый, только волосы блестят
кое-где. Да ты оказывается тоже в нашей братии, - ее рука приподняла мою
карточку на груди.
- На страже родины. А где твои любимые танки? Тебя выгнали из армии?
- Ты же знаешь, у меня была травма с руками, - она кивнула головой, - и
врачи запретили мне служить в танковых частях.
- А я думала, что тебя выгнали за ту пресс-конференцию.
- Здесь, как ни странно, все обошлось. Ты лучше скажи, как ты, как дела
в Каире?
- Со мной все в порядке. Вышла за муж за директора одной теле компании,
но работы своей не бросила. А в Каире... Шери умерла...
- Да ты что?
- При родах. Родился мальчик, а Шери спасти не удалось. Гамиля вместе с
отцом уехала в Австралию. Лола вышла замуж за Джима Барта.
- А как там Мансур?
- Этот, дорвался до власти. Теперь он советник при правительстве по
делам разведки. А ты то сам как?
- Я женат и жена моя работает здесь в Германии.
- Как все изменилось, Александр. То время было опасное и полно
романтики, а теперь... Даже противно писать, вернее высасывать материал из
какой-то паршивой конференции. Пойдем в кафе, что напротив, посидим,
поговорим.
Мы сидим в кафе и пьем горячую бурду, под названием кофе.
- Меня все время мучал один вопрос, - говорит Дорри. - Ведь ты скрыл от
меня наличие пилюль и все вышло на прсс-конференции. Где эти препараты, ведь
их было мого, а не одна штучка?
- Почему это тебя до сих пор интерисует?
- Странная история происходит со мной. Я познакомилась в Париже с одним
дельцом, он уж больно показался мне интересным и вот он спрашивает меня
как-то. Не была ли я знакома с неким капитаном Синицином в Каире. Я говорю,
что да, была. А не помню ли я, куда делись психотропные пилюли? Не передовал
ли хоть одну штучку капитан мне? Я говорю, нет. Александр, неужели
продолжение следует?
- Самое забавное то, что меня тоже тряс недавно один офицер из органов,
требуя указать точное количество пилюль. Я ему сказал, что их было пять. Две
я потратил когда болел, что бы вылечить руки, олну на показ на
пресс-конференции, одну угробил при одной аварии, а вот последнюю... Я
соврал, что отдал ее тебе, что бы ты вылечилась.
- Но зачем?
- Вот она.
Я ногтем выковырял из часового карманчика брюк одну пилюлю.
- Я тогда так тебе ее и не отдал. Хотел подарить и не смог.
- Значит она все-таки моя?
- И да, и нет. Потом подумал, а зачем она тебе, что бы усложнить твою
жизнь. За каждой такой игрушкой может быть серия трагедий. С другой стороны,
женщина ты необыкновенная и когда-нибудь, попав в серьезную передрязгу, она
тебя спасет.
- Дай мне ее.
Я без сожаления отдал пилюлю.
- Перед употреблением, надо раздавить стекло.
- И все же, сколько их у тебя?
- Считай больше нет.
Дорри задумчиво крутит пилюлю в руках.
- Знаешь, возьми ее обратно, это всеравно что комочек смерти, если тебя
за него не убьют, то он погубит тебя.
Мы еще вспоминаем много разных историй в Каире и расстаемся,
обменявшись телефонами, что бы увидеться вновь.
Первый фугас закатывали в тунель уже наши специалисты. Фугас закрепили
под сводами больницы и подсоединили к датчикам. Взрывники закрепили под свод
и в туннель мины ловушки, что бы никто не добрадлся до нашего подарка
Германии. После вход в туннель залили бетоном и принялись делать настоящий
коллектор для настоящей воды. Когда произвели пуск насосной станции,
центральный колодец залила вода и окончательно закрыла вход в туннель. Через
жену я переслал Майеру координаты сортировочной станции. Мы переходим к
следующему этапу строительства и новый район обследую я уже со специалистами
Штази.
Меня вызвали в главное управление войск в Германии.
Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою
физиономию.
- Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы
выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела.
Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет.
- Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось
предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные
пилюли?
- Спрятаны.
- Сколько их было?
- Десять.
- Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять.
- Я их хотел оставить на всякий случай у себя.
- Для чего?
- Разве случай в хранилище не говорит вам ничего?
- Не говорит. Это случаность одна из милиона.
- Разве невозможны другие случайности?
- В наше время все возможно.
Они оба с интересом смотрели на меня.
- Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой "Дарамизол"?
Значит побывали уже и тут.
- Подложил, когда был у нее в гостях.
- Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он
утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты
"Дели Ньюс", вам принесли уже когда вы были больными. Так?
- Так.
- Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были
парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так?
- Так.
- Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли
оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов
вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике.
- Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один,
но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще
есть пилюли.
- Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура...
- Кого?
- Сослуживца вашего, майора Мансура.
- Постойте, но он работает на контрразведку Египта.
- Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам
сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили
чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей
документы.
- Вас интересует, как я переспал или пилюли?
- Не грубите, майор. Нам нужны пилюли.
- Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас.
Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле.
- Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет.
- Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна?
- Потерял.
Гражданские зашептались.
- Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на
анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор.
Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине.
Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла.
- Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди
и похоже из вашего КГБ.
- Откуда ты это взяла?
- Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами
разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский
примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там
были ценности на миллионы долларов.
- У тебя был обыск?
- Ну да.
- Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила?
Дорри замешкалась.
- Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем
Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем
друг перед другом.
- В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку,
включая Мансура.
- Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем.
- Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает
одного звена. Это ты. То что к тебе подсунули тогда разведчика, это
цветочки, ягодки могут быть впереди. КГБешники уверены, что одна пилюля у
тебя.
- Вот как? Что же мне делать?
- Я хочу, что бы ты утверждала всем, что пилюли ты передала мне.
- Если тебе это не повредит, я буду говорить так. Так сколько я пилюль
тебе передала?
- Одну.
- Одну? Зто не ту ли самую, что ты мне предлагал раньше?
- Ну да.
- Что за чертовщина. Может быть кто-нибудь тогда увидел, как я ее
вертела в руках?
- Может быть.
- А не послать ли нам все подальше. Я ни как не могу забыть то время,
когда в танке сидя голышом, мы страстно хотели друг друга. Когда в фургоне,
ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я предлагаю, либо
выбираем сейчас кровать, либо катись от сюда к чертовой матери со своими
сраными пилюлями и неприятностями.
- Я выбираю кровать.
