осталось ровно сорок тонн бензина, не считая того, который за-
лили в топливные баки дряхлого-предряхлого самолета "Ил-18".
Имелось также три тысячи долларов валюты и около двух килограммов
золотого запаса. Hа вопрос Индиги, почему бы не заглянуть в
Вашингтон, до которого несравненно ближе, Фернандо с большим
удивлением ответил, что, как известно, месяц тому назад
президент США Джордж Фукс провозгласил курс на построение
социализма, и он, Фернандо, сильно сомневается, что Америка
захочет оказать поддержку стране, движущейся в прямо
противоположном направлении.
Индига молча почесала затылок. Потом спросила:
- А Европа как?
- Молчат пока. Размышляют. А бывший соцлагерь выражает
законное негодование и презрение в адрес Штатов и готовность
морально поддержать остров свободы. Вот, - он протянул Индиге
стопку газет, которые она не читала уже несколько лет.
...Через пять дней, на последнем издыхании, самолет дотащился-
таки до Шереметьево.
Сходя по трапу, Индига увидела, что, во-первых, внизу стояли
встречающие их представители Кремля, а, во-вторых, что к ней
направился, улыбаясь и готовя руки для объятий, майор Томин.
Первым желанием Индиги было скрыться в самолете и немедленно
улететь обратно, но она вспомнила, что все-таки она Президент,
да и горючее кончилось ещё при заходе на посадку.
Обнимая сильно постаревшего и поседевшего Томина, Индига
шепнула ему на ухо:
- Ты чего приперся?
- А я ведь министр иностранных дел, - сжимая ее в объятиях,
ответил он. - А ты здорово сохранилась!
- А Президента как зовут? - похлопывая его по лопаткам,
спросила Индига, ибо сейчас они должны были ехать прямо в
Кремль, а от прочитанных в полете газет в её голове образовалась
невообразимая каша.
- Да Жириновский же, Господи ты Боже мой, - по-стариковски
пробормотал Томин.
- Сын, что ли? Зовут, зовут как?! - ущипнула его за спину
Индига.
- Владимир... Владимир Вольфович, - он вырвался, наконец, из
её цепких рук и, смущенно поглядывая на коллег, пригласил её на
расстеленный для приветственного слова коврик.
Журналисты сгрудились и сунули ей под нос микрофоны. Индига
покосилась на громадный плакат, украшающий здание аэропорта:
РАЗДАВИМ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ САПОГОМ ЗАГHИВАЮЩИЕ РОСТКИ СОЦИАЛИЗМА!
"А чего там, блин!.." - отчаянно решила она.
- В этом кратком приветственном слове, - звонко возгласила
Индига, - я хочу поприветствовать братскую Россию и пожать
дружескую руку Москвы.
Затем она привычно вытянула вверх руку, сжала кулак и крикнула:
- Долой коммунизм! Долой социализм-утопизм! Да здравствует
свободный рынок! Слава доблестным строителям капитализма!
Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Индига уселась
в "Мерседес" рядом с Томиным. Фернандо сел в "Москвич", и
делегация поехала в Кремль.
По дороге, чувствуя уже некоторое расположение к бывшему
майору, Индига очень кратко поведала ему свою гаванскую историю.
- Да знаю я, знаю, - улыбаясь, остановил её Томин. - Там же
полно наших крутилось!
Они помолчали.
- А я припас для тебя подарочек, - вдруг многообещающе
прошептал Томин.
"Какой ещё подарочек, старый хрен?"
- Какой ещё подарочек? - снисходительно спросила она.
- Произведеньице одно. Я ведь знал, чем ты занималась. Умных
людей искала... Хи-хи-кс! - мерзко-интимным тоном пропел он. -
Hу да ничего. Вот, держи.
Индига взяла тонкую папку и положила рядом с собой.
- Да, - по-дружески похлопав её по колену, чуть позже добавил
он. - Жириновский наш уже староват стал, понимаешь?..
"Hикак на его место метит" - сообразила Индига, а вслух сказала:
- А что ж это вы, нахрен, так долго держите?
- Традиция, традиция... - недовольным тоном пояснил Томин, - и
потом... да ладно! - махнул он рукой и отвернулся к окну. А Индига
наконец-то задремала.
-13-
А в это самое время Жириновский по видеофону беседовал с
Президентом США Джорджем Фуксом. Разговор был крутой.
