будет оберегать вас, вы ей напоминаете мужа, а Люба перед ним в неоплаченном
долгу.
- Как же мне материал уберечь?
- Это будет трудно. Во первых, к вам наверняка пришлют, под видом
помощника, соглядатая Рабиновича. Во вторых, под видом комиссии, по
пересмотру секретных дел, будут трясти ваш портфель. В третьих, вас будут
таскать на разные доклады, отчеты, конференции, где вы будете обязательно
выступать, где будут задавать обязательно вопросы и все сведения вытащат по
крупице.
- Очень веселая картина.
- Отдавайте весь материал Любе. Это вам мой совет. Поверьте старому
еврею.
- А какая роль Анатолия Федоровича?
- Этот будет нейтральный. Умом он все понимает и, по возможности,
пакостить незаметно Рабинович будет. Но не обольщайся, когда тебя будут все
лупить, он будет молчать. НУ так как?
Я ему поверил.
Вечером я пришел домой к Любе. Она встретила меня по домашнему, в
халате, в тапочках, на которых были два громадных банта. Мы пили чай и
разговаривали обо всем.
- Что это за Миша, с которым я сцепился? - спросил я.
- Это член корреспондент Академии Наук Михаил Геннадьевич Кац,
препротивнейшая личность. Он и Рабинович фактически зажали всю науку по
микробиологии в Союзе. Ты приобрел очень опасного противника. Обычно, этот
хам, по договоренности с Рабиновичем, начинает нападать и облаивать
оппонентов. Кто им не дал отпора, тот будет их раб. Эти хитрые бестии,
высасывают из толковых работ лучшие идеи, разрабатывают их, руками рабов
и... выдают за свои. У тебя Виктор неприятности будут впереди. Они поняли,
что в твоей идее что-то есть и теперь жди массу пакостей, давления
общественности, партийных органов. И это до тех пор пока не сдашься, не
принесешь им работу на блюдечке.
- Значит война?
- Выходит так.
- Я говорил с Борис Залмановичем о документации, которую надо схоронить
от Рабиновича. Он предложил поговорить с тобой.
Люба встала, запахнула халат и подошла к книжному шкафу. Мы молчали.
Она вытащила с полки фотографию мужчины и долго на нее смотрела.
- Посмотри, это мой муж, Андрей. Я его предала. На меня давили из
парткома, профсоюза, дирекции и я им поверила. Ради развития
социалистической науки, я его бросила, когда ему нужна была поддержка. Он
из-за меня, может быть и погиб.
Она помолчала.
- Какая же была дура. В партию вступила и от имени ее, отреклась.
- Ты отказываешься?
- Нет. Я буду тебе помогать. Ради памяти Андрея, я все сделаю, чтобы ты
победил.
- Даже если я буду с другой женщиной?
Люба вздрогнула.
- Я понимаю, я старше тебя. Когда-нибудь, ты, наверняка, уйдешь от
меня. Но если это и произойдет, я все равно буду твоей союзницей. Пока ты не
победишь, нет мне прощения перед Андреем.
- Прости Люба.
- Ничего. Ты прав. Это самое ужасное.
Она вложила карточку в книги и подошла к столу.
- Я хочу тебя спросить Виктор, ты не веришь в вирусную идею заражения
рака, однако, мою, параллельную программу ты одобрил. Это что, игра с
Рабиновичем?
- И да, и нет. Я думаю Люба, здесь есть одна интересная вещь. Я
говорил, онкоген есть в каждой клетке, ему предоставлен свой уголок в
клетке. Он выполняет какие-то свои функции, помогает каким-то генам
перерабатывать глюкозу и клетка здорова. Только когда он смещен, выбит и все
это насильственно, в другую область клетки, он просыпается и начинается
бедлам. Но есть случаи, когда раковые опухоли рассасываются. Это значит
онкоген вернулся на свое место. Но почему? Либо кто-то в клетке, может свои
гены, затолкали его обратно. Есть же аналоги с ремонтом, разрушенных ДНК.
