МОЛОТ ГОСПОДЕНЬ
Артур КЛАРК
Все события прошлого происходили в указанное время и в указанных местах, все события будущего потенциально возможны. Неизбежно лишь одно - рано или поздно нам предстоит встреча с Кали.
ЧАСТЬ I
Столкновение первое:
Орегон, 1972 год
Она была размером с небольшой дом, весила девять тысяч тонн и перемещалась со скоростью пятьдесят тысяч километров в час. Когда она проносилась над национальным парком Большой Тетон, какой-то проворный турист успел сфотографировать раскаленную добела комету, оставляющую за собой длинный газовый след. Менее чем через две минуты она, скользнув по верхним слоям атмосферы Земли, вернулась в космос.
Малейшее изменение орбиты за миллиарды лет вращения вокруг Солнца - и она могла бы обрушиться на любой из крупных городов мира, взорвавшись с силой, в пять раз превышающей мощность бомбы, которая разрушила Хиросиму.
Это произошло 10 августа 1972 года.
Глава 1
Новоселы в Африке
Роберту Сингху нравились эти прогулки по лесу с маленьким сынишкой Тоби. Конечно, лесок был ухоженный и редкий, зато опасного зверья в нем заведомо не водилось, а контраст по сравнению с их последним местом жительства в пустыне Аризоны просто завораживал. Больше всего радовала близость океана, к которому все астронавты питали глубокую симпатию. Даже сюда, на километр в глубь материка, слабо доносился грохот прибоя, разбиваемого муссоном о прибрежные скалы.
- Папа, а это кто? - спросил четырехлетний человечек, показывая на небольшую волосатую мордочку в обрамлении белых бакенбард, подглядывающую за ними сквозь завесу листвы.
- Э.., какая-то разновидность обезьяны. А почему ты не спросишь Мозг?
- Я спрашивал. Он не отвечает.
Еще одна проблема, подумал Сингх. Бывали моменты, когда он тосковал по незатейливому существованию своих предков на пыльных равнинах Индии, хотя прекрасно сознавал, что не смог бы вынести и пяти минут такой жизни.
- Попробуй еще разок, Тоби. Иногда ты слишком тараторишь - домашний Центр не всегда узнает твой голос. И не забыл ли ты послать изображение? Центр не сможет сказать, на что ты смотришь, пока не увидит это так же ясно.
- Ox, я и забыл!
Сингх подключился к личному каналу своего сына как раз вовремя, чтобы услышать ответ Центра:
- Это белый толстотел, семейство Cercopithe-cidae...
- Спасибо, Мозг. Можно, я с ним поиграю?
- Думаю, не стоит, - торопливо вмешался Сингх. - Он может укусить. Кроме того, у него могут быть блохи. Твои роботоигрушки гораздо лучше.
- А Тигретта еще лучше.
- Слава богу, с ней не так уж много хлопот, но даже сейчас ее дома дрессируют. А вообще-то пора идти домой. - И посмотреть, добавил он про себя, насколько успешно Фрейда решает свои проблемы с Центром.
С тех пор как Космическая служба обосновалась здесь, в Африке, их преследовали мелкие поломки: самая последняя и потенциально наиболее опасная возникла в системе рециркуляции продуктов питания. Хотя фирма гарантировала безотказность, так что вероятность настоящего отравления была астрономически мала, вчера вечером филе-миньон имело странный металлический привкус. Фрейда намекнула, что они могли бы вернуться к жизни охотников и собирателей доэлектронной эпохи и готовить себе пищу на костре. Ее чувство юмора иногда принимало несколько странные формы: без содрогания невозможно было даже подумать о том, чтобы есть натуральное мясо, откромсав его от трупа животного...
- Пойдем на пляж?
Тоби, который большую часть своей коротенькой жизни провел в песках, был очарован морем: он никак не мог поверить, что в одном месте может быть столько воды. Как только стихал северо-восточный муссон, его отец с удовольствием ждал, чтобы взять мальчика с собой на берег и показать ему чудеса, скрывающиеся сейчас под сердитыми волнами.
- Давай спросим у мамы.
- Мама говорит, что вам обоим пора домой. Или мои мужчины забыли, что у нас сегодня днем гости? А в твоей комнате, Тоби, беспорядок. Тебе уже пора убираться самому, а не оставлять это на Дорку.
