Криминал - Карышев В.М.

Сильвестр: версия адвоката

   Карышев В. М.
   Сильвестр: версия адвоката.
 
   Изд-во "ЭКСМО-Пресс", 1999.
   OCR Палек, 1999 г.
 
 
   Анонс
 
   Слава одного из крупнейших мафиозных авторитетов Москвы -  Сильвестра  (в
миру  Сергея  Тимофеева)  поистине  бежала  впереди  него.  Все  началось  с
установления   бандитских   "крыш"    над    кооперативными    ларьками    в
Орехове-Борисове, затем он стал одним из самых влиятельных "крестных  отцов"
московской мафии. Подчинив  мощнейшие  преступные  кланы,  он  по-настоящему
занялся бизнесом. Так каков же был этот человек" Благодаря чему удалось  ему
стать едва не во главе всей преступной Москвы? Что двигало им в его  опасной
преступной деятельности? Известный адвокат Валерий Карышев пытается ответить
на эти и многие другие вопросы в своей новой книге.
 
 
   ОТ АВТОРА
   Москва, 1998 год
 
   Сергей Тимофеев, больше известный как Сильвестр, занимает одно из ведущих
мест  в  летописи  криминальной  истории  России  последних  лет.  По  своей
значимости  его  имя  стоит  в  одном  ряду  с  именами  Япончика  и   Отари
Квантришвили. Кличку  "Сильвестр"  Сергей  Тимофеев  получил  в  90-е  годы.
Нередко  его  также  называли  "королем  беспредела"   или   "некоронованным
Сильвестром". В 90-е годы Сильвестр участвует практически  во  всех  крупных
разборках и бандитских войнах, часто присутствует на воровских сходах. Он  -
инициатор второй бандитской войны в Москве, под  его  руководством  началась
борьба против чеченских преступных формирований.
   Еще находясь в заключении в  Бутырской  тюрьме,  Сильвестр  разрабатывает
план, по структуре схожий с гитлеровским планом "блиц-криг".
   По выходе на свободу он  предпринимает  попытки  объединить  все  мелкие,
враждующие между собой ореховские группировки в монолит, сильную  структуру,
подобную  солнцевской.  Его  замысел   удается,   и   Сильвестр   становится
авторитетным лидером одной из  самых  могущественных  криминальных  структур
Москвы. Через некоторое время он вступает в борьбу с  чеченскими  мафиозными
формированиями, по его указанию  начинают  отстреливать  чеченских  лидеров.
Однако вскоре Сильвестр погибает в результате криминальных интриг.
   При подготовке книги  автор  пользовался  большой  информационной  базой,
основанной на мало известных ранее этапах жизни героя,  источниками  которой
стали личный телохранитель Сильвестра, другие  близкие  хорошо  знавшие  его
лица,  лидер  одной  из  группировок,  обвиняемый  в  организации   убийства
Сильвестра. Автор также использовал воспоминания известного киллера Солоника
о своем протеже.
   Однако  при  анализе   собранного   материала   автор   обнаружил   много
противоречий в информации самих  первоисточников.  Поэтому  при  определении
жанра произведения он не случайно выбрал художественный, но с документальной
основой. История Сильвестра излагается со слов  его  телохранителя,  бывшего
свидетелем  всех  колоритных  и  громких  этапов   биографии   криминального
авторитета с 1990 по 1994  гг.  -  до  Момента  гибели  Сильвестра.  События
излагаются в остросюжетной детективной форме. Основу произведения составляют
три интриги, сыгравшие ключевую роль в судьбе героя.
 
 
   Глава 1.
   ДОПРОС
   Москва, Тверская прокуратура, 18 сентября 1994 года
 
   Эта история началась пять дней спустя после  убийства  Сергея  Тимофеева,
более известного в уголовной среде как Сильвестр.  Именно  в  тот  день,  18
сентября,  моего  клиента  Леню  Волкова  вызвали  в  Тверскую   межрайонную
прокуратуру Москвы для допроса в связи с гибелью Сильвестра.
   Леня Волков в свой тридцать пять лет был человеком  ушлым,  успевшим  уже
два раза побывать в зоне и, видимо в связи с этим,  прекрасно  разбиравшимся
во всех тонкостях  юриспруденции,  точнее,  уголовно-процессуальното  права.
Помимо всего прочего, у Лени Волкова было весьма четкое представление о том,
что в прокуратуру можно попасть в качестве свидетеля, а остаться там, причем
на достаточно долгий срок, в качестве  обвиняемого.  По  этой  причине  Леня
пригласил  меня  -  адвоката  и  члена  Московской  коллегии   адвокатов   -
сопровождать его на допрос.
   Мы подъехали к зданию прокуратуры к назначенному времени - к  пяти  часам
вечера. Пройдя арку жилого дома, вышли к зданию  Тверской  прокуратуры,  что
располагается между Самотечной площадью и Центральным рынком. Зайдя внутрь и
поднявшись на второй этаж, легко отыскали нужный кабинет.  Леня  постучал  в
дверь. Услышав: "Входите!" - Леня вошел, я следовал за ним.
   В небольшой комнате, со  стенами,  выкрашенными  в  светло-зеленый  цвет,
прямо против входа, стояло два стола, за  которыми  сидели  два  следователя
прокуратуры. Около двери располагался третий  стол  в  окружении  нескольких
стульев."
   Леня протянул повестку одному из сидевших за столом. Следователь, молодой
человек примерно тридцати лет, внимательно  прочел  фамилию  и  обратился  к
своему коллеге:
   - Волков пришел. Это по  твоей  части!  -  И  протянул  повестку  второму
следователю.
   Тот оторвал взгляд от листка бумаги, на котором что-то  быстро  писал,  и
пристально взглянул на Леню. Потом перевел взгляд на меня:
   - А вы кто будете?
   - Это мой адвокат, - опередил меня Леня.
   - Адвокат? - удивился следователь. - Вам адвокат не  положен.  Вы  только
свидетель пока еще...
   Тут в разговор вмешался, я:
   - Видите ли, товарищ следователь, в уголовнопроцессуальном кодексе ничего
не сказано по поводу возможности или невозможности присутствия адвоката  при
контакте его клиента с органами дознания, в случае если этот клиент является
свидетелем.
   - Позвольте не согласиться с вами, - парировал следователь.  -  Если  ваш
клиент станет подозреваемым или  обвиняемым  -  тогда  милости  просим,  ему
адвокат в этом случае по закону положен. А пока он свидетель - извините,  не
могу разрешить вам присутствовать при допросе.  Тем  более  сейчас  подъедут
товарищи, хорошо знакомые с вашим клиентом...
   - Петры, что ли, приедут? - вставил Леня.
   - Да, товарищи с  Петровки,  -  строго  поправил  следователь.  -  У  них
какие-то свои вопросы к вашему клиенту, и они рассчитывают на  доверительную
беседу, - обратился он ко мне.
   Я понимал, что требования следователя были достаточно обоснованны  -  раз
уж имеют место какието "игры" Лени с Петровкой - некие доверительные беседы,
- я становлюсь здесь человеком лишним.
   - Хорошо, - согласился я. - Нет проблем.
   Леня настороженно глянул на меня:
   - Подождите пока в  коридоре.  Если  что,  так  сразу...  -  Шутка  Лени,
несмотря на его беспечный тон, получилась неудачной.
   Я вышел в коридор, где вдоль унылых стен выстроился жалкий  ряд  потертых
стульев, и сел в ожидании результата. По коридору то и дело сновали люди.  В
основном это были сотрудники прокуратуры - молодые люди и девушки, вероятно,
еще студенты юридических институтов. Иногда появлялись и  те,  кого  вызвали
повестками как свидетелей. Их сразу можно было определить  по  встревоженным
лицам и по тому, как плохо ориентировались они в расположении кабинетов.
   Вскоре я обратил внимание на двоих мужчин в кожаных куртках,  поднявшихся
снизу. Легкая оттопыренность их одежды с левой стороны  говорила  о  наличии
под нею огнестрельного оружия. Не трудно было догадаться, что это и есть  те
самые люди с Петровки, о которых упомянул следователь. Поравнявшись со мной,
они без стука вошли в кабинет.
   Решив не загружать мозги обдумыванием проблемы, суть которой мне не  была
еще ясна, я раскрыл газету "Коммерсант-Дейли", которую Леня сунул мне  перед
тем, как выйти из машины. Быстро отыскав раздел уголовной хроники,  нашел  в
ней  статью  "Расследование  убийства  преступного  авторитета".   В   глаза
бросились следующие строки: "Призрак  Сильвестра  бродит  среди  бандитов  и
милиционеров.  В  сентябре  1994  года   в   центре   Москвы   был   взорван
"Мерседес-600". В салоне сгоревшей после взрыва машины найден обезображенный
труп. Через несколько дней сыщики Московского уголовного  розыска  объявили,
что убит известный авторитет, лидер  ореховской  группировки  Сильвестр,  "в
миру" - Сергей Тимофеев. Тело погибшего торжественно захоронили на Хованском
кладбище. В последний путь Сильвестра  провожали  свыше  300  авторитетов  и
воров в законе. А недавно  по  Москве  распространились  слухи,  что  Сергей
Тимофеев жив. Сильвестра якобы видели в Одессе в обществе другого авторитета
по прозвищу Роспись, а затем встречали в Москве и в  Вене.  Даже  сотрудники
МУРа говорят, что "авторитет скорее жив, чем мертв". Теперь припоминают, что
в толпе, окружившей взорванный "Мерседес",  видели  похожего  на  Сильвестра
человека. Он смотрел на милиционеров и улыбался.  Дело  об  убийстве  Сергея
Тимофеева расследуется Тверской межрайонной прокуратурой". -
   "Очень интересная ирформация, - подумалось мне. - Теперь  понятно,  зачем
Леня вручил мне эту газету. Неужели Сильвестр жив? Маловероятно, конечно, но
чего только не случается в жизни. Что если взрыв - это инспирированный  ход,
чтобы выпасть из поля зрения ментов и бандитов? Вполне  возможно  при  этом,
что  в  недалеком  будущем  Сильвестр  объявится  снова.  Но  для  чего  ему
понадобилось  инсценировать  свою  гибель?  Неужели  лишь  для  того,   чтоб
отсидеться после скандальных историй, в которых он играл главную роль?
   Ладно, нужно дождаться появления Лени. Проанализировав вопросы,  заданные
ему следователем, можно будет сделать выводы, насколько версия  о  том,  что
Сильвестр жив, серьезна".
   Минут через сорок дверь кабинета открылась. Леня  вышел  в  сопровождении
двух муровских оперативников. "Неужели арестовали? - подумал я.  -  Да  нет,
вроде не похоже... Все улыбаются,  один  похлопывает  Леню  по  плечу,  руки
пожимают...
   Леня тоже не выглядел огорченным.
   - Пошли, все нормально! - сказал он, беря меня под руку.
   Мы спустились этажом ниже и вскоре покинули  здание  прокуратуры.  Я  уже
хотел было задать Лене вертящийся на языке вопрос, когда он предложил:
   -  Давай  посетим  одно  местечко.  Есть  тут  кабачок  неплохой,  там  и
побазарим, а заодно и Иваныча помянем.
   Через несколько минут, проехав несколько лочек, мы оказались в  небольшом
уютном и,  по-видимому,  довольно  дорогом  ресторанчике.  Ленина  охрана  -
братва, сопровождавшая нас весь путь на синей машине, -  осталась  на  улице
охранять наш покой. Мы с Леней прошли в зал и сели за столик.
   - По какому поводу весь этот шум? - спросил я. - Ты под  подозрением  или
вправду проходишь как свидетель? Да и свидетель чего, любопытно узнать?
   - Да нет базару! - отмахнулся Леня. - Я в их телефонную распечатку попал.
Просто всех до одного из двадцати  человек,  с  кем  Иваныч  накануне  своей
смерти общался, прошмонали и на допрос приволокли.
   - Традиционная практика - не удивляйся, - сказал я.
   - Это первое. - Леня налил себе стакан сока. - А второе - вопросы-то  для
меня с непонятками были...
   - Что значит с непонятками?
   - Перво-наперво почему-то задают такой  -  жив  ли  Иваныч  и  где  может
прятаться.
   - Как это? Они что ж - не верят, что он погиб?
   - Понимаешь, среди братвы сейчас много слухов ходит...
   Леня был в курсе всех слухов, бродивших в криминальных  кругах.  Он  знал
практически все "воровское Политбюро", со многими авторитетами  криминальной
Москвы был на короткой ноге. Но у Лени была своя политика -  он  держался  в
тени, старался не высвечиваться, хотя авторитет в криминальном мире им давно
уже был завоеван.
   - А зубы-то остались? - осторожно спросил я.
   - Какие зубы? - не понял Леня.
   - Зубы - его, Сергея Ивановича.
   - Что значит остались?
   - При взрыве. Они остались? Тело же не до такой степени разорвало.  А  по
зубам точно личность погибшего можно определить.
   - А кто определит-то? - лениво заинтересовался Леня.
   - Как кто? Тот, кто эти зубы лечил или вставлял, - терпеливо объяснял я.
   - Так он же в Америке все делал! - фыркнул
   Леня.
   - Так с Америкой тоже связаться можно...
   - Ну вообще-то, да, - сказал Леня. - Я и не знал, что по  зубам  личность
человека можно установить!
   - Идентифицировать, - поправил я.
   - Во-во, - поддакнул Леня. - А они-то знают? - намекнул он на оперов.
   - Думаю, да. А ты что - хочешь им свою помощь предложить? - поддел его я.
   - Ладно, кончай базар, давай Иваныча помянем! - сказал  Леня,  наливая  в
рюмки минеральную воду, - он давно "закодировался" и  спиртного  не  пил.  Я
тоже не "употреблял", так как был за рулем. К тому же привык, что кто-нибудь
из моих клиентов может вызвать меня  в  любой  час  дня  или  ночи.  Аресты,
задержания и убийства не происходят по графику. Поэтому я уже  давно  свыкся
с-ненормированным рабочим днем и старался круглосуточно  -быть  в  состоянии
повышенной боевой готовности.
   Весь вечер Леня вспоминал о Сергее Ивановиче, уважительно отзываясь о его
предусмотрительности, уме, справедливости.
   - Если он так умен и предусмотрителен был, отчего ж себя-то не уберег?  -
поддел я Леню.
   - А, жизнь наша коротка, - махнул рукой Леня.  -  Никто  ни  от  чего  не
застрахован. Обидно другое...
   - Что?
   - А то, что когда "завалили" Отари, братва пришла к  Иванычу  и  говорит:
"Иваныч, теперь ты  первый,  крестный  отец.  Правь  по  справедливости,  по
понятиям и законам!" Так вот: не успел он поправить!
   Глаза Лени излучали неподдельную грусть.
   - А ты на похоронах был? - поинтересовался я.
   - Конечно, был. Народу понаехало - тьма. Сыскари там тоже гоношились...
   Нашу с Леней беседу прервал писк пейджера. Мы одновременно  потянулись  к
поясам.
   - Твой или мой? - спросил я.
   - Не знаю. - Леня вытащил пейджер, но оказалось, что Заработал мой.
   Действительно, на экране светилась звездочка -  пришло  сообщение.  Нажав
красную кнопку, я прочел: какой-то неизвестный адресат  но  фамилии  Сергеев
оставил свой  телефон  и  просил  срочно  позвонить.  Обращался  ко  мне  по
имени-отчеству.
   - Кто это? - поинтересовался Леня. - Наши?
   - Скорее всего - нет. Фамилия неизвестная.
   - Может, менты? - насторожился он.
   - Может... Надо позвонить.
   - На, звони, - протянул мне мобильный Леня, - узнавай.
   - Зачем? Чтобы они твой мобильник вычислили?
   - Твоя правда, у них определитель может стоять... - согласился Леня.
   - Пойду позвоню от бармена. - Я встал из-за стола и направился  к  стойке
бара с телефоном.  Набрав  номер,  я  услышал  длинные  гудки,  почти  сразу
оборвавшиеся, - на том конце сняли трубку.
   - Могу ли я услышать Сергеева? - осторожно спросил я.
   - Сергеев слушает, - ответил низкий мужской голос.
   - Вы мне звонили. - Я назвал себя.
   - А-а, здравствуйте, здравствуйте. - В голосе  незнакомца  Сергеева  явно
слышалось облегчение. - Вы не могли бы приехать в 138-е  отделение  милиции?
Это очень срочное дело.
   - А что случилось? - поинтересовался я.
   - Да здесь с вашим клиентом Проблемы...
   - С каким?
   - Александром Циборовским. Это ваш клиент?
   - Да, мой. А что с ним? Он жив?
   - Приезжайте, поговорим.
   - Алло, алло, я вас плохо слышу, сейчас перезвоню! - И я нажал специально
на сброс.
   Леня удивленно наблюдал за  мной  со  своего  места  за  столиком.  Затем
поднялся, подошел к стойке и, заказав себе еще минералки, остановился  возле
меня, дожидаясь разъяснений.
   - Перезвонить просил некий сотрудник 138-го отделения милиции, -  пояснил
я. - Говорит, задержали моего  клиента.  Но  в  принципе  менты  никогда  не
звонят, самому приходится вмешиваться в ход дела. А тут  вдруг  позвонили  и
попросили подъехать. Странный и непонятный случай.
   - Что делать будешь? - спросил Леня.
   -  Попробую  разобраться.  -  Я  набрал  "02".  Услышав  голос  дежурной,
обратился к ней:  -  Девушка,  можно  соединить  меня  со  138-м  отделением
милиции?
   - А что случилось?
   - Я сотрудник милиции, не могу дозвониться по своему телефону...
   - Соединяю, - сказала девушка.
   На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, затем  прорезался  чей-то
простуженный голос:
   - Дежурный по 138-му отделению милиции старший лейтенант...
   - Скажите, пожалуйста, - сказал я, - Александр Циборовский задержан?
   - А кто спрашивает? - прохрипел дежурный.
   - Я его адвокат.
   - Минуту, проверю по журналу. - Я слышал, как дежурный листает  страницы.
- Да, задержан.
   - Скажите, а товарищ Сергеев у вас работает?
   - Начальник следственного отдела. Дать его телефон?
   - Нет, телефон не нужен, спасибо. - И я положил трубку. Но тут  же  вновь
снял ее и набрал телефон Сергеева.
   - Слушаю вас, - услышал уже знакомый мне голос.
   - Так что там у вас  случилось?  -  заново  представившись,  продолжил  я
прерванный мною разговор.
   - У нас  с  вашим  клиентом  возникли  некоторые  проблемы.  Короче,  вам
необходимо приехать. Вы можете это сделать немедленно?
   Я ответил утвердительно.
   - Адрес знаете?
   - Адрес-то я знаю, но ордера у меня нет.
   - Ордер и не нужен. Нужно ваше присутствие, - успокоил меня Сергеев.
   В  который  уже  раз  в  моей  голове  мелькнула   мысль   о   странности
происходящего.
   Все это время Леня внимательно следил за моими действиями.
   - Ну ты даешь! - восхитился он после того, как я закончил свое общение  с
представителем органов. - Сразу видать  -  настоящий  спец  в  таких  делах:
проверяешь, ктодвонил, откуда...
   - За те годы, что я занимаюсь адвокатской практикой, даже у ежа  появятся
полезные навыки, - скромно отмахнулся я. - Извини,  Леня,  но  мне  придется
тебя покинуть - клиент ждет.
   Через несколько минут я был уже в пути, направляясь  к  138-му  отделению
милиции.
 
   * * *
 
   Орехово, 18 сентября 1994 года,
   15 часов 30 минут
   Александр вышел из подъезда своего дома на  Ореховом  бульваре,  соблюдая
все возможные правила предосторожности. Оглядевшись по сторонам и не заметив
ничего подозрительного, подошел к своей черной "девятке". Прежде  чем  сесть
за руль, Александр нагнулся и посмотрел под днище,  потом  открыл  дверцу  и
резко выжал сцепление. Вставив правой рукой ключ зажигания в прорезь  замка,
не садясь в машину, завел ее. Двигатель  начал  работать.  Прошло  несколько
минут, все было спокойно. Машина не взорвалась.
   "Пронесло на этот раз!" - подумал, садясь за руль.
   Переключившись на  первую  скорость  и  утопив  педаль  газа  до  отказа,
Александр рванул  с  места  так,  что  чуть  не  врезался  в  мусорный  бак.
Распугивая уличных кошек, машина вылетела на бульвар.
   "Надо как  можно  скорее  добраться  до  Солнцева,  там  не  достанут,  -
вертелось у него в голове. - На встречу с братвой опаздывать не  годится.  У
меня времени - сорок минут. Дорога займет с  полчаса,  так  что  пока  время
есть".
   Всю  дорогу  от  Орехова-Борисова  к  Солнцеву   Александр   периодически
поглядывал в зеркало заднего вида, но никаких подозрительных машин на хвосте
пока не замечалось. Александр совсем уже  было  успокоился,  как  вдруг  его
внимание привлек черный "БМВ" с залепленными грязью номерными  знаками.  Это
особенно насторожило его - на улице сухо, последний дождь  прошел  с  неделю
назад. "БМВ" явно сел на хвост и двигался практически с  той  же  скоростью,
что и его "девятка".
   Александр притормозил, "БМВ" тут же  сбросил  скорость.  Затем  Александр
"притопил" немного, но черная машина уверенно  следовала  за  ним,  соблюдая
дистанцию, не приближаясь, но и не отставая. Александру  стало  окончательно
ясно, что это "хвост". Оставалось лишь догадываться, кто его ведет  -  менты
или братва.
   "Ничего, - подумал Александр, - сейчас оторвемся!" Прибавив скорость,  он
два раза проскочил на красный свет. После этих маневров "БМВ" отстал.
   Несколько минут спустя Александр уже сворачивал на Мичуринский  проспект.
До въезда в Солнцево  оставалось  несколько  километров,  и  тут  в  зеркале
заднего вида вновь замаячил  черный  "БМВ",  вынырнувший  откуда-то  справа.
Расстояние между "девяткой" Александра и приследовавшей  его  машиной  стало
быстро сокращаться.
   Через некоторое время обе машины шли уже вровень, и  Александр  попытался
определить, кто сидит за рулем "БМВ". Но  тонированные  стекла  машины  были
подняты, и  разглядеть,  что  происходит  в  салоне,  оказалось  невозможно.
Неожиданно стекло задней дверцы поползло вниз, и Александр  увидел  сидящего
внутри  автомобиля  человека  в  черном  плаще  и  черном  же  берете.  Лица
разглядеть было нельзя, т, к, почти половину его  закрывали  большие  темные
очки. Вдруг незнакомец выставил в окно  ствол  автомата.  Александр  опешил,
поняв, что перед ним киллер, но тут же пришел  в  себя  и  резко  ударил  по
тормозам. Машина дернулась, ее занесло и стало  швырять  в  разные  стороны.
Александр еще раз нажал на тормоза. "Девятка" выскочила на встречную полосу.
Он видел, как прямо на него несется вишневая "четверка",  за  рулем  которой
сидит молодой парень, а рядом с ним - девушка. Александр  даже  различал  их
испуганные глаза. Расстояние между машинами сократилось до  минимума,  затем
последовал мощный удар вишневой  "четверки"  в  бок  его  машины.  "Девятку"
занесло, она потеряла управление. Затем ее крутануло и перевернуло.
   Наконец "девятка"  ударилась  о  бордюр  и  замерзла  в  полуперевернутом
положении. Как в тумане Александр слышал доносящийся до него визг  тормозов,
затем звук бьющегося стекла и скрежет покореженного металла  -  вокруг  него
продолжали сталкиваться Другие машины. Однако первая мысль, посетившая  его,
когда туман в голове слегка рассеялся, была о том, что он  все  еще  жив.  С
трудом  выбравшись  из  покореженной  "девятки",  Александр  обнаружил,  что
зловещий черный "БМВ" стоит невдалеке с включенными аварийными сигналами. Из
салона вылез все тот же парень в плаще и в  черном  берете,  с  автоматом  в
руках. Александр мгновенно сориентировался, поняв, что еще несколько  секунд
- и по нему полоснет автоматная очередь. Молниеносно - вытащив из-под  мышки
пистолет "ТТ", он одним движением взвел курок и открыл огонь  в  направлении
киллера.
   Вероятно, первая пуля попала парню в  ногу.  Он  схватился  за  колено  и
моментально скрылся в салоне "БМВ". Машина рванула с места и укатила  прочь.
Тут только Александр почувствовал резкую боль в плече - видать, он  повредил
его при аварии. К тому же нестерпимо болела голова.
   Место происшествия уже обступили испуганные люди. Однако подходить близко
никто из них  не  решался,  так  как  Александр  продолжал  сжимать  в  руке
пистолет. Убедившись в том, что  "БМВ"  окончательно  скрылся  из  вида,  он
резким движением отбросил ствол в сторону. Садиться в машину не было  смысла
- от нее  осталась  практически  груда  металлолома.  Александр  сделал  шаг
вперед, но резкая боль пронзила все его тело. Он снова опустился на асфальт.
   Александра обступили люди. Вскоре над ним склонился человек в милицейской
форме. Тут только Александр потерял сознание...
 
   * * *
 
   18 сентября 1994 года
   20 часов 05 минут
   138-е отделение милиции находилось недалеко от Мичуринского проспекта,  в
Крылатском районе Москвы.  Это  было  типовое  двухэтажное  блочное  здание,
затерянное среди жилых высотных  домов.  Окна  первого  этажа  были  закрыты
решетками. Недалеко от здания стояло несколько милицейских  "синеглазок",  а
также обычные легковушки - вероятно, это был "отстойник" машин,  числившихся
в розыске, и тех, водители которых ездили "без документов.
   Добравшись до отделения без особых приключений, я  припарковал  машину  и
направился в сторону здания. Еще раз мелькнула мысль о  том,  что  сам  факт
вызова  сотрудниками  милиции  меня,  адвоката,  к   моему   клиенту   очень
подозрителен. Чаще всего ситуация складывается  кардинально  противополож  -
ным образом: когда мы пытаемся разыскать своих клиентов, сотрудники  милиции
обычно делают все, чтобы мы их не нашли,  особенно  если  те  находятся  под
следствием. Поступая таким образом, менты рассчитывают на  то,  что  клиент,
лишившийся контакта с адвокатом, может "расколоться" и им удастся выудить из
него информацию, которую в присутствии адвоката получить от задержанного  им
не удастся.
   А тут вдруг менты сами звонят,  да  еще  и  приглашают  срочно  приехать.
Поневоле задумаешься, а не провокация ли это?
   Подойдя к дежурному, назвав свою фамилию  и  предъявив  удостоверение,  я
пояснил:
   - Мне к Сергееву.
   - Второй этаж, шестнадцатый кабинет, - бесстрастно сказал дежурный.
   Я поднялся по лестнице со скользкими  стертыми  ступенями.  Проходя  мимо
кабинетов в поисках нужного мне 16-го номера, я  читал  надписи  на  дверях:
"Начальник оперативного отдела",  "Оперуполномоченные",  "Следователи".  Под
цифрой 16 значилось: "Начальник следственного  отдела".  Я  постучал  и,  не
дожидаясь ответа, вошел.
   В просторном  кабинете  за  большим  столом  заваленным  бумагами,  сидел
мужчина лет сорока пяти, с короткими темными волосами. Рядом лежали  какието
сумки, рюкзаки, автомат без  магазина,  пистолет  без  обоймы,  традиционные
бланки - протоколы допроса, осмотра и другие, характерные  для  следователей
районных отделений милиции. В углу высился древний облупленный сейф, рядом -
небольшой телевизор, на сейфе помещалась недорогая стереомагнитола.
   Я представился. Сергеев, услышав фамилию, встал и протянул мне  руку.  На
его уставшем лице мелькнуло даже некое подобие улыбки.
   - Быстро вы добрались! - сказал он.
   -  Так  ведь  дело  неотложное,  сами  говорили.  В   чем   проблема?   -
поинтересовался я.
   - Да проблема в том, что создалась достаточно щекотливая ситуация...
   - Какая же? - не мог не поинтересоваться я.
   -  Задержали  мы  вашего  клиента,  как   я   уже   говорил,   Александра
Циборовского, он ведь ваш клиент? - Сергеев смерил меня испытующим взглядом.
   - Да, мой.
   - А по какому делу вы его защищали?
   - Это  вы  и  без  меня  можете  узнать.  Ведь  у  вас  есть  специальный
вычислительный центр, там и проверяйте. А я уже, представьте себе, забыл,  -
улыбаясь, ответил я. - Дел невпроворот - разве все упомнишь!
   - Понятно. - Сергеев сразу же сменил тему разговора, перейдя  к  существу
возникшей проблемы. - Так вот, задержали мы его на Мичуринском проспекте при
странных  обстоятельствах.  Машину  Циборовского  -  черную.   "девятку"   -
обстреляли из "БМВ". Так говорит сам потерпевший, то же показали  свидетели.
Циборовский, по свидетельству очевидцев, также стрелял, правда,  оружия  его
не нашли. Мы привезли вашего клиента в  милицию,  стали  с  ним  беседовать,
подчеркиваю, просто беседовать - наши сотрудники не применяли по отношению к
нему никаких действий. Вдруг неожиданно у  господина  Циборовского  началось
что-то вроде истерики: он начал бросаться на наших сотрудников, потом голову
себе в камере расшиб - об стены бился. Теперь угрожает, что  покончит  жизнь
самоубийством, если к нему не вызовут его адвоката. Вашу  фамилию  назвал  и
номер пейджера дал. Мы сочли за лучшее поскорее с вами связаться.
   - Да, - согласился я, - интересно... Могу я видеть своего клиента?
   - Конечно, - ответил  Сергеев.  -  Я  полагаю,  именно  для  этого  вы  и
приехали! - И неуверенно добавил: - К вам  просьба  большая  -  постарайтесь
как-то успокоить его. Мы ему даже "Скорую" вызвать  хотели,  но  он  наотрез
отказался общаться с врачами... А вообще, как  вы  полагаете  -  ваш  клиент
способен выполнить свою угрозу?
   - Я не настолько  близко  знаком  с  ним,  чтобы  быть  уверенным  в  его
поступках, но, насколько понимаю склад его характера,  он  обычно  выполняет
свои обещания. Так что исключать возможность самоубийства не советую"
   Сергеев помрачнел и пробубнил:
   - Этого нам только и не хватало. Я вас очень прошу, переговорите  с  ним,
пусть ничего такого не делает. Мы понять не можем - что на него нашло,  ведь
против него ничего особенного пока нет. Были показания, что он  стрелял,  но
оружие не нашли. Вы как адвокат разъясните ему. Мы оружие, конечно,  ищем...
но найдем ли - тоже неизвестно.
   - В таком случае почему бы вам не отпустить его?
   - Этого мы сделать не можем.  Пока  он  задержан  по  Указу,  -  объяснил
Сергеев. - Пойдемте вниз, - пригласил он, показывая рукой на дверь.
   Мы спустились на первый этаж, подошли к тому же дежурному  по  отделению.
Сергеев кивнул ему:
   - Открой камеру!
   Тот удивленно посмотрел на начальника, потом перевел взгляд на меня:
   - Как открыть камеру?
   - Открой! Приехал адвокат Циборовского.
   Я подошел к камере. Она была закрыта на засов. Сергеев  отодвинул  засов,
открыл дверь и встал позади меня.
   В темноте ничего не было видно.
   - Циборовский, - сказал в темноту Сергеев. - Приехал твой адвокат.
   Какая-то фигура отделилась от  стены  и  подошла  ближе.  Я  увидел  лицо
Александра. Оно было в крови. Вероятно, об стену он бился  не  понарошку.  В
крови были и руки. Следов побоев  я  не  обнаружил  -  не  было  заметно  ни
синяков, ни кровоподтеков, только правый рукав пиждака был порван и держался
буквально на честном слове. Костюм был весь вывалян в пыли,  как  будто  его
хозяин катался по земле. Александр дрожал.
   - Суки, падлы, - неразборчиво говорил он, зубы его едва ли не лязгали,  -
они хотят меня завалить!
   - Постой, постой,  -  остановил  я  его,  -  уймись  и  не  спеши!  -  И,
повернувшись к Сергееву, спросил: - Можно  мне  поговорить  с  ним  один  на
один?
   - Да, но только здесь, - сказал - Сергеев, отходя немного в сторону. - Мы
не можем предоставить вам других условий...
   - Хорошо, меня это вполне устраивает.
   Когда Сергеев удалился достаточно, я спросил Александра:
   - Что случилось? Только спокойно, четко и без лишних  эмоций.  Времени  у
нас довольно мало - терпение милиции не безгранично.
   - Пусть попить принесут, - попросил Александр.
   Я позвал дежурного и передал просьбу. Тот сразу же вернулся  со  стаканом
воды.
   Отпив немного, Циборовский продолжил:
   - Пять дней назад они взорвали Сильвестра, Сергея Ивановича, - поправился
он. - Вчера завалили Культика...
   - Кого?
   - Ну, Культика. Это правая рука Сильвестра. А сегодня хотели убить меня!
   - Кто они? - осторожно спросил я.
   - Не знаю - то ли братва, то ли погоны.
   - В каком смысле?
   - Ну, спецслужбы какие-нибудь...
   - А ты-то тут при чем? - удивился я. - Сильвестр и ты...
   - Как при чем? Когда на Тверской-Ямской машину взорвали, я ж рядом был!
   - Ну и что? - не понимал я.
   - Я ж у Иваныча телохранителем работал! - почти закричал Циборовский.
   - Как телохранителем? - крайне удивился  я,  так  как  об  этой  ипостаси
Циборовского ничего не знал.
   - А вы не знали об этом? - в унисон моим мыслям спросил Александр.
   - Откуда мне было знать? - автоматически ответил я. - Я тебя вообще  раза
два всего видел, сам знаешь. И в свои дела ты меня никогда не посвящал.
   - Я думал, вы все же общаетесь с нашими, так что в курсе...
   - Да нет, никто ничего мне не говорил, и  вообще  стараюсь  в  ваши  дела
особо не лезть, сам понимаешь - серьезные у вас там отношения.
   - Они хотят меня убить! - немного спокойнее произнес Александр.
   - А причина для этого есть? - поинтересовался я.
   - Даже две: во-первых, я могу знать, кто убил
   Сергея  Ивановича.  Во-вторых,  они  могли  подумать,  что  я  тоже  имею
отношение к его смерти. Я ехал в Солнцево, с братвой встречаться. По  дороге
меня догнал "БМВ" черного цвета, номер 935.
   - Модель какая?
   - Пятьсот двадцатая. Из "калаша" меня чуть не пришили. Я отстрелялся.
   - Кстати, пушку твою  не  нашли,  -  сказал  я  шепотом,  оглянувшись  по
сторонам.
   - Странно - пистолет я там же, на дороге, бросил. Но мне на  волю  сейчас
никак не ломит. Я лучше  тут,  в  ИВС  посижу,  -  так  же  шепотом  ответил
Александр.
   - И сколько ж ты сидеть собираешься?
   - Пока на воле ситуация не прояснится.
   - А откуда ты узнаешь, что она прояснилась?
   - Я узнаю. Запишите телефон, позвоните коекому... -  Он  продиктовал  мне
номер телефона. -
   Ее Верой зовут. Скажите, что я здесь, что в меня стреляли. Она знает, что
дальше делать. Кроме нее никому обо мне ни слова.
   - Это не в моих интересах, - успокоил я его.
   - Это понятно. Я так... на всякий случай. А теперь скажите  ментам,  чтоб
врача вызвали, только сами не уходите. Хочу, чтоб  врач  осмотрел  меня  при
вас. И проверьте, чтобы врач был настоящий, а не туфта какая!
   - Подозреваешь, врачи могут оказаться туфтовыми?
   - Могут погоны приехать, врачами переодетые, и меня усыпить,
   - Саша,  -  сказал  я  ему,  -  а  тебе  не  кажется,  что  ты  чрезмерно
"зашифровался"? Неужели для кого-нибудь ты представляешь  настолько  большой
интерес?
   - Сами посудите - две смерти подряд бывают случайными? - Александр  опять
стал нервничать.
   Я решил сменить тему:
   - А ты знаешь, что воттут, в газете,  написали...  -  начал  было  я.  Но
Александр прервал меня:
   - Вызывайте "Скорую" - я себя плохо чувствую!
   Я позвал дежурного и попросил пригласить Сергеева.
   - Можно "Скорую" вызвать? - спросил я, как только тот подошел.
   - Конечно, - ответил он. - Сейчас!
   Отделение милиции я покинул только через два часа, после того  как  самые
что ни на есть настоящие врачи со "Скорой помощи" осмотрели Циборовского  и,
сделав ему уколы успокоительного, отбыли. Александр оставался в отделении. Я
окончательно вымотался. Разговаривать с оперативниками и Сергеевым у меня не
было уже ни желания, ни сил. Часы на моей руке показывали час ночи.
   Улицы были пустынны. Но, сев в машину, я проанализировал свой разговор  с
Александром и пришел к выводу, что и меня кто-то может "вести". Всю дорогу я
периодически поглядывал в зеркало заднего вида,  но  ничего  подозрительного
так и не заметил. Однако первое, что я увидел, въезжая во двор своего  дома,
- был черный "БМВ", стоящий у моего  подъезда.  В  темноте  невозможно  было
разглядеть номера, но можно было с уверенностью сказать, что в машине  сидят
люди. Такое совпадение показалось мне чрезвычайно странным. "Уж не та ли это
"бээмвушка", что преследовала Циборовского?" - вспыхнуло в моем мозгу,  и  я
почувствовал, что холодею от страха.
   Я сидел в машине, не зная, что делать дальше.  Наконец,  пересилив  себя,
открыл дверцу и осторожно вылез наружу. Действий со стороны пассажиров "БМВ"
не последовало. Короткий путь от машины к подъезду показался самой длинной в
моей жизни дорогой. Наконец я вошел в подъезд  и,  прислушиваясь  к  каждому
шороху, поднялся на шестой этаж. Открыв дверь своей квартиры ключом, я вошел
внутрь.
   Захлопнув дверь и не включая свет, первым делом подошел к окну и, отогнув
край портьеры, выглянул на улицу. Черный "БМВ" все еще стоял у подъезда.
   Был второй час ночи. Я сварил себе кофе, сел в кресло и, отпивая  напиток
маленькими глоточками, стал размышлять над сложившейся  ситуацией.  Ситуация
была несколько загадочной и явно  угрожающей.  Пять  дней  назад  взорван  в
собственной машине лидер ореховской группировки Сильвестр.  Через  несколько
дней  убивают  его  заместителя  Культика.  Сегодня  покушались   на   жизнь
телохранителя Сильвестра Александра Циборовского. Идет явная охота на  людей
из ближайшего окружения авторитета.
   Параллельно с этим все сильнее муссируются слухи, что сам Сильвестр  жив.
А если он действительно жив, то, быть может, убийство Культика  и  покушение
на Циборовского - его рук дело?  Что  если  он  задумал  убрать  тех  людей,
которые могут его опознать? Влезать в эти разборки -  дело  для  меня  очень
опасное, подтверждением чему может служить черная тачка под моим окном. Я не
верил в то, что машина, как две капли воды  похожая  на  ту,  преследовавшую
Александра,  оказалась  рядом  с  моим  подъездом  по   странному   стечению
обстоятельств.
   Теперь следует обдумать план предстоящих действий. Прежде всего прояснить
обстановку. Для этого надо как можно  скорее  встретиться  с  Циборовским  и
подробно расспросить его.
   Мои размышления внезапно были прерваны  каким-то  звуком,  донесшимся  со
стороны входной двери. Прокравшись по коридору, я остановился  перед  ней  и
прислушался. В подъезде явственно слышались чьи-то шаги. Через  минуту  шаги
стихли. Ощущение такое, будто кто-то стоит перед моей дверью с той стороны и
выжидает. Кто там стоит, чего он ждет?  Меня  обуяла  паника.  "Что  делать?
Может, вызвать милицию?" - лихорадочно думал я. Вдруг  они  подложили  бомбу
или сейчас ворвутся в квартиру и прикончат меня на месте!  Было  бы  не  так
обидно, если бы я действительно владел какой-нибудь важной информацией, а то
ведь погибну практически ни за что. Хотя они же не знают, что мне  известно!
Может, думают, что я посвящен во все тайны "мадридского двора"! Тем временем
за дверью воцарилась полная тишина. А если мне показалось,  что  там  кто-то
есть? У страха глаза велики... Я постоял у двери еще  несколько  минут,  но,
так ничего и не услышав, решил не паниковать. Немного  успокоившись,  я  лег
спать, убеждая себя, что все прояснится и утрясется.
 
 
   Глава 2
   НА ПЕТРОВКЕ
 
   На следующее утро, около десяти часов,  я  уже  переступил  порог  138-го
отделения милиции. Но тут меня подстерегала неожиданность -  ни  Александра,
ни Сергеева в отделении  не  было.  Александра,  как  объяснил  дежурный  по
отделению,  вывезли   еще   ночью   в   неизвестном   направлении   какие-то
оперативники. Сергеев уехал на совещание в муниципальный округ.  Мне  ничего
не оставалось, как дожидаться возвращения начальника следственного отдела.
   Часа через полтора Сергеев появился в отделении. Я сразу поднялся к  нему
в кабинет.
   - Куда вывезли моего клиента? - поздоровавшись, спросил я.
   - Вчера ночью люди с Петровки приезжали, забрали Циборовского к  себе,  в
ИВС.
   - Но ведь дело-то числится за вами?
   - Пока за мной, -  бесстрастно  ответил  Сергеев.  -  Но,  возможно,  они
что-нибудь еще на него накопают.
   - А  почему  его  увезли  на  Петровку?  Так  ли  уж  необходимо  держать
Циборовского именно там? - продолжал я расспросы.
   - У нас нет питания, плохие условия содержания. Здесь людей  больше  двух
суток держать нельзя, ну, максимум  -  трое.  Поэтому  всех  задержанных  мы
направляем в ИВС. Там все-таки условия получше. - В голосе Сергеева я уловил
слабую нотку оправдания.
   Меня его объяснения  совершенно  не  успокоили,  скорее  наоборот  -  они
показались мне очень сомнительными.
   - Хорошо, - сказал я, - поскольку дело ведете вы, дайте мне разрешение на
встречу с моим клиентом.
   - Пожалуйста! - Сергеев тут же сел за компьютер печатать разрешение.
   Через несколько минут я уже  ехал  на  Петревку,  38.  Прибыв  на  место,
оформил через дежурного допуск на встречу с Александром.
   ИВС находился во внутреннем дворе громадного  здания  Петровки,  38,  где
одновременно находятся и Главное  управление  внутренних  дел,  и  Несколько
подразделений - в том числе  уголовный  розыск  -  Управления  по  борьбе  с
экономическими преступлениями, бывшего ОБХСС.
   Я протянул в окошко пропусков свое удостоверение и попросил выписать  мне
пропуск в изолятор временного  содержания.  Но  женщина,  сидящая-за  окном,
спросила:
   - А вы звонили сюда, узнавали - здесь ли ваш клиент?,
   - Нет, - сказал я, - но в Крылатском, в 138-м отделении, мне сказали, что
его повезли именно сюда.
   - На всякий случай проверьте, - посоветовала женщина.
   Я подошел к телефону внутренней связи,  набрал  номер  изолятора.  Назвав
себя, попросил узнать у  дежурного,  содержится  ли  у  них  подследственный
Циборовский Александр.
   -  Как  вы  сказали?  -  переспросил  дежурный.  -  Циборовский?   Сейчас
проверю... - на минуту в трубке повисла тишина, затем вновь послышался голос
дежурного: - Нет такого.
   - Как это нет? - моему удивлению не было границ. - Его же вчера привезли!
   - Не знаю. По книге он  у  нас  не  проходит,  -  безапелляционно  заявил
дежурный.
   - А могут его просто без книги...
   - Нет, такое исключено, - не дослушав, ответил тот.
   - Как мне узнать, где мой клиент?
   - Обращайтесь к начальнику следственного отдела в том районе, откуда  его
должны были привезти.
   Сергееву я и сам позвонить догадался бы, другой же  информацией  дежурный
со мной поделиться не захотел.
   Я  вышел  на  улицу.  Получалось  что-то  совсем  непонятное;  Александра
совершенно точно вывезли из 138-го отделения и должны были привезти сюда. Но
здесь его нет. Может, Циборовский не зря паниковал - что если его убрали  по
дороге? Сделать это проще простого: инсценируют попытку к бегству - и концов
не найдешь никогда. Единственное, что можно было сделать в этой ситуации,  -
связаться с Сергеевым и попытаться выведать что-нибудь у него.
   Дойдя до ближайшего телефона-автомата, я вновь  набрал  номер  начальника
следственного отдела.
   - Слушаю! - раздался в трубке знакомый голос Сергеева.
   Я коротко изложил суть дела.
   - Вообще-то, я не обязан делиться с вами никакой  информацией,  -  сказал
Сергеев, - но учитывая то, что вы пошли мне навстречу, когда я  вас  просил,
постараюсь узнать что-нибудь через оперативников,  которые  забирали  вашего
подопечного. Попробую выяснить - где он. Перезвоните мне минут через десять.
   Десять минут ноказались мне несколькими часами. Я ходил по Петровке  взад
и вперед. Наконец время истекло, и я снова набрал номер Сергеева.
   - Я все выяснил! - В голосе, Сергеева мне послышалось облегчение.  -  Ваш
подопечный там. Просто его зарегистрировать не успели.
   - Ну что ж, спасибо - ответил я. - Спасибо. Сейчас  перезвоню  и  уточню.
Надеюсь, ваша информация окажется правильной.
   - Не сомневайтесь! - заверил Сергеев.
   Набрав номер ИВС, я вновь попросил дежурного проверить, содержится  ли  у
них Александр Циборовский.
   - Да, да, только что доставили! - на этот раз ответил он.
   Странно! Где же Александр был все это время?
   Выписав документы, я подошел к ограде. Еще давно, при прежнем  начальнике
ГУВД, была издана инструкция, гласящая, что все лица,  посещающие  Петровку,
38, непременно должны сопровождаться сотрудникам, который  их  вызывает  или
которого  они  посещают.  Эта  инструкция  не  распространялась  только   на
сотрудников, работающих в системе МВД. Поэтому мне пришлось ждать  человека,
который должен был проводить меня в ИВС. Скоро появился сержант,  с  которым
мы молча прошли по двору Петровки и  приблизилисьх  зданию,  выкрашенному  в
желтый цвет. Обойдя цветочные клумбы и нырнув в  арку,  мы  оказались  около
квадратной четырехэтажной постройки. Это и был ИВС.
   Я подошел к дежурному и предъявил  документы  -  разрешение,  подписанное
начальником следственного отдела Сергеевым, и свое  удостоверение.  Дежурный
выдал металлический жетон:
   - Поднимайтесь на второй этаж. Сейчас туда доставят вашего подопечного.
   На втором этаже я заполнил карточку вызова заключенного.  Ждать  пришлось
недолго - вскоре привели Александра. Он был  спокоен.  Его  поведение  резко
отличалось от вчерашнего. Никаких следов насилия я не заметил, только  глаза
были красными и слегка отекли - видать, не спал всю ночь, бедолага.
   Я поздоровался и спросил его о самочувствии.
   - Более-менее нормально, - ответил Александр.
   - Тебя не били?
   - Нет, не били.
   - А почему и когда тебя сюда вывезли?
   - Как только вы ушли, прискакали опера с Петровки. Сначала допрашивали  у
Сергеева в кабинете.  Затем  привезли  сюда.  Опять  допрашивали  всю  ночь.
Записывали что-то...
   - Куда записывали? - поинтересовался я.
   - На магнитофон и на видео.
   - Ты признался в чем-нибудь?
   - Нет. В чем мне признаваться? - удивился Александр.  -  Только  какие-то
чумяые все эти допросы...
   - В каком смысле?
   - Они совершенно не касаются меня и происшествия, из-за которого я  попал
в милицию. Менты даже не спросили,  стрелял  я  или  нет.  В  общем,  их  не
интересовало ничего касательно меня лично.
   - А что же их интересовало?
   - Им нужно было все знать б человеке, которого я охранял.
   - Какого рода вопросы они задавали тебе относительно Сергея Ивановича?  -
снова спросил я.
   - Вопросов было слишком много - все сразу не передам.
   Тут я вспомнил о своем вчерашнем приключении.
   - Слушай, -  сказал  я,  -  вчера  ты,  наверное,  загрузил  меня  своими
рассказами, но вечером у своего подъезда я видел черный  "БМВ",  точь-в-точь
такой, как ты описывал. Как думаешь, это могли быть те же люди,  что  напали
на тебя?
   - Какой номер у машины? - насторожился Александр.
   - Темно было, номера я не разглядел...
   - Это и не важно, - прервал меня Циборовский. - Номера я  сменить  можно.
Что дальше было?
   - Да в том и дело, что ничего не было. Показалось мне, правда, что кто-то
стоял  возле  моей  двери,  но  ведь  и  померещиться  могло.  Я  дверь   не
открывал....
   - Знаете, - сказал Александр, - тут тоже чтото странное творится.  Камеры
все переполнены, но я сижу в одиночке. Понимаете?
   - Ну это не настолько из ряда вон выходящий случай. Хотя такое  отношение
к заключенным у них практикуется довольно редко. Ты сам по этому поводу  что
думаешь?
   - Вы что, не понимаете? Меня же могут  повесить,  или  по-другому  как-то
убрать и инсценировать самоубийство! - выдал Александр.
   - Прекрати выдумывать всякие ужасы! - прикрикнул я. - Но на всякий случай
сейчас же напиши заявление на мое имя - хоть как-то себя обезопасишь.
   - Какое еще заявление? - заинтересовался Циборовский.
   - Напишешь, что не собираешься  кончать  жизнь  самоубийством.  А  я  это
заявление, если что...
   - Ну, спасибо за заботу! - грустно улыбнулся Александр.
   - - Только растолкуй мне, почему Считаешь, что тебе  что-то  угрожает?  У
тебя есть какая-то важная информация? Ты посвящен в какие-нибудь секреты?  -
задал я тревоживший меня вопрос.
   - Секреты не секреты, а знаю я и вправду ништак...
   - Честно говоря, не понимаю, как ты оказался в  телохранителях  у  Сергея
Ивановича? Ты  ведь,  кажется,  даже  нездешний?  Насколько  я  помню  -  из
Владивостока?
   - Эта канитель началась три года назад...  -  сказал  Александр.  -  Если
хотите, я могу рассказать вам. все по порядку...
 
 
   Глава 3
   ПОГОНЯ
   Владивосток, 1991 год, июль
 
   Три года назад я еще жил во Владивостоке, куда наша  семья  переехала  из
небольшого городка Кавалерово, где я  родился  и  вырос.  Детство  мое  было
обычным. Да в нашем городке вообще  редко  случалось  что-то  особенное.  Во
Владивосток мы перебрались, когда я учился в восьмом классе.
   Было у меня два друга - Славка и Вадик. Вместе занимались спортом: ходили
в секции борьбы, бокса. Вместе дрались, как все пацаны  -  улица  на  улицу,
выясняли отношения. Из нас троих самым ловким был Славка... Хоть ростом и не
вышел - не в пример  мне.  С  Вадиком  мы  позже  спортом  стали  заниматься
всерьез, боксом и борьбой особенно, а Славка бросил... Он большей частью  на
улице пропадал, ну, однажды и влип - ввязался  в  какую-то  драку,  попал  в
колонию для несовершеннолетних. Дали ему  немного  -  год  или  полтора.  Он
отсидел, вышел... Мы с Вадькой тогда еще школу заканчивали. На  воле  Славка
гулял недолго - полгода, может, а то, и меньше, потом его снова  замели,  уж
не помню за что, кажется, за нанесение тяжких телесных повреждений.
   Пока Славка сидел, нас с Вадимом в армию забрали. Служили мы,  правда,  в
разных местах: я в Тюмени, в строительных войсках, а он на погранзаставе, на
Амуре. Когда со службы вернулись. Славка был уже на  свободе.  В  армии  ему
служить было не положено,  на  работу  устроиться  он  не  мог  из-за  своих
судимостей, вот  и  пошел  в  личную  охрану  к  какому-то  владивостокскому
авторитету.
   Мы с Вадимом устроились на работу: он на  завод,  я  портовым  грузчиком.
Через некоторое время сестра Вадика, она в Москве училась, вышла там замуж и
написала брату, что может помочь ему на работу в Москве  устроиться.  Вскоре
мой дружбан уехалСо Славкой мы время от времени встречались.
   Он все еще отирался в банде того авторитета, но ничего серьезного за  ним
не  числилось.  Так,  на  какието  стрелки  ездил,  сопровождал  кого-то,  с
бандитами тусовался...
   Но однажды Славка зашел ко мне на работу и вдруг пригласил к себе,  вроде
как в гости. Он тогда квартиру снимал, однокомнатную, и  тачка  у  него  уже
была, не Бог весть какая, но своя. Пришел я к нему, побазарили о том о  сем.
Потом он мне вдруг говорит:
   - Сашок, помоги мне сегодня одно дело провернуть...
   - Что за дело? - спросил я.
   - Дело, брат, важное и ответственное. Один не справлюсь - помощник нужен,
а кроме тебя я никому доверять не могу. Из старых друзей только ты у меня  и
остался.
   Я даже раздумывать особенно не стал - друг все-таки, раз просит  -  нужно
помочь. Расспрашивать, что за дело такое,  времени  не  было.  Вышли  мы  на
улицу, сели в его "копейку" и поехали к одному его знакомому. Это он сказал,
что к знакомому...
   Подъехали к частному  дому.  Вокруг  забор  высоченный  бетонный.  Мы  со
Славкой вошли в калитку - а там две  здоровенные  овчарки  на  цепи.  Лихие,
думаю, у Славика знакомые. Вышел из  дома  мужик  -  немолодой,  где-то  под
полтинник.  Мне  он  сразу  не  понравился:  какой-то  скользкий,  внешность
неприятная - нос с  горбинкой,  брови  черные,  густые  и  взгляд  бегающий,
колючий. Мужик на меня посмотрел и у Славки спрашивает:
   - А это кто?
   - Это мой-кореш, - отвечает Славка.
   - А что ему тут надо? - Я мужику, видно, сразу не понравился.
   - Он меня сопровождать будет. Дело-то важное! - объясняет Славка.
   - А ему доверять-то можно? - спрашивает мужик.
   - Я ему как себе доверяю! - польстил Славка моему самолюбию.
   - Ну, смотри, корень! Если что - проблемы твои. Теперь пошли в дом!
   Мы вошли. На первом этаже, в большом  холле,  сидели  еще  двое  мужиков,
внешность у них была явно уголовная. Один пострижен  наголо,  у  другого  на
руке синяя татуировка. Возле их ног стояли две большие сумки.
   - Ну вот, Славка, - сказал хозяин дома, - это твой  груз.  Забирай!  Дать
тебе охрану? - Он показал глазами на людей, сидящих у камина.
   - Не надо, - отмахнулся Славка, - сам справлюсь!
   - Ствол есть?
   - А как же!
   - Ну, будь здоров! Приедешь на место, сразу мне звони. А как поедешь-то?
   - Секрет фирмы! Меньше будем знать - дольше проживем, - улыбнулся Славка.
   - Пересчитывать будешь?
   - Надо посмотреть. - Славка подошел к сумкам.
   - Они все упакованы, - ответил мужик, - хотя смотри, коли охота.
   Славка открыл одну из сумок. С места, ще я стоял,  было  видно,  что  она
доверху  набита  толстыми  пачками   денег,   обернутых   в   полиэтилен   и
перехваченных резиновыми жгутами. Затем  Славка  проверил  вторую  сумку,  в
которой оказалось то же содержимое, что и в первой.  У  меня  глаза  на  лоб
полезли - я таких сумм никогда не видел. Наверное, инкассаторы денег  меньше
перевозят. -
   - Ну что, может, по маленькой? - предложил хозяин, когда Славка  закончил
свою проверку.
   - Нет, нам сейчас нельзя, - ответил Славка.
   - Ах да, ты ж у нас спортсмен". А кореш твой, - показал он на меня, -  на
вид здоровый. Небось тоже спортом занимался? Боксом, наверное?
   - Боксом, а как вы догадались? - спросил я. -
   - А нос у тебя  разбит.  Значит,  боксер.  Ладно,  пора  вам.  Счастливо,
ребята!,
   Взяли мы сумки, вышли с ними на улицу,  затолкали  в  машину.  Я  спросил
Славку:
   - Откуда такие бабки? -
   - Общаковские - общак перевозим.
   - А это кто - барыга? -
   - Да нет, наш казначей. Я ему не очень  доверяю.  И  вообще  все  странно
как-то.
   - Что странного? - поинтересовался я. -
   - Да обычно другие люди деньги возят, а тут  меняпопросили,  -  задумался
Славка. - Ну ничего, Санек, не тушуйся. Мы с тобой все равно другой  дорогой
поедем, где нас никто не ждет.
   Он включил зажигание, и мы покатили в сторону пригорода.
   - А куда мы должны бабки отвезти? - снова пристал, я с вопросами.
   - В одно надежное место. - Славка сделал неопределенный жест рукой.
   - А зачем вы бабки перевозите?
   - Неделю назад у нас лидера убили  -  авторитета  нашего.  Слышал,  может
быть?
   - Что-то слышал, не знал только, - что ты к этому отношение имеешь.
   Я вспомнил пышные похороны,  о  которых  только  и  говорили  на  прошлой
неделе.
   - Ну так после того, как его  убили,  наша  бригада  раскололась  на  две
части, - продолжал Славка. - Теперь каждая половина на общак претендует. Вот
мы его и перевозим, чтобы он другой половине не достался. Извини, что тебя в
это дело втянул. Но посуди сам: тебя никто не знает, никаких  подозрений  ты
не вызовешь.
   - Да ладно, - махнул рукой я. - Чего уж теперь.
   Через некоторое время Славка заметил, что за нами увязались  две  машины.
Улицы были пустынны, так что стало ясно, что это погоня.
   - Может, не за нами? - спросил я.
   - Жди, как же!  -  Славка  переключился  на  четвертую  скорость.  Машина
взревела и понеслась вперед. Преследователи  не  отставали.  Одна  из  машин
выскочила на встречную полосу. Славка вытащил из-под сиденья пистолет, взвел
курок и сказал:
   - Сашка, держи левой рукой руль, а я попробую по мальчикам пострелять. -
   Но пострелять ему не удалось  -  через  несколько  секунд  преследователи
открыли" огонь из автоматов.
   Славка выругался и увеличил скорость.
   - Придется отрываться! - бросил он сквозь зубы.
   Все наши усилия были совершенно напрасными  -  дистанция  между  машинами
быстро сокращалась.
   - Сейчас будет поворот, я сбавлю скорость, а ты выскакивай из машины.
   - Зачем? - запротестовал я.
   - Затем, что нам не выжить, если догонят. Может, один я и,  ввдщучусь,  а
ты - чужак, тебя они точно прикончат.
   - Нет, я тебя не брошу! - проговорил я.
   - Кончай базар! Это приказ! Выскакивай - и  все!  Зачем  двоим  погибать?
Кто-то из нас пусть останется жив. Теперь  слушай  дальше.  Сразу  домой  не
ходи. Вечером звони - сперва мне, потом к себе домой.  Если  я  объявлюсь  -
иермалек. Ееди нет, тогда... Короче,  сматывай  из  города.  Возьми  деньги,
езжай в Москву. Найдешь Вадика...
   - Где найдешь? - офигел я.
   - В Орехове, с братвой он тусуется.
   - Что за Орехово?
   - Орехово-Борисово, район Москвй. Там братва его знает.  Найдешь  Вадима,
он пристроит. Я от него недавно маляву получил. Так, готовься прыгать!
   - Но я не могу тебя бросить!
   - Кончай ныть! Я ведь и не знаю, кто эти люди - свои, чужие. Тут,  может,
такой расклад: свои на чужих спишут или  на  нас  с  тобой,  мол,  мы  общак
хапнули и свалили. Так хоть ты на свободе будешь... Давай!
   На повороте Славка резко тормознул, я открыл дверь  и  вывалился.  Славка
рванул вперед.
   Скатившись с дороги,  я  очухался  в  кювете.  Мое  тело  еще  не  успело
коснуться земли, как мимо пронеслись две машины.  Раздался  звук  автоматных
очередей. Было ясно - Славке долго не протянуть.
   При падении я сильно шмякнулся о землю и  до  города  доковылял  кое-как.
Весь день занырился у знакомых, а к вечеру выполз  и  позвонил  из  автомата
Славке. Телефон не отвечал. "Тогда я позвонил домой. Плачущая мать сказала:
   - Саша,  что  случилось?  Какие-то  бандюги  приходили,  тебя  требовали,
деньги... Ничего не понимаю! Говорят: вы со Славкой  деньги  у  них  украли!
Тебя ищут!
   Не оставалось другого выхода, как только  мотать  из  города.  Одолжив  у
друзей денег, на утро я отвалил из Владика. Путь мой лежал в Москву.
 
