Устанавливать личность убитого милиции пришлось через своих информаторов
- погибшего невозможно было узнать. Тогда все ожидали скорого приезда
Япончика для разборки с чеченами.
Япончик через Фрола (Фролова), лидера Балашихинской преступной
группировки, предложил своим славянским коллегам план борьбы с чеченами. Но
чечены в свою очередь тоже не сидели сложа руки. Понеся первые потери, они
догадывались, что назревают полномасштабные боевые действия, и предприняли
неотложные меры для самозащиты. Все чеченские лидеры срочно поменяли адреса,
перестали появляться в людных местах, сменили машины. "Чехи" стали более
активно сдавать милиции своих конкурентов и врагов. Первым от этого чуть не
пострадал Фрол из Балашихи, которого задержали по подозрению в незаконном
хранений оружия. Но его вину тогда доказать не удалось, и через десять дней
Фрола отпустили.
В те дни Сильвестр постоянно мотался в Балашиху. Там он встречался с
Шуриком Макаром и адвокатами Фрола, активно занимался его освобождением.
Чеченцы не только сдавали братков милиции, они начали делить сферы
влияния. Убив несколько бизнесменов, они настолько запугали остальных, что
те стали платить дань чеченцам. Однако внешне все пока было спокойно, т, е,
активных враждебных действий чеченцы не предпринимали. На всех стрелках,
которые проходили тогда, еще мирным путем, чеченцы всячески отрицали
причастность своих людей к убийству Калины и Маси. Наоборот, они частенько
пытались прикинуться обиженной стороной, разглагольствуя о том, как не любят
их в Москве, считают чуть ли не зверями и всячески пытаются уничтожить.
Однако всем было ясно, что война неминуема.
Глава 8
КРИМИНАЛЬНОЕ ОРЕХОВО
Москва, Орехово, 1991 - 1992 годы
Орехово, или, точнее, Орехово-Борисово - южный район Москвы. История
появления ореховской группировки идентична любой другой, возникшей в
остальных районах города.
Столичные криминалисты считают, что впервые ореховские группировки
появились в начале 80-х годов, хотя назвать их тогда группировками можно
было с весьма большой натяжкой.
Основное ядро, костяк будущих ореховских бригад, формировался традиционно
во дворах, подвалах и спортзалах, - где "качались" молодые ребята.
В середине 80-х годов в Москве появились первые "теневые" бизнесмены,
которые наживали свои капиталы в основном на фарцовке, спекуляции и мелких
мошенничествах. В то время эти люди вынуждены были руководствоваться в своих
поступках определенной психологией, которая в чем-та была объяснима. Всю
жизнь они вынуждены были скрываться от правоохранительных органов за
преступления, с точки зрения закона которые несколько лет спустя станут
называть вполне легальным и законным бизнесом. Когда в 1987 году, с
появлением закона о кооперации, эти люди вышли из тени как первые
кооператоры и стали легализованно заниматься привычным делом, они прекрасно
понимали, что не смогут работать спокойно, без элементарной физической
защиты. Без нее они не смогли бы отбиться от представителей тут же
появившейся новой профессии - рэкетиров-вымогателей. Вполне понятно, что
судимый или не судимый в прошлом "теневик", а ныне кооператор скорее всего
обратится за помощью не в органы милиции, а обзаведется собственными
боевиками из числа молодых ребят, качавших мускулы в спортзалах и подвалах,
а также из хулиганов, так называемой дворовой шпаны.
Именно в этот период, в середине 80-х годов, на юге Москвы появилось
немалое чисто молодежных бригад, или банд, состоящих из физически крепких и
не шибко умных ребят, которые сначала демонстрировали силу под крылом своих
хозяев - теневиков", ас появлением кооперативного движения стали опекать и
первые кооперативные ларьки и магазины. Но постепенно эти бригадывышли
из-под контроля коммерсантов и стали развиваться за счет собственных доходов
- занялись не чем иным, как собственно рэкетом. На это натолкнула их мысль о
самостоятельности и безнаказанности, уверенности в своих силах. Поэтому в
конце 80-х годов многочисленные ореховские группировки практически вышли
из-под контроля создавших их ранее бизнесменов, - а впоследствии
кооператоров. В конце концов все это не могло не привести к борьбе между
группировками за сферы влияния.
Более-менееекрытое противостояние, ограничивающееся драками и
потасовками, продолжалось до начала девяностых годов. В это время ореховские
группировки, практически полностью состоявшие из шпаны и молодых
спортсменов, не придерживались вообще никаких традиций. Вернее, основным
критерием и важным элементом их деятельности было признание лишь грубой
физической силы. Тогда даже поговаривали, что будущие лидеры и авторитеты
этих группировок выявлялись в обыкновенных драках. Кто сильнее - тот и
главнее.
По мнению муровцев, именно ореховские группировки можно считать первыми
"отморозками". Кстати, так их стали называть в то время не только
милиционеры, но и преступные авторитеты других группировок, объясняя это
тем, что ореховские вообще не признавали авторитетов - ни своих, ни чужих, -
только грубую силу.
Фактически преступный мир Орехова представлял собой многочисленные мелкие
отряды, ничем между собой не связанные. Этим обстоятельством своевременно
воспользовались нагатинские и подольские группировки, которые не
воспринимали всерьез разрозненные ореховские структуры и решили взять под
свой контроль наиболее крупные коммерческие предприятия данного района. В
результате на юге столицы началась настоящая гангстерская война, в которой
сражались между собой не только ореховские с подольскими и нагатинскими, но
и ореховские группировки между собой. В этот период по району прокатилась
мощная волна умышленных и заказных убийств и иных проявлений бандитизма.
Однако непосвященные люди, обыватели, понятия не имели о том, что под окнами
их домов происходит самое настоящее побоище и продолжали. искренне
удивляться высокой смертности в районе.
