останешься один. Гарри ушел без завтрака. Как тебе понравятся его вафли?
Голова кружилась от голода, но сама мысль о вафлях вызвала тошноту.
Он скорчил гримасу.
- Я не голоден.
Лин нахмурилась.
- Гаррет... - начала она. Потом вздохнула. - Ну, ладно. Ложись в
комнате для гостей.
Постель. Он не сможет уснуть в постели.
- Я предпочел бы поспать во дворе.
- Во дворе! - с ужасом сказала она. - Здесь так холодно.
- Пожалуйста. В доме нечем дышать.
Должно быть, в голосе его слышалось отчаяние. Она нахмурилась, но не
возразила, даже когда он миновал кресло и лег прямо на траву в тени
дерева. Последнее сознательное ощущение: Лин чем-то укрывает его.
5
Он спал, но забвения не было. Ему снились сны... лихорадочные,
ужасные сны... он в переулке, и Лейн разрывает ему горло... Он Джералд
Моссман, и из него извлекают все внутренности на столе для вскрытия... он
охотится на гуляющих в парке Золотых Ворот и рвет их горло, пьет их
соленую кровь. Он бежал от убийц, бежал через парк к консерватории, но
внутри она почему-то превратилась в библиотеку. С полок пульсировали
красным названия книг: Дракула, Взлет и падение римских вампиров,
Основание и вампиры, Вампиры наносят ответный удар [Тут пародируются
названия известных американских фантастических книг и фильмов ужаса].
Отвернувшись в отвращении от полок, он обнаружил вокруг себя группу
детей: они под руководством Лин рисовали летучих мышей и волков. Он начал
пятиться, но Лин схватила его за руку, усадила в кресло, прижала голову к
своей груди.
- Тише, Гаррет, тише. - Она слегка раскачивалась, гладя его по
голове, как делала после смерти Марти. - Сильный человек не сдается. Давай
попробуем подумать спокойно. Смотри. - Она отпустила его и начала рисовать
в своем альбоме. - Очевидно, не все, что говорят легенды о вампирах,
правда. Да, тебе лучше спится на земле, ты чувствуешь запах крови, жаждешь
ее, что-то случилось с твоими зубами. С другой стороны, дневной свет
причиняет тебе неудобства, но не убивает. И никакой ерунды насчет зеркал.
Это нарушало бы законы природы. Тема требует дальнейших исследований, но,
вероятно, большая часть легенд ложна. Может, ты не перестал быть
личностью, той личностью, которую любим мы с Гарри. Удовлетворив основные
потребности в еде и сне, ты сможешь продолжать жить обычной, прежней
жизнью. Понимаешь? Гаррет? - Голос ее становился все настойчивей. -
Гаррет?
Это настоящий голос, не сон. Гаррет раскрыл глаза, как всю жизнь,
мгновенно переходя от сна к полному сознанию. Это по крайней мере не
изменилось. Небо сквозь ветви дерева казалось красноватым, Лин склонялась
к нему с выражением облегчения.
- Никогда такого крепкого сна не видела, - сказала она. - Ты,
кажется, за весь день не пошевельнулся. Мне казалось даже, что ты не
дышишь. Время от времени я подходила, чтобы убедиться, что ты жив. - Она
помолчала. - Ты знаешь, твой пульс почти невозможно услышать? И кожа у
тебя холодная. Гаррет, пожалуйста, пожалуйста, позволь отвезти тебя в
больницу.
Он сел, пытаясь вспомнить сон. Языком ощутил отверстия на месте
клыков. Может, Лин во сне была права? И он сможет жить прежней жизнью?
- Гарри вернулся?
- Он позвонил и сказал, что вернется поздно. Переворачивают город
вверх дном, пытаясь отыскать тебя.
Гаррет вспыхнул, почувствовав осуждение в ее голосе.
- Спасибо, что не выдала.
- Тебе нужно было отдохнуть. - Она встала. - Пойдем в дом. Холодно.
Ему так не казалось.
- Что тебе дать на ужин?
Горло у него горело. Судорога сжала желудок. Он подождал, пока она
пройдет.
- Только чай, пожалуйста.
Она резко повернулась.
- Нелепость! Ты должен есть! Ты что, пытаешься заморить себя голодом?