 
   Глава 4
   КРИМИНАЛЬНОЕ ЗНАКОМСТВО
   Москва, 1991 год, 2 августа
 
   В Москву я  добирался  поездами,  с  одного  на  другой,  так  что  через
несколько дней, измотанный, прибыл наконец в столицу.
   Москва потрясла не так своими размерами, как бешеным  темпом,  в  котором
живут люди. Поди. спроси, где находится такая-то улица - не дозовешься. Всем
некогда, все куда-то несутся...
   С большим трудом я добрался в Орехово-Борисово. Но как в огромном  районе
найти человека, не зная ни адреса, ни места его работы? Не останавливать  же
каждого и не спрашивать, знает ли он  Вадима  из  Владивостока.  Смех  один!
Попробовал расспросить местную шпану - никто ничего не знает или говорить не
хочет: каждый тут за себя.
   Снял я комнату у одинокой старушки. На  работу  пробовал  устроиться:  не
берут - прописки московской-то нету. Начал сшиваться у одного кооперативного
киоска, познакомился с продавщицей Веркой.  Стал  ей  помогать  внештатно  -
ящики отнести, разгрузить что-то, в  общем  -  на  подхвате.  Верка  платила
наличными - вот и появились у меня хоть какие-то деньги: на  питание  да  на
житье.
   Через некоторое время Верка позвала меня к себе домой. Жила  она  одна  с
маленьким ребенком - муж бросил, к другой ушел. Надо было что-то почи-, нить
- электричество, то ли водопровод, я уж и  не  помню,  четыре  года  прошло.
Сделал я все, сели ужинать, выпили. В общем, кончилось все тем, что я у  нее
заночевал, а потом и насовсем переехал.
   Однажды приехала в ларек Веркина "крыша", дань снимать. Подъехала машина,
из нее вывалило четверо парней, лет двадцати - двадцати  четырех,  в  черных
рубашках, стриженые лбы. Один зашел в  ларек,  отвел  Верку  в  сторонку,  о
чем-то стал с ней базарить. Потом Верка отслюнила деньги,  он  пересчитал  и
дальше с ней калякает. Я стою, с ноги на ногу  переминаюсь.  Вдруг  слышу  -
Верка меня зовет:
   - Саш, поди сюда!
   Подошел.
   - Познакомьтесь! - говорит Верка.
   - Кирилл, - представился парень и протянул мне руку... -
   - Александр, - назвался я.
   - Вот, Кирилл, - говорит ему Верка, -  Саща  друга  своего  ищет.  Может,
поможешь ему?.
   - Как кента-то кличут? - поинтересовался Кирилл.
   - Вадик, с Дальнего Востока он приехал. Где-то в Орехове промышляет...
   - Промышляет или работает?
   - Работает, - поправился я.
   - С кем? - прищурился Кирилл.
   - С братвой какой-то.
   - Ас какой бригадой?
   - Не знаю.
   - Ну, браток, знаешь, сколько бригад-то в  Орехове?  И  все  между  собой
воюют! Попробуй  найди  кента  твоего!  -  сказал  Кирилл.  -  Правда,  есть
человечек... знает всех. Сильвестр.
   - Сильвестр? - переспросил я.
   - Да. Сможешь, спроси у него. Мне про твоего дружбана ничего не известно.
   - А как Сильвестра найти?
   Кирилл усмехнулся:
   - В этом деле я не помощник,
   - Кирилл, ну, пожалуйста, помоги парню! - взмолилась Верка.
   Кирилл бросил на нее косой взгляд, достал с полки бутылку "Абсолюта".
   - Ну ладно. Слушай меня. Сегодня стрелка  будет  между  одной  ореховской
бригадой и подольскими, На Борисовских прудах, в пять часов. - И он  вкратце
обрисовал место, где обычно встречалась  братва.  -  Приезжай  туда,  может,
своего Вадика и увидишь. Только, -  помялся  Кирилл,  -  я  тебе  ничего  не
говорил! Ясно? И еще: будь там поаккуратнее.
   - В смысле? - не понял я..
   - А кто знает, чем стрелка закончится?  Ребята  все  с  вольтами.  Может,
играть начнут. Ну, бывай...
   Кирилл похлопал меня по плечу и вышел.
   - Ну вот, - вздохнула Верка, - теперь я волноваться буду!
   Я почти весь день не работал - только  и  смотрел  на  часы,  ждал,  пока
стрелка к пяти приблизится. Почему-то уверен  был,  именно  сегодня  встречу
Вадима.
   В четыре пошабашил, переоделся и пошел к  Борисовским  прудам.  Нашел  их
быстро: Верка подробно объяснила, как к ним  пробраться.  Место  было  очень
красивое: отборный лесочек, деревья раскидистые, все это  чем-то  напоминало
кино "Генералы песчаных карьеров". Я осмотрелся,  нашел  небольшое  деревце,
где, по словам Кирилла, должна состояться  стрелка,  йел  ждать  неподалеку.
Народу пока -  никого,  какая-то  парочка  рядом  распивала  водку.  Часовая
стрелка незаметно подкралась  к  пяти,  я  уже  начал  беспокоиться.  Только
волновался зря: ровно в пять подрулили две "девятки" - одна голубая.  Другая
темно-зеленая, стекла тонированные,  кто  внутри  -  не  видать.  Тормознули
неподалеку от деревца, приоткрыли окошко, из него струйка дыма потянулась  -
видать, в салоне курили.
   Сижу, наблюдаю. Окошко приоткрылось еще больше. Тут я не выдержал,  встал
и подошел к голубой "девятке". Наклонился к окошку: там парни молодые  сидят
- все в черном, под Шварценеггера стриженные. Я струхнул чуток,  но,  думаю,
раз уж пришел, так не отступать же. Ну я им и баю:
   - Слышь, ребята, потрекать надо.
   Стекло передней двери еще ниже поползло, и на меня глянул парень: рожа  -
просто отвратная...
   - Че надо? - рявкнул он.
   - Я друга ищу, может, знаете его?
   - Ты кто такой? - В голосе слышалась явная угроза.
   - Я - Саша, из Владика приехал.
   - Че ж ты, Саша, тут делаешь? - все тем же тоном спросил он.
   - Я ж говорю: друга ищу, - струхнув, пробормотал я.
   - Какого еще друга?
   - Вадика, с Дальнего Востока. Не знаешь? Он где-то с вами тусуется.
   - А с чего ты взял, что с нами? - криво ухмыльнулся парень.  -  Слышь?  А
может, ты мент? Или стукачок какой, а? "Вадик из Владика... ".
   Сидевший рядом с водителем парень отмахнулся:
   - Не похож он на мента, оставь пацана в покое!..
   - Тоща мотай, покуда жив! - бросил первый.
   Понял я, ничего у меня не выйдет - придется  ни  с  чем  уходить.  Только
отвернулся, сделал пару шагов, как  услышал  вой  сирен  и  вижу:  несколько
милицейских "газиков" с мигалками чешут к нам в охват.
   - Ах ты, сука! - заорал парень из машины. - Точно стукачок! Вася,  хватай
его!
   Тут же открылась задняя дверца,  меня  втащили  вовнутрь  и  повалили  на
заднее сиденье. Не успел очухаться, как в бок мне уперлось лезвие ножа.
   - Сиди, падла, не рыпайся! - цыкнул здоровенный шкаф, сидевший  рядом.  -
Ща проверим, мент или не мент. Поехали быстро!
   - Зачем он нам? - спросил второй, сидевший рядом, тех, что  расположились
на передних сиденьях.
   - Пригодится. Ты че, не въехал? - сказал тот, с мерзкой рожей.  -  Он  же
мент стопроцентный, его подсыпали! Он нам теперь как  билет  на  волю!  Если
менты нас заметут, мы его просто поменяем, сдадим и - на волю.
   Тем временем погоня  продолжалась.  Из  милицейских  "газиков"  доносился
голос, усиленный громкоговорителем, требующий немедленно остановиться. Но  в
"девятках" никто не обращал на эта внимания,  лишь  еще  больше  "притопили"
скорость. Неожиданно из второй "девятки" началась пальба.
   - О, братва запалила! Нервы не выдержали!  -  оживился  все  тот  же  со"
звериной рожей, видать, старший.
   В ответ из милицейского "газика" тоже застрекотал автомат.
   - Ну вот, стрелка сорвалась! Кто-то нас сдал! Ща приедем,  разберемся!  -
успокоил старший, взглянув на меня.
   Я почувствовал, что нож еще плотнее приник к моему боку.
   Вдруг зеленая "девятка" понеслась совершенно в  противоположную  сторону,
как бы разбивая погоню на две части,
   - Молотки, - крякнул старший, - ништяк работа!.
   Милицейские "газоны" рванули за зеленой "девяткой".
   Я молчал. "Что они сделают? Наверное, убьют, - пришла в  голову  пугающая
мысль. - Бавдиты ведь... На фиг я им нужен? Поди докажи,  что  не  мент,  не
стукач! И, как назло,  паспорта  у  меня  нет,  как  я  им  докажу,  что  из
Владивостока?"
   Вдруг парень, державший нож у моего бока, обратился к старшему:
   - Слышь, может, ему глаза завязать?
   - На кой? - поинтересовался тот.
   - Он же нашу хазу приметит!
   - А кто ж его живым выпустит? - фыркнул старший.
   У меня потемнело в глазах. Надо, ж так вляпаться! Прирежут в два счета, и
искать никто не будет - кому я нужен"? Верка пару дней поплачет и забудет...
   Наконец машина, петляя по  переулкам  и  то  и  дело  меняя  направление,
подъехала к небольшому стеклянному  павильончику,  поверху  которого  вилась
незатейливая надпись "Кафе". Она, правда, не светилась, и ощущение было, что
кафе не работает. Когда машина поравнялась с павильоном, я, заметил на двери
табличку с корявыми буквами "Ремонт". Все стекла кафе были  завешены  белыми
шторами, отчего трудно было увидеть, что происходит внутри.
   Все вышли  из  машины,  меня  буквально  вытолкнули,  подгоняя  ножом,  и
впихнули в помещение. Сначала было темно - вдоль стен стояли какие-то  ящики
из-под бутылок. Вдалеке тускло мерцал свет. Мои попутчики подошли к двери  и
несколько раз постучали. Дверь открылась Меня  потащили  вниз  по  лестнице,
видать в подвал.
   Наконец мы оказались в большом,  хорошо  освещенном  помещении  с  рядами
каких-то  упаковок,  ящиков  и  коробок.  Здесь  сидели  и  стояли   человек
пятнадцать бритоголовых, как две капли воды  похожих  на  моих  захватчиков.
Старший, с бульдожьей рожей, благодаря которому я пожаловал в  этот  притон,
сказал:
   - Ну что, братва, стрелка не состоялась!  Подольские  не  приехали.  Зато
менты на хвост сели. Вот, одного мента в плен захватили, - ткнул он  пальцем
в меня.
   Все с нескрываемой злобой вызверились в мою сторону. Я почувствовал,  что
тучи надо мной сгущаются.
   - Да не мент я! Шурик, с Дальнего Востока! Друга своего  ищу!  -  пытался
объяснить я, но договорить мне не дали: парень с бульдожьей  рожей  со  всей
дури врезал мне по лицу. Я отлетел в  сторону  и  рухнул  на  груду  ящиков,
внутри которых что-то жалобно зазвенело.
   - Щас мы тебя, ментяра, по полной программе прогоним! Как братву тащить в
отделение и измываться, так вы мастера! А  зараз  ты  у  нас.  Мы  тут  тебя
пощекочем! - грозно нахмурился бульдог.  Видать,  чем-то  я  ему  сильно  не
пришелся.
   - Слышь, братан, - обратился я к нему. - Ну какой из меня мент! -
   - Да как ты, сука, можешь меня братаном называть!  -  Парень  еще  больше
взбесился и опять врезал, теперь уже ногой по  лицу.  Пошла  кровь,  во  рту
закачались зубы...
   - Братва, может, подождем до приезда Сильвестра?  Не  будем  мочалить?  -
подал голос один из сидевших рядом парней.
   - Ниче, ниче, - успокоил тот же, старший. - Сергей Иванович приедет, а мы
этого мента уже расколем. Понял? Че время терять? Давай веревку!
   Кто-то подал веревку. Мне замотали руки и подвесили на крюк, торчавший из
потолка. Получалось, что я стоял на полу на цыпочках.
   - Ну че, мент поганый, колоться будешь? Давай говори! - заорал старший.
   - Да я же говорю, я Шурик, с Дальнего Востока в Москву приехал,  приятеля
искать,  Вадика...  Может,  слышали?  Высокий  такой,  большой,  с  Дальнего
Востока... - повторял я, как дрессированный попугай, одну и ту же фразу.
   - Сейчас мы разберемся, с Дальнего Востока  ты  или  с  Петровки,  38!  -
сказал старший и сплюнул сквозь зубы.
   Кто-то разорвал на  мне  рубашку  и  обнажил  торс.  Вернулся  старший  с
раскаленным  прутом  в  руках,  ткнул  им  в  меня.  Я  услышал  шипение   и
почувствовал адскую  боль,  когда  арматура  прикоснулась  к  коже.  Запахло
паленым. Пытаясь вырваться, я  чуть  не  вывихнул  руки.  Как  сквозь  туман
доносились вопли старшего:
   - Говори,  мент  поганый!  Из  какого  отделения?  Кому  служишь?  Почему
оказался на нашей территории?
   Я немного пришел в себя после  первого  шока.  Боль  была  страшной.  Но,
думаю, кричать не буду. Не дождутся они от меня! Сжал я зубы... Араскаленлый
металл уже впился в кожу, снова запахло паленым мясом.
   - Да не мент я! Шурик с Дальнего Востока! - заорал я что было мочи.
   Бандитам ответ явно не понравился.  Старший  начал  поворачивать  прут  в
разные  стороны,  как  будто  хотел  проткнуть  меня  насквозь.  Боль  стала
нестерпимой.
   - Ну че, горячо? - участливо спросил один из бандитов. - Сейчас  мы  тебя
охладим. - И тут же меня ударили ковшом с холодной водой.  Я  понял:  теперь
точно сдохну, застонал, но кричать не стал.
   - Ну что, мент,  говорить  будешь?  Все  равно  живым  не  выпущу.  Лучше
признайся! - бесновался старший с бульдожьей рожей.
   - Да не в чем мне признаваться, - проговорил я сквозь стиснутые зубы. - А
кончить вы меня и так можете.
   Раскаленная арматура опять прикоснулась к моему телу, но в другом  месте.
Ожог получался в форме буквы "М". Наверное, бандиты  решили  увековечить  на
мне слово "мент"...
   Не знаю, сколько это продолжалось - пять минут, десять, но казалось,  что
прошла вечность. Только  вдруг  слышу:  "Иваныч,  Иваныч  приехал!"  Старший
тотчас прут в сторонку отшвырнул. Я стал потихоньку в себя приходить. Смотрю
- по ступенькам спускается мужчина: высокий -  метр  девяносто  точно  есть,
одет во все черное. Волосы темные, коротко постриженные. Лицй  обыкновенное,
можно даже сказать, простецкое - как у деревенского парня. Вот только  глаза
на этом лице как будто бы жили своей собственной жизнью. Они  были  черными,
живыми. Взгляд был настолько  пронзительным,  как  будто  буравил  насквозь.
Мужик довольно молодой - лет тридцать - тридцать  пять.  Сним  еще  какие-то
амбалы. Вошел он в помещение, остановился, взглянул на меня, потом кивнул  в
мою сторону, мол,  это  что  у  вас  тут?  К  нему  сразу  же  подбежал  мой
мучитель-бульдог и начал что-то шептать на ухо, то и дело посматривая в  мою
сторону. Мужик его выслушал, потом подошел ко мне и сказал:
   - На мента ты не очень похож. Так что,  ты  с  Дальнего  Востока?  Какого
Вадима ищешь? Фамилию его знаешь?
   - Конечно, - поднял я голову. - Знаю. Это ж друг мой лучший - мы вместе с
ним спортом занимались...
   - Так как фамилия-то его? - опять спрашивает.
   - Стрига, Вадик Стрита, - обрадовался я.
   - Как, как? - Казалось, мужик задумался о чем-то.
   - Стрига, - повторил я.
   - Малыш, что ли? - вдруг спросил мужик.
   - Какой же он малыш, - обалдел я, - росту под два метра.
   - Что ж ты, лох, раньше молчал! - как-то  неуверенно  произнес  бандит  с
мерзким лицом. - Ну,  ниче,  щас  мы  тебя  проверим!  Знаем  твоего  кента.
Доставим сюда в лучшем виде! Коли пургу гонишь - лично кончу тебя.
   - Ежик, - обратился к нему прибывший, - пошли своих  пацанов  на  сервис,
там Малыш мою машину ремонтирует. Пусть его срочно сюда привезут.  Мы  этому
лоху очную ставку устроим. А пока не трогать его! Пойдем, о делах побазарим!
- И он отвел Ежика в сторону.
   Люди  Ежика  поехали  за  Вадимом.  Время  ожидания  тянулось  нестерпимо
медленно. Наконец я услышал, как снаружи  к  павильону  подъехало  несколько
машин, потом раздались быстрые шаги, и  в  дверном  проеме  появился  Вадим.
Внешне он выглядел практически так же, как и прежде,  только  стрижка  стала
короче и одет он был в дорогой красивый костюм.  Увидев  меня,  он,  вопреки
моим ожиданиям, не бросился мне на шею с радостными криками, а молча подошел
и встал рядом. Затем обратился к мужику в  черной  водолазке,  которого  все
называли Иванычем:
   - Сергей Иванович, я его знаю. Это Шурик из
   Владивостока.
   - Когда ты в последний раз его видел? - спросил его Иваныч.
   - Года полтора назад - еще во Владивостоке, - ответил Вадим.
   - Не может ментом быть? - задал Иваныч следующий вопрос.
   - Нет, ментом не может, подписаться готов.
   Меня дружок предупредил, что Санек в Москву приедет.
   - Значит, ты за него отвечаешь?
   - Отвечаю, Сергей Иванович, - твердо сказал
   Вадим.
   - Все, обвинение снято. - Сильвестр подошел  ко  мне  вплотную  и  жестом
приказал развязать.
   Как только я освободился от веревок, Вадим бросился ко мне. Мы  обнялись.
Увидев художества братвы - на моем теле, Вадим поморщился. Тем  временем  ко
мне стали подходить другие парни. Некоторые хлопали по плечу:
   - Ну вот, братан, а мы тебя за мента приняли!
   Ошиблись... Но ты молоток! Слышь, Сергей Иванович, он,  красавбц,  стойко
держался, ни звука не проронил! Партизан, одним словом!
   Я оторвал кусок от рубашки и стал вытирать кровавые потеки  на  коже.  Во
мне медленно поднималась злость на недоумка, который стал увечить меня, даже
не попытавшись разобраться. Закончив свой тяжкий труд, я подошел вплотную  к
Ежику.
   - Ну что, видал, как все обернулось? А ты говорил - мент поганый!
   - Извини, ошибся, - гаденько ухмыльнулся тот.
   Но тут я со всей мочи врезал по его мерзкой физиономии.  Ежик  рухнул  на
пол, я добавил ему пару раз ногой по ребрам. Ежик застонал от боли.
   - Это тебе за мента и за шашлык, который ты  хотел  из  меня  сделать,  -
сказал я ему.
   - Ты че, парень? - двинулись ко мне ребята, видать, Ежикова охрана.
   - Стоп! - раздался вдруг голос Иваныча. - Ты что себе позволяешь?
   - А что он меня сразу, не разобравшись, под  пытку  поставил?  Вот  вы  -
приехали, фамилию спросили, послали человека, узнали. А он сразу  -  мент  и
все...
   - А что? - вдруг оживился Сильвестр. - Постановка темы правильная. Имеешь
право... - Потом обратился к Ежику: - Ежик, а парень-то не робкого  десятка!
Наш человек! А ну пойдем, расскажешь мне свою историю! -  повернулся  он  ко
мне.
   Мы присели в углу на услужливо кем-то  из  братвы  подставленные  стулья.
Рядом сел Вадик. Я стал рассказывать про  все,  что  со  мной  случилось  во
Владивостоке, про то, как я работал у  Верки  и  как  попал  на  Борисовские
пруды. Иваныч внимательно слушал.
   - Братишка, - мягко сказал он, - кента своего ты  нашел.  Я  думаю,  тебе
надо бы у нас поработать. Не обидим. Работа не пыльная. Как, пойдешь к нам?
   - В бандиты, что ли? - спросил я.
   - Ты зря так говоришь. Мы не бандиты, - насмешливо протянул Иваныч.
   - А кто же вы? - наивно удивился я.
   - Мы? - улыбнулся Сильвестр. - Хочешь, зови нас мафией, но мы не бандиты.
Вот подольские, нагатинские -  они  бандиты.  А  мы  престо  так  никого  не
обижаем. Мы ведем свои  дела  с  коммерсантами.  Кого-то  охраняем,  кому-то
помогаем долги взыскивать, отбиваем  посягательства  на  нашу  территорию...
Но... не бандиты! Зря нас обижаешь!  Ладно.  Вадик,  забирай  своего  кента"
езжай с ним на квартиру,  помой  его,  обуй,  приодень  -  из  наших  денег,
конечно, - и компенсируй  моральный  ущерб.  А  завтра  приезжайте  ко  мне.
Созвонимся, встретимся в ресторане, поговорим с тобой за жизнь. Понял  меня,
Сашок? - повернулся ко мне Иваныч.
   Как только мы сели в машину, Вадик сказал:
   - Ну ты даешь, Сашка, от тебя такого не ожидал! Ты знаешь, кого урыл-то?
   - Нет, - растерянно протянул я.
   - Ежика! Он же бригадир, старший! Ты ж его  авторитет  так  понизил,  что
опыт был бы - сам бы вместо  него  авторитетом  и  бригадиром  стал!  Ты  за
двадцать минут, считай, себе карьеру сделал!
   - Какую еще карьеру? - удивился я.
   - Авторитет поставил! Теперь братва уважать тебя будет. Ладно, поехали ко
мне мыться! - закончил Вадим и дал по газам.
   - Мне бы к Верке заехать... - начал было я.
   - Кто такая Верка? Ты что, уже и телку себе в Москве  завести  успел?  Да
ладно, плюнь на нее, -  сказал  Вадик.  -  Поехали  ко  мне!  Я  про  Славку
расскажу!
   Через несколько минут  мы  подъехали  к  дому,  в  котором  Вадим  снимал
квартиру. Дом новый, только что построенный, квартира двухкомнатная, неплохо
обставленная. В гостиной светил большой  японский  телевизор,  стоял  видик,
мягкая мебель. На журнальном столике лежало несколько фотографий. Я взял  их
в руки, стал рассматривать. Со всех фоток на меня глядело довольное Вадькино
лицо. Вот он в костюме с бабочкой, вот в спортивной форме...
   - Это мы на футбольном матче, со звездами играли". А это в ресторане. Вот
тут, рядом со мной, видишь - Газманов! - комментировал фотографии Вадим.
   - Весело живешь, - сказал я.
   - Захочешь, и ты так же будешь, - ответил Вадим. - А теперь  о  Славке...
Жив он. На днях звонил, просил разыскать тебя. Что  касается  вашего  с  ним
приключения по перевозке денег, то это  была  простая  "подстава".  Доверили
вам, дуракам, общак перевезти и решили: вас завалят, а общак прикарманят,  -
пояснил Вадик. -  Но  Славку  голыми  руками  не  возьмешь.  Повезло  парню,
подфартило! Отсидится и к нам в Москву Прикатит.
   - Вот это да! А что же он мне весточку не прислал? - даже обиделся я.
   - А где ему тебя разыскивать? - усмехнулся Вадик. - Я сам давно тебя ищу,
как маляву от Славки получил, что ты в  Москву  едешь.  Но  Москва  -  город
большой... Где ты жил все это время?
   - Так я ж тебе говорю - у Верки, - пояснил я,  -  баба  одна...  Случайно
встретил, познакомился... Работу дала.
   - Ничего, - сказал Вадик, - теперь жить у меня будешь. Иди мойся, я пойду
куплю тебе одежду и что-нибудь пожрать. Выпьем с тобой, побазарим...
   Я пошел в душ, Вадик двинул по магазинам.
   Мылся я долго - минут тридцать-сорок, старался отмыть всю грязь  подвала,
Борисовских прудов. Моя одежда практически  вся  была  порвана,  и  на  теле
остались ссадины и живописный след от арматуры.  "Сволочь,  -  выругался  я,
вспомнив омерзительную рожу Ежика. - Ну, я тебя  еще  достану",  -  пообещал
мысленно.
   Вскоре вернулся Вадим, привез несколько пакетов с едой. Там были  фрукты,
овощи, рыба и мясо в красивой  упаковке,  как  он  пояснил  -  из  валютного
магазина. Вадим стал не спеша вытаскивать  продукты  и  раскладывать  их  на
журнальном столике. Потом поставил на видак кассету с каким-то  боевиком,  и
мы принялись за еду.
   - Ну что, девчонок звать  будем?  -  пробубнил  Вадим,  прожевывая  кусок
дорогого импортного сервелата.
   - Какие девчонки! - ответил я. - Денек у меня  сегодня  веселый  был.  На
девчонок сил никаких не осталось!
   - В общем, ты прав, девчонок отложим на  другой  раз.  Но  ты  все  равно
молодец! - похвалил меня Вадим. - Наша школа, дальневосточная!  Москвичи  на
такое не способны.
   - Слушай, расскажи мне лучше про ребят и про этого... - сказал я, намекая
на загадочного Иваныча, к которому все относились с таким уважением.
   - Про кого? - не понял Вадим.
   - Ну про этого, высокого, черного...
   - Про Сильвестра, что ли? Ну-у, Сильвестр в авторитете!
   - А он что, ваш главарь? Всем районом управляет?
   - До района пока еще далеко Сергею Ивановичу, хотя все к тому вдет, -  но
определенный вес и авторитет у ребят он  и  сейчас  имеет.  Ты  знаешь,  что
сегодня представляет собой Орехово? - спросил Вадим и сам  ответил  на  свой
вопрос: - Это разрозненные бригады, группировки.
   Он посмотрел на мое слегка ошалевшее лицо и решил Прояснить ситуацию:
   - Все началось,  когда  вышел  закон  о  кооперации.  Тогда  все  барыги,
спекулянты, фарцовщики из своих норок вылезли с бабками  и  пооткрывали  кто
кооперативную кафешку, кто бар, кто видеосалон... Сам понимаешь, всем  нужна
"крыша", охрана то есть. А поскольку Орехово - район молодой,  тут  молодежи
много,  все  спортсмены  объединились,  и  каждый  взял  под   опеку   своих
коммерсантов. Лавэ набежали у них быстро.  Тачки  понакупили  себе,  одежду,
квартиры... Но особо  под  чье-либо  руководство  никто  не  стремился.  Тут
начались проблемы с соседними районами, с Подмосковьем.  Да  и  между  собой
грызня пошла.
   - Почему? - вставил я вопрос;
   - Известное дело - за бабки. За торговые и коммерческие места - кто  кого
охраняет. Коммерсанты тоже оказались не  лыком  шиты.  Один  кинул  другого,
что-то кому-то недодал, обманул - вот "крыши" между собой и  разбираются.  В
общем, год назад здесь было довольно жарко. Тогда Сергей Иванович на нарах в
Бутырке сидел...
   - А за что он сидел? - спросил я.
   - Их с солнцевскими захомутали в 89-м, он  под  следствием  свдел.  Тогда
такая вражда в Орехове началась - друг друга валили. Чикаго тридцатых годов!
Ничего,  -  добавил  Вадик,  -  скоро  все  будет   нормально.   Скоро   все
объединимся... Сергей Иванович сможет объединить всех. Так что у нас хорошие
перспективы. - Вадим сделал  паузу.  -  Ну  что,  давай  будем  отдыхать!  С
завтрашнего дня на работу...
   - А что мне делать-то? - спросил я.
   - Пока ничего особенного. Иваныч сказал, чтобы ты  в  курс  дела  входил.
Будешь со мной ездить на разные точки, смотреть, запоминать работу.  Вникать
в курс дела. Пока для тебя особой работы  нет.  Зато  оклад  у  тебя  будет,
премия...
   - А какой оклад? - Денежный вопрос меня живо интересовал, денег-то у меня
не осталось ни копейки.
   - Хороший... В долларах, - сказал Вадик. - И плюс премия - за  конкретную
работу. Да ты вопросов лишних не задавай, сам увидишь.
   На следующее утро, в десять часов, я  уже  был  готов  ехать  с  Вадимом.
Костюм с курткой, которые он купил  мне  накануне,  пришлись  в  самый  раз.
Синяки и ссадины, заработанные  вчера,  Вадик  тщательно  замазал  тональным
кремом  и  еще  припудрил  сверху.  После   такой   непривычной   для   меня
косметической процедуры они стали почти незаметны.
   - Откуда это у тебя? - удивился я. - От телки, что ли?
   - Ну, как же! Мое, - смущенно сказал Вадик.
   - Ты "голубой", что ли?! - фыркнул я.
   Вадик засмеялся:
   - Ты что! Профессию нашу хорошо освоишь - и у тебя то же самое  будет.  И
макияж, и косметика, и парик... Все это у тебя, братуха,  будет.  Только  не
сразу. Смотри пока, все запоминай.
   Мы спустились во двор, сели в его  машину.  Это  была  новая  "восьмерка"
бежевого цвета, с "Пионером" и красивыми чехлами на  передних  сиденьях.  По
всему видать, Вадик разбирался в машинах, во всяком случае салон  оборудовал
хорошо. Мы выехали со двора и направились в сторону Центра.
   Минут через  десять  машина  остановилась  у  кафе,  где  я  уже  побывал
накануне. Вадим вылез из машины и кивнул мне:
   - Пошли со мной!
   Мы вошли в кафе. За столами сидели человек восемь ребят. Их лица мне были
незнакомы, при вчерашней сцене в подвале они явно не  присутствовали.  Вадик
поздоровался со всеми и представил меня:
   - Знакомьтесь, братва. Это Саша, Шурик, наш новый братишка.
   - Слышь, это он вчера с  Ежиком  разборку  устроил?  -  спросил  один  из
парней, остальные принялись меня разглядывать.
   - Он, он, - гордо ответил Вадим.
   Парни возбужденно загалдели:
   - Слышали про тебя! Здорово, Сашок! - раздались их приветствия. - Ну,  ты
парень крутой!
   Они обступили нас с Вадимом со всех  сторон,  хлопали  меня  по  плечу  и
представлялись. Видать, мой поступок пришелся им по душе.
   -  Молодец!  Как  ты  Ежика-то  сделал!  Так  ему  и  надо!  -  слышал  я
одобрительные реплики ребят. - А то много воображать стал в последнее время,
строить из себя...
   Через некоторое время, когда все успокоились, началось  обсуждение  плана
работы на день.
   День складывался следующим образом. Вадику предстояло навестить некоторые
фирмы и объекты и провести переговоры с одной из бригад.
   - Выделять людей тебе не будем, - сказал старший, - поскольку у тебя Саша
весь крутизной исходит. С ним и решай  вопросы.  А  вечерком  встречаемся  в
ресторанчике, в баре нашем. Базар есть.
   Чуть позже утренняя пятиминутка была окончена, и мы с Вадимом двинули "на
работу".  Первым  объектом  оказалась   какая-то   торговая   фирма.   Вадим
по-хозяйски вошел через служебный вход и сразу направился в кабинет, где  на
мягком кресле-восседал какой-то  местный  босс  -  то  ли  директор,  то  ли
менеджер. Меня Вадим оставил у входа в кабинет, и  за  ходом  событий  далее
наблюдать я не мог. Минут через десять он  вышел,  давая  какие-то  указания
находящемуся в кабинете. В руке у Вадима был пакет.
   Когда мы уже сели в машину, я спросил его:
   - Кто это был-то? Что ты Там делал, в кабинете?
   - Ну... Вот, выручку сняли сегодня. Видишь - "бабульки"  везу,  -  сказал
Вадик, кивнув на объемистый пакет.
   Я развернул целлофан и увидел аккуратно  сложенные  пачки  денег.  Сумма,
видимо, была внушительной. Упаковав деньги, я снова спросил Вадима:
   - Ребята, что в кафе сидели, - ваша братва?
   - Они и есть. У нас  самая  лучшая  бригада.  Андрюха  у  них  старший  -
классный парень. С ним приятно работать.
   - А остальные где?
   - Кто где. Вечером иногда собираемся, - сказал  Вадик  и  добавил:  -  Не
волнуйся, еще все увидишь, братуха! Не тушуйся!
   - А вообще народа много?
   - Пока не очень... В принципе-то много,  -  добавил  он  после  минутного
раздумья, - но не совсем правильно отношения построены. Сам увидишь..
   В течение дня мы  встречались  со  многими  людьми.  Эти  встречи  обычно
проходили так: Вадим ехал на машине и вдруг резко  тормозил  в  каком-нибудь
ничем не примечательном месте. Через несколько минут к нам подъезжала другая
машина или подходили люди. Вадик беседовал с ними в сторонке какоето  время,
затем знакомил меня, и мы отправлялись дальше.
   Кто-то из новых знакомых уже  слышал  о  вчерашней  стычке  в  подвале  с
Ежиком, кто-то об этом еще ничего не знал.
   Так мы  с  Вадимом  проездили  практически  весь  день.  Я  заметил,  что
отношения с бригадами были разными: с одними - весьма дружеские,  это  можно
было заметить по лицу Вадика, по манере общения. С другими же - напряженные.
После одной из таких встреч он сел в машину, плюнул и выругался:
   - Волки позорные, и все тут!
   - Почему волки? - спросил я.
   - Потому что ничего хорошего из этого не будет. Зря Иваныч шашни  с  ними
заводит. До добра это не доведет! Нутром чувствую - подведут нас! Видишь,  -
неожиданно сказал  Вадик,  -  что  такое  разобщенность,  -  нет  центрового
управления. Каждый сам за себя, царька, хозяина строит. А мы пока  должны  с
ними цацкаться... Ну ничего, ничего, придет наш день!
   К вечеру мы заглянули в одну из подопечных фирм. Там, в холле, сидели два
здоровых парня. Вадик поздоровался и спросил:
   - Ну как, пацаны, все нормально?
   - Пока да, - ответили они.
   Мы прошли в кабинет, где нам  подали  кофе.  Там  Вадим  о  чем-то  долго
разговаривал с одним из работников. Потом кивнул мне в знак того,  что  пора
ехать.
   - А кто это? - спросил я, когда мы уже садились в машину.
   -  Наши  смотрящие,  так  сказать,  представители.  Фирма  только  начала
работать. Сам понимаешь, разная братва залетает, пробивает их.  Вот  наши  и
сидят там, разговаривают с залетными...
   - А что залетные? Они же все из нашего района, из Орехова?
   - Нет, брат, не только. Могут и из  области  наскочить,  даже  из  других
городов, случается, бригады наезжают. Все хотят под солнцем жить. Мы  стоим,
держим свое.
   К вечеру, носле всех маршрутов, мы подъехали к небольшому ресторанчику  с
баром, в котором уже сидели человек двадцать парней. Вадим  поздоровался  со
всеми. Некоторых я узнал - они были вчера в подвале. Многие  здоровались  со
мной за руку. Ежика среди собравшихся видно не было. Все ждали Сильвестра.
   Братва обсуждала новости дня.  До  меня  долетали  обрывки  разговоров  о
машинах, телках, видеофильмах.
   Вскоре подъехал Сильвестр. Он был со  старшим  яашей  бригады,  Андрюхой,
которого я видел еще утром. Сильвестр  сел  за  свободный  столик  вместе  с
Андреем. К ним подсел еще  один  парень.  Потом  к  столу  по  одному  стали
подходить ребята, насколько я понял, - старшие  в  бригадах.  Они  о  чем-то
говорили с Сильвестром по нескольку минут, затем отходили. Подсел к  стодику
и Вадим. Сказал Сильвестру несколько слов и подал  знак,  чтобы  я  подошел.
Когда я приблизился, Сильвестр окинул меня взглядом и, улыбнувшись, спросил:
   - Ну как, Шурик, освоился с нашей жизнью?
   - Ничего, - сказал я смущенно, - жизнь как жизнь.
   - Нравится?
   - А чему особо нравиться? Весь день на колесах...
   - Вот видишь - работа, значит, не пыльная. А  тебе  что,  каждый  день  в
разборках  участвовать  нужно,  как  вчера  с  Ежиком?  -  хитро   подмигнул
Сильвестр. - Или по подвалам шастать? А то можем и повторить...
   Все слышавшие наш разговор засмеялись.
   Я промолчал.
   - Ладно, осваивайся. Все будет нормально! - успокоил Сильвестр.
   - Ну  че,  Санек,  -  сказал  мне  Вадим,  когда  мы  отошли  от  столика
Сильвестра. - Сегодня с отдыхом ничего не получится. Нам с тобой надо одного
лоха проводить. Поездить за ним, связи прощупать. Сейчас поедем на квартиру,
оборудование возьмем и будем за ним кататься. Видишь, какая у нас  работа  -
день ненормированный!
   Мы вышли из кафе, заехали домой. Пока Вадим поднимался в квартиру, я ждал
в машине. Через несколько минут он вернулся  с  двумя  большими  пакетами  в
руках. Мы поехали в сторону Центра и скоро оказались на Ленинском проспекте.
Вадим остановил машину возле высокого здания. Внизу ярко  светился  какой-то
салон. Поставив машину недалеко от входа, Вадим достал из  пакета  маленький
зеленый бинокль.
   - Зачем ночью-то бинокль? - удивился я.
   - Это не бинокль, а прибор ночного видения. Возьми, посмотри сам.
   Я взял црибор  у  него  из  рук.  Он  был  небольшой,  очень  похожий  на
обыкновенный бинокль. Наведя его на ближайшую компанию, я увидел картинку  в
ярко-зеленом цвете. Каждый силуэт был четко обрисован. Нельзя  сказать,  что
лица были видны ясно, но силуэты людей просматривались отчетливо.
   Тут Вадик достал из другого  пакета  два  парика,  протянул  один  мне  и
сказал:
   - Надевай, Санек!
   Это были обычные женские парики. У меня темного цвета, у Вадика - рыжий.
   - Это еще зачем? - моему удивлению не было границ.
   - Специально, - пояснил он, - для маскировки.
   Надев парики, мы устроились поудобнее и стали  всматриваться  в  полумрак
улицы.
   - Слушай, а ты тачку-то водить умеешь? - вдруг спросил он.
   - Умею, а что?
   - Права есть? - не отставал Вадим.
   - Прав нету, - признался я.
   - Да, ладно - не ссы, права сделаем. Быстро пересаживайся за руль.
   - А курить можно? - спросил я.
   - Нельзя. И вообще у нас почти никто не курит, - пояснил Вадим.
   Возразить на это было нечего, и  следующие  несколько  минут  тянулись  в
полном молчании. Время от времени Вадик рассматривал в бинокль вход, рядом с
которым стоял "БМВ". Вскоре к  машине  подошли  двое  мужчин.  Один  из  них
толстяк-блондин с круглым лицом и кудрявыми волосами. Другой  был  повыше  и
темноволосый.
   - Вот и наши объекты нарисовались, - сказал Вадим. - Заводи машину!
   Я аккуратно повернул ключ зажигания. Машина завелась.
   - Оборотов не прибавляй, держи ногу  на  педали,  в  любой  момент  можем
поехать!
   Толстяк с высоким минут пять  стояли  у  машины  и  разговаривали.  Ктому
времени наша машина полностью разогрелась. Наконец толстяк сел в свой  "БМВ"
и тронул с места.
   - Езжай за ним! - сказал Вадик. - Держи дистанцию! Старайся  ехать  через
две машины.
   Я пропустил вперед две машины и медленно двинулся за толстяком.
   - Будь предельно внимательным, - объяснял Вадим. - Смотри  на  светофоры.
Нам никак нельзя отстать от него.  Если  видишь,  что  мигает  желтый  свет,
старайся проскочить вместе с ним. Так же и на поворотах, -  объяснял  Вадим,
давая мне урок ведения слежки.
   - А зачем мы его ведем? - Мне стало-любопытно, что же этот толстяк сделал
такого, что-с ним теперь столько хлопот.
   - Честно говоря, я тут профан. Полной информацией только Иваныч  владеет.
А мы с тобой люди подневольные, выполняем все, что нам говорятприказывают.
   Кататься пришлось недолго. Вскоре толстяк зашел в какой-то кабак,  где  и
пробыл около часа. Наконец он показался в дверном проеме, рядом  с  ним  шел
невысокий мужик, с которым они оживленно беседовали. Затем толстый снова сел
в машину, проехал несколько кварталов и,  припарковав  тачку,  пошел  дальше
пешком.
   - Что, домой пошел? - спросил я.
   - Да нет, он тут не живет, - ответил Вадик. - К любовнице, к  бабе  своей
приехал. Ну что, будем ждать... Смотри в оба за входом в подъезд.
   - А куда он денется? Все равно к машине вернется, - ответил я.
   Отсутствовал толстяк часа  полтора  или  чуть  больше.  Вадик  отмечал  в
блокноте все его передвижения и время, ставя какие-то условные знаки.
   - А это зачем?
   - Это так называемый отчет о работе. Сравниваем его по дням.
   - А сколько еще этого толстяка водить нужно?
   - Завтра его будут водить другие ребята... Пока  водим,  -  неопределенно
пожал плечами Вадим. - А ты давай-ка вылазь из-за руля, а то чего доброго на
ментов нарвемся.
   Я послушно  поменялся  с  ним  местами,  и  мы  стали  ждать  возвращения
подопечного. Когда толстяк вышел наконец из  подъезда,  на  улице  была  уже
глубокая ночь. Он завел машину и направился на окраину города.
   - Ну вот, теперь и домой почесал,  за  город,  -  удовлетворенно  хмыкнул
Вадим. - Доведем его до кольца, а потом отпустим - пущай едет!
   - А мржет, до дома проводим?  -  предложил  я.  Мне  такие  дела  были  в
новинку, и я чувствовал себя чуть ли не-Пинкертоном.
   -  Нет,  там  неинтенсивное  движение,   машин   мало,   он   может   нас
запеленговать. Только до кольцевой, - объяснил Вадим.
   Вскоре толстяк пересек кольцевую дорогу и поехал в  сторону  Богородского
шоссе. Мы же развернулись и рванули обратно.
   Домой вернулись около двух часов ночи.  Поужинали  купленными  по  дороге
деликатесами, и Вадим сказал:
   - Ну че, может, девчонок позовем?
   - Что-то, Вадик, я очень устал... - признался я.
   - Да, ведь у тебя сегодня первый  рабочий  день,  -  улыбнулся  Вадим.  -
Ничего, завтра спим до  двенадцати.  Вроде  никаких  особо  срочных  дел  не
предвидится. - И он блаженно растянулся на диване.
   Незаметно пролетела моя первая рабочая неделя. Мы только и делали, что за
кем-то следили, куда-то ездили, встречались с какими-то людьми, вели с  ними
переговоры.  Я  сопровождал  Вадима   при   посещении   различных   фирм   и
кооперативов, куда он наведывался, чтобы забрать  деньги  или  поговорить  о
делах. Нередко мы участвовали во встречах с другими  бригадами,  обычно  они
проходили в барах, кафе или просто  в  магазинах.  Каждый  раз  после  такой
встречи Вадим разъяснял мне, с  кем  мы  имели  дело:  это  люберецкие,  это
подольские, это Измайловские... Со всеми Вадик был знаком.
   - Откуда ты их всех знаешь? - как-то поинтересовался я.
   - Ну как же, на стрелках участвовали... В принципе это нормальные ребята.
У нас с ними хорошие отношения.
   В течение этой недели Сильвестра я видел только пару раз.  Он  здоровался
со мной за руку, но долго не разговаривал.
   Вадим сказал мне, что Сильвестр спрашивал обо мне, о том, как я  работаю.
Вадим меня хвалил, хотя ничего особенного, на мой взгляд, я еще и не  делал.
Вадим помог мне достать права, попросту купил их, и целыми днями я  сидел  и
крутил баранку. Ну еще присутствовал  с  ним  на  разговорах,  встречался  с
людьми... Никакой особой работы.
   Наступил конец недели. Вечером в пятницу Вадим  сказал,  что  сегодня  мы
будем отдыхать по полной программе. Я поинтересовался:
   - Больше никаких дел нет?
   - Нет. Сейчас поедем телок снимать, - воодушевленно ответил он.
   - Вадим, я давно хотел тебя спросить... Скажи, ты  вроде  парень  видный,
высокий, все у тебя есть - и машина, и квартира... Почему не  женишься?  Или
хотя бы не встречаешься с кем-то постоянно? У тебя что, девчонки нет?
   - У меня? - засмеялся Вадик. - Представь себе. А  когда  мне  девчонку-то
иметь? Работаю, видишь -  ненормированный  рабочий  день.  Сам  себе  ты  не
принадлежишь. Могут тебя вечером вызвать, могут ночью. Кто ж с тобой, таким,
встречаться будет? Вот поэтому мы и будем довольствоваться любовью за бабки,
- резюмировал он. - Сейчас поедем на улицу Горького, снимем пару девчонок...
Я туг знаю одних, неплохие девчонки, подружки... Если никто их не  снял,  то
нам повезло.
   - Слушай, - продолжил я, - я еще хочу спросить... Ты почему не примыкаешь
ни к одной бригаде, ездишь только со мной?
   Вадим сразу стал серьезным:
   - Понимаешь... С одной стороны, я сам особо в бригаду не лезу, да и никто
не предлагает мне туда вступить. Как-то уже свой у каждой бригады костяк.  А
я, как, впрочем, и ты, - человек пришлый. Дальше, у Иваныча свои  планы.  Он
хочет нас, всех, кто из других городов, не  из  Москвы,  объединить  в  одну
бригаду. Может, Славка приедет, мы с ним  объединимся,  может,  с  тобой  во
Владик съездим, ребят возьмем, создадим свою бригаду...
   - Это было бы здорово! - обрадовался я.
   Вскоре мы подъехали к гостинице "Москва". Там на улице  -  а  время  было
около одиннадцати вечера - кучками стояли девчонки, по три-четыре  человека.
Вадик быстро отыскал среди них знакомых.
   - О, девчонки, привет! - крикнул им, высунувшись из окошка.
   - Вадик, Вадик приехал! - обрадовались те и подошли к машине.
   - Танюшка, Лидушка, привет! Давненько не виделись!
   - Ну вы ведь все работаете, работаете! - посмеивались девчонки.
   - Вы как, свободны?
   - Какие базары? Для тебя - всегда свободны!
   - Тогда поехали. Вот у меня кореш с Дальнего Востока приехал, познакомлю,
- кивнул в мою сторону Вадим.
   - Саша, - выдавил я.
   Девчонки оживились. Мы уселись в машину и двинули домой, по пути  заехали
в магазин, взяли шампанского, кое-каких продуктов,  конфет  и,  загрузившись
таким образом, приехали на хату.
   По тому, как хорошо ориентировались в квартире девушки, я понял, что  они
здесь не в первый раз. Они прекрасно знали, что где  лежит,  откуда  достать
тарелки, фужеры и прочую посуду. Уже через несколько минут журнальный столик
был накрыт: на нем красовались бутерброды, деликатесы, Прикупленные по  пути
в магазине, фрукты и шампанское. Вечер  отдыха  после  моей  первой  рабочей
недели начался.
   Вадик  без  устали  травил  анекдоты.  Девчонки   смеялись   и   попивали
шампанское. Наконец Вадим сказал, как бы подводя итог:
   - Ну что, пора и отдыхать! Ты, Санек, кого берешь?  -  подмигнул  он  мне
хитро.
   Девчонки захихикали.
   - Кто из нас тебе больше понравился? Говори быстрее! - произнесла Лидочка
   Я неопределенно пожал плечами.
   - Не знаю...
   - Тогда давай так, - решил Вадик. - Я - с Танюшкой, а ты  с  Лидушкой.  А
потом, если у тебя силы будут - поменяемся.
   Я прошел в другую комнату с Лидой.
   Мне много чего приходилось слышать про женщин такого сорта. Отклики  были
самые разные - от восхищения их профессиональными ухватками  до  брезгливого
негодования по поводу их холодности и корысти. По молодости Лида  не  успела
достичь  высшего  сексуального  пилотажа,  но  занималась  любовью  еще   "с
огоньком", не проявляя профессиональной  усталости.  Часа  через  полтора  я
откинулся на спину и провел пальцем по лоснящейся от пота коже девушки.
   - Ну, ты силен! - выдохнула она - Я посплю немного, ладно?  -  И  тут  же
засопела, как будто выключили радио.
   Я же, заинтригованный предложением Вадима, заснуть не мог  и,  потихоньку
выбравшись из постели, пошел в соседнюю комнату. Страсти там были  в  полном
разгаре.
   -  Присоединяйся,  Сашок,  -  махнул  мне  Вадим,  оторвавшись  от  своей
подружки. - А то для этой горячей щелочки меня явно не хватает.
   Несколько смутившись, я принял его приглашение.
   На следующее утро, после  активного  секса,  в  одиннадцать  часов  мы  с
девчонками сели завтракать. Вадим снова стал  травить  анекдоты,  попробовал
подколоть меня по поводу прошедшей ночи, но шутить на  эту  тему  я  не  был
расположен, и, поняв это, он быстро отстал от меня. Вскоре девчонки ушли. Мы
с Вадимом остались вдвоем,
   - Ну, как ты? - спросил Вадик.
   - Отлично! - чистосердечно признался я.
   - Понравились тебе Лидушка с Танюшкой?
   - Понравились. Очень даже.
   - А кто больше-то?
   - Больше - Танюшка...
   - С силиконовой грудью, - усмехнулся Вадик.
   - Как это с силиконовой? - не понял я.
   - Ну грудь-то у нее искусственная! Шприцем вводят Под кожу силикон, вот и
получается такая грудь.  Да,  -  неожиданно  вспомнил  Вадик,  беря  в  руки
барсетку, - вот, Александр, твоя первая зарплата. - И; вынув пачку долларов,
он стал отсчитывать стодолларовые бумажки.  -  Так,  сотку  Я  удерживаю  за
девчонок - я заплатил им за  сегодняшнюю  ночку,  -  а  остальное  твое.  За
постой, - улыбнулся он, - с тебя денег не беру.
   - Слушай, - обратился я к нему, взяв из его рук деньги, -  может,  как-то
неудобно, что я живу здесь, у тебя...
   - Брось, братуха! Живи пока. Когда  неудобно  будет,  я  прямо  скажу.  А
сегодня у нас с тобой - день спорта..
   - В каком смысле? - спросил я.
   - В футбол поедем играть. Спортивный костюм у тебя есть?
   - Негу.
   - Не проблема. По дороге купим.
   И мы поехали в спортивный  магазин,  где  Вадик  подобрал  мне  фирменный
адидасовский костюм за сто пятьдесят баксов. За пятьдесят долларов мы купили
хорошие кроссовки и носки,
   - Ну вот, теперь выглядишь как человек. Можно и на стадион ехать.  Сейчас
мяч погоняем!
   - С кем играть-то будем? - поинтересовался я.
   - С братвой. Мы "каждое воскресенье в футбол играем.
   Мы подъехали к небольшому стадиону в Орехове-Борисове. Правда назвать это
место стадионом можно было с натяжкой - так,  небольшое  футбольное  поле  с
трибунами - рядов пять-шесть, не больше. Около стадиона уже стояло Несколько
машин, в основном иномарки.
   - О, братва уже собралась! - сказал Вадик.
   Мы вошли в раздевалку. Там было много  народу.  Мужики  переодевались.  У
всех было хорошее настроение, отовсюду раздавались шутки и  смех.  Вадим  со
всеми поздоровался.  Некоторых  парней  я  уже  видел  на  этой  неделе,  но
большинство собравшихся мне было незнакомо.
   - Ну чего? Кто с кем? - спросил Вадим.
   - Как обычно. Состав уже постоянный, - ответил один из ребят.
   - А со мной сегодня кент Сашка играть будет, - указал на меня Вадик.
   - А-а, толстячок! Ну давай сыграем! Задробим его сейчас, в три минуты!  -
сказал вихрастый парень.
   Я вдруг спиной почувствовал на себе холодный и злой взгляд.  Оглянувшись,
"увидел сидящего на соседней лавочке Ежика. Я сразу припомнил происшествие в
подвале, и на меня накатила волна  злости.  Ежик  не  поздоровался  с  нами,
только кивнул головой. Я понял, что нажил себе лютого врага, что он  никогда
не простит мне своего публичного унижения и подрыва авторитета. "Ну, ничего,
- подумал я про себя. - С тобой  еще  разберусь,  гаденыш".  Вслух,  однако,
ничего говорить не стал, быстро переоделся в новый спортивный костюм, и мы с
Вадимом вышли на поле.
   Вскоре началась игра. Так получилось, что мы с  Ежиком  попали  в  разные
команды. Тут же он  толкнул  меня,  "подковал".  Я  не  стал  ему  отвечать,
сдержался. Устраивать свару посреди стадиона мне совсем  не  хотелось.  Было
видно, что Ежик специально провоцирует меня на драку. Но  я  держал  себя  в
руках. Вадим удивленно посмотрел в мою сторону,  когда  Ежик  очередной  раз
толкнул меня, и я, схватившись за разбитое колено, стал подниматься с травы.
Но я так ничего и не предпринял в, ответ. В конце концов игра есть игра.
   Игра продолжалась около двух часов. Мы выиграли  у  команды  противников.
Все вместе с шумом ввалились в раздевалку, обсуждая только что закончившийся
матч.
   Вскоре  в  раздевалку  подошел  Андрюха  -  старший  нашей  бригады.   Он
поздоровался со всеми, потом подошел к Вадиму и сказал:
   - Вадим, дай мне ключи от твоей тачки.
   Тот протянул брелок с ключами.
   Минут  через  пятнадцать  Андрюха  появился  снова,   вернул   ключи   и,
наклонившись к  уху  Вадима,  что-то  прошептал.  Тот  утвердительно  кивнул
головой, поглядев на меня.
   - Хорошо, так и сделаем.
   Когда мы подошли к машине, Вадим сказал мне:
   - Нам с тобой, братуха, надо еще в одно место заскочить.
   Я хотел было сесть за руль, но Вадим остановил меня:
   - Дай-ка лучше я поведу, а ты садись на заднее сиденье.
   - Зачем? - удивился я.
   - Так будет вернее. И вот что еще, - неожиданно добавил он,  -  если  что
случится...
   - Это о чем ты? - насторожился я.
   - Ну, менты вдруг нас остановят, гаишники... Короче, ты  пассажир,  мы  с
тобой незнакомы, ты поймал меня на Балаклавском проспекте.  Я  тебя  везу...
Кстати, а куда я тебя везу?
   - А куда мы едем? - задал я встречный вопрос.
   - В Битцевский парк мы едем.
   - Значит?, в Битцевский парк везешь.
   - Вот пока и придумай, зачем ты едешь в Битцевский парк, - сказал Вадик.
   - А для чего эта нужно-то? - не понимал я.
   - Мало ли... - сказал Вадик. - Вдруг менты заметут. У них работа такая...
   - А почему они нас должны замести? - Я понял, что дело нечисто.
   - Ну, братуха,  ты  даешь!  Ты  что  думаешь,  они  лохи?  Они  же  могут
вычислить, что мы с тобой братва. Понимаешь?
   - И что? - продолжал упорствовать в своем непонимании я.
   - Подкинуть что-нибудь могут... - неопределенно сказал Вадим.
   Мне показалось, что он мне чего-то недоговаривает.
   - А что подкинуть-то? - снова спросил я.
   - Ствол, наркоту... В легкую! В общем, сиди и молчи! - подвел итог Вадим.
   Через некоторое время мы доехали до Битцевского парка, вышли  из  машины.
Вдруг Вадик стукнул себя по лбу и сказал.
   - Ох, черт, забыл! Ты подожди, я кое-что из машины достану... -  И  пошел
обратно. Я увидел, как он, открыв дверцу, достал из задней  колонки  какойто
предмет, завернутый в бумагу, и поспешил обратно.
   - Пойдем в лесок погуляем! - кинул он мне через плечо.
   Мы стали углубляться в парк. Через несколько минут  вышли  на  совершенно
пустынную полянку. Людей нигде поблизости не наблюдалось,  хотя  было  всего
пять вечера. Вадик огляделся по сторонам.
   - Слышь, Сашок, ты стрелять умеешь? - неожиданно обратился он ко мне.
   - В армии стрелял, ты же знаешь... - недоуменно пожал я плечами.
   - Из чего стрелял-то? Из "Калашникова", небось?
   - Да.
   - А из "ПМ"? - спросил Вадим.
   - Что это такое? - В оружии я разбирался слабо.
   - Пистолет Макарова. Из него стрелять не пробовал?
   - Нет, - чистосердечно признался я.
   - Иди ставь бутылку, - сказал мне Вадим и протянул подобранную  в  кустах
бутылку из-под водки.
   Я подошел к пеньку и водрузил бутылку на него.
   - Вот смотри, - Вадик быстро достал из свертка пистолет, -  это  пистолет
Макарова. Видишь, какой он? Достаточно простое оружие. Заряжается вот так. -
И Вадик передернул затвор. - Целишься... и плавно нажимаешь на курок.
   Прогремел выстрел. С одного из деревьев посыпались ветки.
   - А вот теперь - смотри дальше, - продолжил Вадик. Из другого кармана  он
достал длинный цилиндр черного цвета.  -  Это  глушитель.  Его  надевают  на
пистолет вот так... - Он быстро навернул глушитель на  ствол.  -  И  теперь,
когда стреляешь... - Он снова нажал на курок. Раздался негромкий  хлопок.  -
Это и есть выстрел с глушителем. Ну, теперь сам стреляй!  -  И  передал  мне
пистолет и несколько патронов.
   - Это Андрюха велел тебе научить меня? - спросил  я,  вспомнив,  как  тот
что-то шептал Вадиму" на стадионе.
   - Откуда знаешь? - прищурился Вадим.
   - Догадался, - ответил я.
   - А как же! В нашем деле надо уметь стрелять! - убежденно сказал Вадик.
   Стреляли  мы   около   часа.   Сначала   мои   результаты   были   весьма
посредственными, но к концу обучения я все-таки начал попадать в бутылки.  В
общемто стрелять было нетрудно, главное при выстреле было придерживать левой
рукой рукоятку пистолета, чтобы он не дергался в сторону.
   В конце урока Вадим даже похвалил меня:
   - Молодец, молодец, еще несколько уроков - настоящим снайпером станешь!
   Закончив стрелять, я по указанию Вадима тщательно завернул пистолет, и мы
пошли обратно к машине. Теперь уже  Вадим,  не  скрываясь  от  меня,  поднял
заднюю колонку и положил туда пистолет.
   - А зачем ты его в колонку кладешь? - поинтересовался я.
   -  Менты  никогда  в  колонку  не  лезут.  Они  первым  делом  "бардачок"
проверяют, да под сиденьями шарят. Понял меня? Так что никогда  там  его  не
вози. А еще есть место хорошее - видишь торпеду?  -  Он  погладил  рукой  по
пластмассовому прибору машины. - В торпеду можно и автоматик положить.
   - "Калашников" не войдет! - со знанием дела сказал я.
   - Ну, ты уж совсем! Кто ж его сюда класть будет!  Есть  более  компактные
модели, например "узи" - израильские автоматы, они  маленькие,  чуть  больше
пистолета. Здесь очень удобно их возить, - повторил Вадик. -  Ладно,  теперь
домой поехали отдыхать.
   По дороге я осторожно предложил:
   - Вадим, может, Танюшку и Лидушку позовем?
   - Ага, - засмеялся Вадик, -  понравилось?  -  Ладно,  ладно,  сейчас  под
снимем.
   - Тогда поворачивай, поехали на улицу Горького! Вдруг свободны?
   - А зачем нам туда ехать? - сказал Вадик. - Можно по телефону. Сейчас!
   Он остановил машину возле ближайшего телефона-автомата  и  стал  набирать
номер. Разговаривал Вадим недолго.
   - Все, братуха, договорился, -  осклабился  он,  забираясь  в  машину.  -
Часика через два подъедут. Такси придется оплатить, сам - понимаешь!
   Когда Вадим припарковывал машину у дома, я поинтересовался:
   - А пистолет будем забирать?
   - Нет, пускай в машине остается, что его с собой таскать, - махнул  рукой
Вадим.
   Только оказавшись дома, я обратил внимание на то,  как  извозил  за  день
свой новый спортивный  костюм.  Не  долго  думая,  я  отправился  в  ванную,
приводить себя в порядок перед  приездом  девушек.  Вадим  последовал  моему
примеру и тоже начал переодеваться. Неожиданно в дверь позвонили.
   - О, вот и девчонки приехали! - сказал Вадик.
   - Погоди, не открывай, дай хоть штаны натянуть, - крикнул  я,  выскакивая
из ванной в чем мать родила.
   - Зачем одеваться - все равно раздеваться придется, - отшутился  Вадим  и
пошел открывать.
   Не долго думая, я схватил одежду, встал  за  дверь  и  начал  лихорадочно
натягивать штаны. В щель дверного проема мне было видно, что Вадим уже отпер
замок и распахнул дверь.
   К моему удивлению, вместо девчонок в дверном  проеме  возникло  несколько
парней с крайне угрюмым выражением на лицах. На головах у  всех  были  низко
надвинутые на лоб черные кепки, одеты они были в черные же полупальто.
   - Вадим, братуха, здорово! - сказал один из  вошедших.  -  Мы  за  тобой!
Иваныч срочно тебя на дело зовет! И своего кореша, толстого, тоже возьми.
   - А его нет дома, - неожиданно ответил Вадим.
   Я насторожился, что Вадим решил скрыть мое присутствие.
   - А где же он? - недоверчиво спросил один из парней.
   - Поехал"по магазинам, - без запинки соврал Вадим.
   - По каким? Восемь вечера, все магазины уже закрыты. Ты что-то темнишь! -
насторожился парень. И обратился к другому: - Слышь,  Цапля,  зайди  в  дом,
посмотри там толстячка! Вадим, собирайся, тебя Иваныч зовет.
   - Какой еще Иваныч?! Вы чего, братва, волну  гоните?  Иваныч  в  Подольск
уехал два дня назад. Нет его в Москве! - ответил Вадим.
   - Значит, вернулся. Зовет. Ствол-то-у тебя где? - вдруг спросил тот, кого
назвали Цаплей.
   - А что, и ствол нужен? - ровным голосом поинтересовался Вадим.
   - Да, нужен.
   - Ствол у меня в надежном месте.
   - В квартире нет, что ли?
   Тем временем Цапля вошел в квартиру и, мельком оглядев комнаты  и  кухню,
сунув по пути голову в ванную и туалет, но, так ничего и не найдя,  вернулся
к своим дружкам и доложил:
   - Все пусто, никого нет.
   Я стоял за дверью не двигаясь и почти не дыша. Все происходящее было  для
меня совершенно непонятно. Почему Вадим вдруг сказал,  что  меня  нет  дома?
Почему он не хочет меня "светить?
   - Хорошо, - ответил Вадим, - я пойду с вами, Стриж. -  Я  понял,  что  он
специально назвал кличку парня, чтобы я знал, кем были наши нежданные гости.
- Только у меня один вопрос, - продолжал  Вадим.  -  Откуда  адресок-то  мой
узнали? Кто сказал?
   - Иваныч, - ответил Стриж.
   Лицо Вадима исказила недобрая усмешка:
   - Иваныч моего адреса не знает. Его никто из наших не знает, кроме Ежика.
А, кстати, где он?
   - Да внизу тебя ждет, - спокойно, не показывая вида, что его  поймали  на
лжи, ответил Стриж. - Собирайся, братуха! Базар есть, - добавил он.
   Вадим неспешно собрался и ушел, хлопнув на прощание дверью. Я  остался  в
квартире один, в полном недоумении. Что же мне  делать  дальше?  По  реакции
Вадима было ясно, что отношения у него с гостями непростые,  можно  сказать,
натянутые. Но отказать им по каким-то причинам, неизвестным  мне,  Вадим  не
мог. Что же делать? Мне ничего другого не оставалось, как  только  дождаться
возвращения друга и хорошенько его расспросить. Чуть  позже  в  дверь  снова
позвонили. Прильнув к глазку, я разочарованно увидел, что это были вызванные
нами проститутки. Впускать их у меня не было ни малейшего желания.  Позвонив
в дверь несколько раз, девочки развернулись и отправились восвояси.
   Я напрасно прождал весь вечер. Вадим так и не вернулся. Не было его  дома
и на-следующее утро. Я решил  подождать  еще  воскресенье,  а  затем  начать
что-то ппеяпоинимать. Воскресенье плавно перешло в понедельник, а от  Вадима
попрежнему не было ни слуху ни духу.
   В понедельник с утра я поехал в кафе, разыскивать Андрея или  кого-нибудь
из ребят. Однако в кафе я  Андрея  не  застал.  Заметив  знакомых  ребят,  я
подошел к ним и спросил, где я могу найти бригадира. Парни переглянулись, но
Тем не менее сказали, что Андрей скоро будет.
   Через некоторое время тот действительно появился. Я сразу  же  подошел  к
нему и сказал:
   - Андрей, мне нужно срочно встретиться с Сильвестром.
   - Зачем это? - удивился Андрей.
   - Вадим пропал, - выпалил я.
   - Как пропал? - Собеседник сразу насторожился. - Менты захомутали?
   - Нет. Не  знаю  точно,  что  случилось,  но  я  обязательно  должен  сам
поговорить с Сильвестром.
   - Хорошо, - ответил Андрей, - поедем к нему.
   Садись в машину.
   Я сед на переднее сиденье,  "Форда-Скорпио",  на  котором  ездил  Андрей.
Ехали мы минут пятнадцатьдвадцать. Андрей ни о чем меня не спрашивал, только
молча глядел на дорогу. Я тоже  смотрел  в  окно  -  разговаривать  не  было
никакого желания.
   Вскоре мы остановились у новой панельной четырнадцатиэтажки.
   - Подожди меня здесь,  -  бросил  Андрей,  выходя  из  машины,  -  сейчас
вернусь.
   Я остался сидеть, глядя, как мимо меня по дороге проносятся  машины.  Тем
временем Андрей уже скрылся в подъезде. Пока его не было, я осмотрелся. Меня
несколько поразило, что Сильвестр живет в обычном блочном доме, как будто он
простой работяга с какого-нибудь захудалого завода. Я-то думал, что  у  него
как минимум трехэтажная вилла с  бассейном  и  парком  или  на  худой  конец
особняк. А тут многоэтажка, причем далеко не в престижном районе. Около дома
было припарковано несколько машин. Одну  из  них  ремонтировал  мужик,  явно
южанин, кто-то выезжал со двора.  Мое  внимание  привлекла  стоявшая  совсем
рядом с нашей машина. На ней не было номеров, но двигатель был  включен,  за
тонированными  стеклами  разглядеть  то,  что  происходило  в  салоне,  было
невозможно, но что в машине были люди, можно  было  определить  по  струйкам
табачного дыма, выползающим через щели неплотно закрытых стекол.
   Вскоре из подъезда в сопровождении Андрея вышел Сильвестр. Сначала я даже
не узнал его, так как до сих пор видел его только в костюмах. Сегодня же  на
Сильвестре была спортивная форма и накинутая сверху куртка. Они остановились
у подъезда, и Андрей махнул мне рукой, чтобы я подошел. Я послушно вылез  из
машины и направился к ним.  На  полдороге  услышал,  как  взревел  двигатель
машины. Повернув голову, я увидел, что машина  без  номеров,  за  которой  я
только  что  наблюдал,  вдруг  резко  рванула  вперед.  Подойдя  вплотную  к
Сильвестру, я протянул было  руку,  чтобы  поздороваться,  но  услышал  визг
тормозов и увидел, что из окна отъезжающей машины показалось дуло  автомата.
Быстрая реакция заставила меня схватить Сильвестра за руку, рвануть на  себя
и повалить его на землю, прикрыв своим телом.
   Относительную тишину улицы прорезал треск автоматной очереди. Краем глаза
я успел заметить, как Андрей выхватил из бокового кармана пистолет  и  начал
отстреливаться. Машина стремительно рванула вперед, визжа тормозами и цепляя
на ходу стоящие вдоль тротуара машины, выскочила со двора и  скоро  скрылась
из вида.
   Мы с Сильвестром все еще лежали на  асфальте.  Андрей,  подбегая  к  нам,
крикнул вопросительно:
   - Иваныч, ты жив?
   - Жив, жив, - ответил Сильвестр, поднимаясь.  -  Молодец,  Сашок,  закрыл
меня.
   Андреевы слова доносились как во сне. Я чувствовал жгучую боль  в  спине,
рубашка стала влажной и липкой.
   - Кажется, меня ранили, - проговорил я, едва шевеля губами.
   - Андрей, они Сашка  зацепили!  -  крикнул  Сильвестр,  поворачивая  меня
спиной к себе. - Ну, крысы! - И он выругался. - Андрюха, бери парня,  быстро
в больницу, его ранили!
   Когда Андрей попытался помочь мне встать, чувство  было  такое,  что  мне
всадили в спину здоровый тесак, по самую рукоятку. От боли я чуть не  рухнул
на землю, но Андрей и Сильвестр вовремя поддержали меня.
   Андрей на ходу бросил ствол Сильвестру и практически на руках донес  меня
до машины. Сильвестр сел за руль, Андрюха осторожно запихнул меня на  заднее
сиденье и сел рядом. Сильвестр рванул  с  места  и  на  предельной  скорости
выскочил со двора.
   Боль в спине  усиливалась.  Я  несколько  раз  терял  сознание.  Когда  в
очередной раз пришел в себя, Сильвестр, заметив это в  зеркальце,  ободряюще
улыбнулся мне и сказал:
   - Ничего, Санек, молодец, красавец парень! Второй раз ты меня  удивляешь!
Сейчас пацанов возьмем, тебя в больницу по  полной  программе  положим!  Все
будет полностью обеспечено! Спас ты  меня,  Санек!  Да,  что-то  мне  Андрей
говорил, что Вадим пропал?
   Я еле слышным голосом произнес:
   - Да, Вадима похитили... Пришли несколько парней,  имена  двоих  я  знаю.
Цапля и Стриж...
   - Ну, крысы! Ничего, я разберусь с  ними!  -  зло  проговорил  Сильвестр,
срезая на повороте. - Андртоха, как думаешь, кто стрелял?
   - Ясное дело - из той же компании!
   - Ничего, мы с ними разберемся! - повторил
   Сильвестр.
   Вскоре машина подъехала к одной из кафешек.
   - Я  сейчас  позову  человека,  он  отвезет  вас  в  больницу,  -  сказал
Сильвестр, вылезая из машины. Минуты через три из кафе выбежал  парень,  сел
за руль, и мы снова тронулись в путь.
   - Санек, держись, все будет нормально! - успокаивающе  обратился  ко  мне
водитель. Его лицо  было  мне  смутно  знакомо,  кажется,  я  видел  его  на
стадионе. - Мы тебя по полной программе сейчас в больницу положим! Все будет
хорошо, только потерпи еще немного!
   Видимо, Сильвестр успел рассказать ему о происшедшем.
   Через  несколько  минут,  которые  показались   мне   вечностью,   машина
остановилась возле белого  пятиэтажного  здания  больницы.  Корпуса  окружал
большой больничный сад с лавочками,  гнездившимися  под  деревьями.  На  них
восседали ходячие больные и родственники, пришедшие их навестить. Все это  я
успел рассмотреть, пока ребята вытаскивали меня из  машины  и  буквально  на
руках  заносили  в  здание  больницы,  распугав  попутно  стайку  медсестер,
вылезших на крылечко подышать свежим воздухом.
   Войдя в прохладный  мраморный  вестибюль,  парень,  который  вел  машину,
оставил меня с Андреем и убежал куда-то в глубь помещения. Не знаю,  что  он
там делал, но практически сразу ко мне подбежали врач и две  медсестры.  Они
быстренько уложили меня на каталку и  повезли  в  операционную  по  длинному
белому коридору. Ребята двинулись следом.
   В операционной мне сделали укол, и я заснул.
   Очнулся уже в палате. Кроме меня, пациентов больше  не  было.  Только  на
стуле около окна сидел парень в накинутом на плечи белом халате. Я узнал его
- он вез меня в больницу.
   - Ну что, Санек, полегчало? -  спросил  парень,  заметив,  что  я  открыл
глаза.
   - Где мы? - зачем-то  спросил  я,  хотя  и  так  прекрасно  понимал,  где
нахожусь.
   - Как где? В больнице, -  ответил  парень,  подмигнув  мне  при  этом.  -
Операцию тебе сделали, рану зашили... Пуля мимо прошла, тебя только  задела.
Но было сильное кровотечение. Врачи все  сделали,  наложили  повязки.  Через
несколько дней тебя выпишут. А пока мы охранять  тебя  будем.  Чуть  попозже
братва тебе разных деликатесов подвезет.
   - Как тебя зовут? - спросил я.
   - Колька я, - сказал парень. - Ты как себя чувствуешь-то?
   Боль не проходила, но была  уже  какой-то  тупой  -  видимо,  действовало
обезболивающее.
   Вскоре в палату заглянули давешний врач с медсестрой. Он был ко мне очень
внимателен. Объяснил, что боль связана с заморозкой,  сделали  сильный  укол
снотворного, поэтому я буду много спать. Потом добавил, что организм у  меня
сильный, молодой и я скоро поправлюсь. Хотя операция, по  его  словам,  была
несложная, остановить кровотечение удалось не сразу - пуля прошла навылет  и
повредила крупный кровеносный сосуд. После того как врач и медсестра ушли, я
вновь заснул.
   Проснулся лишь вечером. Коли в палате не было, зато в ней находились  два
совершенно незнакомых мне человека в накинутых на плечи белых халатах.  Один
из них сидел на стуле у окна, а другой стоял возле кровати,  внимательно  за
мной наблюдая.
   - Ну,  вот  и  проснулись,  -  улыбнулся  он.  -  Итак,  вы  -  Александр
Григорьевич Циборовский?
   - Да, - тихо подтвердил я. - А вы кто?
   - Мы из милиции, - сказал мужчина. -  По  поводу  вашего  ранения.  -  Он
открыл папку, похожую  на  скоросшиватель,  на  которой  я  заметил  надпись
"Уголовное дело". - Давайте я все запишу. - И он стал записывать мои данные.
- Откуда вы приехали в Москву?
   - Город Владивосток, - ответил я.
   - Когда?
   - Три дня назад, - соврал я.
   - Что  вы  можете  сказать  по  поводу  вашего  ранения?  -  все  так  же
бесстрастно допрашивал меня мент.
   - Ничего конкретного. Стоял у подъезда, разговаривал...
   - С кем? - уточнил мужчина.
   Я чувствовал, что меня подводят к вопросам, ответы на которые я давать им
совершенно не хотел.
   - Не помню, с каким-то гражданином...  -  продолжал  я  строить  из  себя
полного идиота. - И вдруг подъезжает машина, начинается стрельба.  Я  падаю,
меня задевает.
   - И все-таки с каким гражданином вы разговаривали? -  не  отвязывался  от
меня мент. - Свидетели показали, что вы разговаривали...
   - Я не знаю его фамилии, вообще не знаю, кто это такой. Я у него закурить
попросил... - перебил я его.
   - Свидетели, которых  мы  опросили,  показали,  что  вы  разговаривали  с
жильцом их дома Сергеем Ивановичем Тимофеевым, - продолжил  мужчина.  -  Это
так?
   - Еще раз вам повторяю: я не знаю,  как  его  зовут.  Может,  это  был  и
Тимофеев какой-нибудь. Для меня он незнакомый человек.
   - Мы предъявим вам фотографий. - Мужчина полез в папку, достал фотографии
и показал мне фото Сильвестра. - Это он?
   - По-моему, нет... - сказал я, пытаясь его обмануть.
   - Ну что ж, давайте продолжим наш допрос... - как  ни  в  чем  не  бывало
Сказал мент.
   Я понял, что так просто от рыцарей правосудия мне не  отвязаться,  закрыл
глаза и сделал вид, что  теряю  сознание.  Мои  собеседники  всполошились  и
попытались самостоятельно привести меня в чувство.
   - Он что, сознание потерял? - растерянно спросил один у другого. - Может,
притворяется?
   - Да нет, не похоже... У него большая потеря крови была,  врач  сказал...
Давай беги за ним скорее!
   Они выскочили из палаты, куда побежал второй - я  понятия  не  имел,  но,
когда я открыл глаза, палата была абсолютно пуста. Не теряя времени, я полез
в папку, оставленную ментами на моей кровати. В ней лежал  лист  бумаги,  на
котором было  написано:  "Протокол  допроса".  Ниже  корявым  почерком  были
записаны мои данные. Затем я вытащил из папки другой листок.  На  нем  также
типографской  краской  было  написано:  "Оперативная  справка".  Далее   шел
машинописный текст: "Тимофеев Сергей Иванович, 1955 года рождения. Клички  -
Сильвестр, Сережа Новгородский. Лидер Ореховской  организованной  преступной
группировки, сформированной из спортсменов, игроков-наперсточников, а  также
квартирных  воров  и  угонщиков  автотранспорта.  Родился  в  деревне   Клин
Новгородской  области.  Окончил  десятилетку.   Был   хорошим   спортсменом.
Занимался  рукопашным  боем  в  зале  местного  отделения  милиции.  Работал
трактористом.  Перебрался  в  Москву  в  двадцатилетнем  возрасте.  Женился,
обустроился. Имеет связи с преступными элементами. В настоящее время, с 1989
года, занимается рэкетом проституток у ресторана "Арбат", частных  водителей
у   метро   "Каширская".   С    1989    года    контролирует    автозаправки
Красногвардейского,  Советского  районов,   частные   ремонтные   мастерские
автомашин. Опекает  наперсточников  у  ряда  магазинов  -  "Польская  мода",
"Лейпциг", "Электроника",  "Белград",  около  станции  метро  "ЮгоЗападная".
Неоднократно конфликтовал с чеченскими бригадами, в частности,  из-за  рьшка
легковых автомобилей в Южном, порту. В конце 1989 года был арестован  вместе
с лидерами Солнцевской ОПГ по  факту  вымогательства  денег  и  автомашин  у
кооператива "Фонд". Провел под следствием в Бутырском СИЗО около двух лет. В
настоящее время является лидером Ореховской структуры..."
   Я уже дочитывал текст,  когда  за  дверью  послышались  торопливые  шаги.
Быстро положив бумаги обратно в папку и  швырнув  ее  на  прежнее  место,  я
откинулся на подушку и закрыл глаза. Дверь открылась, и  в  палату  ворвался
мой лечащий врач в сопровождении все тех же ментов. Врач подбежал ко  мне  и
провел рукой перед глазами. Я решил, что притворяться дальше нет  смысла,  и
посмотрел на него.
   - Ну что, оклемался? - с облегчением спросил - врач.
   - Доктор, очень сильно болит голова, особенно виски, - соврал я.
   Врач; видимо, смекнул, в чем дело, и нарочито строгим тоном  обратился  к
ментам:
   -  Больной  в  таком  состоянии  не  может  отвечать  на  ваши   вопросы.
Пожалуйста, приходите завтра. Сегодня я  как  врач  не  могу  разрешить  вам
продолжать беседу, - категорично заявил он.
   Милиционеры взяли папку, один из них, не скрывая разочарования, сказал:
   - Ну что ж, завтра так завтра... Мы придем.
   После ухода милиционеров я поинтересовался у врача, куда  делся  паренек,
дежуривший у меня в палате.
   -  Он  уехал,  но  сказал,  что  скоро  вернется,  -  отцветил  врач   и,
попрощавшись со мной, вышел.
   Оставшись в палате один, я углубился в раздумья,  главной  темой  которых
был приход ментов. В голове  вертелось  несколько  вопросов.  Особенно  меня
интересовало, откуда менты узнали, что я знаком с Сильвестром. Или это всего
лишь их предположение? А если нет, то откуда могла  просочиться  информация?
Сам факт, что менты нагрянули ко  мне  в  больницу,  больших  подозрений  не
внушал - я знал, что врачи обязаны сообщать в  милицию  о  каждом  пациенте,
поступившем в больницу  с  ранениями.  Хотя  наверняка  братва  предупредила
персонал, чтобы обо мне не распространялись. С этими мыслями я  пролежал  до
позднего вечера.
   Вечером вернулся Коля еще с одним парнем.
   - Ну как настроение, Санек? - участливо спросил он.
   - Менты приходили, - первым делом выпалил я.
   - Да мы в курсе, в курсе. Мы заметили их и вышли специально. А сейчас  мы
пришли за тобой. Состояние твое нормальное, с врачом мы говорили, бабок  ему
дали. Он сказал, что будет приезжать к  тебе  на  квартиру  и  лично  делать
перевязки. Так что едем - нечего тут оставаться.
   - А как же я смогу уйти? - спросил я, намекая на свое лежачее положение.
   - Очень просто, - ответил Коля. - Сейчас тебя пацаны заберут.
   Дверь в  палату  распахнулась,  и  в  проем  с  трудом  протиснулись  два
здоровенных амбала. Они аккуратно подняли  меня  и  понесли  по  больничному
коридору, через приемный покой, к машине. Скоро я был уже дома, на  квартире
Вадима. Тот так и не появлялся...
   Теперь я отлеживался в домашних условиях. Около меня  все  время  дежурил
кто-нибудь из ребят. Врач приезжал каждый день. Два раза  в  день  приходила
медсестра, проверяла повязки, накладывала компрессы, промывала рану.
   Рана  затягивалась  быстро.  Через  четыре  дня  я  чувствовал  себя  уже
достаточно хорошо и мог самостоятельно передвигаться по квартире.
   Как-то к вечеру зазвонил  телефон.  Подняв  трубку,  я  услышал  знакомый
голос. Это был Андрей.
   - Узнал? - спросил он.
   - Узнал, конечно, - обрадовался я.
   - Как самочувствие?
   - Да ничего, нормалек. Уже бегаю, правда, пока только по хате...
   - Отлично. Завтра часов в одиннадцать  спускайся  вниз,  я  тебя  заберу.
Базар есть.
   - Лады, - сказал я.
   На следующий день ровно в одиннадцать я спустился к подъезду. Я  чуть  не
проглядел Андрея - за время моего пребывания в больнице  Ън  успел  поменять
машину.
   - А где же "Форд"? - спросил я после того,  как  мы  поздоровались  и  Ьн
снова справился о моем самочувствии.
   - Спрашиваешь? Ты же его весь кровью залил! - усмехнулся Андрей.
   - Извини...
   - Да ладно, - улыбнулся он. - Ничего. Тут тебя ждет  сюрприз.  Небольшой.
Садись, поехали.
   Через несколько минут мы подрулили к ресторану, на дверях которого висела
табличка "Санитарный час". Андрей открыл дверь  и,  пропуская  меня  вперед,
сказал:
   - Поднимайся на второй этаж, я догоню.
   Взобравшись по  лестнице,  я  попал  в  большой  банкетный  зал.  Он  был
абсолютно пуст, только за столиком в  углу  сидели  четыре  человека,  среди
которых я сразу же узнал Сильвестра. Увидав  меня,  он  улыбнулся  и  махнул
рукой,  чтобы  я  подошел.  Я  поздоровался  со  всей  компанией.  Сильвестр
представил меня:
   - Ну вот, братва,  познакомьтесь,  мой  ангел-спаситель,  можно  сказать,
телохранитель. Саня из Владивостока.
   Публика  за  столиком  сидела  солидная.  Чувствовалось,  что  это  птицы
высокого полета.
   - Садись, - сказал Сильвестр, показывая рукой на свободный стул.
   Я сел за столик.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Ничего, нормально, - чуть замешкавшись, ответил я.
   - Что, менты к тебе приходили?
   - Да. Спрашивали в основном про тебя... то есть про вас, - поправился  я,
- Сергей Иванович. Я им ничего говорить не стал - притворился,  что  потерял
сознание. Когда менты побежали за врачом, я успел  покопаться  в  их  папке,
справку на вас ментовскую видел.
   - И что там было? - чуть заметно напрягшись, спросил Сильвестр.
   - Когда родились, где  жили,  что  делали  после  переезда  в  Москву,  -
перечислял я пункты, вычитанные в бумажке.
   - И что я делал после переезда в Москву, - Сильвестр смотрел мне прямо  в
глаза. Недобрая усмешка скривили его губы.
   - Там написано, что рэкетом занимались... - запнувшись ответил я.
   - Это точно, - усмехнулся Сильвестр. - Не обманывают менты! Откуда только
они все знают! - Он посмотрел на своих спутников.  Те  тоже  усмехнулись.  -
Ладно, я тебя  не  за  этим  позвал.  Надо  дружка  твоего  освобождать.  Мы
установили, где он находится. Хорошо, что  ты  назвал  имена  крыс,  которые
приходили Вадика брать. Мы их нашли. Вот, смотри...
   Сильвестр взял салфетку из стакана,  стоящего  на  столе,  развернул  ее,
достал ручку.
   - Вот тут один домик есть. В домике - подвал. Вход  в  подвал  со  двора.
Санек, я думаю, дело  твоей  чести  освободить  своего  кента,  Вадима.  Это
первое. Второе, ты приезжий, тебя никто не  знает.  Поэтому  мы  разработали
план... Тебе нужно будет переодеться сантехником. Как,  справишься  с  такой
ролью?
   - Конечно, - сразу согласился я.
   - А ты вполне оклемался, чтобы Вадима освобождать? Может,  откажешься?  -
прищурившись, спросил Сильвестр.
   - Нет вопросов, Сергей Иванович! У меня все в норме! - без тени  сомнения
воскликнул я.
   - Ну, тогда лады. Андрюха тебе все покажет и расскажет. Я верю в тебя. Ты
меня уже два раза удивил своими поступками, - сказал Сильвестр. - Парень  ты
- кремень. Все сделаешь - после встретимся и побазарим.  Иди,  тебя  Андрюха
дожидается.
   Я встал из-за стола, попрощался со всеми и направился  к  выходу.  Андрей
догнал меня уже на лестнице.
   - Ну, Санек, садись в машину. Будем решать вопрос с твоим другом.
   - Когда? - поинтересовался я.
   - Да прямо сейчас, - слегка огорошил меня  Андрей.  -  Я  тебе  обо  всех
деталях по пути доложу. -
   Мы залезли в машину типа "уазика", где уже сидели  ребята  из  Андрюхиной
бригады. Судя по серьезному виду, настроены они были  весьма  решительно.  В
ногах у них лежал какой-то мешок и коробка с инструментами.
   Примерно через полчаса мы были на месте. Из окна  машины  мне  был  виден
небольшой дом с маленьким грязным двориком.
   - Вон, видишь это здание? - сказал Андрей. - Со стороны двора  -  вход  в
подвальчик - Сейчас переоденешься сантехником,  в  коробке  с  инструментами
волына.
   - Что там? - не понял я.
   - Пистолет "ПМ". Ты ведь умеешь стрелять из него. В  общем,  подойдешь  к
подвальной двери, постучишь, скажешь, что ты из домоуправления,  что  у  них
там протечка  и  тебе  посмотреть  надо.  Попробуй  сыграть  все  как  можно
натуральней.
   - Это как? - переспросил я. Актерского опыта у  меня  не  было  никакого,
поэтому я очень сомневался в удачном исходе эксперимента.
   - Ну, как будто ты пьяный слесарь... Ты слесарей-то видел?  -  усмехнулся
Андрей. -
   - Конечно, - чуть не обиделся я.
   - У вас во Владивостоке какие слесаря бывают?
   - Такие же, какие и в Москве, - буркнул я.
   - Значит, ты  роль  свою  понял.  Как  только  тебе  дверь  откроют,  бей
монтировкой по голове. Мы быстро подбежим.
   - А почему вы сразу со мной пойти не можете?
   - Потому что тамошние крысы контролируют подход, а  дверь  металлическая,
ее взять трудно будет. Не забывай и о том,  что  там  Вадим,  ему  достаться
может, - объяснил Андрей. - В общем, ты свою задачу понял? Дальше сам ничего
не делай. Впрочем, смотри по обстановке, если что - стреляй.  Крысы!  Мы  их
все  равно  давить  будем!,  -  добавил  Андрей.   Он   приоткрыл   ящик   с
инструментами. Сверху лежал пистолет "Макаров". - Накинь на себя куртку, вот
тебе беретка. - Он надел мне на  голову  засаленную  беретку.  -  Теперь  ты
слесарь...
   - Да нет, еще не слесарь, - добавил один из парней. -  Поди  сюда!  -  Он
снял беретку и провел ею мне по лицу и шее.  -  Вот  теперь  ты,  в  натуре,
слесарь! Все, давай!
   Я направился к подвалу, сжимая в руке ящик с  инструментами,  пытаясь  по
дороге вжиться в образ. Оказавшись возле прочной металлической двери, я стал
что было мочи колотить в нее, одновременно слегка  приоткрыв  крышку  ящика.
Стучаться мне пришлось недолго: вскоре за дверью послышались шаги  и  чей-то
грубый голос спросил:
   - Че надо?
   Стараясь, чтобы было натурально, я хриплым голосом произнес:
   - Че, че! Х... через плечо. Я слесарь из РЭУ.
   При этом громко икнул, как будто был в стельку пьян.
   - Какого х.., я тебе здесь надо, слесарь? - проговорил тот же голос.
   - Труба  у  вас  там  лопнула,  потоп...  Начальник  послал  смотреть,  -
пьяненьким голосом объяснил я.
   - Да у нас вроде сухо! Приходи-ка ты  как-нибудь  в  другой  раз!  -  зло
отрезал голос за дверью.
   - Ждать никак нельзя, вода горячая. - Я старался  говорить  заплетающимся
языком. - Не откроете, с начальником вернусь - пусть сам с вами разбирается,
а то вечно я виноват!
   За дверью на несколько минут повисла тишина, потом там,  видимо,  решили,
что  один  пьяный  слесарь  лучше,  чем  начальство  РЭУ,  послышался   лязг
отпираемого замка. Дверь заскрипела и медленно  открылась.  Я  увидел  перед
собой невысокого парня, с темными волосами и  угрюмым  лицом.  Время  терять
было нельзя, и, выхватив из ящика пистолет, я с размаху ударил не  успевшего
ничего понять парня по  лицу.  Тот  схватился  обеими  руками  за  голову  и
закричал:
   - Падла! Сука! Убью!
   Чтобы он не очень шумел и  не  привлекал  внимания  остальных  обитателей
подвала, мне пришлось добавить ему рукояткой пистолета по голове, тем  более
что я заметил, что из-за пояса парня торчит пистолет "ТТ". Парень  вырубился
и батоном свалился к моим ногам. Наши ребята выбрались к  этому  времени  из
машины и бежали мне на подмогу. В руках у них были автоматы. Они  пронеслись
мимо меня вниз по ступеням и почти сразу же  оттуда  послышались  автоматные
очереди вперемежку с пистолетными выстрелами. Я поспешил вниз. Там  все  еще
продолжалась перестрелка. Наши парни мочили из автоматов местных обитателей,
многие из которых уже лежали ничком на  земле.  В  углу,  возле  батареи,  я
заметил Вадима. Он присел на корточки и обхватил голову  руками,  чтобы  его
случайно не зацепило.
   Выстрелы прекратились так же внезапно, как и начались. Ребята подбежали к
Вадиму.
   - Вадюха, здорово! Цел? - прокричал кто-то из наших.
   Я  наконец  тоже  подобрался  к  другу.  Он  был  пристегнут  к   батарее
наручниками. Лицо Вадима было в крови.
   - Как ты? - переспросил я.
   - Нормально. Пытали, суки... - помедлив, ответил он. -
   - Все, им - конец! - сказал подошедший сзади
   Андрей.
   Ребята нашли где-то толстый железный прут и начали  сворачивать  батарею.
Через несколько минут им это удалось, и Вадим оказался на свободе.
   - Все, уходим! - Поторопил нас Андрей.
   Мы быстро поднялись по лестнице и выскочили из подвала.
   - Слышь, - вдруг обратился ко мне Андрей, бежавший  последним,  -  там  у
двери парень, которого ты ранил... Иди добей. - Он пристально  посмотрел  на
меня.
   - Я?! - У меня внутри все похолодело. - Зачем, почему?
   - Это приказ, - твердо сказал Андрей. - Иди, я потом проверю.
   - Я не могу, не могу! Это... - Я хотел  добавить,  что  это  жестоко,  но
Андрей перебил меня, не дав договорить.
   - Иди! Он близкий кореш твоего врага,  Ежика.  Тебе  ведь  тоже  от  него
досталось?
   Мне ничего другого не оставалось, как подчиниться приказу.  Я  подошел  к
парню, который все еще лежал  в  отключке,  и  посмотрел  в  его  лицо.  Оно
действительно  было  мне  смутно  знакомо.  А  почувствовал,  как   во   мне
поднимается злость на Ежика, на его братву, на  этого  парня,  в  частности.
Плохо понимая, что делаю, я взвел курок пистолета  и  нажал  на  него.  Пуля
попала парню в живот. Он протяжно застонал и тут же отключился.
   - Теперь уходим, - сказал Андрей. Я и не заметил, что все  это  время  он
стоял у меня за спиной.
   Мы сели в "газик" и покатили прочь. Ехали мы не  к  Вадиму  домой,  а  на
какую-то съемную хату,  где  переоделись,  умылись  и  принялись  отхаживать
Вадима. Он очень похудел. За неделю заточения практически ничего не ел.  Ему
давали только хлеб и воду. Каждый день били, пытались заставить его  сказать
адрес квартиры, где после неудачного покушения отсиживался Сильвестр.  Вадим
знал его, но назвать отказался.
   - Молодец, молодец! - похвалил его Андрей. -  Как  и  твой  Сашка,  между
прочим. Ты в курсе, что твой дружбан Сергея Ивановича прикрыл?
   - Да, мне уже ребята по дороге сказали, - ответил  Вадим.  Было  заметно,
что эта новость пришлась ему по душе.
   - Как ты, братуха? - еще раз спросил я.
   - Да, ничего. Видишь, какая наша профессия,  что  бывает?  Не  все  телок
трахать!
   На этой квартире мы с Вадимом отсиживались еще пару  деньков.  На  третий
день к нам приехал Андрей. Он о чем-то долго разговаривал с Вадимом с  глазу
на  глаз,  потом  почти  сразу   ушел.   После   разговора   с   ним   Вадим
многозначительно поглядел на меня:
   - Сергей Иванович приглашает нас с тобой в  кабак.  Деньги  дали,  сейчас
поедем, купим одежду и нынче вечерком - на беседу.
   И мы поехали по  магазинам  покупать  одежду.  Провозиться  нам  пришлось
долго, я никогда  не  подумал  бы,  что  выбирать  костюм  такое  сложное  и
длительное занятие.  Зато  смотрелись  мы  в  новых  костюмах  как  сенаторы
Соединенных  ГЙтатов.  Вполне  удовлетворенные  своим  внешним   видом,   мы
отправились в ресторан.
 
