очень выгодных сделок, продавая оружие и тем, и другим, и третьим. И стали
править.
- Клянусь всеми богами, мы должны и сейчас сделать то же самое! - Доу
с силой ударил кулаком по своей ладони, его сердце пылало патриотическим
гневом. - Разделяй и покоряй. Вернемся к забытой традиции!
- Значит... вы принимаете пост, который я вам предложил?
- С гордостью, сэр, - прорычал Доу и смахнул скупую мужскую слезу с
ресниц. - С гордостью.
Мениндер жил в старом, окруженном стеной поместье в самом центре
торкского района.
Стэн наметанным глазом определил, что дом сознательно поддерживается
в таком неприглядном состоянии. Выщербленные стены заросли ползучими
растениями, старые входные ворота были самой настоящей древностью и висели
неровно. Сад сразу за воротами зарос - за ним явно никто не ухаживал.
Однако система безопасности, окружавшая стену, была изощренной и совсем
новой. Ворота поддерживались стальными подпорками. А по границам
запущенного сада росли колючие кустарники и остролистые папоротники.
Стэн знал, что у Мениндера есть деньги. Для торка у него их было даже
слишком много. Но он вел себя осторожно и не демонстрировал свое богатство
всем и каждому. Точно так же, почуяв опасность, Мениндер просто скрылся из
виду.
- У меня траур, - сообщил он, закидывая удочку в зеленую воду пруда.
Стэн уселся рядом с ним на берегу. Дождь кончился, и невыносимо
палило солнце. Однако под деревьями, растущими возле пруда, где торк любил
удить рыбу, было прохладно. Мениндер вытянул удочку, проверил наживку и
крючок и снова забросил удочку в воду.
- В вашей семье кто-то умер? Я вам сочувствую, - сказал Стэн.
Мениндер снял очки, вытер несуществующие слезы, а потом снова надел
очки на нос.
- Очень молодой кузен... Погиб в Пушкане.
Стэн собрался еще раз выразить сочувствие, но тут заметил циничную
усмешку на губах Мениндера.
- Он вам был близок?
Мениндер снова ухмыльнулся.
- Не очень. И тем не менее мы все пережили большое потрясение.
- Могу себе представить, - проговорил Стэн.
- Я так несчастен, - продолжал Мениндер, - что, боюсь, пройдет не
меньше года прежде, чем я снова смогу появиться среди людей.
- Вы считаете, что на Алтае к этому времени все успокоится? -
поинтересовался Стэн.
- Если этого не произойдет, - ответил Мениндер, - у меня будет
рецидив. Горе - весьма сложная болезнь. Возникает и исчезает. - Он вытащил
удочку и опять забросил ее.
- Как лихорадка, - подсказал Стэн.
- Угу. Только у депрессии нет никаких симптомов. Человек может
горевать и одновременно ловить рыбу.
- Рыбалка вообще забавная штука, - заметил Стэн. - У человека с
удочкой в руках всегда такой серьезный, занятой вид. Разве можно нарушить
уединение человека, сидящего на берегу с удочкой?
- Насколько я понимаю, господин посол, не я один занимаюсь тут
рыбалкой, - сказал Мениндер и забросил удочку в другое место.
- Я пытаюсь найти правильную наживку, - ответил Стэн.
Мениндер твердо покачал головой.
- И не мечтайте. Вряд ли вы сумеете выманить меня отсюда обещаниями
славы или денег. Я прожил долгую жизнь. И хочу умереть своей смертью.
- В наше время это сделать не просто, - заметил Стэн.
- Тут вы правы. - Крючок зацепился за что-то. Мениндер с силой
дернул, и удочка высвободилась. - Лично я не считаю, что станет лучше. По
крайней мере, не при моей жизни.
- Проблема будет решена, - пообещал Стэн. - Так или иначе.
- Значит, у вас есть на мой счет какие-то планы. Вы хотите, чтобы я
принял участие в решении наших проблем?
- Да.
- Потому что я был настолько глуп, что высунулся в самом начале?
- Вам удалось убедить некоторые существа вступить в переговоры в то
время, как их обычная реакция на кризис - применение силы.