Может, так было бы лучше. Сны часто всего лишь сны. Ему не хотелось
думать о еде.
- Пожалуйста, Лин.
Она налила чаю и стояла, сложив руки, смотрела, как он пьет.
- Если не хочешь возвращаться в больницу, покажись по крайней мере на
Брайант Стрит, чтобы знали, что ты жив, и могли искать людей, которые
гораздо больше этого заслуживают.
Ему не хотелось лгать. Но пришлось.
- Хорошо. Сдамся на милость Гарри.
- Не будь ребенком. Это совсем не весело, и ты знаешь.
- Прости. - Чай не смягчил голода, не утолил жажды, но по крайней
мере больше не было судорог. Гаррет встал, подвесил пистолет и надел
пиджак.
Лин проводила его до двери.
- Будь осторожен.
Он обнял ее.
- Обещаю. Спасибо за все. Ты замечательная женщина.
Выведя машину из тупика, он поехал в публичную библиотеку. Тема
требовала исследования, сказала во сне Лин. Из книг, где говорилось о
вампирах, он выбрал с полдесятка, просмотрел их и скопировал наиболее
интересные страницы, чтобы изучить позже за многочисленными чашками чая в
открытом всю ночь кафе. Все шло хорошо, пока он относился к этому только
как к исследованию и не прилагал к себе лично. Но как только он вспоминал
об этом, весь ужас возвращался ледяным потоком. Руки его начинали так
дрожать, что он не мог удержать чашку или листок.
Все это нелепо, кошмарно. Нужно проснуться. Или считать, что это
иллюзия, порожденная травмой от укуса Лейн.
Он успокоил себя этой мыслью и вернулся к чтению. Есть как будто два
типа вампиров: такие, как Дракула, которые ходят и разговаривают, как
обычные люди, и зомби, как мисс Люси, безмозглые, в земле и
полуразложившейся одежде, их толкает только жажда крови. Люси укусил
Дракула, но он, подобно Майне Харкер, проглотил, в свою очередь, кровь
нападающего вампира. Но какая тут разница?
Но никакое чтение не может дать ответ на вопрос, почему Лейн оставила
его в живых. Она сломала шею Адейру и Моссману, чтобы разрушить их нервную
систему, чтобы помешать им воскреснуть. Почему она не сделала с ним того
же самого?
- Инспектор Микаэлян?
Он вздрогнул. Ему улыбался полицейский в форме.
- Я увидел вашу машину. Мы вас ищем.
Конечно, вопрос времени. Неторопливо двигаясь, Гаррет сложил листки и
спрятал их во внутренний карман своего спортивного пиджака.
- И что вы должны делать, найдя меня?
- Мы уже позвонили лейтенанту Серрато в отдел по расследованию
убийств.
Гаррет встал.
- Я арестован?
Полицейский совсем молод. Глаза его негодующе расширились.
- О, нет, инспектор. Просто установление местонахождения. Нам
сказали, что вы нуждаетесь в медицинской помощи.
- Не нуждаюсь, но врачи хотят быть всеведущими богами. Идем.
Они на стоянке подождали Серрато. Тот приехал вместе с Гарри.
Лейтенант не потрудился выйти из машины, только опустил стекло.
- Отдайте ключи от машины полицейскому, Микаэлян. Отведите машину на
Брайант Стрит, - приказал он одному из полицейских в форме. - Ключи
оставьте на моем столе в отделе. Садитесь, Микаэлян.
Гаррет подумывал о бегстве. Даже постясь, он легко перегонит их. Но
могут возникнуть подозрения.
- Садитесь, - стальным голосом повторил Серрато.
Гаррет сел на заднее сидение, глядя на недействующую внутреннюю
ручку. Его поймали!
- Спасибо, - сказал Серрато полицейскому и, когда машина выруливала
со стоянки, добавил: - Вы отняли много рабочих часов, Микаэлян.
Гаррет съежился на сидении, виновато покраснел.
- Не скажете ли, что все это значит?
Стараясь не говорить, как защищающийся, Гаррет ответил:
- Мне не нравится в больнице. Мне лучше дома, но мне не верят.
- Правда? - спросил Гарри. - Лин звонила. Сказала, что весь день ты
был чуть ли не в коме.