 
   Глава 5
   ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
 
   Ресторан был одним из самых крутых в Москве и находился в  районе  Нового
Арбата. Уже в то время он был известен как место деловых встреч  авторитетов
и воротил теневой экономики.
   Мы припарковали машину перед четырехэтажным зданием и, войдя Внутрь через
отделанные под дерево пластиковые двери,  минуя  бар,  поднялись  ма  второй
этаж.
   Раньше мне никогда не приходилось  бывать  в  заведениях  столь  высокого
класса, поэтому я был поражен интерьером банкетного зала,  в  котором  мы  с
Вадимом оказались. Все вокруг сверкало белоснежным пластиком и позолотой.  С
высоченного  потолка  свешивались  огромные  хрустальные  люстры,   подвески
которых сверкали миллионами огней. За любым из этик столов не погнушался  бы
откушать представитель королевской семьи.
   Ухе наступил вечер, и в ресторане было многолюдно.  В  глубин"  огромного
зала я заметил сцену, где выламывались девочки из кордебалета.
   В самом углу, на почетном месте, свдел Сильвестр. Рядом с  ним  я  увидел
Андрея и еще одного мужчину, который был в ресторане с  Иванычем  в  прошлый
раз.
   Сильвестр встретил нас  тепло,  с  каждым  обнялся,  затем  пригласил  за
столик. Мы с Вадимом послушно сели. Не знаю,  что  чувствовал  Вадим,  я  же
слегка оробел от всей обстановки и поначалу немного нервничал.
   - Ну, братва, - сказал Сильвестр, хлопая Вадима  по  плечу,  -  как  себя
чувствуете?
   - Ничего, - ответили мы почти в один голос.
   - Попали вы, однако, в передрягу! Но ничего не могу сказать - молодцы.  А
ты, Санька, вдвойне молодец, ты мне  жизнь  спас!  -  продолжал  нахваливать
Сильвестр. - Теперь я твой крестник и должник. Как тебе,  Саня,  в  бригаде,
нравится? - вдруг резко изменил он тему разговора.
   - Да нормально вроде, привык, - признался я.
   - Ну и лады. -  Сильвестр  улыбнулся  и,  взглянув  на  своих  спутников,
обратился к нам: - Вы ведь уже знакомы? - Кивнул на сидящих за столом. - Это
Двоечник, моя правая рука. Это Андрюха, кличка Старшой, моя левая, -  Андрей
кивнул мне в знак приветствия. - А это - вы знаете кто, -  Сильвестр  указал
на нас с Вадиком и улыбнулся. - В общем, все знакомы. Ну что,  пацаны,  есть
серьезный базар, но сначала решим другой вопрос: что пить  будете?  Что  вам
заказать? - Он сделал жест рукой.  Моментально  возле  стола  возникли  двое
услужливых официантов. По их манерам было видно, что Сильвестр бывает  здесь
часто, на чаевые не скупится и вообще личность уважаемая,
   Заказывать деликатесы нам было не с руки, я,  например,  чувствовал  себя
совершенно не в своей тарелке, поэтому, заказав по минимуму,  мы  с  Вадимом
приготовились к важному разговору.
   Отпив из хрустального бокала белого вина, Сильвестр  вдруг  наклонился  к
нам и почти шепотом произнес:
   - Наклонитесь, ребята, ко мне поближе, поговорить надо.
   Мы склонились так близко, что ни Двоечник, ни Андрей нас не слышали..
   - Ну что, братва, я за вами долго наблюдал и видел в деле.  Вы  -  именно
то, что мне надо. Тебе, Вадик, и тебе, Саша, скажу вот что.  Хочу,  чтоб  вы
были моей охраной - личными телохранителями. Поняли?
   На мгновение я потерял дар речи. Такого поворота НУ ожидал.
   - Сергей Иванович, - неожиданно  сказал  Вадим,  -  мы  никогда  не  были
этими... ну, телохранителями, даже близко не знаем, что и как.
   - Ну, это все ерунда, - сказал  Сильвестр.  -  Я  тоже  когда-то  не  был
Сильвестром. Всему можно научиться,  было  бы  желание.  А  есть  ли  у  вас
желание? - В глазах Сильвестра я заметил опасный огонек.
   - Конечно, есть, - поспешил я вмешаться в разговор.
   - Значит, можно считать, договорились. Да,  кстати...  -  Он  вытащил  из
бокового кармана два конверта. - Это вам  премиальные  и  на  лечение  -  за
моральный и  физический  ущерб,  нанесенный  вам  при  исполнении  служебных
обязанностей. В общем, так, братва,  -  так  же  тихо  продолжал  свою  речь
Сильвестр. - Даю вам две недели. Езжайте в свои края, наберите  там  человек
десять ребят, таких же, как вы, - крепких,  здоровых,  сильных,  выносливых,
храбрых. Сами знаете каких. Я вам в этом полностью  доверяю.  Потом  кое-кто
вас обучит, из бывших...
   - Ментов, что ли? - криво усмехнулся Вадим.
   - Бери выше, братуха; Из "конторских", - надменно ответил Сильвестр.
   - Гэбэшников? - поразился Вадим.
   - Да. Они вас всем премудростям научат. А уж после этого будете  работать
со мной. Лады?
   - Хорошо, Сергей Иванович, - согласно закивали мы головами.
   Сильвестр  счел  официальную  часть  нашей  встречи  законченной,  и   мы
приступили к трапезе. Стол ломился от угощений, многие из которых  раньше  я
никогда не видел и даже их названий не знал. Я заметил, что Сильвестр  очень
любит салаты. Перед ним стояло несколько разновидностей, и он уплетал  их  с
аппетитом изголодавшегося беженца. На горячее он заказал форель на вертеле и
рыбное ассорти, из чего я сделал вывод, что к рыбе  он  также  неравнодушен.
Сильвестр оказался неплохим собеседником, он мог высказать  свое  мнение  по
любому   поводу.   Рядом   с   ним    я    чувствовал    себя    неотесанным
деревенсклмпридурком. Время от времени он, наклонялся к Двоечнику и Андрею и
что-то им тихо говорил. Пил Сильвестр мало и совсем не курил.
   Время от времени к нашему столу подходили какие-то солидные  люди,  чтобы
поприветствовать
   Сильвестра и выразить ему свое почтение. Несколько раз за вечер  официант
приносил на подносе бутылки дорогих вин и коньяков, которые в знак  уважения
посылали Сильвестру его знакомые, сидящие
   ВАЛЕРИИ КАРЫШЕВ за другими столиками. К этим знакам внимания он относился
совершенноравнодушно, только иногда оборачивался  и  приветствовал  знакомых
взмахом руки. В общем, было Заметно, что Сильвестр авторитет непререкаемый.
   Примерно через час мы с Вадиком решили, что пора уходить.  Сильвестр  нас
не задерживал, и через несколько  минут  "мы  уже  направлялись  домой.  Всю
дорогу молчали.
   Приехав на квартиру, мы удобно расположились перед телеком.
   - Слушай, Вадим, мне многое непонятно, - наконец не выдержал я. - Объясни
мне...
   - Что тебе непонятно? - прервал Вадим, как  будто  давно  ждал  подобного
вопроса.
   - Во-первых, непонятно,  почему  он  выбрал  нас  с  тобой...  Мы  же  из
Владивостока, считай - чужаки...  И  нас  с  тобой  делают  телохранителями.
Почему он своих, ореховских, не ставит?
   - Э-э, Саня, толстячок ты  наш,  видать,  до  тебя  только  доходит...  -
осклабился Вадим. - Сергей Иванович головастый  мужик.  Он  все  продумывает
заранее, со всеми экспертами советуется, аналитиков выспрашивает. И здесь он
все продумал до тонкостей. Вот смотри сам. Во-первых, не  дай  Бог,  заметут
его вместе с ореховскими. Кем он будет?
   - Что значит кем? - не понял я.
   - Сразу будет ясно,  что  он  лидер  ореховской  преступной  группировки.
Правильно? Они же при нем. - Вадим победоносно посмотрел на меня. Вид у него
был такой, будто только что нашел клад. - А нас с ним возьмут, он -  сам  по
себе, мы сами по себе. К Дальнему Востоку Сильвестр  никакого  отношения  не
имеет,  а  дальневосточники  никакого  отношения  не  имеют   к   Ореховской
группировке. Менты запутаются, а пока будут  разбираться,  Иваныч  опять  на
свободе. Правильно мыслю, как ты думаешь?
   - Ну, наверно... - неуверенно согласился я.
   - Второе, - Вадим продолжал делиться своими догадками. - Нас с тобой мало
кто в Москве знает. Значит, для Сергея Ивановича это определенная выгода. Он
с нами где угодно появляться может, никто не поймет, кто он такой. Атак,  по
ореховской братве, его всегда вычислить можно. А потом, - сказал Вадик, -  я
не знаю, разговоры всякие  ходят...  Ты  видишь,  что  в  Орехове  творится?
Разнобой. Не верит Сильвестр никому. Особенно после  покушения  -  Ежик  его
почитай что предал! Или не хочет верить. Не знаю я  почему.  А  ты  что,  не
согласен, что ли?
   - Нет, я согласен.
   - А ты в курсе, сколько  тебе  нынче  Иваныч  денег  отвалил?  Конверт-то
смотрел?
   - Я? Нет еще... - несколько ошарашенно Ответил я.
   Заглянув в конверт, я чуть не ахнул от удивления. Там лежало  около  трех
тысяч долларов. По тем временам большая сумма - на новую машину, на квартиру
и на обстановку.
   Вадим, удовлетворенно следивший за Моей реакцией, похлопал меня по  плечу
и сказал:
   - Так что теперь, Санек, ты упакован по полной программе! -
   Я подумал, что Сильвестр, видимо, высоко ценит  верность,  но  промолчал,
лишь спросил у Вадима:
   - А почему его Сильвестром зовут?
   - Сильвестр? - как бы  уточняя,  повторил  Вадик.  -  Такое  погоняло  он
получил в честь Сильвестра Сталлоне. Помнишь, который все время американских
героев играет - имидж у него супермена. Ну и у  Иваныча  нашего  тоже  имидж
наподобие. К  тому  же  Иваныч  у  нас  практически  вожак  всех  славянских
группировок Москвы, и по секрету тебе скажу - он  серьезные  дела  затевает.
Скоро будут разборки с главарями кавказских группировок. Этих "хачиков"  наш
Иваныч терпеть не может. Ладно, что ты меня  мучаешь?  -  вдруг  спохватился
Вадим. - Давай отдохнем, девчонок вызовем! -  И  принялся  накручивать  диск
телефона.
   Часа через полтора приехала  Таня.  Вместо  Лидочки  с  ней  была  другая
девчонка, Нина. И все пошло по тому же сценарию, что и в предыдущий раз.
   Рано утром следующего дня Андрей отвез нас на своей  машине  в  аэропорт.
Нам предстояло путешествие к себе на родину, на Дальний Восток...
   На этом Александру пришлось прервать свой рассказ. Мы и так беседовали  с
ним слишком долго. Я пообещал  навестить  его  на  следующий  день  и  ушел,
погруженный в раздумья о непредсказуемости человеческой судьбы.
   Однако посетить Александра на следующий день мне не  удалось:  все  время
заняло новое уголовное дело, в котором я принимал участие.  К  Циборовскомуя
пришел только через день. Его  привели.  Выглядел  он  неважно,  но  на  мой
вопрос: "Не случилось ли чего?" - ответил отрицательно.
   Новостей для Александра по делу у меня не было, поэтому  я  попросил  его
продолжить рассказ, прерванный в прошлый раз моим вынужденным уходом.
 
 
   Глава 6
   ЛИЧНАЯ ОХРАНА
   Владивосток, 27 августа 1991 года
 
   Во Владивосток мы с Вадиком приехали через  неделю,  после  того,  как  в
Москве  закончились  известные  события,  связанные  с  ГКЧП.   Потелевизору
показывали  два  основных  события  -  ввод  танков  в  Москву  и   Ельцина,
митингующего, стоя на "бэтээре".
   Через несколько дней темы  новостей  кардинально  переменились  -  теперь
показывали  похороны   троих   защитников   Белого   Дома.   Добравшись   до
Владивостока,  Вадик  хтут  же  бросился  на  Главпочтамт  звонить  ребятам.
Вернувшись, сообщил" что там все в  полном  порядке,  все  целы  и  здоровы.
Сильвестр передавал привет и напоминал, что в родной город мы прибыли не  на
отдых.
   Первым делом  мы  решили  навестить  Славкину  мать  и,  если  получится,
выведать, где он и как у него дела. Когда пришли в дом, где некогда проживал
Славка, нашим глазам предстала удручающая картина. Хотя со времени нашего  с
ним приключения прошло уже около трех месяцев, Славкина мать при рассказе  о
сыне до сих пор заливалась слезами.
   Толком она ничего не сказала, мне показалось, что она просто не  доверяет
нам. Единственное, о чем она поведала,  -  что  к;  ней  приходили  бандиты,
перерыли всю" квартиру, искали какие-то документы. Они зачем-то забрали  все
Славкины фотографии и даже  хотели  было  вывезти  ее  в  лес  на  серьезный
разговор, но потом раздумали.
   Ничего о местонахождении Славки она нам  не  сказала,  настаивать  мы  не
стали. Только попросили передать Славке, если он вдруг  объявится,  что  мы"
городе. Оставив свои координаты, распрощались со Славкиной матерью и ушли.
   Не прошло и двух дней, как в мою квартиру, где мы с  Вадимомостановились,
позвонили. Открыв дверь со всеми  предосторожностями,  я  увидел  на  пороге
Славкину мать. Оказалось, она пришла специально, - чтобы дать нам координаты
Славки. Мать связалась со Славкой в тот же день, когда мы приходили,  и  тот
велел ей сказать, где он находится.  Оказывается,  мать  спрятала  Славку  у
тетки, в рабочем поселке в 160 километрах от Владивостока.
   Мы решили ехать к Славке на следующий же день. Утро выдалось солнечное  и
теплое. Выйдя из дома,  мы  без  труда  поймали  такси  и,  хорошо  заплатив
водителю, через несколько часов уже были на месте.
   Поселок маленький и бедный, в нем было всего две или три  улицы,  поэтому
дом Славкиной тетки мы разыскали без особого труда.
   Вышедшая нам навстречу дородная тетка в широкой  цветастой  юбке  окинула
нас подозрительным  взглядом  и  сказала,  что  Славки  дома  нет,  а  когда
вернется, она не знает. В дом нас она не пригласила, и мы с Вадимом остались
ждать его около ветхого забора, на лавке.
   Солнце припекало все сильнее, рядом в пыли копошились чумазые  ребятишки,
где-то квохтала наседка. Нас разморило, и мы наверняка  задремали  бы  прямо
сидя на лавке, но тут из-за поворота появился Славка. В руках он нес  удочку
и ведерко со скромным уловом. Славка сильно похудел, в его  глазах  затаился
страх.  Однако  он  несказанно  обрадовался  нами  провел  в  дом,  где  под
бдительным оком тетки усадил нас за стол. Тетка, вскоре  поняв,  что  мы  не
враги  ее  любимому  племянничку,  стала  угощать  нас   нехитрыми   яствами
собственного приготовления. Отбиться от нее оказалось  так  же  трудно,  как
поначалу установить контакт. Наконец Славка нашелспособ отделаться от тетки,
и мы смогли спокойно потолковать.
   Из его рассказа мы узнали, что подвел его казначей -  тот  самый  барыга,
что поручил нам перевезти общак братвы. Он и подстроил нападение на нас.
   - А деньги-то где? - спросил я.
   - Деньги? Я их бросил. Если бы не бросил  -  ты  бы  со  мной  сейчас  не
разговаривал. Как только я их выкинул - наши преследователи отстали.
   Я вспомнил события трехмесячной давности, и мне стало не по себе.  Та  же
настороженность промелькнула и в Славкиных глазах.
   - Что делать-то  будем?  Во  Владик  мне  возвращаться  нельзя,  -  после
некоторого раздумья ска- зал он.
   - Значит, тебе судьба с нами и Москву подаваться, - "вставил Вадим.
   - Так я и хотел... Но где мне было тебя найти?
   Все опасался, что они меня вычислят.
   В Москву договорились выехать дней через пять.
   Поскольку Славка жил в рабочем поселке  около  двух  месяцев  и  кое-кого
знал, решили начать набирать ребят там.  В  поселке  нам  удалось  уговорить
двоих - Егора и Игната. Егору было двадцать два, Игнату -  двадцать  четыре.
Критерии отбора, на которых настаивал Сильвестр, были довольно  строгие:  мы
должны были брать только неженатых, желательно бывших спортсменов,  крепких.
Ребята не должны иметь пристрастия к спиртному.
   Вскоре мы с Вадиком вернулись во Владивосток.
   Там, посетив несколько  спортивных  секций,  в  частности  ту,  где  сами
когда-то занимались борьбой, мы подобрали еще шесть человек. Таким  образом,
у нас подобралась команда, состоящая, включая и Славку, из девяти ребят.
   Олег и Ефим обещали переговорить со своими друзьями, готовыми  поехать  с
нами в Москву.
   Отбором кандидатов в оснбвном  занимался  Вадим.  Он  долго  беседовал  с
каждым,  расспрашивал  про  семью,  про  привычки,  есть  ли  девушка,   чем
занимаются  родители.  Его  интересовало,  каким  видом"  спорта   занимался
кандидат, служил ли в армииг умеет ли обращаться с оружием. В  свою  очередь
будущие,  кандидаты  интересовались  условиями   оплаты,   чем   они   будут
заниматься. Вадим отвечал всем, что работать они будут в охранной структуре,
охранять объекты, либо работать при ком-нибудь - это решится на месте. Вадим
гарантировал  всем,  что  "фирма"  снимет  им  квартиры   в   Москве.   Была
договоренность, что вначале в квартире будут жить  по  два-три  человека,  в
зависимости  от  площади.  Каждый   ежемесячно   будет   получать   неплохую
зарплату...
   Прошло уже две недели нашего пребывания на
   Дальнем Востоке. Надо было собираться в обратную дорогу. Вадим  несколько
раз звонил в Москву, оттуда нас поторапливали.
   Как-то, перед самым отъездом. Славка позвал  меня  пройтись  вечерком.  В
нескольких метрах от дома мы присели на лавочку. Наступила осень,  и  вечера
уже были холодные,  но  тихие.  Мы  немного  посидели  молча,  потом  Славка
неожиданно спросил:
   - Ачго я буду там делать, в твоей Москве?
   - А что ты будешь делать  здесь?  -  задал  я  ему  встречный  вопрос.  -
Учитывая то, что приговорен, тебя ищут и жить тут тебе  осталось  неизвестно
сколько...
   - Это так, - подтвердил Славка. - У меня есть одно желание большое...  Ты
можешь мне помочь? - Он насупился.
   - Какое? - спросил я, выжидающе взглянув на него.
   - Хмыря этого завалить, барыгу, что подставил меня.
   - Славик, - сказал я, - я, конечно, тебе помогу - какой базар? Но  только
не сейчас. Просто времени на  это  нет.  Потом,  мы  ведь  пустые  сейчас  -
волыны-то в Москве остались. Да и не готовы мы, братан, пойми правильно. Тем
более, не дай Бог, с нами что случится - мы можем человека подвести, который
в Москве нас ждет. Давай-ка повременим с  твоей  проблемой.  Отложим  ее  на
годик. - Посмотрев на унылое Славкино лицо,  я  добавил:  -  Мы  обязательно
вернемся, никуда твой хмырь от нас не денется. Рассчитаешься с ним по полной
программе, а мы поможем.
   Не скажу, что Славке предложение мое пришлось по душе,  но,  подумав,  он
все же согласился с моими доводами.
   Через несколько дней дела наши  во  Владивостоке  были  закончены,  и  мы
вылетели в Москву.
   Правда, Славка ехать пока не мог, надо было решить кое-какие проблемы, да
и мать его, узнав о решении сына  уехать  за  тридевять  земель,  в  Москву,
закатила истерику. Славка решил дать ей время прийти в себя и  привыкнуть  к
мысли о скорой разлуке.
   Москва, 12 сентября 1991 года
   В аэропорту нас встречал Андрей. Сильвестра  в  Москве  не  было,  но  он
должен был объявиться денька через два.
   Бригаду из восьми человек, которую мы набрали во Владивостоке, поселили в
студенческом общежитии у метро "Каширская". Сняв там три комнаты и разместив
в них всю гвардию, мы с Вадимом вернулись на его квартиру.
   Вопреки  нашим  ожиданиям,  Сильвестр  через  два  дня  не  вернулся.  Он
объявился только на четвертый день.  К  этому  времени  с  Дальнего  Востока
подъехали еще двое завербованных нами ребят. По приезде Сильвестр  сразу  же
назначил нам встречу в том самом кафе, куда когда-то приволок меня Ежик.
   К назначенному часу мы с новобранцами подъехали к кафе. Сильвестра еще не
было, и нам пришлось  дожидаться  его  внутри.  Прошло  минут  десять  после
назначенного времени, когда дверь кафе  распахнулась  и  вошел  Сильвестр  в
сопровождении Андрея. Сильвестр, как обычно, был одет во все черное с ног до
головы - черный костюм, черная водолазка,  сверкающие  антрацитовым  блеском
черные лакированные ботинки. В который раз я обратил внимание на то, что его
одежда несколько не соответствует простому  деревенскому  лицу.  Вот  только
глаза на этом лице были абсолютно не простецкие.
   Как только Сильвестр появился в кафе; все ребята встали. Он  прошел  мимо
них, внимательно разглядывая каждого. Затем Сильвестр присел за свой любимый
столик и стал приглашать парней по очереди  на  индивидуальную  беседу.  Она
длилась примерно  по  десять-пятнадцать  минут.  Каждому  Сильвестр  задавал
однотипные  вопросы,  подобные  тем,  что  задавали  ребятам   мы   еще   во
Владивостоке. За эти  несколько  минут  Сильвестр  успевал  выведать  у  них
сведения о семье, прошлой работе,  пристрастиях.  Особенно  его  интересовал
вопрос об употреблении спиртных напитков.
   Наконец через два с половиной часа опрос был закончен. Сильвестр  заявил,
что  первичную  подготовку  будут  проходить  все  новобранцы,  а  затем  по
результатам он отберет тех, кого сочтет достойными.  Он  сразу  же  поставил
перед новоприбывшими два условия: не употреблять спиртного и держать Язык за
зубами.
   - А третье условие, - добавил Сильвестр, - которое относится к  тем,  кто
будет со мной работать, - беспрекословное выполнение приказов, так как отказ
от их выполнения или невыполнение приказа будет караться  очень  жестоко.  У
нас жесткая дисциплина. - Он обвел глазами примолкших новобранцев. - Но зато
и мы в беде никого не бросаем. Если человек попал в беду  -  мы  его  всегда
выручаем. Даже если его посадят в следственный изолятор, все  равно  вытащим
его оттуда.
   После беседы и инструктажа Сильвестра вперед вышел Андрей.  Он  оповестил
нас, что завтра все новоприбывшие и мы с Вадимом под  его  предводительством
идем в спортивный зал.
   На  этом  встреча  была  закончена.  Сильвестр,  кивнув   собравшимся   и
попрощавшись со мной и Вадимом за руку, отбыл  вместе  с  Андреем.  Отправив
ребят в общежитие, мы с Вадимом поехали домой.
   На следующий день, когда мы приехали, в спортзале нас уже ждал тренер  по
борьбе. Поскольку многие ребята занимались борьбой до этого - кто самбо, кто
вольной,  -  тренер  сконцентрировал  внимание  на  отработке   определенных
приемов. В основном это было боевое самбо с некоторыми элементами карате.
   Мы работали на ковре по два-три часа в день, на протяжении недели.  Кроме
того,  по  вечерам  с  нами  занимался  атлет.  Очень   скоро   мы   освоили
упражнеВАЛЕРИИ КАРЫШЕВ ния на-гимнастических снарядах и даже многие  силовые
приемы.
   Занятия борьбой и тяжелой атлетикой чередовались с  посещением  тира.  Он
был платным, зато  там  разрешалось  стрелять  из  боевого  оружия.  Сначала
стреляли из  пневматических  пистолетов  и  ружей,  заправленных  маленькими
стальными  шариками,  -  отрабатывали  точность  попадания.   Затем   Андрей
договорился, чтобы нам дали  по  малокалиберному  пистолету.  Мы  продолжали
оттачивать свое мастерство.
   В пятницу нас вывезли за город.  Стояли  последние  в  этом  году  теплые
деньки. Листва на деревьях уже кое-где  начала  желтеть,  по  воздуху  плыла
тонкая паутина. Но в лес нас привезли вовсе не для  того,  чтобы  любоваться
красотами природы. Здесь мы продолжили занятия борьбой, пытались стрелять из
пневматического оружия из разных позиций: лежа, в падении, на  бегу...  Даже
за столь короткое время ребята заметно поднатаскалиеь и уже  н?  производили
впечатления лохов из провинции. Они подружились между  собой  и  теперь  уже
представляли из себя неслабую, а главное - сплоченную бригаду.
   Субботу и воскресенье нам выделили для отдыха. Через Андрея мы с  Вадимом
получили от Сильвестра деньги с указанием развлечь  ребят  в  выходные.  При
этом  строго-настрого  запрещалось  общение  с  проститутками   и   распитие
спиртного.
   С культурной программой мы с Вадимом справились на "отлично". Побродив по
центру  Москвы  и  показав  ребятам  главйые  достопримечательности  города,
которые до того почти все они видели лишь на картинках и по  телевизору,  мы
зашли  в  "Макдоналдс",  где  наши  неискушенные  земляки  с  воодушевлением
приобщились к  кулинарным  благам  цивилизации.  Закончили  мы  наш  вояж  в
кинотеатре,  где  посмотрели  какой-то  очередной  шедевр  о  всепобеждающем
герое-одиночке.
   В общагу ребята возвращались измотанными, но довольньми. Столица, видать,
пришлась им по вкусу.
   В понедельник рано утром за  нами  с  Вадимом  заехал  Андрей.  Он  велел
собрать необходимые вещи, так как  решено  отправить  всю  нашу  бригаду  за
город, где обучение можно будет проводить в достаточно вольной обстановке.
   Когда мы приехали в общагу, ребята уже упаковали свои  скромные  пожитки,
готовые к переезду.
   Нашу бригаду рассадили по машинам и повезли в сторону  Каширского  шоссе.
Дорога оказалась не  очень  дальней,  но  и  не  близкой.  Километров  через
шестьдесят  мы  оказались  перед  воротами  пионерского  лагеря  с   наивным
названием "Елочка". Ворота  были  заперты  в  связи  с  окончанием  лета,  а
следовательно, и школьных каникул.
   - Вот тут вы пока и будете жить! - сказал Андрей.
   Кто-то засмеялся:
   - Ничего себе - пионеры со стволами!
   Но Андрей так глянул на смеявшегося,  что  у  того  сразу  пропала  охота
шутить.
   Нас поселили в  небольшом  помещении,  где  еще  несколько  недель  назад
проживала группа веселых ребятишек, которые  теперь  наверняка  корпели  над
своими школьными учебниками. Лагерь был практически пуст, только  кто-то  из
администрации все еще наслаждался прелестями увядающей  природы.  Как  потом
выяснилось,   Андрею   не   составило   большого   труда   договориться    с
представителями этой самой администрации, чтобы за соответствующую плату нам
разрешили  заселить  одно  из  помещений  пионерского   отряда.   При   этом
договоренность  распространялась  на  повариху,  уход   в   отпуск   которой
откладывался на две недели.
   В день приезда нас предоставили самим себе, и весь  вечер  мы  без  толку
болтались  по  пустынному  лагерю,  изредка  даже  выходя  за  его  пределы.
"Название свое лагерь оправдывал, так как вокруг в  подавляющем  большинстве
росли  хвойные  деревья.  Воздух  был  необычайно  Свежим,  особенно   после
загаженной выхлопными газами Москвы.
   Нагулявшись и с избытком  наглотавшись  кислорода,  мы  завалились  спать
очень рано.
   На следующее утро Андрей разбудил нас ни  свет  ни  заря.  Дав  несколько
минут для приведения себя в порядок, он собрал нас вместе и объявил голосом,
не терпящим возражений:
   - Сейчас мы пойдем на прогулку.
   Выйдя за территорию лагеря, мы  подошли  к  дороге.  Вскоре  возле  ворот
лагеря остановилась синяя "девятка". Андрей сказал, что с - этих пор с  нами
будут заниматься специальные инструкторы. Тем временем из "девятки"  вылезли
двое мужчин, лет сорока пяти - пятидесяти.
   Сначала я подумал, что это близнецы, настолько они  были  похожи.  Причем
эта схожесть была не только внешней, казалось, что они одинаково двигались и
у них были одинаковые манеры. Потом  я  начал  замечать  некоторые  отличия,
например один из приехавших был явно моложе другого, второй начинал лысеть и
заметно припадал на ногу. Очень похожими они казались лишь на первый взгляд,
из-за того. что их внешность была  начисто  лишена  каких-либо  привлекающих
внимание черт. Если попробовать описать новоприбывших в  нескольких  словах,
можно просто сказать, что к нам приехали два серых человека.
   Одного из них звали Владимир Николаевич, другого - Николай Петрович. Судя
по намекам Андрея и по моим  собственным  умозаключениям,  это  были  бывшие
работники КГБ или еще какой-то спецслужбы.
   Оба инструктора сразу же взяли нас в оборот и стали заниматься с ребятами
стрельбой из пистолетов "Макаров", "ТТ", автомата  Калашникова,  выбрав  для
этого самую глухую часть леса. Потом мы стали прорабатывать  так  называемые
взрывные  устройства  -  от  простой  гранаты  -  лимонки"  до   специальных
хитроумных приспособлений в форме сигареты, пивных банок и так далее.
   Взрывное дело мы  проходили  дней  пять,  но  только  теоретически.  Дать
возможность показать наши  способности  на  практике  наставники  Так  и  не
рискнули.
   Потом те же засекреченные товарищи стали заниматься  с  нами  специальной
подготовкой,  направленной  на  нейтрализацию,  какого-либо   объекта.   Они
показывали нам, как надо  прикрывать  собой  ведомого,  вытаскивать  машину,
попавшую в  засаду,  как  рассредоточиваться  в  зависимости  от  помещения,
местности, где находится охраняемый объект. Главное, что вбили нам в  головы
наши учителя и что мы запомнили  на  всю  жизнь:  если  человек  попадает  в
закрытое помещение, то его охрана не только должна быть рядом  с  охраняемым
объектом, но и блокировать двери и окна. Часть  из  них  должна  внимательно
осматривать  всех  окружающих,  кто  находится  невдалеке  от   охраняемого.
Нетрудно было догадаться, что наши инструкторы скорее всего елужили раньше в
знаменитом Девятом Управлении КГБ по охране членов Политбюро и ЦК КПСС.
   Наше выездное обучение длилось около двух недель,  пока  окончательно  не
испортилась погода и не стало холодно и сыро. Начались нудные осенние дожди.
Тренироваться на свежем воздухе стало невозможно. Из-за  дождя  мы  даже  не
выходили из помещения последние два  дня.  Однако  наши  наставники  времени
даром не теряли и за это время поднатаскали нас в вопросах  радиосвязи.  Нам
объяснили, как пользоваться  маленькой  портативной  японской  рацией  фирмы
"Стандарт". Она была чуть больше спичечного коробка.  Мы  твердо  запомнили,
как выходить на связь и как ее завершать.
   Наши всезнающие учителя не обошли вниманием также  вопрос  санподготовки,
научив оказывать друг  другу  и  самим  себе  первую  помощь  при  ранениях,
кровотечениях, переломах и в иных экстремальных ситуашмх.
 
 
   Глава 7
   АВТОРИТЕТ
   Москва, Орехово, 1991 год
 
   По возвращении в Москву ребят из бригады  снова  расселили  в  общаге.  К
этому времени Андрей уже оформил всем  временную  прописку.  Каждый  из  них
получил   справку,   что   учится   на   каком-либо   отделении    какого-то
станкостроительного техникума.
   Вечером того дня, когда мы возвратились в Москву, всех нас вновь  собрали
в знакомом кафе, куда вскоре должен был прибыть Сильвестр.
   Как всегда, он явился во всем черном. К его обычному  костюму  прибавился
длинный черный плащ.
   СИЛЬВЕСТР Оглядев ребят, он вроде, бы остался доволен, Сильвестр  сказал,
что хотя он и не имел возможности присутствовать в ходе нашего обучения,  но
его постоянно информировали о том, как у нас дела, так что он в курсе  наших
успехов. Повторив список  незыблемых  правил  о  выпивке  и  других  вредных
привычках, Сильвестр предложил новобранцам разделиться на две бригады.
   - Первая бригада будет моей личной  охраной.  Вторая  -  сопровождение  и
подстраховка. В первой бригаде я назначаю старшего, бригадира. -  Он  сделал
паузу и стал смотретьла нас,  выбирая,  кого  назначить.  Я  не  сомневался,
что-Сильвестр назначит бригадиром Вадима. Но неожиданно он произнес: -
   Назначаю Александра.
   Я совершенно не ожидал такого  поворота  дела  и  от  неожиданности  даже
слегка растерялся.
   - Я многим обязан Александру, - продолжал тем временем  Сильвестр.  -  Он
уже прикрыл меня собой в-боевой обстановке, поэтому я ему верю. -  Сильвестр
повернулся в мою сторону. - Ты выбери из ребят  четверых,  на  твой  взгляд,
достойных, для моего  личного  сопровождения.  С  завтрашнего  дня  начинаем
работать.
   Бригадиром второй группы, естественно, был назначен Вадим.
   После разговора с новобранцами Сильвестр пригласил - меня за свой столик,
и мы вместе  начали  подбирать  бригаду.  Отобрали  четырех  человек  -  они
действительно были лучшими из новоприбывших. Все  здоровые,  рослые,  хорошо
подготовленные, неглупые, а главное, уравновешенные парни. После того как мы
с Сильвестром обсудили этот вопрос, он начал подзывать к себе кандидатов  по
очереди, тяк скаяатъ, для собеседования. С  каждым  разговаривал  не  меньше
сорока  минут,  пытаясь  досконально  изучить  человека.  После   завершения
процедуры он отпустил всех и вновь пригласил меня к себе.
   - Александр, запомни, - сказал мне Сильвестр, - ты  теперь  отвечаешь  не
только за меня, но и за всех  этих  ребят.  Будешь  поддерживать  внутреннюю
дисциплину. В твоей власти наказывать и поощрять любого. Естественно,  через
меня. С завтрашнего дня начинаем работу.
   Что и говорить - Сильвестр был немногословен.
   Он выдал некоторую сумму денег для того, чтобы я подобрал  и  купил  всей
бригаде одежду. Каждому полагался  костюм,  темные  брюки,  черные  рубашки,
свитер, ботинки,  галстук  и  кожаная  куртка.  "  Ребята  с  воодушевлением
отнеслись к покупке  одежды,  и  после  того,  как  мы  совершили  набег  на
несколько магазинов, с этой проблемой было покончено.
   Вечером приехал Андрей и сказал, что в  культурную  программу  этого  дня
входит посещение всей  бригадой  ресторана.  Мы  приехали  в  один  довольно
дорогой ресторанчик в центре  города.  Ребят  накормили  до  отвала,  только
спиртного  им,  естественно,  не  полагалось.  Зато  в   программу   входило
секс-обслуживание, что всех присутствующих необычайно  вдохновило  -  женщин
ребята видели последний раз еще во Владивостоке.
   Оказывается, команда Сильвестра опекала бригаду проституток,  с  которыми
Андрей и договорился о предоставлении услуг в порядке взаимозачета.
   Ребята начали расходиться с девушками по кабинетам, и вскоре я остался  в
гордом одиночестве,  если  не  считать  молчаливого  Андрея,  с  равнодушием
наблюдавшего за, как он выразился, "прохождением процесса адаптации".
   Вдруг Андрей с удивлением посмотрел на мена и спросил:
   - Санек, а ты что не идешь? Тебя ждут... -  и  показал  на  красивую,  но
несколько полноватую девушку, по-видимому, бригадиршу. Уговаривать  меня  не
пришлось, через несколько минут мы уединились с ней.
   Едва за нами захлопнулась  дверь,  подвыпившая  красотка  покачнулась  на
тонких каблучках и вполне естественно и непринужденно опустилась на  колени.
Царапая острыми коготками по ткани брюк,  она  расстегнула  мне  ширинку.  Я
закрыл глаза, решив предоставить ей инициативу, но через несколько минут уже
не  мог  выносить  своего   невмешательства   -   девица   работала   вполне
профессионально.  Отстранившись,  я  приподнял  ее  и   развернул   на   сто
восемьдесят  градусов.  Постанывая  и   вскрикивая,   красотка   вдохновенно
закрутила пышным задом, и, вонзившись в ее горячие  гаубины,  я  понял,  что
долго не продержусь. Так и  вышло  -  испытав  либо  талантливо  симулировав
оргазм, она завопила и задергалась,  а  вслед  за  ней  с  полным  сознанием
выполненного долга кончил и я. Впрочем,  через  несколько  минут,  подкрепив
себя  шампанским,  девица  настолько  убедительно  призвала  меня  к   новым
свершениям, что отказать я ей не смог, да и не собирался. На этот раз мы все
же дошли до дивана и все произошло основательно, к взаимному удовлетворению.
   На следующее утро к нам с Вадиком приехал Андрей. Он выглядел задумчивым.
Мы быстро собрались и спустились вниз. Уже на улице Андрей сказал:
   - Поехали за твоими в общагу.
   Мы въехали в закрытый со всех  сторон  домами  дворик  общежития.  Андрей
велел мне собрать бригаду и  спуститься  с  ребятами  к  нему.  Когда  парни
окружили машину, Андрей оглянулся по сторонам и  быстро  раздал  каждому  по
пистолету.
   - Рекомендую каждому прикреплять ствол скотчем  или  пластырем  к  нижней
части ноги, с правой стороны колена. Так его  удобнее  всего  прятать,  если
менты шмонать станут. Они обычно сразу по  подмышкам  хлопают  и  за  поясом
смотрят - до ног могут и не добраться, - разъяснил Андрей.
   После, инструктажа двинули к району, где жил
   Сильвестр. Это  был  наш  с  ребятами  первый  рабочий  день  в  качестве
телохранителей. Все, конечно,  слегка  были  взволнованы,  но  старались  не
подавать вида.
   Остановились возле знакомого мне четырнадцатяэтажного блочного дома,  где
в недалеком прошлом меня угостили пулей.
   - Ну, Санек, - сказал Андрей, - дальше работаешь сам.  -  Он  назвал  мне
номер квартиры Сильвестра, похлопал по плечу и пожелал удачи.
   Я с четырьмя своими людьми поднялся на нужный этаж.  Одного  из  ребят  я
поставил на лестничной площадке у лифта этажом выше, другого - этажом  ниже,
так учили меня инструкторы. Сам я  подошел  к  двери,  оставив  внизу  двоих
наблюдать за подъездом.
   Удостоверившись в том, что учел все  возможные  детали,  я  нажал  кнопку
звонка. За дверью послыша-лись шаги, и через мгновение я увидел Сильвестра.
   Он был одет в дорогой двубортный костюм почти черного цвета.  Пиджак  был
расстегнут, на выглядывающем лейбле я заметил надпись, Версаче-Париж".
   - С почином тебя, Сашок, - улыбнувшись, как обычно, одними губами, сказал
Сильвестр и прошел к лифту.
   Из  подъезда  он  выходил  уже  в   сопровождений   четырех   охранников,
прикрывавших его со всех сторон. Сильвестр удовлетворенно улыбался.  Видимо,
ему нравилось быть важным охраняемым объектом. В чем, в чем, а в  честолюбии
Сильвестру отказать было нельзя.
   Он сел на переднее сиденье машины, я  и  один  из  нашей  бригады  сзади,
остальные двинулись-следом на машине прикрытия. Сильвестр  отдал  приказание
своему шоферу ехать на первый объект. Всю дорогу  Сильвестр  молчал,  только
один раз он обернулся в мою сторону и, хитро подмигнув, осведомился:
   - Ну, Санек, как настроение?
   - Все нормально, Сергей Иванович, - ответил я.
   - Да, - неожиданно обратился ко всем Сильвестр, - если нас  вдруг  кто-то
остановит, то скажете, что подвозите меня. За деньги, естественно.
   Он посмотрел назад. Я тоже обернулся и увидел, что сзади  идет  машина  с
моими людьми, а следом еще одна, с ребятами Вадима.
   Первым объектом оказалось то самое "штабное" кафе, где обычно  собиралась
вся наша братва для " обсуждения текущих дел и срочной информации.
   По утрам здесь обычно  бывал  сам  Сильвестр  и  его  заместители.  Через
несколько минут наша машина уже затормозила перед входом в  кафе.  Сильвестр
велел всем оставаться в машине, и далее сопровождать его должен был я один.
   Когда мы вошли внутрь, там уже был неведомо когда успевший опередить  нас
Андрей, несколько человек из ближайшего окружения Сильвестра и  двое  ребят,
которых раньше я никогда не видел. Слегка  притормозив  у  входа,  Сильвестр
наклонился в мою сторону и тихо сказал:
   - Санек, сядешь вот тут, на углу, и все время будешь находиться  недалеко
от меня. Наблюдай за обстановкой, внимательно следи за каждым движением рук.
Если что подозрительное увидишь - меры принимай по своему усмотрению.
   - Что вы имеете в виду?
   - Меры будешь принимать в зависимости от  степени  опаснюш  для  меня.  -
Сильвестр прошел к столику.
   Я сел на указанное  место  и  внимательно  стал  смотреть  вокруг.  Через
некоторое время я обратил внимание, что Андрей сидел практически неподвижно,
его руки лежали спокойно. Двоечник  же,  наоборот,  чувствовал  себя  крайне
нервозно. Он постоянно опускал руки то в карманы пиджака, то в брючные. Двое
других, незнакомых мне, сидели неподвижно, как  и  Андрей.  Один  все  время
держал руки около ножки стула, время от времени прижимая к ней кисть,  руки.
Ничего особо подозрительного я  пока  не  заметил.  Однако  бдительности  не
терял, продолжая наблюдение.
   Сильвестр толковал с братвой около получаса. Затем протянул всем руку для
рукопожатия, и мы вышли из кафе.
   Садясь в машину, Сильвестр сказал:
   - Ну что, теперь двинем на Ордынку. Надо одного лоха навестить.
   - Какого лоха? - поинтересовался я.
   - Да коммерсанта одного, - ответил Сильвестр, брезгливо поморщившись  при
этом.
   Машина рванула в сторону Центра.
   Ордынка оказалась неширокой улицей, берущей свое начало чуть ли не у стен
Кремля. Не  доезжая  до  метро  "Новокузнецкая",  мы  свернули  к  солидному
трехэтажному особняку, выкрашенному в  желтый  цвет  и  обнесенному  кованой
оградой. Сперва из машины вышел один из ребят и встал у входа,  затем  вылез
я, и только потом показался сам Сильвестр.
   Мы подошли к дверям. Перед нами возник охранник. Он  был  одет  в  темную
форму  с  офицерским  ремнем,   на   голове   черная   беретка.   Совершенно
проигнорировав меня, он сразу обратился к Сильвестру, сказав:
   - Чем могу помочь?
   - Скажи своему  старшему,  -  ответил  Сильвестр,  -  что  пришел  Сергей
Иванович.
   - Извините, - проговорил охранник, - ничем не смогу  помочь  -  начальник
службы безопасности сейчас в отъезде.
   - А зачем мне нужен твой начальник  службы  безопасности?  -  раздраженно
сказал Сильвестр. - Я имею в виду твоего хозяина!
   - Сейчас я узнаю, примет он вас или нет, -  несколько  нагловато  ответил
охранник. - Как, говорите, вас назвать?
   - Сергей Иванович, - бесстрастно повторил Сильвестр.  Однако  я  заметил,
как по лицу заходили желваки. ",
   Через пять минут охранник возвратился. Его как будто подменили. Вероятно,
он получил доходчивые разъяснения о том, кто такой Сергей Иванович и  как  с
ним необходимо себя вести. Извинившись три раза  подряд,  охранник  проводил
нас внутрь.
   - Пожалуйста, проходите! Вас давно уже ждут, -  слегка  заикаясь,  сказал
он.
   Мы молча прошли в достаточно просторный, отделанный мрамором вестибюль со
старинными мраморными же колоннами и широкой кованой лестницей  и  поднялись
на второй этаж. Пройдя несколько шагов по коридору со множеством дверей,  на
которых пестрели таблички  с  надписями:  "Расчетная  часть",  "Операционная
часть" и другие, мы подошли к огромному холлу, также  отделанному  мрамором.
Нетрудно было догадаться, что мы находимся в  помещении  какого-то  частного
коммерческого банка.
   Сильвестр бросил на охранника косой  взгляд  и,  сказав  мне:  "Я  сейчас
отойду  на  минуту",  быстро  направился  в   противоположную   комнату.   Я
вопросительно взглянул на него, собираясь отправиться  следом,  но  он  лишь
хмыкнул. -
   - Ты что, теперь со мной и на толчок ходить будешь? - спросил с  издевкой
и быстрым шагом направился в сторону туалета.
   Сильвестр вообще был сегодня явно не в духе.
   Я остался в холле недалеко от  столика  секретарши.  Вдруг  на  ее  столе
что-то зашипело. Посмотрев туда, я увидел, что заработал селектор.  Из  него
вдруг раздался мужской голос:
   - Людочка, что гости, пришли уже?
   Секретарша, не зная о моем присутствии,  нажала  таопку  на  селекторе  и
ответила:
   - Владимир Иванович, ваши  гости...  Они  вышли,  будут  через  несколько
минут. В туалет пошли.
   - Людочка, ты включила видеокамеру на запись? - донесся из  динамика  все
тот же голос.
   Людочка ответила утвердительно:
   - Я сделала все, как вы сказали, Владимир Иванович.
   Мне все это показалось очень подозрительным.
   Череэ пару минут из туалета вышел Сильвестр.  Я  вышел  из-за  колонны  и
пристроился к нему.
   Секретарша побежала открывать дверь в кабинет. Мы вошли внутрь. Сильвестр
кивнул мне на стоявший около стены стул, давая понять, чтобы я сел.
   Я послушно примостился на стуле,  внимательно  разглядывая  кабинет.  Это
была  комната  внушительных  размеров  с  очень  дорогой  офисной   мебелью.
Посередине кабинета стоял огромный стол, заставленный телефонами, факсами  и
еще какой-то незнакомой мне оргтехникой. Пол был застелен  какимто  пушистым
покрытием, на  больших  окнах  висели  красивые  шторы,  по  цветовой  гамме
подходящие к интерьеру помещения. На  стене  расположились  аляповатые,  но,
видно, вовсе не дешевые творения неких новомодных живописцев.
   Из-за стола поднялся управляющий банком,  тот  самый  Владимир  Иванович,
мужчина примерно сорока лет, маленького роста и  достаточно  упитанный.  Его
голова  уже  успела  распрощаться  с  волосяным  "покровом,  лишь  по  бокам
блестящего черепа  кустилась  жидкая  растительность,  создавая  впечатление
черного нимба. Лицо управляющего не отличалось особыми  приметами,  если  не
считать оттопыренных ушей и постоянно бегающих  черных  глазок.  Эти  глазки
производили  особенно  неприятное  впечатление:  они  были  круглые,  как  у
совенка, и похожи на две перезревшие сливы, которые должны вот-вот лопнуть.
   Тепло поздоровавшись с  Сильвестром,  управляющий  указал  ему  рукой  на
кресло. Но тот не торопился подчиняться. Я понял, что психология  Сильвестра
заключалась в том, чтобы никогда не подчиняться тем указаниям, которые  дают
ему люди, особенно те, кому он покровительствует. Кстати, эти мои догадки  в
дальнейшем подтвердились.
   Сильвестр  медленно  стал  прохаживаться  по  кабинету,  делая  вид,  что
рассматривает висящие на стене картины, хотя было ясно, что в этом  кабинете
Сильвестр был уже несколько раз.
   Управляющий начал ему о чем-то рассказывать, показывать какие-то  бумаги.
Сильвестр наконец-то соблаговолил присесть на  стул,  но  на  распинающегося
управляющего не обращал никакого внимания. Юн намеренно  смотрел  куда-то  в
сторону, всем своим  видом  выказывая  полное  равнодушие  к  происходящему.
Управляющий, однако не сдавался, он  начал  повторять  все  заново,  пытаясь
достучаться до Сильвестра.
   Я еще раз окинул кабинет взглядом, и вдруг мое внимание  привлек  глазок,
напоминающий окуляр бинокля. Странная штуковина  примостилась  под  потолком
возле шторы. В глазке помигивала красная лампочка.
   В моем мозгу сразу же всплыл подслушанный мною  разговор  управляющего  с
секретаршей  Людочкой   о   каком-то   записывающем   устройстве.   Действуя
исключительно по наитию, я тут же вскочил со  стула,  подошел  к  столу  под
удивленным взглядом Сильвестра. Не  проронив  ни  слова,  я  схватил  первый
попавшийся листок бумаги и быстро написал: "Сергей Иванович, вас  записывают
на камеру. Гла - зок камеры - в правом верхнем  углу".  Закончив  писать,  я
протянул листок изумленно следящему за моими  действиями  Сильвестру.  Затем
сел обратно на свой стул и стал ждать реакции. Долго ждать мне не пришлось.
   Сильвестр  быстро  прочел  написанное  и  положил  бумагу  в  карман.   Я
внимательно следил за каждым его движением,  чтобы  в  случае  необходимости
быть наготове.  Сильвестр  оставался  совершенно  спокоен,  он  ни  разу  не
посмотрел  на  глазок,  продолжая   делать   вид,   что   пытается   слушать
управляющего.  Тот  же  замолчал,  стараясь  догадаться,   что   я   написал
Сильвестру. Затем, видимо, решив, что опасность  миновала,  он  вновь  начал
что-то вещать.
   Наконец Сильвестр перебил его:
   - Ну что, это все, Вовчик?
   - Да, Сергей Иванович, все так и есть, как я вам  сказал,  -  с  деланной
уверенностью отрапортовал управляющий.
   - Значит, так. Все,  чтоты  говоришь  про  Германа,  своего  партнера,  -
уточнил Сильвестр, - на мой взгляд,  фуфло.  И  идет  оно  именно  от  тебя,
Вовчик! Сейчас мне стадо ясно, что воду мутишь именно ты.
   - Послушайте, Сергей Иванович...  -  попытался  вставить  слово  Владимир
Иванович.
   - Я тебя слушал, теперь слушай меня ты, - грубо  оборвал  его  Сильвестр.
Следующие пять минут я с некоторым  злорадным  удовлетворением  слушал,  как
Сильвестр распекает несчастного управляющего.
   Из разговора я понял, что Сильвестр вложил деньги в какой-то общий проект
и поручил вести его двум коммерсантам - некому Герману и управляющему банком
Владимиру Ивановичу. С проектом произошла заминка по причине того, как позже
объяснил мне Сильвестр, что партнеры не сработались друг с другом  и  каждый
из них стал кивать на другого. Особенно усердствовал наш сегодняшний клиент,
оттого-то Сильвестр и возложил основную часть вины на него.
   И тут я впервые увидел коронный номер  Сильвестра.  Внезапно  он  схватил
онемевшего от ужаса  управляющего  за  грудки  и  буквально  проорал  ему  в
побелевшее лицо:
   - Ты что себе позволяешь, падла? Ты на кого, сука, работаешь?
   - Что вы имеете в виду? В каком смысле? - испуганно пролепетал банкир.
   - Ты  что  мне  тут  за  киностудию  устроил?  "Союзмультфильм"?  Я  тебя
спрашиваю!  -  Сильвестр  крутанул  голову  управляющего  в  сторону  глазка
кинокамеры с такой силой, что мне показалось, что  она  сейчас  оторвется  и
запрыгает по полу.
   - Ты что записываешь, сука, - продолжал свирепствовать  Сильвестр.  -  Ты
кому стучишь?
   - Да что вы! Я... я... - пытался что-то  сказать  Владимир  Иванович,  но
Сильвестр мгновенно его перебил, рявкнув в лицо:
   - А ну быстро скажи своей сучке, чтоб несла сюда кассету с записью!
   Управляющий  трясущимися,  как  у  алкоголика,  пальцами   ткнул   кнопку
селектора и сдавленным голосом произнес:
   - Люд очка, немедленно кассету... сюда... быстро!
   Через громкоговоритель был слышен  дробный  стук  каблучков  в  приемной.
Через  минуту  смущенная  Людочка  вошла  в   кабинет,   неся   на   подносе
видеокассету. Сильвестр резким движением схватил  кассету  и  вставил  ее  в
стоящую в углу видеодвойку. Перемотав немного вперед, он включил  телевизор.
Там было видно, как мы с Сильвестром входили  в  кабинет  управляющего,  как
сели, как управляющий банком стал произносить свой доклад. Сильвестр тут  же
нажал на кнопку, вытащил кассету и грозно спросил:
   - Ты это для кого пишешь, сука? Для Петровки или для Лубянки??
   -  Я  пишу...  Сергей  Иванович,  поймите,  разговор   очень   важный   и
существенный, и я хочу, чтобы он не был истолкован неправильно. Поэтому я  и
решил записать...
   Управляющий был уже не белым, а зеленым от страха.
   - А ты у меня разрешения на это спросил, падла? - продолжал  наезжать  на
него Сильвестр. - Значит, так, с тобой все ясно. Короче  -  завтра  пришлешь
все бабки... Нет, сегодня, в пять часов, чтобы все бабки были... -  Он  взял
листок и написал на нем, вероятно, адрес и сумму. Показав его  управляющему,
Сильвестр тут же смял листок и положил себе в карман. - Понял меня?!
   - Да, да, Сергей Иванович, я все понял,  я  все  сделаю!  Прошу  вас,  не
обижайтесь, я не  нарочно!  Так  получилось!  -  пытался  говорить  Владимир
Иванович. Но Сильвестр уже поднялся и вышел из кабинета.  Всем  своим  видом
давая  понять,  что  управляющий  окончательно  вывел  его  из  терпения.  Я
последовал за шефом.
   Когда мы вышли из банка, Сильвестр сразу сбросил с себя мрачную маску.
   - Ну ты молодец, Санек! Как с аппаратом-то! - сказал он, похлопывая  меня
по плечу.
   Я покраснел от похвалы и открыл перед Сильвестром дверцу машины.
   -  Ну,  теперь  поехали  другого  навестим.  К  Герману  двинули!  -   И,
повернувшись к водителю, добавил: - Жми к Октябрьской площади!
   Вскоре  мы  были  уже  на  месте.  Въехав  в  узенький  переулок,  идущий
параллельно   Ленинскому   проспекту,   машина   остановилась   у   большого
девятиэтажного здания. Из-за огромных окон  казалось,  что  оно  сделано  из
стекла.
   Мы зашли внутрь  и,  пройдя  по  коридору,  остановились  возле  двери  с
надписью: "Финансовопромышленная группа "Россия-инвест".
   Сильвестр без стука открыл дверь. Охранник вяло приподнялся и тут же  сел
на прежнее место. Сильвестр  прошел  через  приемную  и  распахнул  дверь  в
кабинет. Там сидел мужчина лет пятидесяти пяти в однобортном темном  костюме
и галстуке с каким-то замысловатым узором. На  галстуке  я  заметил  дорогую
булавку, на короткопалой руке поблескивал перстень. Мужчина  был  лысоват  и
мелковат. В его небольших серых, словно ноябрьское  небо,  глазах,  читалась
настороженность.
   - Здорово, Герман! - сказал Сильвестр.
   - Здравствуйте, Сергей Иванович! - учтиво ответил управляющий.
   - Как дела?
   - Все по-старому,  Сергей  Иванович!  Вот...  Мы  все  сделали,  а  фирма
Владимира Ивановича... - Он назвал фамилию управляющего, которого мы  только
что посетили. - Они...
   - Все, хорош! Кончай базар, - резко прервал его Сильвестр. - Значит, так,
у тебя видео есть?
   - Да, конечно. - Слегка опешивший Герман ткнул рукой в угол кабинета,  ще
стояла видеодвойка.
   - Включай, кино смотреть будем. - Сильвестр протянул ему кассету.
   - А что здесь? - заискивающе спросил Герман. - Порнушка?
   - Покруче будет! А ты что, только о бабах  думаешь?  Лучше  бы  о  бабках
подумал! - скаламбурил Сильвестр.
   Герман дрожащими руками стал засовывать кассету в видео. Вскоре на экране
появилось изображение, и я увидел собственную персону, восседающую на стуле,
и Сильвестра, безучастно внимавшего распинающемуся управляющему.  Смысл  его
речи заключался в том, что весь проект загублен Германом.
   До конца кассету мы смотреть не стали.
   -  Хватит!.  -  сказал  Сильвестр,  выключая  магнитофон   и   вытаскивая
компромат. - Ты понял, что вся вина по проекту лежит на тебе?  У  меня  есть
четкие доказательства на этот счет, и  эти  доказательства,  как  ты  понял,
записаны на видео. Поверь мне на  слово,  твоя  "крыша"  даже  дергаться  не
станет, чтобы тебе помочь. Ты меня понял?
   - Сергей Иванович! - растерянно сказал Герман. - Он меня оговорил!
   - Какой оговор, когда все  на  кассету  записано!  -  раздраженно  сказал
Сильвестр. - Значит, так: наше лавэ сегодня я хочу взять обратно.
   - Хорошо, хорошо, Сергей Иванович, - засуетился Герман. - Я  хоть  сейчас
готов вам все вернуть!
   - Отлично, - улыбнулся Сильвестр. - Сколько времени наши бабки у  тебя  в
сейфе лежали?
   - Кажется, дней двенадцать... - неуверенно пролепетал Герман.
   Лицо Сильвестра окаменело.
   - Сколько, сколько? - перепросил он.
   - Нет, не двенадцать... - опомнился Герман. - "Я вспомнил - двадцать  два
дня. Да, да, совершенно точно!
   - Ну, теперь посчитаем, умник, - сколько процентов на счетчике нащелкало?
Сколько наши деньги из дела были вырваны? Так... -  Сильвестр  взял  большой
калькулятор, стоящий на столе, и стал нажимать на кнопки.
   - Сергей Иванович, но мы же  так  не  договаривались!  -  заикнулся  было
Герман.
   - Послушай, Герман, ты что, первый раз бизнес  делаешь?  Не  знаешь,  что
такое неустойка, что такое штраф и так далее? Не я должен тебя этому  учить.
- Сильвестр выдержал паузу и продолжил: - Мои деньги лежали у тебя.  Они  не
работали. Сколько я потерял на них? Посчитай! - И он  протянул  управляющему
калькулятор.
   Герман стал считать, лихорадочно тыкая толсты - ми короткими  пальцами  в
клавиши калькулятора.
   - Если считать по международным стандартам... - заискивающе начал он.
   - Вот ты по ним и считай, - перебил  его  Сильвестр,  -  мы  же  с  тобой
цивилизованные люди, бизнес делаем! Правильно?
   - Хорошо, - безропотно согласился Герман и сказал получившуюся сумму. Мне
она показалась весьма внушительной.
   - Когда нужно отдать деньги? - спросил Герман.
   - Сегодня. Сам же обещал, я тебя за язык  не  тянул!  Вот  он  слышал.  -
Сильвестр кивнул головой в мою сторону.
   - Я готов это сделать, - слегка вздрогнув, произнес Герман.
   - Ну так и делай! - улыбнулся одними губами Сильвестр.
   Герман  нажал  на  кнопку  звонка.  В  комнату  вошел  его   заместитель.
Управляющий  взял  листок  бумаги,  написал  на  нем  цифру,  расписался  и,
передавая листок заместителю, сказал:
   - Наличными, в чемоданчике!
   Через пятнадцать минут заместитель вернулся, неся в  руке  чемоданчик,  и
протянул его Герману. Тот взял его, приоткрыв, показал Сильвестру содержимое
и спросил:
   - Пересчитывать будете?
   - Зачем же? - сказал, улыбаясь, Сильвестр. - Я тебе верю. Ты же  меня  не
обманешь? - В тоне, которым он произнес  последнюю  фразу,  таилась  скрытая
угроза, у
   - Нет, конечно, Сергей Иванович! Как вы могли предположить? - заерзал  на
кресле Герман.
   Сильвестр ничего не ответил, лишь кивнул мне на чемоданчик.
   - Иди к машине, - сказал он. - Я сейчас подойду.
   Я медленно пошел к машине. Минут через пять в  нее  залез  Сильвестр.  Он
выглядел очень довольным.
   Отъехав от здания финансово-промышленной  компании  метров  тридцать,  он
велел водителю остановить машину и сказал мне:
   - Санек, вылазь из машины. Подойди к Вадиму, отдай ему чемоданчик.  Пусть
он его везет.
   Я подошел к машине, в которой для  подстраховки  за  нами  следом  ездила
бригада Вадима, и отдал другу ценный груз.
   Вернувшись обратно, я заметил, что настроение у Сильвестра поднялось.  Он
улыбнулся мне и сказал:
   - Ну что, здорово мы с тобой этих двух лохов развели? Да, кстати,  Санек,
не забудь - сегодня в пять часов нужно к этому пидору ехать. - Он выругался.
- Поедешь к нему за нашими бабками сам, без меня. Возьми с  собой  ребят.  А
меня с пяти часов Вадик будет водить.
   Ровно в пять часов я подъехал к банку. Без проблем  проникнув  внутрь,  я
прошел мимо напуганной секретарши Людочки и  вошел  в  кабинет.  Управляющий
безропотно вручил мне кейс. Не забыв об утреннем приключении, я первым делом
посмотрел на глазок под потолком, но огонька в нем не заметил.  Управляющий,
перехватив мой взгляд, весь съежился и вжал голову в плечи. Когда я открывал
дверь,  покидая  кабинет,  за  моей  спиной   явственно   послышался   вздох
облегчения.
   Как мне приказал Иваныч, деньги я привез в наше штабное кафе. Однако шефа
там не оказалось, зато на своем любимом месте гордо восседал Андрей. Завидев
меня, он махнул рукой, подзывая к себе. Я отдал ему кейс с бабками.
   - Тебя Иваныч спрашивал. Срочно двигай  к  ресторану  "Пекин"  -  это  на
Большой Садовой, знаешь?
   Я кивнул головой и направился к выходу.
   - Постой! - остановил меня Андрей. - Волына при тебе? -
   - Да, - похлопал я себя по ноге.
   - Ты что, перевесил ее? - поинтересовался Андрей.
   - Нет, она внизу.
   - А что тогда по ляжке хлопаешь? - фыркнул тот.
   - По привычке.
   - Возьми волыну с собой. Понял? На обязах. Там ситуация может быть... Сам
понимаешь, братва нервничает... - подытожил Андрей.
   Подъехав к ресторану, мы увидели Сильвестра, поджидающего нас в машине. Я
пересел к нему.
   - Ну что, "бабульки" взял? - первым делом осведомился Сильвестр.
   - Да, все нормально. Отвез, как сказали, отдал Андрею.
   - Пойдешь со мной на встречу. Я сейчас буду встречаться с отморозками,  с
этой... с "крышей" банкира, которого мы с тобой с утречка  трясли.  Разговор
будет. Сиди, следи за братвой, не  спускай  глаз  с  их  рук.  Если  что,  -
Сильвестр сделал многозначительную паузу, - доставай пушку  и  пали.  Понял?
Но, думаю, до этого не дойдет. А ребята пусть подстрахуют около ресторана, -
немного подумав, добавил он.
   Мы направились к ресторану. Я заметил, что при входе стояла группа  ребят
в темных брюках, в кожаных кепках.  Вид  у  них  был  угрожающий.  Сильвестр
спокойно прошел мимо. Многие из стоящих поздоровались с  ним.  Некоторым  он
помахал рукой в знак приветствия. Вслед за Сильвестром я вошел внутрь.
   В фойе перед нами неожиданно выросли два здоровенных амбала.
   - Сергея Ивановича приветствую, - сказал один из них.
   - Здорово, братва! - сказал Сильвестр. - Где ваш-то?
   - Рыба в зале сидит, тебя, Иваныч, ждет.
   Мы вошли в зал, он был полупустой. За столиком в самом углу  сидели  двое
мужчин. Один из них был  блондином,  подстриженным  под  машинку,  с  мощной
бычьей шеей. Приглядевшись, я поняд, чем  заслужил  он  прозвище  Рыба.  Его
глаза были какогото неприятного белесого оттенка, как будто залитые молоком,
Второй был худощавым и длинноносым. Черты лица и черная масть  выдавали  его
принадлежность к Кавказу.
   Я занял место недалеко от их  столика.  Сильвестр  подошел  к  мужикам  и
протянул руку. Они пожали ее. Первьм начал разговор Рыба.
   - Иваныч, ты что, в  натуре?  Новую  охрану  себе  завел,  братов  новых?
Никогда в твоей бригаде их не видел. Откуда взял-то?
   - Из Чикаго привезли, - улыбнулся Сильвестр.
   - Иванья, ты  на  чем  приехал?  -  неожиданно  спросил  кавказец.  -  На
трехсотом "мерине"?
   - А тебе что он - глянулся?  Отнять  надумал?  -  ехидно  поинтересовался
Сильвестр.
   - Скажешь тоже, Иваныч! Что я, смертный приговор себе  подпишу,  что  ли?
Отними у тебя попробуй! - гаденько осклабился кавказец.
   - А чего тогда вопросы глупые задаешь? Ладно, зачем звали?  -  перешел  к
делу Сильвестр.
   - Иваныч, наш коммерсант... - начал было
   Рыба.
   - Ваш коммерсант, - перебил его Сильвестр, -  пидор  недоделанный!  Бабки
наши хотел заныкать, да еще на кассету что-то писать стал!
   - Погоди, не кипятись, Иваныч, - сказал
   Рыба. - Он нам объяснил так...
   - Я не хочу слушать, - оборвал его Сильвестр, - что он там объясняет, эта
крыса! Вот вам кассета... - И достал из кармана видеокассету. - Вот  за  эту
кассету он должен ответить по полной программе. Ты меня понял,  братан?  Иди
постановок наших не знаешь? Зачем он это писал? Меня, без моего  согласия...
Для кого он писал? Я вправе такой вопрос ему задать?
   - Да, - утвердительно кивнул головой Рыба.
   - А должен он за это ответить? - гнул свое Сильвестр.
   - Да, - снова кивнул Рыба.
   - Так вот, считай, что он ответил - бабками.
   Вопросы есть? - Сильвестр говорил спокойно, но видно - было, что внутри у
него все кипит.
   - Иваныч, ты так  как-то...  конкретно  и  очень  остро  решаешь  -  наши
вопросы, - вдруг сказал второй собеседник, - что мы не можем даже ничего  на
это ответить.
   - Ну тогда базара нет, и ответа нет, - сказал Сильвестр. - Или вы  с  ним
заодно меня хотели...
   - Что ты,  что  ты,  Иваныч!  Братан,  о  чем  говоришь?!  -  с  деланным
возмущением воскликнул кавказец..
   - Тогда о чем базар, пацаны? Давайте  лучше  телочек  снимем  и  отдохнем
душевно! - предложил Сильвестр несколько помягче.
   - С удовольствием, Иваныч! Только скажи - куда поедем.
   - А куда ты хочешь? Хочешь - в Сандуны, хочешь  -  к  Митьке,  в  частные
бани, в Сокольники... там можно спокойно поговорить.
   Рыба и кавказец решйли-ехать в Сокольники.
   Когда  мы  подъехали  к  бане,  машины  Рыбы  возле  нее  не   оказалось.
Добирались, мы разными маршрутами,  поэтому  удивляться  было  нечему.  Баня
находилась на территории бывшей лыжной базы  и  представляла  собой  недавно
выстроенный  большой  деревянный  сруб.  Принадлежала  она  некоему  Митьке,
подопечному Сильвестра.
   Сам Митька, оповещенный о нашем приезде по телефону, терпеливо поджидал у
входа. Поприветствовав нас, он начал радостно обхаживать Сильвестра.
   - Рыба не приехал? - коротко спросил шеф.
   - Пока еще нет, вы  Первые,  Сергей  Иванович!  -  воодушевленно  ответил
Митька. При этом у него был такой радостный  вид,  будто  случился  какой-то
великий праздник.
   - Хорошо. Кто у тебя из девчонок сегодня?
   - А кого вы хотите? - услужливо  спросил  Митька.  -  Тамарочка,  Наташа,
Танечка... Позвоним - еще девочки подъедут.
   - Ну хорошо. Со мной будет Санек, мой телохранитель.
   - Как скажете, Сергей Иванович!
   Мы молча вошли в-баню. Там прохлаждались без дела несколько девочек.  Все
они были одеты лишь в  легкие  халатики.  Увидев  Сильвестра,  они  радостно
загалдели, а парочка даже осмелилась повиснуть у него на шее. Видимо,  моего
шефа они уже не единожды обслуживали.
   - Ох, рыбоньки мой! - улыбнулся Сильвестр. -
   Вот И снова встретились! Что сегодня будем с вами делать?
   -  Ой,  Иваныч,  что  пожелаешь,  то  и  исполним,  с  превеликим   нашим
удовольствием. Что хочешь, скажи, - все для тебя! - зашумели проститутки.
   Одна из девочек, оглядев меня  с  ног  до  головы  и,  видимо,  оставшись
довольной увиденным, громко спросила, обращаясь к Сильвестру:
   - А это кто с тобой, такой симпатичный?
   - А это мой телохранитель, Санек. Отвечает за  меня  головой!  -  ответил
тот.
   - Иваныч, - захихикали девочки, - а когда ты сексом заниматься будешь, он
рядом встанет, твой покой охранять будет?
   - Нет, думаю, до этого дело  не  дойдет!  -  засмеялся  Сильвестр.  -  Но
отдохнуть парню тоже надо. Поэтому он у вас сегодня крещение пройдет.
   - А он что у тебя - последний девственник России, что ли? - спросила одна
из них.
   Все дружно засмеялись. Я смутился.
   Вскоре подъехал Рыба  со  своим  заместителемкавказцем.  Весь  вечер  они
вместе  с  Сильвестром  сидели  в  предбаннике,  облаченные  в  одни  только
простыни, и попивали пиво.
   Сильвестр   пребывал   в   самом   добродушном   настроении.   Окруженный
полуобнаженными девицами, он расслабленно посмеивался, поглаживая  то  одну,
то другую по выступающим прелестям. Время от времени кто-нибудь  из  девочек
пыталась привлечь, к себе особое  внимание  важного  клиента  -  ныряла  под
простыню, небрежно  прикрывавшую  нижнюю  часть  тела  Сильвестра  и  оттуда
доносились сдавленные смешки и причмокивания.  Наконец  Сильвестр  остановил
свой выбор на пыщнотелой восточной красавице и удалился  с  ней  в  соседнее
помещение,   более   подходящее   для   интима.   Через   несколько   секунд
оттудадонеслись вопли и стоны, очевидно, шеф осуществлял программу "жесткого
секса".
   Возбужденные этими звуками Рыба и кавказец быстро подобрали себе  девочек
и все вместе удалились в один кабинет. Причем кавказец увел  с  собой  сразу
троих.
   Я остался наедине с двумя невостребованными дамами. Не теряя времени,  мы
освободились от остатков одежды и в  чем  мать  родила  нырнули  в  бассейн.
Девочки, на мой взгляд, уделяли друг другу чуть  больше  внимания,  чем  это
принято  между  простыми  подругами  или  поделыиицами,  но  мне  это   даже
нравилось.  Сначала  я  заставил  их,  заняться  лесбийской  любовью   и   с
нескрываемым интересом наблюдал, как Переплетаются их гибкие тела, но  потом
все же решил вмещаться. Девочки были не против - их интересовал лишь  вопрос
приоритета, но я никого не обидел. Переходя  из  одной  в  другую,  я  вышел
"победителем из этой любовной схватки.
   Затем я вернулся к остальным мужикам. Из разговоров собравшихся я  понял,
что кавказец - вор в законе, а Рыба - лидер одной из группировок. Его братва
опекала нескольких банкиров.
   Пригласив их в баню, Сильвестр, по сути, совместил приятное  с  полезным.
Кроме того, что он действительно отдохнул - оттянулся по  полной  программе,
еще и авторитетно растолковал Рыбе и его законнику необоснованность предъяв,
которые они пытались навесить на него, доказал, что их коммерсант  -  крыса.
После нескольких тостов уже сам Рыба угрожающе повторял,  время  от  времени
имея в виду горе-управляющего:
   - Ну я его накажу! Ну я его накажу, падлу! -
   При этом Рыба ударял кулаком" по столу с такой  силой,  что  подпрыгивали
кружки с пивом.
   Расслабляться мы продолжали до позднего вечера. Однако  уже  после  того,
как мы основательно попарились и в очередной раз  вылезли  из  бассейна,  на
пейджер к Сильвестру пришло какое-то  сообщение,  и  он,  велев  мне  быстро
собираться, подошел попрощаться к Рыбе и кавказцу.
   - Братва, мне надо срочно на дело, - сказал он,  протягивая  на  прощание
руку. - Я бас покидаю.
   - Да останься, Иваныч! Какие дела в такое время! - стал  уговаривать  его
Рыба.
   - Нет, ребята, дела прежде всего!  Надо  еще  решить  много  вопросов,  -
сказал Сильвестр, быстро одеваясь. - А вы здесь за меня, с  девчонками...  -
сказал он.
   Кавказец вспомнил о банщицах и, попрощавшись с Сильвестром,  ушел  искать
себе девочку.
   Мы уже полностью оделись и собрались уходить, когда из соседнего кабинета
донесся голос Тамары, на которой в это время уже лежал законник:
   - Когда снова приедешь, Иваныч? -
   - Свидимся как-нибудь. Как приеду, сразу к тебе! - крикнул Сильвестр.
   Мы молча вышли, сели в машину, в которой нас дожидались  ребята  из  моей
бригады.
   - Ну  что,  братки,  замерзли?  -  участливо  поинтересовался  Сильвестр.
Настроение у него было на редкость хорошее.
   - Да нет, Сергей Иванович, все нормально! - бодро ответили парни.
   - Так, братва, поехали по домам! - подытожил Сильвестр.
   Вскоре мы уже неслись на предельной скорости  в  сторону  трех  вокзалов.
Немного  не  доезжая,  мы  заметили  справа  ментовскую  машину.   Сильвестр
среагировал мгновенно, рявкнув на шофера:
   - Сбавь скорость, куда несешься? Видишь - гаишники стоят.
   Но было поздно:  мент  тормознул  нас,  и  шоферу  не  оставалось  ничего
другого, как остановиться возле него.
   - Стволы где? - спросил Сильвестр.
   - Иваныч, все нормально - в колонках лежат, - с заднего  сиденья  ответил
Олег. -
   Подошедший  гаишник  козырнул,  невнятно  представился  и  потребовал   у
водителя документы. Тот достал их. Тем  временем  второй  гаишник  вышел  из
машины и встал впереди нашей машины. Третий остался сидеть внутри. Создалось
впечатление, что они решили капитально досмотреть нашу машину.
   Сильвестр оставался совершенно невозмутимым, не реагируя на происходящее.
Наконец гаишник, закончив изучать документы, сказал:
   - Прошу всех выйти.
   Сильвестр нехотя выбрался наружу, где уже переминались  с  ноги  на  ногу
остальные.
   Не говоря ни слова, мент полез в машину и начал шарить по тем местам, где
братва обычно прячет оружие. Тщательному досмотру  подверглось  пространство
под сиденьем водителя. Ничего там не обнаружив, гаишник открыл задние дверцы
и начал копаться возле стекла, все ближе подбираясь  к  колонкам  на  задней
панели салона. Еще немного  и  он  заинтересуется  ими,  поднимет  и  увидит
оружие. Тогда всем нам хана. Нас поставят к машине или - еще круче - положат
на землю и "закроют". Нужно было что-то срочно предпринять. Я  вопросительно
взглянул на Сильвестра. Он тоже начал  волноваться.  Гаишник  уже  шарил  по
задней панели. Казалось, до того как он поднимет колонки, остались считанные
секунды. Надо было разрядить обстановку. Я подумал, что,  может,  мне  стоит
рвануть в сторону и тем самым отвлечь внимание. Но от  этой  мысли  пришлось
отказаться, т.к, тогда обыск был бы неминуем. Я снова глянул на Сильвестра.
   Сильвестр прекрасно понимал опасность создавшейся ситуации  И  решительно
взял инициативу на себя. Я заметил, как его левая рука медленно потянулась к
правому карману. В какое-то мгновение я подумал, что он  собирается  открыть
стрельбу, но сразу же вспомнил, что все оружие в  колонках.  Тем  более  эта
мысль показалась мне идиотской после того,  как  я  заметил,  что  у  мента,
стоящего у передка машины, в руках  был  автомат.  Он  же  всех  нас  сможет
положить одной очередью.
   Сильвестр, перехватив мой встревоженный взгляд, подмигнул: мол, спокойно,
парень, все будет  нормально!  Он  быстрым  движением  левой  руки  коснулся
правой. Я только успел заметить, как с тихим звоном с его руки что-то  упало
вниз. Правой ногой Сильвестр быстро подтолкнул  упавший  предмет  в  сторону
стоявшего рядом сержанта.  Блестящий  предмет  оказался  прямо  у  его  ног.
Сержант сразу отвлекся от машины и  огляделся  в  поисках  источника  звона.
Затем он нагнулся, и через мгновение я увидел в его руках массивную  золотую
цепь, что прежде украшала правую  руку  Сильвестра.  Он  удивленно  стал  ее
разглядывать и, обратившись к Сильвестру, спросил:
   - А чья это цепочка?
   Сильвестр, не оборачиваясь, равнодушно глядя в  противоположную  сторону,
сказал:
   - Какая еще цепочка?
   - Из желтого металла, - настойчиво повторил сержант. -
   - Из желтого? - переспросил Сильвестр. - С инкрустацией посередине?
   - Да, - кивнул гаишник.
   - Нет, это не моя, - неожиданно сказал Сильвестр, не поворачивая  головы.
И тут же, перехватив инициативу, спросил его:
   - Ну что, начальник, все нормально? Мы поехали потихоньку?
   - Так что, это не ваша цепочка? - снова уточнил гаишник.
   - Да нет, начальник, откуда у нас такая вещь! Точно - не наша! Может, кто
уронил?
   - Хорошо, - сказал гаишник, уразумев наконец, что ему  только  что  столь
необычным способом всучили взятку. Так как  взятку  маленькой  назвать  было
нельзя, мент решил не рыпаться и отпустить нас подобру-поздорову.
   - Можете ехать. - И, козырнув, он направился к своей машине.
   Мы отъехали от места, происшествия в полном  молчании,  только  Сильвестр
вдруг начал насвистывать какой-то жизнерадостный мотивчик.
   - Ну что, пацаны, - наконец заговорил он. - День сегодня  пошел.  Кое-что
взяли, кое-что отдали... Надо сказать, взяли больше, чем отдали. И то,  если
бы Паша не лажанулся, отдавать вообще ничего не  пришлось  бы.  -  Сильвестр
грозно посмотрел на водителя. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке.
   - Сергей Иванович,  браслетик  потерял?  -  неожиданно  спросил  вдруг  с
заднего сиденья Олег.
   - Бог велел делиться, так что невелика потеря,  новый  куплю!  -  ответил
Сильвестр.
   Водитель вздохнул с облегчением, поняв, что буря пронеслась стороной.
   Проводив с обычными мерами предосторожности  Сильвестра  до  квартиры,  я
простился с ним и отправился домой. Наконец-то этот бесконечный рабочий день
закончился.
   Открыв дверь квартиры своим ключом, я вошел в  темную  прихожую  и  начал
раздеваться. С кухни доносились  голоса.  Я  не  удивился  тому,  что  Вадим
вернулся домой раньше меня, но кого  он  привел  в  гости,  я  даже  не  мог
предположить.
   Какова же была моя радость,  когда,  зайдя  на  кухню,  я  обнаружил  там
Славку. Наконец-то он смог выбраться из Владивостока и приехать к нам.
   Мы со Славкой обнялись.
   - Ты когда приехал-то? - спросил я.
   - Сегодня.
   - Ну как дела?
   - Все нормально. Вот приехал к вам на подмогу.  Мне  тут  Вадим  в  общих
чертах обрисовал ситуацию. А ты что-то сегодня поздно...
   - Правда, ты что-то нынче  задержался!  -  вмешался  Вадим.  -  Случилось
что-нибудь?
   - Все нормально. Только на обратном пути нас чуть  менты  не  замели.  Но
откупились. - И я рассказал историю с браслетом Сильвестра.
   Славка неожиданно вступил в беседу, обратившись ко мне:
   - Слушай, братишка, мне бы нужно с Сильвестром встретиться, переговорить,
а то ведь я опоздал, он и видеть-то меня не видел.
   - Нет вопросов! - сказал я. -  Завтра  поедешь  с  Вадимом,  когда  утром
Сильвестра из дома забирать будем. Я предупрежу его, там и поговорите.
   На том и порешили. Мы еще немного посидели, вспомнили  прежнюю  жизнь  во
Владике, но долго не засиживались - утром всем надо было рано вставать.
   Сопровождая на следующее утро Сильвестра к машине, я обратился к нему  со
Славкиной просьбой:
   - Сергей Иванович, вчера к нам из Владика еще один парнишка  приехал.  Он
друг наш с Вадимом, Славкой зовут. Хочет с нами работать. Может,  поговорите
с ним?
   - А что он умеет делать? - спросил Сильвестр.
   - По всем нашим делам спец... Он раньше  в  бригаде  на  Дальнем  Востоке
работал, у одного авторитета...
   - У кого? - нахмурился Сильвестр.
   - Я точно не знаю, он сам все расскажет.
   - Хорошо, поговорим, - согласился шеф.
   Выйдя из подъезда, я махнул  рукой  Славке,  который  ждал  возле  машины
Вадима моего условного сигнала. Он поздоровался с Сильвестром, и они  вдвоем
отошли в сторонку. Разговор длился минут пятнадцать,
   После беседы Сильвестр подошел ко мне и неожиданно сказал:
   - Санек, отвезешь меня по одному  адресу,  потом  вези  своего  дружка  к
Двоечнику или к Андрюхе на разговор.
   - А где их найти? - Я встревожился. Неужели со Славкой что-то не так?
   - В нашем кафе, - ответил Сильвестр и сел в машину.
   В доме, к которому мы доставили Сильвестра, жила  его  любовница  Анжела.
Это была ухоженная девица примерно двадцати четырех лет отроду. Разведясь  с
первым мужем -  бизнесменом,  она  жила  вдвоемс  ребенком  в  двухкомнатной
квартире практически на полном иждивении Сильвестра, Его  это  нисколько  не
тяготило, тем более что по одной из версий  Сильвестр  и  послужил  причиной
развода Анжелы с первым мужем. Насколько я успел узнать своего шефа - он был
весьма неравнодушен к женскому полу. Помимо законной жены, на его  попечении
находилось еще несколько любовниц, которых он посещал время от времени но  о
которых не забывая заботиться.
   Все эти детали я в свое время услышал по секрету от братвы.  Сегодня  же,
провожая Сильвестра до квартиры Анжелы,  я  впервые  лицезрел  одну  из  его
пассий. Это действительно была очень  симпатичная  женщина.  Кроме  отличной
фигуры, она могла  похвастать  миловидным  личиком  с  довольно  правильными
чертами лица и большими серыми глазами. Не знаю, какого цвета были ее волосы
от природы, но ей очень шло быть блондинкой. В общем-то, больше  ничего  при
этой короткой встрече я разглядеть не смог, правда, обратил еще внимание  на
длиннющие, остро заточенные и кроваво-красным лаком закрашенные ногти.
   Сильвестр остался у Анжелы, а я, выполняя его указание,  повез  Славку  в
штабное кафе. Ребята, из моей бригады остались дежурить у квартиры Анжелы.
   - Ну что, - спросил я Славку по дороге, - берет он тебя на работу?
   - Берет, - как-то не очень охотно ответил Славка.
   - В охрану? - поинтересовался я.
   - Нет, по другой линии.
   - По какой же? - не отставал я.
   - Спецзадание, - усмехнулся Славка.
   - Может, все-таки расскажешь? - уже Не так настойчиво попросил я.
   - Братан, меньше будешь знать - лучше будешь спать! - хитро подмигнул мне
Славка и больше не произнес ни слова.
   Его поведение сильно заинтриговало меня. Чем же таким мог  заинтересовать
Славка Сильвестра всего за несколько минут? Какую  работу  поручил  ему  мой
шеф? По всему было видно, что Славка очень доволен.
   В кафе мы застали Андрея. Он был уже в курсе  дела  -  видимо,  Сильвестр
звонил ему. Он пожал Славке руку и пригласил за свой столик. Моя миссия была
выполнена, и я вернулся к квартире Анжелы."
   Сильвестр появился где-то через час. Настроение у него было отличное.  Он
первым начал разговор о Славке.
   - А паренек твой серьезный! Я ему важное дело хочу поручить.
   - Это верно, - подтвердил я, - парень он стоящий. Главное, на него  можно
положиться - кореш проверенный.
   - Мне тоже так кажется. Это заметно, я ведь  много  чего  в  своей  жизни
видел, в людях немного разбираюсь. Думаю, задание будет ему по плечу.
   Я кивнул в знак согласия.
   - Дальше-то куда ехать?
   Сегодня  мне  пришлось  замещать  водителя  Сильвестра,  который  куда-то
бесследно исчез. Мне даже закралось в голову  подозрение,  что  исчез  он  с
помощью самого Сильвестра и, возможно, навсегда.
   - Поедем, Санек, в спортзал, - решил шеф.
   - А это где?
   - Французское посольство знаешь?
   - Да.
   - Вот езжай к нему, а там я покажу.
   Доехав до французского посольства, мы свернули в небольшой переулок.  Там
находился элитарный спортивный клуб.
   Сильвестр пошел переодеваться, а я остался ждать его в холле.  Вскоре  он
появился в новеньком спортивном костюме.  Я  настолько  привык  видеть  шефа
исключительно в строгих темных костюмах, что сразу даже не  понял,  что  это
он. В спортивной форме мне приходилось видеть его только однажды,  да  и  то
через несколько минут меня подстрелили, так что внешний  вид  Сильвестра  не
запечатлелся в моей памяти.
   Сильвестр перехватил мой удивленный взгляд и, усмехнувшись, спросил:
   - Что ты, Санек, никогда меня в спортивном костюме не видел?  Непривычно?
-
   - Да уж, Иваныч, выглядишь ты совсем по-другому, - ответил я.
   - Да, ладно тебе, это все чепуха, вот раньше, гдето в середине  80-х,  мы
одевались исключительно во внешторговских "Березках". Ты про них, наверно, и
не слышал никогда. Так как вещи завозились туда хоть и хорошие, но по  стилю
не подобранные, все мы выглядели-чудно. Представь себе - зима, все  одеты  в
дубленки, пыжиковые шапки, кроссовки и спортивные костюмы "Адидас"! Как тебе
такой прикид?
   Я усмехнулся, хотя, честно говоря, мы во Влади - ке  одевались  нисколько
не лучше, только  импортных  шмоток  было  меньше,  а  отечественные  особой
красотой не блистали.
   - Потом начались перемены, наш прикид менялся вместе с увеличением  ввоза
импорта, - продолжал Сильвестр. - Сначала я одевался в  спортивные  костюмы,
особенно мне нравились "адиковые", но не брезговал "Пумой" И "Найком". А там
пришла пора джинсов и кожаных  курток.  Наконец  я  стал  солидным  дядькой,
пришлось срочно менять стиль одежды и носить  строгие  костюмы.  Это  теперь
меня без них не узнают, а по первому времени я чувствовал  себя  как  корова
под седлом.
   На этом Сильвестр завершил экскурс в  историю  костюма,  и  отправился  в
тренажерный зал. Позанимавшись там с полчаса, он прошествовал в сауну, потом
окунулся в бассейне и вновь вернулся к тренажерам. Все это время я  сидел  в
холле инаблюдал за ним через стеклянную стену. С моего места было видно, как
к Сильвестру то и дело подходят какието крепкие  ребята.  Они  пожимали  ему
руку, видимо здоровались, и отходили в сторону, уступая место другим.  Время
от времени шефа отвлекали красивые,  подтянутые  девицы  в  купальниках.  Не
нужно было обладать  сверхъестественной  интуицией,  чтобы  признать  в  них
дорогих путан, предлагающих свои услуги.
   Через два с половиной часа мы  покинули  спорткомплекс.  Сильвестр  после
занятий выглядел уставшим.
   - Ну что, поехали обедать? - сказал он.
   - Куда?
   - Давай в ресторан на Арбат! - приказал Сильвестр.
   Мы двинулись в сторону Садового кольца и вскоре добрались  до  ресторана.
Это было небольшое уютное заведение, явно рассчитанное на людей с  достатком
выше среднего. Сильвестр имел обыкновение обедать за отдельным столиком.  Мы
с ребятами сели за соседний. Почти  сразу  же  к  шефу  подскочил  официант.
Сильвестр, как всегда, заказал огромное количество  разнообразной  еды.  Ему
принесли не меньше пяти видов  салата,  какие-то  закуски,  фирменное  блюдо
ресторана - Он  выглядел  вполне  довольным,  сидя  за  сплошь  заставленным
столом.
   Примерно через четверть часа к шефу подошел все тот же официант и,  низко
наклонившись, сказал что-то на ухо Сильвестру. Тот сразу  же  кивнул  мне  в
знак того, что я должен следовать за ним.
   Я тут же  вскочил.  Сильвестр  направился  к  стойке  администратора,  на
которой стоял телефон со снятой трубкой. Сильвестр поднял ее и сказал:
   - Слушаю!.. Так, понял тебя... Буду примерно  через  час.  Встречаемся  в
гостинице, в холле.
   После этого мы вернулись к столикам, где  в  темпе  закончили  наш  обед.
Отказавшись от перемены блюд, Сильвестр поднял нас со словами:
   - Пацаны, быстрее, у нас срочная встреча!
   Через двадцать  минут  мы  выехали  с  Арбата  и  направились  в  сторону
Киевского вокзала. Сильвестр приказал остановиться возле гостиницы и  вместе
со мной прошел в холл, где нас уже ждали. На креслах сидели Двоечник, Андрей
и какой-то незнакомый мне  парень.  Приглядевшись  к  незнакомцу,  Сильвестр
расплылся в улыбке и радостно воскликнул;
   - Культик! Братуха! Откуда ты?!
   Он обнял парня и расцеловал.
   - Вот, Иваныч, освободился, - вырвавшись наконец  из  дружеских  объятий,
ответил парень.
   - А я уж подумал грешным делом, что ты сбежал! Тебе сколько  дали?  Шесть
дет? А прошло сколько?
   - Три года, - ответил незнакомец.
   - Ну даешь! Когда ж ты приехал? - Сильвестр действительно рад был встрече
с другом.
   Позже я  узнал  от  Андрея,  что  Культик  был  одним  из  старых  друзей
Сильвестра. Он начал работать с моим шефом еще в 1987  году,  В  1988-м  его
одним из первых осудили за рэкет.  Дали  Культику  шесть  лет.  Он  попал  в
Рязанскую область, в так называемую воровскую зону. Ему удалось выйти оттуда
досрочно. Он освободился через  три  года  по-состоянию  здоровья,  заплатив
огромные бабки.
   Сильвестр очень доверял Культику и был рад, что рядом  с  ним  будет  еще
один надежный человек.
   - Ну, теперь мы с тобой таких дел наваляем! -  удовлетворенно  воскликнул
Сильвестр.
   - Да, кстати, про деда, - вдруг вспомнил Двоечник, - мы ведь  зачем  тебя
вызывали. Проблемы возникли с Шамилем..!
   - Кто такой Шамиль? - переспросил Сильвестр.
   - Шамиль - чечен,  кунак  чеченского  авторитета  Рустама.  Ты  про  него
знаешь..
   - Рустама я знаю прекрасно, - кивнул Сильвестр.
   - Так вот, приехал этот Шамиль в Москву двагода  назад,  сначала  работал
бригадиром у Рустама. Но за последние полгода стал набирать авторитет.
   - На чем? - поинтересовался шеф.
   - На жестокости. Наезжает на коммерсантов в жестком варианте. Практически
сразу же их избивает, а то и покруче. Одному руку  порезал,  другому  ступню
отрубил, третьего, просто пришил - зарезал на глазах у охраны и  компаньона.
В общем, авторитет строит на крови. Вчера он наехал на  нашего  коммерсанта.
Ты его не знаешь. Вломился к нему в офис и стал требовать бабки.
   - Какие лавэ? - удивился Сильвестр.
   - Да там у нашего коммерсанта с их бизнесменом какие-то непонятки в делах
возникли. Чечены считают, что во всем виноват наш лох.
   - Ну и что? - Лицо Сильвестра посуровело.
   - Шамиль вызывает нас на базар. Стрелку на завтра забили.
   - Где?
   - У кафе "Ласточка". Просили, чтоб не больше четырех человек и без волын.
   - Так, - в раздумье протянул Сильвестр, - ясно...
   - Иваныч, - продолжал Двоечник, -  мы  очень  волнуемся  по  поводу  этой
стрелки.  Шамиль  часто  идет  на  крайние  меры.  Боюсь,   может   стрельбу
спровоцировать. Тебе ехать туда никак нельзя. И вообще, с этим Шамилем нужно
поскорее заканчивать!
   - Авторитет, говоришь, строит? - недобро усмехнулся Сильвестр, раздумывая
над полученной информацией. - Ну мы ему построим! - И обратился  ко  мне:  -
Санек, поди-ка сюда! Сделаем вот как. Иди звони Славке - он сейчас,  видимо,
у вас на  хате  отдыхает,  -  пусть  подтягивается  к  нашему  кафе.  А  ты,
Андрюха... - Сильвестр взглянул на Андрея,  тот  наклонился,  и  шеф  что-то
быстро сообщил ему на ухо.
   Я побежал звонить Славке по телефону  администратора.  Вернувшись  минуты
через три, увидел, что Андрей уже собирается уходить. Сильвестр задержал его
и, обращаясь к ним с Двоечником, сказал:
   - Значит, завтра в двенадцать часов на  стрелку  поеду  я,  Санек,  Макс,
Олег... Ты, - кивнул он Двоечнику, - подстрахуешь Славку. Сам знаешь как, по
полной программе. А ты, Андрюха, все подготовишь!
   Покинув гостиницу, мы с Сильвестром направились к штабному  кафе.  Собрав
ребят, которых Сильвестр  собирался  взять  с  собой  завтра  на  стрелку  в
качестве сопровождения, он приказал рассаживаться  по  машинам  и  ехать  на
Волоколамское шоссе.  Там  недалеко  от  Тушина  находился  знаменитый  тир,
который Сильвестр посещал довольно часто.
   Вскоре прибыли на место. Хозяин  тира  был  старым  знакомым  Сильвестра.
Поздоровавшись с шефом за руку, он сказал, что  к  нашему  приезду  уже  все
готово.
   В специально отведенном помещении нас действительно  дожидались  ружья  и
малокалиберные пистолеты... Сильвестр заставил отстреляться всю команду.  Мы
занимались этим около часа, явно не жалея  патронов.  Шеф  лично  следил  за
процессом и проверял, насколько успешно идут дела у каждого  члена  команды.
Отстреляв самолично четыре пистолетные обоймы и  штук  двадцать  винтовочных
патронов, Сильвестр остался  доволен  как  своей  стрельбой,  так  и  нашими
успехами.
   После этого мы вернулись в Центр. Сильвестру предстояла еще одна  деловая
встреча.  Остановились  возле  небольшого  ресторанчика.  У  входа   маячили
несколько  амбалов.  Это  была  охрана  человека,  с  которым   должен   был
встретиться Иваныч. Народу  в  ресторане  было  много.  Сильвестр  прошел  к
столику, за которым сидел немолодой уже человек, явно кавказец. Я решил, что
сам он либо законник, либо человек, приближенный к этому рангу.
   Как и полагается в таких ситуациях, я расположился за  столиком  недалеко
от Сильвестра. Он подошел к кавказцу, поздоровался с ним  за  руку,  сел  за
стол и начал разговор. Я внимательно разглядывал авторитета. Это был мужчина
лет сорока пяти.  Типично  кавказская  наружность  -  черные  глаза,  нос  с
горбинкой, цепкое выражение  лица.  Его  некогда  иссиня-черные  волосы  уже
изрядно посеребрила седина. До меня долетали  обрывки  фраз,  из  которых  я
понял, что разговор шел о Шамиле. Сильвестр  то  ли  согласовывал  что-то  с
кавказцем, то ли пытался получить от него какую-то информацию.
   Разговор продолжался недолго. Обошлось без спиртного и закусок. Сильвестр
и кавказец лишь попили чаю с каким-то рассыпчатым печеньем. К концу чаепития
разговор также закончился. Сильвестр попрощался с кавказцем, и  мы  покинули
ресторан.
   - Ну все, пацаны, - сказал нам Иваныч,  сев  в  машину,  -  рабочий  день
закончен. Поехали домой!
   По дороге Сильвестр сообщил нам,  что  завтра  рабочий  день  начнется  в
одиннадцать часов. К этому времени все, кто был сегодня в тире, должны ждать
его в машине возле дома. Брать с собой оружие  Сильвестр  запретил,  сказав,
что для такого случая оно будет приготовлено в другом месте.
   -  Братва,  запомните:  завтра  очень  серьезный  день.  Вы  должны  быть
внимательны и готовы к любому повороту событий, -  подчеркнул  Сильвестр.  -
Завтра мы встречаемся с Шамилем. Думаю,  это  будет  последняя  наша  с  ним
встреча. Мы с ним вопрос решим. Шамиль уже  пролил  много  крови  в  Москве,
более того, он пролил много крови нашей братвы. -  Сильвестр  сделал  паузу,
затем остановил свой взгляд на  мне.  -  В  последнее  время  он  совершенно
обнаглел, так как привык оставаться безнаказанным. Шамиль начал наезжать  не
только на коммерсантов, но и на славянскую братву. Недавно он порезал одного
из Люберецких, а это уже беспредел! С беспределом надо кончать!
   На этом Сильвестр закончил свою речь. Проводив его до квартиры, я  поехал
домой.
   Там находился только Вадим, Славки дома не было. Я спросил у Вадима,  где
его черти носят.
   - Славка сегодня ночует в другом месте, -  ответил  он.  -  Ты  завтра  с
Сильвестром на стрелку едешь?
   - Да, - кивнул я. - С каким-то Шамилем забили.
   - Санек, будь осторожен! Шамиль  -  беспределыцик,  причем  беспределыцик
кровавый! Про него такие слухи ходят... - предупредил меня Вадим.
   - Да я в курсе. Иваныч нам все рассказал.
   Я рано лег спать, но заснуть не мог  очень  долго.  Все  время  в  голове
вертелось все, о чем говорил  Сильвестр.  Я  прекрасно  понимал,  что,  хотя
формально мы едем на стрелку безоружными, Сильвестр не зря возил нас  в  тир
на Волоколамку, значит, развязка этой встречи может быть какой угодно. Когда
же я наконец заснул, мне приснилась кровавая перестрелка, в которой положили
многих наших ребят.
   На следующее утро я встал с тяжелой головой, но что делать -  нужно  было
срочно собираться и ехать к Сильвестру.
   Ровно в одиннадцать все ребята, которых Сильвестр отобрал  накануне,  уже
были в" сборе. Я, как обычно, организовал его выход из квартиры. ИваНЫч  был
одет  в  дорогой  темный  костюм,  светлую  рубашку.  Словно  собираясь   на
презентацию, Сильвестр не позабыл о галстуке. На нем были темные очки,  хотя
день обещал быть пасмурным и с утра даже крапал дождь. Сев в машину,  Иваныч
спросил:
   - Стволов в машине ни у кого нет?
   Ребята ответили отрицательно.
   - Все правильно. Поехали!
   Мы поехали в район Ленинского проспекта.  Кафе  "Ласточка"  находилось  в
середине проспекта и имело свою особенность.  "Ласточка"  была  сделана  под
летнее кафе. Это сейчас такой тип ресторанов стал очень популярен, а  тогда,
в начале девяностых, их - были  единицы.  Со  стороны  фасада  у  выхода  из
ресторана стояли столики под  зонтами.  Вся  территория  летнего  кафе  была
обнесена невысокой металлической оградой. Столики и стулья -  пластмассовые,
ярко-красного цвета. На каждом столе прилежные хозяева поставили по  вазе  с
искусственными цветами, позабыв, однако, постлать хоть  какоенибудь  подобие
скатерти.
   Шамиль не зря назначил встречу именно тут: вся  территория  летнего  кафе
прекрасно  просматривалась,  и  контролировать  ситуацию  было  сравнительно
легко.
   На подъезде к кафе Сильвестр провел с нами последний инструктаж:
   - Значит, так, братва, машину ставим чуть в сторонке от кафе, так, чтоб в
случае чего, - он посмотрел на водителя, - можно было сразу уехать.  Поэтому
ты, Олег (так звали  парня,  выполнявшего  сегодня  роль  водителя),  машину
разверни заранее так, чтоб можно было рвануть на Ленинский проспект.
   В кафе на стрелку со мной пойдут Санек и Макс. Диман выйдет из  машины  и
будет наблюдать за ситуацией. Остальные останутся в машинах. Рации  будут  у
Санька и у Лимана. - С этими словами Сильвестр достал две миниатюрные рации.
- Через них будете поддерживать связь с третьей  машиной.  Третья  машина  -
такси. В нем будет сидеть Культик, вы  его  вчера  видели.  Имейте  в  виду,
машина "заряжена".
   - В каком смысле? - поинтересовался кто-то из ребят.
   - В багажнике сумка. Там автоматы и пистолеты. Надеюсь, они не пригодятся
и до перестрелки не Дойдет, - сказал Сильвестр, - но все может случиться.  В
общем, братва, действуйте  по  обстановке.  За  оружие  хвататься  только  в
случае,  если  "чехи"  первыми  достанут  стволы.   До   этого   ничего   не
предпринимать. Но я думаю, - еще раз повторил он, - что до  этого  дойти  не
должно.  Ты,  Санек,  -  обратился  он  ко  мне,  -  смотри  внимательно  за
обстановкой. На встрече будут Шамиль и два его боевика. Особенно внимательно
наблюдай за этой парочкой. С Шамилем буду разговаривать только я. И  еще,  -
он взглянул на  Олега,  -  машину  заглушишь,  но  минут  через  пять  снова
заведешь, чтобы она была с работающим движком. Разговор будет коротким.  Как
только я сяду в машину - дави на газ. Если что случится - смотреть только на
меня. Что я скажу, то и делайте. Главное - никакой паники!
   У меня было сильное подозрение, что  Сильвестр  что-то  задумал.  Но  что
именно? И какая  в  этом  деле  роль  отводится  Славке?  Единственное,  что
успокаивало, - ответы на эти вопросы я получу очень скоро.
   Возле  кафе  уже  стояла  машина  с  чеченами.  Они  приехали  на  черном
"Мерседесе".
   Я никогда раньше не  общался  с  представителями  этой  национальности  и
потому воображал их себе  черными,  заросшими  бородами  дядьками  зверского
вида. Ничего подобного! Все они были коротко стриженные, прилично выглядящие
мужики, вот только лица у них были какие-то неприятные.
   У чеченской машины было двое парней. Еще двое уже сидели в кафе за  одним
из столиков. За другим, стоящим рядом, расположился, вероятно,  сам  Шамиль.
Это был плотный мужчина среднего роста. Одет, как  и  Сильвестр,  он  был  в
дорогой строгий  костюм  с  галстуком.  Правда,  стиль  одежды  находился  в
некотором разногласии с  наружностью  торца.  У  него  было  хищное  лицо  с
причудливо изогнутыми, как бы в гримасе, губами. Глаза с восточным  разрезом
были настолько черны, что невозможно было отделить радужку от  зрачка.  Весь
вид Шамиля говорил  о  том,  что  у  этого  человека,  должно  быть,  весьма
неуравновешенный и злобный характер. В его движениях читались повадки дикого
зверя.
   На столике перед Шамилем  лежала  пачка  "Мальборо"  и  красивая,  видимо
дорогая зажигалка. Взгляд чеченца был направлен в одну точку. У постороннего
человека могло сложиться впечатление,  что  он  просто  присел  отдохнуть  и
немного задумался о, чем-то о своем. Некоторое волнение выдавали только руки
Шамиля. Он беспрестанно постукивал пальцами по столу, выбивая только  одному
ему известный ритм. На стрелку Шамиль приехал заранее и Сильвестра дожидался
уже довольно давно - в пепельнице лежало несколько окурков.
   Ровно в двенадцать Сильвестр вышел из  машины,  вошел  в  кафе  и,  пожав
Шамилю руку, сел рядом. Мы с Максом подсели за соседний столик,  где  сидели
боевики Шамиля. Скользнув взглядом по лицам противников, я поймал их  полные
ненависти и презрения взоры.
   Тем временем за-соседним столом началась беседа. Первым заговорил Шамиль.
О чем они говорили, расслышать было невозможно, понятно  только,  что  чечен
разговаривает на повышенных тонах. Время  от  времени  он  тыкал  в  сторону
Сильвестра пальцем, на котором сверкал массивный золотой перстень. Потом тем
же пальцем Шамиль показывал на небо. Что означал подобный жест -  я  понятия
не имел, но все это сильно смахивало на угрозу. Сильвестр пока молчал. Он не
спорил с Шамилем, не пытался его прервать - только сидел и слушал, время  От
времени оглядываясь по сторонам и систематически похлопывая левой ладонью по
столу.
   Через несколько минут после начала разговора, точнее, монолога Шамиля,  к
столику подошла официантка и стала записывать заказ. Девушка сразу удалилась
и через несколько минут вернулась, неся на подносе две  чашки,  сахарницу  и
какие-то пирожные. Поставив все это на стол, она ушла, призывно вертя задом.
Меня несколько удивило, что Сильвестр не снимал темные очки,  хотя  никакого
солнца не было и в помине.
   Сильвестр взял чашку, поднес ее к  губам.  Вдруг  неловким  движением  он
опрокинул ее  содержимое  на  брюки.  Скривившись,  Иваныч  стал  стряхивать
кофейные  капли  с  дорогой  ткани  брюк.  Шамиль  презрительно   улыбнулся,
подивившись неловкости Сильвестра.
   Тот, не обращая никакого внимания на собеседника, взял  салфетку  и  стал
тщательно вытирать брюки. Несмотря на все  его  старания,  пятно  на  брюкат
все-таки осталось. Тогда Сильвестр встал из-за  стола,  положил  салфетку  и
что-то сказал Шамилю. Нетрудно было догадаться, что  он  собирался  выйти  в
туалет. Шамиль махнул рукой, мол, конечно, иди. Сильвестр встал  и  вошел  в
помещение, где располагались туалеты. Я хотел было встать и пойти за ним, но
Иваныч жестом показал мне оставаться на месте.
   Тут я заметил, что к двум нашим машинам,  стоявшим  неподалеку,  медленно
подъехало такси. Из такси вышел Культик. Узнать его было невозможно. На  нем
была какая-то нелепая фетровая шляпа, потрепанный болоньевый  плащ,  большие
роговые очки, в общем, выглядел он как типичный лох. В  руках  Культика  был
зажат какой-то лист бумаги, напоминающий карту Москвы. Обратившись к первому
попавшемуся прохожему, он начал настойчиво тыкать пальцем в карту,  вероятно
выспрашивая у несчастного, как добраться до нужного ему населенного  пункта.
Наша братва сразу признала Культика и стала внимательно за ним наблюдать.  Я
услышал, как завелась машина Сильвестра,  и  понял,  что  сейчас  произойдет
нечто неожиданное, но заранее запланированное Сильвестром.
   Тем временем из кафе вышел мужик с большой картонной коробкой, на которой
по-английски было написано: "Бренди".  Мужик  был  одет  в  темные  брюки  и
светлую матерчатую куртку, наподобие тех, что носят работники  общепита.  Он
направился в сторону проспекта Ленина. Что-то в фигуре  и  манере  двигаться
показалось мне очень знакомым. Я пристально посмотрел мужику вслед:  высокая
фигура, волосы -  какого-то  неживого  соломенного  цвета,  очки  в  тяжелой
оправе, но под ними лицо Славки! Я даже оторопел от неожиданности.
   В это мгновение зашипела рация. Я поднес ее к уху, нажал на кнопку.
   - Прием!
   Послышался чуть встревоженный голос Андрея:
   - Внимание! Уходите через 30 секунд.
   - Понял, - сказал я и выключил рацию. В ту же секунду  Славка  неожиданно
опустил коробку, и не успел я глазом моргнуть,  как  в  его  руках  оказался
пистолет с глушителем. Славка молниеносно навел его на  Шамиля  и  выстрелил
три раза подряд. Три тихих хлопка  прозвучали  практически  одновременно,  и
Шамиль откинулся на стуле, словно его ударил человек-невидимка,  и  медленно
сполз на землю. Из его головы тонкой струйкой текла кровь - видимо, одна  из
пуль попала в лоб. Славка моментально навел ствол пистолета  на  окаменевших
боевиков Шамиля и громко скомандовал:
   - На пол!
   Боевики сразу же рухнули на землю. Сопротивляться  было  бесполезно,  так
как по условиям стрелки чеченцы были безоружны. Уложив чеченов,  Славка,  не
обращая внимания на поднявшийся вокруг переполох, вновь рванул внутрь кафе.
   Мы побежали к машине. Там уже сидели  Олег  с  Дмитрием.  Как  только  мы
вскочили внутрь, машина тотчас сорвалась  с  места  и  понеслась  к  сторону
Ленинского проспекта.
   - Где Иваныч? - спросил я.
   - Уже уехал, - ответил Диман.
   Когда и каким образом Сильвестр успел выбраться с места  происшествия,  я
не понял, но переспрашивать не стал. В заднее стекло было видно, как из кафе
выскочили боевики Шамиля и стали размахивать руками. Подкатили еще две тачки
- видимо, тоже с людьми Шамиля. Больше я ничего разглядеть не успел, так как
наша машина вылетела на Садовое Кольцо.
   Вскоре рация вновь зашипела. Я услышал голос Андрея:
   - Все, братва, работа окончена. Два дня отдыхаем. Сидеть дома.
   На следующий день в новостях по  телевизору,  а  также  во  всех  газетах
прошло сообщение: "Кровавая бойня в кафе на Ленинском  проспекте...  ",  где
подробно описывалось убийство чеченского криминального авторитета по  кличке
Шамиль. В некоторых статьях высказывалось предположение,  что  это  убийство
Может стать началом войны между чеченскими и славянскими группировками,
   Москва, 3 октября 1991 года
   После, покушения на Шамиля стало ясно, в чем заключалась работа Славки, о
которой он так не хотел распространяться. Мне было как-то неуютно при мысли,
что мой близкий друг, которого я знал столько лет,  стал  киллером.  Я  тоже
убивал людей, но то  что,  случалось,  нельзя  было  назвать  продуманным  и
заранее запланированным убийством, это не было моей обязанностью. Для Славки
же  убийство  стало  работой.  Я  много  думал  над  тем,  почему  Сильвестр
сразуопределил Славку на эту должность, без подготовки, практически не  зная
его профессиональных качеств. Ответ напрашивался сам собой  -  Славка  ранее
уже занимался подобной работой. Я пытался расспросить  Вадима,  который  был
близок со Славкой в последнее время, но он отвечал очень  неопределенно.  Из
того, что мне удалось из него выжать,  я  понял,  что  Славке  действительно
приходилось заниматься подобными вещами дважды или трижды,  еще  на  Дальнем
Востоке. Теперь становилось ясно, почему  выбор  Сильвестра  пал  именно  на
него.
   По ходу разговора с Вадимом я узнал,  что  братва  из  Владика  вычислила
местонахождение  Славки.  Не  знаю,  как  произошла  утечка  информации,  но
вдадивостокцы  уже  знали,  что  он  находится  в  ореховской  бригаде   под
Сильвестром. Вероятно, Сильвестр прикрыл Славку, поставив ему  условие,  что
тот будет выполнять его отдельные поручения, связанные с ликвидацией врагов,
г
   Славка позвонил в тот же вечер по междугородке. Сняв  трубку,  я  услышал
его далекий голос:
   - Привет, Сашок! Как у вас дела?
   - Все нормально, Славка! Ты куда пропал? - проорал я в трубку.
   - Как куда? Работа сделана, отдыхаю. - Слышимость была настолько  плохой,
что  складывалось  впечатление,  будто  Славка   звонит   откуда-нибудь   из
Австралии.
   - Где ты? - поинтересовался я.
   - В Крыму. На самом что ни на есть курорте. -
   Я пораскинул мозгами и решил, что скорее всего он загорает  где-нибудь  в
Ялте. - Гостиница хорошая, телки дешевые... - продолжал хвастать Славка. - В
общем, отдыхаю. Может, навестите меня с  Вадимом?  Адресочек  могу  сообщить
позже.
   - Ты же знаешь, это не от нас зависит.  -  Мне  вдруг  ужасно  захотелось
вырваться из серой, промозглой Москвы под еще теплое солнышко юга. - Знаешь,
Славка, если честно, я не ожидал, что ты возьмешься за эту работу, -  сменил
я тему разговора.
   - Давай не будем об этом по  телефону!  -  оборвал  меня  Славка.  -  Сам
понимаешь... Поговорим при встрече. " - Хорошо, - сразу же согласился я.
   Мы поболтали еще  несколько  минут  о  каких-то  несущественных  вещах  и
распрощались.
   Не успел я положить трубку, как  телефон  зазвонил  снова.  На  этот  раз
звонил Андрей.
   - Александр, привет! Ты один? - спросил он.
   - Вадим здесь.
   - Давайте срочно собирайтесь, через пятнадцать минут я подъеду.  Возьмите
необходимые вещи, сложите в одну сумку. Вам надо срочно съехать с квартиры.
   - Хорошо, - сказал я и, положив трубку, передал приказ Вадиму.
   - Ясно. Значит, "чехи" зашевелились, могут нас искать. Быстро  собирайся!
- прокомментировал он ситуацию.
   За десять минут мы побросали в спортивную сумку вещи, которые  могли  нам
понадобиться в течение ближайших двух недель, и ровно через пятнадцать минут
уже стояли внизу у дверей подъезда.
   Андрей повез рас в сторону Каширского шоссе.
   Было заметно, что он не на шутку встревожен.
   - Куда едем? - поинтересовался я.
   - В одно надежное-место, - неопределенно ответил Андрей.
   - Что случилось-то? - продолжал допытываться я.
   - "Чехи" зашевелились. Сделали пару наездов на наших  коммерсантов.  Ищут
вас, Иваныча... Разборку хотят устроить по поводу гибели Шамиля.
   Вскоре  машина,  свернув  с  Каширского  шоссе,  затряслась   по   ухабам
проселочной  дороги.  Через  некоторое  время  мы  остановились   у   нового
коттеджного поселка. Миновав ворота, попали на улицу, вдоль  которой  стояли
дома, часть которых еще была-не достроена.
   Проехав почти до конца улицы, мы остановились перед массивными  железными
воротами, за которыми я разглядел, довольно  внушительное  строение,  видимо
возведенное по индивидуальному проекту. Должно быть, нас  заметили,  потому,
что к воротам спешил какой-то здоровый парень в кожанке.
   Во дворе нашим глазам предстала идиллическая картина.  На  качалке  мирно
восседал Сильвестр, возле него расположилась какая-то женщина, рядом с диким
улюлюканьем бегал мальчик лет шести. Я понял,  что  это  законное  семейство
Сильвестра, с которым он вынужденно воссоединился. Сильвестр  увидел  нас  и
улыбнулся.
   - Ну что, братки, приехали? - Он тепло с нами поздоровался.
   Я оглядел дом - строение было новым, краска  на  оконных  рамах  даже  не
успела запылиться.
   - Твой дом? - спросил я у Сильвестра.
   - Да, недавно построился. Пойдем, я вам тут все покажу.
   Дом был большой, трехэтажный,  с  какими-то  витыми  лесенками,  ажурными
балкончиками и островерхими башенками. Он производил впечатление  маленького
симпатичного замка и, видать, обошелся хозяину  совсем  недешево.  С  особой
гордостью  Сильвестр  продемонстрировал  нам  подземный  гараж  и   огромное
подвальное  помещение,  где  уже  разместились  внушительные  стратегические
запасы вина лучших сортов. Сильвестр был тонким ценителем виц. -
   Вернувшись во двор, мы уселись в плетеные кресла. Сильвестр отослал  жену
и ребенка в дом, чтобы они не мешали нашему разговору.
   - В Орехове я больше не появлюсь,  -  сказал  он.  -  Обстановка  не  та.
Возникли непонятки. Войны  с  "чехами"  нам  не  избежать.  Сейчас  отсижусь
темного, потом проведу ряд встреч с московской братвой.  Нужно  объединяться
на борьбу с чеченами, иначе они нас задавят. Да, - обратился он к Вадиму,  -
тебе особое задание. Я квартиру приобрел, на улице Горького...  Не  хочу  ее
особо светить. Нужно, чтобы наша братва не знала про нее. Поэтому  организуй
переезд. Мебель купишь новую. С Жанной моей поедете, - кивнул он  в  сторону
дома, куда несколько минут назад ушла его жена. -  Проследи,  чтобы  сделали
хороший ремонт; Деньги я дам. Возьмешь на себя  все  заботы  о  квартире.  И
заодно, - продолжил Сильвестр, - раз ты  этим  займешься,  будешь  постоянно
находиться при моей супруге, вроде ее телохранителя. Также и ребят подтянешь
из своей бригады. А  ты,  Санек,  будешь  со  мной.  Парутройку  дней  здесь
отдохнем, потом в белокаменной появимся, будем встречи проводить.
   Мне очень хотелось узнать, что  думает  по  поводу  убийства  Шамиля  сам
организатор покушения. Наконец я не выдержал и спросил:
   - Иваныч, давно хотел спросить, как ты тогда из кафе умудрился выйти?
   - Обыкновенно, - усмехнувшись, ответил Сильвестр. - С черного хода, когда
стрельба началась.
   -  Славка-то  молодцом  оказался,  -  продолжил  я,  ожидая  услышать  от
Сильвестра похвалу в адрес своего дружка.
   Но Сильвестр ничего на это не  ответил,  только  удивленно  посмотрел  на
меня, как бы спрашивая, при чем тут Славка. Я понял, что  это  была  игра  -
Сильвестр не стал засвечивать участие Славки в покушении.  Естественно,  это
было опасно. Не сегоднязавтра любого боевика из его бригады могли выкрасть и
под жестокими пытками выбить информацию. Поэтому Сильвестр и предпочитал  не
афишировать то, что другим знать было совершенно необязательно. Я понял этот
принцип и в дальнейшей работе старался никогда  не  задавать  шефу  вопросы,
которые не касались меня лично.
   За те несколько дней, чуо я и Вадим провели с Сильвестром за  городом,  я
довольно хорошо познакомился с его женой. Это была женщина  лет  тридцати  с
простой, незапоминающейся внешностью. Обычное лицо: небольшие  серые  глаза,
широкие скулы. Несмотря на то что химия давно уже вышла из моды,  ее  волосы
подвергались ей  с  невероятным  постоянством.  Косметикой  Жанна  также  не
пренебрегала, но так как в  деревне,  где  она  выросла,  существовали  свои
каноны красоты, нормальный макияж ей не удавался.  Дорогая  одежда,  которой
обеспечивал жену  Сильвестр,  смотрелась  на  Жанне  как-то  очень  странно.
Вообще, вся ее угловатая фигура, лишенная даже намека на женственность, вряд
ли могла вызвать в мужике чувства, способствующие укреплению брачных  уз.  С
другой стороны, Жанна была очень добрым и отзывчивым человеком и  прекрасной
матерью. Эти качества, похоже, ценил в ней и Сильвестр.  Во  всяком  случае,
как я успел заметить, он старался не беспокоить жену и, заботился  о  ней  и
ребенке в меру своих возможностей. Шеф, особенно в первый год нашего  с  ним
знакомства, спешил вечерами домой, обязательно привозя своим  детям,  а  их,
как оказалось, было двое,  какие-нибудь  подарки.  Позднее,  приобретая  все
больший авторитет в криминальных кругах, Сильвестр стал отдаляться от семьи.
Жена, будучи человеком совсем не глупым, поняла это, но перечить  не  стала.
Трудно сказать, чем делился с ней муж, какие разговоры вели  они,  оставаясь
наедине. Скорее всего он не посвящал жену в свои дела. Если  она  и  была  в
курсе того, чем занимался ее супруг, то старалась никогда не вмешиваться, не
делала бесплодных попыток отговорить его от подобного образа жизни. Жанна  с
завидным  спокойствием  восприняла  тот  факт,  что  Сильвестр  живет  своей
собственной жизнью, а она погружена исключительно в  проблемы,  связанные  с
воспитанием детей и покупкой вещей. Видимо, это  не  было  для  нее  большим
ударом,  тем  более  что  Жанна  имела  возможность  по  своему   усмотрению
распоряжаться приличными денежными суммами.
   Детей Сильвестр действительно любил. Если ктонибудь из них заболевал,  он
поднимал на ноги всех знакомых Врачей и добывал самые немыслимые  лекарства.
Каждый год он отправлял детей с женой на  дорогие  курорты,  а  позже  и  за
границу;
   Я частенько наблюдал за Жанной и пришел к выводу, что иначе ее  отношения
с Сильвестром сложиться и не могли. Он перерос ее. Когда они поженились,  то
стояли на одной ступеньке социальной лестницы. Он был простым  трактористом,
и Жанна вполне ему подходила. Затем Сережа  Тимофеев,  начинавший  в  Москве
простым инструктором в  одном  из  жэков,  начал  прокладывать  себе  дорогу
наверх. Став знаменитым авторитетом, завязав  обширные  связи  не  только  с
представителями криминальных  структур,  но  и  с  политиками,  чиновниками,
разными знаменитыми людьми, причем добившись всего в  жизни  самостоятельно,
Сильвестр поднялся на иной  социальный  уровень,  оставив  добрую  простушку
Жанну далеко позади.
   Через несколько дней мы  "вышли  из  подполья".  Первым  делом  Сильвестр
поменял машину. Теперь он ездил на "БМВ-750", выпуска 1991  года.  Это  была
свеженькая;  новая  машина  со  всеми  наворотами,  компьютером  и   разными
прибамбасами.
   В Москву мы выезжали практически каждый день.  В  течение  дня  только  и
делали, что  встречались  с  разными  людьми.  Сильвестр  вел  переговоры  с
московской братвой. Мы были в Солнцево, ездили в. Балашиху,  на  Таганку,  в
Измайлово. Заехали даже в Люберцы. Встречи  с  братвой  обычно  проходили  в
ресторанах.
   Сильвестр собирал союзников для будущей борьбы.  В  их  число  входили  и
кавказские группировки, в основном грузинские. Поскольку  грузинская  община
была представлена в Москве значительным  количеством  воровского  крыла,  то
Сильвестр обычно встречался с наиболее авторитетнейшими из них -  теми,  кто
имел огромный стаж и непререкаемый авторитет в Москве.
   Во время каждой встречи я находился недалеко от столика, за которым сидел
Сильвестр и его собе; седники. Время от времени до меня  долетали  отдельные
фразы из разговоров. На их основании можно было сделать вывод, что Сильвестр
хотел войны. Вероятно,  именно  на  этом  противостоянии  между  чеченами  и
славянами он и хотел подняться. Несколько раз мы посещали Солнцево. Тамошние
авторитеты не спешили подписаться в предоставлении своей  помощи,  Сильвестр
неоднократно получал от них рекомендации о  необходимости  объединения  всей
ореховской братвы. Ему постоянно  твердили:  "Как  ты  можешь  опираться  на
другие бригады, не владея полностью Ореховом? Ты должен  объединить  вначале
всю ореховскую братву", "У тебя очень  серьезный  авторитет  -  возьмись  за
объединение!" Сильвестр и сам прекрасно понимал необходимость сплочения всех
местных ореховских структур. И сделать это нужно  было  в  ближайшее  время.
Только все вместе мы могли достойно противостоять чеченцам в грядущей войне.
   После инцидента с Шамилем в 1991  году  произошли  два  громких  убийства
русских авторитетов - вора в законе Вити Калины и  известного  криминального
авторитета Моисеева по кличке Мася.  В  самом  конце  лета  его  взорвали  в
собственном автомобиле  "ВАЗ-2106"  противотанковой  миной  с  дистанционным
управлением. Туловище  Маси  разорвало  на  несколько  частей  и  разбросало
взрывной волной на расстояние 90 метров от центра взрыва.
   Устанавливать личность убитого милиции пришлось через своих  информаторов
- погибшего невозможно  было  узнать.  Тогда  все  ожидали  скорого  приезда
Япончика для разборки с чеченами.
   Япончик  через   Фрола   (Фролова),   лидера   Балашихинской   преступной
группировки, предложил своим славянским коллегам план борьбы с чеченами.  Но
чечены в свою очередь тоже не сидели сложа руки. Понеся первые  потери,  они
догадывались, что назревают полномасштабные боевые действия,  и  предприняли
неотложные меры для самозащиты. Все чеченские лидеры срочно поменяли адреса,
перестали появляться в людных местах, сменили  машины.  "Чехи"  стали  более
активно сдавать милиции своих конкурентов и врагов. Первым от этого чуть  не
пострадал Фрол из Балашихи, которого задержали по  подозрению  в  незаконном
хранений оружия. Но его вину тогда доказать не удалось, и через десять  дней
Фрола отпустили.
   В те дни Сильвестр постоянно мотался в  Балашиху.  Там  он  встречался  с
Шуриком Макаром и адвокатами Фрола, активно занимался его освобождением.
   Чеченцы не только  сдавали  братков  милиции,  они  начали  делить  сферы
влияния. Убив несколько бизнесменов, они настолько запугали  остальных,  что
те стали платить дань чеченцам. Однако внешне все пока было спокойно, т,  е,
активных враждебных действий чеченцы не  предпринимали.  На  всех  стрелках,
которые  проходили  тогда,  еще  мирным  путем,  чеченцы  всячески  отрицали
причастность своих людей к убийству Калины и Маси. Наоборот,  они  частенько
пытались прикинуться обиженной стороной, разглагольствуя о том, как не любят
их в Москве, считают чуть ли не зверями и всячески пытаются уничтожить.
   Однако всем было ясно, что война неминуема.
 