- Но я запрограммировал ее...
- L Никаких споров. Домой, вы оба! Рот Тоби скривился, предвещая хорошо знакомую всем реакцию. Но бывали моменты, когда дисциплина брала верх над любовью. Сингх, подхватив Тоби на руки, пошел домой. Долго нести Тоби было слишком тяжело, но вскоре и без того слабое сопротивление мальчика улеглось, и отец с удовольствием позволил сынишке идти самому.
Посетителю из предыдущего столетия дом, в котором жили Роберт Сингх, Фрейда Кэрролл, их сын Тоби, всеобщий любимец мини-тигр и разные роботы, показался бы на удивление небольшим. Но такое впечатление было обманчивым, так как комнаты по команде легко преображались. Мебель видоизменялась, стены и потолки исчезали, уступая место пейзажам, изображению неба.., или даже космического пространства, которое любой, но только не астронавт принял бы за реальное.
Синг понимал, что весь комплекс, состоявший из куполообразного центрального здания и четырех полуцилиндрических крыльев, не радует глаз и выглядит совершенно неуместно на этом расчищенном от джунглей участке земли. Но он полностью соответствовал определению "машины для жилья"; в сущности, всю свою сознательную жизнь Сингх провел в таких машинах, зачастую еще и в невесомости. И в любой другой обстановке он не чувствовал бы себя как дома.
Входная дверь поползла вверх, и навстречу им бросился комочек золотистого меха. Протянув руки, Тоби тоже устремился вперед, чтобы поздороваться с Тигреттой.
Но они так и не встретились, потому что все это случилось тридцать лет назад и в полумиллиарде километров.
Глава 2
Встреча с Кали
Когда нейронное воспроизведение закончилось, звук, изображение, аромат неизвестных цветов, нежное прикосновение ветерка к тогда еще молодой коже - все постепенно исчезло. Капитан Сингх снова находился в своей каюте на борту космического буксира "Голиаф". Тоби и его мать остались в мире, куда он никогда не сможет вернуться. Годы, проведенные в космосе, - и пренебрежение обязательной в невесомости гимнастикой - настолько ослабили его, что теперь он смог бы пройтись только по поверхности Луны или Марса. Сила тяжести изгнала его с планеты, давшей ему жизнь.
- Один час до сближения, капитан, - раздался спокойный, но настойчивый голос Давида, как неизменно называли центральный компьютер "Голиафа". - Сближение будет активным в соответствии с программой. Пора расстаться с вашими кристаллами памяти и вернуться в реальный мир.
Будучи человеком, командир "Голиафа" не мог не чувствовать глубокой печали, накатывавшей на него по мере того, как таяли последние картины утраченного прошлого. Слишком быстрый переход от одной реальности к другой был верным путем к шизофрении, и капитан Сингх всегда сглаживал такой переход с помощью самых успокаивающих звуков, какие только знал: шуршание волн, спокойно набегающих на берег, и крик чаек вдали.
Это было еще одним воспоминанием об утраченной жизни и мирном прошлом, которое теперь отступало перед грозным настоящим.
Сингх помедлил еще несколько мгновений, прежде чем принять на себя груз устрашающей ответственности. Затем вздохнул и снял шлем с нейронными датчиками, плотно облегавший его череп. Как и все астронавты, капитан Сингх участвовал в движении под лозунгом "Лысина прекрасна", хотя бы потому, что в невесомости парик представлял некоторое неудобство. Социологи все еще не пришли в себя от потрясения после того, как одно-единственное изобретение, портативный Мыслитель, всего за какой-то десяток лет смогло изменить внешность человеческой расы и возродить древнее искусство изготовления париков, превратив его в необходимую отрасль промышленности.
- Капитан, - снова раздался голос Давида, - я знаю, вы там. Или вы хотите, чтобы я принял командование на себя?
