одновременного хорового повторения слова Культура, как сейчас. Перед
нами лежит множество книг, и периодических изданий, и газетных статей,
где именно это слово произносится во всевозможных спасительных и
предостерегающих пониманиях.
Вот французский академик, рассуждая об истинном национализме,
говорит о Культуре, полной человечности. И вы понимаете, что
национализм этого выдающегося историка не есть шовинистическое
ненавистничество, но именно лучшее выявление достойнейшей сущности
народа. Никто из образованных людей не может не согласиться с тем
видом национализма, который в формуле своей имеет культуру
всечеловечности. Вот из другого конца света прекрасный философ и
писатель обсуждает религию и культуру. И опять от совершенно других
сердечных источников он приходит к тому же, а именно к оживлению
религии культурою и жизненному возвращению человеческих возможностей и
обязанностей. Вот из противоположного конца Индии, в Образовательном
обозрении Мадраса ученый индус непосредственно подходит к теме
наболевшей и дает интересную статью "Культура и национальность". В
прекрасных выражениях автор оформляет понятие культуры как нечто
живое, возвышенное, вдохновляющее и украшающее. Не знаю этого автора,
но в силу одного и того же закона Бытия мы начинаем говорить с ним на
одном и том же языке, звучащем к постоянному обновлению и улучшению
жизни человеческой.
И в других странах в самых разных комбинациях произносится слово
Культура. Но везде как нечто неотложное, как истинное прибежище
человечества. Вероятно, поборник культуры индус живет в своем
национальном наряде; вероятно, поэт китаец, думающий о культуре, не
лишает себя китайских традиций. Сын Кавказа мыслит в благородной красе
своих великих вершин. Ученый Франции остается во всех тех
прекраснейших исторических традициях, в которых многие поколения
сложили Культуру очень человечную. И последователи Шекспира, и Данте,
и Гете, и Сервантеса понимают свой романтизм в своих доспехах, и
новоизбранный Президент Соединенных Штатов Рузвельт знает сложный
комплекс американского прогрессивного национализма.
Именно в понятии Культуры как живой каждодневности, зовущей к
преуспеянию, все мы сходимся и радуемся каждому национальному
проявлению. Именно укрепленные широкими понятиями культуры, мы обоюдно
оберегаем ценности гения человечества. Та же культура поможет нам не
только оберегать их как музейное достояние прошлого, но одухотворить
эти сокровища как вехи светлого будущего. И национализм, и Культура, и
даже стертый интернационализм, - решительно все человеческие понятия
указывают нам, что нельзя дальше идти по стезе
человеконенавистничества. Газета каждого дня, в бездонном укоре,
бросает нам обвинения в бесчеловечности и невежественности. Несмотря
на всякие условные и часто мертворожденные договоры, человечество
доходит до какой-то страшной изысканности в преступлениях ненависти.
Как бы мы хотели, чтобы сказанное было преувеличением. Но оно не
только не преувеличено, но недосказано по бедности выражений.
Все человечество сошлось и на другом крике: оно вопит о кризисе,
и старается под порогом дома спрятать в чулке хотя бы кусочки золота.
Но в то же время люди отлично понимают, что эти золотые обломки не
надолго могут сохранить их хлеб насущный. Если человечество закроет и
минирует все пороги домов, то, может быть, лишь завтра оно не пойдет
на рынок и, может быть, неделю согласится пробыть без
взаимоознакомления. Цивилизация предъявит свои требования. Но она в
своей механистической условности никогда не поймет, что такое есть
истинный национализм, что есть характерное звучание народа, полное
творческих возможностей. Как следующая за цивилизацией ступень
приходит стремление и тоска по Культуре. Ценности национализма нужно
синтезировать, для сокровищ творчества нужна оправа и понимание.
И вот зазвучали народы о культуре. Каждый по-своему начал
сопоставлять это благословенное понятие со всевозможными общественными
заданиями. Все ожесточенное и утесненное начинает вспоминать, что ведь
не для взаимоуничтожения сошлись мы здесь. Каждый народ хочет
развиваться и преуспевать в настоящем самоусовершенствовании - иначе
говоря, делать то, для чего мы и существуем на земле. И невежественное
понятие самости претворится в подвиг достижения, если будут осознаны
живые понятия истинного национализма и действительной культуры, как
основ, неразрывно между собою связанных.
После мирового бедствия прошлой войны оказалось, что за целое
десятилетие ровно ничего не улучшилось в быте человеческом, но,
наоборот, все побледнело, обеднело и еще более ожесточилось. Как
реакция войны, люди бросились искать единение в Лиге Наций, начатой с
самыми благими намерениями, но оказалось, что единения не только не
хватило даже до половины мира, но Лига часто является источником
всевозможных новых недоразумений. Неоднократно все слышали, как именно
в Лиге Наций ссорились державы, географически и духовно ничего между
собою общего не имеющие.
После нарастающего разочарования в Лиге Наций начались
обособления тарифные, паспортные и всякие прочие. Мыслители и вожди
отлично понимают, что на абсолютном обособлении тоже далеко не уйдешь.
И в то же время они страшатся быстро стершихся монет
интернационализма. Но рядом стоит чучело национализма, увешанное
всякими первобытными орудиями обихода. Но ведь это чучело не есть душа
народа, это не есть истинное звучание всех ценнейших созвучий.
Истинные сокровища опять безбоязненно должны быть открыты. Только
настоящее проявление души народной, не связанное никакими
невежественными предрассудками, покажет высоты творчества. В
творчестве этом народы будут стремиться к мирному
самоусовершенствованию, иначе говоря, они обратятся к воссозданию
Культуры своей. Этот прекрасный хор культур народных, всех
прекрасноцветных проявлений национализма даст то творчество, ответит
на запросы сердца человечества.