 
   Глава 8
   КРИМИНАЛЬНОЕ ОРЕХОВО
   Москва, Орехово, 1991 - 1992 годы
 
   Орехово, или, точнее, Орехово-Борисово  -  южный  район  Москвы.  История
появления  ореховской  группировки  идентична  любой  другой,  возникшей   в
остальных районах города.
   Столичные  криминалисты  считают,  что  впервые  ореховские   группировки
появились в начале 80-х годов, хотя назвать  их  тогда  группировками  можно
было с весьма большой натяжкой.
   Основное ядро, костяк будущих ореховских бригад, формировался традиционно
во дворах, подвалах и спортзалах, - где "качались" молодые ребята.
   В середине 80-х годов в Москве  появились  первые  "теневые"  бизнесмены,
которые наживали свои капиталы в основном на фарцовке, спекуляции  и  мелких
мошенничествах. В то время эти люди вынуждены были руководствоваться в своих
поступках определенной психологией, которая в  чем-та  была  объяснима.  Всю
жизнь  они  вынуждены  были  скрываться  от  правоохранительных  органов  за
преступления, с точки зрения закона  которые  несколько  лет  спустя  станут
называть вполне  легальным  и  законным  бизнесом.  Когда  в  1987  году,  с
появлением  закона  о  кооперации,  эти  люди  вышли  из  тени  как   первые
кооператоры и стали легализованно заниматься привычным делом, они  прекрасно
понимали, что не  смогут  работать  спокойно,  без  элементарной  физической
защиты. Без  нее  они  не  смогли  бы  отбиться  от  представителей  тут  же
появившейся новой профессии -  рэкетиров-вымогателей.  Вполне  понятно,  что
судимый или не судимый в прошлом "теневик", а ныне кооператор  скорее  всего
обратится за  помощью  не  в  органы  милиции,  а  обзаведется  собственными
боевиками из числа молодых ребят, качавших мускулы в спортзалах и  подвалах,
а также из хулиганов, так называемой дворовой шпаны.
   Именно в этот период, в середине 80-х  годов,  на  юге  Москвы  появилось
немалое чисто молодежных бригад, или банд, состоящих из физически крепких  и
не шибко умных ребят, которые сначала демонстрировали силу под крылом  своих
хозяев - теневиков", ас появлением кооперативного движения стали  опекать  и
первые кооперативные ларьки  и  магазины.  Но  постепенно  эти  бригадывышли
из-под контроля коммерсантов и стали развиваться за счет собственных доходов
- занялись не чем иным, как собственно рэкетом. На это натолкнула их мысль о
самостоятельности и безнаказанности, уверенности в своих  силах.  Поэтому  в
конце 80-х годов многочисленные  ореховские  группировки  практически  вышли
из-под  контроля  создавших  их  ранее   бизнесменов,   -   а   впоследствии
кооператоров. В конце концов все это не могло не  привести  к  борьбе  между
группировками за сферы влияния.
   Более-менееекрытое    противостояние,    ограничивающееся    драками    и
потасовками, продолжалось до начала девяностых годов. В это время ореховские
группировки,  практически  полностью   состоявшие   из   шпаны   и   молодых
спортсменов, не придерживались вообще  никаких  традиций.  Вернее,  основным
критерием и важным элементом их  деятельности  было  признание  лишь  грубой
физической силы. Тогда даже поговаривали, что будущие  лидеры  и  авторитеты
этих группировок выявлялись в обыкновенных  драках.  Кто  сильнее  -  тот  и
главнее.
   По мнению муровцев, именно ореховские группировки можно  считать  первыми
"отморозками".  Кстати,  так  их  стали  называть  в  то  время  не   только
милиционеры, но и преступные авторитеты  других  группировок,  объясняя  это
тем, что ореховские вообще не признавали авторитетов - ни своих, ни чужих, -
только грубую силу.
   Фактически преступный мир Орехова представлял собой многочисленные мелкие
отряды, ничем между собой не связанные.  Этим  обстоятельством  своевременно
воспользовались   нагатинские   и   подольские   группировки,   которые   не
воспринимали всерьез разрозненные ореховские структуры и  решили  взять  под
свой контроль наиболее крупные коммерческие предприятия  данного  района.  В
результате на юге столицы началась настоящая гангстерская война,  в  которой
сражались между собой не только ореховские с подольскими и нагатинскими,  но
и ореховские группировки между собой. В этот период  по  району  прокатилась
мощная волна умышленных и заказных убийств  и  иных  проявлений  бандитизма.
Однако непосвященные люди, обыватели, понятия не имели о том, что под окнами
их  домов  происходит  самое  настоящее  побоище  и   продолжали.   искренне
удивляться высокой смертности в районе.
   Сильвестр, вернее, Сергей Тимофеев, перебрался в Москву по лимиту в  1975
году. Сначала он прописался  в  одном  из  орехово-борисовских  общежитии  и
работал спортивным инструктором в управлении жилищно-коммунального хозяйства
Главмосстроя. В то время Тимофеева можно было часто  встретить  у  ресторана
"Арбат". Тогда он был безобидным лохом. Позднее, заимев некоторые связи,  он
взял под свою опеку арбатских проституток, и те начали платить ему дань.
   Среди  ореховской  шпаны  Тимофеева  в  то   время   знали   как   Сережу
Новгородского. В начале 80-х  годов  он  сошелся  с  некоторыми  ореховскими
группировками и  вступил  в  одну  из  них,  к  ныне  покойному,  никому  не
известному рецидивисту Ионице. Впоследствии, когда Ионица спился и отошел от
дел, Сергей занял его место, исключительно благодаря силе своего характера и
авторитету, завоеванному  к  тому  времени  среди  братков  этой  бандитской
группы.
   Ореховская группировка изначально, как  и  мно  -  гие  другие  столичные
"команды",  существовала  за  счет  наперсточников  и  картежников.   Сережа
Новгородский сам нередко принимал участие в наиболее выгодных делах.  Вскоре
Новгородский  преуспел  -  подобрал  под  себя  некоторых  наиболее   верных
ореховских и постепенно стал превращаться в авторитетного Сильвестра.
   В 1992 году, помимо Двоечника,  Сильвестр  сумел  стать  союзником  таких
криминальных авторитетов Орехова, как Леня Клещ, Рэмбо, Дракон, Виктор Коган
по кличке Моня. Однако в стороне остались несколько авторитетов, которые  не
спешили стать под знамена Сильвестра.
   Уже в то время Сильвестр  начал  понимать,  что  для  того,  чтобы  вести
успешную и активную борьбу против  чеченцев,  как  ему  подсказывали  многие
влиятельнейшие авторитеты и воры в законе, необходимо пройти  путь,  которым
прошли солнцевские, то есть из отдельных, разрозненных бригад объединиться в
мощную  структуру.  Поводом   для   такого   объединения   Сильвестр   видел
именно-будущую войну с чеченским криминалом.
   Пути и возможности объединения были продиктованы  солнцевским  сценарием.
Необходимо  было  собрать  наиболее  мощный  костяк  своего  приближения   и
направить этих проверенных людей в  различные  группировки  и  бригады.  Эти
гонцы  должны  были  внушить  другим  авторитетам  мысль   о   необходимости
скорейшего объединения. Поводом для него  пока  могла  быть  только  будущая
война. Сильвестр поставил перед собой непростую и достаточно опасную задачу.
   За  достаточно  короткое  время  Сильвестр  и  его  ближайшее   окружение
составили для себя некий план. Сначала надо было выявить  все  очаги  вражды
между  кланами   и   группировками.   Затем   Сильвестр   начал   заниматься
посредничеством при заключении перемирий  между  враждующими  кланами.  Мало
того - он сам выдвигал предложение о заключении  перемирия.  Например,  если
четвертый микрорайон враждовал с третьим, то Сильвестр засылал гонцов в  оба
микрорайона, которые убеждали лидеров враждующих группировок в необходимости
временного прекращения бойни, отстрела - то есть нейтрализации всех взаимных
претензий.
 