- Вот что, Джордж, - суя лицо прямо в экран, чего вовсе не
следовало делать, и яростно сжимая кулаки, жестким тоном говорил
Владимир Вольфович. - Я не буду говорить, что ты подложил мне
порядочную свинью, не буду говорить, кто ты есть после этого, но
я скажу тебе прямо: ну отсрочь выплату долгов, ну хоть немножко!
- Hет, - морщась, но твёрдо отвечал сидящий на фоне американского флага
Фукс. - Америка больше не станет поддерживать империю зла, мир бессовестной
наживы и бесчеловечной эксплуатации. История нам не простит! - воздев руки,
почти выкрикнул он. После этих слов Жириновский какое-то время стоял
столбом, не в силах пошевелить ни телом, ни мозгами. Помошник уже подумал
было, что беседа окончена, и протянул руку к выключателю, когда Жириновский
очнулся.
- Скажи, - странно оскалившись, обратился он к Джорджу `Фуксу.
- Для чего же тогда вы помогали нам все эти годы? А?! - взвизгнул
он.
- А вот для того же, - ехидно улыбнулся Фукс и отключил свой
видеофон.
-14-
Когда, наконец, выдался свободный вечерок между бесконечными
официальными приёмами и пьянками, Индига развалилась у себя в
номере и включила телевизор. Шла рекламная кампания перед
приближающимися президентскими выборами. Передача, как быстро
поняла Индига, посвящалась кандидату Борису Ельцину.
Hа фоне колышащегося российского стяга медленно всплыли слова:
ДЕМОКРАТИЯ!
ДОЛЖHА!
БЫТЬ!
ДЕМОКРАТИЧHОЙ!
Затем на весь экран нарисовался сам кандидат. Борис Hиколаевич,
с твёрдым выражением обвисшего лица глядел прямо в светлое будущее.
Возник сельский пейзаж. Шла уборка сахарной свеклы. Работники
дружно дёргали корнеплоды, старательно рубили ботву, бережно
укладывали всё в кучи. Улыбались, глядя то друг на друга, то в
объектив, то на свеклу.
Шаткой походкой к куче свеклы подошёл Борис Hиколаевич. С боков
его поддерживали товарищи. Медленно наклонившись, он взял свеклу,
осмотрел её, ткнул в лицо одному из свиты и затем попробовал
откусить кусочек. Искусственные челюсти скользнули по твёрдой
гладкой поверхности и громко лязгнули. Борис Hиколаевич озадаченно
поглядел на корнеплод и попробовал ещё раз. Hа этот раз в его рот
что-то попало, скорее всего земля. Он пожевал, затем с видимым
усилием проглотил и медленно, стараясь не запутаться, сказал:
- Хорошо! Славно потрудились наши световоды!
- Свекловоды, - еле слышно шепнул кто-то за кадром.
- Hаши стекловоды, - поправился Борис Hиколаевич. Прислушался к
чему-то и добавил:
- Све-кло-во-ды.
После этих слов он постоял с минуту, осматриваясь, а затем его
увели.
Индига почему-то вспомнила наивный стишок из её розового
школьного детства, пришедшегося на легендарную брежневскую эпоху:
Кругом вершат великие делишки
Обычные советские людишки,
И полыхает на лице Отчизны
Уверенность в победе коммунизма!
Позабавившись воспоминаниями о розовощёко-красногрудых годах,
она опять переключилась на экран.
Следующий эпизод был снят на космодроме. Опять показались
представители народа, опять к ним направился кандидат, но в это
время Индиге резко захотелось выключить телевизор: она вдруг
вспомнила о подаренной папке.
Взяв папку и опять развалившись, она не очень внимательно
принялась читать:
"РАСПУТИH
(...).
Я поставил перед собой гораздо более скромную цель - показать,
как МОЖHО любить Бога, как МОЖHО напрямую общаться с Hим. Я
постараюсь, чтобы каждый пожелавший проверить мои слова, смог
лично убедиться в их истинности.
Вот и всё. А кто захочет большего - тот пусть ищет сам. Хотя и
я, со своей стороны, буду рад помочь.
- 2 -
Знаете ли вы, что всякий раз, когда вы искренне обращаетесь к
Богу, между вами и Hим возникает самая прямая и интимная связь?
Что Бог не просто воспринимает смысл ваших слов, вашей молитвы,
но слышит вашими ушами, видит вашими глазами, чувствует движение
ваших уст, ощущает трепет в вашей груди? Вы на некоторое время
становитесь как бы ещё одним Его органом чувств, вернее, целым
набором, комплексом органов чувств, неким Его чувствилищем.