Когда сердце человеческое жалеет и сострадает, никто не
заботится, будет ли это выражением интернационализма или национализма.
Если же сердце может сострадать лучше в одеянии страны своей - пусть
оно и облечется в лучшие ткани, лишь бы оно не забыло, что есть
сострадание и что есть любовь.
Когда мы говорим о задачах культуры, пусть это будет не аптека с
ярлыками химических препаратов. Пусть это будет то взаимопонимание, то
сострадание, которые могут взаимно помочь выйти из теснин губительного
кризиса. Кризис, как материальный, так и духовный, обратился в
свирепую эпидемию.
Люди закричали в ужасе: нельзя, невозможно! Но о том, что именно
можно и что именно должно, они оставили помышление. Пусть же
помышление о культуре, о народностях всего мира, о душе народа явится
тем живым стимулом, который поможет выйти из пределов грозного кризиса
и вновь приступить к самоусовершенствованию, со всем терпением,
состраданием и любовью к ближним.
Пусть зазвучат народы!
1 января 1933 г.
Гималаи.
Сила народа
~~~~~~~~~~~
Пусть какой-то другой народ будет злым, коварным, жестоким, а
народ русский будет народом добрым, отзывчивым, трудящимся в радость.
Пусть зло (если оно необходимо) гнездится где-то в иных областях, но
не на великой русской целине.
Довелось говорить со многими иноземцами, недавно побывавшими на
нашей Родине. Все понимают доброту народа. Вот и наш милый индус
"Сашка" тоже особенно прельщен именно этою народною особенностью. Это
уже истинное достижение. Многими деяниями сложилась такая черта.
Не притворная доброта сентиментализма, за которой много чего
скрываться может, а доброта мудрая, кованная в горниле претерпеваний,
живет в русском народе. Если и вспыхнет гнев, то скоро потухнет он. И
злопамятства нет. Некогда им заниматься, когда идет стройка, да еще
какая стройка! "Когда постройка идет, все идет".
Все отвратное забывается, боль забывается. Из всего обихода
запомнится хорошее, доброе, красивое. Даже удивительно проверить себя,
насколько одно потухает и тонет, а другое, самое настоящее, бережно
сохраняется в сознании. Говорят, что русский народ делает то, что ему
на пользу. Да разве дурак он, чтобы делать себе во вред? В истории
много раз Русь платила чужие долги. Довольно!
Записываю вот почему. Издатель просит в статье "Радость
искусства" вынуть все ссылки на русское искусство и заменить их
примерами из искусства Индии. Откуда сие? Конечно, не соглашусь.
Впервые такое пожелание. Между тем именно русские народы и народы
Индии далеки от шовинизма. В этом их сила, если бы даже нашлись в
Индии шовинистические элементы, то ведь не для них же пишутся зовы о
радости искусства. Шовинизм подобен скупцу, который прячет серебро под
порогом. В Азии про него говорят: "Почернеет лицо твое так же, как
серебро в земле". Радость наша в том, что русский народ не шовинист.
Он и добр от широты мысли. Он и беды переживает, ибо высоко его небо.
Если же найдется что полезное для русского обихода, то народ его
воспримет и обратит по-своему. Сила народная лишь вырастает от всего
полезного и прекрасного.
24 апреля 1941 г.
Украина
~~~~~~~
Время-то летит! Полвека, ровно полвека минуло, как у нас на
Васильевском острове против Николаевского моста зачиналось общество
имени Т.Г.Шевченко. "Дид" Мордовцев, Микешин - целый круг украинцев и
почитателей Украины и ее славного певца собирались у нас под
председательством моего отца Константина Федоровича.
Микешин, поглаживая стрелки усов, улыбался: "Вот этакое славное
дело запрещают! Ну да к вам, друже, не доберутся. Вы - юрист, вы
выведете на верный путь". Писали Устав, сходились, беседовали о
будущих выступлениях, предполагали издать "Кобзаря" с иллюстрациями,
читать лекции о творчестве Т.Г. Во время собраний Микешин набросал
портрет К.Ф., и все вокруг подписались. Этот лист хранился в моем
архиве, может быть, был у моего брата Бориса в Москве. Надеюсь -
сохранился.
Мои связи с Украиной завязались давно. Гремела труппа
Кропивницкого. Заньковецкая, Саксаганский - целая даровитая семья, и
чопорный Питер восчувствовал, украинские песни восхищали, точно бы
новая находка. В Академии художеств всегда было много украинцев, и мы
жили дружно.
Первое впечатление было в Киеве, где мы остановились по пути в
Крым. Был яркий праздничный день, я пошел на базар. Тогда еще базар
был истинно гоголевским сходбищем. Прекрасные плахты, мониста, шитые
сорочки, ленты, ну и шаровары "як сине море". Накупил плахт, всякой
всячины, наслушался звонкой певучей речи и навсегда сохранил память о
бандуристах. Потом, уже в Академии на Украинском вечере ставил живые
картины из "Кобзаря" по эскизам Микешина. Подходит сотрудник
"Новостей": "Вы ведь уроженец Украины?" Говорю: "Нет, я питерец". -
"Ну, я все-таки скажу, что вы украинец, - картины-то удачны, видно,
любите Шевченко". Так я и оказался украинцем. Впрочем, ранее, когда на
Кавказском вечере я ставил картины, таким же образом я оказался
грузином. Биографам - заморока!
Вот и теперь в Гималаях, когда радио дает "Запорожца за Дунаем",