 
   Глава 9
   БАНКИР
   Москва, 4 февраля 1992 года
 
   Рано  утром  я  приехал  к  Сильвестру  для  того,  чтобы,  как   обычно,
сопровождать его в поездках по различным делам. В  квартире  Сильвестра  уже
находился Андрей. Вдвоем они молча вышли на  улицу  и  забрались  в  машину.
Сильвестр сел на переднее сиденье, Андрей - рядом со мной.
   - Ну что? - обернулся ко мне Сильвестр. - Поехали освобождать  из  тюрьмы
моего дружка, Гришу Неймера.
   - Неймера? - переспросил я. - Он что, из блатных, что ли, в авторитете?
   - Ну ты даешь! - рассмеялись Сильвестр с Андреем. - Гриша Неймер блатной?
С такой фамилией? Конечно, нет. Он мой бизнесмен,  можно  сказать,  партнер.
Очень важный человек в  моем  деле.  Поэтому,  как  видишь,  еду  лично  его
"встречать!
   Вскоре  машина  вырулила  на  улицу  Матросская  Тишина  и  встала  около
следственного изолятора с одноименным названием.
   Следственный  изолятор  "Матросская  Тишина"  представлял  собой  длинное
желтое здание сталинской постройки, расположенное в тихом месте Москвы, в то
же время имеющее достаточно большую площадь различных помещений, примыкающих
к тюрьме. Следственный изолятор "Матросская Тишина" был знаменитой  тюрьмой.
Там коротали вынужденный досуг различные уголовные авторитеты, воры в законе
и прочие блатные личности.
   Мне  уже  доводилось  бывать  возле  этого  милого  учреждения  -  иногда
приходилось встречать здесь товарищей, задержанных и освобожденных в связи с
окончанием следствия. Сегодня, подъехав к зданию тюрьмы, я остался в  Машине
с Андреем. Сильвестр вьппел, бросив нам через плечо:
   - Пойду узнаю, что там, как. Когда его выпустят...
   Я с любопытством посмотрел вслед шефу и спросил у Андрея.
   - У него что там, знакомые есть?
   - У Иваныча-то? - улыбнулся Андрей. - У него знакомые везде,  а  в  таких
заведениях особенно.
   Действительно,  вскоре  на  улицу  вышел  человек  в  военном  бушлате  с
малиновыми  петлицами  -  явно  работник  следственного  изолятора.  Они   с
Сильвестром остановились неподалеку и о чем-то разговаривали. Меня разбирало
любопытство.
   - Кто такой Гриша Неймер? - спросил я у Андрея.
   - Гриша? - протянул Андрей.  -  О,  это  человек-легенда!  Он  совсем  не
блатной.  Когда-то  учился  в   Московском   университете,   на   факультете
журналистики,  потом  стал  случайно  бизнесменом,  так  сказать,  поневоле.
Помнишь, был период, когда существовали так называемые стройотряды? Так вот,
Гриша стал ездить в Тверскую область, в  другие  области  со  стройотрядами,
иными  словами,  с  шабашниками.  Что-то  строили,  какие-то   коровники   в
колхозах... Естественно, где строительство, там смета, а где смета -  там  и
деньги... Потом Гриша стал заниматься химией...
   - В каком смысле? - не понял я.
   - Химичить стал, по сметам. Что-то завысит,  что-то  занизит,  и  себе  в
карман. Естественно, делился с председателем колхоза.  Однажды  такой  обман
был раскрыт, и Гришу посадили по первому сроку. Кстати, - добавил Андрей,  -
за Гришу хлопотали очень многие председатели колхозов. Он всегда  работал  в
бизнесе очень чисто. Ну посадили его. Был на  "химии".  Потом  вышел.  После
этого началось кооперативное движение. В 87-м году Гриша сначала поработал в
одном кооперативе, потом в другом, потом создал свой. Я  не  помню,  как  он
назывался - какая-то кухня была, то ли  армянская,  то  ли  азербайджанская.
Работал в кооперативе Гриша грамотно, стал набирать  свой  авторитет,  иными
словами,  обороты  в  бизнесе.  Сначала  ему  удавалось  получать  наличными
всевозможные кредиты. Мы рты пораскрывали, когда  получили  информацию,  что
Гриша из банка стал деньги возить мешками, в тот период,  когда  с  наличкой
были большие проблемы.
   Сильвестр сразу обратил на него внимание. Мы  "заслали  к  Неймеру  своих
разведчиков. Потом узнали, что  Гриша,  вернее,  его  кооператив,  одним  из
первых получил лицензию на внешнеэкономическую деятельность. А ты понимаешь,
что это значило в то время? Это  же  бабки  импортные,  грины!  И  выход  за
границу. Естественно, Иваныч первым делом наезжает на Гришу в кооперативе. А
кооператив  его  тогда  находился  недалеко  от  Балчуга,  на  Садовнической
набережной. Наезд был по полной программе! - засмеялся Андрей. - Приехали мы
туда с братанами на нескольких машинах, вошли молча. Гришина охрана сразу по
углам разбежалась. Иваныч сразу  к  нему  в  кабинет  и  говорит:  "Ну  что,
Григорий, слышал я про тебя  много,  давай  делись  лавэ!  Давай  деньги  на
подогрев братве в зоне!" Вот тут  произошло  непредвиденное.  Заговорил  его
Гриша! Ты просто не поверишь, чтобы Иваныч с кем-то  просидел  и  проговорил
четыре часа! Короче, вышел Иваныч с Григорием из кабинета, друг  другу  руки
пожимают. Иваньгч говорит: "Братва, знакомьтесь!  Мой  партнер  по  бизнесу,
Григорий Неймер!" Мы так и обалдели. Вместо того  чтобы  фирму  под  "крышу"
взять, получать свои законныетпюценты, Иваныч подписался под  тем,  что  сам
будет ему деньги возить!
   Я засмеялся:
   - Выходит, Гриша его "развел"?
   - Подожди, слушай дальше. Потом они с Гришей создали первый партнер-банк.
Стали давать какието кредиты. Набрали сорок  миллионов  -  по  тем  временам
сумма большая: А потом где-то засветились.  Нагрянули  менты  в  этот  банк,
арестовали всю документацию, сотрудников и стали Гришу ждать. А Гриша  в  то
время был в Швейцарии. Не дождались они  его.  Но  швейцарцы  все  же  Гришу
выдали. Говорят, там его чуть ли не КГБ сопровождало при выдаче, на  самолет
грузили. В общем, привезли его сюда, в Россию. Это уже в  90-м  было.  И  он
сидел на нарах, под следствием, около  двух  лет.  Мы,  естественно,  лучших
адвокатов подключили. Иваныч очень хлопотал за него. Два года Гришка отсидел
- сейчас под залог освобождается.
   Андрей разогрел мое любопытство, и я с нетерпением стал  ждать  появления
знаменитости. Вскоре к машине подошел Сильвестр.
   - Ну что, лохи, совсем облапошились?. - сказал он с издевкой, в  основном
обращаясь к Андрею.
   - Не понял тебя, Иваныч... - обиженно ответил Андрей, вопросительно глядя
на шефа в ожидании объяснений.
   - Не понял, не понял... Чего не понял? Ты с адвокатом  говорил?  Он  тебе
куда сказал приехать? - кипятился Сильвестр.
   - Он сказал, что его под залог из тюрьмы выпускают. Вот мы и  приехали  к
тюрьме... - Андрей был в полных непонятках.
   - Так его же под залог не из тюрьмы выпускают!  -  немного  успокоившись,
объяснил Сильвестр.  -  Из  суда,  Сокольнического  суда!  Сейчас  дело  там
рассматривается. И туда нужно ехать! Эх ты,  Андрюха!  А  еще  в  авторитеты
метишь! Быстро в Сокольнический суд! - приказал Сильвестр, садясь в машину.
   Мы что есть мочи рванули в сторону Преображенской  площади,  недалеко  от
которой находился Сокольнический суд. Подъехали как раз вовремя - из  здания
суда вышел мужчина с бородкой, рядом с ним шла какая-то  женщина.  Я  сперва
подумал, что мужчина и есть Гриша Неймер, потому как  Сильвестр  выбежал  из
машины и замахал ему рукой, но Андрюха пояснил,  что  это  адвокат,  который
занимался Гришиным делом.
   - Ну как дела? - спросил Сильвестр, поравнявшись с адвокатом.
   - Все хорошо, залог 15 тысяч долларов. Уже поехали  за  деньгами,  сейчас
привезут.
   - Все деньги нашли? - спросил Сильвестр.
   - Да, конечно, все в порядке. Как только привезут деньги,  оформим  через
сберкассу, и его выпускают.
   - Судья не бодался?
   - У них выхода не было. Два года прошло, а больше двух лет  человека  под
следствием держать не могут, - пояснил адвокат. - И  что  еще  интересно,  я
выяснил, что к нему приходил генеральный прокурор.
   - Это еще зачем? - удивился Сильвестр.
   - Вот Григорий скоро выйдет сам вам все и расскажет, - замялся адвокат.
   С  нетерпением  дожидались  появления  Гриши.  Минутчерез   сорок   дверь
открылась, и оттуда вышел  мужчина  среднего  роста,  лет  тридцати  двух  -
тридцати пяти, с темными  волосами  и  бородой,  явно  отпущенной  за  время
нахождения под следствием, с достаточно открытым лицом.  Он  тут  же  быстро
подошел к женщине, они обнялись и расцеловались. Должно  быть,  это  Гришина
жена. Адвокат коротко переговорил с освобожденным и, похлопав его по  плечу,
отошел в сторонку. Тут наконец к Григорию прорвался Сильвестр. Они  обнялись
и вместе пошли к машине, о чем-то возбужденно разговаривая.
   - Ну что, Григорий, сам, наверное, знаешь,  как  я  рад  тебя  видеть,  -
сказал Сильвестр, уже стоя  возле  машины.  -  Давай  проедемся,  по  дороге
побазарим. Твои пускай за нами поедут.
   Они сели в машину.
   - Мне что делать? - спросил я.
   - С нами в машине поедешь, сзади, - распорядился Сильвестр.
   Мы направились в сторону Центра. За нашей машиной пристроилась  тачка,  в
которой сидел адвокат  с  супругой  Григория,  и  машина  Андрея  с  другими
"сопровождающими лицами".
   - Ну, Григорий, попарился  на  нарах?  -  с  хитрой  полуулыбкой  спросил
Сильвестр. - Теперь знаешь, что это такое? Каково в тюрьме?
   - Да, весело там было... - ответил Григорий без тени уныния.  -  Но  зато
связи нужные завел.
   - Да слышал, слышал я про твои связи, - перебил его Сильвестр.
   - Откуда? - удивился Григорий.
   - Тюремный телеграф работает бесперебойно. Ты мне лучше расскажи, зачем к
тебе генеральный приходил. Адвокат тут обмолвился ненароком...
   - Да, представляешь, Иваныч, - перед  самым  моим  выходом,  когда  стали
поднимать вопрос о залоге и когда срок нахождения под следствием истекал,  -
приходит ко мне прокурор...
   - Кто? - снова вмешался Сильвестр.
   - Ну кто - Степанков! - весело пояснил Гриша. - Ну вот, значит,  приходит
он и начинает допытываться, какие у меня  планы,  куда  собираюсь  податься,
после освобождения? Я спрашиваю его: "А в чем проблема?" "Ну как  в  чем,  -
серьезно так отвечает мне генеральный, -  ты  же  первый  преступник  нашего
времени, которого швейцарцы выдали на основании договора,  заключенного  еще
до революции. А теперь мы тебя выпускаем... Перед швейцарцами  неудобно".  Я
ему и говорю: "Да вы не волнуйтесь, я ведь невиновен и буду доказывать это в
суде. Не волнуйтесь - никуда я от вас  скрываться  не  собираюсь,  регулярно
обязуюсь появляться на следствии  и  так  далее.  К  тому  же  за  два  года
нахождения в тюрьме у меня резко ухудшилось здоровье, о чем моими адвокатами
были представлены  соответствующие  документы.  Мне  необходимо  лечение  и,
наверное, больничный режим". В общем,  я  его  всячески  заверил,  что  буду
лечиться и никуда не пропаду
   - И дальше что? - поинтересовался Сильвестр.
   - Как видишь, выпустили... - рассмеялся Неймер.
   - Ладно, ладно, молодец, - похлопал его Сильвестр по  плечу.  -  Ну  что,
давай сегодня вечерком отметим твое освобождение в ресторане?
   - Конечно, отметим, - подхватил Гриша.
   Договорившись о встрече, Григорий пересел в свою машину и укатил в другом
направлении. Мы и Сильвестром отправились по делам.
   Вечером я сопровождал Сильвестра в ресторан на встречу с  Неймером.  Я  с
трудом узнал его - Неймер сбрил бороду, постригся, но усталое и  осунувшееся
лицо говорило о том, что два года, проведенные в  неволе,  "у  хозяина",  не
прошли для него даром.
   Григорий был без жены. На встрече Сильвестр явно намеревался  обсудить  с
ним какие-то деловые вопросы. Они сели за столик,  сервированный  на  двоих.
Было видно, что  разговор  для  Сильвестра  настолько  важен,  что  он  даже
отключил мобильный телефон, а мне приказал  ни  по  каким  вопросам  его  не
беспокоить.
   Сидя неподалеку, я прекрасно слышал, о чем идет  речь.  Сначала  разговор
вился вокруг тюремного пребывания Григория. Как ни крути,  а  для  него  эта
тема была невероятно актуальной. Что мне  нравилось  в  этом  человек  -  он
совершенно игнорировал негативные моменты,  стараясь,  наоборот,  припомнить
какие-то смешные истории, даже  попытки  наезда  со  стороны  "отморозков  -
сокамерников обрисовывал так, словно с ним произошел некий забавный  случай.
Зато последнее очень возмутило Сильвестра.
   - Какие наезды? Гриша, о чем ты говоришь? Я же контролировал ситуацию!  -
удивился он. - Я постоянно братве "малявы" по "дорогам" высылал в  отношении
тебя. Ты был полностью под прикрытием
   - Значит, это недоразумение, - спокойно ответил  Григорий.  -  Но  наезды
были.
   - Ладно, - сказал Сильвестр, - с кем не бывает! Но сейчас не о  том.  Что
там за гениальный план, который ты в тюрьме придумал? Выкладывай!..
   - Сейчас изложу все по порядку. У тебя бумага  есть?  -  обратился  он  к
Сильвестру.
   - Какая бумага? - не понял тот.
   - Обычная бумага, чтобы схему нарисовать, - пояснил Гриша.
   -  Нет,  бумаги  нет,  -  несколько  озадаченно  ответил   Сильвестр   и,
повернувшись ко мне, сказал: - Шурик, сгоняй к метру, возьми у него бумагу и
ручку...
   - А вот ручка у меня как раз есть, - вставил Григорий.
   -  Значит,  только  бумагу  возьми,  -  отдал  приказание  Сильвестр   и,
отвернувшись, вновь продолжил прерванный разговор с Неймером. -
   Я изъял лист бумаги у удивленного метрдотеля и, вернувшись в зал, положил
его на стол перед Сильвестром.
   - Вот смотри. - Григорий взял листок и расчертил его на  две  стороны.  Я
пытался разглядеть, что он там рисует, но мне это плохо удавалось.  Григорий
перехватил мой взгляд и спросил Сильвестра:
   - А это кто? Ему можно тут присутствовать?
   - Говори, Григорий, это  Санек  -  человек  проверенный.  Он  мой  личный
телохранитель. Тем более Шурик все равно ничего в этих дедах не понимает.
   Григорий продолжил:
   - Значит, следующая схема, Иваныч.  Мы  создаем  банк.  Называем  его,  к
примеру, Московский  торгово-кооперативный  банк.  Во  главе  ставим  нашего
человека...
   - Кого? - сразу вклинился в Гришин монолог Сильвестр.
   - Я тебе позже объясню. Женщину, - немного замявшись, ответил Гриша.
   - Какого черта нам  нужны  эти  бабы?  -  возмутился  Сильвестр.  -  Что,
нормальных ребят не найдем?
   - Женщина больше вызывает доверие бизнесменов. Я  все  обдумал,  пока  на
нарах сидел, - спокойно ответил Григорий. - Не пори горячку раньше  времени,
дослушай до конца. Дальше  мы  берем  бланк  Правления  Госбанка  Российской
Федерации...
   - Кто же это нам его даст? - ехидно поинтересовался Сильвестр.
   - У меня человек работал в центральном аппарате Госбанка СССР, я же  тебе
говорил, он всю кухню знает. Берем бланк. На бланке пишем любой текст. Бланк
подписывается,   скажем,   первым   заместителем   председателя    Госбанка,
должностным лицом. Затем копируем все и вместо этого текста  вставляем  свой
текст, что якобы наш банк, который мы с тобой создадим,  имеет,  к  примеру,
200 миллионов уставного фонда денег, и Госбанк этим письмом гарантирует, что
данная сумма находится у него на счетах. Стоит подпись должностного лица.  И
мы под такое письмо можем получить любые кредиты. Вернее, не мы с  тобой,  а
наш человек получит любые кредиты! Затем...
   - Погоди, - - перебил его Сильвестр, слабо  разбирающийся  во  всей  этой
канители, - как мы такое письмо с тобой получим? Кто нам даст деньги?
   - Да в том-то и дело, - принялся объяснять Григорий по второму  кругу,  -
что деньги нам с тобой никто давать не будет. Мы от этого письма... как тебе
сказать - берем низ и верх, они настоящие. Шапка - бланк Правления, внизу  -
подпись должностного лица. А середина - наша, что мы имеем такие  деньги.  И
фигурировать это нигде не будет. Мой человек все правильно оформит, поставит
исходящие номера, даты, подмахнет  подпись  этого  чиновника...  А  с  таким
письмом, да еще при  нашей  обаятельной  банкирше  -  с  ней  я  тебя  скоро
познакомлю - мы стопроцентно будем получать кредиты.
   - Так, теперь понял, - более-менее уверенно сказал Сильвестр. - А  дальше
что?
   - А дальше мы, получив эти кредиты, будем переводить их на счета  частных
фирм - твои, мои и наших  доверенных  людей.  Потом  деньги  конвертируем  и
переведем в Швейцарию  -  там  у  меня  есть  связи  -  или  в  Израиль.  Но
промежуточно эти кредиты будем прогонять  -  я  это  уже  продумал  -  через
Северный Кипр.
   - Почему именно Северный? - удивленно поинтересовался Сильвестр.
   - Это я сейчас тебе объясню, - оживился Гриша.  -  Понимаешь,  Республика
Северный Кипр не признана  многими  странами.  Это  турецкая  республика,  и
поэтому  никакие  соглашения  о  выдаче  информации  по  банкам   территории
Северного Кипра ни у кого нет. Поэтому вся наша информация по деньгам там  и
пропадет. А потом мы эти  деньги  будем  переводить  уже  в  Израиль  или  в
Швейцарию.
   - Ну, Гриша, ты меня порадовал! - подвел итог Сильвестр.  -  Придумал  ты
все здорово, гениально, можно сказать.
   - Подожди! - прервал его Неймер. - Я еще и насчет тебя придумал...
   - А что насчет меня? - насторожился Иваныч.
   - Чтобы у тебя была четкая гарантия, что ты мой настоящий партнер  и  что
твои деньги никуда  не  пропадут,  я  придумал  такой  вариант.  -  И  Гриша
приступил к изложению следующего плана: - У меня ость хорошая помощница, и я
давно  ее  знаю.  Зовут  ее  Ольга  Лабинская.  Я  тебе  про  нее  несколько
разговорил... немного подумав, отве- Что-то не помню, тил Сильвестр.
   -  Очень  симпатичная  девушка,  это  ее  я  хочу  сделать  председателем
правления банка.
   - Так почему же все-таки ее, а не кого-нибудь из моих  людей?  -  спросил
Иваныч.
   - Вот к этому и разговор. Иваныч, я,  сидя  на  нарах,  все  продумал.  -
Григорий выждал паузу. - Ты на ней женишься.
   - Ты что, охренел? - заорал Иваныч. Немногочисленные посетители ресторана
удивленно поглядели в нашу сторону. - Зачем мне на ней жениться? У меня своя
семья есть - жена и двое детей, если ты помнишь!
   - Погоди, не горячись. Дай мне все объяснить, -  успокоил  его  Гриша.  -
Во-первых, она имеет израильское гражданство, а тебе израильское гражданство
не помешает. Тем более, как ты знаешь, многие воры и авторитеты уже женились
на еврейках и получили гражданство Израиля. Некоторые там уже живут,  а  при
твоей сегодняшней  профессии,  при  твоей  рискованной  жизни  и  постоянном
напряге с ментами зарубежный паспорт  с  открытой  постоянной  визой  просто
необходим.
   Что и говорить, Неймер владел даром убеждения. После  его  рассуждений  я
сам был готов хоть сегодня жениться на любой первой попавшейся еврейке.
   - Согласен, - сдался Сильвестр.
   - И второй момент, - не отставал Григорий.  -  Если  она  является  твоей
женой, фиктивной или фактической - это уж вы с ней сами разберетесь...
   - Нет, только фиктивной! - зарычал Иваныч.
   - Подожди, не встревай! - продолжал упорствовать  Неймер.  -  Ты  сначала
посмотри на  нее,  может,  понравится!  Так  вот,  имея  такой  паспорт,  ты
становишься гражданином Израиля -  это  раз.  Плюс  твоя  жена  -  банкирша,
следовательно, все твои бабки легализованы - это два.
   - Да, не зря ты сидел два года на нарах! Я что подумал, - хитро улыбнулся
Сильвестр, - ты действительно этот гениальный план в тюрьме придумал?
   - Конечно - времени-то было навалом,  вот  идеи  и  поперли!  -  довольно
сказал Григорий, разливая вино по бокалам.
   - Да я это к тому говорю, что, может, тебе еще там  надо  было  посидеть?
Глядишь, еще бы чего-нибудь гениального надумал! - расхохотался Сильвестр.
   - Тьфу на тебя! - сплюнул Григорий. - Хватит! Два года нормально,  больше
не надо!
   - А теперь давай поговорим о тебе, - сменил Иваныч тему разговора. -  Что
делать собираешься?
   - Ты прямо как тот прокурор, - усмехнулся Гриша. -  Как  все  сделаю,  то
есть схему построю, - съезжу в санаторий, отмечусь. Кстати, хочу попросить у
тебя пару твоих "шкафов" в качестве охраны.
   - Батюшки! - воскликнул Сильвестр. - Никак и  тебе  охрана  понадобилась?
Что, теперь видишь, что без нее и пропасть недолго? А помнишь, в 89-м, когда
я впервые пришел к тебе...
   - Наехал, - уточнил Григорий.
   - Ну наехал... Ты мне своих пацанов выставил,  а  я  их  сразу  раз...  -
Сильвестр сделал жест, по которому становилось ясно, что  от  пацанов  Гриши
мало что осталось.
   - Конечно, помню, - усмехнулся Неймер.
   - Ты ведь тогда сразу от своих горе-охранников  отказался  и  ко  мне  за
помощью прибежал! - не без гордости напомнил Сильвестр.
   - А ты, кстати, тогда у меня в подчинении был, - отпарировал Григорий.
   - Это как? - удивился Сильвестр.
   - Ты же был начальником моей  охраны!  -  расхохотался  Гриша,  глядя  на
изумленное лицо Иваныча.
   - А, - засмеялся Сильвестр, - правильно, так и было!
   - Ладно, вернемся к тому, с чего начали, - сказал Неймер. - Я хочу  взять
у тебя пару человек.
   - Да нет вопросов! - сказал Сильвестр. - Вон  Шурика  бери.  Надежнее  не
бывает! Устраивает? - Он махнул в мою сторону рукой.
   - Вполне! Отмечусь в одном санатории, а затем очень медленно и  аккуратно
покину пределы России, потому что, ты понимаешь, мне это  дело  не  простят.
Люди захотят, чтобы бабки я вернул.
   - Это понятно, - кивнул головой Сильвестр. - И куда намерен?
   - Куда? - переспросил Гриша. - Да в Израиль! У меня там  брат  двоюродный
живет. Гражданство я уже получил, так что могу хоть  сейчас  перебраться  на
историческую родину. А Израиль России своих никого не  выдает.  Так  вот,  я
хочу, чтобы этот человек - пусть это будет Александр или кто-то еще  -  меня
сопровождал.
   Я насторожился. Уезжать неведомо куда, с практически незнакомым человеком
мне совсем не хотелось.
   -  А  как  же  ты  хочешь  из  России  выехать?  Ты  же  под  залогом!  -
поинтересовался Иваныч. - Тебя никто не выпустит!
   - Эх, Иваныч, я и это  продумал  на  нарах.  Я  поеду  через  Украину,  -
заговорщицки  подмигнул  Григорий.  -  Смотри  сам  -  Украина  уже   другое
государсгво. Оттуда я легко смогу выехать и в дальнее зарубежье.
   - Молодец! - от души похвалил Гришу Иваныч. - Ну просто гений!
   - Да ладно тебе,  гений,  гений,  -  рассмеялся  Неймер.  -  Давай  лучше
обговорим твое знакомство с Ольгой Лабинской.
   - Ну и как же я с ней познакомлюсь? - поддакнул ему Сильвестр.
   - Познакомлю я с ней тебя сам,  только  сделать  это  надо  красиво.  Она
девушка деликатная... Завтра она будет... - Григорий достал  из  внутреннего
кармана пиджака внушительную записную книжку. - Завтра она  будет  в  модном
салоне "Женьшень". - Он оторвался от книжки и поглядел на Сильвестра. -  Это
косметический салон. Слышал? - Иваныч согласно кивнул головой. - Ну, значит,
где искать - в курсе. Теперь посмотри, как она выглядит, вот тебе фотка... -
Григорий достал из другого кармана фотографию. - Посмотри и запомни.
   Сильвестр  взял  фотографию,  повертел  ее  несколько  минут   в   руках,
внимательно рассматривая.
   - Симпатичная мордашка! Ничего телка! - наконец сказал он.
   - Я же тебе говорил! Что, я в этом ничего не смыслю, что ли?  -  обиделся
Неймер. - Ладно, завтра ты подъедешь к салону, там-то я  вас  и  познакомлю.
Она насчет тебя в принципе уже в курсе. -
   - Ничего себе  оперативность,  -  усмехнулся  Сильвестр.  -  Зачем  тогда
столько возни? Почему просто не встретиться где-нибудь. На хер  сдался  этот
салон?
   - Иваныч, ну что, от тебя убудет, что ли?  Пусть  все  будет  красиво,  -
настаивал Григорий.
   - Хорошо, - сдался Сильвестр, - нет проблем. Салон так салон, подъеду. Не
волнуйся - все будет в лучшем виде. Охрану возьму человек эдак двадцать...
   Григорий рассмеялся:
   - Ага, и вооружи ее  посолиднее!  С  женщиной  знакомиться  едешь,  между
прочим!
   - Да ладно! Ты на нарах два года сидел, много всего умного  напридумывал,
а шутки понимать разучился! - улыбнулся Сильвестр.
   В ресторане Сильвестр с  Неймером  зависали  до  позднего  вечера.  Далее
разговор перешел на ничего не  значащие  мелочи.  У  обоих  было  прекрасное
настроение. Сильвестр  полностью  увлекся  идеей  создания  банка,  мысль  о
фиктивной женитьбе уже его не  отталкивала,  а  чем-то  даже  привлекала.  В
общем, отдохнули они с Гришей на славу, а ресторан, на  мой  взгляд,  должен
был бы выдать им грамоту, как клиентам, принесшим  заведению  самую  высокую
прибыль.
   Уже по дороге домой Сильвестр, повернувшись ко мне, сказал:
   - Ну что, Санек, скоро мы с тобой станем евреями!
   - Из меня не получится, - усмехнулся я, - я по паспорту русский!
   - А я что, турок, по-твоему? - рассмеялся Иваныч. - И  я  русский.  Но  в
том-то и дело, что сейчас лучше быть евреем - это  единственная  возможность
уехать из страны и не иметь проблем с ментами.  -  Он  Практически  дословно
цитировал слова Неймера. Я подумал про себя, что это, пожалуй,  единственный
человек, влиянию которого поддается Сильвестр. Это меня тревожило -  на  мой
взгляд, Иваныч должен был думать своей головой,  только  в  этом  случае  он
будет оставаться непререкаемым авторитетом.
   На следующий день около полудня машина, в которой находились Сильвестр, я
и еще один телохранитель, медленно подъехала к модному косметическому салону
"Женьшень". Сильвестр был одет строго и элегантно - в темное  пальто,  белую
рубашку с галстуком. Он производил впечатление солидного бизнесмена.
   - Иваныч, мне идти с тобой внутрь? -  спросил  я,  когда  Сильвестр  стал
вылезать из машины.
   - Зачем? Сиди, я один пойду, - ответил он и твердым  шагом  направился  к
салону.
   Вскоре он исчез за стеклянной  дверью.  Сильвестр  отсутствовал  примерно
часа полтора... Он вышел из салона  вместе  с  Ольгой  Лабинской.  Это  была
девушка лет двадцати пяти. Волосы ее были коротко острижены  и  выкрашены  в
бледно-золотистый  цвет.  -  Большие  голубые  глаза,  пухлые  губы  -   она
действительно  была  привлекательной.  Невысокого  роста  -  Сильвестру  она
доставала только до плеча, но очень ладная и женственная. Они с  Сильвестром
о чем-то мило болтали по дороге, было видно, что Иваныч пришелся девушке, по
вкусу.
   Сильвестр проводил Лабинскую до ее иномарки.
   Около машины они простояли еще минут пятнадцать - видимо, нашли достойную
тему для беседы. Затем Ольга села в машину и,  мигнув  на  прощание  фарами,
укатила прочь.
   Сев в машину, Сильвестр приказал ехать в Центр и больше  не  проронил  ни
слова.
   - Ну как? - не выдержав, спросил я.
   - Что как? - бесстрастно осведомился Сильвестр.
   - Как женщина? - не отставал я.
   - Хорошая женщина, интересная, -  сказал  шеф.  -  Видно,  что  не  дура,
язвительная, ну, в общем, Григорий оказался прав... - Иваныч снова замолчал.
   - В чем прав? - снова полюбопытствовал я.
   - В чем? - перепросил Сильвестр. - Неважно в чем.  Слишком  много  будешь
знать - скоро состаришься.
   Прошло несколько недель. За это время я  успел  съездить  с  Григорием  в
санаторий, где он целыми днями посещал  разные  процедуры,  делая  вид,  что
усиленно  лечится.  После  возвращения  в  Москву  я  снова  стал   охранять
Сильвестра. Частенько приходилось  сопровождать  его  на  встречи  с  Ольгой
Лабинской. Эти свидания обычно  проходили  в  ресторанах,  кафе,  иногда  на
квартире, которую Сильвестр снял специально для этих целей. Я стал замечать,
что он встречается с Лабинской все чаще и чаще.
   Вскоре я узнал, что среди криминальных  авторитетов  действительно  пошла
мода получать израильское  гражданство  путем  женитьбы  на  еврейках,  хотя
большинство авторитетов не имело к этой национальности  никакого  отношения.
Поразмыслив, я пришел к  выводу,  что  Сильвестр  скорее  всего  женится  на
Лабинской, вот только как - фактически или фиктивно - гадать не пытался.
   Сил"ьвестр практически не  появлялся  дома.  Он  и.  раньше  не  особенно
баловал жену своим присутствием. Она принимала это как  должное  -  ей  было
хорошо известно, что муж - человек занятой,  но  в  последнее  время,  когда
Сильвестр  не  заглядывал  домой  сутками,  а  то  и  неделями,  жена  стала
подозревать неладное, хотя сделать она все равно ничего не могла.  В  то  же
время я стал  замечать,  что  встречи  с  Лабинской  становились  все  более
частыми. Скорее всего между Сильвестром и Ольгой возникло какое-то  чувство.
Об этом можно было догадаться уже по  одним  только  взглядам,  которые  они
бросали друг на друга. Кроме того, они  нередко  ночевали  вместе  в  снятой
Сильвестром квартире, а утром расходились по своим.
   Наконец в мае 1992 года Сильвестр развелся с женой,  а  в  середине  лета
женился на Ольге Лабинской. Почти сразу же они стали хлопотать  о  получении
израильского гражданства. Я ездил с Сильвестром в ОВИР оформлять документы.
   Параллельно разворачивал деятельность  Григорий.  Все  шло  так,  как  он
запланировал. Сначала создал торгово-кооперативный банк, поставив  Лабинскую
председателем  совета  директоров.  Составлением  учредительных   документов
занималась  специально  нанятая  юридическая  фирма,  которую  также   нанял
Григорий. Создать банк по тем временам было  делом  непростым  -  надо  было
преодолеть кучу всевозможных инстанций. Но нанятые юристы за соответствующую
плату легко справились с этим.
   Наконец банк начал получать кредиты, и пришло время вывозить Григория  за
пределы России. В командировку Сильвестр решил отправить  меня  и  Вадима  в
качестве шофера.
   В тот день мы спокойно выехали на моей машине из Москвы. У  Григория  был
поддельный паспорт  на  другую  фамилию.  Накануне  Сильвестр  мне  приказал
оставить все  оружие  дома,  ехать  налегке,  незаряженными.  Моей  основной
задачей было проводить Григория до Киева и посадить на  самолет,  вылетающий
за границу.
   - Для меня этот человек имеет очень большое значение,  -  в  который  раз
повторил Иваныч. - Смотри, головой за него отвечаешь!
   До Киева мы добрались без приключений. Время от времени я  сменял  Вадима
за рулем, давая ему возможность отдохнуть и  не  терять  при  этом  времени.
Несколько раз за руль садился Григорий. Водителем он был лихим, поэтому,  не
желая рисковать, мы предоставляли ему возможность порулить только  там,  где
не было опасности попасться в лапы гаишникам. Однако избежать столкновения с
ними нам все же не удалось.
   Мы уже подъезжали к Киеву, когда Григорий  в  очередной  раз  оккупировал
водительское место.
   - Я люблю машины, - говорил он, вжимая до  предела  педаль  газа,  -  это
как-то расслабляет.
   Тут мы заметили, что за нами  несется  милицейская  машина  с  включенной
мигалкой.
   - Ну все, - охнул Григорий, - сейчас нас менты заметут!
   Мы притормозили, прямо перед нами  остановилась  синеглазка,  из  которой
выскочил мент.
   - Ты что же, друг, нарушаешь? -  сказал  он.  -  Куда  это  ты  на  такой
скорости? Пожар, что ли?
   - Да, нет, командир, - натянуто  улыбнулся  Григорий,  -  все  нормально.
Просто поспорил с товарищем, какую скорость  можно  выжать  из  этой  тачки.
Шоссе-то пустое, движения никакого нет.
   - А вы что, не знаете, что даже при отсутствии движения на шоссе, -  стал
говорить стандартными фразами гаишник, - есть определенные ограничения?
   - Знаю, знаю, - сказал Григорий.  -  Ты  не  волнуйся,  командир!  -  Он,
приобняв гаишника за плечо, быстрым движением сунул  ему  в  карман  деньги.
Гаишник, перехватив руку Григория, возмутился:
   - Вы даете мне взятку?! - И тут же потянулся за пистолетом. Обратившись к
своему напарнику, он подал знак. Второй гаишник, выбравшийся к тому  времени
из машины, вытащил автомат.
   "Все, - мелькнуло у меня в  голове,  -  нас  замели!  Типичная  подстава!
Теперь всех арестуют. Превышение скорости, конечно, только предлог - Что  же
делать? У меня никакого оружия... А если сейчас Григория заметут, Сильвестр,
мне этого никогда не простит!"
   Надо было как-то выкручиваться. Неожиданно
   Григорий снова взял инициативу в свои руки.
   - Какие деньги?! Какая взятка?! У тебя что, понятые есть? Кто видел,  что
я тебе давал деньги? - возмущался Гриша. - Ты же  один.  Ты  что,  сам  себе
свидетель? - наезжал он на оторопевшего мента. -
   А раз свидетелей нет, значит, и состава преступления тоже нет!
   - Шибко умный! - сказал гаишник, вытаскивая из кармана смявшиеся  деньги.
- На, забери свои вонючие  бумажки!  Поедем  в  отделение,  будем  оформлять
превышение скорости. Номера снимем...
   - Погоди, - сказал Григорий. - Тут у меня еще  кое-что  есть...  -  И  он
достал из кармана толстую пачку денег. Я увидел, что  это  были  доллары,  и
сумма, должно быть, была приличная - тысяч пятьдесять. - Что ты  мне  будешь
биографию  портить?  -  начал  уговаривать  мента  Григорий.  -   Ты   видел
когда-нибудь такие бумажки?  Их  печатает  казначейство  Соединенных  Штатов
Америки. - Григорий положил пачку на капот машины. - Ну что, мы поехали?
   Гаишник некоторое время стоял в замешательстве, потом взял  пачку,  сунул
ее в карман и, отвернувшись, буркнул:
   - Езжайте!
   - Ну вот, спасибо! - улыбнулся Григорий в спину мента. -
   Всю пбследующую дорогу мы ехали молча.
   - Да, ничего не скажешь - откупились! - не выдержав тишины, сказал я.
   - А что было делать? - взорвался Григорий, - По-твоему, в  ментовку  надо
было ехать?  Я  же  в  розыске,  другого  выхода  у  меня  не  было!  -  уже
оправдываясь, произнес он.
   Дальше эту тему развивать никому не хотелось.
   Вскоре мы приехали В Киев. Однако пробыли там всего полдня. За это  время
Григорий успел достать через знакомых билет на ближайший  заграничный  рейс.
Им оказался рейс Киев -  Будапешт.  Григорий  был  очень  доволен  тем,  что
ситуация складывается благоприятно.
   - Ну вот, до Будапешта на самолете, дальше  -  на  машине  до  Вены,  там
недалеко, - разглагольствовал оц, когда мы стояли  в  аэропорту  в  ожидании
посадки на самолет. - А дальше Вена - Тель-Авив, прямое сообщение:  Ну  что,
ребята, давайте  прощаться!  Иванычу  привет,  спасибо  вам  за  все!  -  Он
неожиданно протянул нам по пачке денег.
   - Не надо! Это наша работа, нам за нее и так платят, - стали отказываться
мы.
   - Берите, берите, ребята, вы заслужили!  -  сказал  Григорий  практически
впихивая нам в руки деньги. - Только вот еще что, я  сейчас  буду  проходить
паспортный контроль - подстрахуйте меня. Чем черт не шутит!
   - Базара нет! - ответил Вадим. - Еще проследим, как ваш самолет взлетит!
   Вскоре Григорий с небольшим портфелем  подошел  к  паспортному  контролю.
Документы у него  были  поддельными,  поэтому  некоторый  риск  существовал.
Протянув свой паспорт, Неймер уставился  прямо  в  глаза  пограничнику.  Тот
быстро вернул ему паспорт, и Григорий беспрепятственно прошел через турникет
таможенного осмотра. Поскольку вещей у него было мало, там он не задержался.
Наконец, зайдя за стойку и помахав нам рукой, Гриша влился в  толпу  народа.
Через несколько минут объявили посадку, и  вскоре  самолет,  уносящий  Гришу
Неймера в Будапешт, пролетел над нашими гбловами.
   - Ну, все, улетел! - облегченно вздохнул Вадим.
   - Давай подождем еще полчасика, - предложил я.
   - А что ждать-то? - фыркнул Вадим. - Раз  самолет  поднялся,  значит,  он
улетел.
   Мы возвращались в Москву той  же  дорогой,  только  мер  предосторожности
больше применять не требовалось. Вскоре мы были в столице. Сильвестр к этому
времени уже получил весточку  от  Григория.  Тот  благополучно  добрался  до
Будапешта,  а  оттуда  до  Тель-Авива   и   теперь   наслаждался   красотами
исторической родины. Сильвестр был очень доволен. К тому  времени  уже  были
готовы документы по оформлению банка, взят  в  аренду  небольшой  особнячок,
сделан ремонт, и новый банк во главе с Ольгой Лабинской начал свою работу.
   Практически в течение всего 1993 года я  время  от  времени  ездил  то  с
Ольгой Лабинской, то с другими доверенными лицами на  различные  переговоры.
Основная цель  этих  переговоров  заключалась  в  выбивании  кредитов.  Надо
признать, что схема, разработанная Григорием, действовала безукоризненно. Он
все продумал и все предусмотрел. И то, что симпатичная женщина,  приезжающая
на переговоры, имеет больше шансов выйти победительницей, и то, что  у  этой
милой дамы был при себе документ, гарантирующий, что средства данного  банка
- причем средства немалые - находятся на счету в Госбанке России. Для любого
банкира или коммерсанта не было лучшей гарантии.
   Все это время  я  выполнял  роль  телохранителя  Лабинской.  Работа  была
несложная,  а  временами  даже  скучная.  Мне  уже   до   чертиков   надоело
сопровождать Ольгу на встречи со всякими денежными воротилами, и  я  не  мог
дождаться момента, когда вернусь к привычной работе у Сильвестра - там  хоть
было какое-то разнообразие.
   Вскоре у банка появились проблемы -  пришла  пора  выплачивать  взятые  в
Кредит деньги. Возвращать их, естественно, никто не торопился. Тогда в  банк
потянулись  кредиторы,  однако  их  ждал  ббльшой  сюрприз   -   встреча   с
Сильвестром. Формально он к банку никакого отношения  не  имел,  но  он  был
мужем банкирши. Естественно, когда кредиторы узнавали, с кем связались,  кто
является  мужем  очаровательной  банкирши,  у  них  пропадала  всякая  охота
требовать свои деньги.
   Сильвестр снова начал брать меня в качестве  телохранителя  на  различные
криминальные встречи. С авторитетами он решал  проблемы,  касающиеся  банка,
так как часть обманутых кредиторов обратилась за помощью к  своим  "крышам".
Сильвестр вел себя на таких стрелках абсолютно спокойно и  уверенно.  Он  не
оправдывался, но и не хамил. Обычно ему удавалось либо убедить авторитета  в
необходимости отсрочки платежа,  либо,  заплатив  ему  энную  сумму,  вообще
замять этот вопрос.
   Таким образом к началу 1993 года предприятие Лабинской, обманув с десятка
два банков, набрало сумму примерно в 20 МИЛЛИАРДОВ рублей. Часть денег,  как
задумал Неймер, была сразу же переведена на счета частных  фирм,  которые  в
свою очередь перебросили их на оффшорные компании. Сильвестру несколько  раз
приходилось летать на Кипр, Чтобы контролировать перевод денег. Все шло  как
по маслу до тех пор, пока не случилось  непредвиденное  -  когда  на  счетах
скопилась солидная сумма, деньги  вдруг  пропали.  Вместе  с  ними  исчез  и
Григорий Неймер. Сильвестр был вне себя. Он неоднократно звонил в Израиль по
всем телефонам, где мог появиться Неймер, но Гришу никто нигде не видел.  Он
пропал бесследно.
   - Неужели он меня кинул?! - в ярости кричал Сильвестр.  -  Я  с  ним  все
равно разберусь! Падла, крыса! Все, Александр, собирайся, поедем с  тобой  в
Израиль этого гада ловить! Ну, если он меня кинул!
   Ольга также названивала Григорию, но единственный человек, с которым  она
смогла связаться, был двоюродный брат Гриши.  Он  знать  ничего  не  знал  о
местонахождении своего брательника и говорил, что  последнийфаз  владел  его
чуть ли не полгода назад.
   - На это мне наплевать, - орал Сильвестр,  -  меня  интересует,  где  мои
деньги!
   Естественно, брат отвечал, что ни о каких деньгах он  ничего  неслышал  и
Сильвестр явно звонит не по адресу.
   - Ладно, я его все равно достану! Я его найду, - вопил Иваныч.
   Несколько раз Сильвестр посылал в Израиль людей на  поиски  Григория,  но
каждый раз те возвращались ни с чем. Неймер  как  сквозь  землю  провалился.
Правда, как-то раз они почти вышли на его след, но найти Григория так  и  не
смогли.
   Наконец терпение Сильвестра лопнуло, и в один прекрасный день он сказал:
   - Так, все. Мне эта пое... нь надоела. Собирайся, Санек, едем в  Израиль.
И уж будь спокоен - я его достану! Из-под земли вырою!
   Мы начали в темпе оформлять выездные документы,  и  уже  через  несколько
дней я держал в руках красный заграничный паспорт,  на  котором  красовалась
надпись "СССР". Фактически  такой  страны  уже  не  было,  а  по  документам
выходило, что есть. "Все у нас не как у людей", - думал я, готовясь к первой
в своей жизни поездке за границу.
   Через день, попрощавшись с ребятами, мы сели в Шереметьево на  самолет  и
покинули  пределы  России.  Летели  на  "Боинге"  -  Сильвестр   предпочитал
перемещаться на самолетах иностранных авиакомпаний  и  летал  только  первым
классом.
   Я был  ошарашен  обалденным  иностранным  сервисом,  которого,  наверное,
никогда не будет в нашей стране.  Полет  продолжался  недолго  -  уже  через
несколько часов самолет плавно приземлился в аэропорту Тель-Авива.
   В столице Израиля было раннее утро, но, несмотря на это,  нас  встречали.
Когда я вышел из  самолета,  то  был  ослеплен.  Огромное  южное  солнце  на
безоблачном ярко-голубом небе было настолько ослепительным, что не  помогали
даже темные очки. Бъшо очень жарко - в Москве такая жара  не  всегда  бывает
даже в середине лета. Встречали нас ребята из  Малаховской  братвы,  которые
давно уже перебрались в Израиль. После теплой встречи  Сильвестра  с  Олегом
Измайловским  мы  сели  в  машину  -   Измайловский   решил   показать   нам
достопримечательности Тель-Авива. Олег был  высоким  брюнетом  лет  тридцати
пяти, он настолько прижился в Израиле, что  вполне  мог  сойти  за  местного
жителя.
   Дорога  от  аэропорта  проходила  по   безукоризненно   гладкой   трассе,
называющейся автобаном.
   Местность,  по  которой  мы  ехали,  была  совершенно  пустынной.  Только
какие-то чахлые колючки росли на песчаных холмах. Вдруг на обочине я заметил
старый броневик. По тому, как  он  выглядел,  создавалось  впечатление,  что
стоит он здесь очень давно.
   - Что это такое? - спросил я удивленно.
   Олег, мельком взглянув в окно, ответил:
   - Это евреи специально оставили, как память.
   Он стоит здесь с сороковых годов, с тех времен, когда  они  эту  землю  у
арабов отбили. Поэтому и оставили тут, чтобы, когда проезжали такие, как ты,
или  молодые  евреи  спрашивали,  что  это  такое,  им  бы  рассказывали   о
героическом прошлом народа.
   Мы въехали в Тель-Авив. Город мне очень понравился. Он поражал красотой и
ухоженностью, только вот растительности в нем практически  не  было.  Здания
представляли  самую  разную  архитектуру:  от   небоскребов   до   небольших
коттеджей. Изза вечно палящего солнца все дома были выкрашены  в  белый  или
светло-кофейный цвет. Меня поразило обилие витрин, да  и  вообще  -  окна  в
зданиях были необыкновенно большими. Во всех помещениях, куда мы заходили  -
будь то гостиница или простой магазинчик, - обязательно стоял кондиционер.
   Пробыв в  Тель-Авиве  совсем  недолго,  мы  отправились  в  город  Хайфу,
крупнейший  морской  порт  Израиля.  Хайфа  была  выстроена  на   горе.   По
ухоженности город нисколько не уступал Тель-Авиву, но  с  растительностью  и
здесь тоже было туго. Стояла жуткая жара,  солнце,  казалось,  уже  насквозь
прожарило землю, и оставалось только догадываться, откуда на базарах столько
разнообразных фруктов.
   Что меня действительно поразило в Израиле - так это дороги.  Они  были  в
идеальном состоянии. За все время езды на машине, по-моему, нас ни  разу  не
тряхнуло на кочке или выбоине. По сравнению с этим  наши  российские  дороги
были просто проселками на пересеченной местности.
   Еще меня удивило, что во всех крупных  городах  нам  на  глаза  частенько
попадались молодые парни и девушки в военной форме с автоматами или ружьями.
Вскоре я узнал, что почти все  взрослое  население  Израиля  в  определенном
возрасте идет служить в армию. Причем служба  является  обязательной  и  для
девушек. А что  делать?  Израиль  -  страна  маленькая,  а  ситуация  в  ней
неспокойная, поэтому каждый гражданин должен уметь обращаться с оружием;
   По Израилю мы колесили не ради туристического интереса.  Сильвестр  сразу
же приступил к поискам Григория. Вскоре через своих знакомых он узнал, что в
Тель-Авиве Неймера нет. Не было его ни в Иерусалиме, ни в Хайфе.  Наконец  с
помощью тех же знакомых Сильвестр  выяснил,  что  двоюродный  брат  Григория
живет  в  небольшом  курортном  городишке  Ашкелон,  который  находится   на
юго-западе Израиля.
   Дорога до этого городка заняла не более двух часов. Ашкелон  трудно  было
назвать городом в полном смысле этого слова, скорее  он  напоминал  поселок,
состоящий, однако, из  сплошь  аккуратных  красивых  двух  -  и  трехэтажных
коттеджей. Около каждого имелся бассейн.  До  моря  было  рукой  подать,  но
пляжей я не заметил - кругом  простиралась  какаято  неухоженная  местность,
сплошь поросшая колючками.
   Нужную  виллу,  которую  снимал  двоюродный  брат  Григория,   мы   нашли
сравнительно легко. Разговор у Сильвестра с этим алкоголиком  был  коротким.
Он наехал на него по полной программе. Сначала брат упирался и говорил,  что
о судьбе Гриши ему ничего не  известно,  но  Сильвестр  привел  некие  очень
убедительные доводы, и брат пошел на попятную и пообещал помочь.  То  ли  он
действительно знал, где находится Григорий, то ли до  самого  Неймера  дошла
информация о том, что Сильвестр уже в Израиле и ищет его, и он, напугавшись,
решил сдаться добровольно, только в один прекрасный день он позвонил брату и
попросил того договориться о телефонном разговоре с Сильвестром.
   В назначенный день мы с Иванычем подъехали к  знакомому  коттеджу.  Через
несколько минут после  того,  как  мы  вошли,  раздался  телефонный  звонок.
Сильвестр схватил трубку, по его злому лицу я понял,  что  звонит  Григорий.
Иваныч разговаривал с ним очень грубо. Первым делом  наехал  на  Неймера  по
поводу  того,  что  он  прячется  от  него  с  деньгами.  Григорий,  видимо,
оправдывался, приводил какието доводы. Наконец Сильвестр смягчился -  как  я
уже говорил, Неймер владел даром убеждения.
   - Ну, хорошо, -  сказал  Иваныч,  -  давай  поговорим  при  встрече.  Где
встретимся? У тебя дома? А где это?
   Тут вмешался двоюродный брат Григория, который до недавнего времени делал
вид, что не имеет ни малейшего понятия о том, что делает  его  брательник  в
Израиле. Он подскочил к Сильвестру с возгласом:
   - Я покажу, я покажу!
   Сразу же после телефонного разговора мы покинули коттедж и направились  к
Григорию. Через  несколько  улиц  остановились  перед  шикарным  трехэтажным
домом, огороженным высоким забором, основание которого было каменным, а верх
- из Черных металлических прутьев. На  всех  углах  стояли  камеры  внешнего
наблюдения. За забором зеленел газон и росли какие-то диковинные кустарники.
Видимо,  искусственное  насаждение  зелени  в  этой  стране  стоило   совсем
недешево.   Далее   находилась   сама   трехэтажная   вилла   с    бассейном
весьмавнушительных размеров. У ворот нас поджидал охранник - здоровый парень
с короткой  стрижкой,  в  темных  очках.  Он  молча  открыл  ворота.  Машина
Сильвестра въехала во двор. Практически тотчас дверь  особняка  открылась  и
оттуда выбежал нам навстречу улыбающийся Гриша Неймер. Он заметно посвежел с
того времени, как я последний раз его видел. Одет Гриша был в соответствии с
жарким климатом - в тенниску и шорты. Поравнявшись с нами, он попытался было
обнять Сильвестра, но тот отклонился  и  лишь  неохотно  пожал  Грише  руку.
Неймер понял, что впал в немилость, и сразу же стал оправдываться:
   -  Все  объясню,  Иваныч,  не  волнуйся,  все  нормально!   Все   причины
обоснованы! - торопливо говорил Григорий. - Пойдем  внутрь,  я  покажу  тебе
дом!
   Дом внутри оказался таким же шикарным, как и снаружи: огромная  гостиная,
бесчисленное количество разнообразных помещений, несколько  спален,  кабинет
Григория  величиною  с  танцевальный  зал.  Оглядевшись   по   сторонам,   я
почувствовал, что чтото в этой комнате не так, чего-то не хватает.
   - Батареи! - вслух догадался я. - Где же батареи? -
   Григорий засмеялся.
   - А зачем нам батареи? Здесь круглый год жара.
   Осмотрев дом, мы вышли в сад и уселись в шезлонги. Многочисленные деревья
отбрасывали густую тень,  обеспечивая  сидящим  прохладу.  Неподалеку  стоял
белоснежный   пластмассовый   столик   на   колесах,   сплошь   заставленный
разнообразными напитками. Григорий взял стакан и заговорил.
   - Во-первых, у меня возникли  проблемы  с  израильскими  спецслужбами.  Я
вынужден был прятаться. Мои телефоны прослушивались... - Оправдывался Неймер
долго и довольно убедительно. Сильвестр внимательно  слушал.  -  Наконец,  -
продолжал Григорий, - я хочу создать первую российско-израильскую компанию и
тебе, Иваныч, предлагаю быть моим партнером.
   - Какую  компанию?  -  начинал  злиться  Сильвестр.  -  Где  мои  деньги,
Григорий? Ты что, крыса?
   - Иваныч, как ты можешь такие вещи говорить! Все твои деньги  целы,  и  с
большими процентами! Вот, смотри! - И он тут же  вынул  из  папки,  лежавшей
рядом, банковские счета. - Видишь, вот твои деньги! Смотри! - повторил он. -
Я же тебя никогда не обманывал и не собираюсь!
   Сильвестр взял папку и стал внимательно изучать бумаги.
   - Я что, понимаю тут что-нибудь? Я налик хочу! - наконец сказал он.
   - Деньги отсюда, из Израиля, наличными вывезти невозможно. Ты знаешь, что
по существующим израильским законам можно ввезти любую сумму, и  никто  тебя
не спросит, откуда такие деньги. Но вывезти из страны -  это  невозможно,  -
повторил Григорий. - Поэтому все деньги находятся в  надежных  банках.  Я  к
этим бабкам не прикасался.
   - Не прикасался, да? -  переспросил  Сильвестр.  -  А  почему  тогда  они
переведены на другие счета?
   - Потому что ситуация такая, надо было их спрятать. Разве ты  не  знаешь,
что меня по новой объявили в розыск? - У Гриши Неймера был  готов  ответ  на
любой вопрос.
   - Знал, - неохотно кивнул головой Иваныч.
   - Ну вот. Ты думаешь, они через Интерпол наши с тобой  счета  не  открыли
бы? Да в три минуты! Поэтому я все и спрятал. А как я тебе мог  сообщить  об
этом, если все телефоны прослушивают? - Или ты думаешь, что тебя не слушают?
- усмехнулся Григорий.
   - Да нет, я знаю, слушают... - согласился Иваныч.
   Далее разговор продолжался в том же духе. Минут через пятнадцать-двадцать
Григорий сумел убедить Сильвестра, что он  действовал  обоснованно.  Наконец
Сильвестр смягчился. Почувствовав это, Григорий тут же перешел в атаку.
   - У меня есть другая идея, я тебе про нее уже начал  рассказывать  -  это
российско-израильская  компания.  Понимаешь,  сейчас  российские  бизнесмены
хотят наладить связи с Западом. Как это делается, никто толком не знает, тем
более что почти все начинают тут с нуля. А у нас с  тобой  денг  больше  чем
достаточно. Мы создадим компанию типа консалтинга и начинаем крутить  бабки.
Вот  смотри,  какая  схема...  -  И  Григорий,  придвинув  к  себе   заранее
приготовленные листочек и ручку, стал рисовать схему получения новых  денег.
Через несколько минут Сильвестр был уже полностью со всем согласен.
   - Ну ты и молодец, Григорий! Умеешь лапшу на уши вешать! - сказал  он  со
смехом.
   - Какая же это лапша! Иваныч, это  же  чистые  бабки!  Посмотри,  сколько
здесь можно сделать! - И Григорий, взяв калькулятор, быстро посчитал чтото и
показал получившуюся сумму Сильвестру. Тот только присвистнул.
   - Правильно я сказал, - продолжал улыбаться Иваныч, - чистая лапша!
   Вскоре  мы  сели  ужинать.  Григорий,  выказывая  чудеса  гостеприимства,
собственноручно  приготовил  на  жаровне  с  углями  какое-то   национальное
еврейское блюдо.  За  едой  Григорий  болтал  без  умолку  о  своих  планах.
Сильвестр уже совершенно успокоился" подобрел и внимал словоблудиям  Неймера
с неугасающим интересом.
   - Кроме того, - продолжал вещать Григорий, - я хочу  подкупить  несколько
депутатов израильского кнессета и  некоторых  политических  деятелей.  Такие
связи дадут мне возможность попасть в банковский мир.
   - Смотри, как бы тебе зубы не сломали! - ответил на это Сильвестр.
   - Да какие зубы! Все схвачено! Здесь все нормально. - отмахнулся Гриша. -
Да, кстати, как твой израильский паспорт? - вдруг поинтересовался он.
   - Как видишь, ничего, - сказал Сильвестр и с гордостью достал из  кармана
паспорт. - Проехал.
   - С  тобой  никто  на  иврите  разговаривать  не  пытался?  -  усмехнулся
Григорий.
   - Да нет, вроде. Пограничник только  спросил  меня  по-вашему,  а  я  ему
просто кивнул в ответ. А ты что, хочешь, чтобы я еще  и  иврит  стал  учить?
Зачем он мне нужен? - сказал Сильвестр.
   - Да нет, иврит тебе учить не обязательно. А вот  виллу  купить  надо.  Я
думаю, это место лучше всего. Во-первых, здесь дешевле, чем под  Тель-Авивом
или под  Иерусалимом.  Там  земля  дороже  стоит,  поскольку  они  к  центру
приближены А здесь гораздо перспективней. Курортное место, Средиземное море,
теплый климат. Не вечно же ты будешь торчать в этой непредсказуемой России!
   Сильвестр промолчал.
   На следующий день мы поехали в офис к Григорию. По дороге выяснилось, что
в Швейцарии, в Женеве, Григорий взял кредит в 500  тысяч  долларов,  которые
тут же потратил на свой офис, охрану и машины  -  "шестисотые"  "Мерседесы".
Григорий передвигался только на черных "Мерседесах". Для  Израиля  это  было
безумием, так как солнце палило нещадно круглый  год,  но  все  машины  были
оборудованы кондиционерами, так что ездить было одно удовольствие.
   За  нами  практически  вплотную  ехала  тачка  с   охраной   Григория   -
здоровенными плечистыми парнями под Два метра ростом. Вскоре  мы  въехали  в
торговый центр и остановились возле высоченного здания из стекла  и  бетона.
Войдя в белоснежный холл со стеклянными дверями, поднялись на лифте на  12-й
этаж.
   - Этот этаж арендует моя фирма, - сказал Григорий.
   Дверь офиса нам открыл охранник. Мы вошли в просторный холл, пол которого
покрывал светлозеленый с бежевым  ковер.  Офис  был  обставлен  пластиковыми
столами, за которыми сидели секретари и  помощники  Григория.  Мы  сразу  же
прошли в кабинет, где стоял массивный стол из  дорогого  дерева,  за  ним  -
кожаные кресла и что-то типа длинного обеденного стола, с красивыми  резными
стульями.
   Григорий подошел к сейфу, открыл его, показав Сильвестру,  что  он  набит
долларами и израильской валютой.
   - Вот видишь, - сказал он, - это все твое. Ты можешь все это взять.
   - Как же я могу это взять, если не могу вывезти? Что ты мне пургу гонишь?
- возмутился Сильвестр.
   - Я имею в виду - взять и использовать, вложить в любое дело... здесь,  -
сказал Григорий.
   - Конечно. А дело это будешь вести ты, - недоверчиво пробурчал Сильвестр.
   - А что, у тебя здесь есть другие знакомые? - парировал Григорий, заранее
предвидя ответ Сильвестра.
   Дело кончилось тем, что вскоре они сели обсуждать очередной проект.
   Пробыв в  Израиле  еще  неделю,  Сильвестр,  удовлетворенный  встречей  с
Григорием, получил какието банковские счета и покинул Израиль. Все свои дела
он вроде бы решил, но в самолете, когда мы летели обратно,  выяснилось,  что
все полученные деньги Иваныч опять вложил в новое  дело.  Естественно,  дело
это находилось под патронажем Григория.
   - Неужели мы зря сюда летели? - узнав об этом, буркнул я.
   - Как это зря? - раздраженно ответил Сильвестр. - Я же свои деньги взял!
   - Но ты их не везешь! - парировал я.
   - Я же их в дело вложил! Это дело даст мне большие проценты, -  настаивал
Сильвестр.
   - А это дело опять контролирует Григорий, - усмехнулся я.
   - Ну и что дальше? - Сильвестр не хотел проигрывать.
   - Все от него зависит. А если его не станет? А если тебя подстрелят?  Где
мы эти деньги найдем?
   - Если меня, не дай Бог, завалят, -  ответил  Сильвестр,  -  то  мне  эти
деньги уже не будут нужны. А если его - тогда  я  эти  деньги  из-под  земли
достану!
   На этом разговор был закончен. Вскоре наш самолет приземлился в Москве.
 
 
   Глава 10
 
   Практически каждый вечер Сильвестр заруливал в  штабное  кафе  "Встреча".
Вскоре там собиралось все ближайшее его окружение. Там разрабатывались планы
действий, туда подъезжали представители других группировок. Сам Сильвестр во
встречах обычно не участвовал, их проводили его доверенные лица -  Двоечник,
Дракон,  Культик,  Рэмбо,  Андрей.  Частенько  на  встречу  приезжало  сразу
несколько  лидеров.  Как  правило,  многих  удавалось  уговорить  прекратить
временно междуусобную  войну.  Во  всяком  случае,  многие  авторитеты  были
заинтересованы в этом, так как при любой стычке между бригадами гибли  люди,
да и перед ними самими постоянно маячила угроза расправы.
   Многие из приезжающих лидеров считали, что по своей бандитской иерархии с
ними может говорить на  равных  только  Сильвестр.  В  таких  случаях,  если
авторитеты отказывались встречаться с людьми из  его  ближайшего  окружения,
Сильвестру приходилось вести переговоры лично.
   Вот и сегодня Андрей позвонил мне  с  утра  и  сказал,  чтобы  я  готовил
Иваныча к встрече с одним из  лидеров,  который  заявил,  что  у  него  есть
несколько вопросов лично к самому Сильвестру.
   Мы приехали в наше штабное кафе в семь  вечера,  минут  через  пятнадцать
прибыли Андрей и Двоечник. Встреча должна была состояться с одним из молодых
бригадиров, Николаем Шубиным, известным  в  криминальном  мире  под  кличкой
Шуба.
   Шуба приехал со своими ребятами ровно в 19.30, как и было, назначено. Они
уверенно вошли в кафе. Шубе бъшо не больше двадцати  двух  -  двадцати  трех
лет. Это был высокий парень крепкого телосложения, с  короткой  стрижкой.  В
прошлом он имел  первый  разряд  по  самбо,  это  помогло  ему,  участвуя  в
различных драках, завоевать определенный авторитет  -  стать  бригадиром,  а
потом и лидером своей бригады. В ней насчитывалось около  тридцати  человек.
Кроме этого, был еще и резерв - друзья боевиков, которые  не  работали  пока
активно в бригаде, но в случае  необходимости  могли  присоединиться  к  его
братве.
   Шуба пребывал, в хорошем настроении. Он поздоровался с Сильвестром и  сел
за его столик. За соседним столом расположились Андрей и Двоечник.  Я  занял
место немного поодаль, но даже оттуда мне было  хорошо  слышно,  о  чем  шел
разговор.  Ко  мне  за  столик  подсели  ребята  Шубы.  Настроены  они  были
достаточно дружелюбно.
   Претензий друг к другу у Сильвестра и Шубы не  было.  Разговор  завязался
быстро, обсуждали важные проблемы. Сильвестр  объяснил,  что  в  сегодняшяей
ситуации все славянские группировки должны объединиться, ибо если  этого  не
сделать в ближайшее время, то вся Москва  будет  захвачена  чеченцами.  Шуба
среагировал моментально..
   - Базара нет! - ответил он. - Мы за! Но что мне делать с  моими  врагами?
Если я сейчас прекращу войну с ними, они постреляют всех моих ребят.
   - А кто твои враги? - нахмурясь, спросил Сильвестр. -
   Шуба удивленно посмотрел на него, видимо, в его голове  мелькнула  мысль:
ты претендуешь - на роль лидера, а не знаешь моих врагов?! Но  высказать  по
этому  поводу  Шуба  ничего  не  успел  -   создавшейся   ситуацией   быстро
воспользовался Андрей.
   - Иваныч, его враги - Диспетчер и Будяра, - вставил он со своего места.
   - Кто это такие? - спросил Сильвестр. - Я никогда о них не слышал. -
   Шуба после небольшой Паузы, раздраженно улыбнувшись, сказал:
   - Диспетчер - это последняя падла!
   - Это понятно, - улыбнулся Сильвестр. - Кто же он?
   - Алексей Никитин, преподаватель физкультуры в одной школе; Собрал вокруг
себя "отморозков", посчитал себя крутым, никого  не  боится,  ни  с  кем  не
считается. Разговор короткий - валите и все. Он троих моих  бойцов  завалил.
Правда, я тоже его двоих... - добавил Шуба.  -  Нечто  самое  обидное  -  он
Наезжает на мои коммерческие точки. Это мои точки, я первый их освоил!
   - А Будяра? - поспешил перевести разговор
   Сильвестр, заметив, что Шуба все больше горячится.
   - Этот из Нагатина, - снова пояснил Андрей. -
   Артем Будников,  я  его  хорошо  знаю.  Он  действительно  беспредельщик.
Сколько помню - всегда на ореховских наезжает.
   - Вот видишь, - тут же подхватил  Сильвестр,  -  почему  он  наезжает  на
ореховских? Потому что он вас не боится. Потому что вы все разобщены. А если
всем объединиться - ни нагатинские, ни подольские, ни тем более "чехи" к нам
близко не подойдут! Смотри, что с солнцевскими стало! - Он  махнул  рукой  в
сторону  юго-запада.  -  Ты  же  знаешь,  что  они  сейчас  считаются  самой
авторитетной структурой в Москве! Попробуй приди к ним!
   - Насколько мне известно, - произнес Шуба,  -  у  солнцевских  тоже  есть
проблемы с братвой из других районов...
   - Но не такие, как у вас. И там люди каждый день  не  гибнут!  -  отрезал
Сильвестр.
   - В этом ты прав, - кивнул Шуба. - Ну, значит, так. Я за объединение.  Но
кто мне гарантирует, что "отморозки" Диспетчера и  Будяры  не  будут  валить
моих людей после сегодняшней встречи?
   - Я тебе гарантирую, - уверенно произнес Сильвестр.
   - Каким  же  это  образом?  -  Шуба  заинтересованно,  но  вместе  с  тем
недоверчиво посмотрел на Иваныча.
   - Я в ближайшее время разберусь с ними, - твердо пообещал тот.
   Тут в разговор вступил Двоечник:
   - Иваныч, бесполезно. Мы уже с ними говорили. Они в отказе полном,  и  ни
на какие контакты не идут.
   - А чем аргументируют? - спросил  Сильвестр,  в  голосе  его  послышались
злобные нотки.
   - Говорят, они сами по себе и никто им не нужен, - отрапортовал Двоечник.
   - Ладно, - сказал Сильвестр, положив руку на плечо Шубе. - Давай  сделаем
так. В течение недели я с твоими врагами  разберусь.  Но  чтоб  войны  между
бригадами больше не было.
   - А у меня и врагов больше нет. С остальными пацанами у  меня  дружба,  -
недоверчиво пожал плечами Шуба.
   Вскоре он попрощался и ушел.
   Сильвестр сразу собрал на совещание всех приближенных.  На  повестке  дня
стоял вопрос, связанный с проблемой, о которой только что рассказал Шуба.
   - Что будем делать? Надо что-то решать с этими двумя, - начал Сильвестр.
   - У  Диспетчера  и  Будяры,  -  слегка  прищурившись,  медленно  произнес
Двоечник, - врагов много.  Помимо  Шубы,  они  враждуют  еще  с  двумя-тремя
группировками. Базара нет - они действительно обнаглели.
   - Сколько у них братанов на подхвате? - поинтересовался Сильвестр.
   - Человек  двадцать,  но  они  ж  "отморозки",  ничего  не  боятся,  идут
напролом. Громят все подряд. Они будут воевать до  последнего  против  всего
Орехова. С ними говорить о чем-либо бесполезно, - ответил Двоечник.
   - Значит, надо отстреливать, - спокойно вынес вердикт Сильвестр.
   - Как?! - полюбопытствовал Андрей.
   - Да очень просто, -  безмятежно  ответил  Иваныч,  словно  речь  шла  об
организации вечеринки. - В земле места много, на всех хватит... И  в  первую
очередь надо взяться за этих двоих. Если нейтрализовать мозг, остальные сами
разбегутся.
   - Решать-то, просто, а вот кончать их будет нелегко, если  не  сказать  -
практически невозможно,  -  в  раздумье  покачал  головой  Двоечник.  -  Они
постоянно держатся вместе.
   - Ничего, что-нибудь придумаем... - Сильвестр не  собирался  отказываться
от своего решения.
   Через пару дней после этой встречи люди Сильвестра поехали на  стрелку  с
Диспетчером.  К  сожалению,   стрелка   кончилась   плачевно   -   произошла
перестрелка, в результате которой  двое  боевиков  Сильвестра  были  ранены.
Сильвестр  окончательно  разъярился.  На  следующий  же  день   он   отменил
предстоящие встречи с бригадирами и снова собрал самых доверенных людей.
   - Так, - обратился Сильвестр к собравшимся. - С Диспетчером надо кончать.
- Взглянув на своего близкого  друга  Леню  Клеща,  с  которым  шеф  начинал
работать еще в восьмидесятых годах, он сказал: - Ленчик,  я  хочу,  чтоб  ты
лично решил вопрос с  Диспетчером.  Возьми  ребят,  стволы  и  завали  этого
пионервожатого. - Лицо Сильвестра исказила недобрая  усмешка.  -  Постарайся
провести эту акцию в три-четыре дня. Я на несколько дней слетаю на родину  в
Новгород, хочу брательника навестить, родителей своих. А ты как раз  за  это
время постарайся решить проблему. Чтоб все стрелки опять  на  Сильвестра  не
перевели.
   - Базара нет, Иваныч! - ответил Леня, всегда готовый к бою. - Сделаю.
   Сильвестр обратился ко мне:
   - Санек, ты тоже подключись к  этому  делу.  А  то  что-то  давно  ты  не
участвовал в решении серьезных проблем! Смотри,  квалификацию  потеряешь!  -
усмехнулся он.
   Я удивленно посмотрел на шефа, но возражать не стал:
   - Хорошо, Иваныч, как скажешь.
   На следующий день после отъезда Сильвестра  мы  собрались  на  стрелку  с
Леней Клещом. На ней присутствовала вся бригада Лени - человек восемнадцать.
Нас было десять человек дальневосточников в полном  составе,  включая  меня,
Вадима и Славку, который накануне вернулся из Ялты.
   Леня разработал план. Он был достаточно прост, выполним и действен.
   - Берем автоматы, подъезжаем к "качалке", - объяснял  Леня,  -  и  ставим
точку в биографии Диспетчера и  его  людей.  И  никаких  разговоров!  Пускай
другим это будет наукой!
   На том и порешили. На следующий день  ровно  в  восемь  вечера  две  наши
бригады на пяти машинах подъехали к спортзалу, где  тусовался  Диспетчер  со
своими  "отморозками".  Вся  наша  братва  была  вооружена   автоматами,   и
настроение было самое что ни на есть боевое. Уже стемнело, и это нам было на
   РУКУ..
   - Спортзал примыкал к средней школе,  где  некогда  Диспетчер  преподавал
физкультуру. Эта  школа  представляла  собой  типичное  пятиэтажное  здание,
выкрашенное  в  белый  цвет.  Спортзал  находился  в  отдельной  трехэтажной
пристройке с большими  окнами,  закрытыми  с  внутренней  стороны  решетками
спортивных снарядов.
   Машины наших бригад расположились с двух сторон  этого  здания.  Спортзал
имел отдельный вход с правой стороны.  Слева  же  был  небольшой  переход  в
основное здание школы. Почти все  стены  этого  перехода  были  стеклянными,
поэтому переход отлично просматривался.
   Леня распределял народ. Отозвав меня с Вадимом, он приказал:
   - Ребята, вы блокируете переход из спортзала  в  основное  здание  школы.
Расположитесь только с одной стороны. Понимаете почему?
   - Конечно, - тут же ответил Вадик. - Если мы будем с двух сторон и начнем
стрелять, можем ранить друг друга.
   - Молодец! - сказал Клещ. - Правильно! Значит, будьте с одной стороны.  В
случае, если эти  крысы  будут  бежать,  мочите  всех  одновременно,  только
предварительно разбейте стекло. Так стрелять  удобнее  будет.  Мои  же  люди
пойдут штурмовать главную дверь. Другая часть братвы заляжет, - Леня показал
на верхнее окно, - примерно возле той точки, оттуда спортзал  виден  как  на
ладони.
   Окна в спортзале были открыты, и яркий электрический свет позволял видеть
все, что происходит внутри.
   - Подходить будем медленно, - отдал последнее распоряжение Леня  Клещ.  -
Ну все, братва, с Богом, пошли!
   За считанные минуты каждый занял отведенную позицию. Мы с Вадимом  и  еще
двумя ребятами  крадучись  подошли  к  стеклянному  переходу.  Через  стекла
перехода был очень хорошо виден спортзал, где  находились  Диспетчер  и  его
люди.
   Диспетчера вычислить было легко. Он гораздо старше своих "отморозков",  к
тому же выше их чуть ли не на голову. Этот индивидуум  явно  не  пренебрегал
физической подготовкой: под спортивной майкой  бугрились  нехилые  мышцы,  и
вообще он производил впечатление очень сильного человека. На  вид  ему  было
под тридцать. Его плоское курносое лицо казалось еще круглее из-за короткой,
почти под машинку, стрижки. Однако, глядя  на  этого  человека,  можно  было
сказать, что он совсем не глуп и даже не лишен  некоторой  интеллигентности.
Позже, встречаясь с лидерами других группировок, я заметил, что очень  часто
в  прошлом  они  были  либо  учителями  физкультуры,  либо  офицерами,  либо
комсомольскими  вожаками.  Наверное,  командный  стиль  работы   или   имидж
руководителя накладывал свой отпечаток, помогая  людям  такого  сорта  легко
адаптироваться в преступной среде.
   Люди  Диспетчера  оккупировали  тренажеры.  В  углу  тусовались  какие-то
девчонки, вероятно, потаскушки, которых вызвали для снятия напряжения  после
тяжелой тренировки.
   В одном из углов я заметил сложенные автоматы, ружья, внизу  лежали  даже
гранаты. Было видно, что Диспетчер  был  начеку  -  готовился  к  возможному
нападению. Меня насторожил тот факт, что дверь в спортзал была открыта. Если
Диспетчер ждал наезда, то почему оставил дверь нараспашку?  Может  быть,  он
специально делает вид, будто не знает о нашем присутствии,  ждет,  когда  мы
подойдем поближе и тогда откроет стрельбу? Для верности я пересчитал людей в
зале. Насчитал 14 человек, хотя бригада Диспетчера была значительно больше.
   До того момента, как люди Клеща ворвутся в спортзал,  остались  считанные
секунды. Вадим показал мне жестом, чтобы я отошел  к  каменной  стене.  Если
начнется стрельба, гораздо разумнее оказаться скрытым стеной, а не стеклом.
   Я продолжал наблюдать за людьми Диспетчера. В какой-то момент  мне  стало
даже жаль этих ребят. Вот сейчас они здоровы и сильны, а через минуту от них
скорее всего не останется ничего, кроме груды  кровоточащей  плоти.  Да  уж,
жизнь человеческая  скоротечна  и  переменчива.  Однако  долго  горевать  по
Диспетчеровым "отморозкам" я не стал, потому как хорошо  помнил  рассказы  о
его  жестокости.  Это  был  человек,  без  всякого  уважения  относящийся  к
воровским законам, беспределыцик,  который  разговаривал  только  с  помощью
автоматной очереди. Сначала Диспетчер стрелял, а потом уже думал,  нужно  ли
было разговаривать с этим человеком или нет. Приезжая на стрелки, он  тотчас
открывал стрельбу. Поначалу мы тоже попадались  на  эту  удочку  и  по  вине
беспределыцика потеряли несколько ребят. Диспетчер становился  опасен  -  он
явно слишком быстро  продвигался  по  криминальной  иерархической  лестнице,
завоевывая авторитет кровавыми методами, всеми возможными способами расчищая
себе  дорогу  к  месту  лидера  всего  Орехова.  Для  Сильвестра   Диспетчер
становился  заметным  и   опасным   противником,   поэтому   следовало   его
нейтрализовать.
   Я совершенно убедил себя в необходимости происходящего.
   "Ну, Диспетчер, - думал я, - осталось тебе  жить  минуту  или  две  -  не
больше!"
   В это время в зале начали происходить  перемены.  Диспетчер  и  его  люди
повернулись к выходу из  спортзала  и  моментально  бросились  к  оружию.  В
помещение  ворвались  ребята  Клеща  и  тут  же  начали  стрелять,  не   дав
"отмррозкам" времени  опомниться.  Автоматные  очереди  трещали  непрерывно.
Несколько людей Диспетчера уже скрючились на полу в неестественных позах. По
всему было  видно,  что  им  больше  никогда  на  тренажерах  заниматься  не
придется. Однако  кто-то  из  "отморозков"  успел  схватить  оружие  и  стал
отстреливаться.    Завязалась    нехилая    перестрелка,    сопровождавшаяся
пронзительным  визгом  забившихся  в  угол  шлюшек.  В  спортзале   началась
настоящая  паника.  Несколько  "отморозков"  рванули  в  переход.  Диспетчер
пытался остановить их,  но  люди  его  не  слушали,  бежали  прямо  на  наши
стволы...
   Вадим передернул затвор автомата. То же  самое  сделал  и  я.  Мы  дружно
двинули прикладами по окну. Стекла с оглушительным звоном  обрушились  вниз.
Бегущие в растерянности остановились. Вадим выставил автомат в окно и  начал
стрелять. Я было тоже Приготовился к активным боевым действиям, но  целиться
было больше не в кого, поскольку часть людей Вадим положил первой  очередью,
а остальные рванули назад.
   На всякий случай я послал несколько очередей в сторону зала.
   Перестрелка продолжалась минут семь. Почти все "отморозки" уже лежали  на
полу. Пол заливали огромные лужи крови. Вдруг кто-то из еще  остававшихся  в
живых людей Диспетчера метнул гранату, и двое наших ребят  упали.  Это  была
единственная потеря, так как перестрелка вскоре окончилась. Леня  со  своими
людьми подбежал к телу Диспетчера и несколько раз выстрелил  ему  в  голову.
Затем показал нам жестом - все, пора уходить. Вадим кивнул и крикнул мне:
   - Санек, уходим!
   Подхватив автоматы, мы за несколько секунд добежали до  машины  и  вскоре
уже мчались прочь от места перестрелки.
   По возвращении домой у нас хватило сил только на  то,  чтобы  помыться  и
рухнуть в  постель.  Всю;  ночь  мне  снились  какие-то  кровавые  мальчики,
бегающие за мной по пятам. На следующее утро Вадим первым делом спустился  к
киоску  за  газетами.  Практически  в  каждой  был  материал   о   вчерашнем
происшествии с наводящими ужас заголовками типа: "Кровавая бойня в Орехове",
"Орехово - Чикаго тридцатых годов".
   Суть написанного сводилась к тому,  что  в  Орехове  произошла  очередная
бандитская разборка с большим количеством трупов.
   Через пару дней из Новгородской области  вернулся  Сильвестр.  Он  был  в
приподнятом настроении.  Леня  Клещ  встречал  его  и,  вероятно,  сразу  же
подробно доложил о разборке с Диспетчером.
   Мы собрались в штабном кафе, где Сильвестр толкнул речь по поводу  удачно
завершенного дела и поручил некоторым из ребят Клеща и представителям других
бригад разыскать оставшихся людей Диспетчера и разобраться с ними. Остальным
поручалось перевести все коммерческие структуры, курируемые Диспетчером, под
нашу крышу.
   - Вы, - указал Сильвестр на меня и Вадима, - поедете со мной в Балашиху.
   Не успели мы проехать и  двухсот  метров,  как  неожиданно  из  небольшой
сумки, которую Сильвестр держал  в  руках,  раздался  телефонный  звонок.  Я
подскочил от неожиданности, а Сильвестр  не  спеша  открыл  сумку  и  достал
оттуда черную трубку  со  шнуром,  прикрепленным  к  небольшому  телефонному
аппарату. Мы с Олегом удивленно переглянулись.
   - Алло! - как ни в чем не бывало сказал Сильвестра
   Из трубки доносился чей-то громкий,  голос.  Видать,  человек  звонил  из
автомата и все время что-то переспрашивал:
   - Ты меня слышишь, Сильвестр? - надрывался мужик.
   - Я тебя слышу хорошо.  Откуда  звонишь?  Говори  нормально,  не  ори!  -
ответил Сильвестр.
   Он сделал знак, чтоб мы  остановили  машину,  вероятно,  движение  мешало
разговаривать. Он внимательно выслушал собеседника, сказал: "Все понял" -  и
положил трубку. Из машины, следовавшей за нами,  вышел  Вадим,  узнать,  что
случилось. Сильвестр тоже вышел на улицу. Я последовал за ним.
   - Вадим, - сказал Сильвестр,  -  наши  планы  меняются.  Мне  только  что
сообщили, что недобитые люди  Диспетчера  сидят  в  пивнушке  около  станции
"Царицыно". Знаешь такую "стекляшку"?
   Вадик утвердительно кивнул.
   - Так вот, надо  разобраться  и  с  ними,  -  сказал  Сильвестр.  -  Есть
подозрение, что они собираются сколотить новую бригаду.
   - Понял, Иваныч, - коротко ответил Вадим.
   - Вы заряжены? - спросил Сильвестр.
   - Да, все в колонках, - отрапортовал я, мысленно похвалив себя за то, что
не забыл взять с собой оружие.
   - Тогда все в порядке, братва,  поехали.  Только  по  пути  тормозните  у
универмага - нужно кое-что прикупить к встрече с дорогими друзьями.
   Около универмага Сильвестр отдал  Олегу  какоето  распоряжение,  и  через
минуту тот скрылся внутри. Вскоре он вернулся с несколькими черными  лыжными
шапочками, которые отдал  Вадиму.  Такимобразом  Сильвестр  побеспокоился  о
маскировке.
   Подъехав к станции "Царицыно", мы припарковались недалеко от стекляшки. С
этого места было хорошо видно, что народу там немного, человек  шестнадцать.
Вадим на машине, предварительно сняв  с  нее  номера,  подъехал  вплотную  к
двери. Дверь быстро открылась, и я увидел, как Вадим и еще двое ребят из его
бригады, на ходу натягивая на головы шапочки, выскочили из машины. В руках у
них были автоматы. Вадим что-то прокричал.  Люди,  находящиеся  в  пивнушке,
выстроились вдоль стен. Вадим, осматривая каждого, выбрал троих  гоблинов  и
буквально за шиворот выволок их на улицу. Сильвестр внимательно наблюдал  за
происходящим, одобрительно кивая головой. Наши ребята  тем  временем  отвели
"отморозков" в сторонку, и  не  успел  я  глазом  моргнуть,  как  прогремели
выстрелы, парни покойного Диспетчера навзничь  рухнули  на  землю.  Вадим  с
остальными тут же сели в машину, рванули вперед. Мы не  спеша,  стараясь  не
привлекать внимания, вырулили за ними  следом;  Быстро  вписавшись  в  общий
поток машин на дороге, мы даже не успели привлечь чье-либо внимание.
   Вскоре машина Вадима ушла в другую сторону.
   В салоне воцарилась полная тишина. Сильвестр время от времени  поглядывал
назад, но никакого "хвоста" за нами не было. Шеф оглядел наши угрюмые рожи и
сказал:
   - Санек, ты давеча что на меня так пялился?  Телефон  что  ли,  мой  тебя
удивил? - Шеф явно пытался разрядить  обстановку.  -  Это  новый  телефон  -
сотовый. Около четырех тысяч  баксов  отдал!  Теперь  можно  звонить  откуда
хочешь. Правда, геморроя много - восьмерку надо  набирать,  потом  двойку...
Зато звонить могу хоть в Америку!
   Я подумал, что Сильвестр приобрел себе действительно дорогую игрушку,  но
рассуждать на эту тему у меня в данный  момент  не  было  никакого  желания,
впрочем, как и у остальных ребят.  Все  переваривали  инцидент,  только  что
происшедший у пивнушки. Сильвестр уловил общее настроение  и,  словно  читая
наши мысли, сказал:
   - А вы как думали? Да, мы жестоко поступили.
   Но весь мир жесток, люди жестоки, поэтому если бы не мы их - то они  нас.
Может быть, каждого поодиночке. Время такое  сейчас,  жестокое!  -  повторил
шеф. В его голосе действительно звучала  уверенность  в  правильности  всего
того, что он делает.
   Дальше мы ехали молча. Наш путь лежал в Балашиху.
   Балашихинский район в 1992 - 1994 годах предоставлял собой в криминальном
отношении  ветровок,   на   котором   существовали   несколько   устоявшихся
вооруженных преступных группировок,  имеющих  признаки  организованности.  В
доперестроеч  -  ный  период   основными   видами   их   деятельности   были
мошенничество, кражи, разбои, грабежи, реализация угнанных автомобилей через
комиссионные магазины Москвы и области. После 1987 года, они, как  и  другие
группировки,  стали  заниматься  вымогательством  и   организацией   "крыши"
коммерческим структурам. Наиболее авторитетными  лидерами  группировок  были
некий Фрол, известный как фрол Балашихинский, Владимир Мушинский  по  кличке
Муха и единственный чеченский вор в  законе  Султан  Даудов,  известный  как
Султан Балашихинский.
   Фрол организовал  свою  бригаду  по  американскому  образцу,  точйее,  по
образцу мафиозного клана, по типу семьи, выведенной в знаменитом  романе,  а
затем и в фильме "Крестный отец".
   Говорят, Фрол совсем помешался на этом кинощедевре, немереное  число  раз
смотрел его по  видику,  выучил  наизусть  и  постоянно  цитировал  особенно
полюбившиеся фразы, не скрывая восхищения мрачным образом дона Корлеоне.
   К тому же Фрол в какой-то степени  был  шовинистом.  Он  терпеть  не  мог
уроженцев Кавказа, враждовал со всеми неславянскими группировками,  особенно
с чеченцами. Фрол всеми силами пытался вытеснить  их  из  тех  районов,  где
торговые рынки находились под его контролем. Неудивительно, что именно в нем
Сильвестр видел будущего союзника в войне с чеченцами.
   Однако сейчас Сильвестр ехал на встречу  с  другим  авторитетом,  который
появился в Балашихе сравнительно недавно после освобождения  из  зоны.  Этим
лидером был Шурик Макаров по кличке Макар. Пер-  вый  срок  он  получил  заг
классическое по воровским понятиям преступление - сел за краху в  пятнадцать
лет.
   К моменту встречи с Сильвестром Макару было около  сорока  лет.  Он  имел
солидный  опыт  тюремной  и  лагерной  жизни,  огромный  авторитет  борца  с
"лаврушниками" - так называли воров кавказского происхождения. Вором  Шурика
нарекли  в  "престижном"  Владимирском  централе,  где   короновали   многих
знаменитых законников. Кроме того, было известно, что одной из заслуг Макара
является историческая восьмидесятидневная "вахта" в  карцере,  запомнившаяся
даже администрации Владимирской тюрьмы.
   Сильвестр  любил  встречаться  с  Макаром  в   одном   небольшом   уютном
кооперативном кафе. Стены кафе были стеклянными, что было очень  удобно  для
охраны и того и другого. Кафе  было  рассчитано  на  двенадцать-четырнадцать
мест, и, как правило, встречи в нем проходили в дневное время.
   Люди Макара, а также охрана Сильвестра оставались  снаружи.  В  помещении
Сильвестр с Макаром находились вдвоем, даже меня близко не подпускали. О чем
они там говорили - было неизвестно.  Но,  видимо,  Сильвестр  симпатизировал
Макару, и тот ему - тоже.
   После сегодняшней встречи они вышли из кафе обнявшись, и Макар сказал  на
прощание:
   - Значит, не забудь - первого декабря жпу тебя в  мотеле  "Солнечный"  на
день рождения.
   После этого мы двинули в  Москву,  где  Сильвестр  провел  еще  несколько
встреч с авторитетами. Освободился я лишь вечером, практически на автопилоте
доехав до дома. В квартире никого не было, на ку-ч хонном столе  меня  ждала
записка  Вадима.  "Санек,  на  недельку  уехал  со  Славкой  отдыхать.  Буду
звонить". Я тихонько выругался про себя по  поводу  собачьей  работы,  из-за
которой нельзя отдохнуть почеловечески, и отправился в - ванную. На  полпути
меня поймал телефонный звонок. Звонил умотавший на курорты друг Вадим.
   - Где вы? - ехидно поинтересовался я. - Опять в Ялте развлекаетесь?
   - Да нет, Санек, близко, в  пансионате.  Я,  Славка  и  мои  ребята,  так
сказать, отгул взяли.
   Тут только до меня дошло,  что  это  был  вынужденный  отдых.  Уже  стало
традицией  после  любой  акции  ложиться  "на  дно".  Люди,  участвующие   в
расстрелах  или  убийствах,  моментально  покидали  место  преступления   на
некоторый срок. Так поступили и Вадим ср Славкой.
   - Как отдыхается? - немного смягчившись, спросил я.
   - Ничего, Девчонок взяли. Хочешь - подъезжай!
   - Кто меня отпустит? - расстроенно пробурчал я -  перспектива  развлечься
меня очень привлекала. - С Иванычем работаю!
   - Как в Москве? - поинтересовался Вадим, будто  отбыл  в  свой  пансионат
года два назад. - Что слышно?
   - Пока спокойно, - ответил я, не зная еще, что это спокойствие  продлится
недолго.
   Через пару дней в городе начались волнения.  Вероятно  почувствовав,  что
братва обнаглела,  правоохранительные  органы  устроили  массовые  облавы  и
аресты. Человек восемь  из  бригады  Сильвестра  были  задержаны  по  разным
причинам - кто за хулиганство, кто за хранение  наркотиков.  Последнее  было
явно  инсценировано,  ибо  в  бригаде  царили  сухой  закон   и   запрещение
употреблять наркотики.
   Начались шмоны по бильярдным и видеосалонам, кооперативным кафе.  Видимо,
этими  акциями   милиция   хотела   показать,   что   именно   представители
правоохранительных  органов  являются  хозяевами   района   и   контролируют
ситуацию. К тому же это должно было стать  местью  за  несколько  расстрелов
последних двух недель.
   Время летело быстро, и вот  уже  наступило  1  декабря  -  день  рождения
Шурика. Макара. Сильвестр был в, приподнятом настроении.  Практически  целый
день  он  проводил  малозначительные  встречи,   к   вечеру   заехал   домой
переодеться. Из  квартиры  он  вышел,  облаченный  в  дорогущий  итальянский
костюм, свежевыбритый, за версту от него  распространялся  аромат  какого-то
сверхпопулярного мужского одеколона.
   На день рождения мы отправились на двух машинах - Сильвестр  с  водителем
на одной, мы - телохранители, на другой..
   Мотель "Солнечный"  находился  в  конце  Варшавского,  шоссе,  сразу,  за
кольцевой дорогой. Он был выстроен почти на обочине. Не  доезжая  нескольких
метров до мотеля,  Сильвестр  велел  остановить  машину  и,  подозвав  меня,
сказал:
   - Шурик, у меня что-то на душе неспокойно. Пусть ребята поймают  такси  и
один человек возьмет "заряженную" сумку. С ней пусть сядет в  такси  и  ждет
нас там: На всякий случай. Конечно, день рождения, но  мало  ли  что  может,
случиться! Меня интуиция редко подводит. -
   Я  понял,  о  чем  подумал  Сильвестр.   Естественно,   если   намечалась
криминальная сходка - ведь на дне рождения у  Макара  должно  присутствовать
большое число криминального "бомонда", то  являться  туда  вооруженным  было
нельзя. Была велика вероятность облавы. Поэтому Сильвестр сделал проверенный
ход - сумку  с  оружием,  которую  постоянно  возили  на  машине  прикрытия,
перекладывали в пойманное  такси,  водителю  платили  хорошие  деньги,  один
человек из бригады сидел с водителем в машине и  ждал  окончания  вечера.  В
багажнике лежала сумка с оружием. В случае какой-то проверки пассажир всегда
мог сказать: "Да знать я не знаю никакой сумки!" - и  обычно  оставался  "не
при делах".
   Вскоре я поймал такси. Водителем оказался молодой парень. Увидев нас,  он
побледнел, вероятно почувствовав что-то неладное. Я положил сумку с  оружием
в багажник, обойдя машину и заглянув в салон, увидел, что  парень  настолько
напуган, что у него дрожат руки. Рядом с водителем мы оставили Макса, а сами
подогнали машины к мотелю.
   Оказалось, что прибыли мы одними из первых. Перед входом стояло всего три
или четыре машины. Поставив "мере" Сильвестра на  стоянку,  все  перебрались
греться во вторую машину. В мотель Сильвестр пошел один,  у  входа  его  уже
встречали  какие-то  люди.  Постепенно  стоянка  перед  мотелем  заполнялась
машинами  прибывающих  дорогих  гостей.   В   основном   среди   автомобилей
преобладали "мерсы", "БМВ" и "Вольво",  иногда  подъезжали  джипы.  Всего  я
насчитал около пятидесяти гостей, естественно, без охраны. Среди них были  и
автйритетнейцше воры: Роспись,  Петрик,  Гога  Ереванский.  Практически  все
"приглашенные приезжали подобно Сильвестру на двух машинах - в одной хозяин,
в другой  охрана.  Скорее  всего  об  этом  договорились  заранее,  так  как
обыкновенно я ездил вместе с Сильвестром  и  несколько  удивился,  когда  он
попросил меня сесть в другую машину.
   Многие братки из охраны выходили размяться, встретив  знакомых  ребят  из
других группировок, отходили в сторонку, побазарить за жизнь.
   Вскоре подкатило несколько тачек, из которых вылезли разодетые  в  пух  и
прах валютные путаны из тех, что промышляют в "Интуристе" и  других  дорогих
отелях. Разговор в рядах слоняющихся братков сразу переключился  на  женщин.
От обсуждения  прелестей  каждой  дивы,  вылезающей  из  машины,  перешли  к
воспоминаниям о собственных приключениях на ниве секса.
   Последним из приглашенных подъехал припозднившийся вор в законе Слива.
   Меня очень тревожил  один  факт:  практически  все  братки,  состоящие  в
охране, либо шатались по стоянке, либо отдыхали в машинах. Ситуацию никто не
контролировал, на подъезде к мотелю не было никого.
   - Что же это они делают? Даже никаких постов не поставили! - возмутился я
вслух.
   - Слушай, Шурик, да кто их тронет! - спокойно  ответил  Олег.  -  Смотри,
самая крутизна из крутизн собралась!
   - Но, помимо братвы, еще и менты подкатить могут, - не унимался я.
   - Да ладно! Девять часов вечера, какие менты!
   Небось уже все дрыхнут  без  задних  ног!  -  насмешливо  сказал  Олег  и
потянулся, насколько это было возможно в тесноте автомобиля.
   Вдруг рация, лежавшая у меня в кармане, зашипела. Я  нажал  на  кнопку  и
услышал голос Макса, которого мы оставили в такси недалеко от мотеля:
   - Менты! - Шухер! - не своим голосом орал Макс.
   Я  быстро  переключил  рацию  на  передачу  к  Сильвестру.  Моя   попытка
окончилась полной неудачей. Впоследствии я узнал,  что  сигнал  не  проходил
через толстую бетонную стену мотеля. Я все еще пытался  связаться  с  шефом,
когда со стороны площади, прилегающей к  мотелю,  показалась  целая  колонна
милицейских машин и  автобусов,  из  которых  начали  выскакивать  одетые  в
камуфляж  омоновцы.  У  каж"  дого  был  автомат.  Перед   нами   мельтешили
представители  сразу  трех  структур:   оперативники   уголовного   розыска,
работнички службы безопасности и доблестные омоновцы.
   Подъехавшие быстро  блокировали  все  здание  и  всю  охрану,  сидящую  в
машинах. Я видел, как в нашу сторону бегут несколько омоновцев с автоматами.
Их дула смотрели нам в лица. Несколько человек подбежали к  нашей  машине  и
без лишних разговоров выволокли нас за шиворот на свежий воздух. То же самое
происходило с охраной других лидеров и авторитетов. Вторая группа  атакующих
тем временем бодрой трусцой вбежала в помещение мотеля.
   Вскоре все охранники стояли, опершись руками на капот машин.  Омоновцы  и
оперативники со всей возможной тщательностью  обыскали  каждого  на  предмет
наличия оружия и наркотиков.  Не  слишком  проворных  подгоняли  прикладами.
Слава Богу, что ни у меня, ни у наших ребят не было  ничегр,  что  могло  бы
дать повод к задержанию. Единственное, что могло бы меня  скомпрометировать,
-  рация  в  руках.  Но  рация  не  являлась  запрещенным  предметом,  хотя,
естественно, и подлежала конфискации, так как я не имел на нее  официального
разрешения.
   Краем глаза я продолжал наблюдать  за  происходящим.  Вскоре  у  входа  в
мотель началась кутерьма. Оперативники с рациями  сновали  туда  и  обратно,
словно муравьи возле потревоженного муравейника.
   Через некоторое время стали подъезжать  "воронки",  в  которые  служители
правоохранительных органов  начали  беспардонно  запихивать  авторитетнейших
лидеров и воров в законе. Их выводили по одному, в наручниках. Кто-то из них
был раздет - вероятно, выволокли прямо  из  сауны.  Затем  стали  грузить  и
братву из охраны. Я видел, что некоторых из  ребят  избивали,  поскольку  те
"бычарились", то есть оказывали сопротивление ментам. Нас также погрузили  в
"автозак" и повезли в  отделение  милиции.  Всех  задержанных  рассовали  по
разным отделениям. Естественно, воров повезли сразу на Петровку, на допросы.
   Нас доставили в какое-то отделение милиции.
   Нужно отдать должное ментам - действовали они слаженно и оперативно,  что
говорило о том, что акция по задержанию всех членов  воровской  сходки  была
спланирована заранее. В отделении нас уже ждали.  В  "обезьяннике"  не  было
никаких бомжей, проституток и прочей  швали.  Всех  задержанных  братков  из
охраны, а было нас человек пятнадцать, затолкали в клетку. Ребята вели  себя
спокойно, в полном молчании ждали дальнейшего разворота событий, йо особенно
никто не волновался.  По  одному  нас  начали  вытаскивать  на  допрос,  что
опять-таки ни в ком смятения не вызвало - в ходе обыска ни у кого  не  нашли
ничего незаконного, следовательно, задерживать нас долго менты не могли. Все
прекрасно понимали, что скоро нас отпустят на свободу.
   Наконец очередь дошла до меня. Я вовдел в  маленький,  давно  не  знавший
ремонта кабинет. Оперативник, сидящий  за  столом,  предложил  мне-присесть,
внимательно изучая мой паспорт.
   - Так, - многозначительно сказал он, вдоволь налюбовавшись документом,  -
Александр Циборовский, приехал в Москву из Владивостока. Где  проживаешь-то,
Циборовский?
   - Проживаю там, где прописан, а  прописан  в  студенческом  общежитии,  -
спокойно ответил я и назвал адрес общаги.
   - Сейчас проверим, - сказал он и тут жесвязался по телефону  с  дежурным,
запросив у негр данные не общежитиям. - Что в Москве делаешь?
   - Да ничего, недавно  я  тут.  Заехал  город  посмотреть,  да  вот,  пока
остался.
   - Когда приехал? - моментально последовал следующий вопрос..
   - Месяца полтора назад...
   - Что  тебе  известно...  -  И  он  стал  интересоваться  перестрелкой  с
Диспетчером, убийством у пивбара и назвал еще  несколько  арестов,  которые,
вероятно, были отнесены к деятельности других группировок. -
   - Ничего мне неизвестно, - ответил я.
   Вероятно, оперативника успокоило то, что я был с Дальнего Востока. Он  не
был уверен, что я имею отношение к ореховским.
   - А как-ты попал  к  мотелю  "Солнечный"?  Да  еще  на  машине  со  всеми
дальневосточными?
   - Да вот сидели с ребятами, отдыхали, хотели  в  ресторан  дойти,  да  не
успели - ваши люди подъехали, - вдохновенно врал я.
   Оперативник вытащил толстую пачку фотографий, на которых были  изображены
до боли знакомые мне лица ныне задержанных авторитетов и воров в  Законе,  в
том числе там имелся и неплохой портрет Сильвестра, хотя я  видел  его  и  в
лучшем виде. Показывая мне фотографии, оперативник стал спрашивать, знаю  ли
я кого-нибудь из них. Естественно, я никого не знал.
   - Ладно, - сказал он, - я тебе  поверю.  Смотри,  еще  раз  попадешься  -
верить перестану!
   Вскоре после этого меня отпустили. Я доехал до дома на такси и, умотанный
до предела, почти сразу завалился спать.
   На следующее утро я,  первым  делом  поехал  в  штабное  кафе,  разведать
обстановку. Почти одновременно  со  мной  туда  подъехал  Сильвестр.  Внутри
собрались уже все ребята из нашей бригады, побывавшие вчера в облаве.
   - Ну как дела? - спросил Сильвестр, собрав нас вместе.
   - Да ничего, нормально. Не били, - ответили мы.
   - А некоторым ребятам не повезло, -  сказал  Сильвестр.  -  Жуликов  всех
задержали.
   Оказалось, что у Расписного нашли гранату "РГД-5" с запалом, у Сливы - 48
граммов  маковой  соломки,  а  у  Макара  -  45  граммов  марихуаны.   Самое
интересное, смеялся Сильвестр, что волын ни у кого не нашли, потому что,  по
предварительному договору, с оружием в мотель не пускали.
   Сильвестр снова и  снова  возвращался  к  этой  теме.  Вскоре  мы  узнали
подробности празднования дня  рождения  Макара  в  ресторане.  Тусовка  там,
конечно, собралась что надо  -  весь  "бомонд"  криминального  мира  Москвы.
Вировник торжества прямотаки светился от гордости, что  его  посетили  такие
авторитеты. Столы ломились от  изысканных  деликатесов,  спиртного  было  на
любой вкус и в таких количествах, что можно было запросто споить  полМосквы.
Девочки подобрались одна другой  лучше.  Но  насладиться  сполна  всем  этим
изобилием  гости  не  успели  -  внезапно  влетели  менты  и  начали  вязать
авторитетов.  Именитые  гости  настолько  обалдели  от  неожиданности,   что
сопротивляться даже не пытались. Кого-то вытащили  прямо  из  сауны,  когото
сняли с проститутки - в общем, повеселились менты от души.
   Позже о дне рождения Макара в "Солнечном" ходили легенды. Несмотря на  то
что все воры в законе были задержаны за хранение наркотиков -  а  тогда  это
тянуло по 224-й статье УК на срок, - всех их вскоре выпустили. Ходили слухи,
что по прямому, засекреченному телефону  начальнику  ГУВД  Москвы  позвонила
группа лиц и предупредила, что еще одна подобная акция - и с его сыном может
случиться большая неприятность. Вскоре  все  задержанные  были  отпущены  за
"недоказанностью", по. "реабилитирующим основаниям".
   Перед самым Новым годом случилось еще одно ЧП. Кто-то поджег наше штабное
кафе. Рано утром меня разбудил  звонок  Сильвестра.  Он  отдал  распоряжение
свозить его на новую квартиру,  которая  располагалась  на  улице  Горького.
Оттуда мы двинули к штабному кафе. Когда мы подъехали к  месту,  перед  нами
предстала удручающая картина -  от  кафе  осталась  только  груда  дымящихся
развалин. Рядом еще  стояли  пожарные  машины  -  пожарники  только  недавно
справились с огнем. Пытаясь восстановить ход событий, мы  пришли  к  выводу,
что ночью кто-то разбил стеклянные двери кафе, облил бензином все  помещение
и поджег. Пожар был явным сигналом того, что Орехово еще  не  покорено,  что
есть силы, препятствующие нашему объединению.
   Сильвестр был взбешен. Он орал на каждого и  требовал,  чтобы  немедленно
разыскали тех, кто совершил этот поджог.  Мы  пытались  собрать  информацию,
связывались с лидерами других бригад. Все было бесполезно.  В  основном  все
предположения сводились к тому, что это сделали либо нагатинские, либо  люди
Будяры, либо же оставшиеся в живых люди Диспетчера, мстящие за смерть своего
лидера и братков. В конце концов Сильвестр успокоился, и мы перестали искать
виновных.
   Новый 1993 год  мы  встретили  вместе,  всей  бригадой.  Для  этих  целей
Сильвестр арендовал ресторан на Ленинском проспекте. Там-то и собралась  вся
наша братва, подъехал и сам Сильвестр. В  качестве  новогоднего  подарка  он
вручил каждому конверт с зарплатой и премиальными. Надо сказать, что к  тому
времени зарплата у всех значительно возросла, так  как  многие  коммерческие
структуры, которые нам удалось отвоевать у Диспетчера и других  группировок,
встали под нашу "крышу". Общак также вырос. Многие братки обзавелись  своими
тачками. Часть из них мы покупали у угонщиков, обычно  за  треть  стоимости,
делали фальшивые документы. У меня была новенькая "шестерка", которая  также
была угнана и куплена по дешевке у одной из бригад угонщиков.
   Новый год проходил весело. Многие из  ребят  пришли  с  девушками  -  кто
познакомился в Москве,  кто-то  вызвал  своих  подруг  с  Дальнего  Востока.
Славка: с Вадимом давно вернулись  со  своего  вынужденного  отдыха  и  тоже
присутствовали на празднике. После  Нового  года  нам  дали  несколько  дней
отдыха, большинство братанов, воспользовавшись этим,  разъехались  по  домам
отдыха и пансионатам. 1992 год закончился совсем неплохо.
 