- Раньше я думал, что такие вещи у меня получаются весьма неплохо, -
сказал Мениндер.
- Они у вас и сейчас получаются. С моей точки зрения.
- Бесполезный, дурацкий талант. Если это вообще талант. Сам я считаю
себя вруном. Просто врать я умею очень правдоподобно.
- Скоро здесь начнут происходить серьезные события, - сказал Стэн. -
Давным-давно - при похожих обстоятельствах - я посоветовал человеку вроде
вас убраться подальше с линии огня. Сказал, что для него будет лучше, если
он неожиданно заболеет чем-нибудь серьезным.
- Он воспользовался вашим советом?
- Воспользовался.
- И остался жив?
- Да. Все у него было хорошо.
- Однако вы хотите, чтобы я поступил как раз наоборот?
- Угу.
- Тому типу вы дали хороший совет.
- Время было другое. Сейчас все изменилось.
- Не обижайтесь, сэр, но ведь я не нахожусь под крылышком Империи.
Мои владения надежно защищены. Но несмотря на это, именно сюда наш милый
доктор пошлет отряд с дубинками или чем еще похуже.
- Вы не считаете, что у Искры получится что-нибудь путное?
- Нет, конечно! Больше всего меня огорчает то, что я однажды сам
привел его имя. Отозвался о нем положительно. Скажите вашему боссу, что с
этим политическим деятелем он промахнулся. Только не ссылайтесь на меня.
Если не возражаете, я намерен привлекать к себе как можно меньше внимания.
- Я не стану лгать и говорить, что вы единственная надежда, - сказал
Стэн. - Но вы могли бы сыграть очень важную роль.
- Вы считаете, что мне следует рисковать своей жизнью - и жизнью моей
семьи - ради войны с ветряными мельницами? Чтобы спасти созвездие Алтай?
- А по-вашему, это не достойная цель?
Мениндер задумчиво посмотрел на поплавок. Затем вздохнул.
- Не знаю.
- Вы мне поможете?
- Может быть, потом, - ответил Мениндер.
Стэн поднялся на ноги. Посмотрел на зеленую воду пруда и подумал о
том, что не видел в нем рыбы.
- Здесь что-нибудь водится?
- Раньше водилось, - ответил Мениндер. - Потом погода стала
переменчивой. Это я вам говорю на случай, если вы еще не заметили. И с
водой что-то произошло. Баланс изменился, что ли... ну, не знаю. Вся рыба
сдохла.
- Однако вы продолжаете сидеть на берегу с удочкой.
Мениндер рассмеялся и снова забросил удочку.
- Конечно. Никогда не знаешь, что можно поймать в пруду.
Стэн нашел Кейбак, министра иностранных дел богази, на территории
посольства. Она спускала флаг. Все остальные уже отправились в космопорт.
Кейбак планировала присоединиться к ним, не теряя ни минуты драгоценного
времени.
- В этом нет необходимости, - сказал Стэн. - Я могу гарантировать
безопасность вашего посольства.
- Богази в безопасности не нуждаются, - ответила Кейбак. - Страха в
нас нет. Гнев есть. Суздали забыли гнев богази. Мы сожалеть их заставим об
этом.
- А почему вы считаете, что во всем происходящем виноваты суздали? Их
дети умирали в Пушкане рядом с вашими.
- Ха! Это ложь. Суздалей пропаганда. Обвиняют богази за свои поступки
плохие. Все повод. Они войны хотят. И получат.
С точки зрения Кейбак разговор был окончен. Она села в свой
транспорт, но Стэн решил попытаться еще раз.
- Давайте поедем со мной в имперское посольство. Я покажу вам данные
моей разведки. Вы поймете, что суздали - такие же марионетки в чужих
руках, как и вы.
Мотор заурчал. Стэн сделал шаг назад. Кейбак высунула клюв из окна.
- Обманули они и вас тоже. Нет нужды на ложь суздалей смотреть. Я
отправляюсь домой. Помогу приготовить собачье жаркое.
Невезенье преследовало Стэна до конца этого дня и не покинуло его на
утро следующего.
Он все время пытался дозвониться до Вечного Императора. Каждый раз
ему отвечали одно и то же - Император плохо себя чувствует, и никто не
знает, как долго он пробудет в таком состоянии.