- Я не вернусь в больницу.
Серрато повернулся к нему лицом.
- Мы можем обвинить вас в нападении и арестовать.
Гаррет вонзил ногти в ладони. Спокойно, парень. Вампиры могут
гипнотизировать. Он посмотрел Серрато прямо в глаза, пытаясь вспомнить,
как это делала Лейн.
- Я ведь не выгляжу больным?
Серрато смотрел на него, глаза его расширились, потом невыразительным
голосом он ответил:
- Да. Что же вы хотите делать? Без одобрения врача вы не можете
вернуться к обязанностям.
- Знаю. Хочу просто посидеть несколько дней дома. Потом пройду
проверку, пусть делают все тесты и прочее, - он продолжал смотреть в глаза
Серрато.
- Хорошо. У вас отпуск по болезни.
- Да... и нельзя ли мне получить новое удостоверение личности, значок
и временные права; это все в вещественных доказательствах.
- Приходите за ними во вторник.
Гаррет прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Сработало!
- Почему бы тебе не побыть у нас? - спросил Гарри. - У нас есть
комната для гостей.
Нет, это не годится.
- Я хочу побыть дома.
Но Серрато уже отвернулся и вышел из-под влияния Гаррета.
- Ночуете у Такананды, или мы обвиняем вас в нападении и силой
отправляем в больницу.
Гаррет заставил себя улыбнуться.
- Да, сэр.
6
Гаррет на самом деле не спал. Спать ему не хотелось, и он хотел быть
уверен, что не уснет, когда перед подъемом Гарри и Лин нужно будет
вернуться в дом. Спать на открытом воздухе днем - это одно дело; но если
они обнаружат, что даже в холодную ночь - пусть он не чувствует холода -
он спит не в доме, то встревожатся. Но он отдыхал, вспоминал времена,
когда бойскаутом жил в лагерях; теперь ему удобно и совсем не нужен
надувной матрац. Отдыхая, он думал, как решить проблему сна. Гроб,
разумеется, нелепость, но нужно какое-то вместилище для земли.
Он сел, по-прежнему думая о бойскаутах. Может подойти надувной
матрац. Как только будет возможно, он попытается.
Утром он умудрился сделать вид, что ест яичницу с беконом, которую
приготовила Лин. Выпил сладкого чая и проглотил витамины под ее
присмотром.
- Гарри сегодня работает, - сказала она. - Пойдешь со мной в церковь?
На этот раз узел в животе образовался не из-за голода - голода он
больше не чувствовал, только легкую эйфорию - он вспомнил, что Марти
как-то сказала ему, что так обычно чувствуют себя во время голодания, - а
из-за страха. Церковь! Ну, что ж, надо проверить, как это на него
подействует.
- Конечно, пойду.
Лин повела машину. Гаррет сидел, засунув руки в карманы пиджака,
пряча от нее и солнца глаза за темными очками. Он не помнил, когда в
последний раз испытывал религиозное чувство, хотя, бывая дома, по-прежнему
ходил с матерью и бабушкой в церковь. Ребенком он там бывал регулярно,
зажатый вместе с Шейном между матерью и бабушкой Дойл; и если начинал
слишком вертеться, бабушка костяшками пальцев стучала его по голове.
Лин была католичкой, а его родные дома принадлежали к епископальной
церкви. Гаррету казалось, что он не должен тут находиться, но, сидя рядом
с Лин, он испытывал только чувство вины. Входя и выходя, Лин коснулась его
святой водой: ничего, не жжет. А если бы он был католиком? Полутьма и ритм
мессы давали спокойствие и что-то вроде мира. Гаррет чувствовал, что если
бы высокий священник больше походил бы на отца Майкла, маленького,
круглого, смешливого человека, приятно пахнущего трубочным табаком: он
постоянно зажигал свою трубку за кофе после утренней службы, а в карманах
его черного пальто были бесконечные залежи табака, - Гаррет испытывал бы
искушения признаться в вампиризме и просить отпущения грехов. Или это
средство излечения - тоже миф?
Выходя, Лин спросила:
- Не поесть ли нам в "Рыбацкой гавани"?
Языком он нащупал острые концы новых растущих клыков. Его охватило