 
   Глава 11
   РАЗБОРКИ
   Москва, 1993 год
 
   Начало 1993 года  никак  не  отразилось  на  упрочении  наших  позиций  в
Орехове. По-прежнему гремели выстрелы, то там,  то  здесь  шли  разборки.  К
этому времени Сильвестр съездил в Германию. Вернувшись оттуда, он  продолжал
заниматься проблемой  объединения  ореховских  бригад.  Но  объединение  шло
медленно и с большими трудностями. В последнее время очень  активизировались
нагатинские бригады. Время от времени они наезжали  на  наших  и  устраивали
разборки.
   На одной из таких  разборок,  у  Царицынских  прудов,  завязалась  крутая
перестрелка, в ходе которой погибло четверо наших ребят.  Похоронив  их,  мы
начали активную охоту за бригадой Будяры (Артема Будликова), так как  именно
он был виновен в гибели наших братанов. Основная нагрузка легла на Вадика со
Славкой. Они целыми днями колесили на  машине,  отслеживая  все  точки,  где
бывал Будяра. Мы уже выявили практически все его коммерческие  структуры,  а
также все места, где появлялся он сам.
   Помимо спортзала Будяра любил зависать в сауне, где обычно оттягивался  с
проститутками. Около бани мы и  решили  его  достать.  Обдумав  все  "за"  и
"против", сделали вывод, что лучшая возможность убрать Будяру - взорвать его
вместе с машиной. На таком решении особенно настаивал Вадим, убеждавший нас,
что это самый приемлемый выход, более разумный, чем пальба из автоматов, при
которой могут погибнуть наши люди.
   Выбрав момент, когда Будяра  решил  в  очередной  раз  посетить  сауну  и
оставил машину без присмотра, Вадим со Славкой  установили  в  ней  взрывное
устройство и засели с дистанционным управлением в  своей  тачке  неподалеку.
Дожидаться Будяру пришлось довольно долго - развлекаться в сауне он закончил
около двух часов ночи. Наконец он появился, но, к сожалению, не один,  рядом
с ним пошатывались две подвыпившие проститутки.
   Нашим совершенно не хотелось  взрывать  Будяру  вместе  с  ни  в  чем  не
повинными девчонками, и они уже хотели было отказаться от своего  плана,  но
возле машины Будяра неожиданно с  проститутками  распрощался.  Не  успел  он
повернуть ключ зажигания, как Славка нажал  на  кнопку,  раздался  взрыв,  и
машина взлетела на воздух. Не оставалось никаких сомнений в том, что  Будяра
больше никогда не сможет побывать в своей любимой сауне.
   Оставалось разобраться с нагатинскими. Но тут
   Сильвестр принял неожиданное решение: взял в союзники одного  московского
авторитета, который в последнее время набирал большие обороты. Таким образом
он решил устрашить недругов и снять проблемы, с которыми  ему  не  под  силу
было справиться в одиночку. Будущим союзником должен  был  стать  московский
авторитет Круглов, известный в криминальных кругах как Сережа Борода.
   Сережа  Борода  занимал  в  преступном  мире  Москвы  достаточно  прочную
позицию. В его распоряжении находилось около трехсот  боевиков,  вооруженных
огнестрельным оружием и гранатометами. Говорят, что часть бригады он выкупил
из исправительно-трудовых учреждений  и  следственных  изоляторов.  Основным
источником доходов бригады были валютные поступления  от  оказания  охранных
услуг, так называемых крыш, выбивания долгов и получения процентов от сделок
опекаемых коммерческих структур. Ходили слухи, что Круглов ездил в
   США договариваться с Япончиком о сбыте наркотиков в России.  В  последнее
время Сильвестра все чаще видели в компании Сережи Бороды.
   Сильвестр по-прежнему встречался с ореховскими бригадирами, которые  вели
независимую политику. Он преследовал  единственную  цель  -  объединить  все
разрозненные группировки  в  единую  целостную  структуру,  и,  естественно,
лидером этого сообщества видел только себя. Многие  криминальные  авторитеты
других районов поддерживали шефа в этом "начинании, практически советуя  ему
узурпировать власть.
   На встречах с лидерами ореховских группировок Сильвестр  пытался  убедить
их в целесообразности подобного решения, при этом он явно хотел  решить  все
мирным путем. Нужно сказать, что его стремление в некотором роде  увенчалось
успехом - в 1993 году внутренние  распри  между  представителями  ореховских
группировок практически прекратились. Между тем оставалось еще много внешних
врагов - непримиримая нагатинская и подольская братва.
   Ореховские бригадиры отказывались вести какие бы то ни было переговоры  с
подольскими,  прекрасно  понимая,  что  мирные   переговоры   скорее   всего
неожиданно  перейдут  в  ожесточенную  перестрелку.  Сильвестр  решил  взять
инициативу в свои  руки.  Не  то  чтоб  он  был  настолько  уверен  в  своем
авторитете,  что  отрицал  саму   возможность   возникновения   вооруженного
противостояния   -   он   понимал,   что   развитие   событий   может   быть
непредсказуемым, просто миссия миротворца была необходима ему для  упрочения
своего авторитета."
   Через некоторое время стрелка с подольскими  была  забита  в  пресловутом
мотеле "Солнечный". Погрузившись в  четыре  машины,  одна  из  которых  была
полностью "заряжена" автоматами, гранатами и  пистолетами,  мы  двинулись  в
сторону Варшавского шоссе. К намеченому времени - шести часам - мы  были  на
месте.
   Оставив машину с оружием неподалеку, въехали  на  стоянку  перед  мотелем
"Солнечный", Подольские уже  прибыли.  Как  и  мы,  они  подъехали  на  трех
машинах. Мы вышли наружу, оставив в тачках по  одному  человеку.  Подольские
сделали то же самое. Навстречу Сильвестру шел крупный парень лет тридцати  -
подольский авторитет.
   - Здорово, тезка! - обратился он к Сильвестру.
   Его также звали Сергеем. Пожав друг  другу  руки,  они  начали  разговор,
прохаживаясь взад-вперед по площадке перед мотелем. О чем они  разговаривали
- разобрать было трудно, время от времени я лишь улавливал отдельные  слова:
"славянское  единство",  "чеченцы",  "звери",  "объединиться",  "брат",  "не
должны мешать друг другу"... Братва обоих лидеров внимательно  наблюдала  за
Сильвестром и Сережей Подольским. В подольской команде подобрались  неслабые
ребята,  все  в  прекрасной  физической  форме,  многие,  видимо,  пришли  в
группировку из большого  спорта.  Лично  у  меня  они  не  вызывали  никакой
антипатии, я понимал, что мы сами мало чем отличаемся от них.
   Наконец встреча подошла к концу. Сильвестр и
   Сережа Подольский пожали друг другу руки,  обнялись,  расцеловались.  Это
означало братание.  Мы  разом  облегченно  вздохнули  и  стали  брататься  с
подольской  братвой.  То,  как  закончилась  встреча  Сильвестра  с  Сережей
Подольским,  означало,  что  между  двумя  районами   заключен   договор   о
ненападении.
   После  короткого  братания  Сережа  Подольский  неожиданно  обратился   к
Сильвестру с предложением:
   - Серега, братан, неужели мы не русские люди!
   Что мы эту встречу всухую будем проводить?  Пойдем  в  ресторан,  вмокрую
отметим!
   Братва дружно загоготала, второе значение слова
   "мокрое" было прекрасно известно всем.
   Перед тем как войти в мотель, Сильвестр демонстративно, чтобы все видели,
отпустил  машину  с  оружием.  На  глазах  у  всех  он  остался  практически
безоружным. Это значило, что он доверяет Сереже Пбдольскому. Сережа,  оценив
жест, похлопал Сильвестра по плечу и показал, что он тоже пустой.
   Вскоре мы уже расположились в банкетном зале ресторана. Подольские  стали
нам чуть ли не братьями. Веселились мы от души, настроение,  оттого  что  не
пришлось пускать в ход оружие, у всех было отличное.
   Позднее неожиданно  приехал  Борода.  Он  был  хорошо  знаком  с  Сережей
Подольским. Втроем с Сильвестром они сели за отдаленный столик  и  начали  о
чем-то  разговаривать.  Беседа  оказалось  долгой,  что  они   обсуждали   -
неизвестно, но выглядели все трое довольными.
   Когда поздно вечером мы  вернулись  в  Орехово,  нас  ожидало  неприятное
известие. Пока мы проводили мирную стрелку с подольскими, на другую  стрелку
с чеченцами отправился  Витя  Коган  по  кличке  Моня.  Встреча  закончилась
трагично - Моню убили.
   Сильвестр очень переживал эту потерю. Монй был одним из его верных людей,
он доверял ему практически как самому  себе.  Шеф  вообще  тяжело  переносил
потерю своих людей - в этом смысле он был настоящим лидером,  заботящимся  о
каждом из своих подчиненных.
   Через два дня хоронили Моню. Похороны были обставлены со  всей  возможной
пышностью. Проводить-Моню  в  последний  путь  на  кладбище  приехало  около
четырехсот человек, причем присутствовали даже братки из тех бригад, которые
не поддерживали с нами дружеских отношений. Сильвестр решил  воспользоваться
этой ситуацией.
   День  похорон  выдался  серым  и  холодным.  Возле  свежевырытой   могилы
собрались многие авторитеты, воры  в  законе  и  просто  боевики  из  разных
бригад. Моня лежал в дорогом гробу, и  казалось,  что  он  просто  спит.  По
очереди из толпы провожавших выходили люди  и  говорили  несколько  слов  на
помин Мони. Рассуждали о том, каким честным и справедливым он был при  жизни
и как горько,  что  он  покинул  этот  мир  таким  молодым.  Когда  панихида
закончилась, гроб забили и опустили в холодную землю.  Присутствующие  стали
по одному подходить и бросать в могилу землю. Затем Моню закопали и завалили
свежий могильный холм охапками цветов и венками.
   С кладбища все присутствующие  на  похоронах  отправились  на  поминки  в
ресторан. Народа было так много,  что  все  с  трудом  разместились  в  двух
банкетных залах, соединенных между собой. Подавали традиционные  поминальные
блюда, стол был сплошь заставлен бутылками водки разных  сортов.  Приехавшие
помянуть Моню расселись за столы,  лица  у  всех  были  угрюмые,  настроение
подавленное.
   Сильвестр, Сережа Борода, а  также  все-близкое  окружение  Сильвестра  и
бригадиры других ореховских бригад разместились за одним  столом.  Сильвестр
поднялся и взял слово:
   - Братва! Сегодня мы похоронили Моню. Он погиб не потому,  что  не  готов
был к трудностям, связанным  с  его  работой,  и  не  потому,  что  допустил
какую-нибудь ошибку в своих действиях.  Моня  был  замечательным  человеком,
храбрым товарищем, не знал никакогостраха. Но мы его  потеряли.  И  потеряем
еще многих, пока будем разобщены.  Когда-то  нашу  страну  покорили  татары,
потому что все славянские лидеры были  каждый  за  себя.  Давайте  не  будем
повторять их ошибку, в наших же интересахобъединиться и дать совместно отпор
всякой кавказской швали, засевшей на нашей родине.
   - Правильно говорит Иваныч!  -  раздались  с  разных  сторонодобрительные
возгласы бригадиров. - Мы с тобой!
   Я проникся уважением к психологическому ходу Сильвестра. Воспользовавшись
тем, что вся братва находилась под впечатлением гибели и  похорон  Мони,  он
осторожно подвел их к мысли, что  каждого  может  ждать  такой  конец,  если
только не объединиться и не дать  отпор  противнику  совместными  силами.  В
итоге Сильвестр добился того, что единство практически было достигнуто.
   Таким образом, к  лету  1993  года  во  многом  благодаря  миротворческой
деятельности Сильвестра все Орехово было объединено."
   Мне снова пришлось прервать рассказ Циборовского -  я  уже  опаздывал  на
встречу. Попросив Александра закончить свое повествование в следующий раз, я
покинул здание тюрьмы.
   День у меня выдался на редкость тяжелым. Домой я пришел  поздно  вечером.
На входе меня поймал телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал незнакомый
голос, который назвал меня по имени и фамилии...
   Дальнейшую беседу  передавать  не  имеет  смысла.  В  двух  словах  можно
сказать, что меня убедительно просили не заниматься делом Циборовского, Если
же я все-таки буду  упорствовать,  со  мной  может  произойти  нечто  весьма
неприятное.
   Слава Богу - адвокатской практикой я занимаюсь не  первый  год  и  не  то
чтобы перестал бояться подобных угроз, но все же приобрел  к  ним  некоторый
иммунитет. Однако на всякий случай  перед  следующим  посещением  Бутырки  я
предпринял некоторые меры предосторожности, в  частности  -  защил  карманы,
чтобы какой-нибудь подкупленный субъект не смог подкинуть мне некий предмет,
хранение которого преследуется по закону.
   Встретившись с Александром через два  дня,  я  не  стал  говорить  ему  о
телефонном звонке недоброжелателя - парню и так было туго. Видимо,  тюремная
жизнь плохо сказывалась на его самочувствии - он сильно похудел и осунулся.
   Однако с радостью согласился продолжить свой рассказ...
 
 
   Глава 12
   ОПАСНЫЕ ГОСТИ
   Москва, Орехово, 1993 год
 
   Криминальный расклад в столице 1993 года  напоминал  карту,  раскрашенную
различными  цветами.  Каждый  цвет  обозначал  ту  или   иную   группировку,
разместившуюся в  данном  районе,  столицы.  К  таким  районам  принадлежали
Солнцево, Измайлово, а с 1993 года и Орехово. Вместе  с  тем  другие  районы
Москвы смотрелись бы на этой карте  пестрыми  кусками  наподобие  лоскутного
одеяла по причине того,  что  там  обосновалось  по  нескольку  группировок,
каждая со своими экономическими интересами.
   Центр  города  был  поделен   между   различными   группировками.   Своей
группировки, "обслуживающей" этот район, в столице не было.
   В 1993 году Сильвестр активно проводил различные встречи с авторитетами и
коммерсантами  по  поводу   вложения   своих   капиталов   в   разнообразные
коммерческие  проекты.  Наиболее  выгодным  делом  в  последнее  время  была
банковская деятельность и так называемый бизнес на отдыхе.
   В Москве стали возникать ночные клубы, казино,  дискотеки.  При  нехитром
оборудовании, низких материальных затратах этот практически  простейший  вид
деятельности давал колоссальные прибыли.
   "Как  все,  оказывается,  просто,  -  думал  я,  мотаясь  по   городу   с
Сильвестром. - Снял помещение, оборудовал  его  соответствующим  инвентарем,
поставил игральные столы, и все -  включай  счетчик,  сиди  и  жди  прибыли,
которая идет, идет и идет. Причем идет "черный нал", не облагаемый  никакими
налогами".
   В то время  налоговый  контроль  со  стороны  государства  за  игровым  и
шоу-бизнесом был практически  равен  нулю  и  владельцы  подобных  заведений
получали огромные барыши.
   Одним из первых ночных клубов-казино, который открылся  в  городе  и  был
раскручен, оказался клуб под названием "Пресня",  находившийся  недалеко  от
Московского   зоопарка.   "Пресня"   представляла   собой    ночной    клуб,
располагавшийся в здании одного из кинотеатров Москвы, которые стали пустеть
из-за дороговизны. Группа предприимчивых людей открыла в  кинотеатре  первый
ночной клуб и не просто открыла, а еще и раскрутила его в рекордно  короткие
сроки.
   "Пресня" стала самым крутым клубом столицы. Владельцы начали приглашать с
выступлениями отечественных и зарубежных звезд, которых до недавнего времени
можно было увидеть только по телевизору. Этот факт сыграл решающую роль, и в
клуб потянулись толпы посетителей.
   Владельцами клуба являлись два закадычных друга, в недалеком прошлом,  во
времена застоя, работавшие в одном из московских ресторанов. Один из них был
в этом заведении заведующим, другой барменом. Предприимчивые друзья,  поняв,
что настало новое время,  и  почувствовав  выгоды  кооперативного  движения,
быстро обнаружили нужную нишу в бизнесе и хорошенько в ней окопались. К тому
времени, когда ночные клубы и казино стали открываться в Москве чуть  ли  не
каждый день, конкуренция "Пресне" не была уже страшна.
   Сильвестра владельцы ночного клуба Алексей и Павел знали еще  по  прежней
своей работе в ресторане. Он в то время был их "крышей". Естественно, первым
делом,  открывая  ночной  клуб,  друзья  обратились  именно  к   Сильвестру,
поскольку между ними были практически дружеские отношения. Предугадывая, что
в  этом  Ночном  клубе  будут  тусоваться  многие  криминальные  авторитеты,
следовательно, проблемы наезда и  пробивкителуба  просто  неизбежны,  друзья
решили, что лучшего кандидата, чем Сильвестр, им не найти.
   К тому времени Сильвестр уже имел в Москве достаточно весомый и серьезный
авторитет. Он принимал участие практически во всех крупных воровских сходах,
так называемых мирных стрелках, где обсуждались те  или  иные  экономические
или криминальные проблемы. Хотя Сильвестр не был вором, многие авторитеты  и
воры в законе относились к нему с большим уважением. Однако недоброжелателей
у Иваныча тоже хватало. Особенно недолюбливали его "пиковые воры" - то  есть
воры кавказского происхождения.
   Друзей, приехавших с идеей открытия  ночного  клуба,  Сильвестр  встретил
приветливо и активно взялся помогать им в претворении этого проекта в жизнь.
Очень скоро в помещении кинотеатра был  сделан  ремонт,  помещение  оформили
соответствующе, и клуб торжественно  открылся.  На  первых  порах  вход  был
бесплатным, что помогало обзавестись постоянной клиентурой.
   Клубгстал  раскручиваться,  и  друзья  начали  получать  прибыль.  Но   с
получением первой прибыли возникли и первые проблемы. Этояе  были  наездыили
пробивка  каких-то  левых  группировок  -  достаточно   было   назвать   имя
Сильвестра, и вопросы у каких-либо заезжих тут  же  отпадали.  Беда  была  в
другом - и территория, на которой  находился  клуб,  и  все  здание  бывшего
кинотеатра с прилегающими к нему всевозможными смежными организациями, также
арендующими площадь, находилась под покровительством Басманной  группировки.
Лидером ее был известный вор в законе Виктор Длугач по  кличке  Глобус.  Как
вора Глобуса  крестили  представители  кавказской  уголовной  элиты.  С  его
помощью "пиковые" хотели укрепить свое  положение  в  Москве,  пошатнувшееся
из-за усиления в тот период славянских группировок.
   Постепенно Глобус стал набирать авторитет и собрал бригаду как из жителей
Бауманского  района,  так  и,  из  представителей  закавказских   республик.
Первоначально его  бригада  работала  с  некоторыми  станциями  технического
обслуживания, где они бесплатно ремонтировали свои автомобили, и имели  долю
от доходов этих предприятий. Все члены Басманной  группировки,  и  Глобус  в
частности, имели слабость  к  автомобилям,  поэтому  практически  все  бабки
Глобус делал на предоставлении охранных услуг всевозможным автостоянкам, СТО
и автомагазинам, которые в последнее время появлялись  в  Москве  как  грибы
после дождя и стали все больше и больше набирать обороты.
   За Глобусом утвердилась репутация беспредельщика. Он отбирал машины,  мог
с боевиками, вооруженными автоматами, наехать на чужие коммерческие точки  и
потребовать переадресовки налога на охрану. По его приказу члены группировки
бросили на одну из московских  автостоянок  две  гранаты,  чтобы  "излечить"
противников от излишней самостоятельности. При Глобусе постоянно  находились
около десятка человек, предпочитающих действовать  не  убеждением,  а  силой
огневой мощи. Сам же  Глобус  никогда  не  появлялся  без  телохранителей  и
никогда не расставался с оружием. "Если нас попытаются взять, то  им  дороже
встанет", - говорил Глобус, намекая на  возможную  дальнейшую  судьбу  своих
оппонентов. Вместе с тем Глобус имел не только врагов, но и друзей. Конечно,
своим бескомпромиссным, напористым и жестоким характером он нашел союзников,
которые преклонялись перед ним и делали на него определенную ставку, но в то
же время его беспредел не нравился даже самым крутым авторитетам. Постепенно
росли недовольство Глобусом среди славянской воровской элиты.
   Теперь Сильвестру предстояла встреча с Глобусом.  Она  была  продиктована
вчерашней выходкой беспредельщика в "Пресне". Глобус  наехал  на  Алексея  и
Павла, потребовав в жесткой  форме  переадресовки  дани  на  его  структуру.
Никаких возражений он слушать не захотел, пообещав  в  случае  неповиновения
расправиться с обоими.
   - Я  сказал  -  завтра,  и  все!  -  грозно  предупредил  он  их.  Вполне
естественно, что Алексей и Павел тут же позвонили  Сильвестру  и  рассказали
ему о происшествии. Сильвестр был взбешен.
   На следующий день была назначена стрелка в небольшом уютном кафе в центре
Москвы:
   Ехали мы туда на трех машинах. Вместе с Сильвестром ехали его правая рука
Двоечник и Леня Клещ. Группу сопровождения, помимо меня, представляли  Вадим
и Славка, а также еще несколько боевиков из дальневосточной бригады.
   Машины медленно подъехали к  кафе,  где  была  запланирована  встреча.  Я
заметил, что на площадке перед кафе стояли припаркованные  машины  -  "БМВ",
джип и бронированный "Мерседес".  Последняя  тачка  принадлежала  Глобусу  -
значит, он. уже был на месте. Боевики  из  Басманной  группировки  встретили
прибывших молча. Никто никому не кивал, хотя мы уже неоднократно встречались
между собой. Было ясно, что отношения  накалены  до-предела.  Я  внимательно
следил за тем,  как  разворачивается  ситуация.  Конечно,  мне  и  до  этого
случалось бывать в различных переделках, и я знал, как нужно  действовать  в
подобной ситуации, но все же мне было не по себе. Глобус - беспределыцик,  и
от него можно ожидать любой подлянки.
   Подъехав к кафе, мы оставили машины на стоянке и прошли внутрь. Несколько
человек Сильвестр оставил у входа, взяв с собой  Двоечника,  Клеща,  меня  и
Вадима. Славка остался сидеть в машине.
   Посетителей в  кафе  практически  не  было.  В  самом  углу  за  столиком
расположился  Глобус  с  парнем  и  двумя  красивыми  девчонками  -  видимо,
очередными подружками. Сильвестра такой расклад очень удивил, но он  все  же
направился с Двоечником и  Леней  к  его  столику.  Мы  с  Вадимом  сели  за
соседний. Рядом с нами сидела охрана Глобуса - здоровые качки, Некоторые  из
них были кавказцами.
   С Сильвестром Глобус поздоровался  очень  холодно,  не  вставая.  Начался
разговор. Слов слышно не было, но я без труда догадался, о чем они беседуют:
сначала о том, на каком основании и почему,  в  нарушение  всяких  традиций,
здесь присутствуют эти девицы. Это можно было понять по тому, с каким  видом
Сильвестр все время кивал в сторону красоток. Вероятно, Глобус отвечал,  что
это его дело, что он тут хозяин и никто не может ему приказывать. Он  жулик,
а Сильвестр - никто. Вскоре девицы все же были отправлены  за  другой  стол.
Далее разговор проходил на повышенных тонах. Глобус постоянно качал  головой
и взмахом руки показывал наверх, вероятно, апеллируя к своим покровителям из
кавказской элиты. Разговаривали  только  Сильвестр  и  Глобус,  -  остальные
присутствующие молчали, внимательно наблюдая за происходящим.
   Минут через двадцать Сильвестр и Глобус практически одновременно встали и
разошлись, не попрощавшись. Это могло означать только  одно  -  разговор  не
получился. За лидерами покинули кафе и остальные.
   Подходя к  машине,  я  заметил  краем  глаза,  как  кто-то  из  Басманной
группировки, выйдя на крыльцо, дал отмашку рукой охране. Что это  значит?  Я
нащупал пистолет. Неужели  дали  команду  на  истребление  наших,  и  сейчас
начнется  перестрелка?  Но  Сильвестр  уверенно  и   хладнокровно   шел   по
направлению к машине. Рядом с ним вышагивали Клещ и  Двоечник.  В  машину  с
Сильвестром сел только Леня, Двоечник сел в другую.  Я  занял  свое  обычное
место на заднем сиденье, и машина плавно тронулась. Мои худшие  ожидания  не
оправдались - боевики Глобуса пропустили нас, не сделав попытки  прикончить.
Проехав несколько метров, Сильвестр выругался и, обращаясь к Лене, сказал:
   - Что за человек! Как себя  ведет!  На  серьезную  стрелку  каких-то  баб
притащил! Чушь какую-то несет, постоянно на меня наезжает... Твердит одно  и
то же: я вор, ты никто... Да я мог быть вором уже трижды, если не четырежды.
Меня уговаривали, но я не хочу этого. А  он  все  время  только  об  этом  и
говорит: я жулик,  а  ты  никто!  Странный  человек...  На  Отари  постоянно
кивает...
   - Отари его поддерживает, - задумчиво сказал Леня Клещ.
   - Да я в курсе. Там свои интересы, коммерческие. Вся беда в том, что  нам
никак нельзя Глобуса тронуть. Если  мы  его  тронем  -  начнется  война.  За
Глобусом есть определенные силы. Но ведь он ни на какой компромисс не идет -
уперся и все! Для нас ночной клуб как кость в горле. Я уже не  рад,  что  во
все это ввязался, но, понимаешь, братуха, у меня выхода нет. Я должен решить
эту проблему. Сейчас вся московская братва за нашим с ним спором следит!
   - Иваныч, что ты меня убеждаешь? - сказал Леня Клещ. - Я за тебя. Скажешь
мочить - пойдем завтра всех валить. Что решишь - то и сделаем!
   - Подожди, Ленчик,  не  встревай,  -  перебил  его  Сильвестр.  -  Дай  я
выговорюсь. Мы должны эту проблему с Глобусом решить, и обязательно  в  свою
пользу. Ты понимаешь? Если мы не решим ее, то все... По крайней мере, нашему
авторитету хана!
   - Иваныч, - остановил его Леня Клещ. - У меня есть одна  мысль.  -  И  он
приказал водителю притормозить. - Давай выйдем поговорим.
   Они вышли из машины. Я знал, что время от времени такие разговоры наедине
у Сильвестра происходили со многими лицами.  Хотя  он  и  доверял  мне,  но,
вероятно, тайны все же лучше знать двоим,  а  не  троим.  Леня  Клещ  достал
записную книжку и стал что-то говорить Сильвестру. Тот кивал головой.  Минут
через десять они вернулись в машину, и мы двинули дальше.
   Сильвестр  погрузился  в  глубокое   раздумье,   видимо   размышляя   над
информацией, полученной от Клеща.  Скорее  всего  все  это  было  связано  с
проблемой Глобуса. Наконец Сильвестр вышел  из  прострации  и,  обращаясь  к
Клещу, спросил:
   - А он что, сейчас в побеге?
   - В побеге. У него два побега, - пояснил Леня Клещ. - Он  в  розыске,  но
парень очень толковый. И самое главное - не москвич. Его никто не знает.
   Я смекнул, что Леня дал Сильвестру координаты какого-то заезжего киллера,
чтобы с его помощью убрать Глобуса.
   Через пару дней Сильвестр велел мне сопровождать его на одну из  квартир,
в которой он встречался  со  своими  любовницами  или  проститутками.  Таких
квартир Сильвестр снимал несколько, в разных районах Москвы.  Там  он  также
проводил некоторые встречи, носящие  конфиденциальный  характер.  Сейчас  мы
ехали в Сокольники, где Сильвестр снимал  квартиру  для  одной  из  -  своих
подруг, на время уехавшей то ли в свой родной город, то ли отдыхать. На этой
квартире должна была состояться встреча  с  вызывным  киллером.  Всю  дорогу
Сильвестр молчал, думая о чем-то своем. Подъезжая к квартире, он сказал:
   - Послушай, Сашок, ты, наверное, помнишь, что при первой встрече одним из
условий нашей совместной работы было молчание?
   - Конечно, Иваныч! - ответил я.
   - Надеюсь, ты это не забыл. Особенно это касается сегодняшнего случая.  С
кем я встречаюсь, о чем говорю, об этом не должен знать никто - ни Вадик, ни
Славка, ни твои дальневосточные дружки. Понял меня?
   - Иваныч, нет вопросов. О чем разговор?!
   - Ну, тогда пошли со мной, - сказал Сильвестр, вылезая из машины.
   Мы вошли в  загаженный  подъезд  обычного  четырнадцатиэтажного  блочного
дома. Поднявшись на  девятый  этаж,  подошли  к  квартире  Таньки,  женщины,
которую Сильвестр время от времени навещал. В квартире к  тому  времени  уже
были двое - Леня Клещ и мужик невысокого роста лет тридцати пяти.
   - Саша, - представился он. Тогда я  не  знал,  что  передо  мной  будущий
знаменитый киллер Александр Солоник.
   Сильвестр  поздоровался  с  ним.  Все  сели  в  кресла,  стоявшие   возле
журнального столика.
   - Что-нибудь выпьем? - предложил Сильвестр.
   - Я не пью, - ответил Александр."
   Он был невысокого роста - не больше  ста  шестидесяти  пяти  сантиметров.
Светло-русые волосы, светлые  глаза,  круглое  лицо.  Одет  был  неброско  и
держался очень скромно.
   - Ну, расскажи о себе, - сказал Сильвестр.
   Я не прислушивался к их разговору, частенько выходя на кухню то за  кофе,
то за пепельницей. Из отрывочных сведений, которые все  же  дошли  до  меня,
складывалась следующая картина.
   Солоник уже сидел за якобы совершенное  им  изнасилование.  До  этого  он
учился  в  Школе  милиции,  параллельно   работая   участковым.   Судимость,
естественно, перевернула его судьбу. Александр совершил первый побег из зала
суда. Год или два скитался по стране, затем обосновался в Тюменской области.
Как-то, идя на свидание к своей любовнице, он попал в засаду.  Его  забрали,
установили личность и вновь отправили по этапу...
   - А где свдел-то? - спросил Сильвестр.
   - Сначала в Перми, потом под Ульяновском, в 21-м ИТУ, - ответил  Солоник.
- Там была разборка с ворами, с "синими", блатными,  драка.  Потом  я  снова
совершил побег. Сейчас в розыске.
   - Значит, на тебе "сторожок", - констатировал Сильвестр.
   - Конечно. Но плохо, видать, ищут, - улыбнулся Александр.
   - Я это понял, - сказал Сильвестр. - Леня сказал, какая работа? -  сменив
тему разговора, спросил Иванын.
   - Да, - коротко ответил Солоник.
   - Кого именно, тоже знаешь?
   - В курсе.
   - В общем, надо решать эту проблему, - сказал Сильвестр. - Я сейчас поеду
согласовывать эту акцию с верхами. Если  все  идет  в  цвет,  все  сойдется,
значит, тебе есть работа. Ты из чего предпочитаешь?
   - Это зависит от места, где все произойдет, -  со  знанием  дела  ответил
киллер.
   - Да, тут слухи ходят, - вдруг неожиданно обратился к нему  Сильвестр,  -
что ты в Тюмени когото из воров...
   - Ходят слухи, - неопределенно  отозвался  Солоник,  как  бы  подтверждая
информацию, - это моя работа, но распространяться на эту тему я не буду.
   Сильвестр одобрительно кивнул головой.
   - Давай сделаем так. Я завтра  на  пару  дней  поеду  по  разным  местам,
согласовывать этот вопрос. Сам понимаешь - дело серьезное,  без  того  чтобы
посоветоваться с некоторыми людьми, никак не обойтись.
   Солоник никак не отреагировал на слова Сильвестра.
   - Мне это по фигу, - произнес он спокойно. - Хочешь  -  согласовывай,  не
хочешь - не надо. Даете мне работу - я ее выполняю. Остальное - ваши дела.
   - Все это так, - сказал Сильвестр, - но косякто - на  меня  потом  ляжет!
Вся Москва знает 6 моем с ним конфликте. А братву не обманешь! В общем,  это
мои проблемы, - неожиданно закончил он  разговор.  -  А  тебя  Санек,  -  он
показал на меня, - повозит пока по Москве, покажет город. Сам будешь думать,
вычислишь его места, а там посмотришь, где  и  из  чего...  Все  нужное  мои
ребята тебе достанут. Поживешь пока на этой квартире. Танька уехала,  недели
две ее не будет. Но ты не торопись. Дело  серьезное.  Если  в  течение  двух
недель не подготовишься, значит, продлим отдых Таньке.
   Сильвестр поднялся и пошел к выходу, за ним последовал  и  молчавший  все
это время Леня Клещ. Выходя из Танькиной квартиры, я думал над тем, откуда у
Клеща подобный знакомый и как кстати он -подвернулся именно сейчас.
   На следующий день Сильвестр уехал, видимо, согласовывать решение проблемы
с Глобусом. Я встретился с Солоником. Сильвестр выделил нам три  машины.  Мы
должны были менять тачки каждый день, а то и  по  два  раза  на  дню,  чтобы
братва Глобуса  нас  не  запеленговала.  Все  машины  были  с  тонированными
стеклами, чтобы нельзя было разглядеть, что делается внутри.
   Мы начали отслеживать маршруты Глобуса, Вскоре нам уже был известен  весь
его распорядок дня,  все  привычки.  Глобус  ездил  на  "Мерседесе"  или  на
"Форде", время от  времени  меняя  машины.  Его  сопровождали  две  тачки  с
охраной.
   Рабочий  день  Глобуса  проходил  по  стандартному  расписанию   обычного
российского мафиози. Подъем около двенадцати  дня,  иногда  тренажерный  или
спортзал, постоянные встречи с братвой и с ворами в  ресторанах.  Вечером  -
обязательно  ночной  клуб,  ресторан  или  дискотека.  Глобус  очень   любил
проводить время в так  называемых  ночных  дискотеках,  где  обычно  усердно
снимал девочек. Любовь Глобуса к женскому полу была безгранична. Его любимым
местом был, бесспорно, спорткомплекс "Олимпийский" на проспекте  Мира.  Один
предприимчивый  бывший  комсомольский   работник,   почувствовав,   что   на
шоу-бизнесе можно делать большие деньги, взял  в  этом  комплексе  в  аренду
большое спортивное сооружение, где оборудовал ночную  дискотеку,  ставшую  в
какой-то степени  конкурентом  ночному  клубу  на  Пресне.  Посетителей  там
становилось все больше, потому что помещение было просторнее, а оборудование
круче. Глобус полюбил это заведение со страшною силой и нередко зависал  там
до утра.
   Побывав  около  "Олимпийского",  Александр  осмотрел  различные  позиции,
откуда удобнее всего было совершить задуманное. Лучшим местом, как я  понял,
оказалась верхняя антресоль, с которой был  виден  весь  подъездной  путь  к
"Олимпийскому".  Оттуда  хорошо  просматривался  и  выход  из  дискотеки,  у
которого постоянно парковались машины. Глобус также ставил  свою  машину  на
этой стоянке, следовательно, оставалось лишь  дождаться  его  возвращения  с
дискотеки.
   Мотаясь с Солоником в машине,  мы  практически  не  разговаривали.  Хотя,
впрочем, темы иногда находились. В основном они касались  тачек.  Мой  тезка
хорошо  в  них  разбирался.  Он  знал  практически  все  иностранные   марки
автомобилей, от спортивных до представительских.
   Сильвестр вернулся через пару дней. Он был доволен. Вероятно,  разрешение
на проведение акции было получено. Иваныч снова встретился  с  Солоником  на
той же квартире. При разговоре я не  присутствовал,  поэтому  все,  что  они
обсуждали,  осталось  для  меня  загадкой.  Вероятно,   обговаривали   дату.
Единственное, о чем меня проинформировали, что теперь я становлюсь  связным,
так как всякие прямые контакты между Сильвестром и Солоником с этого момента
прекращаются.
   Оружием Солоника обеспечивал Леня Клещ. Александр остановил свой выбор на
винтовке с оптическим прицелом. Об этом я узнал совершенно случайно.  Как-то
на одной из встреч с Солоником я взял в  руки  лежавший  на  кухонном  столе
каталог оружия. Сильвестр и Александр в  гостиной  были  заняты  разговором.
Полистав  каталог,   наткнулся   на   закладку,   помечающую   страницу   со
всевозможными ружьями с оптикой. Солоник,  видимо,  прекрасно  разбирался  в
оружии. В том же каталоге я  заметил  листочек  бумаги,  на  которым  мелким
аккуратным почерком были выписаны характеристики  трех  видов  ружей,  рядом
красовалось нечто вроде сводной таблицы, в которой сравнивались между  собой
параметры оружия. Те или иные преимущества были подчеркнуты красной  ручкой.
Учитывая, что каталог, с которым  работал  Солоник,  был  на  англии-,  ском
языке, я проникся к Александру искренним уважением.
   Неожиданно на кухню вошел Сильвестр.  Я  тут  же  захлопнул  каталог,  но
Сильвестр, конечно, понял, чем я занимался. Он улыбнулся и, подойдя ко  мне,
сказал:
   - Мы же с тобой договорились...
   Я кивнул утвердительно.
   - Ну так смотри дальше и не пугайся, - с этими словами Сильвестр налил  в
стакан минеральной воды и вернулся в комнату.
   Минут через пятнадцать меня позвали туда же.
   - Значит, так, Сашок, - обратился ко  мне  Сильвестр.  -  Кстати,  вы  же
тезки... Я тебе назову день, когда ты пойдешь на дискотеку в  "Олимпийский".
Оденься подходяще. Твоя основная задача - присутствовать там и  смотреть  до
самого конца, пока наш человек -  он  имел  в  виду  Глобуса  -  не  покинет
дискотеку. Вот и вся задача. Он на улицу - и  ты  на  улицу.  Следить  нужно
аккуратно, чтобы никто тебя не засек.
 
 
   Глава 13
   КИЛЛЕР
   9 апреля 1993 года, 23.40, ночной клуб "Олимпийский"
 
   В ночном клубе "Олимпийский" я бывал уже несколько  раз.  О  точной  дате
проведения акции Сильвестр сообщил мне за два дня.
   Приехав в клуб в назначенное время, я внимательно  осмотрел  все  вокруг,
пытаясь вычислить местонахождение Солоника, но  так  никого  и  не  заметил.
Махнув на это безнадежное дело рукой, я зашел внутрь клуба.  Он  был  полон,
дискотека уже началась, и народ веселился как мог.
   Надо сказать, что  "Олимпийский"  посещала  специфическая  публика.  Этот
ночной  клуб  был  весьма  дорогим,  входя  в  пятерку  наиболее  престижных
заведений Москвы. Частыми гостями  клуба  были  бан  -  диты  выше  среднего
уровня, бизнесмены не очень  высокого  ранга  и,  конечно  же,  проститутки,
обслуживающие и тех и других. Женщин, присутствующих  в  клубе,  я  мысленно
делил на три категории.  Самую  многочисленную  из  них  составляли  дорогие
проститутки. Вычислить их было легко по дорогой одежде, несколько  ярковатой
косметике и некоторым  специфическим  нюансам  поведения.  Вторую  категорию
составляли так называемые бизнес-вуман. Я всегда  удивлялся  тому,  что  они
назначают деловые встречи  в  подобных  заведениях,  но  им  такой  расклад,
видимо, нравился. Наконец, в третью категорию я  определил  жен  и  любовниц
бизнесменов и  бандитов.  Эти  сразу  привлекали  внимание  обилием  золотых
украшений и прочей мишуры.
   Веселье было в разгаре. Время от времени  на  эстраду  выходили  какие-то
исполнители, группы. В противоположном  углу  диск-жокей  проигрывал  модные
мелодии. Публика танцевала, было весело.
   Я слонялся по залу, периодически натыкаясь  на  знакомых.  Вскоре  в  зал
вошли  несколько  человек,  мало  чем  отличающихся  внешне   от   остальных
присутствующих. Разве что шмотки на них были хотя и дорогие, но  безвкусные,
а поведение слишком вызывающе-наглое. По агрессии, которая так и  перла  из,
них наружу, нельзя  было  не  догадаться,  что  ребята  принадлежат  к  миру
российского криминала. Среди вошедщих я заметил Глобуса.
   Свободных мест уже не было,  но  Глобусу  на  это  было  явно  наплевать.
Вышвырнув из-за приглянувшегося  столика  какого-то  лоха  с  компанией,  он
вальяжно расположился за ним в  окружении  своих  людей.  Тотчас  к  Глобусу
додбежала  малость  напуганная  официантка.  Компания  заказала  что-то   из
выпивки, после чего Глобус подозвал  тусовавшуюся  неподалеку  сутенершу.  Я
знал, чем занимается эта дама, так как через нее нередко заказывали  девочек
наши братки. Сутенерша предложила компании выбрать девочек.  Веселье  вокруг
достигло своего апогея, но я в нем не участвовал.  На  меня  бьищ  возложена
важная задача - контролировать все перемещения Глобуса как внутри клуба, так
и снаружи. Вместе с тем мне нельзя было попадаться ему на глаза,  чего  пока
добиться  было  нетрудно,  учитывая  немалое  скопление   народа.   Но   это
обстоятельство могло стать  мне  помехой,  так  как,  если  Глобус  вздумает
направиться к выходу,  он  сможет  легко  затеряться  в  толпе;  Покахе  мой
маршрутограничивался дорожкой от бара к" столику,  с  которого  хорошо  была
видна вся компания "отморозков", и обратно.
   В очередной раз преодолевая это расстояние, я неожиданно столкнулся лоб в
лоб с охранником Глобуса. Тот сразу узнал меня.
   - О, братуха! - фыркнул здоровенный охранник. - Ты че, один?.
   - Один, - кивнул я головой, судорожно соображая, как выпутаться  из  этой
ситуации.
   - А старпщй твой где? - удивленно спросил охранник.
   - У меня выходной сегодня, я тут с телкой, - не долго думая, ответил я  и
пошел к бару.
   "Ну вот, теперь меня вычислили, - думал  я,  -  и  если  что  случится  -
начнется разборка, наверняка как раз на меня и укажут. Но, с другой стороны,
мало ли кто тут сегодня... Половина криминальной Москвы собралась!"
   Действительно, время от времени к столику Глобуса подходили разные  люди,
в некоторых из них я узнавал авторитетов и братков-из разных бригад. Кое-кто
присаживался за столик, некоторые, немного поговорив,  отходили  в  сторону.
Глобус не танцевал, он просидел весь вечер, базаря со своими  ребятами  и  с
подходившими знакомыми. На снятых девчонок  Глобус  не  обращал  практически
никакого внимания, только изредка перебрасываясь с ними ничего не  значащими
фразами.
   К тому времени перед входом в "Олимпийский" уже должны были Собраться все
наши ребята, задействованные в  предстоящей  акции.  Там  находились  Вадим,
который был сегодня водителем, и  Славка.  Я  догадывался,  что  Славка  был
дублером. Но я не знал  тогда,  что  в  роль  Славки  входило  и  устранение
Солоника, если того "примут" менты или заберет братва.
   Где-то в середине ночи Глобус "стал собираться. В половине  четвертого  в
сопровождении семи человек он не  спеша  вышелиз  дверей  клуба  на  залитую
светом автомобильную  стоянку.  Я  незаметно  выскользнул  вслед  за  ним  и
затаился за одной из машин.  Неожиданно  раздался  негромкий  хлопок,  краем
глаза я успел заметить, как на расстоянии сорока метров, за барьером пандуса
мелькнул силуэт человека. В то же время Глобус неожиданно схватился за бок и
стал медленно оседать на  землю.  Братва,  сопровождающая  его,  моментально
поняла, в чем дело. Началась паника. Кто-то  закричал.  Один  из  охранников
выхватил пистолет и стал палить в воздух.
   - Достанем тебя! - кричал он - - Достанем!
   Один из присутствующих на стоянке людей резко рванулся в  сторону.  Часть
сопровождающих Глобуса охранников бросилась за  ним.  В  убегавшем  я  узнал
хорошего знакомого  Глобуса,  некого  Горхилашвили  по  прозвищу  Итальянец.
Итальянец бросился к своей машине, пытаясь уехать с  места  происшествия,  и
братва Глобуса, посчитав, что киллер именно он, быстро "разобралась" с  ним,
пристрелив на месте. Тем временем  ребята  из  окружения  Глобуса  затолкали
безжизненное тело шефа в "мере", который тотчас жерванул с места и покатил в
сторону больницы Склифосовского. Просчитав про себя маршрут их  движения,  я
понял, что дорога туда займет не менее пятнадцати минут и даже  если  Глобус
не убит, а тяжело ранен, живым до больницы он вряд ли доберется.
   После того как Глобуса увезли, я, по заранее обговоренному плану,  сел  в
машину и поехал домой, не пытаясь отыскать своих ребят.
   На следующий день все средства массовой информации трубили  о  загадочном
убийстве вора в законе Глобуса. Но это было не единственное убийство на этой
неделе. Через день В половине шестого вечера на улице  Строителей,  недалеко
от  метро  "Университет",  был   обнаружен   труп   генерального   директора
товарищества  с  ограниченной   ответственностью   "Интерформула"   Анатолия
Семенова, известного в криминальной среде под  кличкой  Рэмбо.  Семенов  был
застрелен в подъезде своего дома из пистолета "Макаров". Две пули  попали  в
живот, а третья в голову. Это был так называемый контрольный выстрел.
   Глобус и Рэмбо очень хорошо знали друг друга, это-говорило о том, что оба
убийства были взаимосвязаны. Вполне возможно, что Рэмбо посчитали виновным в
гибели Глобуса и отомстили ему за это.
   Убийство Глобуса имело огромный  резонанс  в  криминальном  мире  Москвы.
Сильвестр, все это время находившийся в своем  загородном  коттедже,  послал
ребят для сбора информации. Братва  выясняла  на  всевозможных  тусовках,  в
ночных клубах и барах, какие основные "косяки" ложатся по убийству  Глобуса.
Вскоре выяснились три основных "косяка"  -  прежде  всего  на  самих  воров,
которые дали отмашку на убийство Глобуса якобы  заго  беспредел  и  скверный
характер, второй "косяк" ложился на Сильвестра за его  конфликт,  о  котором
знала вся столица, и третий - что это было убийство за деньги,  связанное  с
торговлей нефтью, которой занимался Глобус.
   Новым лидером Басманной группировки стал правая рука  Глобуса,  уголовный
авторитет  Григорий  Вагнер  по  кличке  Барон.  Все  это  время   Сильвестр
отсиживался в своем загородном доме, стараясь ни с кем не  встречаться  и  в
Москве без серьезной причины не показываться.
   Однако был один звонок. От человека, встречу с которым Сильвестр отменить
не смог. Этим человеком был Отари Витальевич  Квантришвили.  Встреча  с  ним
состоялась через два дня.
   Мы с Сильвестром ехали в сторону Центра. Конечной точкой нашего пути была
гостиница "Интурист", в ресторане которой назначил встречу Отари.  Мне  было
известно, что Квантришвили курировал, или по крайней мере опекал,  Басманную
группировку. Естественно, Глобус, и Барон были в какойто мере  его  протеже.
Предстоящий разговор Сильвестра с  Отари  обещал  быть  неприятным,  поэтому
Сильвестр сразу постарался правильно на него  настроиться.  В  то  же  время
возможности уклониться от этого разговора у Иванычане было. Раз  "косяк"  на
него пошел, раз его будут пробивать - значит, он должен держать ответ.
   Сильвестр внутренне был уже готов к разговору.
   Подъехав к гостинице, он велел мне остаться в машине и один направился  в
сторона ресторана.  Мне  было  видно,  как  он  зашел  внутрь,  сдал  пальто
гардеробщику, оставшись в темном костюме и черной водолазке. Затем Сильвестр
направился в банкетный зал разыскивать Отари.
   Разговор  продолжался  около  часа.  Сильвестр  вышел  молча,  в  мрачном
настроении. Видимо, разговора не получилось. Всю дорогу до загородного  дома
Иваныч молчал,  не  проронив  ни  слова.  Все  говорило  о  том,  что  Отари
Витальевич встретил его с явным негодованием. Я тоже молчал, только когда мы
уже подъезжали к загородному коттеджу, не выдержав, спросил:
   - Иваныч, проблемы возникли?
   - Какие проблемы? - неожвданно переспросил Сильвестр. - Что  ты  думаешь,
что Отари может мне проблемы ставить?! Кто он такой? Он  такой  же,  как  я.
Другое дело, что придется на разбор  к  ворам  ехать.  Никуда  от  этого  не
денешься.
 
 
   Глава 14.
   НА ВОРОВСКОЙ СХОДКЕ
 
   Сильвестр оказался прав. Через некоторое  время  он  получил  приглашение
явиться на воровскую сходку в Подольск. С одной стороны, вызов в Подольск на
воровскую  сходку  для  Сильвестра  был  неожиданным.  В  недалеком  прошлом
Подольск враждовал с  Ореховом,  и  оттуда  неоднократно  приезжали  бригады
трясти ореховских. Тем более повестку воровской сходки  никто  не  объявлял,
она держалась в тайне. Хотя, по  всем  воровским  понятиям  и  обычаям  -  а
постепенно я стал их осваивать, общаясь с братвой из разных  группировок,  -
никто никогда заранее воровскую повестку не объявлял, и те, кто  приглашался
на нее, также не должны были этим интересоваться. То, что Сильвестра вызвали
на воровскую сходку для разбора, ни у кого сомнений не вызывало, ведь Глобус
входил в первую пятерку влиятельнейших воров.  Один  из  "косяков"  упал  на
Сильвестра, следовательно, Иванычу придется отвечать за это убийство.
   Машина медленно выехала из Москвы и направилась в сторону Подольска.
   Подольск относительно недалеко от  Москвы.  Всю  дорогу  ехали  молча.  Я
понимал, что сейчас практически решается наша дальнейшая судьба. После столь
громкого и дерзкого убийства криминального авторитета, когда "косяки"  упали
на Сильвестра, может произойти непредвиденное. Если воровской  сход  вынесет
решение о том, что Сильвестр причастен к этому убийству, то будет  неминуемо
вынесен смертный приговор. "Тогда они порешат его, - думал я, - а вместе  с,
ним и меня, и Вадима, и охранника - кто там будет разбираться! Какая разница
им - одного Сильвестра "мочить" или всю кодлу?"
   Время от времени я смотрел на своего шефа и старался догадаться, о чем он
думает. Но Сильвестр сидел, погруженный в свои мысли.  Ему  необходимо  было
держать ответ, и он должен  был  привести  такие  весомые  аргументы,  чтобы
доказать либо свою непричастность к  убийству  Глобуса,  либо  правомерность
сврего поступка. Сильвестр не посвящал меня в свои планы" будущего разговора
с ворами. Может быть, он и сам не знал, по какому руслу пойдет разговор, как
лягут карты...
   Чем ближе мы подъезжали к  Подольску,  тем  больше  нервничал  Сильвестр.
Лицо-у него было красным, одна щека постоянно подергивалась - явный  признак
того, что Иваныч сильно волнуется. Время от времени он  постукивал  согнутым
пальцем по панели управления автомобиля.
   "Странно, - думал я, - вот он, криминальный мир. Знает же Иваныч заранее,
что может быть вынесен приговор, - скорее всего он и будет  вынесен,  и  все
равно едет. А куда он денется - если не приедет, то они сами  его  найдут  и
шлепнут, даже разобраться не захотят". Я снова посмотрел на Сильвестра.  Тот
не отрываясь глядел на дорогу, но вдруг обернулся к нам и спросил:
   - Пацаны, ни у кого закурить не найдется?
   Мы оторопели. Все знали, что Сильвестр никогда Де курил, а тут - на тебе,
сигарету просит!
   - Сергей Иванович, да у нас же никто не курит! - наконец ответил Вадим.
   - Да ладно вам, - улыбнулся Сильвестр, - знаю я, как вы не курите! Только
для меня, а на самом деле дымите в нерабочее время, а?
   - Нет, правда сигарет нет, - сказал я.
   - Тогда тормозни, - приказал Сильвестр.
   Машина  остановилась  у  коммерческого  киоска  в  каком-то   придорожном
поселке.
   - Александр, выйди, купи сигарет!
   - Каких, Иваныч? - полюбопытствовал я.
   - Да любых, с фильтром! - отмахнулся Сильвестр.
   Я быстро выскочил из машины, бегом кинулся к  ларьку  и  через  несколько
секунд вернулся с сигаретами "Мальборо" и  зажигалкой.  Сильвестр  вышел  из
машины, достал из пачки сигарету и стал прикуривать. Но был сильный ветер, и
пламя зажигалки тут же гасло. Сильвестр занервничал. Он пытался  повернуться
спиной, прикрыть зажигалку рукой, но все его попытки  прикурить  закончились
неудачно. Я видел, что  Сильвестр  нервничает  и  хотел  предложить  Иванычу
покурить в машине, но он уже выплюнул  сигарету  и  сел  на  свое  место.  Я
подумал, что мне лучше не вмешиваться.
   - Поехали! - коротко кинул Сильвестр и  выбросил  пачку  с  сигаретами  в
окно.
   В полном молчании мы доехали до Подольска.
   У  меня  тревожно  забилось  сердце;  когда  машина  остановилась   перед
ресторанчиком на окраине Подольска, где  должен  был  состояться  сход.  Вся
площадка перед рестораном была уставлена дорогими иномарками. Кто приехал на
воровскую сходку - известно не было. Лишь мрачные, угрюмые братки из  охраны
воров... Охранники ходили  взад-вперед  по  площадке,  иногда  перекидываясь
между собой несколькими словами.
   Вылезая из машины, Сильвестр похлопал меня по плечу:
   - Не робей, парень! Что случится, то  случится.  Если  вынесут  -  значит
вынесут. И тебя порешат. Если выйду живым - значит жить долго буду.
   Он вошел в ресторанчик. Дверь за ним закрылась.
   Я немного размялся, бродя по  площадке,  и,  вернувшись  в  машину,  стал
ждать. Разговаривать с охранниками у меня не было никакого желания.  Я  ведь
даже не знал своей дальнейшей судьбы. В случае, если на сходке будет вынесен
смертный приговор, меня постигнет та же участь, что и Иваныча, - ведь я  его
телохранитель,  а   следовательно,   и   его   доверенное   лицо.   Мне   не
оставалось-ничего иного, кроме томительного ожидания.
   Единственное, чем я мог себя занять, - поисками машины Шурика  Макара  из
Балашихи. В недалеком прошлом  Глобус  говорил,  что  необходимо  развенчать
Шурика Макара, лишить его звания вора. Поэтому если он приедет на сходку, то
наверняка у Сильвестра появится союзник. Но машины, на которой  ездил  Шурик
Макар, на стоянке я не нашел, хотя вполне  могло  случиться,  что  тачку  он
сменил.
   За свое не очень долгое пребывание в Москве и общение с братвой из других
группировок, а также с так называемыми синими,  то  есть  блатными,  которые
придерживались воровских понятий, я уже знал,  что  к  смерти  на  воровском
сходе вправе приговорить лишь краевой сходняк, то есть люди  не  местные.  К
блатным  санкциям,  которые  могут  наложить  воры,  существовало  три  вида
наказания - Одно из них - пощечина. Ее, как правило, дают за оскорбление,  к
тому же публично, во время сходки. Уклоняться или бить в ответ наказанный не
имеет права. Безобидная  на  первый  взгляд  кара,  но  без  последствий  не
остается. Авторитет вора падает, по миру расползается слух -  "битый",  мол.
За очередную провинность, которая раньше сходила с  рук,  может  последовать
вторая санкция - это удар по ушам. По существу - лишение воровского  титула.
И третье - лишение жизни, то есть убийство. Если  первые  две  санкции  были
неприменимы  к  Сильвестру,  поскольку  он  не  был  вором   в   законе   и,
следовательно, не может быть ни развенчан, ни оскорблен  пощечиной,  то  его
убийство становилось весьма и весьма вероятным.
   Обычно на воровской сходке  существуют  так  называемые  воры-обвинители,
которые  запасаются  уликами  и  подготавливают  речь,  чтобы  не  подорвать
собственный  авторитет.  Я  прекрасно  понимал,  что  если   Сильвестр   уже
приговорен ворами, то не явиться на сходку он не имел права, так  каюв  этом
случае к нему выслали бы палача или ликвидатора, который исполнит  воровской
приговор в лучшем виде. Поэтому если Сильвестр  принял  решение  явиться  на
воровскую сходку, значит, он будет приводить определенные весомые аргументы,
доказывающие его правоту. Но какую линию он выберет - признать ли отмашку на
убийство Глобуса или отречься от нее, - об этом мне известно не было.
   Я продолжал сидеть в машине. Прошло уже  больше  часа,  но  из  ресторана
никто не выходил. Тем временем  к  площадке  медленно  подъехал  милицейский
"уазик". Вышедшие из него милиционеры хотели было  направиться  в  ресторан,
как вдруг неожиданно дорогу им преградили боевики, телохранители воров.  Они
встали буквально стеной, полностью перекрыв все подступы к ресторану.  Менты
остановились в некотором замешательстве. Вдруг из ресторана появился местный
авторитет или боевик, знавший милиционеров. Он подошел к ним и  что-то  тихо
сказал. Те, похлопав его по плечу, развернулись, сели  в  машину  и  уехали.
"Вот что такое маленький городок, где милиция и  братва  тесно  между  собой
связаны! Все у местных схвачено! - усмехнулся я про себя. - Эх,  узнать  бы,
как сейчас там Иваныч".
   Вадим, сидевший со мной рядом, тоже молчал, погруженный в свои мысли.
   - Ну что, Вадим, - толкнул я его в плечо, -  что  думаешь,  как  там  все
решится?
   - Кто его знает, - ответил Вадим. - Как решится, так решится, - тем самым
он дал понять, что не расположен развивать эту тему.
   Я вышел из машины и немного потоптался вокруг,  разминая  затекшие  ноги.
Когда я вернулся обратно, Вадим спросил:
   - Ты там никого из Басманной братвы не заметил? Машина Барона там?
   - Нет. А что, ты думаешь, он приехал?
   - Машина, похожая на его, стоит, - показал Вадик на одну из иномарок, где
на номерном знаке было указано название компании, продавшей этот автомобиль,
- "Тринити Моторс". Это была компания, которая торговала импортными  тачками
и которую патронировал все тот же Барон, правая рука Глобуса и нынешний  его
преемник. Видимо, он все же приехал на сход, хотя и не был вором. Хотя  мало
ли в стране тачек, купленных у этой компании!
   Вдруг тяжкие раздумья нарушил Вадим.
   - Санек, смотри... - сказал он, толкнув меня в бок.
   Я поглядел в окно и увидел, что к нашей машине  подъехал  джип.  Из  него
вышли трое парней, к котором  присоединились  еще  два  человека  из  другой
машины. Мужики открыли багажник джипа и, достав оттуда два автомата, стали о
чем-то базарить, периодически показывая в сторону ресторана.
   - Смотри внимательно,  братуха!  -  сказал  Вадим,  нащупывая  на  заднем
сиденье пистолет.
   Я тоже потянулся за стволом. Неужели сейчас начнут стрелять? Может  быть,
уже вынесли приговор?!
   Прошло несколько минут, наверняка стоивших мне седых волос, а братва  все
еще продолжала рассматривать автомат.  Должно  быть,  на  этом  обыкновенном
"калашнике" имелась какая-то прибамбасина  или  какое-то  новшество,  что  и
привлекло внимание парней.
   Вскоре они положили автоматы на место, захлопнули багажник и  отъехали  в
сторону.
   - Значит, игрушки друг другу демонстрировали! -  сказал  Вадим,  вьщохнув
воздух.
   Прошло почти два часа.  Наконец  дверь  ресторанчика  распахнулась,  и  я
увидел, как оттуда выходят воры. Некоторые из них  были  кавказцами.  Вскоре
появился и Сильвестр. Он шел к машине с каким-то солидным мужиком лет сорока
пяти - пятидесяти со славянскими чертами лица.
   - Ну что, Иваныч, - расслышал я слова мужика, - видишь, как для тебя  все
хорошо  закончилось!  Московские  воры  объявили  Глобуса   беспределыциком,
обвинили в пренебрежении воровскими традициями, в  двурушничестве.  Главное,
что вовремя подошла информация из Парижа, о  том,  что  покойник  летал  над
столицей Франции в специально нанятом самолете и гулял в  лучших  ресторанах
города, проматывая общаковские бабки!  Ты  же  понимаешь,  такого  никто  не
прощает!
   Сильвестр понимающе кивнул головой.
   - Так что тебе, братуха, повезло! - резюмировал мужик.
   Сильвестр тепло попрощался со своим собеседником и сел в машину.
   - Ну, поехали отсюда! - сказал он.
   - Ну как там,  Иваныч?  -  спросил  я,  как  только  машина  отъехала  от
ресторана на порядочное расстояние.
   - Все  нормально!  -  ответил  Сильвестр.  -  Воры  большинством  голосов
признали, что по отношению к Глобусу я поступил правильно.
   - Значит, они признали  правильным  его...  -  я  чуть  было  не  добавил
"убийство", но остановился. Сильвестр кивнул головой.
   Распространяться, как проходила воровская сходка, кто был  "против",  кто
"за", Сильвестр в машине не стал. Обратная дорога в  Москву  заняла  гораздо
меньше времени. Все было позади  -  смертный  приговор  никому  не  вынесен,
союзники Сильвестра  сумели  за  него  заступиться,  авторитет  его  остался
непоколебленным.  Казалось,  можно  было  расслабиться.  Но  я  видел,   что
Сильвестр продолжает нервничать. "Почему же он никак не успокоится? Ведь все
позади! "Косяки" отбили, авторитет в норме!" Сильвестр барабанил  пальцем  о
дверцу машины. Он как-то ежился, время от времени дергал шеей,  было  видно,
что  сильно  волновался.  Это  было  неудивительно  -  он  перенес   сильный
психологический стресс, при котором любой другой  мог  получит  инфаркт  или
инсульт. Достаточно было взглянуть  на  внешний  вид  тех  воров  в  законе,
которые вышли из ресторана, провожая Сильвестра,  чтобы  испугаться  на  всю
оставшуюся жизнь.
   Наконец Сильвестр немного пришел в себя и даже попытался пошутить:
   - Ну что молчим, пацаны? - обратился он  ко  всем.  -  Что  вы  приуныли?
Давайте расскажите, что ли, анекдот.
   Все молчали. "Где уж тут анекдоты вспомнить! Имя бы свое  не  забыть!"  -
подумал я.
   - Так что, где анекдот? - взглянув на меня, спросил Сильвестр.
   - Иваныч, - растерялся я, - что-то не могу ничего придумать.
   - А что придумывать? Надо вспомнить только! - усмехнулся шеф.
   - Не вспоминается, - признался я и, толкнув в бок сидящего рядом  Вадима,
предложил: - Давай, расскажи что-нибудь!
   - А что я могу? Я тоже ничего не знаю, - ответил тот.
   - Ну, ребята, - усмехнулся Сильвестр, - совсем вы что-то без юмора. Плохо
у вас с этим!
   С юмором у нас в данный момент действительно был напряг. Мы еще не отошли
от случившегося.
   - Знаете что, - произнес Сильвестр, когда машина уже подъезжала к Москве,
- домой я, пожалуй, не, поеду - не то настроение. Поеду-ка я сниму  девочек!
Давай на Новый Арбат! Расслабиться надо.
   Я привык к тому, что после стресса Сильвестр предпочитал расслабляться  с
женщинами. Это вошло у него уже в привычку.
   Отношение Сильвестра к проституткам тоже  было  разным.  Оно  менялось  в
зависимости от ситуации. Когда я только начинал работать с  Сильвестром,  он
брал проституток и действовал по ускоренному варианту: снял - быстро трахнул
- уехал. Но постепенно, со временем, Иваныч полностью поменял свою  тактику.
У него было понятие так называемого жесткого секса и среднего. Жесткий  секс
обычно был связан с какими-либо личными  переживаниями,  снятием  стрессовых
ситуаций. Тогда Сильвестр мучил проститутку, подвергая ее иногда  достаточно
садистскому обращению. Однако многим проституткам это  даже  нравилось,  они
получали от этого удовольствие и еще больше любили и уважали Сильвестра.  Он
прекрасно знал, что многие проститутки относятся к нему искренне. Во-первых,
они знали его достаточно давно, с середины восьмидесятых, когда  он  не  был
еще Сильвестром, а был простым Сережей Тимофеевым, или Сережей Новгородским,
и впервые начал появляться  на  Калининском  проспекте  в  ряде  ресторанов,
оказывая покровительство проституткам,  иногда  защищая  их  от  люберецких,
другой приезжей братвы и от "черных". Тем самым он завоевал их  безграничное
уважение. Любая проститутка считала большим счастьем лечь с Иванычем.  Когда
же он стал Сильвестром, тем более ни о каких отказах не могло быть  и  речи,
хотя, с другой стороны, Сильвестр никогда  не  брал  проститутку  против  ее
воли.
   Две или три проститутки стали его постоянными любовницами.  Им  Сильвестр
снимал квартиры, взяв на содержание, при условии,  что  девицы  покончат  со
своим прошлым, то есть перестанут заниматься  проституцией,  оставив  только
одного постоянного клиента - Сильвестра. Как раз на квартире  одной  из  них
Сильвестр встречался с Солоником.  История  Таньки  довольно  банальна.  Она
приехала в Москву из Твери, бывшего Калинина. Жизнь ее не сложилась - Танька
рано вышла замуж,  родила  ребенка.  Муж  ее  пошел  по  зонам  и  стал  так
называемым полосатиком - отсиживал в  зонах  со  строгим  режимом,  живя  по
принципу "вышел - выпил - украл - сел". Естественно, выходя на  свободу,  он
считал  своей  первейшей  обязанностью  избить  жену.   Таньке   доставалось
достаточно серьезно. Последняя отсидка мужа потянула на шесть лет, но, выйдя
на свободу, он сразу приперся к Таньке и  стал  над  ней  издеваться.  Тогда
Танька впервые пошла за помощью к Сильвестру, которого  до  этого  несколько
раз обслуживала. Иваныч поехал на  разборку.  Разборка  получилась  жесткая.
Произошла драка, так как муженек Татьяны,  пройдя  все  лагерные  этапы,  не
испугался Сильвестра и его кодлы и стал качать права. За это ему всыпали  по
первое число. После того как  муженек  выписался  из  больницы,  он  немного
поостыл и Таньку доцекать перестал. Сильвестр взял над ней  шефство.  Вскоре
из Твери  приехала  Танькина  дочка  -  девочка  лет  семи.  Сильвестр  стал
заботиться о ней.  Он  постоянно  приезжал,  привозил  деньги,  покупал  все
необходимое, иногда оставаясь на ночь.
   В этот раз Сильвестр велел остановиться около  одного  из  ресторанов  на
Новом Арбате, где он решил  поужинать  и  успокоить  расшатавшиеся  нервы  в
обществе девочек, у
   Мы с Вадимом пошли за ним следом - все изрядно проголодались и измучились
за время поездки. Когда мы вошли в зал, Сильвестр уже  сидел  за  столом,  а
рядом с ним туеовался какой-то мужик и  несколько  девчонок.  Видно,  Иваныч
выбирал, кого из них взять с собой для расслабления.
   Два дня после воровской сходки в Подольске  пролетели  быстро.  Казалось,
все неприятности остались позади, но тут новое событие потрясло все Орехово.
На третий день после возвращения Сильвестра со схода  на  стрелке  в  центре
города был зверски убит Леня Клещ.
   Гибель близкого друга потрясла Сильвестра. Он даже выехал на место гибели
Лени.  Вместе  с  ним  поехал  и  я.  Оказывается,  Леня  Клещ  и  двое  его
телохранителей приехали на стрелку с какой-то бригадой по  поводу  выяснения
их отношений с коммерсантом. Однако, поставив машину на одной из центральных
улиц, один  из  телохранителей  выскочил  в  киоск  за  сигаретами.  Леня  с
водителем остался в машине. Вскоре к ним подошел мужчина и попросил у  Клеща
закурить... Пока Леня лез в карман за сигаретами,  мужчина  выхватил  из-под
плаща пистолет с глушителем  и  выстрелил,  вначале  в  Леню,  потом  в  его
телохранителя. Оба скончались моментально. Мужчина же скрылся в  неизвестном
направлении. Второй охранник, прибежав к машине  и  увидев,  что  произошло,
стал  метаться,  не  зная,  что  делать.  Он  побежал  звонить   Сильвестру.
Несомненно одно - убийство было заказным.
   Провожать Леню пришло почти все Орехово.
   Пышные похороны на небольшом кладбище, поминки, на которых собралась  вся
элита  криминального  мира.  Приехала  братва  из  других  районов.  Сидя  в
ресторане, я  услышал,  как  один  из  уголовных  авторитетов  дружественной
бригады  говорил,  что  Барон,  взявший  правление  Басманной   группировки,
поклялся расквитаться с Сильвестром по  полной  программе.  Несомненно,  что
убийство Лени - дело его рук. Это известие меня совсем не обрадовало.
   Следующая новость, которую услышал Сильвестр от Другого авторитета,  была
не менее тревожной. Оказывается, Барон вызвал из Казани  известного  вора  в
законе Рената Игланова по кличке Игла. Это был близкий друг Глобуса. Игланов
сообщил, что приед"ет в Москву на разборку, так  как  знает  имена  убийц  и
собирается  с  ними  рассчитаться.  Сильвестру  стало  ясно,  что  Басманная
группировка во главе с Бароном объявила ему и его людям настоящую  войну.  И
это несмотря на то,  что  воровская.  сходка  признала  правильным  убийство
Глобуса. Тем не менее никто из  Басманной  группировки  права  на  месть  не
отзывал, поэтому по всем понятиям она была вправе мстить за своего погибшего
лидера.
   Еще одно событие, которое  также  отразилось  на  настроении  Сильвестра,
произошло на следующий  день.  Когда  Сильвестр  собрал  всех  бригадиров  и
авторитетов ореховской структуры и рассказал о предстоящей войне с Басманной
группировкой, то, к его удивлению, единодушного одобрения и поддержки он  не
получил. Конечно, часть бригадиров и авторитетов заняли позицию Сильвестра и
сказали: "Иваныч, мы с тобой до конца", тем самым поддержав его.  Другая  же
часть решила, что это внутреннее дело Сильвестра и  покойного  Глобуса  и  в
этом деле они участвовать не будут. После  такой  стрелки  Сильвестр  был  в
ужасном настроении. Он метался по комнате, выкрикивал ругательства  в  адрес
бригадиров, которые отказали ему в доверии. Тут слово взял Двоечник."
   - Иваныч, нам необходимо вызвать крутых ребят, которые не сидят в Дрязгах
московской братвы, а го-товы по  новой,  со  свежими  силами  защищать  наши
интересы, - сказал он.
   Сильвестр, хлопнув себя по лбу, сказал:
   - Гениальная мысль! Ведь у  нашего  Александра  из  Кургана  есть  кенты,
друзья, которые за ним пойдут. Вот мы и подтянем их в Москву,  пусть  они  и
решают войну с Басманной группировкой. А мы будем заниматься своими делами -
готовиться к войне с чеченцами и бизнес раскручивать.
   Все остались довольны таким решением. Дело было  за  малым  -  вызвать  в
Москву друзей Александра Солоника.
   Они прибыли достаточно быстро - не прошло и недели.  Их  было  двенадцать
человек. Крепкие были ребята из Кургана, часть из них -  бывшие  спортсмены,
часть - бывшие уголовники, которые имели -по одной-две судимости и  ходки  в
зону. Когда я увидел их первый раз, то не мог предположить,  что  эти  плохо
одетые ребята, которых никто не знал и которые сами  никого  не  знали,  уже
через год будут ездить на шестисотых "меринах"  и  сколотят  одну  из  самых
крутых и богатых группировок Москвы.
   Встреча с курганскими была назначена в одном из кафе.  Сильвестр  остался
ей доволен. Курганцы вели себя достаточно сдержанно,  спокойно,  с  чувством
собственного достоинства. Главными у них были Олег Нелюбин, Витя  Курганский
и Александр Солоник. О чем они  договаривались,  на  каких  условиях  и  чем
закончился их разговор - я не знал, но контракт о сотрудничестве между  ними
и Сильвестром в ближайшее время был подписан. Курганцы брались  за  войну  с
Басманной группировкой. Вскоре  засвистели  пули,  стали  погибать  один  за
другим боевики и бригадиры Басманной группировки.
   В ближайшее время был убит около тира лидер группировки Григорий Вагнер -
Барон. Убийство было  проведено  по  всем  правилам  киллерекого  искусства.
Отследив Барояа, его маршрут, курганцы узнали, что раз  в  неделю  он  ездит
стрелять в тир на Волоколамском шоссе. Устроив засаду возле  тира,  курганцы
дождались приезда барона и открыли огонь. Выбравшиеся из машины  были  убиты
точными выстрелами сзади, вероятно, Александром Солоником и его другом.  Это
убийство наделало много  шума  в  Москве.  Поползли  слухи,  что  курганская
группировка объявлялась беспределыциками.
   Басманная группировка несла  потерю  за  потерей.  Многие  лидеры  других
группировок стали косо посматривать на Сильвестра. Он  понял,  что  на  него
есть определенные "косяки". Курганцы,  в  свою  очередь,  стали  настаивать,
чтобы Сильвестр взял их в свою структуру на  правах  отдельной  бригады.  Но
Иваныч соглашаться на это не торопился. Он не  хотел  компрометировать  себя
кровью, которую с такой легкостью проливали курганцы.
   Вскоре Басманная группировка сдала свои позиции в отношении ночного клуба
"Пресня". Чуть позже при совершенно невыясненных  обстоятельствах  у  своего
собственного подъезда в Казани был убит вор  в  законе  Игла.  Незадолго  до
этого он ездил в Москву для того, чтобы найти  убийц  Глобуса,  но  внезапно
вернулся назад.
   За полгода своего пребывания в Москве  курганцы  наделали  много  шума  и
провели немало заказных убийств. Сильвестр же  отводил  им  роль  "пушечного
мяса", то есть боевиков, в  обязанность  которых  входило  участие  во  всех
разборках. Постепенно  они  завоевали  имя  устрашающих,  и  Сильвестр  стад
использовать их и во внутренних разборках. Дело в том, что многие  бригадиры
Сильвестра стали роптать, некоторые прямо говорили о том, что хотят выйти из
подчинения Иваныча. Это  грозило  полным  разбродом  и  потерей  единства  в
ореховском движении,
   В течение следующих  нескольких  недель  погибли  два  лидера  ореховских
самостоятельных бригад, которые хотели отколоться от Сильвестра. Несомненно,
это было дело рук курганцев. Однако, участвуя во  всех  кровавых  разборках,
курганцы получали за свою  работу  достаточно  небольшую  плату.  Я  не  раз
замечал, с какой завистью они смотрели на то, чем владел Сильвестр. Это  не,
могло  не  настораживать.  Однажды  я  набрался  смелости  и   поделился   с
Сильвестром своими опасениями.
   - Иваныч, а ты не боишься,  что  курганцы  все  твои  козырные  места  со
временем у тебя отберут? - напрямик спросил у него я.
   - У меня? - удивленно переспросил Сильвестр и рассмеялся.
   Я начал понимать, что Сильвестр переоценивал свое влияние. Между тем  мне
казалось, что курганцы пытаются подобраться к Иванычу втихаря. Двое ребят из
курганской группировки  стали  все  чаще  подсаживаться  к  нему  в  машину,
расспрашивая меня или шофера о деталях ее устройства.  Причем  когда  вскоре
Сильвестр  поменял  машину,   взяв   новый   "Мерседес",   курганцы   начали
интересоваться и ею. Что конкретно хотят эти кровавые ребята, я не знал.  То
ли  они  хотели  выудить  какую-то  информацию,  то  ли   заручиться   нашей
поддержкой, но самое простое  объяснение  напрашивалось  само  собой  -  они
изучают  машину,  чтобы   в   недалеком   будущем   разобраться   со   своим
работодателем. Я несколько раз предупреждал Сильвестра, но он только смеялся
надо мной, считая  себя  неприкосновенным  авторитетом.  Он  потерял  всякую
бдительность, все  чаще  возил  с  собой  лидеров  курганцев  Олега  и  Витю
Курганского на те или иные стрелки и сходки.
   На одной из таких  стрелок,  когда  все  вопросы  были  решены  в  пользу
Сильвестра, я неожиданно услышал, как Олег и Витя Курганский стали  убеждать
Сильвестра, чтобы он немедленно рассчитался с ними  или  хотя  бы  отдал  им
какие-то коммерческие структуры в  качестве  "крыш"  за  их  работу.  Однако
Сильвестр отшучивался, мол, расчет впереди, подождите чуть-чуть,  я  пока  к
этому не готов. Всем, кроме Сильвестра, было понятно, что у курганцев  росло
недовольство им. Он же только подогревал его, зажимая их  долю  и  не  желая
рассчитываться за выполненную работу. Курганцы же  считали,  что  структуры,
отбитые ими у другой братвы, должны принадлежать им по праву.
   Среди  братвы  других  группировок   росло   недовольство   деятельностью
курганских. Они уже четко были обозначены как беспределыцики и безжалостные.
Такие слухи дошли  до  Сильвестра.  Однажды  он  попросил  меня  съездить  с
курганцами на  одну  из  стрелок,  проследить,  что  там  и  как,  в  общем,
подстраховать, оценить ситуацию.
 
