удалось перебраться. В одном окне сквозь щелочку в плотно задернутых
шторах пробивался свет. Я не боялся наделать шуму - бушевавшая гроза
заглушала все звуки - и, осторожно прокравшись вдоль палубы, попытался
заглянуть а окно, но увидел лишь пустой угол комнаты. Я стоял, как
зачарованный, не в силах пошевелиться, и тут вдруг почувствовал запах -
запах пищи, запах жареного, а потом в какой-то момент затишья, клянусь, до
меня донесся страшный хохот. Сколько я так простоял, не знаю, но внезапно
ногу мою свела сильная судорога. Я попробовал сделать шаг, покачнулся и -
рухнул на застекленную дверь. Защелка не выдержала, и я влетел в комнату.
Через секунду, несмотря на судорогу, я уже был на ногах - лицом к лицу с
Грегори. Он казался дьяволом во плоти.
Позади него виднелась старомодная открытая печь, встроенная в
кормовую часть баржи. Там горел огонь, а на огне на огромной решетке
жарился большой кусок мяса, который я принял за половину или даже целый
говяжий бок.
Я сделал паузу и облизнул губы. Лицо Уорика было мертвенно-бледным,
он только и смог выдавить из себя одно:
- Продолжайте!
- Грегори без слов кинулся на меня с огромным кухонным ножом. Мне
как-то удалось увернуться и, отскочив в сторону, я изо всех сил ударил
его. Он упал и полностью выключился. Он спятил - я понял это почти сразу.
И тут до меня дошло другое: на своей барже он что-то прячет. Но что?
- Мендингема? - прошептал Уорик дрожащими губами.
Вместо ответа я просто кивнул, не в силах сказать что-либо: настолько
мучительными оказались воспоминания. Наконец, ко мне вернулся голос.
- Этот жарившийся на огне кусок мяса был Мендингемом - тем, что от
него осталось, - его туловищем. С потолка, как скомканный в шар кусок
липучки для мух, свешивалась его голова. Боже мой! Это было ужасно -
настоящий ад. Меня стошнило. Когда я пришел в себя, Грегори уже очнулся.
Покачиваясь, он поднялся сначала на колени, затем встал на ноги и медленно
пошел на меня с длинным ножом, хихикая и посмеиваясь. Он был все ближе и
ближе... Я стоял оцепенев, не в силах сдвинуться с места от этого
надвигающегося кошмара. Ближе, еще два шага и... Он поскользнулся в луже
крови, стекшей на пол с только-что отрубленной головы, и плашмя упал лицом
прямо в огонь.
- Да? - в возбуждении Уорик схватил меня за запястья, глаза его
горели. - Что дальше?
- Раздумывать было некогда, - прошептал я хриплым голосом. - Это был
мой последний шанс. Моя жизнь или этого сумасшедшего людоеда. То, что это
именно так, не оставалось никаких сомнений. Я поставил ногу ему на затылок
и надавил несколько раз.
Уорик отпустил мои руки и шумно вздохнул.
- Молодец! В храбрости вам не откажешь. А дальше? Вы же не могли
оставить все там как было?
- Нет, - ответил я. - Ради себя и ради него тоже. Я огляделся, нашел
две полные канистры с керосином, вылил их и зажег спичку. Но перед тем,
как все поджечь, заметил на столе в соседней комнате открытую книгу. Один
абзац был подчеркнут. Однажды, писал Грегори, я стал свидетелем того, как
каннибализм явился для дикарей торжественным ритуалом. Так племя наказало
за супружескую измену и...
Уорик протянул руку.
- Достаточно, - сказал он. - Бога ради, закажите еще виски.