Сильвестр, вернее, Сергей Тимофеев, перебрался в Москву по лимиту в 1975
году. Сначала он прописался в одном из орехово-борисовских общежитии и
работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства
Главмосстроя. В то время Тимофеева можно было часто встретить у ресторана
"Арбат". Тогда он был безобидным лохом. Позднее, заимев некоторые связи, он
взял под свою опеку арбатских проституток, и те начали платить ему дань.
Среди ореховской шпаны Тимофеева в то время знали как Сережу
Новгородского. В начале 80-х годов он сошелся с некоторыми ореховскими
группировками и вступил в одну из них, к ныне покойному, никому не
известному рецидивисту Ионице. Впоследствии, когда Ионица спился и отошел от
дел, Сергей занял его место, исключительно благодаря силе своего характера и
авторитету, завоеванному к тому времени среди братков этой бандитской
группы.
Ореховская группировка изначально, как и мно - гие другие столичные
"команды", существовала за счет наперсточников и картежников. Сережа
Новгородский сам нередко принимал участие в наиболее выгодных делах. Вскоре
Новгородский преуспел - подобрал под себя некоторых наиболее верных
ореховских и постепенно стал превращаться в авторитетного Сильвестра.
В 1992 году, помимо Двоечника, Сильвестр сумел стать союзником таких
криминальных авторитетов Орехова, как Леня Клещ, Рэмбо, Дракон, Виктор Коган
по кличке Моня. Однако в стороне остались несколько авторитетов, которые не
спешили стать под знамена Сильвестра.
Уже в то время Сильвестр начал понимать, что для того, чтобы вести
успешную и активную борьбу против чеченцев, как ему подсказывали многие
влиятельнейшие авторитеты и воры в законе, необходимо пройти путь, которым
прошли солнцевские, то есть из отдельных, разрозненных бригад объединиться в
мощную структуру. Поводом для такого объединения Сильвестр видел
именно-будущую войну с чеченским криминалом.
Пути и возможности объединения были продиктованы солнцевским сценарием.
Необходимо было собрать наиболее мощный костяк своего приближения и
направить этих проверенных людей в различные группировки и бригады. Эти
гонцы должны были внушить другим авторитетам мысль о необходимости
скорейшего объединения. Поводом для него пока могла быть только будущая
война. Сильвестр поставил перед собой непростую и достаточно опасную задачу.
За достаточно короткое время Сильвестр и его ближайшее окружение
составили для себя некий план. Сначала надо было выявить все очаги вражды
между кланами и группировками. Затем Сильвестр начал заниматься
посредничеством при заключении перемирий между враждующими кланами. Мало
того - он сам выдвигал предложение о заключении перемирия. Например, если
четвертый микрорайон враждовал с третьим, то Сильвестр засылал гонцов в оба
микрорайона, которые убеждали лидеров враждующих группировок в необходимости
временного прекращения бойни, отстрела - то есть нейтрализации всех взаимных
претензий.
Глава 9
БАНКИР
Москва, 4 февраля 1992 года
Рано утром я приехал к Сильвестру для того, чтобы, как обычно,
сопровождать его в поездках по различным делам. В квартире Сильвестра уже
находился Андрей. Вдвоем они молча вышли на улицу и забрались в машину.
Сильвестр сел на переднее сиденье, Андрей - рядом со мной.
- Ну что? - обернулся ко мне Сильвестр. - Поехали освобождать из тюрьмы
моего дружка, Гришу Неймера.
- Неймера? - переспросил я. - Он что, из блатных, что ли, в авторитете?
- Ну ты даешь! - рассмеялись Сильвестр с Андреем. - Гриша Неймер блатной?
С такой фамилией? Конечно, нет. Он мой бизнесмен, можно сказать, партнер.
Очень важный человек в моем деле. Поэтому, как видишь, еду лично его
"встречать!
Вскоре машина вырулила на улицу Матросская Тишина и встала около
следственного изолятора с одноименным названием.
Следственный изолятор "Матросская Тишина" представлял собой длинное
желтое здание сталинской постройки, расположенное в тихом месте Москвы, в то
же время имеющее достаточно большую площадь различных помещений, примыкающих
к тюрьме. Следственный изолятор "Матросская Тишина" был знаменитой тюрьмой.
Там коротали вынужденный досуг различные уголовные авторитеты, воры в законе
и прочие блатные личности.
Мне уже доводилось бывать возле этого милого учреждения - иногда
приходилось встречать здесь товарищей, задержанных и освобожденных в связи с
окончанием следствия. Сегодня, подъехав к зданию тюрьмы, я остался в Машине
с Андреем. Сильвестр вьппел, бросив нам через плечо:
- Пойду узнаю, что там, как. Когда его выпустят...
Я с любопытством посмотрел вслед шефу и спросил у Андрея.
- У него что там, знакомые есть?
- У Иваныча-то? - улыбнулся Андрей. - У него знакомые везде, а в таких
заведениях особенно.
Действительно, вскоре на улицу вышел человек в военном бушлате с
малиновыми петлицами - явно работник следственного изолятора. Они с
Сильвестром остановились неподалеку и о чем-то разговаривали. Меня разбирало
любопытство.
- Кто такой Гриша Неймер? - спросил я у Андрея.
- Гриша? - протянул Андрей. - О, это человек-легенда! Он совсем не
блатной. Когда-то учился в Московском университете, на факультете
журналистики, потом стал случайно бизнесменом, так сказать, поневоле.
Помнишь, был период, когда существовали так называемые стройотряды? Так вот,
Гриша стал ездить в Тверскую область, в другие области со стройотрядами,
иными словами, с шабашниками. Что-то строили, какие-то коровники в