 
   Глава 15
   СТРЕЛКА
 
   Вскоре такая возможность  представилась.  Найдя  какой-то  незначительный
повод, Сильвестр, переговорив с Олегом,  попросил,  чтобы  он  взял  меня  с
собой. Мол, пусть поучится парень, как надо правильно работать.
   Вечером я на одной машине с курганцами выехал на место. В  машине  сидели
водитель - парень лет двадцати двух, Олег и Витя Курганский. Я устроился  на
заднем сиденье. Всю дорогу ехали молча. Меня не покидало чувство тревоги, и,
надо признаться, я очень боялся. Такого страха я давно не испытывал, даже  в
Подольске было легче. Стрелка должна была проходить с  достаточно  серьезной
братвой  одного  из  подмосковных  городов,  которая  также  в  свое   время
относилась к беспредельщикам, громившим московских. Однако постепенно  былая
слава была утеряна в связи с тем, что многие  авторитеты  были  посажены  на
зону. Но группировка все еще  оставалась  довольно  сильной  и  пользовалась
уважением среди другой братвы.
   Я настолько переволновался, что мне вдруг ужасно захотелось  курить.  Так
как особенно я этим не увлекался, сигарет у меня не было. Заметив  за  своей
спиной блок "Мальборо", я потянулся за сигаретами,  однако  Виктор,  сидящий
рядом, перехватил мою руку и отвел ее в сторону, сказав при этом:
   - Я тебя угощу. Блок не трогай, он еще новенький. "Вот  возьми  мои,  они
получше. - И достал пачку "Кента".
   Я закурил.  Вскоре  мы  прибыли  на  место.  Стрелка  была  назначена  на
небольшом пустыре, в одном из новых  районов  Москвы.  Стрелка  проходила  с
"крышей"  другой  братвы,  спор  случился  из-за  коммерсанта.   Он   платил
ореховским, однако в последнее время у коммерсанта появился партнер, который
пришел со своей, подмосковной, группировкой. И  те  стали  увеличивать  свою
долю, ссылаясь на то, что  вложили  больше  бабок  в  производство.  Решение
конфликта Сильвестр переадресовал курганским. Они должны были мирно  убедить
братву в беспредметности их спора.
   На пустыре уже стояли два джипа - "Чероки" и "Мицубиси Паджеро",  крепкие
ребята с короткими стрижкакиг нотой под маимвку вылезли из тачек.  Не  спеша
вышли из машины и Олег с Виктором. Водитель остался стоять возле машины. Тут
же к ним направились двое крепких пацанов  и,  извиняясь:  "Большой  пардон,
братва!" - стали прощупывать всех на предмет оружия.
   - В чем дело? - спросил Олег.
   - Береженого Бог бережет, - усмехнулся  старший  группировки.  -  Видите,
можно сказать, все старшие приехали на встречу с вами,  посмотреть,  что  за
братва  из  Кургана  привалила.  Что  за  экзотика   такая?   Поэтому   меры
предосторожности, сам понимаешь!
   Олег кивнул:
   - Валяйте! Мы чистые.
   Их обыскали, правда, влегкую, и доложили своим, что ничего не нашли.
   - Ну что, теперь будем говорить по-настоящему? - сказал один из  старших,
приехавший на стрелку.
   - А где ваш коммерсант? - спросил Олег.
   - Коммерсант в офисе. Чего ему  тут  делать?  Нашу  жизнь  он  не  знает,
поэтому зачем ему тут отираться! - объяснил старший. - Так в  чем  проблемы,
братва? Вы что, законов не знаете?
   Разговор принимал явно жесткий вариант. Я понял, что курганские допустили
большой промах, не взяв с собой оружия. У подмосковной братвы оно  наверняка
было.
   - А вам не кажется, - продолжал старший, - что за все пора  рассчитаться?
Помнится, вы одного нашего храброго паренька завалили полтора месяца  назад?
Как, Олег?
   - Какого паренька? - спокойно переспросил Олег. - С чего ты взял, что это
мы его завалили? У тебя что, доказательства есть, аргументы?
   - Доказательства? - переспросил старший. - Сейчас  доказательства  будут,
из машины достанем!
   Олег, повернувшись к Виктору, бесстрастно попросил:
   - Витюха, дай сигарету закурить!
   Витя стал шарить по карманами, достав оттуда пустую пачку "Кента", развел
руками:
   - Мои кончились.
   - Там, у заднего стекла, блок "Мальборо" лежит... Принеси, пожалуйста.
   Виктор послушно полез в машину. Олег, отойдя  немного  в  сторону,  вынул
зажигалку, чиркнул ей и стал пятиться задом к машине,  откуда  уже  появился
Виктор с блоком сигарет. Вдруг Олег, взглянув на меня и  водителя,  крикнул:
"Ложись!" - и сам  пригнулся.  Одним  движением  Виктор  выхватил  из  блока
гранату и бросил в сторону двух джипов. Раздался  оглушительный  взрыв...  Я
еще успел заметить, как  братва,  пытаясь  спастись  от  неминуемой  гибели,
шарахнулась в разные стороны, но это не помогло - их накрыло.
   Взрыв был сильным. Некоторых убило, несколько человек  ранило.  Виктор  с
Олегом  тут  же  подошли  к  багажнику,  достали  оттуда  два  пистолета   с
глушителями и молча стали добивать тех, кто остался жив. Стреляли в  голову,
чтобы у раненых не осталось ни единого шанса выжить. Кто-то просил о пощаде,
но  курганские  лишь  улыбались,  не  прекращая   своей   кровавой   работы.
Перестреляв всех, они выбросили пистолеты, достали из багажника  канистру  с
бензином и, облив джипы, подпалили их. Таким образом, все следы  только  что
происшедшей бойни были уничтожены.
   Я забрался вместе со всеми в машину, чувствуя себя так, будто только  что
расстреляли меня.
   - Куда теперь? - спросил водитель.
   - Теперь к коммерсанту поехали, - сказал  Витя.  -  Ну  что,  братуха,  -
обратился он ко мне, - как себя чувствуешь? Прошел боевое крещение?
   Я промолчал. Сказать, что мне было не по себе от всего этого  беспредела,
значило не сказать ничего.
   Через несколько минут машина подъехала к старинному зданию.  Бесцеремонно
войдя  в  ухоженный  офис,  не  обращая  внимания  на  штатных   охранников,
курганские подошли к коммерсанту. Ему было около тридцати лет, но  напоминал
он скорее студента-отличника, а не преуспевающего бизнесмена. На самом  деле
этот тип с внешностью "книжного червя" занимался компьютерным пиратством.
   - Ну что, лох? - сказал Олег, вальяжно развалившись в кресле. - Теперь мы
твоя "крыша"!
   - Да я... вообще... -  начал  было,  заикаясь,  лепетать  коммерсант,  но
говорить ему не дали,
   - На, звони, - протянул ему телефон Олег. - Нет их больше!
   - А где они? - замер  коммерсант,  обнявшись  с  телефонной  трубкой,  из
которой доносились короткие гудки.
   - Ну как где? Нет их. Мы теперь вместо них. Готовься - завтра  приедем  к
тебе за своей долей. Не забудь! Обманешь - сам  знаешь,  что  тебя  ждет!  -
угрожающе добавил Олег. -  А  ну,  Витюха,  -  обратился  он  к  Виктору,  -
возьми-ка у этого лоха бухгалтерскую книгу!
   Виктор протянул руку.  Трясущийся  очкарик  достал  толстую  книгу.  Олег
пролистал ее.
   - Ты чего это мне фуфло подсовываешь? - закричал он. -  Ты  мне  "черную"
книгу давай, а не "белую", я тебе что, налоговая инспекция? Я покруче их!
   Очкарик подошел к подоконнику и, одним щелчком открыв,  потайную  дверцу,
достал вторую книгу.
   - Вот - обе берите, - дрожащим голосом произнес он.
   - Вот теперь все тип-топ, - удовлетворенно буркнул Олег. - Значит, завтра
мы к тебе с ревизией приедем. И не вздумай нас обмануть! Ты ж знаешь, что за
каждый обман следует очень суровое наказание. Понял?
   Очкарик смог лишь кивнуть.
   - А в отношении своей братвы не волнуйся. Теперь мы  твоя  братва.  И  мы
покруче, чем те, - сказал Олег, уже выходя из офиса.
   Мы сели в машину и направились в сторону Орехова. Вдруг Олег обернулся ко
мне и спросил:
   - Сашка, а ты в Москве-то давно живешь?
   - Давно. Уже полтора года, - нехотя ответил я.
   - И все по тому же адресу?
   - По какому тому же? - насторожился я.
   - Ореховский бульвар, дом такой-то,  квартира  такая-то?  -  без  запинки
выдал Олег.
   Я понял, что мне только что тонко намекнули.  "Мол,  будешь  трепаться  -
тебя в подъезде, у твоей квартиры и грохнем".
   "Ловко они все провернули", - подумал я, решив не говорить о  случившемся
Сильвестру.
   Домой я вернулся в самом  паршивом  настроении.  Сцена  расстрела  братвы
намертво засела в  моей  голове.  В  прихожей  свет  не  горел,  заглянув  в
гостиную, я увидел мирно спящего на диване Вадима.
   - Вадюха, вставай! У нас  есть  что-нибудь  выпить?  -  расталкивая  его,
спросил я.
   Вадик сел, тараща глаза спросонья.
   - Что случилось? - спросил он, заметив мое состояние.
   - Что-то на душе тоскливо... Был тут, с этими "отморозками"... - начал я.
   - Ну и что? - напрягся Вадим.
   - Мочиловка! Напиться хочется до полусмерти.
   Вадим прошлепал на кухню и вскоре вернулся с початой бутылкой  водки.  Мы
выпили по одной. Продолжать почему-то не было настроения.  На  душе  у  меня
становилось все поганее и поганее. Вадим это просек.
   - Слушай, Сашок,  давай  немного  расслабимся,  девчонок  позовем!  -  по
доброте душевной предложил он.
   Не дожидаясь ответа, Вадим подошел к телефону  и  набрал  номер  знакомых
проституток.
   Где-то через час подъехали две шлюшки.
   То  ли   настроение   у   меня   было   не   подходящее   для   подобного
времяпрепровождения, то ли зря я приложился к бутылке, только занятие сексом
обычного  удовлетворения  мне  не  принесло.  Молоденькая  девочка,  которая
обслуживала меня в этот раз,  из  кожи  вон  лезла,  пытаясь  доставить  мне
удовольствие, но реагировал я на все ее ухищрения очень вяло. В конце концов
я, заплатив, отпустил ее, так и не  достигнув  желаемого.  Слегка  обиженная
девица  удалилась  на  кухню  дожидаться  свою  поделыцицу,  вопли   которой
доносились из соседней комнаты - Вадим, в отличие  от  меня,  был  в  полной
боевой готовности и уделывал свою партнершу по полной программе.  Выпроводив
девицу из комнаты, я рухнул на диван и тотчас забылся тяжелым сном.
 
 
   Глава 16
   БАНДИТСКАЯ ВОЙНА
 
   Осенью 1993 года Сильвестр практически полностью  был  готов  к  войне  с
чеченцами. К этому времени он сумел объединить вечно  враждующие  ореховские
бригады в единую мощную" структуру.
   Я присутствовал  при  всех  его  бесконечных  переговорах  и  видел,  как
Сильвестр  подбивал  лидеров  славянских  группировок  начать  войну  против
чеченских бригад.
   Я мотался с Иванычем по всей столице - то в
   Балашиху, то  на  Юго-Запад,  тй  6  подмосковные  городки.  Продолжалась
активная подготовка, однако политические события в столице также сказывались
и на подготовке войны с чеченскими группировками. Прежде всего  политическое
противостояние между  тогдашним  Верховным  Советом,  возглавляемым  главным
чеченцем страны  Русланом  Хасбулатовым,  и  Президентом  России.  Конфликт,
возникший между ними, зашел настолько далеко,  что  каждый  уже  практически
понимал, что мирного  решения  не  будет.  Каждый  стоял  на  принципиальных
позициях.
   Сильвестр внимательно наблюдал за этим конфликтом. Он прекрасно  понимал,
что в зависимости от расклада политических сил в той  или  иной  мере  может
укрепиться или пошатнуться его положение.
   Наконец начались знаменитые события кровавой осени 1993  года.  В  Москве
началась перестрелка. Правительственные  войска  предприняли  штурм  "Белого
дома". Три или четыре дня в столице беспрерывно стреляли. Сильвестр приказал
нам всем не высовываться и не вмешиваться ни в какие конфликты  ни  на  чьей
стороне, хотя очень многие хотели  выступить  за  ту  или  иную  сторону,  в
зависимости от своих  политических  убеждений.  Наконец  наступила  развязка
этого  противостояния.  "Белый  дом"  был  расстрелян  из  танковых  орудий,
заговорщики из Верховного Совета арестованы и препровождены в Лефортово. Вот
тогда Сильвестр и посчитал, что в связи с  уходом  главного  чеченца  страны
позиция чеченцев будет резко поколеблена. Через  несколько  дней  он  собрал
крупную сходку, на которой изложил план своего наступления и борьбы.
   Я тоже присутствовал на этой сходке как  телохранитель  Сильвестра.  Туда
приехали гости из различных группировок столицы и Подмосковья, все бригадиры
с наиболее авторитетными бойцами из ореховской структуры также были в полном
составе.  Хотя  на  сходке  присутствовало  и  несколько  воров  в   законе,
председательствующим был Сильвестр, по праву того, что сходка происходила на
его земле и он был ее инициатором.
   Сильвестр вспомнил  1988  году  когда  в  Дагомысе  на  воровской  сходке
произошел раздел столицы между славянскими кланами и  группировками.  Однако
чеченцы наотрез отказались участвовать в таком разделе, ссылаясь на то,  что
они и так завоюют столицу. Тем самым  Сильвестр  подводил  присутствующих  к
мысли,  что  чеченцы  первыми  бросили   вызов,   отказавшись   от   мирного
сосуществования. Затем Сильвестр привел несколько кровавых примеров расправы
чеченцев со славянскими братьями, поведал об их хитрости и коварстве,  когда
на стрелку вместо "чехов" приезжали  менты.  Подобных  примеров  было  море.
Наконец Сильвестр, выказав самокритичность, сказал, что,  пытаясь  развязать
вторую бандитскую войну в мае  1991  года,  он  и  его  люди,  к  сожалению,
допустили ряд ошибок. Я был в курсе того, что в  1991  году,  перед  Пасхой,
Сильвестр находился под следствием в Бутырском  СИЗО.  Тогда  он  с  помощью
телефонов, а также личных встреч с  бригадирами  своих  ореховских  структур
разработал план, внешне похожий  на  гитлеровский  "блиц-крнг".  Суть  плана
Сильвестра была такова - установить точные адреса чеченских лидеров, созвать
в Москву славянских друзей со  всей  России  и  дать  им  возможность  убить
чеченцев,  то  есть  сработать  молниеносно  и  чужими  руками,   чтобы   не
подставляться в случае провала.
   В ближайшее  время  ореховским  удалось  установить  точные  адреса,  где
тусовались чеченцы, их квартиры, рестораны, казино, однако каким-то  образом
произошла утечка информации, в результате чего чеченцы поменяли адреса, а их
враги - дату начала войны.
   Формальным поводом для второй бандитской войны было нападение чеченцев на
солнцевского авторитета Антона, которому так треснули  молотком  по  голове,
что вылетел глаз. Но прошло  еще  несколько  месяцев,  и  в  столице  начали
твориться вещи, которые ранее казались невозможными.  Например,  солнцевские
подружились с чеченцами и отдали  им  на  коммерческой  основе  часть  своей
территории,  лобненские  поделились  с   Чечней   шереметьевской   таможней.
Долгопрудненские  закрыли  глаза  на  массированное  внедрение   в   столицу
азербайджанцев,  которое,  по  бандитским  данным,  произошло  с  разрешения
чеченцев.  Все  эти  славянские  группировки  объясняли  такое   отступление
деловыми интересами, говоря:  "Бизнес  есть  бизнес,  и  если  речь  идет  о
солидных деньгах, тут не до принципов".
   Но, пока Сильвестр находился в Бутырском СИЗО,  ситуация  в  отношении  к
чеченцам снова стала меняться. На сей раз бескомпромиссную войну против  них
пытался организовать сам Япончик, находившийся в то  время  в  США.  Еще  до
своего  приезда  Япончик  через  Фрола   (Фролова),   лидера   балашихинской
группировки, предложил коллегам собраться и  обсудить  план  новой  войны  с
чеченцами. По све-, дениям из бандитских кругов, для начала войны нужно было
два условия. Первое - необходимо  было,  чтобы  милиция  и  МГБ  -  название
тогдашнего КГБ - развязали бандитам руки, и тогда бы они очистили  город  за
одну  ночь.  Второе  -  нужен  был  авторитет,  способный  взять   на   себя
командование боевыми действиями. Роль главнокомандующего Япончик взвалил  на
свои плечи. На состоявшемся летом 1992 года  бандитском  сходе  Япончик  был
удостоен такой должности не только за проявленную инициативу, но  и  за  то,
что призвал к расширению зоны боевых действий -  "вышибать  врагов  из  всей
России". В отличие от Сильвестра, чтобы избежать утечки информации,  Япончик
предложил такую тактику - убивать чеченских лидеров медленно,  но  верно.  В
результате  в  92-м  году  недалеко  от  Шереметьево-2  милиции  с  завидным
постоянством находила мертвых кавказцев.
   Трупы шли как по конвейеру. Одного из кавказцев задушили "ласточкой". Его
тело опознать не удалось, но на руке трупа  была  наколка  "Зураб".  В  ходе
экспертизы  выяснилось,  что  его  сначала  ранили  в  спину  выстрелом   из
пистолета, после чего вывезли в Шереметьево. Там ему связали  руки,  на  шее
затянули удавку, конец которой привязали к согнутой ноге, положили на  живот
и оставили умирать медленной смертью. У  бандитов  такой  способ  устранения
конкурентов называется "ласточка". Самое интересное то, что ни одно из  пяти
убийств  около  Шереметьева  раскрыто  так  и  не  было.  Милиционеры  тогда
предполагали, что шеремваевские трупы -  дело  рук  Лобненской  группировки,
выступившей   в   качестве   авангарда.   Первую   разведку   боем   провели
балашихинских, убив четырех чеченцев в конце августа того же  1992  года  за
то, что те покусились на землю Фрола. Однако вопреки плану Япончика в  войне
гибли бандиты среднего звена.
   Другие славянские  группировки  пока  маневрировали  в  третьем  эшелоне.
Например, останкинская бригада слилась с долгопрудненскими, и они  старались
не светиться в разборках. Руководство раменской команды выразило  готовность
поставлять боевиков. Домодедовские попросили чеченцев держаться  подальше  и
не появляться на их территории - в  аэропорту  Домодедово,  в  Варшавском  и
Нагатинском техцентрах. Солнцево вообще молчало, Миди" ция  тоже  затаилась,
наблюдая за происходящим, и  тем  самым,  можно  сказать,  выполняла  первое
бандитское условие начала войны. Однако, как ни странно, часто  вспыхивающие
активные перестрелки в столице велись с явным перевесом чеченской стороны.
   Все это я знал из рассказов братвы и из  газет,  которые  часто  освещали
подобные события.
   Я внимательно  следил  за  Сильвестром,  понимая,  что  для  него  настал
звездный час. Если  акция,  которую  пытается  развернуть  Сильвестр,  будет
успешной - быть ему первым в Москве авторитетом...
   Первоочередной задачей Сильвестра  было  вычистить  чеченцев  из  родного
района Орехова. Иваныч не  случайно  решил  начать  с  Орехова  -  ему  было
наиболее выгодно выбить чеченцев оттуда, тем самым выполнив  свое  обещание,
данное независимым ореховским  бригадам.  Тем  более  с  первым  успехом  он
надеялся укрепить свои  позиции.  Основными  противоборствующими  чеченскими
группировками, которые действовали в Орехове, были кланы Султана  по  кличке
Сулик  и  группировка  Рустама.  По  структуре  они  практически  ничем   не
отличались от славянских. Единственное отличие состояло в том, что у "чехов"
была сильно развита кпановая, родовая система. Во  главе  группировки  стоял
определенный авторитет, назначаемый с Кавказа. Обычно это был  представитель
какого-либо  известного  клана.  Он  осуществлял  все  руководство   бандой.
Практически все заработанные деньги уходили на Кавказ.
   К тому времени на Кавказе начались движения дудаевского и антидудаевского
толка, то есть развернулась  настоящая  гражданская  война.  Часть  чеченцев
поддерживала Дудаева, часть выступала против. В связи с этим произошел отток
чеченцев из столицы. Естественно, Сильвестру такой ловорот  событий  был  на
руку, и он это прекрасно понимал.
   - А теперь, - неожиданно сказал Сильвестр, обращаясь к присутствующим,  -
начнем с главного. Вот плацдарм, вот место, куда мы будем  вытаскивать  всех
"чехов", на разборку, - с этими словами он развернул большой кусок  ватмана,
на котором были начерчены какие-то фигуры. Это был план Царицынских  прудов,
который не так давно по  заказу  Йваныча  выполнили  за  деньги  нанятые  им
топографы. Причем с этими топографами пришлось повозиться. Их  нашел  Вадим,
которому, в свою  очередь,  Сильвестр  поставил  задачу  -  сделать  хорошую
масштабную карту. Вадим, ничего не  понимая  в  этих  делах,  сначала  нанял
каких-то  геодезистов,  которые  проводили  замеры  водопроводной  сети.  Те
усердно трудились, но кончилось все безрезультатно. Когда Вадим  понял,  что
зря, мучает геодезиетев, он покрыл всю затею трехэтажным матом и  где-то  на
стройке  нашел  архитекторов,  которые  пытались  сделать  чертеж   будущего
строительного объекта. Они и стали топографами. Вадик быстро пригнал  их  на
Царицынские пруды, где несчастные,  перепуганные  архитекторы  за  два  часа
начертили такую карту, к которой не смог бы придраться даже  самый  дотошный
критик. Ее-то в данный момент и демонстрировал собравшимся Сильвестр.
   - Вот место, куда  удобнее  всего  их  заманивать,  -  вдохновенно  водил
пальцем по карте Сильвестр. - Вот здесь их можно спокойно  валить,  так  как
дома, - с этими словами он показал  на  маленькие  квадратики,  -  находятся
далеко.
   Какой-то бригадир, с усмешкой посмотрев на
   Сильвестра, сказал:
   - Сильвестр, ты прямо как Кутузов или этот... как его. Наполеон!
   Все дружно рассмеялись. Но лицо  Сильвестра  оставалось  серьезным,  всем
своим видом он показывал, что сейчас не до шуток. Сразу же все  примолкли  и
вновь стали внимательно слушать.
   - Так вот, - продолжил Ираныч, - схема  будет  следующей.  Мы  заманиваем
"чехов" сюда. Одна машина; стоит здесь у другая - здесь, - Сильвестр Показал
на небольшой склон, - появляется на полном ходу. И тут начинается мочиловка.
Трупики можно  сложить  вот  тут,  а  можно  и  утопить,  в  зависимости  от
обстановки. Место для этих целей здесь самое удобное.
   - А если они не поедут на эти пруды, что делать будем? - раздался голос.
   - Тогда, - сказал Сильвестр, - стрелка назначается  у  стройки,  -  и  он
показал другой лист ватмана. Все опять заулыбались, но никто ухе  не  посмел
шутить вслух. - Вот стройка, очень удобное место.  Тут  начинается  стрелка.
Если что - трупы бетонируются и все отправляются под землю.  А  если  трупов
нет, то и дела нет.
   Все засмеялись.
   - Ну, у нас прямо как сицилийская мафия! Под асфальт всех закатываем!
   - Нет, - добавил Сильвестр, - мы будем покруче всей их мафии!
   Все засмеялись еще громче.
   Сходка  продолжалась   еще   некоторое   время.   Выдвигались   различные
предложения, часть из них Сильвестр принимал, часть отклонял.  Первую  акцию
решено было назначить на завтра.
   Уже сидя в машине, Сильвестр сказал мне:
   - Шурик, на первую акцию тебе обязательно надо поехать.
   - Иваныч, я не понял. Конечно, я поеду, - как ты скажешь, так и будет,  -
но кто же тебя охранять будет? Время-то какое опасное! - забеспокоился я.
   - Саша, понимаешь, какое дело... Мой настоящий  телохранитель,  каким  ты
являешься,  должен  постоянно  поддерживать  свою  боевую   и   политическую
подготовку. Политическую ты только  что  прошел  под  моим  руководством,  а
боевую тебе надо пройти вновь, чтобы ты не  робел  при  выстрелах  и  крови.
Понимаешь?
   Я уже давно понял: Сильвестр время от времени практикует боевое  крещение
своих телохранителей. Устраивало меня или нет, выбора в сущности не было.
   "Что ж, - подумал я, - значит, мне предстоит новое испытание".
   На следующий день к обеду, как и договорились, за мной заехала машина.  В
ней сидели ореховские. Из дальневосточной братвы не было  никого,  Вероятно,
Вадим выполнял какое-то другое поручение, Славка  же  вообще  редко  работал
вместе с нами.
   Я молча сел  в  машину,  через  несколько  кварталов  мы  остановились  у
небольшого магазинчика. Там в машину подсел  еще  один  ореховский  с  двумя
большими сумками, в которых должны были лежать автоматы и гранаты.
   - Ну что, Шурик, может, двинем в лесок, постреляем? - предложил  один  из
братанов. - Время у нас еще есть.
   Мы поехали на выезд из города. На пересечении с кольцевой дорогой  машину
неожиданно тормознул гаишник. Я, насторожился. Ведь  если  ментам  придет  в
голову обыскать нас, то улов у них будет будь здоров. А нам тогда  крышка  -
срок стопроцентный! Да и операцию провалим.
   Гаишник лениво подошел, поинтересовался документами на-машину.  Документы
были в полном порядке. Обленившийся легавый приказал:
   - Покажите багажник!
   Один из наших ребят неожиданно прошептал:
   - Братва, по-моему, я сумку не закрыл! Там стволы будут видны,
   Парень, который был сегодня  за  старшего,  достал  бумажник  и,  вытащив
оттуда сторублевку, молча сунул ее в карман гаишнику:
   - Командир, извини, торопимся. Телки ждут. Времени нет. Если ты, конечно,
не возражаешь...
   - Я? - улыбнулся гаишник, понимая, что ему дают взятку не из-за того, что
люди спешат к проституткам, а по каким-то другим причинам. - Я не  возражаю.
Езжайте!
   Машина рванула с места. Вскоре они остановились  возле  небольшого  парка
Место для пристрелки было очень удачным - и  трасса  недалеко,  и  местность
хорошо проглядывается. Достав автоматы, ребята начали  их  пристреливать.  Я
занимался этим наравне со всеми Мы не торопились - до стрелки оставалось еще
два часа.
   Ровно в назначенное время, в семь вечера, наша машина медленно  подъехала
к Царицынским прудам. Мне припомнилось, как однажды, еще  летом,  я  отдыхал
тут с девчонками на чистом песочке. Теперь же была глубокая  осень,  темнело
рано. В это время милиция вряд ли будет патрулировать данный район  -  после
наступления темноты доблестные  блюстители  правопорядка  избегали  подобных
мест. Братва, выйдя из машины,  сразу  же  достала  из  багажника  оружие  и
уселась обратно.
   Все прекрасно понимали, что чеченцы тоже не дураки  и  могут  догадаться,
что стрелка не будет носить мирный  характер.  Поэтому  мы  были  настороже.
Молча курили и ждали появления чеченцев.
   "Чехи" приехали на темной "девятке" с тонированными стеклами. Машина была
без номеров.
   Наш водила мигнул фарами. Чеченцы ответили тем  же.  Машины  стояли  друг
против друга и выжидали. Никто не высовывал дула  автоматов  и  не  выходил.
Неожиданно  я  услышал  какой-то  рев.  С  правой  стороны  выскочила   пара
мотоциклов, на каждом из которых сидело по  два  человека.  У  мотоциклистов
были короткоствольные автоматы "узи". Тут  же  началась  стрельба  по  нашей
машине. Братва моментально сориентировалась, и, выскочив из  машины,  ребята
стали отстреливаться. Одновременно пошла стрельба  и  со  стороны  чеченцев.
Таким образом, мы  оказались  зажатыми  в  кольцо.  Но  нас  это  не  сильно
напугало,  так  как  с  минуты  на  минуту  должна  была  подойти   подмога.
Действительно, буквально через несколько  секунд  с  двух  сторон  выскочили
джипы с ореховскими Перестрелка возобновилась с новой силой.  Потом  рванули
гранаты. Тонированная "девятка" загорелась. Оттуда раздались истошные  крики
- видимо, кто-то был ранен и горел заживо. Через несколько  минут  все  было
кончено.  В  результате  этой  перестрелки  все  "чехи"  были  перебиты,  за
исключением одного из мотоциклистов, который успел скрыться. Таким  образом,
первое сражение с чеченцами было полностью нами выиграно.
   Наша  братва  подтащила  трупы  к  заранее  заготовленной  яме.   "Чехов"
побросали в братскую могилу и быстро  закидали  землей.  "Девятку"  оставили
догорать. Инсценировать пожар  в  машине  не  было  смысла,  так  как  везде
валялось множество стреляных гильз. Собрать их было  невозможно.  Оставалось
надеяться лишь на то, что вскоре пойдет снег и скроет все следы.
   После этого братва уселась в машину, и мы с чувством  выполненного  долга
вернулись в Москву.
   Сильвестр был очень доволен нашей победой. В тот же вечер на радостях  он
поехал в казино. Я вернулся  к  своим  обязанностям  охранника,  и  поэтому,
несмотря на усталость, мне пришлось его сопровождать.
   Сильвестр был азартным человеком. Я не  раз  замечал,  что,  приезжая  на
бега, наблюдая за скачками и делая  ставки  на  того  или  иного  жокея,  он
"заводился" - размахивал руками, кричал, подбадривал  жокея  и  его  лошадь,
словно тот непременно должен был его услышать и выиграть. Со стороны на  это
было смешно смотреть. Теперь мне предстояло наблюдать своего шефа за игрой в
казино.
   Вскоре мы подъехали к одному из первых в Москве  казино.  Оно  находилось
недалеко   от   Комсомольской   площади,   в   высотном   здании   гостиницы
"Ленинградская".
   Казино представляло собой достаточно просторное  помещение  со  сквозными
перегородками. В комнатах стояли столы, предназначенные для  различных  игр.
Здесь же была и рулетка. Все столы были покрыты добротным зеленым сукном. По
всему было видно, что оборудование привезено из-за границы.
   Было двенадцать ночи. Практически все столы оказались занятыми, в  казино
было многолюдно.
   Среди посетителей легко можно было отличить служащих казино - крупье. Они
были  одеты  в  традиционную  униформу:  белые  рубашки,  красивые   цветные
жилеты-безрукавки, у женщин темные юбки, у мужчин  такого  же  цвета  брюки.
Крупье сменялись через определенное время.
   Сильвестр двинулся мимо столов,  здороваясь  с  теми,  кого  знал.  Около
одного из столов он остановился и осведомился у крайнего игрока:
   - Во что играете?
   - "Блэк Джек", - ответил тот, вопросительно взглянув на Иваныча.
   "Блэк Джек" в сущности было не что иное, как игра в "очко",  с  нехитрыми
правилами. Любой игрок должен набрать не более 21  очка.  Тот,  кто  наберет
меньше, считается выигравшим и получает соответствующую долю, на которую  он
ставил. Банк составляет определенную сумму, которую держит банкир и банкует.
Любой играющий ставит на определенный процент банка. Если он проигрывает, то
он эту долю добавляет, если же выигрывает - снимает эту сумму. Но  поскольку
в любом казино на наличные деньги играть было запрещено, то  все  посетители
обменивали наличные деньги - а тогда ходили доллары - в  специальных  кассах
на разноцветные пластмассовые фишки, каждая из  который  имела  определенное
достоинство.
   Сильвестр быстро подошел к кассе. Я неотступно следовал за  ним.  Тут  же
Иваныч разменял  две  тысячи  долларов  на  разноцветные  фишки  оранжевого,
зеленого и синего цветов. Сильвестр, протянув мне барсетку, сказал:
   - Стой недалеко от меня и смотри внимательно.
   Он уселся за столик. Банкиром была женщинакрупье. Вскоре я услышал:
   - В банке десять тысяч долларов!
   Крупье протянула первую карту Сильвестру и сказала:
   - Ваше слово!
   Тот медленно открыл первую карту. Я увидел, что это червовый туз.
   - Ва-банк, - равнодушно произнес Сильвестр.
   Все удивленно переглянулись. В моей  голове  мелькнула  мысль:  "Неужели?
Только пришел и сразу так начинает!" Девушка положила карту себе и протянула
следующую Сильвестру. Он медленно взял ее  и  положил  сверху  уже  лежащего
перед ним  туза.  Потом  осторожным  движением  открыл  ее.  Я  наблюдал  за
выражением лица Сильвестра и  заметил,  как  тот  удовлетворенно  улыбнулся.
Вторая карта была девяткой. Практически у Сильвестра  было  двадцать  очков,
что равносильно выигрышу. Но поскольку Сильвестр был опытным картежником - с
детства играл в "очко", "сику" и  другие  карточные  игры,  -  то  он  сразу
изменил выражение лица, как бы раздумывая, брать ли  ему  третью  карту  или
нет. Наблюдая за происходящим с большим любопытством, я  заметил,  как  лицо
Сильвестра приняло задумчивое выражение.
   Девушка-крупье  поглядела  на  Иваныча  и  купилась,  решив,  что  клиент
размьппляет. Вскоре Сильвестр, махнув рукой, сказал:
   - Хватит две.
   Крупье открыла свою карту. У нее был король. Потом быстрым движением  она
сбросила вторую карту и открыла ее тоже. Второй картои, пришел туз. Теперь и
девушка была в раздумье. У нее было 15 очков. -
   "Интересно, - подумал я, - что будет дальше?"
   Для победы было-необходимо 21 очко. Конечно, девушка могла открыть и  15,
но ведь она не знает, сколько очков у Сильвестра. А у него может быть 16,  а
может и 11.
   "Вероятно, - подумал я, - в казино  существует  определенная  инструкция,
при каком количестве очков брать дополнительную карту, а при каком открывать
те, что есть".
   Тут девушка быстрым движением взяла еще одну карту. Пришла  восьмерка.  У
крупье был перебор.
   - Пожалуйста, - улыбнулась она. Сильвестр бросил свои карты на сукно.
   - 20 очков. Банк сбит, - спокойно произнесла девушка.
   Тут же девушку сменил другой крупье  -  парень  лет  тридцати.  Он  снова
объявил:
   - В банке 20 тысяч!
   Сильвестр, медленно  собирая  выигранные  разноцветные  фишки,  задумчиво
посмотрел на него. Я наклонился к Сильвестру и спросил:
   - Иваныч, поменять фишки?
   - Зачем же, мы только пришли,  -  улыбнулся  Сильвестр.  -  Будем  дальше
играть!
   - В банке 20 тысяч! - повторил крупье.
   Сильвестр был вторым по очереди  игроком,  который  претендовал  на  этот
банк. Первым был-тот самый толстяк, у которого Сильвестр спрашивал,  во  что
тут играют. Он сказал:
   - На банк!
   Сильвестр перевел взгляд на толстяка. Тот получил первую  карту,  Вторую.
Третью он прикрыл. Я не видел, какие карты были у  толстяка,  но,  вероятно,
тот был уверен в своей победе.
   Крупье быстрым движением сбросил две карты. У него оказались две десятки.
   - 20 очков! Банковское очко! - воскликнул крупье.
   - И у меня 20! - сказал толстяк.
   - Вы, конечно, знаете наши правила - если равные очки, то  играла  пользу
банкира, - с заученной интонацией произнес крупье.
   - Никаких таких правил я не знаю! - начал возмущаться толстяк.
   Тут Сильвестр не выдержал: вероятно, азарт уже переполнял его.
   - Слушай, мужик, - обратился он к толстяку, - ты что, правил не знаешь?
   Толстяк взглянул на Сильвестра и осекся, видимо мгновенно  поняв,  что  с
Иванычем лучше не шутить.
   - Нет, нет, никаких проблем, - тут же сказал он и выложил свои  фишки  на
стол.
   - В банке 40 тысяч! - оповестил крупье.
   - На банк, - ответил Сильвестр.
   Банкир быстро сдал ему карту. На сей раз первой пришла пиковая дама.
   - Тьфу ты! - тихонько выругался Иваныч. Дама соответствовала трем  очкам.
"Не очень хорошее начало", - подумал я.
   - Еще, - сказал Сильвестр. Банкир сдал следующую карту. Теперь я не ввдел
ее достоинства, но, видимо, карта  была  плохой,  так  как  Сильвестр  начал
волноваться. Мускулы щеки стали еле заметено подергиваться.
   - Еще! - сказал он. У него было уже три карты. Тут же он взял четвертую.
   - Пятую втемную! - неожиданно сказал Иваныч. Это  означало,  что  если  у
банкира будет перебор, то это пойдет в пользу игрока. Если  же  недобор,  то
все сложится в зависимости от карт, которыми играл Сильвестр, выиграет  тот,
у кого очков больше.
   Банкир выложил свою карту. Это оказалась десятка. Потом пришла восьмерка,
за ней бубновая дама, то есть тройка. Таким образом, у банкира было 21 очко.
   - Очко! - сказал банкир.
   Сильвестр даже не открывал свою карту - смысла уже  не  было.  Он  только
равнодушно придвинул к середине все фишки.
   - В банке 80 тысяч! - бесстрастно произнес крупье.
   - Одну минутку, - сказал  Сильвестр  и,  подозвав  меня,  сказал:  -  Иди
поменяй деньги!
   - А у нас столько будет? - уточнил я.
   - Будет, будет, - успокоил меня Иваныч.
   Я разменял 100 тысяч долларов и принес фишки.
   Сильвестр выложил две стопочки фишек. Банкир объявил еще раз:
   - В банке 80 тысяч долларов. Стук!
   Это означало, что играется последний кон. Толстяк сказал:
   - Пять тысяч! - Выше он подняться не рискнул.
   - На все! - произнес Сильвестр.
   - На 85? - переспросил крупье.
   - Да, на 85, - подтвердил Иваныч.
   Крупье сдал карту. Теперь уже я не видел и первой карты,  потому  что  не
отводил взгляда от  лица  Сильвестра.  Тот  был  совершенно  невозмутим.  По
выражению его лица можно было сказать, что он был полностью уверен  в  своем
выигрыше. Сильвестр получил две карты и сказал:
   - Все, хватит.
   Все присутствующие перевели взгляды  на  крупье.  Тот-стал  нервничать  -
сумма была очень большой. "А что  же  бывает  в  случае  крупного  проигрыша
крупье?  -  подумал  я.   -   Несут   ли   они   какую-нибудь   материальную
ответственность перед казино?" Тем временем  возле  нашего  стола  собралась
целая толпа народа. Я обратил  внимание  на  мужчину  в  клубном  пиджаке  с
золотыми пуговицами, лет пятидесяти, с седыми  волосами,  вероятно,  он  был
управляющим казино. Он незаметно подошел к столу и  стал  между  банкиром  и
Сильвестром, пристально наблюдая за игрой.
   Крупье стал открывать свои карты.
   - У меня 17, - объявил он. -  Больше  я  не  имею  права  брать.  У  вас,
наверное, больше?
   Сильвестр, пожав плечами, открыл карты. Все охнули -  у  Сильвестра  было
15. Я понял, что он просто блефовал - делая вид, что у него 20 или 19.
   Вздохнув, Сильвестр своей широкой ладонью сгреб фишки и сдвинул стопку  в
сторону крупье. Тот специальной деревянной лопаткой отодвинул их в сторону.
   К Сильвестру подошел мужчина с седыми волосами  и  обратился  к  нему  по
имени-отчеству:
   - Сергей Иванович, может быть, вы  пожелаете  пройти  в  бар  или  просто
отдохнуть?
   - Нет, нет, - раздраженно ответил Сильвестр,  -  я  буду  играть  дальше.
Только мне надо с деньгами разобраться. -
   Он встал и, подойдя ко мне, тихо сказал:
   - Санек, слетай в банк, - и, взяв листок, начал писать адрес.
   - Иваныч, какой банк?! Двенадцать ночи! Банки давно не работают!
   Сильвестр сложил листочек и, положив его в карман, сказал:
   - Пойдем позвоним!
   Мы прошли в одно из помещений казино, где стоял телефон.  Сильвестр  стал
кому-то звонить. Мне  было  не  по  себе:  Иваныч  уже  проиграл  100  тысяч
долларов! Но, видимо, Сильвестр завелся.
   С кем-то коротко переговорив, он протянул мне давешний  листок  бумаги  и
сказал:
   - Вот адрес. Пусть Вадим съездит и привезет 200 тысяч баксов. Этот барыга
мне деньги должен. А мы с тобой пока посидим в баре, - добавил Сильвестр.
   Я передал Вадиму листок с поручением Сжгьве - стра, добавив от себя:
   - Ты смотри, поаккуратней там, все же сумма большая!
   - Ничего, у меня с собой "ствол", - безмятежно ответил Вадим.
   Вернулся он очень быстро и передал мне  большой  пакет,  набитый  пачками
денег. Я подошел к Сильвестру, который беседовал о чем-то с управляющим. -
   - Все, бабки приехали, - сказал я, отдавая деньги Иванычу.
   - Отлично, - улыбнулся Сильвестр, - иди меняй.
   - Сколько? - спросил я.
   - 20 тысяч, - сказал Сильвестр, усаживаясь обратно за игровой стол.
   - 20 тысяч? - переспросил я, подумав, что-ослышался.
   - Ты что, стал плохо слышать? - раздраженно сказал Иваныч.
   Я поменял доллары на фишки и принес их  Сильвестру.  Вскоре  они  ушли  в
очередной банк. Я снова разменял деньги - теперь 30  тысяч,  затем  еще  50.
Иваныч проигрывал.
   Наконец на кону оказалось 100 тысяч. Сильвестр спокойно сказал:
   - На банк!
   У крупье - а за это время сменился уже четвертый, теперь это  был  парень
лет двадцати пяти, в очках и совершенно лысый - начали дрожать  руки.  Он  с
трудом кинул первую карту Сильвестру. Тот взял  карту,  посмотрел  -  пришел
трефовый туз. Иваныч Улыбнулся.
   Вторая карта была положена сверху первой. Таким образом, ничего  не  было
видно.  Сильвестр  медленно-медленно  стал   раскрывать   карту,   продлевая
неведение и волнение окружающих. Я подошел к Сильвестру почти вплотную.
   Наконец Иваныч открыл карту. Это  оказалась  семерка.  Таким  образом,  у
Сильвестра было 18 очков. Шансы снять банк были достаточно велики. У банкира
для выигрыша должно быть, 18, 19, 20 или очко.
   Оставалось только молиться, чтобы банкир набрал меньше.
   Но крупье первой картой также пришел туз, бубновый. Затем  банкир  бросил
еще одну карту - это была трефовая десятка! Таким образом, он набрал 21,  то
есть очко. Крупье облегченно вздохнул. На его лысине блестели капли  пота  -
видимо, малый сильно перенервничал.
   Я взглянул на Сильвестра. Тот был красным как вареный рак. Но  выказывать
свою досаду Иваныч не стал, он поднялся с места и молча вышел из-за стола. Я
видел, как крупье дрожащими руками деревянной лопаткой придвинул к себе  все
фишки Сильвестра, лежавшие на столе. -
   - Все, Санек, хана игре! - раздраженно произнес  Сильвестр.  -  Устал  я.
Больше играть не буду.
   - Иваныч, ты проиграл около 200 тысяч баксов!
   - Ошибаешься, малыш, - грустно улыбнулся Сильвестр. - 300 тысяч я продул!
   - 300 тысяч! - ахнул я.
   - Да ладно, деньги - дело наживное! - махнул  рукой  Сильвестр.  Но  было
заметно, что он нервничает. Иваныч вообще не любил проигрывать, ни в картах,
ни в жизни.
   - Зато завтра в газетах напишут, что Сергей Иванович Тимофеев проиграл  в
казино 300 тысяч долларов! - усмехнулся он. - Вот и прославлюсь!
   Кое-кто из знакомых подошел к Сильвестру, чтобы выразить свое сочувствие.
Управляющий казино неотступно следовал за Иванычем по пятам,  не  переставая
его успокаивать.
   - Сергей Иванович,  может,  вы  немного  отдохнете?  Может,  в  ресторане
посидите, за счет казино? - умасливал он Сильвестра.
   - Слушай, - Иваныч остановился и внимательно посмотрел на управляющего, -
ты что, думаешь, у меня денег нет, что ли?
   - Что вы, что вы, Сергей Иванович! - почтительно произнес управляющий.  -
Наоборот, я к вам с уважением!
   - Все в следующий раз отыграю, - сказал Сильвестр.
   Мы молча оделись и вышли на улицу. Иваныч был в плохом настроении.
   - Куда теперь? - спросил я.
   - Поехали на Новый Арбат, хоть проституток снимем, скинем  нарряжение,  -
немного подумав, сказал Сильвестр.
   Мы сели в машину. Я сел на переднее сиденье, Иваныч, на сей  раз,  сзади.
Время  от  времени  я  бросал  взгляд  в  зеркало  заднего  вида.  Сильвестр
постукивал пальцем по дверце и смотрел куда-то вдаль. Вскоре мы подъехали  к
одному из ресторанов на Новом Арбате. Сильвестр вошел внутрь,  приказав  мне
подождать в машине.
   Примерно через час Сильвестр вышел из дверей  ресторана  с  девицей.  Это
была проститутка, которой в недалеком прошлом Сильвестр  покровительствовал.
Иваныч был слегка навеселе.
   - Ну что, поехали к тебе? - предложил Сильвестр, обращаясь к проститутке.
   - Конечно, конечно, Иваныч, - с радостью согласилась та и села в машину.
   На вид проститутке было  лет  двадцать  пять.  Она  была  темноволосой  и
черноглазой, чем-то смахивала на цыганку. Видимо, была дорогой штучкой. Сидя
на заднем сиденье, она все время поглаживала Сильвестра по плечу.  Он  сидел
спокойно, но я видел, как у него время от  времени  подергивалась  мышца  на
щеке - верный признак волнения. Вероятно, проигрыш  трехсот  тысяч  долларов
все еще не давал ему покоя.
   Наконец мы подъехали к какой-то многоэтажке.
   - Ты поднимешься со мной, - сказал мне Сильвестр.
   Квартира была расположена на шестом этаже. Это было однокомнатное,  очень
красиво  обставленное  жилище:  хорошая,   дорогая   югославская   "стенка",
югославская  же  мягкая  мебель,  видик  с  японским  телевизором,  какие-то
безделушки, купленные в "Березке",  -  все  подтверждало  мою  догадку,  что
проститутка относилась к разряду высокооплачиваемых.
   Она тут же подошла к бару, открыла дверцу и,  достав  оттуда  французский
коньяк, разлила его по бокалам.
   - Ты вот что, - как бы нехотя  сказал  мне  Сильвестр,  -  иди  на  кухню
посиди, а мы здесь с Лидочкой любовью займемся.
   Я прошел на кухню.  Там  стоял  дорогой  кухонный  гарнитур,  на  столике
японский переносной телевизор. Я включил его, но было уже два часа ночи и по
всем каналам передачи закончились. Тогда я нажал на кнопку стоявшей на полке
магнитолы. Зазвучала спокойная мелодия.
   Тем временем из комнаты, где находились Сильвестр и проститутка, до  моих
ушей долетали вопли и  стоны.  Видимо,  Сильвестр  "оттягивался"  по  полной
программе и пропускал проститутку по жесткому варианту - так  Иваныч  снимал
напряжение. Крики продолжались минут сорок. Наконец проститутка выскочила  в
маленький коридор и скрылась в ванной.
   Я сам порядком возбудился от ее воплей, но так как поправить положение не
было никакой возможности, продолжал терпеливо  дожидаться  шефа.  Он  вскоре
показался в дверях полностью одетый и, видимо, довольный.
   Проститутка выскользнула из ванной и, подойдя к Сильвестру, чмокнула  его
в щеку. Он хлопнул ее по заднице  и  протянул  честно  отработанные  деньги.
Суммой девушка осталась  довольна.  Затем  мы  быстро  оделись  и  вышли  из
квартиры.
   Было уже очень поздно. Проводил Сильвестра до квартиры я  практически  на
автопилоте. События сегодняшнего дня вымотали меня до предела.
   На следующий день у меня был выходной, поэтому я дрыхнул до обеда. Потом,
перекусив и выпив подряд две чашки кофе, я начал решать, что делать  дальше.
Вадима дома не  было,  а  значит,  квартира  полностью  оставалась  в,  моем
распоряжении. Первой моей мыслью  было  вызвать  девочек,  но  тут  я  вдруг
вспомнил про Веру. Я не видел ее тысячу, лет и, надо сказать, почти про  нее
позабыл, но на днях Проезжал мимо того ларька, где подрабатывал;  приехав  в
Москву, и воспоминания нахлынули на меня с новой силой. Не  долго  думая,  я
собрался и поехал к Верке в гости.
   В ларьке Верки не было, сменщица сказала, что она эту неделю не работает.
Я прикупил бутылку шампанского и поехал к ней домой. Дверь не открывали  так
долго, что я уже было подумал, что никого нет  дома.  Однако,  когда  я  уже
подошел к лифту, послышался звук отпираемого  замка,  дверь  приоткрылась  и
передо мной предстала заспанная Верка.
   Поняв, кто перед ней, она радостно вскрикнула и кинулась мне на  шею.  Мы
прошли в квартиру. Верка была одна - ребенок гостил у  ее  матери  в  другом
городе. Мы распили бутылку шампанского  в  маленькой,  заставленной  мебелью
комнатке и решили продлить наш скромный праздник в другом, более  комфортном
месте. Я повез Верку, нарядившуюся к тому времени в свое  лучшее  платье,  в
маленький уютный и очень дорогой ресторан,  который  посещал  не  так  давно
вместе с Сильвестром. Верка, не привыкшая к  подобному  времяпрепровождению,
смотрела по сторонам большими удивленными глазами  и,  слегка  ошалевшая  от
выпавшего на ее  долю  счастья,  ловила  каждое  мое  слово.  Мне  нравилось
чувствовать себя покровителем,  тем  более  что  для  этого  не  нужно  было
прикладывать  практически  никаких   усилий:   Верка   оказалась   существом
неизбалованным, и  каждый  знак  внимания  воспринимался  ею  как  бесценный
подарок.
   После ресторана я повез развеселившуюся от выпитого шампанского  Верку  в
нашу с Вадимом квартиру. Внутренний антураж нашего жилища также привел Верку
в восторг. Мне стало ее жаль - красивая баба горбатится  в  каком-то  вшивом
ларьке за деньги, которых еле-еле хватает только  на  то,  чтобы  прокормить
себя и ребенка. Работая с Сильвестром, я уже  успел  повидать  много  женщин
ничем не лучше Верки, которые буквально купались в  деньгах  только  по  той
причине, что знали, перед кем раздвинуть ноги. Верка в этом отношении  резко
отличалась от них - если она и заводила мужика, то только исходя из симпатии
к нему самому, а не к его бумажнику.
   В постели у нас с Веркой получилось все как нельзя лучше. Конечно, она не
обладала  некоторыми  приемами,  которые  использовали  проститутки,  но  ее
естественность компенсировала это сторицей. После занятий любовью мы  вместе
приняли душ,  и  это  безобидное  занятие  опять  привело  к  тому,  чем  мы
занимались ранее. Все кончилось тем,  что  пришедший  поздно  вечером  Вадим
нашел нас практически бездыханными на кровати и, не задавая лишних вопросов,
умотал на кухню варить сосиски. Верка засмущалась и засобиралась было домой,
но я упросил ее остаться на ночь,  мотивируя  это  тем,  что  метро  уже  не
работает, а за руль мне садиться в таком состоянии никак  нельзя  -  поездка
закончится у первого же столба.
   Собственно говоря, я бы был совсем не против, если бы Верка осталась жить
со мной насовсем - она была уютной женщиной, красивой, хозяйственной  и  без
каких-либо претензий. Но квартира, к сожалению, была не моей, а делить Верку
с Вадимом у меня не было ни малейшего желания. Однако если  дела  мои  будут
идти и дальше так хорошо, то через некоторое время  я  смогу  купить  нам  с
Веркой приличную квартиру. Сама она снимала убогую однокомнатную  квартирку,
в которой было тесновато даже им с ребенком.
   Я заснул рядом с посапывающей Веркой, обдумывая планы на будущее.
   Однако на  следующий  день  произошло  событие,  которое  заставило  меня
временно позабыть обо всех планах вообще и  о  Верке  в  частности.  Чеченцы
нанесли ответный удар. Среди дня был практически изрешечен  пулями  ресторан
"Орехово". Это  была  стрельба  безо  всякой  цели,  из-за  которой  погибли
несколько наших ребят, находившихся в это  время  внутри  ресторана.  "Чехи"
подъехали на трех машинах и обстреляли здание из автоматов,  круша  вывески,
разбивая стекла, раня людей. Расстреляв две обоймы, они уехали.
   После этой акции Сильвестр был вне себя.
   - Все, Сулик не жилец! -  убежденно  сказал  он,  когда  мы  провожали  в
последний путь погибших ребят.
   Налет на ресторан "Орехово" выполняла бригада Сулика.
   В течение двух-трех дней лучшие люди, входящие в разведгруппу Сильвестра,
отслеживали местонахождение Сулика. Наконец выяснили, что он живет  у  одной
проститутки в районе станции метро  "Сокол".  Туда  и  отправилась  бригада.
Сильвестр настоял, чтобы на отстрел Сулика поехал и я.
   - Твоя главная задача, - инструктировал меня Сильвестр, - убедиться,  что
Сулик мертв.
   На сей  раз  в  этой  операции  была  задействована  вся  дальневосточная
бригада, в том числе и Вадим со Славкой.  Уже  в  сумерках  мы  подъехали  к
девятиэтажному кирпичному дому.
   Наша братва сидела в засаде уже несколько дней,  следя  за  каждым  шагом
Сулика. Вот и сейчас из припаркованной рядом с домом тачки выглянул один  из
братанов, заметив нас, вылез из машины, поздоровался и сказал:
   - Вот его подъезд. Телка живет на четвертом  этаже.  Сейчас  никого  дома
нет. Удачи вам, ребята! Если что - звоните, подъедем, поможем!
   - Да ладно, сами справимся! - с важным видом ответил Вадим.
   После этого братва, так сказать, передав нам эстафету, укатилалрочь.
   Мы остались сидеть в машине. Очень хотелось курить, но, к сожалению,  это
было запрещено. Наша тачка стояла метрах в  тридцати  от  подъезда...  Таким
образом, нам было прекрасно видно всех, кто входит и выходит из дома.
   - Ты номера снял? - вспомнив, спросил Вадим у шофера.
   - Да, скрутил.
   - Молодец! - похвалил водителя Вадим.
   Славка сидел на переднем сиденье,  держа  в  руке  автомат  с  оптическим
прицелом, время от времени  поглаживая  холодный  металл.  В  задачу  Славки
входило физическое уничтожение Сулика.
   Делать было совершенно нечего,  и  время  тянулось  нестерпимо  медленно.
Оставалось только надеяться, что Сулик со своей рыжей шлюхой не  завернет  в
какое-нибудь ночное заведение. Тогда нам придется ждать его до утра.
   К нашей всеобщей радости, примерно часа через полтора к подъезду медленно
подъехал   "Форд-Скорпион   с   потушенными   габаритными   огнями.   Машина
остановилась у подъезда. Выходить из нее никто не торопился. Было ясно,  что
это машина сопровождения - сам Сулик вряд ли бы  опустился  до  того,  чтобы
ездить на машине среднего класса. Но раз сопровождающие уже здесь, значит, с
минуты на минуты должен появиться "мере" самого главаря.
   Тем временем охрана Сулика, оглядевшись на  местности,  стала  потихоньку
выбираться из тачки. Двое "чехов" осмотрели все подступы к  подъезду  и  сам
подъезд. Вероятно убедившись, что все спокойно, один из них крикнул что-то с
четвертого  этажа.  Затем,  минут  через  пять,  к  дому  медленно  подъехал
ярко-красный "мере". Из него вышел чеченец очень высокого роста  с  резкими,
неприятными чертами лица. Одет он был в дорогой, прекрасно сидевший  на  нем
костюм. Видать, в машине было тепло, так как Сулик был без  верхней  одежды.
На длинных пальцах чеченца поблескивало несколько золотых колец. Меня всегда
удивляло пристрастие мужиков этой  национальности  к  золоту.  Наши  братки,
считавшие своим долгом носить на шее цепочку  в  палец  толщиной  и  печатку
граммов на двадцать,  не  могли  идти  ни  в  какое  сравнение  с  буквально
обвешанными золотом чеченцами. Сулик не был исключением из правил. Следом за
ним из машины  выпрыгнула  молоденькая  девушка  с  ярко-рыжей,  практически
огненной шевелюрой. Вместе с Суликом они двинулись ко входу в подъезд.
   Вот тогда  Славик,  медленно  приоткрыв  окно,  нацелил  автомат  и  дал,
очередь... Сулик не успел выхватить пистолет, который,  по  всей  видимости,
был у него за пазухой. Охранники, находившиеся в "Форде", выскочили и  стали
стрелять в ответ, но тут на них обрушился град автоматных очередей  -  мы  с
Вадимом и остальными ребятами приняли участие во всеобщем  веселье.  Наконец
Славка убрал автомат и скомандовал: "Трогай!" Наша машина рванула в  темноту
переулка. Нас провожали все удалявшиеся выстрелы. Преследовать, однако,  нас
не стали.
   Главная задача была выполнена - Сулик мертв. Я четко видел  в  оптический
прицел, как из его головы текла струйка  крови,  собираясь  в  алую  лужицу.
Следовательно, Сильвестру можно докладывать, что операция прошла удачно.
   Иваныч  был  очень  доволен  результатом  акции.   Всех   участников   он
отблагодарил. Каждому из побывавших на этом задании была выплачена премия  -
от 5 до 10 тысяч долларов.
   Я к тому же получил пару недель  отпуска.  Через  два  дня  мы  с  Веркой
полетели отдыхать в Прибалтику.  Я  все  больше  привязывался  к  ней.  Она,
помоему, также была ко  мне  неравнодушна.  За  времясовместного  отдыха  мы
настолько привыкли к обществу друг  друга,  что  было  очень  грустно  вновь
расставаться по возвращении домой. Однако  проблемы  оставались  прежними  -
пока я не обзаведусь собственным жилищем, нам с Веркой придется  встречаться
время от времени, по выходным.
   За то время, пока я прохлаждался в чопорной Прибалтике, в столице события
разворачивались достаточно бурно. Была попытка покушения на Хозу.  Ребята  в
его отсутствие подъехали к ресторану, где он постоянно тусовался в последнее
время, и  открыли  шквальный  огонь.  Но  вскоре  выяснилось,  что  Хоза  из
ресторана свалил за  час  до  этого.  Там  в  это  время  отдыхали  какие-то
азербайджанцы. Это был полный прокол. Ребята быстро ретировались.
   Параллельно с событиями в Москве в самой Чеченской  Республике  произошло
обострение гражданской войны. Один из лидеров чеченского клана,  действующий
в Москве, Рустам, срочно выехал на подмогу генералу Дудаеву.  Говорили,  что
ему там дали высокое звание и высокую должность, так как он  привез  большое
количество денег и много людей. Может  быть,  он  посчитал,  что  безопасней
находиться в родной Чечне, чем в Москве, а может  быть,  просто  взяли  верх
патриотические чувства.
   К концу 1993 года произошло еще одно крайне неприятное для меня  событие.
В один из дней конца  декабря  я  получил  выходной.  Мы  с  Вадимом  решили
отправиться по автомагазинам. Вадим хотел купить  зимнюю  резину  для  своей
новенькой "БМВ",  а  я  решил  составить  ему  компанию.  Посетив  несколько
магазинов, мы оказались на площади Коммуны, в магазине, торгующем импортными
запчастями. Мы долго ходили по залам, присматривали различные  причиндалы  к
автомобилям, как вдруг заметили двух темных  пацанов,  стоящих  у  одной  из
витрин и внимательно ее изучавших.
   Когда мы оказались в соседнем зале, Вадик тихо сказал:
   - Послушай, Саша, тебе не кажется, что эти чеченцы нас узнали?
   - Да вряд ли... Мало ли чеченцев в Москве!  Думаешь,  нас  все  знают?  -
ответил я.
   Об этом случае мы практически сразу же забыли, так  как,  когда  покидали
магазин, чеченцев в нем уже не было. Купив покрышки, погрузив их в  багажник
автомобиля, мы поехали по Трифоновской  улице,  решив  заехать  в  небольшой
ресторанчик пообедать.
   Короткий путь к тому ресторанчику лежал через Институтский переулок.  Это
была маленькая, узкая улочка, безлюдная даже среди белого дня. Здесь-то  нас
и нагнал ярко-розовый "Опель", при этом резко подрезав.  Вадим  выругался  и
вдавил педаль тормоза.
   - Ну сейчас я этим лохам рога поотшибаю! - сказал он  и  хотел  уже  было
выйти из машины, как вдруг неожиданно дверцы  "Опеля"  раскрылись  и  оттуда
выскочили те самые чеченцы, которых мы видели в магазине. В руках у них были
пистолеты из которых они тотчас начали стрелять. Вадим успел крикнуть:
   - Ложись!
   Я быстро скатился вниз, под сиденье. Вадим снова крикнул:
   - Там, в колонках, "ствол" лежит! Доставай!
   Я рванул колонку, вмонтированную в правую дверь. Колонка тут же отлетела.
Там на резинках был прикреплен пистолет. Тем временем Вадим уже  стрелял  по
чеченцам из своего "ТТ". Я тоже начал палить. Кого-то из "чехов" мы зацепили
- один изних продолжал стрелять, а другой пытался оттащить в сторону  своего
раненого товарища.
   - Пошли! - крикнул мне Вадим.
   Мы быстро выскочили из машины и начали  прижимать  чеченцев  к  стене.  У
того, что тащил раненого, не было никакого выхода, как только бросить своего
товарища, что он и сделал. Подбежав К машине, "чехи" рванули вперед. -
   Мы с Вадимом приблизились к  раненому  чеченцу.  Тому  было  на  вид  лет
двадцать. Пуля попала ему в живот. Двумя  руками  зажимая  рану,  он  что-то
лепетал на своем языке. Вероятно, ему было очень больнр.
   - Гады, гады, зачем стреляли? Убей меня, убей меня! - говорил  он,  не  в
силах терпеть мучения.
   Естественно, выполнять его последнюю волю никто из нас не захотел.
   - Все равно вашему Сильвестру не, жить! Аллахом клянусь! Все  приговорили
Сильвестра! Не жить ему на земле! Вот  увидите  -  скоро  его  не  будет!  -
продолжал вопить неугомонный чеченец. - Убейте меня, гадь!!,
   Вадик махнул рукой.
   - Пошли! Шакалу шакалья смерть!
   Мы сели в машину и быстро поехали прочь. Надо  было  скорее  сматываться,
так как с минуты на минуту могла подоспеть наша доблестная милиция.
   По пути домой я не выдержал и задал Вадиму беспокоивший меня вопрос:
   - Как ты думаешь, неужели они и вправду приговорили Сильвестра?
   - А ты что, сомневаешься в этом? - ответил Вадим. - Вопросов нет. Все  мы
приговоренные в этой жизни. Только неизвестно у кто раньше в землю ляжет,  -
философскидобавил он.
   Я и сам прекрасно понимал, что чеченцы не простят убийств ни  Сильвестру,
ни нам с Вадимом. От таких мыслей мне стало не по себе - умирать молодым  не
входило в мои планы.
   После этого инцидента  в  Орехове  прозвучали  еще  несколько  выстрелов.
Некоторые бригады чеченцев покинули район. Казалось, Сильвестр  выиграл  эту
войну, но на самом деле все практически оставалось на своих местах,
   Весь 1993 год,  сопровождался  постоянными  стычками  и  перестрелками  с
чеченцами, однако к концу  года  все  стихло.  В  ходе  этой  войны  погибли
несколько  серьезных  криминальных  авторитетов  Москвы,  интересы   которых
каким-то образом пересекались с ореховской братвой.  Было  вполне  очевидно,
что такой беспредел бесконечно продолжаться не может, хотя бы потому, что он
был  невыгоден   Криминальному   миру   столицы,   причем   как   славянским
группировкам, так и чеченцам, которые были заинтересованы в пусть не  совсем
законном, но прибыльном бизнесе, а не в  боевых  действиях,  уносящих  жизни
товарищей и союзников.
   В конце 1993 года произошли два важных события. Перед самым Новьм годом я
сопровождал Сильвестра в ночной клуб. Мы  только  вошли  в  полутемный  зал,
когда у Сильвестра зазвонил мобильный  телефон.  После  короткого  разговора
Сильвестр кивнул мне, сказав:
   - Александр, иди займи столик. Сейчас Сережа Борода подъедет на разговор.
   Я занял столик, который стоял в некотором отдалении от остальных.  Вскоре
появился Сергей Круглов, он же  Сережа  Борода.  В  последнее  время  они  с
Сильвестром стали близкими друзьями  и  постоянно  встречались  в  различных
местах
   Сергей поздоровался с Сильвестром и, протянув мне руку, сказал, обращаясь
к шефу:
   - Иваныч, здесь стрелочка одна намечается... - Он вопросительно  взглянул
в мою сторону.
   -  Говори,  -  разрешил  Сильвестр,  давая  понять,  что  я  являюсь  его
доверенным лицом.
   - Нам с тобой  надо  встретиться  с  кое-какими  уважаемыми  людьми...  -
продолжил Борода.
   - С кем, с блатными, что ли? - спросил Сильвестр.
   - Нет.
   - С беепределом встречаться не буду, - сразу предупредил Иваныч.
   - Да при чем здесь беспределыцики? - удивился Сережа. - Это погоны.
   - С муровцами? Руоповцами?
   - Да нет, бери выше, - сказал Борода. - С гэбэшниками.
   - А зачем нам такая встреча нужна?
   - Я не могу сейчас тебе всего объяснить, но очень важный вопрос  нужно  с
ними решить. Инициатива исходит от них.
   - Через кого?
   - Есть посредники. Ты их не  знаешь,  -  сказал  Борода.  -  Но  мне  они
знакомы, короче, коммерсанты...
   - Хорошо, - согласился Сильвестр. - Если ты  считаешь  нужным,  то  давай
поедем на эту встречу. Когда ехать?
   - Завтра. В пять часов у ресторана "Прага".
   Для меня известие о предстоящей встрече было  полной  неожиданностью.  На
скольких стрелках я побывал - и с блатными, и с беспределыциками... А тут  -
стрелка с органами! "На кой черт нам с ними встречаться? -  размышлял  я.  -
Что им от Сильвестра понадобилось? Какую тему они поднимут?  Какую  предъяву
поставят? А вдруг захотят забрать Сильвестра? Но Иваныч не дурак и  тоже  не
лыком шит, он наверняка, как всегда, просчитает все варианты!" -  успокаивал
я сам себя.
   На следующий день я вместе  с  Иванычем  поехал  на  стрелку  в  ресторан
"Прага". Всю дорогу Сильвестр молчал,  только  когда  мы  уже  подъезжали  к
месту, он дал мне последние указания:
   - Ты сейчас из машины выйди и стой недалеко, у  подъезда.  Мало  ли  что,
вроде бы ты не с нами. А дальше -  по  обстановке  действия  предпринимаешь.
Адвокат там, братву подтянешь, к законникам поедешь... Сам поймешь, чем дело
кончится. Хотя, - сделал небольшую паузу  Сильвестр,  -  я  думаю,  что  это
просто деловая встреча.
   - Хорошо, сделаю как скажешь, - отозвался я, вышел из машины и занял свое
место у подъезда. Иваныч остался в машине.
   Вскоре к "Мерседесу" Сильвестра  подъехал  джип.  Из  него  вышел  Сережа
Борода. Он подсел к Сильвестру, и они  стали  ждать  приезда  погон  вдвоем.
Вскоре подъехала темная  "Волга"  с  тонированными  стеклами  и  несколькими
антеннами на крыше. На "Волге" стоял номер с тремя нулями  впереди  -  сразу
видно, что тачка принадлежала какому-то крутому дяде.
   Из машины вылезли двое мужчин лет сорока - сорока пяти в темных пальто  и
костюмах. Они сразу же  подошли  к  машине  Сильвестра.  Дверцы  "Мерседеса"
открылись, оттуда  вышли  Сережа  Борода  с  Иванычем.  Они  поздоровались-с
подъехавшими и, кивнув, зашли в ресторан "Прага". Разговор продолжался минут
тридцать-сорок. Затем  все  вышли,  пожали  друг  другу  руки  на  прощание.
Незнакомцы сели в свою "Волгу" и уехали. Сильвестр махнул мне рукой, чтобы я
подошел к машине:
   Распрощавшись с Сережей Бородой, мы  поехали  к  штабному  кафе.  Мне  не
терпелось спросить, как прошел разговор, но Сильвестр не поднимал этой темы.
   - Ну как встреча? - наконец, не выдержав, спросил я.
   - Нормально, - коротко ответил Сильвестр. - Все путем.
   - Полезной оказалась?
   -  Да,  -  отрезал   Сильвестр,   давая   понять,   что   не   расположен
откровенничать.
   Через два дня Сильвестр вновь встретился с Сережей, Бородой, на этот  раз
в ресторане "Метрополь". Подъехав  туда  вечером,  около  восьми  часов,  мы
застали Сережу Бороду сидящим за столиком  с  какимто  незнакомым  мужчиной.
Сильвестр  расположился  рядом,  я  присел  за  соседним  столом,  где   уже
разместился охранник Бороды; К столику то и дело  подходили  какие-то  люди.
Вероятно, это были их общие знакомые,  которые  после  небольшого  короткого
общения возвращались за свои столики. Вдруг я заметил, что к Бороде  подошел
какой-то мужчина и, наклонившись к Сереже, что-то прошептал ему на ухо.  Тот
кивнул и, наклонившись к Сильвестру, в свою очередь что-то сказал ему. После
этого Сережа  Борода  вышел  из  ресторана,  Сильвестр  же  остался  сидеть.
Охранник было рванулся за Сережей, но тот подал ему знак, чтобы он оставался
на месте.
   Прошло полчаса. Бороды не было, не появился он  и  через  час.  Сильвестр
начал  проявлять  признаки  беспокойства.   Действительно,   сколько   можно
разговаривать, когда его ждут солидные люди! Наконец Иваныч подозвал меня  и
охранника Бороды и сказал:
   - Что-то Сергея долго нет. Идите посмотрите, что там и как.
   Мы вдвоем выскочили на улицу, стали осматривать  все  машины,  стоящие  у
ресторана. Но они были пусты, кроме двух или трех,  в  которых,  в  ожидании
своих веселившихся хозяев, дремали  водители.  Мы  обежал"  все  окрестности
ресторана - Бороды нигде не было. Пришлось возвращаться к  Сильвестру  ни  с
чем.
   - Ну что? В чем дело? - раздраженно воскликнул он, увидев, что мы  пришли
вдвоем.
   - Его нигде нет. Он пропал, - ответил я.
   - Быть такого не может! - взорвался Иваныч. - Плохо смотрели!
   Мы вновь выскочили  на  улицу  и  стали  осматривать  каждый  автомобиль,
бесцеремонно открывая двери тех, в которых были тонированные стекла.  Борода
как сквозь землю провалился.
   Прошло несколько дней, Сережа Борода так и не объявился. Стало ясно,  что
скорее всего мы не увидим его никогда.
 
 
   Глава 17
   КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ
   2 января 1994 года, 12.00, Орехово
 
   Новый год я встретил весело в одном из ночных клубов в  центре  Москвы  в
компании Вадика, Славки и еще нескольких ребят с  Дальнего  Востока.  Ребята
привели своих девчонок, Вадим не изменял своим традициям  и  встречал  Новый
1994 год в компании двух  смазливых  проституток.  Я  привел  в  клуб  Веру,
которая снова смотрела на меня такими благодарными глазами, словно я  сделал
ее самой счастливой женщиной в  мире.  В  клубе  мы  встретили  много  общих
знакомых, с которыми и провеселились практически до утра. Потом, наплевав на
Вадима с его проститутками, я поехал отсыпаться к Вере, благо что ребенок  у
нее снова был у каких-то родственников и никто не мешал  нашему  счастливому
уединению.
   На следующий день я все же добрался до дома, где меня перехватил Вадим  и
уволок в баню - ту самую, где  когда-то  мы  с  Сильвестром  развлекались  в
компании Рыбы. На славу отдохнув, к вечеру мы с Вадимом  вернулись  домой  в
совершенно невменяемом состоянии. Вадим приволок с собой двух проституток  и
только усмехнулся, когда я заявил, что завязал с этим делом.
   2 января в 12 часов меня  разбудил  телефонный  звонок.  Открыв  глаза  и
потянувшись к телефону, с удивлением обнаружил,  что  рядом  со  мной  лежит
какая-то девушка. Я смутно помнил, что Вадим предлагал  мне  вчера  одну  из
своих подружек, но, насколько мне не изменяла память, я  от  нее  героически
отказывался. Отягощенный подобными думами, я снял телфонную трубку и  сонным
голосом произнес:
   - Слушаю!
   - Алло, Санек! - раздался на другом конце провода голос Сильвестра. - Как
жив-здоров? С Новым годом тебя, братуха!
   - Иваньга, тебя тоже с Новым годом! -  все  еще  не  совсем  проснувшись,
ответил я.
   - Что делаешь? - бодренько поинтересовался шеф.
   - Отдыхаю, - ответил я, покосившись на распластавшуюся рядом проститутку.
   - Давай одевайся, работа есть. Поедем с тобой за город, в одно  место,  -
сказал Сильвестр.
   - Когда едем? - спросил я, мысленно  выталкивая  проститутку  во  входную
дверь.
   - Сможешь через час подъехать ко мне на улицу Горького?
   - Конечно, обязательно подъеду! - ответил я.
   - Да, и еще  вот  что,  -  помедлив,  добавил  Сильвестр,  -  ты  оденься
соответственно - на похороны едем, человека провожать.
   - Понял. А кого хороним-то? - насторожился я.
   - Потом узнаешь.
   "Кто же  это  преставился?  -  думал  я,  одеваясь  и  расталкивая  мирно
посапывающую проститутку. - Наверное, кто-то  из  блатных  в  очередной  раз
перебрал наркотиков..." Никаких сообщений  об  убийствах  под  Новый  год  в
прессе не было.
   Через час я был уже у дверей квартиры Сильвестра. Тот  спустился,  сел  в
машину, и мы тронулись.
   - Куца едем? - поинтересовался я.
   - В Балашиху. Фрола хоронить.
   - Как Фрола? - вырвалось у меня.
   - Так. Нелепо погиб...
   Фрол - вор в законе Сергей Фролов по кличке фрол Балашихинский - входил в
десятку авторитетнейших воров  и  имел  незыблемый  авторитет  как  борец  с
чеченцами и сторонник всех воровских законов  и  понятий.  Всем  был  хорошо
известен случай, когда чеченская община стала претендовать на южные кварталы
Балашихи, родного города Фрола. Он не стал открывать огонь, а просто  собрал
около сотни-вооруженных бойцов и  назначил  чеченцам  встречу.  Демонстрации
силы оказалось достаточно. Претензий со стороны  кавказцев  после  этого  не
возникало.
   Балашихинская братва отличалась жестким и бескомпромиссным  нравом.  Они,
впрочем, так же  как  и  ореховские,  постоянно  пускали  в  ход  оружие.  В
последнее время Фрол как будто предчувствовал неприятности  и  старался  без
охраны нигде не появляться. На всех стрелках, которые проходили в  последнее
время  достаточно  часто,  Фрола,  как   правило,   окружали   восемь-десять
телохранителей. Для этого были причины. Трехэтажный дом лидера балашихинцев,
окруженный кирпичным забором, напоминавший  неприступную  крепость,  недавно
подвергся нападению. Наверняка это было дело рук чеченцев, которые имели  на
Фрола большой зуб.
   В конце 1993 года в результате (Яычки  с  чеченцами  Фрол  потерял  двоих
своих самых  лучших  боевиков.  Кроме  того,  дом  Фрола  был  обстрелян  из
гранатомета. Тогда  ходили  разные  слухи.  Фрол  не  захотел  обращаться  в
милицию, а когда менты сами пришли к нему выяснять,  что  случилось,  то  он
сказал: "Не знаю, что  там  произошло,  скорее  всего  канистра  с  бензином
взорвалась,  претензий  ни  к  кому  не  имею".  И  написал  соответствующее
заявление.
   И вот теперь Фрол погиб...
   - Иваныч, - нарушил я затянувшееся молчарие, - как же это произошло?  Что
случилось?
   - По-вдиотски, очень глупо. - И Сильвестр рассказал историю гибели Фрола.
   Случилось это в ночь с 30 на 31  декабря.  30  декабря  у  давнего  друга
Фрола,  владельца  сети  казино  и  залов  игральных  автоматов   "Империал"
Александра  Тимашкова,  был  день  рождения.  Праздник  решили  отмечать   в
небольшом казино, находившемся на Носовихинском шоссе, недалеко  от  городка
Железнодорожный. Компания в основном подобралась мужская, причем практически
все собравшиеся  были  заядлыми  картежниками.  Фрол  как  большой  любитель
азартных игр с удовольствием принял приглашение.
   Играли по маленькой, пили за здоровье именинника, в общем, расслаблялисв.
Эту мирную картину нарушил  Григорий  Соломатин,  завернувший  на  огонек  в
сопровождении своего телохранителя некоего Баскакова. Теперь уже трудно было
установить, изза  чего  начался  конфликт.  Соломатин,  как  считали  многие
свидетели, с кем уже переговорил Сильвестр, приехал в казино явно обкуренный
и настроенный на крутой разговор. Причиной разборки между ним и Фролом  стал
Гришин телохранитель, сломавший кастетом челюсть одному из гостей. Соломатин
и Фрол уединились в  кабинете  директора  "Империала".  О  чем  шла  речь  -
неизвестно. По окончании разговора прозвучал выстрел, оказавшийся для  Фрола
роковым. Сбежавшиеся на шум гости забили насмерть ногами и Соломатина, и его
охранника  Баскакова.  Их   трупы   были   спущены   под   лед   водоема   в
Железнодорожном. В это время истекающего кровью Фрола привезли  в  ближайшую
больницу, но там почему-то раненого  не  приняли.  Помчались  в  Купавну,  в
военный госпиталь. Фрола сразу же по  -  дожили  на  операционный  стол,  но
спасти его не удалось - ранение было не совместимым с жизнью.
   И вот теперь мы ехали на похороны Фрола, которые должны были состояться в
три часа дня на небольшом  подмосковном  кладбище.  Когда  мы  добрались  до
места,  на  кладбище  уже  собралось  много  народа.  В  основном  это  были
представители балашихинской братвы, а также Ногинска, Чехова,  Электростали,
приехали из Владимира, а также издругих городов. Все подходили друг к другу,
здоровались,  беседовали  вполголоса.  Был  там  и  Шурик  Макар,   который,
заприметив Сильвестра, тут же подошел к нам.
   Где-то в половине четвертого траурная  процессия  с  гробом  Фрола  стала
двигаться к месту  захоронения.  Снова  повторилась  церемония,  которую  за
последнее время я наблюдал слишком часто. После похорон, как  положено,  все
присутствующие на кладбище отправились на поминки.
   Как того и  следовало  ожидать,  гибель  балашихинского  лидера,  который
старался соблюдать статус-кво на своей территории, привела к  переделу  сфер
влияния. Начались разборки, стрельба, были  убиты  авторитеты  Паша  Родной,
Бакинец, Емеля, погиб реутовский мафиози Назар, получили смертельные ранения
и тяжелые увечья около полусотни боевиков различных группировок.
   Смерть Фрола глубоко переживал и Сильвестр. Для него Фрол был  не  только
сподвижником в борьбе с чеченцами, но  и  надежным  товарищем,  на  которого
всегда можно было положиться, к которому он мое обратиться за  поддержкой  в
случае необходимости. Теперь у Сильвестра  осталось  не  так  много  друзей,
готовых поддержать его в борьбе с чеченцами.
   На гибели Фрола череда смертей в  начале  1994  года  не  закончилась.  5
января в Яузе возле канализационного слива был случайно найден труп молодого
человека с гирями 32 и 24 килограмма,  привязанными  к  ногам.  Утопленником
оказался не кто иной, как Сергей Круглов - Сережа Борода. Его тело  опознали
по ботинкам, да еще по перчатке на правой руке - дело в том, что в одной  из
стычек с чеченцами он неловко воспользовался  гранатой  и  изуродовал  кисть
руки. С тех пор Борода ходил, не снимая перчаяки.
   Этот жуткий случай стал новым серьезным потрясением для Сильвестра.
   Загадочное исчезновение Сережи Бороды в  конце  1993  года  из  ресторана
"Метрополя" не наделало много шума. Практически  о  его  судьбе  беспокоился
один Сильвестр, который знал, что  Сережа  отъезжать  никуда  не  собирался.
Остальная братва решила, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, так
как  Борода  всегда  держался  обособленно  и  раньше  нередко  пропадал  на
некоторое время, а: затем вновь появлялся живой и невредимый.  К  сожалению,
на этот раз все кончилось более чем трагично.
   Сильвестр решил, что гибель Бороды является определенным  предупреждением
для  него.  Он  усилил  св,  ою  охрану.  Теперь  помимо   меня   Сильвестра
сопровождали еще человек восемь-десять крепких, надежных ребят.
   После  этого  печального   события   произошла   череда   новых   убийств
криминальных авторитетов. Первым 14 января 1994 года в  Нью-Йорке  был  убит
выстрелом в затылок известный-российский боксер Олег Каратаев. Он  имел  уже
судимость  и  после  отсидки  возглавлял  одну  из   российских   преступных
группировок.
   Через четыре дня, 21 января,  около  гостиницы  "Белград"  в  Москве  был
обнаружен  труп  екатеринбургского  предпринимателя   Александра   Газарова,
убитого выстрелом в затылок.
   Не прошло и недели, как 26 января в подмосковном Волоколамске,  в  камере
СИЗО был найден труп Виктора Бурлачко, известного под кличкой Бурлак, одного
из лидеров преступных группировок Зеленограда и Сходни.
   И совсем уж загадочное убийство случилось 23 февраля,  в  День  Советской
Армии, когда  в  подъезде  своего  дома  был  застрелен  сотрудник  Главного
управления охраны Президента майор Вячеслав Русаков.
   Убийство майора, а также элиты преступного мира ввергло московскую братву
в шок. По городу поползли слухи о тайном спецотряде по  уничтожению  лидеров
преступного  мира  под  романтическим  названием  "Белая  стрела".  Я   сам,
неоднократно встречаясь с братвой из других  группировок  в  ночных  клубах,
казино или просто на стрелках, все чаще и чаще слышал новые подробности этой
легенды,  гласящей,  что  в  Москве  существует  тайная   законспирированная
организация по уничтожению уголовных авторитетов.  Каждый  Находил  какую-то
новую деталь этой версии и делился ею с остальными.
   После череды отстрелов многие криминальные  авторитеты  поспешили  срочно
выехать за границу. На короткий промежуток времени уехал в США и  Сильвестр.
Однако долго за границей отсиживаться он не захотел и вскоре вернулся.
   Единственным человеком, который  не  боялся  никаких  покушений  на  свою
персону, был Отари Витальевич Квангришвили.
   Формально Отари Витальевич  был  председателем  Благотворительного  фонда
социальной защищенности спортсменов имени Льва Яшина. Однако на  самом  деле
Квантршпвили был достаточно близок ко многим лидерам преступных  группировок
Москвы и знаком со многими ворами в  законе.  Братва  к  нему  относилась  с
огромным  почтением,  чуть  ли  не  с  благоговением.  Отари  знал  это   и,
воспользовавшись своим авторитетом и подходящей  ситуацией,  стал  создавать
вокруг себя новую политическую партию,  программа  которой  была  связана  с
защитой прав спортсменов. Отари стал часто выступать по телевидению,  о  нем
начали  писать  газеты.  За  Отари  закрепился  какой-то  загадочный   имидж
"крестного отца" русской мафии. Квантришвили, как ни странно, и не  старался
его развеять, не понимая, что подобная слава очень опасна.
   Продвижение Отари очень злило Сильвестра. Надо сказать, что и до этого  у
Сильвестра с Квантришвили отношения были достаточно прохладными, хотя они  и
были партнерами по некоторым проектам в бизнесе.
   Однако это  партнерство  не  помешало  Отари  высказать  Сильвестру  свои
претензии по поводу гибели Глобуса. Тем более в их совместном бизнесе возник
ряд проблем, вину за которые  Квантришвили  также  возложил  на  Сильвестра.
Естественно, после этого между Сильвестром и Отари отношения стали  довольно
натянутыми. Когда же Квантришвили стал все чаще и чаще появляться на экранах
телевизоров и на страницах  прессы  и  его  стали  называть  не  иначе,  как
крестным отцом  русской  мафии,  Сильвестр  вознегодовал.  Его  честолюбивым
планам был нанесен тяжелый удар - ведь на это звание претендовал он сам.
 