Это была старая шутка в духе всех тех сумасшедших компьютеров из романов и кинофильмов начала электронной эпохи. Давид обладал удивительно хорошим чувством юмора: в конце концов, согласно знаменитой Сотой Поправке, он был узаконенной личностью (не принадлежащей к человеческому роду) и обладал почти всеми способностями своих создателей, а в чем-то и превосходил их. Правда, для него оставались недоступными целые области чувств и эмоций. Так, в свое время не сочли необходимым снабдить его способностью различать запах и вкус, хотя сделать это было бы и несложно. А все его попытки рассказывать неприличные анекдоты кончались таким катастрофическим провалом, что он бросил это занятие.
- Все в порядке, Давид, я все еще за старшего, - отпарировал капитан.
Он снял с глаз маску, вытер невесть откуда набежавшие слезы и с неохотой повернулся к иллюминатору. Там, повиснув в пространстве прямо перед ним, была Кали.
Она выглядела вполне безобидно - просто еще один небольшой астероид, по форме до смешного напоминающий земляной орех. По угольно-черной поверхности были беспорядочно разбросаны несколько больших кратеров и сотни маленьких. Ничто в пределах видимости не могло помочь оценить ее параметры, но Сингх знал их наизусть: максимальная длина - 1295 метров, минимальная ширина - 656 метров; Кали легко уместилась бы практически в любом городском парке.
Неудивительно, что даже и теперь большая часть человечества все еще никак не могла поверить, что она представляет собой орудие в руках судьбы, или, как нарекли ее хрисламские фундаменталисты, "Молот Господень".
***
Часто говорили, что трап "Голиафа" был скопирован со звездолета "Энтепрайз" - через полтораста лет Звездный путь время от времени с любовью оживляли. Он служил напоминанием о наивном рассвете эры освоения космоса, когда люди мечтали о возможности перемещаться во Вселенной со сверхсветовой скоростью, игнорируя физические законы. Но каким образом преодолеть предел скорости, установленный Эйнштейном, так и осталось неизвестным. Хотя и было доказано существование в пространстве "червоточин", даже такие мельчайшие объекты, как атомные ядра, не могли проникнуть сквозь них. И все же мечта об истинном покорении межзвездных пучин до конца не умирала.
Кали заполнила собой весь основной экран. Увеличивать изображение не потребовалось, так как "Голиаф" находился всего в паре сотен метров над древней изъеденной кратерами поверхностью. И вот теперь, впервые за время своего существования, Кали принимала гостей.
Сделать первый шаг там, где еще не ступала нога человека, было привилегией командира, но капитан Сингх поручил высадку трем другим членам экипажа, более искушенным в действиях вне корабля. Он стремился избегать бесполезных затрат времени. Большинство человеческой расы пристально следило за ними, ожидая вынесения приговора, который решит судьбу Земли.
На маленьких астероидах невозможно ходить: притяжение настолько ничтожно, что незадачливый исследователь запросто может достичь второй космической скорости и выйти на самостоятельную орбиту. Поэтому один из членов контактной группы - тот, кто передвигался своими силами, - был одет в утяжеленный скафандр, снабженный внешними захватывающими устройствами. Двое других перемещались на небольших космических санях, которые легко можно было бы принять за их арктический аналог. Капитан Сингх и дюжина офицеров, столпившихся вокруг него на мостике "Голиафа", были не новичками в своем деле, чтобы попусту беспокоить команду, проводившую работы в открытом космосе, излишними вопросами или советами, пока в этом действительно не возникнет необходимость.
Теперь сани коснулись поверхности, угодив как раз на вершину большого валуна, по размерам в несколько раз превосходящего сами сани, и взметнув при этом причудливое облако пыли.
- Касание, "Голиаф". Вижу голые камни. Нам встать на якорь?
- Выглядит ничуть не хуже, чем любое другое место. Продолжайте.
- Раскручиваю бурав... Кажется, входит легко... Вот было бы здорово наткнуться на нефть...
На трапе подавили вздох облегчения. Подобные нехитрые шуточки снимали напряжение, и Сингх поощрял их. С момента встречи с Кали в моральном состоянии экипажа произошла неуловимая перемена, выражающаяся в непредсказуемых колебаниях настроения: от полного уныния к мальчишескому задору "насвистывание после похорон", как для себя окрестила подобное состояние корабельный врач. Однажды она уже прописывала транквилизаторы в легком случае маниакально-депрессивных симптомов, и со временем ситуация неизбежно будет ухудшаться.