Стэну просто необходимо было посоветоваться с боссом, потому что
теперь он брел вслепую, плохо понимая, что же делать. Положение на Алтае
постоянно ухудшалось.
Стэн был совершенно уверен, что Искру необходимо сместить. Но только
один человек мог принять это решение. На карту была поставлена судьба
Алтая.
Стэн предпринял еще одну, последнюю попытку.
- Мне очень жаль, господин посол, - услышал он спокойный голос
секретаря Императора. - Я уверен, Император свяжется с вами сразу, как
только сможет. Да, я передал ему ваше сообщение. Да, я передал ему, что у
вас дело чрезвычайной важности. Прошу простить за причиненное неудобство,
господин посол. Не сомневаюсь, что вы все понимаете.
Стэн сжал зубы. Где же, черт побери, находится Император?
22
- Я уже давно собирался с вами встретиться, - проговорил Император. -
Очень жаль, что не смог сделать этого раньше. Поскольку я многим обязан
вам и вашей организации.
Старуха хихикнула в ответ.
- Мы гордимся (хи-хи), что служим (хи-хи) Вашему Величеству. Ведь
разве не в этом (хи-хи) заключается Культ Вечного Императора?
- И тем не менее. Вы не забывали... меня в трудные времена.
- Не бывает трудных (хи-хи) времен, - ответила Зоран, - потому что вы
с нами (хи-хи) всегда.
Император даже и не стал пытаться ей отвечать. В неприветливой
комнате повисло напряженное молчание. Властитель постарался создать
обстановку, соответствующую его целям: он хотел, чтобы женщину окутало,
словно темным, тяжелым покрывалом, ощущение мрачного величия повелителя
Империи. Но дурацкое хихиканье Зоран разгоняло сумрак. Император сердился.
Отвратительное начало.
Какая странная старуха! Лет сто пятьдесят или больше... а под
оранжевым одеянием соблазнительное тело молодой женщины. Будучи верховной
жрицей (выборная должность) культа, она должна была оказаться - по крайней
мере, так предполагал Император - немного с приветом, его предположения
вполне подтвердились постоянным хихиканьем - пока он не понял, что Зоран
делает это нарочно, чтобы отвлечь собеседника. На самом деле ее глаза
светились скорее умом, чем восторгом от того, что она находится в
присутствии своего кумира.
- Правда ли, - наконец проговорил Император, - что ваша
организация... э-э-э... считает меня богом?
- Образ Священных Сфер (хи-хи) - более правильное (хи-хи) описание
наших верований, Ваше Величество.
- В таком случае... вы _н_е_ поклоняетесь мне, как богу?
- Поклонение - такое непонятное (хи-хи) слово, Ваше (хи-хи)
Величество. Мы не приносим (хи-хи) в жертву ягнят или наших (хи-хи)
первенцев. Но мы все равно вас (хи-хи) чтим.
- Как бога?
- Как вечное (хи-хи) существо.
- Проклятье, женщина! Я бог или нет?
Зоран прекратила хихикать. Втянула в себя воздух. Император ее пугал.
Она и не думала, что увидит нимб вокруг его священной головы в тот самый
момент, как переступит порог комнаты. По правде говоря, она предполагала
увидеть самого обычного человека. Каким он и являлся - хотя в жизни был
гораздо симпатичнее и выше, чем на экране телевизора.
Больше всего ее расстраивали - кроме темной комнаты, которую,
вероятно. Император выбрал специально, - глаза властителя. Он ни разу не
посмотрел прямо на нее, все время переводил взгляд с предмета на предмет.
Беспрерывно. Это напоминало... какую-то болезнь. Такие мысли огорчили
жрицу еще больше.
- Прошу прощения, что позволил себе выказать вам свое раздражение, -
проговорил Император. - Сложные государственные проблемы и все такое. - Он
наклонился к Зоран и ласково улыбнулся. Однако она заметила, что глаза
Императора так и не перестали бегать. - Вы простите мою грубость?
- О, Ваше Величество, - тоже очень ласково ответила жрица, - это я
должна просить у вас прощения. Я всего лишь старая глупая женщина. Вы со