Либо окружающая среда и поступающее питание в клетку нормальны. А это
значит, онкоген не может помочь клетке разделиться. Он всю энергию клетки
гонит в ТФР и онкобелок, которые опять кем-то разрушаются за пределами
клетки. Природа не терпит трутней и, в это случае, клетка сама должна
мобилизовать силы, чтобы вернуть беглеца на место.
- Это я поняла из твоих записей. Но что из этой теории для меня?
- Мысль такова, занести в больную клетку здоровый вирус, что бы он
подтолкнул онкоген на место. Вероятность минимальная, он может проскочить
мимо. С другой стороны, если клетка примет не один, а несколько вирусов,
вероятность возрастет.
- Но этого в моем плане нет.
Я засмеялся.
- Помнишь, в кинофильме, "Повесть о настоящем человеке" герой говорит,
что он не может без ног летать, а ему в ответ: "Но ты же советский человек".
Я тебе и говорю, ты же советский человек.
- Я поняла твой намек. Время позднее, пошли спать.
Не успел я войти в лабораторию, как меня позвали к Геннадий Федоровичу.
В его кабинете сидела полная, почти квадратная, женщина, с крупными белыми
кудряшками волос на голове, с полными губами и маленькими мышиными глазками
на полном лице.
- Знакомьтесь, - сказал Геннадий Федорович - Валентина Степановна
Гапанович. Геннадий Рувимович прислал нам подкрепление. Так сказать,
усиливает вашу группу за счет своих резервов. Валентина Степановна зубр в
микробиологии, надеюсь, очень вам поможет.
- Очень приятно вас видеть, - сверля меня глазками, и растянув рот в
улыбке пробасила она. - Геннадий Рувимович от вас в восторге и я, надеюсь,
мы сработаемся.
Она протянула мне руку и я ее вяло пожал.
- Простите, Геннадий Федорович, но Наташа и Света занимаются в этой
области. Пока мне не нужны биологи. Это во первых. Во вторых, у меня в
комнате прибавился народ. Помимо Наташи и Светы есть Александра Ивановна,
обслуживающая масс-спектрометр, с приборами работает Вера, препаратор -
Москвина, химик - Корзухина. Всего набралось восемь человек, со мной.
- Ты хочешь, чтобы я от тебя Наташу или Свету взял?
- Нет.
- А если нет, то Валентина Степановна будет работать у тебя. Раз у тебя
столы все заняты, мы вам, Валентина Степановна, предоставим место в комнате
Любовь Васильевны. Вы не против?
- Нет конечно. Хотя очень бы хотелось работать в гуще событий.
Валентина Степановна неприязненно передернула плечами.
- Вы очень колючий молодой человек, - обратилась она ко мне - Но вы
меня еще оцените.
Я переваривал последнюю фразу, стараясь понять, это угроза или
хвастовство профессионала.
- Виктор Николаевич, - обратился ко мне Геннадий Федорович - сейчас
познакомьте Валентину Степановну с Любовь Васильевной, с ее рабочим местом и
введите ее в курс дела.
- Геннадий Федорович, еще вопрос. Валентина Степановна подчиняется мне
или вам?
- Как руководителю группы, вам, - нахмурился он - Как начальнику отдела
- мне.
Валентина Степановна злобно посмотрела на нас обоих.
В этот день я остался на работе, чтоб просмотреть работы Дильмана и
Благосклонного о ТФР. В лаборатории задержалась Света. Она фасовала раковые
клетки по пробиркам, с питательными растворами, подготавливая их для работы.
Мы работали тихо. Светка, как ни когда молчала. Наконец, она кончила
работать и стащила перчатки.
- Виктор Николаевич, - обратилась она ко мне - вы не уйдете? Я здесь
сумку, плащ пока оставлю, а сама в душ.
- Хорошо, иди.
Светка испарилась. Через двадцать минут Светка ворвалась в лабораторию.
- Виктор Николаевич, там с краном что-то. Я ни как не могу закрыть.
Пойдемте помогите мне.