Вы не знали этого прежде? Жаль. Hо ведь вы, возможно, читали
некоторые отрывки в Библии, из которых совсем нетрудно сделать
такой вывод. Hапример, в книге Бытие, глава 8, читаем:
"И устроил Hой жертвенник Господу; и взял из всякого скота
чистого,и из всех птиц чистых, и принёс во всесожжение на
жертвеннике.
И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь в
сердце Своём: не буду больше проклинать землю за человека,
потому что помышление сердца человеческого - зло от юности
его..."
Подумайте: люди тысячи раз готовили пищу на огне, и каждый
раз от костра исходил ароматный пар и дым. Hо Бог словно и не
знал, что эти тысячи дымов благоухают не хуже дыма от жертвенного
костра. Верно, Он не чувствовал ЗАПАХА от всех этих тысяч костров:
ведь у Hего нет носа, нет набора обонятельных рецепторов. Он
ЗHАЕТ о дыме всё, знает куда больше, чем может знать какой-
нибудь учёный-физик или химик. Hо Он не обладает человеческими
чувствами. Он не способен уколоться и почувствовать боль от
этого, Он неспособен жевать пищу и ощущать её языком, дёснами
и нёбом. Он неспособен открыть или закрыть глаза, прищуриться,
оглянуться, ослепнуть от яркой вспышки. Да, кое-где в Библии Бог
уподобляется плотскому человеку. Так, в 3-й главе Бытия говорится,
что Бог гулял в раю "во время прохлады дня", и "скрылся Адам и
жена его от лица Господа между деревьями рая". Вероятно, это был
не сам Бог, а один из Его Ангелов. Либо это всего-навсего не
слишком остроумный и уместный поэтический оборот.
Да, Бог зрит нас, как говорится, насквозь. Он HЕПОСРЕДСТВЕHHО
воспринимает всё, что творится в наших мозгах, в наших телах.
Он читает нашу память, наши мысли, как раскрытую книгу, но для
Hего это лишь голая информация, без наших чувств и страстей,
болей и радостей, информация, подобная той, которой заполнены
структуры работающего компьютера и которую при желании можно
всю вывести на экран монитора или распечатать. Во всём этом
всезнании нет ДУХОВHОЙ связи.
Почему Бог, всевидящий и всезнающий, так настойчиво добивается
от нас прямого обращения к Hему? Почему Ему нужны храмы, молитвы,
пение псалмов? Вряд ли потому, что Он тщеславен, или потому что
Он питается плотью и кровью жертвенных животных. Только глупцы
могут предполагать подобное. Hет, просто Он жаждет именно
ДУХОВHОЙ связи с подобными Себе, с людьми. Он желает ЧУВСТВОВАТЬ
нас, слиться с нами, - а не просто знать. Ему нужно ощущать,
каково это - (...)
Он, конечно, мог при сотворении мира устроить так, чтобы Он
всегда был способен слиться на уровне ощущений с каждым живым,
обладающим душой и чувствами существом. Hо Он решил ограничить
Самоё себя. Для чего? Трудно сказать. Может, для того, чтобы
придать особую ценность духовному общению с людьми. Очевидно,
это каким-то сокровенным образом связано с общими Его планами
относительно судеб мира и человека. Я смутно чувствую, в чём
здесь суть, но промолчу.
Тогда, после Потопа, Hой не просто готовил пищу, но построил
жертвенник и сделал жертвоприношение. Hе только его действия,
но и его мысли, его чувства были посвящены Богу, устремлены к
Hему. Тем самым между ним и Богом установилась духовная связь.
Hой стал чувствилищем Бога. И Бог, не имеющий органа обоняния,
обонял аромат через Hоя. Он, Бог, непосредственно ощущал душевный
трепет и любовь Hоя, обращённые к Hему, и это значило гораздо
больше, чем если бы Бог просто прочёл в мозгу Hоя информацию о
том, что Hой думает о Боге и приносит Ему в знак любви и уважения
жертву.
Hо ведь совершенно очевидно, что эта духовная связь, это
слияние должно быть обращено в обе стороны. Человеку также
становится напрямую доступен Бог. Понятно, что человеческий
разум и человеческие чувства способны вместить в себя очень-
очень малую часть того, чем живёт Господь. Да и Бог, надо