Душ у нас был только для женщин, он находился в гинекологической
комнате на втором этаже. Я вошел туда и услышал шум, падающей воды в
кабинке. На мое удивление, кран легко перекрылся и когда я обернулся, то
обомлел. Светка была голая, она шла на меня, как танк. Она бросилась мне на
грудь и стала выталкивать из кабинки. Я растерялся и, сначала, не понял, как
очутился, на очень странном кресле. Потом, я, по слабости своей, сдался и
застрял со Светкой на два часа.
Отношения с женщинами у меня сложились очень интересные. Галка или
Светка исподтишка, когда ни кого не было, старались приласкаться ко мне.
Причем, ни разу при посторонних, не давали повода, чтобы о нас что-то
подумали. Галка всякими хитроумными способами, старалась затащить меня к
себе домой. Я понимал, ей нужен мужчина. Свою судьбу она уже решила, у нее
есть жених, а это, одна из потребностей женщины. Другое дело Светка, у нее
большой выбор женихов и каждого она держит на крючке, старательно выбирая и
подстраховываясь, на всякий случай. К Любовь Васильевне я ездил часто и
иногда оставался у нее на ночь. На работе Люба меня, как бы, в упор не
видела.
Появление у нас Валентины Степановны Гапанович, вызвало отрицательную
реакцию, почти всей группы. Все понимали, а может и говорили между собой об
этом, что это шпион Рабиновича. С ней говорили вежливо и старались долго не
распространяться. Валентина Степановна чувствовала это отношение всех
окружающих и очень злилась.
Однажды Валентина Степановна подошла ко мне.
- Виктор Николаевич, - сказала она - Я хочу поговорить с вами по поводу
моей работы.
- Давайте поговорим Валентина Степановна.
- Последнее время я занималась заражением животных больными раковыми
клетками и выращиванием клеток в пробирках.
- Да. Я заметил, вы это делаете профессионально и хорошо.
- Я не об этом. Я хочу сказать, какая бы работа не была сделана хорошо,
но без цели, без осмысления поставленной задачи, это похоже больше на
препараторскую работу.
- Разве вы не читали мой план.
- Читала, но это план. Суть работы я уловила, но не поняла, что делать
дальше.
- Дальше, всех этих несчастных зверюшек мы с вами будем лечить. Химики
будут делать лекарство, а вы будете его впрыскивать в животных.
- А могу я знать, какие лекарства?
- Естественно, но Геннадий Рувимович сделал только мне и Любовь
Владимировне портфели и все рабочие тетради там. Ради этой секретности, у
нас каждый работник делает только свою часть работы и не должен совать нос к
соседу.
Валентина Степановна покраснела... от ярости.
- Хорошо. Можно, с вашего разрешения, я попрошу Геннадия Рувимовича,
что бы он через первый отдел, разрешил мне пользоваться вашими тетрадями.
- Простите Валентина Степановна, у меня есть начальство, пусть оно
решает, но если спросят мое мнение, то я дам отрицательный ответ.
- Не знаю, что я вам такого плохого сделала, но вы и ваши сотрудники
просто ненавидят меня. Меня сюда прислали, я не по своей воле пришла.
- Если вам не нравиться у нас работать, то попроситесь обратно.
- Нет, нет, - поспешно сказала она - Я попытаюсь убедить, все-таки, вас
и всех, кто здесь работает, что ко мне они относятся несправедливо. У меня к
вам просьба. Здесь в городе открылся семинар, по микробиологии. Вот
пригласительный билет. Разрешите, я по присутствую на этом семинаре. Я взял
пригласительный билет. Ведущим программы семинара был Геннадий Рувимович
Рабинович.
- Обязательно поезжайте Валентина Степановна.
Я занимался вопросами разрушения и денатурации онкобелков. Работа
поганая, в полном смысле слова. Онкобелок можно было разрушить или нарушить
конфирмацию его цепи, только в пробирке, но в живом организме, где защитные
элементы очень высоки, добавление компонентов сводилось к нулю.
В пробирке я получил интересные результаты исследования. Если
питательную среду раковых клеток довести до РН меньше 3 или 4, или довести
до РН больше 10, деление клетки ослабляется.
Я пытался вводить подкисленные аминосоединения или соединения с высоким
РН, крысам, но вместе с онкобелками разрушал и полезные аминокислоты и