 
   Глава 18
 
   Зима прошла  быстро.  Кровавые  январь  и  февраль  унесли  много  жизней
легендарных лидеров преступной Москвы. В марте наступило затишье.
   В начале 1994 года я сопровождал Сильвестра в поездках в Китай, Таиланд и
Турцию. Турция, так же как и Израиль, потрясла меня. Дела Сильвестр решал  в
Стамбуле. Это очень древний и красивый город, главной особенностью  которого
является то, что он расположен сразу на двух континентах. Поэтому  в  облике
города слились черты  мусульманской  и  европейской  культур.  Мне  довелось
побывать в древней части Стамбула. Я своими глазами видел храм Святой Софии,
вообще же в городе было очень много мечетей, поражавших своим  великолепием.
Но  нас  с  Сильвестром,  честно  говоря,   памятники   старины   не   очень
интересовали. Намного больше нас воодушевил поход в настоящую турецкую баню.
Питались мы исключительно в ресторанах, причем в разных.  Например,  обедали
мы чаще всего в "Масале", который размещался в старинном деревянном доме,  а
ужинали практически всегда  в  ресторане  "Пандели"  на  Египетском  базаре.
Турецкие национальные блюда пришлись нам по вкусу, но еще больше  понравился
танец живота, который исполняла молоденькая турчанка.
   Апрель в этом году выдался сырым и теплым.
   Снег  стаял  уже  в  начале  месяца,  оставив  после  себя  кучи  мусора,
скопившегося за зиму.
   5  апреля  около  шести  вечера  я  возвращался  домой  после  долгого  и
утомительного рабочего дия. В  дверях  подъезда  нос  к  носу  столкнулся  с
Вадимом и Сяавкой, которые тащили какие-то груженые сумки.
   - Куда вы, ребята? - спросил я у них.
   - Да мы так, по делам... - переглянувшись, ответили они. - Куда именно по
делам? - не отставал от них я.
   - В баню, в баню мы идем, - раздраженно ответил Славка.
   - Ну и я с вами пойду! - заявил  я.  Идти  в  баню  у  меня  не  было  ни
малейшего желания, но я был уверен, что ребята мне врут.
   Друзья в нерешительности остановились.
   - Сань, мы тебя не можем взять, извини, дело у нас важное.  Не  обижайся,
братуха! - сказал Вадик, положив руку мне на плечо.
   - Да ладно, все ясно. Я не в обиде.  Идите.  Небось  телок  каких-нибудь,
сняли? Я вам это припомню! - бросил я шутливо им вслед.
   Обернувшись, я проследил, как ребята садились в машину. От увиденного мне
стало нехорошо. "Не может быть!" -  сказал  я  сам  себе.  В  машине  сидели
курганские. На переднем сиденье - Олег, на заднем в  свете  уличного  фонаря
вырисовывалась запоминающаяся фигура Александра Солоника.
   Меня наполнило какое-то неприятное чувство. "Ну и черт с ними, -  подумал
я. - Пусть делают что хотят! Наверняка надело какое-то поехали! Охота  им  в
мокруху вляпываться с этими кретинами!" - Ту стрелку, на которой  курганские
перебили всех братков, я запомнил хорошо  и  принимать  участие  в  подобных
мерзостях у меня не было никакого желания.
   Воспользовавшись тем, что квартира осталась в полном моем распоряжении на
весь оставшийся вечер, а то и ночь - даже если Вадим  и  вернется,  ему  все
равно будет не до женщин, я съездил за Веркой и чудесно провел с ней  время.
Мы как раз сидели на  кухне,  поедая  какое-то  немыслимое  блюдо  Веркиного
приготовления, когда раздался телефонный звонок. Я  взял  трубку,  внутренне
уже приготовившись к  тому,  что  сейчас  придется  лихорадочно  собираться,
завозить Верку домой и мчаться на какое-нибудь срочной важности дело.
   - Санек, братуха,  включай  ящик  быстрее!  Важные  новости  сообщают!  -
услышал я взволнованный голос одного из братанов из дальневосточной бригады;
   Я сразу понял, что  произошло  что-то  из  ряда  вон  выходящее.  Швырнув
телефонную трубку на рычаг, я схватил  пульт  и,  включив  телевизор,  нашел
программу, по  которой  шла  передача  новостей.  Это  оказался  канал  НТВ.
Симпатичная ведущая с легким дефектом дикции, фамилию которой я никак не мог
запомнить, донесла  до  моего  встревоженного  мозга  следующую  информацию:
"Только что у Краснопресненских бань из винтовки с оптическим  прицелом  был
убит   председатель   Благотворительного   фонда   социальной   защищенности
спортсменов имени Льва Яшина Отари Витальевич Квантришвили.  Убийце  удалось
скрыться. По мнению правоохранительных органов, это заказное убийство".
   Я рванулся к телефону и стал набирать номер Сильвестра. Домашний  телефон
был занят, мобильный -  тоже.  Вероятно,  Сильвестр  с  кем-то  уже  делился
впечатлением от новости. Тут в комнату вошла Вера и задала какой-то вопрос -
я его даже не расслышал, только махнул Вере рукой, показывая, что мне сейчас
не до нее. Она сразу же вернулась - на кухню,  ще  начала  обиженно  звенеть
посудой.
   "Где  Славка  и  Вадим?"  В  душу  сразу  же  закралось  вполне  резонное
подозрение, и я стал названивать им да мобильные. Ни у того,  ни  у  другого
телефоны не отвечали,  только  женский  голос  с  механической  заунывностью
повторял мне, что абонент находится вне зоны досягаемости.
   "Неужели они к этому причастны?! - думал я в ужасе. - Ну все, это  война!
И мы в этой войне не победим!" В то, что все происходящее  является  простым
совпадением, мне верилось  очень  слабо.  Единственное,  что  мешало  мне  с
уверенностью сказать, что данное убийство дело рук наших-ребят,  -  это  то,
что я не считал Сильвестра способным на подобную акцию. Я не  мог  поверить,
что Сильвестр решится на убийство Отари.  Даже  если  отношения  между  ними
стали весьма недоброжелательными, это еще не повод для того,  чтобы  убивать
такого авторитетного человека. В конце концов славы и уважения это  убийство
Сильвестру не  принесет.  С  этими  мыслями  я  лег  спать  под  теплый  бок
разобидевшейся Верки. Иванычу звонить на ночь глядя не было никакого смысла,
а если честно, то я просто боялся узнать правду и тем самым подтвердить свои
самые худшие опасения. Ни Вадим, ни Славка в эту ночь так и не объявились.
   На следующий день рано утром, как это было у  нас  заведено,  я  позвонил
Сильвестру.
   - Иваныч, какие будут указания? - как ни в чем не бывало спросил я.
   - Слышал вчера новость? - сам перешел  к  страшному  для  меня  разговору
Сильвестр.
   - Да, - коротко ответил я.
   - Мы с тобой проведем сегодня ряд встреч, -  сказал  мой  шеф  и  наметил
время, когда за ним нужно будет заехать. Я ничего не стал спрашивать-у  него
про Отари, зная, что если он захочет, то  расскажет  сам,  а  если  нет,  то
пытаться что-то выведать у него - совершенно бесполезное занятие.
   В этот же день объявились Вадим и Славка. Этот факт сам по себе несколько
их оправдывал, так как если бы они были причастны к  убийству  Отари,  то  в
данный момент отсиживались бы где-нибудь в тихом местечке. С другой  стороны
к такому выводу могли прийти и  другие  люди,  подозревавшие,  что  убийство
Квантришвили - дело рук Сильвестра, а значит, кое у кого  подозрений  должно
поубавиться.
   Два дня после "таинственной и загадочной гибели Отари Сильвестр провел на
встречах с лидерами различных преступных структур и кланов. О чем он говорил
с ними, я не знал, так как Сильвестр все разговоры проводил с глазу на глаз,
не допуская близко даже  своих  телохранителей.  Иваныч  еще  больше  усилил
охрану, поменял адрес, временно перебравшись в гостиницу.
   Через три  дня  состоялись  похороны  Отари.  Подступы  к  Ваганьковскому
кладбищу были до отказа забиты иномарками. Проехать было невозможно. Команда
Сильвестра приехала на трех машинах. С трудом нам удалось припарковать тачки
на улшде, примыкающей к Ваганьковскому  кладбищу.  Сильвестр  был  в  черном
пальто, в черной водолазке, без головного убора. Мы медленно  направились  в
сторону кладбища. Я шел по правую руку от Сильвестра, немного позади  шагали
остальные  ребята.  Братва  из  других  районов  почтительно   расступалась,
пропуская Иваныча вперед.  Я  понял,  что  сейчас  для  Сильвестра  наступил
звездный час - он стал крестным отцом. Но такой расклад  будет  существовать
лишь до тех пор, пока люди не узнают,  что  именно  он  является  виновником
гибели  Отари.  Что  будет,  если  информация  об  этом  каким-либо  образом
просочится, мне даже думать не хотелось.
   На похоронах было очень много знаменитостей - эстрадные  певцы,  артисты,
шоумены,   бизнесмены,   депутаты,   политические   деятели.   Братва   была
представлена в полном составе: братки из враждующих группировок стояли рядом
друг с другом, отдавая последнюю дань  уважения  Отари  Витальевичу.  Братва
действительно благоговела перед ним. Говорить о том,  что  он  был  крестным
отцом, было бы, наверное, неправильно - он просто  имел  огромные  связи  во
всех институтах власти и во всех  слоях  общества.  С  одинаковой  легкостью
находил общий язык с маститым политиком  и  с  вором  в  законе.  О  связях,
которые были у Отари в правоохранительных органах, даже не стоит говорить  -
они были огромны. Братва к нему обращалась в основном с просьбой  помочь  по
зоне, кого-то перевести из одной колонии в другую... Он практически  никогда
никому не отказывал, всем  старался  помочь.  Действительно,  наше  общество
понесло тяжелую и невосполнимую утрату.
   После похорон, на которых известные люди говорили много хороших слов,  мы
не спеша покинули кладбище. Сильвестра провожали несколько, авторитетов.  Он
вел  себя  совершенно  спокойно  -  по  внешнему  виду  никак  нельзя   было
догадаться, что этот человек только что очень лицемерно провожал в последний
путь жертву своего собственного тщеславия, так  как  факт  самого  появления
Сильвестра на кладбище для меня был верхом лицемерия. Однако иначе поступить
Иваныч не мог, и я это пре - красно понимал. Если бы он не пришел сегодня на
похороны Квантришвили, то все "косяки" неминуемо легли бы на него.
   Наконец мы подошли к нашим машинам. Сильвестр  только  собрался  сесть  в
свой "Мерседес", как сзади его окликнули:
   - Сергей Иванович, одну минуточку!
   Мы  с  Сильвестром  обернулись  почти  одновременно.  Сзади  стояли  двое
неизвестных мужчин" Они были в темных пальто  и  без  головных  уборов.  Оба
улыбались. Их лица показались мне смутно знакомыми.  "Где  же  я  их  видел?
Стоп!  Вспомнил.  Это  погоны,  люди  из  органов,  которые  встречались   с
Сильвестром и Сережей Бородой около "Праги", конечно, это они!"
   Сильвестр кивнул им и приказал мне подождать  его  в  сторонке.  Люди  из
органов  подошли  к  Сильвестру,  поздоровались  и  о  чем-то  стали  с  ним
разговаривать. Говорили они недолго -  минут  пять-семь,  не  больше.  Затем
Сильвестр круто развернулся и, сделав  мне  знак  рукой  следовать  за  ним,
направился "к машине. Когда он уже  собирался  захлопнуть  дверцу,  один  из
мужчин крикнул, обращаясь к нему:
   - Сергей Иванович, береги свое здоровье! Жизнь, как видишь, опасна!
   Сильвестр махнул им рукой и хлопнул дверцей с  такой  силой,  что  машина
содрогнулась.
   После  похорон   Квантришвили   Сильвестр   увеличил   число   встреч   с
авторитетами. Мы без устали мотались в разные концы Москвы и в  Подмосковье.
Иногда в день на машине наезжали сто пятьдесят - двести километров.
   Как-то в штабное кафе, где Сильвестр отдыхал  и  ждал  своих  бригадиров,
зашли курганцы. Среди них были Олег, Солоник и почему-то Андрей. Олег  молча
подошел к Сильвестру, обнялся с ним, поцеловал и неожиданно сказал:
   - Ну что, Сильвестр,  теперь  ты  первый!  Принимай  хозяйство!  Принимай
славянское движение! Теперь ты, Сильвестр, единственный в  Москве  обладаешь
такой властью!,
   Сильвестр непонимающе пожал плечами и ничего  не  ответил,  однако  смысл
этих слов был достаточно серьезным. Ведь  получалось  так,  что  практически
единственным, кто остался на хозяйстве в Москве  из  авторитетнейших  фигур,
был именно Сильвестр. Многие авторитеты, ниже его по рангу, уже  выехали  за
границу по различным причинам - кто спасал свою жизнь, кто налаживал  бизнес
с заграничными партнерами, некоторые просто решили отдохнуть.  Сильвестр  же
остался в Москве,  следовательно,  по  всем  параметрам  Иваныч  может  быть
первым, так сказать - крестным отцом...
   Через  некоторое  время  после  гибели  Отари  Сильвестр  предпринял  ряд
зарубежных поездок. В некоторые из них он брал с собой и меня. Но чаще всего
я оставался в России.
 
 
   Глава 19
 
   В начале 1994 года Сильвестр летал в Израиль еще раз, уже самостоятельно.
Вернулся он оттуда с новой схемой, разработанной Неймером.  Теперь  Григорий
придумал план того, как можно кинуть одну очень крутую коммерческую фирму. К
тому времени, в марте 1994 года, одной из крупнейших коммерческих  фирм  был
"Всероссийский  автомобильный  альянс",  сокращенно   "AWA",   возглавляемый
Борисом Абрамовичем Березовским, и "ЛогоВАЗ". В  мае  1994  года  Московский
торгово-кооперативный банк продал два своих векселя по 500 миллионов  каждый
"Всероссийскому автомобильному альянсу", со сроком погашения 16 апреля  того
же года, при  условии  выплаты  10  процентов  по  каждому  векселю.  Однако
векселя, естественно, в  срок  погашены  не  были,  а  миллиард  рублей  был
конвертирован в одном из банков и тут же переправлен по фиктивному контракту
в Израиль. Люди, которые  продавали  эти  векселя,  тут  же  из  Московского
кооперативного банка,  естественно,  уволились.  Служба  безопасности  "AWA"
пыталась  найти  эти  деньги.  Они  уже  несколько  месяцев  пробивали   так
называемые концы - несколько раз приезжали в  банк.  Ольга  Лабинская  очень
нервничала. Сильвестр в это время был за границей, но постоянно держал связь
с Ольгой: Обязанности телохранителя Ольги выполнял я.
   Лабинская была на взводе. Каждый  раз  после  приезда  начальника  службы
безопасности "AWA" или других людей, замешанных  в  этом  скандале,  она  до
смерти  пугалась  и,  набрав  номер  гостиницы   Сильвестра,   пересказывала
случившееся, упирая на то, что деньги-лучше отдать. Не знаю, что отвечал  ей
Иваныч, но своего согласия на это он, видимо, не давал."
   Так прошло  около  четырех  месяцев.  В  конце  первой  недели  июня  мне
неожиданно позвонил Сильвестр и сказал, чтобы я сдал свой пост телохранителя
кому-нибудь из наших ребят и вместе с Вадиком  начал  отслеживать  владельца
"ЛогоВАЗа" Бориса Березовского.
   Приказ есть приказ. Чаще всего Березовский  бывал  в  районе  Павелецкого
вокзала, недалеко от Московской городской прокуратуры. Там за  металлическим
забором находился особняк, предназначенный для приемов  и  встреч  господина
Березовского. Около этого здания мы и тусовались с Вадимом изо дня  в  день.
Однажды, 7 июня, приехав на  место,  мы,  как  всегда,  хотели  припарковать
машину напротив ворот "ЛогоВАЗа" около забора. Однако наше место было занято
каким-то "Опелем".
   - Давай пристроимся к нему сзади, - предложил я.
   Но Вадик категорически запротестовал:
   - Не надо, нас могут заметить. Давай лучше  отъедем  немного  в  сторону,
чуть подальше.
   - Все время на этом месте припарковывались и никто  на  нас  внимания  не
обращал! А теперь заметят? - возразил я.
   - Сколько можно им глаза мозолить. Ты же понимаешь, что  два  дня  подряд
одна и та же машина на одном и том же месте... Думаешь, что  у  Березовского
дураки работают? Там же бывшие чекисты! Нас с тобой в три минуты вычислят! -
настаивал на своем Вадим.
   Я немного подумал и согласился с его доводами. Мы отъехали чуть  подальше
и стали ждать. Вскоре ворота открылись, вышли  несколько  человек  в  черной
униформе  -  служба  безопасности  "ЛогоВАЗа",   затем   из   ворот   выехал
"шестисотый" "мере".  Когда  машина  поравнялась  с  тачкой,  занявшей  наше
обычное место парковки, вдруг раздался оглушительный взрыв - это взлетел  на
воздух начиненный взрывчаткой "Опель". Взрывной  волной  "Мерседес"  тут  же
отнесло в сторону,  затем  он  остановился  и  загорелся.  Пуленепробиваемые
стекла разбились вдребезги. Вокруг началась  паника.  К  месту  происшествия
бежали люди.
   - Все, уходим, - сказал Вадим и, быстро развернув машину, поехал прочь.
   - Этим же вечером в новостях передали, что было  совершено  покушение  на
господина Березовского. Из-за взрыва машины, припаркованной возле "ЛогоВАЗа"
пострадала машина господина Березовского. Водитель  Михаил  Кирьянов  погиб,
сам господин Березовский  был  доставлен  в  больницу  с  ранениям"  средней
степени тяжести. На данный момент  врачи  характеризуют  его  состояние  как
удовлетворительное. Следствие по делу покушения  на  Березовского  взяла  на
себя Московская городская прокуратура.
   Как ни странно, Сильвестр в  этот  вечер  не  позвонил  и  не  потребовал
никакого отчета. Я хотел было через Андрея позвонить ему сам и рассказать  о
случившемся, но Андрюха остановил меня.
   - Не надо ему звонить, - сказал он. - Иваныч и так в  курсе  дела.  Зачем
лишний раз выставляться?
   После  этого  я  вернулся  к  своим  обязанностям   телохранителя   Ольги
Лабинской.
   Через неделю после покушения на  Березовского  зфоизошло  новое  событие.
Неожиданно в банк ворвались люди в камуфляже. Это  был  СОБР  -  специальный
отряд быстрого реагирования  -  и  недавно  созданный  РУОП  -  Региональное
управление по борьбе с организованной преступностью, расположенное на  улице
Шаболовка в Москве. Действовали они молниеносно - я, сидевший в то  время  в
приемной и охраняющий Ольгу, был скручен и уложен на пол. Не успел я  глазом
моргнуть, как на моих руках защелкнулись наручники. В кабинет Ольги  вбежали
несколько  оперативников.  Вскоре  ее  также  вывели  в  наручниках.   Через
некоторое время мы с Ольгой были доставлены  на  Шаболовку,  в  штабквартиру
РУОП. Начались допросы.
   Я не знаю, о чем допрашивали Ольгу, но вопросы, которые задавались мне, в
основном касались того, на кого я работаю, знаю ли Сильвестра, кого охраняю,
какие встречи были в банке,  что  я  делал  7  июня...  А  поскольку  я  уже
приготовил себе алиби на этот день, то спокойно сказал, что был  у  знакомой
девчонки. Естественно, с девчонкой этот вопрос я согласовал заранее.
   На следующий день для проверки информации вызвали и ее. В ходе допроса  я
узнал, что информация  о  террористическом  акте  в  отношении  Березовского
поступила на Шаболовку как раз в тот момент, когда там ожидали его прибытия.
Оказывается, Березовский незадолго до этого подал в РУОП заявление по  факту
мошенничества Московского торгово-кооперативного банка.
   Руоповцы действовали оперативно и напористо. Уже были  результаты.  Через
два дня после задержания применительно ко мне  ужесточили  меры  содержания.
Вызвали на очередной допрос - просто-напросто избили, требуя  назвать  своих
сообщников.
   - Какие сообщники? - твердил я. - Я работаю личным охранником!
   - Если ты работаешь личным охранником, - говорил оперативник,  -  то  где
твоя лицензия? В какой фирме ты работаешь?
   - Я работаю частным охранником. Что же в этом особенного? -  настаивал  я
на своем.
   - А кто бросил  взрывное  устройство  в  окно  "ЛогоВАЗа"?  -  неожиданно
спросил оперативник.
   Я понятия не имел о том, что произошло. Оказывается, неизвестные  бросили
в окно "ЛогоВАЗа" взрывное устройство. Никто не пострадал. Но это было явное
возмездие. И оперативники РУОПа это восприняли адекватно.
   На следующий день Ольгу неожиданно выпустили, обосновав это тем, что  она
имеет малолетнего ребенка. Я же продолжал сидеть в  следственном  изоляторе.
Меня усиленно допрашивали.
   Вскоре из вопросов, которые мне  постоянно  задавали,  я  уже  знал,  что
Березовский имел обширные связи. Конечно, лица, покушавшиеся на  него,  были
заинтересованы в его смерти. Таких заинтересованных было много. И среди  них
немало воров в законе и криминальных авторитетов. Не на  последнем  месте  в
этом черном списке значилось и имя Сильвестра.  Но  доказать  преднамеренное
покушение Сергея Тимофеева и его людей на Бориса Березовского  руоповцам  не
удалось. В конце концов я был выпущен на свободу.
   Меня встречал Вадим и еще двое  ребят  из  нашей  бригады.  Мы  сразу  же
поехали в ресторан, ще Вадим рассказало том, что  происходило  в  то  время,
пока меня с ними не было.
   Я узнал, что Березовскому  компенсировали  все  потери,  вернув  миллиард
двести миллионов рублей, то есть все  взятые  деньги  с  процентами.  Взамен
Березовский прекратил уголовное дело по  факту  покушения,  которое  к  тому
времени вела уже Московская городская прокуратура.
   Чуть позже Лабинская срочно выехала  в  Израиль,  нто  удалось  ей  очень
легко, так как она имела израильское гражданство. Поселилась она  в  том  же
городе, где проживал Григорий Неймер.
   В сентябре  Центральный  Банк  России  отозвал  лицензию  и  лишил  права
заниматься банковской деятельностью Московский  торгово-кооперативный  банк.
Таким образом, он практически прекратил свое существование. Однако  дело  по
факту хищения и мошенничества продолжало расследовать ГУВД Москвы. -
   К этому времени Сильвестр вернулся в Россию и продолжал заниматься своими
делами, сочетая криминал с бизнесом.
   Я знал, что у него вновь возникли  проблемы  с  Григорием  Неймером.  Как
только у него появилась большая сумма денег, в которой была  доля  Сильве  -
стра, Григорий опять исчез. Сильвестр был очень недоволен  этим.  Вскоре  он
узнал, что, как ни странно,  в  Израиль,  к  Григорию,  летала  некая  ранее
неизвестная курганская группировка и вела с ним какие-то переговоры.
   Сильвестра  это  очень  волновало,  он  хотел  знать,   что   происходит.
Встретившись с курганцами, он решил выяснить все у них.  Разговаривал  он  с
Олегом.  Тот  объяснил  Иванычу,  что  в  Израиль  его  ребята   летали   по
коммерческим делам и вовсе  не  к  Григорию,  а  к  другому  бизнесмену.  Но
Сильвестр располагал достоверной информацией, что они встречались  именно  с
Григорием Неймером.
   Чуть позже,  ближе  к  сентябрю  1994  года,  Неймер  окончательно-достал
Сильвестра. Иваныч снарядил несколько человек на  поиски  Григория  и  своих
собственных денег, которые Неймер опять куда-то заныкал. Я присутствовал при
последнем инструктаже.
   После того как ребята уехали, я вышел на  улицу  с  Вадимом  и  поделился
своим впечатлением от происходящего.
   - Послушай, Вадим, а тебе не кажется, что теперь Григорий заинтересован в
том, чтобы убрать Сильвестра? - задал я давно мучавший меня вопрос..
   - Зачем Неймеру его убирать? - удивился Вадик.
   - Затем, что он должен ему большие деньги, а отдавать их никто никогда не
хочет. Ты же это знаешь не хуже меня, - выложил я свои опасения.
   - Да что ты, о чем ты говоришь? Никто не решится! Какой-то лох,  какой-то
коммерсант и поднимет руку на Иваныча - слабо ему! - разволновался Вадим.
   - Сам-то, конечно, не решится. Но он может кого-то нанять.
   Мы замолчали...
 
 
   Глава 20
 
   Вскоре мне пришлось сопровождать Сильвестра в поездке в США. Мы  побывали
в Нью-Йорке. Летели на "Боинге", первым классом. Как  всегда,  меня  поразил
сервис, предусмотренный  не  только  для  богатых,  но  и  вообще  для  всех
пассажиров. Во время довольно длительного перелета я наслаждался  содержимым
одноразовых упаковок с разнообразными деликатесами, музыкой,  которую  можно
было послушать, надевг практически невесомые и удобные наушники, и  чистотой
и роскошью туалетов, подобных которым в России делать еще не научились и  не
научатся, наверное, никогда.
   Последние два часа перелета я проспал, а когда открыл глаза, первое,  что
услышал, -  мелодичный  голос,  доводящий  до  нашего  сведения,  что  через
несколько минут мы совершим посадку в аэропорту города Нью-Йорка.
   В Штатах Сильвестр встречался с Япончиком и с другими ворами в законе.
   Я же вдоволь  насмотрелся  на  небоскребы,  побывал  в  набитых  товарами
магазинах, видел своими глазами знаменитую Статую Свободы. Мне довелось даже
побывать  в  нью-йоркском  метро.  Кстати,  оно  произвело  на  меня   самое
удручающее впечатление  -  по  сравнению  с  нашим,  отделанным  мрамором  и
позолотой, их казалось нищим и запущенным. К тому же там было очень  грязно.
У линий метрополитена не было названий, они различались по цветам. Но вообще
Нью-Йорк был очень чистым городом, складывалось впечатление, что его  раз  в
неделю моют с  мылом,  хотя,  конечно,  мы  не  были  в  трущобах  и  бедных
кварталах.
   Еще меня удивило, что все прохожие нам улыбались. Сначала я подумал,  что
у меня или Сильвестра что-то не так с одеждой, но выяснилось, что это просто
стиль поведения, элементарная вежливость.
   В   Америке   мы   пробыли   недолго   -   всего   несколько   дней,   но
поездка-запомнилась на всю жизнь.
   Неоднократно Сильвестр ездил  в  Австрию,  к  своим  давним  приятелям  с
юго-запада столицы, посещал Германию, Венгрию.
   В Китае Сильвестр пытался наладить импорт дешевых  сигарет,  так  как  на
этом можно было сделать большие деньги.
   Кипр был последней заграничной поездкой Сильвестра. Туда он отправился  с
целью открыть ряд оффшорных компаний и вложить деньги ореховских группировок
в российские нефтеперерабатывающие предприятия.
   Вообще, Сильвестр все больше и больше старался заниматься  бизнесом,  так
как  по  сравнению  с  его  остальными  занятиями  это  было  совершенно  не
рискованное дело, сулившее очень большие прибыли. Занятие же  нефтью  вообще
можно было назвать супербизнесом.
   В Вене Иваныч принимал участие в сходке пятнадцати воров в законе,  целью
которой было распределить наследство, оставленное Отари, так, чтобы не  было
войн и перестрелок среди братвы.
 
 
   Глава 21
   ВЗРЫВ "МЕРСЕДЕСА"
   13 сентября 1994 года
 
   Эту дату я  запомнил  на  всю  жизнь,  так  как  она  стала  днем  гибели
Сильвестра.
   День начался как обычно, ничего подозрительного и странного я не замечал.
   Целый день мы ездили по Москве. Единственное, на что я обратил  внимание,
- это то, что в последнее время за машиной  Сильвестра  постоянно  следовало
несколько автомобилей. Я неоднократно показывал их  Иванычу,  но  он  только
отмахивался, чувствуя себя настолько великим, а потому неприкосновенным, что
забыл об элементарной осторожности.
   Вот и сегодня повторилась уже ставшая привычной ситуация.
   - Иваныч, смотри, опять "хвост" за нами! - сказал я, не надеясь,  однако,
на должное внимание со стороны Сильвестра.
   Иваныч,  равнодушно  посмотрев  в  заднее   стекло   своего   шестисотого
"Мерседеса", ответил:
   - Ну и что? "Хвост" и "хвост"... Органы ведут нас. Это их работа. Чего ты
волнуешься? Начальнику РУОПа я не угрожал, как покойный Старик, так что  нам
бояться нечего. А это их работа. Пускай  водят.  Сегодня  с  братвой  мы  не
встречаемся, ездим к коммерсантам, к лохам, так  что  никого  не  подставим.
Пускай ездят, надежнее будет!
   Почти весь день мы промотались по разным встречам. К вечеру,  около  семи
часов, была назначена еще одна, в  неком  банке  на  предмет  переговоров  с
банкиром-консультантом по поводу нефтяного бизнеса.
   Я в этот день выполнял еще и роль водителя. Примерно за  час  до  встречи
зазвонил мобильный  телефон,  Сильвестр  приказал  остановить  "мере"  около
маленького скверика. Я  послушно  остановился.  Сильвестр  достал  мобильный
телефон и вышел на  улицу,  так  как  бронированная  крыша  машины  являлась
хорошей изоляцией для радиоволн и телефон плохо работал в салоне.
   До меня доносились отдельные слова Сильвестра, но о чем идет речь, я  так
и не понял.
   - Хорошо, хорошо, - наконец сказал он, видимо прощаясь.  -  Приезжайте  к
семи часам к банку, я там буду. Там и переговорим.
   После этого Иваныч сел обратно в машину.
   - Кто там? - поинтересовался и на правах приближенного лица.
   - Да курганские звонили, встретиться хотят. Я им к банку подъехать велел.
Слушай, - сказал вдруг Сильвестр, - что-то машина у нас  больно  заляпанная,
давай на мойку заедем. Все же к банкиру еду, марку-то нужно держать!
   - Хорошо, Иваныч, как скажешь, - ответил я и свернул к ближайшей мойке.
   Мойки в последнее время в Москве практически открывались на каждом углу и
старались работать  по  евростандарту  -  то  есть  при  каждой  мойке  было
небольшое кафе, где можно было посидеть, попить кофе, посмотреть  телевизор,
пока машину моют, - обычно такая мойка занимала около получаса и  называлась
"мойка под ключ", когда все вымывалось  тщательным  образом  -  и  салон,  и
багажник, и днище машины. К одному из таких  автосервисных  заведений  мы  и
подъехали в тот вечер. Сильвестр пошел пить кофе, приказав мне не  оставлять
машину без надзора. Я заехал в ангар. Там работали  несколько  человек.  Все
они практически одновременно мыли машину. Кто  начинал  мыть  салон,  кто-то
протирал стекла, остальные занимались мытьем кузова и днища...
   Поставив машину, я хотел было отойти в сторонку и понаблюдать  за  мытьем
машины, как вдруг ко мне подошел парень в кожаной куртке и сказал:
   - Вам необходимо расплатиться через кассу.
   - Да ладно, братуха, - отмахнулся я. - Что я буду бабки в какую-то  кассу
носить, давай лучше тебе отдам, на карман!
   - Нет, нет, у нас строгий порядок, - сказал парень. - Идите вон  туда,  -
он указал в сторону окошечка, - там касса, заплатите.
   Я нехотя пошел к кассе. Подойдя к окошечку, увидел, что за кассой  никого
не было.
   - Во, времена! - громко сказал я. - Хоть кассу снимай, никого нет! Что за
дела?
   Вскоре появилась кассирша. Она была чем-то встревожена. Молча взяв у меня
деньги, пробила и выдала чек.
   - Сейчас, одну минутку, - сказала она, - я перепроверю...  -  И  села  за
калькулятор что-то пересчитывать.
   - Да не нужна мне эта мелочь! - раздраженно сказал  я.  -  Сколько  можно
меня держать?
   - Нет, нет, все должно быть правильно! - сказала кассирша. -  Сейчас  все
пересчитаю и отдам вам сдачу.
   Наконец она дала мне какую-то мелочь, которую я демонстративно подержал в
руках, и, положив назад на, столик, вышел.
   Люди уже заканчивали мыть машину. Я обратил  внимание,  что  в  яме,  под
машиной, копошатся два парня в темных халатах.
   - Что они там делают? - раздраженно осведомился я у мастера.
   - Уважаемым клиентам, - ответил тот с  улыбкой,  -  мы  моем  даже  днище
машины, чтобы не ржавело.
   - Ладно, - сказал я, протягивая мастеру купюру.
   - Нет, нет, ничего не надо, - сказал мастер. - Все только через кассу.
   - Скоро закончат? - осведомился я.
   - Минут через десять. Вы можете пока присоединиться к  своему  попутчику,
попить кофе.
   Я отказался, помня о  том,  что  Сильвестр  запрещал  мне  отлучаться  от
машины. Я, по сути, и так нарушил его приказ, отходя к кассе.
   Наконец машину закончили мыть, и я махнул Иванычу рукой,  показывая,  что
машина готова. Он тут же вышел из кафе, не переставая разговаривать с кем-то
по мобильному телефону.
   - Что так долго? - удивленно спросил он, закончив разговор.
   - Да они что-то с  деньгами...  Заморочки  получились,  -  начал  я  было
объяснять нелепую ситуацию с оплатой, но Сильвестру это, видимо, было совсем
неинтересно.
   - Ладно, иди кофе попей, - махнул он рукой - Машину-то смотрел?
   - Конечно, Иваныч, не волнуйся. Все в лучшем виде. Там человек десять  ею
занимались.
   - Хорошо, - сказал Сильвестр.
   Вскоре мы сели в вымытую машину, Сильвестр хозяйским глазом обвел салон:
   - Да, чисто вымыли! И пахнет хорошим шампунем! Все по высшей категории!
   - Правда, бабок много содрали, - сказал я.
   - Сколько? - прищурясь, спросил Сильвестр.
   - Около сорока, долларов примерно...
   - Нормально, - резюмировал Иваныч и велел ехать к Белорусскому вокзалу, в
сторону 3-й Тверской-Ямской улицы.  У  дома  номер  шесть  мы  притормозили.
Сильвестр взглянул на часы - было около семи. ". - г
   Около банка на серебряном "Мерседесе" Сильвестра уже  ждали  курганцы.  С
ними был и Андрей.
   - А что Андрюха-то там делает? - удивился  Сильвестр.  Выйдя  из  машины,
онспросил у него: - Андрюха, ты что, теперь с этими ребятами работаешь?
   - Да что вы, Сергей Иванович, - стал оправдываться Андрей, - как можно! Я
работаю только с вами! Мы просто приехали вместе, я у них вроде гида - они ж
люди приезжие и наши московские закоулки плохо знают.
   - Ладно, - сказал Сильвестр, - о чем базар? О чем говорить будем?
   Пока Иваныч беседовал с курганцами, я отогнал  машину  и  припарковал  ее
недалеко от здания банка. Неожиданно из  серебряного  "Мерседеса"  курганцев
вылез шофер, подошел ко мне и сказал:
   - Ну как тачка, ничего бегает?
   - Да ты что?!  Отличная  тачка!  "Шестисотый",  спортивный  вариант...  -
похвастался я.
   - Ну-ка, дай я погляжу! - сказал водила, и не успел  я  глазом  моргнуть,
как он уже сидел в машине  Сильвестра,  внимательно  разглядывая  внутреннюю
отделку и беспрестанно что-то трогая руками.
   - Что ты делаешь? - попытался остановить его я.
   - Тачку рассматриваю, не видишь, что ли, -  ответил  водила,  добавив:  -
Хорошая машина...
   - Ладно, давай вылезай. Шеф не любит, когда чужие  в  его  машине  руками
шарят, - не выдержал я.
   - Да мы же не чужие, мы  свои!  Братуха,  ты  чего?!  -  обиженно  сказал
курганец.
   Я  тничего  не  ответил,  сел  в  салон  и  стал  дожидаться  возвращения
Сильвестра.
   С курганцами он разговаривал еще минут десять, потом взглянул на часы:
   -  Все,  мне  пора   к   банкиру.   Ждите   меня   здесь.   Минут   через
пятнадцать-двадцать выйду.
   Вскоре Иваныч скрылся за массивными дверями банка.  Курганцы  уезжать  не
торопились - видимо, тоже ждали возвращения Сильвестра.
   Сильвестр в последнее время стал активно заниматься бизнесом -  алмазами,
золотом,  недвижимостью,  инвестировал  автомобильныеиредприятия.   Особенно
большое внимание он уделял нефтяному бизнесу,  и  в  АКБ  "БАР"  он  приехал
именно  для.  консультации  по  поводу  положения  в   нефтеперерабатывающей
промышленности. Дело в том, что в этом банке у Иваныча был свой  человек,  к
которому он постоянно обращался с вопросами подобного рода.
   Сильвестр пробыл в банке, как и обещал, не больше двадцати  минут.  Выйдя
оттуда, он вновь подошел к курганским, они снова стали беседовать. Разговор,
на мой взгляд, был совершенно идиотским.  Курганские  приглашали  Сильвестра
куда-то отдыхать, Иваныч отказывался, курганцы настаивали.
   Неожиданно Олег похлопал Сильвестра по плечу испросил:
   - Ну как здоровье? От всех  болезней  вылечился,  которые  у  проституток
получил?
   Сильвестр, сплюнув через плечо, ответил:
   - Да ладно, ребята! Все нормально!
   Наконец они распрощались, и Иваныч направился к машине. Курганцы все  еще
стояли на тротуаре. Наклонившись ко мне - я сидел на водительском  месте,  -
Сильвестр сказал:
   - Шурик, пересядь на другое место, я сяду за руль.
   Я послушно вылез из машины, Иваныч занял место водителя, тут же  подогнав
кресло под свой рост. Я уселся на заднее сиденье,  не  переставая  думать  о
дурацком разговоре Сильвестра с курганцами. Иваныч завел машину. Как  только
он повернул ключ зажигания,  раздался  телефонный  звонок,  но  кто  звонил,
узнать Сильвестру было  не  суждено,  так  как  в  то  же  мгновение  машина
взорвалась.
   Меня спасло то,  что  я  не  успел  захлопнуть  дверцу.  Моя  собственная
оплошность спасла мне жизнь, если бы не это, то я уже давно разговаривал  бы
с ангелами. Взрывной волной меня выбросило из машины на  тротуар.  Я  сильно
ударился о металлическую ограду, отделяющую тротуар от двора, и на несколько
секунд потерял сознание.
   Придя в себя, я, сначала не понял, где нахожусь, затем,  резко  вспомнив,
что произошло, я взглянул в  сторону  машины.  "Мерседес"  пылал,  Сильвестр
остался внутри. Около меня валялся какой-то предмет,  в  котором  я  признал
радиотелефон Сильвестра. Видимо,  его  тоже  выбросило  из  машины  взрывной
волной.
   Я  сидел  на  тротуаре  словно  пьяный.  Голова  раскалывалась  от  боли,
казалось, что внутри застряли осколки. У меня еще хватило  сил  поглядеть  в
сторону, где несколько минут  назад  тусовались  курганцы.  Они  как  раз  в
спешном порядке сели  в  свой  "мере"  и  рванули  с  места  происшествия  с
небывалой скоростью. Никто не собирался оказывать помощь ни  Сильвестру,  ни
мне.
   Я с трудом поднялся  и  подошел  к  горящей  машине.  Вокруг  уже  начали
собираться люди. Кто-то выбежал из банка, кто-то - из ближайших жилых домов.
Люди  что-то  кричали,  показывая  на  пылающую  машину.  Мне  страшно  было
заглядывать внутрь, но  я  пересилил  себя  и  посмотрел  в  окошко  машины.
Сильвестр находится внутри, и он горел. Этой картины я не забуду  никогда  в
жизни, звук лопающейся от огня кожи и треск горящей плоти до сих пор  снится
мне в кошмарах.
   - Парень, отовди от машины! Сейчас рванет! - крикнул мне кто-то из толпы.
   Я отскочил от машины и, не обращая ни на кого внимания,  бросился  прочь.
Посреди улицы догорал "шестисотый"  "Мерседес"  с  телом  Сильвестра,  моего
всесильного босса, крестного отца... Помочь ему не мог уже никто.
   Тело Сильвестра, обгоревшее до черноты, потом опознали по  личным  вещам,
сам  он  обгорел  до  неузнаваемости.  Так  закончилась  жизнь   всесильного
авторитета, который держал на коротком поводке состоятельных  бизнесменов  и
финансистов,  крутейшего  мафиози,  которого  побаивались  даже  бесстрашные
чеченцы. Иваныч погиб так же, как и жил, умер, так сказать, в новом стиле  -
отправился на небеса в новехоньком "шестисотом" "Мерседесе"...
 
 
   Глава 22
   ХОВАНСКОЕ КЛАДБИЩЕ
   Москва, 17 сентября 1994 года, 12.00
 
   В день похорон Сильвестра я не находил себе места. Вадим и другие  ребята
из дальневосточной бригады запретили  мне  принимать  участие  в  похоронах,
ссылаясь на то, что со мной могут произойти непредвиденные разборки, так как
многие в Орехове считают, что именно я повинен в гибели Сильвестра.
   Я ходил по комнате своей квартиры взад и вперед, поглядывая на часы.  Вот
сейчас  идет  отпевание  Сильвестра  в  церкви...  Кто  там  находится?  Кто
про-водит его в последний путь? Конечно,  три  года,  проведенные  вместе  с
Иванычем, давали о себе знать. Я уже  привык  к  нему,  считал  свою  работу
стабильной, гарантированной мне на долгие годы.  Накануне  гибели  Сильвестр
говорил, что даже если он  переедет  за  границу,  то,  как  только  получит
израильское гражданство, сразу  же  вызовет  к  себе  меня.  И  вот,  теперь
оставаться ему навечно в московской земле.
   Друзья предупредили  меня,  что  страсти  в  бригаде  уже  накалились  до
предела. Какие-то  определенные  "косяки"  пошли  в  мою  сторону.  Конечно,
напрямую в убийстве  -  меня  никто  не  обвинял.  Мало  кто  думал,  что  я
собственноручно подложил в машину бомбу и взорвал ее. Меня обвиняли  в  том,
что я не досмотрел или умышленно способствовал совершению этого покушения.
   Я  посмотрел  на  часы.  Стрелка  подползала  к  двенадцати.  Сейчас  уже
заканчивается отпевание... Я понял, что больше  прятаться  не  могу,  что  я
должен быль там, участвовать в похоронах. Быстро одевшись, я спустился вниз,
сел в машину и поехал в сторону Юго-Запада.
   Хованское кладбище находилось в конце Денинского  проспекта,  точнее,  за
кольцевой дорогой, на Киевском шоссе. Оно состояло из двух частей -  старой,
где уже давно  никого  не  хоронили,  и  новой,  где  предстояло  упокоиться
Сильвестру.
   Еще на подъездах к кладбищу я увидел  огромное  количество  иномарок,  на
которых  прибыли  авторитеты,  присутствующие   на   похоронах   Сильвестра.
Гаишников тоже было немало: несколько патрульных машин и  мотоциклов.  Менты
регулировали движение, показывая, что места для парковки больше нет.
   С большим трудом мне удалось пристроить свою машину в некотором  удалении
от кладбища.  Дальше  пришлось  идти  пешком.  На  небольшой  площади  перед
кладбищем было столько народа, сколько  не  всегда  собирается  на  митинге.
Толпа плотным кольцом окружала гроб  красного  дерева  с  телом  Сильвестра.
Ближе всех к гробу стояли родственники  Иваныча  -  его  бывшая  жена,  двое
детей, брат Сильвестра - Володя Тимофеев, приехавший из Тверской области. Он
рыдал практически в голос, жена, наоборот, выглядела  достаточно  спокойной,
только изредка вытирая глаза носовым платком. Сын и дочь Иваныча, как и  все
дети, еще не понимали значения  смерти  и  потому  глядели  на  все  немного
испуганными и удивленными глазами.
   Я стал пробираться через толпу, которая окружала  гроб,  в  первые  ряды.
Крышка  гроба,  естественно,  была  закрыта.  Уж  кто-кто,  а  я  знал,  что
обгоревшее тело, лежавшее в дорогом гробу, мало чем напоминало Сильвестра.
   Мои невеселые раздумья прервал брат Иваныча, пробормотавший что-то вроде:
   - Что ж ты, Серега... Я ж тебе говорил - бросай это дело, будем в деревне
рыжики собирать... - Он вновь разрыдался.
   Я огляделся по сторонам. Братки стояли,  разделившись  на  группы.  Ближе
всего к гробу находились ореховские авторитеты.  Они  были  почти  в  полном
составе -  Культик,  Двоечник,  Дракон,  чуть  поодаль  стоял  близкий  друг
Сильвестра Циклоп из дружественной группировки.  Андрей  почему-то  стоял  с
солнцевскими  авторитетами.  Остальная  ореховская  братва  расположилась  в
произвольном порядке, рассеявшись по толпе. Среди собравшихся  я  заметил  и
жуликов, которые были представлены такими известными  ворами,  как  Роспись,
Петрик, Захар и Цируль. Были здесь и совсем  незнакомые  мне  люди.  Чуть  в
отдалении  стояли  одинцовские,   люберецкие,   балашихинские,   подольские,
Измайловские и отдельной кучкой - курганские. По суровым воровским  понятиям
и законам, никто в дни похорон не мог ни с  кем  сводить  счеты,  поэтому  в
основном братва не обращала  на  курганских  никакого  внимания.  Многие  их
просто игнорировали.
   Народу собралось небывалое  количество  -  человек  четыреста-пятьсот.  Я
заметил, что  время  от  времени  происходящее  снимают  на  камеру  люди  в
штатском. Ни у кого не вызывало сомнений, что это менты.  Присутствие  людей
из угрозыска на похоронах  того  или  иного  авторитета  стало  неотъемлемым
атрибутом. Никто из авторитетов и братвы даже не пытался  отворачиваться  от
камер. Наконец я глазами отыскал в  толпе  ребят  из  своей  дальневосточной
бригады. Несмотря на толпу, мне удалось протиснуться к ним  поближе.  Увидев
меня, Вадим со Славкой были очень удивлены.
   - Ты чего пришел? - спросил Вадим.
   - Не мог я, братва, - сдержаться, вот и пришел. Будь что будет!  Я  ж  не
виноват, вы ж знаете! - воскликнул я.
   - Ну, смотри! - настороженно взглянул на меняВадим. - Тебе давали дельный
совет. Ты сам этот путь выбрал, сам теперь и отвечай.
   Мне сейчас было вовсе не до разборок. На душе было погано как  никогда  -
хоть самому в гроб вместе с Сильвестром ложись.
   Вскоре траурная процессия двинулась к месту будущего захоронения. Братаны
подхватили гроб Сильвестра и понесли его  вперед,  сзади  с  многочисленными
венками шли родные и близкие. Вскоре мы подошли к  заранее  вырытой  могиле.
Гроб с отвратительным звуком стал опускаться в  яму.  Затем  все  кинули  по
горсти земли. Могилу зарыли и  обложили  венками  и  цветами,  которых  было
великое множество.
   Я  присутствовал  на  похоронах  Отари  Квантришвили  и  видел,  с  какой
пышностью его провожали в последний путь, Сильвестра хоронили  с  неменьшими
почестями.
   Вдруг я почувствовал, что меня кто-то дернул  за  рукав.  Обернувшись,  я
увидел, что передо мной стоит Андрей. Тот удивленно спросил:
   - Ты куда пропал, братуха?
   - Я не пропал, - машинально ответил я.
   - Как это не пропал? Мы тебя ищем и не можем найти. Поговорить надо, что,
как и почему... - Андрей смотрел на меня как-то странно.
   - Обязательно, - сказал я. - Но не сегодня же...
   - Сегодня, конечно, не надо. Давай подъезжай к нашему кафе завтра часов в
пять вечера, - предложил Андрей. - Там и поговорим. Ты  где  живешь-то?  Все
там же?
   - Да, - нехотя ответил я.
   - Да, и еще, - продолжил Андрей. - Ты это, на поминки не ходи, ладно?  На
тебя братва "косяки" дает.
   - На меня? - Меня интересовало, что знает об этом Андрей.
   - А на кого же? Ты же с ним работал, ближе всех, считай, к  нему  был,  -
рассудительно объяснил он.
   Что меня подозревают, я знал и раньше. Тучи над моей головой сгущались.
   Когда похороны закончились,  люди  начали  расходиться,  рассаживаясь  по
своим машинам: кто-то собирался по своим делам, другие ехали на  поминки.  Я
медленно подошел к своей тачке, оглядываясь по сторонам. Никто из  знакомых,
которых на кладбище предостаточно, даже  не  поздоровался  со  мной.  Только
Вадим, да еще этот Андрей... Что он всетаки хотел от  меня,  ведь  прекрасно
знал, что я ни в чем не виноват - он же видел, что я сел в машину  вместе  с
Иванычем и остался в живых лишь по счастливой случайности.
   Я уже хотел забраться в машину и поехать куданибудь, где  можно  напиться
до невменяемого состояния, как вдруг на другой  стороне  трассы,  где  также
было припарковано множество автомобилей,  мне  на  глаза  попалась  знакомая
синяя "БМВ-750", на которой еще  полтора  года  назад  мы  ездили  вместе  с
Сильвестром. "БМВ" уже имел другой номер. Я  присмотрелся  повнимательней  -
ошибки быть не могло, я узнал ее по вмятине на заднем крыле. В салоне "БМВ",
за затемненными стеклами, я явственно различил фигуру человека...
   Нет, не может быть! Нет! Я даже машинально  взмахнул  рукой.  В  какое-то
мгновение я был совершенно уверен, что видел Сильвестра...
   "Этого не может быть! Я сошел с ума, и у меня начались  галлюцинации!"  -
пронеслось в моей голове.
   Сейчас, по прошествии некоторого  времени,  я  не  могу  объяснить  себе,
почему тогда не  подошел  к  загадочной  "БМВ"  и  не  попытался  разглядеть
таинственного пассажира. Вместо этого я забрался в свою тачку, вдавил педаль
газа и рванул прочь.
   Добрался до квартиры я в совершенно убитом настроении. Прикупив по дороге
бутылку "Абсолюта", я сразу же открыл ее и, усевшись в гордом одиночестве за
кухонным столом, решил выпить  ее  до  дна,  чего  бы  мне  это  ни  стоило.
Тоскливые мысли до такой степени  одолели  меня,  что  я  полиостью  потерял
контроль над собой... Только я  налил  себе  первую  рюмку,  как  неожиданно
зазвонил телефон. Я схватил было трубку, но из нее доносился длинный  гудок,
тут только до моего отупевшего сознания дошло, что звонили по мобильному.
   Включив его, я еле выдавил из себя:
   - Алло!
   - Шурик, ты? Братуха? - резанул по ушам громкий голос Вадима. - Ты где? -
поинтересовался друг.
   - Я дома. А что? - ответил я, с трудом подбирая слова.
   - Немедленно, ты слышишь меня - немедленно,  это  очень  важно,  -  меняй
хату! Езжай куда, угодно! Линяй! Я тебе при встрече все объясню! Здесь такое
началось! - кричал в трубку Вадим.
   Послышались частые гудки, я отключил телефон.
   "Бежать! А почему я должен бежать? В чем я виноват?" - пронеслось в  моей
голове. Но, с другой стороны, раз Вадим говорит, что  нужно,  значит,  стоит
его послушаться. В конце концов моя жизнь еще мне дорога.
   Я быстро собрал самые необходимые вещи в небольшую сумку, которая  всегда
находилась "в боевой готовности", как так называемый тревожный чемоданчик  у
людей, работающих в органах. Тут же я покинул квартиру, не забыв захватить с
собой мобильный телефон и ключи от машины.
   Плотно закрыв дверь, я стал спускаться  пешком  вниз,  помня  о  полезной
привычке Сильвестра, который практически всегда ходил пешком. Вслушиваясь  в
каждый шорох, останавливаясь на каждом этаже, я осторожно спустился  вниз  и
вышел на улицу. Там меня тоже никто не поджидал.
   Единственным человеком, у которого я мог спрятаться на время, была Верка.
Через несколько минут я ухе звонил в дверь ее квартиры.
   - Что случилось? - спросила перепуганная насмерть Верка. Она уже знала, о
гибели Сильвестра и йонимала, чем вся эта история может кончиться для меня.
   - Шурик, что они с тобой могут сделать? - убитым голосом спросила  Верка,
хотя ей и так было ясно, что ничего хорошего меня не ждет.
   - Откуда мне знать, - тихо ответил я. - Вадим посоветовал срочно покинуть
квартиру. Вот я и приехал сюда. Можно у тебя пожить?
   - Конечно, о чем ты говоришь... - ответила Верка.
   Этот жуткий день все-таки закончился тем,  что  я  в  стельку  напился  и
полночи плакался Верке о своей горькой судьбе.
   Следующие два дня я провел в полной апатии, время  от  времени  вливая  в
себя внушительную дозу алкоголя.
   Рано утром третьего дня меня разбудил  звонок  мобильного  телефона.  Это
снова звонил Вадим.
   - Шурик, ты где? Надо встретиться, поговорить, срочно! Подъезжай к  месту
номер два.
   У нас уже давно было заведено обозначать некоторые места  цифрами  -  так
было удобнее нам и совершенно непонятно для непосвященных. Слово "подъезжай"
означало, что нужно приехать в течение тридцати-сорока минут.
   Я быстро стал собираться. Потянувшись  к  сумке,  я  достал  оттуда  свой
пистолет и положил было его за пазуху, но  сразу  же  передумал  и  прицепил
пластырем к правой ноге, почти у  ботинка.  Одевшись,  я  на  всякий  случай
нацепил на себя под темную  водолазку  бронежилет,  накинул  сверху  куртку.
Через несколько минут, оставив дома рыдающую Верку, я уже ехал на встречу  с
Вадимом.
   Место номер  два  представляло  собой  небольшую  площадку  для  парковки
автомобилей около маленького магазинчика, недалеко от Орехового бульвара.  Я
поставил свою машину так, чтобы было видно через заднее зеркало все подъезды
к площадке. В то же время машина стояла с краю, чтобы  в  случае  экстренной
ситуации можно было быстро покинуть площадку.
   Вскоре подъехал "БМВ-520", на котором в последнее время ездил  Славка.  В
машине сидели три человека. Медленно вышли двое - Вадим и сам хозяин машины.
Водитель - им оказался Макс, остался  сидеть  за  рулем.  Ребята  подошли  и
поздоровались со мной кивками.
   - Что с тобой, Сашка? - первым заговорил Вадим, взглянув на  мою  опухшую
от вчерашних возлияний физиономию.
   - Братуха, не могу в себя прийти, - выдавил я. От меня, видимо, так несло
перегаром, что Славка  даже  поморщился.  Я  заметил,  что  руки  Славка  из
карманов не вынимал - это была давняя Славкина привычка -  держать  руки  на
рукоятках двух "стволов".
   "Не будут же они меня валить", - вдруг пришла мне в голову шальная мысль.
   Вадим, словно прочитав мои мысли, подошел и обнял меня.
   - Успокойся, Шурик, здесь такие  дела  творятся...  Собственно,  мы  тебя
вызвали, чтобы ты в курсе дела был. Туг завалили троих - Двоечника, Культика
и Дракона. И все за последние два дня...
   - Как?!
   - Вот так. Двоечника завалили прямо после похорон, причем сначала пытали,
хотели снять информацию. Труп выбросили рядом с нашим кафе, - сказал  Вадик.
- Культика взорвали на следующий день в машине. А Дракона... Дракон  сегодня
ехал  рано  утром  на  тачке,  поравнялся  с  "БМВ",  и  из  верхнего   люка
автоматчик... Погиб сам Дракон и два его телохранителя. Еще  какая-то  телка
вместе с ними была...
   - И что это значит? - спросил я.
   - Что значит? Что война началась. Кто-то отстреливает  ореховских.  Может
быть, война, может  быть,  общак  ищут.  Понимаешь,  не  случайно  Двоечника
пытали. Двоечник и Иваныч знали, где общак. А ты, - неожиданно спросил  меня
Вадим, - про общаковские бабки случайно ничего не знаешь?
   - Я? 0)ууда?
   - Но ты же все время с Иванычем был,  он  тебе  мог  сказать.  Понимаешь,
Саша, сейчас самое время... - Славка подошел ко мне практически вплотную.
   - Ребята, да вы что! Я не знаю ничего! - вырвалось у меня.
   - Да? - недоверчиво произнес Вадим. - А слухи ходят по  Орехову,  что  ты
знаешь, где общак... поэтому тебя  все  и  ищут.  Формально  хотят  с  тобой
разобраться за смерть Сильвестра, а на самом деле бабки ищут...
   - А какие ко мне, претензии? Какие предъявы? - возмутился я. - Он же меня
в эти дела не посвящал - сам знаешь!
   - Братуха, не строй из себя лоха! Ты же понимаешь - это просто формальный
повод. А в натуре тебя хотят пробить в отношении обадака.  Ясно?  Все  бабки
ищут. Иваныча сейчас не вернуть, это все знают. И каждый хочет  сорвать  как
можно больше бабок. Кстати, последнюю новость знаешь? - вдруг спросил Вадим.
   - Какую? - насторожился я.
   - Кто братков отстреливает?
   - Да откуда? Я же, два дня пил, что, не заметно? -
   Я уже практически орал.
   - Да, да, - поморщился от запаха перегара
   Вадим. - В общем, мы с ребятами помозговали и  думаем,  что  две  бригады
могут... Басманная - за Глобуса и Барона мстят, и эти, сам знаешь кто, с кем
ты ездил недавно... - Это был намек на курганских.
   - Почему вы так думаете? - насторожился я.
   - Видишь ли, коммерческие структуры, которые в последнее время курировали
Двоечник, Культик, Дракон, в этот же день  перешли  к  ним  под  "крышу".  В
общем, говорят, из  Америки  звонил  главный...  Звонил-то  он  солнцевским.
Предложил, чтобы они все его точки себе забрали.
   - Это понятно, - сказал я.
   - Но эти, - Славка опять намекал на курганских, - сейчас как можно больше
структур хотят захватить. Отсюда можно сделать вывод, что это они. А  может,
и басманные. Те тоже поклялись ответить за смерть своих авторитетов. Короче,
зачем мы тебя вызвали... На хату тебе возвращаться никак нельзя.
   - Мы тоже все хаты поменяли, - неожиданно добавил Славка. -  Связь  через
мобильный. Ты самто что думаешь делать? Оставаться в Москве или уезжать?.
   - Останусь. Куда я поеду? Да и потом, если б я действительно в чем-то был
виноват или знал чтонибудь! Атр просто так, да с какой стати! -  Меня  снова
начало колотить.
   - Может, ты примкнуть хочешь к кому? - поинтересовался Славка.
   - Я не знаю, - ответил я. - Еще от гибели  Сильвестра  отойти  не  успел,
какая тут работа! Даже не понимаю, что вокруг меня, творится...
   - Знаешь, у нас тут разговор был серьезный с  курганцами...  Они  к  себе
зовут работать.  А  часть  братвы  уже  к  солнцевским  подалась,  некоторые
остались на местах. В общем, раскол в  структуре.  Вчерашние  боевики  -  ты
помнишь Митьку, Гришу, - они стали теперь авторитетами, бригады свои собрали
в Орехово. Нам ситуацию никак не удержать, - резюмировал Славка.
   - Неужели никто жулика не направит, власть не возьмет?  -  возмутился  я,
узнав о возникшей ситуации.
   - Я думаю, что никто просто связываться не хочет. Очень много молодежи  у
нас в последнее время стало. А у них разговор короткий -  пуля  и  кулак,  -
сказал Вадим. - Санек, еще раз скажи мне как брату, ты точно не знаешь,  где
бабки общаковские?
   - Да не знаю я, в натуре, Вадим! - рявкнул я.
   - Ладно, я тебе верю. В общем, еще раз говорю тебе  -  езжай  к  себе  на
хату, забери все необходимое и  живи  где  хочешь.  Связь  через  мобильный.
Больше на хате не появляйся, потому что тебя ищут.
   Пожав друг другу руки, мы расстались.  Я  решил  сразу  поехать  на  свою
прежнюю квартиру, забрать кое-что из вещей и прежде всего документы. До дома
я  ехал  дворами,   внимательно   оглядываясь   по   сторонам,   но   ничего
подозрительного так и не заметил. Машину я поставил в некотором удалении  от
дома и к подъезду  пробирался,  старательно  пряча  лицо.  На  свой  этаж  я
поднимался  пешком,  прислушиваясь  к  каждому  подозрительному  шороху.   В
квартире я пробыл всего каких-то пятнадцать минут, ровно столько времени мне
понадобилось на то, чтобы собрать документы,  деньги  и  кое-что  из  вещей.
Затем, стараясь не хлопать дверью и не топать, я покинул свое,  уже  ставшее
родным жилище.
   Выскочив на улицу, я сел в машину. Тут в голову  мне  пришла  мысль,  что
первым делом мне нужно ехать в Солнцево, говорить с тамошней братвой. Только
они могут сейчас переломить ситуацию. Надо  найти  Андрея,  других  знакомых
ребят и все им объяснить. Как вы уже знаете, до Солнцева  добраться  мне  не
удалось.
   Циборовский закончил свой долгий рассказ и посмотрел мне в глаза.
   - Ну, как вы думаете,  чем  закончится  эта  история?  -  немного  погодя
спросил он.
   Я не знал, что ответить, и только пожал плечами.
   Конец истории я узнал  гораздо  позже,  когда  Александру  изменили  меру
пресечения и он вышел из тюрьмы на свободу. Вскоре мы встретились  с  ним  в
маленьком ресторанчике, где он поведал мне о своем пребывании в тюрьме.
 
 
   Глава 23
   В СЛЕДСТВЕННОМ ИЗОЛЯТОРЕ
   19 сентября 1994 года, 12.30, ИВС на Петровке
 
   Прошло два дня с тех пор, как меня задержали после злополучного покушения
на проспекте. Уже вторые сутки я находился в ИВС на Петрах.
   Первая встреча с вами вселила в меня некоторую уверенность. Как ни крути,
вы стали единственной моей связью с внешним миром. Сидя в камере-одиночке, я
только и думал о последних событиях в моей жизни.
   Неожиданно открылась кормушка - небольшое окошко, через которое в  камеру
подается еда, - и конвоир, выкрикнув мою фамилию, сказал:
   - Собирайся на допрос! Зайду через пять минут!
   Я слез с нар, сунул ноги в кроссовки без шнурков -  их  отобрали  раньше,
видимо, для того, чтобы я не смог на них повеситься, и сел  ждать  конвоира.
Вскоре заскрипел  засов,  дверь  отворилась,  я  вышел  в  коридор.  Конвоир
скомандовал:
   - Вперед! Руки за спину!
   Заложив руки за спину, я медленно пошел вперед.  Миновав  два  этажа,  мы
оказались на четвертом. Там находились следственные кабинеты, где  проводили
свои допросы  оперативники  и  следователи,  а  также  проходили  встречи  с
адвокатами. Конвоир нажал на кнопку  звонка,  через  несколько  минут  дверь
открыл другой охранник.
   - Этого - в восьмую комнату,  -  сказал  он,  протягивая  листок  вызова.
Конвоир снова скомандовал мне:
   - Вперед! -
   Подойдя к двери восьмой комнаты, охранник открыл ее, сказав: 1
   - Разрешите?,
   Из комнаты послышался голос;
   - Входи!
   Конвоир обернулся ко мне и велел войти.
   Я оказался в небольшой комнате,  так  называемом  следственном  кабинете.
Единственное окно в этом помещении было закрыто двумя рядами решетки,  возле
него стояли стол и две скамейки, намертво  прибитые  к  полу.  Вдоль  другой
стены находилось еще несколько стульев, также  прибитых  к  полу.  Больше  в
кабинете мебели никакой не было.
   За столом сидели два человека. Одному,  светловолосому  и  голубоглазому,
одетому в кожаную куртку,  на  вид  было  лет  сорок.  Другой,  бородатый  и
темноволосый, был постарше и помощнее. Поскольку оба оперативника  были  без
верхней одежды, я подумал, что скорее всего  они  приехали  не  из  какой-то
другой организации, например  прокуратуры,  а  при  -  шли  с  Петровки,  по
внутреннему переходу.
   - Заходи, садись! - показал оперативник на  стул.  -  Давай  знакомиться.
Значит, про тебя мы все знаем, - сразу перешел он с места в карьер. - А мы -
оперативники с Петровки, как ты сам уже, наверное, догадался.
   - Да, в курсе, - ответил я и, опередив их, добавил: - Никаких показаний я
давать не буду. Вообще разговаривать собираюсь только  в  присутствии  моего
адвоката.
   - Послушай, Саша, - почти ласково обратился ко мне голубоглазый опер. - А
кто сказал, что тебя здесь будут допрашивать? Видишь,  у  нас  даже  никаких
документов нет - ни протокола допроса,  ничего.  Мы  просто  хотим  с  тобой
побеседовать, а ты должен знать, что на беседе присутствие  твоего  адвоката
совсем необязательно. К тому же в этой беседе скорбе всего заинтересован ты,
а не мы, - неожиданно добавил оперативник.
   Я выдавил улыбку и спросил:
   - Интересно, в чем же это я заинтересован?
   - А в том, что мы раскроем тебе глаза на многие вещи, которых ты не знал,
- нравоучительно произнес бородатый.
   - На какие, например? - полюбопытствовал я.
   -  Например,  на  тот  факт,  что  тебя  приговорили...  Ты  в  курсе?  -
Оперативник, казалось, наслаждался моим временным замешательством.
   - Кто? - наконец спросил я.
   - Ореховские, курганские и другая братва... - перечислил опер.
   - И за что же они меня приговорили? - Ответ на этот вопрос я и без ментов
знал наверняка, но уж больно упивались они своей значимостью, и я  решил  им
подыграть.
   - За то, что ты не смог уберечь своего  патрона,  Сильвестра,  -  ответил
опер, практически читая мои мысли.
   - Ну, - протянул я задумчиво, - это  еще  надо  доказать!  Лучше  скажите
сразу, чего вы от меня хотите?
   - Мы хотим задать тебе несколько вопросов, - сказал голубоглазый.
   - А какой смысл мне отвечать на ваши вопросы? - осведомился я.
   - Очень простой. Ты приговорен и можешь погибнуть  в  любую  минуту.  Вот
сейчас ты находишься в одиночке. Это наша работа и наша заслуга, и ты должен
это оценить. А мы могли бы перевести  тебя  в  общую  камеру.  Там,  как  ты
понимаешь, ситуацией владеют зеки, "синие", блатные. Как придет  "малява"  с
воли - тебя порешить, - они сразу тебя и почикают, - предсказал голубоглазый
мою дальнейшую судьбу. - Любой зек  сочтет  за  честь  это  сделать.  Ты  же
человек, который не уберег, а может, и сам подстроил смерть Сильвестра!
   - А что, и такой базар уже идет? - поинтересовался я ради приличия.
   - Базар идет самый разный, - сказал бородатый. - Мы владеем информацией.
   - Так если вы владеете информацией, зачем же меня допрашивать? -  невинно
спросил я.
   - А мы хотим уточнить кое-что, проверить наши знания.  То,  что  мы  тебя
топить при даче показаний не будем, - гарантируем,  -  добавил  голубоглазый
опер.
   - Что значит топить не будете? - поинтересовался я.
   - Мы не будем тебя спрашивать  о  принадлежности  к  бандформированию,  о
происхождении твоего оружия, которое изъяли у тебя  в  ходе  перестрелки  на
Мичуринском проспекте, о твоей деятельности в бригаде Сильвестра -  нас  это
совершенно не интересует, - объяснил опер.
   - А что же вас интересует? - спросил я.
   Оперативники переглянулись, и бородатый сказал:
   - Нас интересует  многое,  например  -  последние  дни  Сильвестра  перед
гибелью. С кем он встречался, куда ездил.
   - Об этом говорить не буду, - отрезал я.
   - Хорошо, - сказал оперативник. - Нас интересуют похороны. Ты же  был  на
похоронах?
   - Да, был.
   - Вот, мы тебя засняли. - И оперативник вытащил фото, на котором я  стоял
рядом с Вадимом. - Нас интересуют вот эти товарищи. - И  он  вытащил  другие
фотографии. На них я без труда узнал солнцевских, Андрея, стоящего  с  ними,
курганских...
   - А вот этого товарища ты знаешь? - неожиданно спросил бородач и  вытащил
из папки еще одну фотографию.
   - Кто это? - удивленно спросил я, вглядываясь в изображение.
   - Посмотри внимательно! - настаивал бородатый.
   - Нет, его не знаю. - Я отрицательно покачал головой.
   -  Ты  что  же  своего  шефа  не  узнаешь?   -   насмешливо   переспросил
голубоглазый.
   - Это Сильвестр? - Я даже подскочил на месте. - Он что, жив?
   - Это мы у тебя хотим спросить. Давай, Саня, колись. Мы-то знаем, что  он
жив и что покушение на себя подстроил сам.
   - А смысл какой? - растерянно спросил я, не зная, верить  сказанному  или
нет.
   - Ну, во-первых, ему необходимо было спрятаться от Басманной группировки,
которая его активно искала и приговорила, во-вторых, отойти от дел - ведь  у
него достаточно много недвижимости за границей, в Израиле, в Австрии, да и в
России, ты это знаешь не хуже нас. А в-третьих, есть еще кое-какие  причины.
Может быть, он бабки захапал общаковские - ведь все сейчас ваш общак ищут, а
никто найти не может! - Слова опера звучали на редкость убедительно.
   - Я ничего об общаке не знаю и, честно говоря,  не  верю,  что  Сильвестр
жив.
   - А ты знаешь, что его  уже  видели  в  Одессе  посдечзохорон,  причем  в
обществе Росписи? - вновь заинтриговал меня бородатый.
   - Откуда я могу это знать? Я вообще два дня  после  похорон  пил,  а  как
только оклемался и на улицу вылез, вы меня задержали. Я не в  курсе,  что  в
городе творится, что делается. У вас же есть возможность проверить,  он  это
или  нет,  опознание,  в  конце  концов,  провести...  Ведь  у   него   есть
родственники, его брательник приехал... - Меня снова начинало трясти.
   - Все это мы сделали, - уже доброжелательнее сказал бородатый.  -  Больше
того, мы очень внимательно описали его зубки, которые  он  вставлял  себе  в
Штатах, и направили технику, который этим занимался,  так  что  сейчас  ждем
ответа. Зубки точно покажут, он это или не он.  Но  мы  хотим  от  тебя  это
узнать. Ты же последние два года работал  с  ним  вплотную,  можно  сказать,
плечом к плечу. Он тебе что-то ведь говорил накануне  гибели?  Давай,  Саша,
вспоминай, вспоминай!
   - Странные вопросы вы задаете! - покачал я головой. - Я думал, вы  будете
интересоваться, кто его убил или заказал это убийство, а вы спрашиваете, жив
он иди умер, говорил он со мной или нет...  Что,  неужели  вы  действительно
верите в то, что Иваныч жив?
   Бородатый внимательно посмотрел на меня и сказал,  обращаясь  ко  второму
оперу:
   - Ты знаешь, - а я ему верю. Не думаю, что он дурачком прикидывается.
   - Хорошо, - сказал  голубоглазый  и  вновь  обратился  ко  мне:  -  Давай
поговорим о тебе. Что тебе известно об ореховской структуре?
   - Мне ничего не известно, - устало сказал я. -
   Сказал же уже, что после Похорон два дня пил не просыхая.
   - Где ты пил? - поинтересовался бородач.
   - У Веры. - По крайней мере здесь скрывать мне было нечего, мало того,  в
случае необходимости Вера подтвердит каждое мое слово.
   - Кто такая Вера? - спросил бородач.
   - Моя девушка, - ответил я.
   - Адрес, телефон? - Бородач приготовился записывать.
   Я назвал адрес и телефон Веры, надеясь,  что  она  не  очень  испугается,
получив повестку.
   - Дальше что? - продолжил бородач.
   - Дальше - встречался со своими-ребятами с
   Дальнего Востока.
   - С Вадимом и Станиславом? - перебил русоволосый. -
   - Да, - нехотя подтвердил я.
   - О чем говорили? - поинтересовался опер.
   - Говорили, что разлад в Орехове произошел... - начал  вспоминать  я  наш
последний разговор.
   - Это мы знаем, - подтвердил русоволосый. -
   А ты-то в курсе, что  теперь  в  Орехове  двадцать  бригад?  Как  таковой
Ореховской группировки уже нет. Теперь двадцать независимых  бригад.  И  уже
началась война между многими - наследство делят: структуры, коммерсантов,  -
в общем, знаешь сам. Значит, - продолжил оперативник, - на сегодняшний  день
ты информацией не владеешь?
   - Нет, - покачал я головой.
   - К тебе ходит адвокат? - вдруг спросил бородатый.
   - Да, - ответил я.
   - Давай с тобой договоримся. Мы тебе поможем. Но помоги и  ты  нам.  Дашь
информацию, которую тебе даст адвокат, в основном по  Орехову,  кто  записки
тебе будет присылать, что будут спрашивать, что говорить, а мы тебе...
   - А чем вы можете мне помочь? - перебил я опера. - Выпустите меня отсюда?
   - Нет, этого не обещаем. У тебя нашли оружие, и за оружие годика два тебе
светит. Мы гарантируем тебе сохранение жизни в стенах изолятора. Это в нашей
силе.
   - Это в каком смысле? - полюбопытствовал я.
   - Понимаешь, от нас тоже зависит, в какой камере ты будешь сидеть. Хочешь
- до конца будешь сидеть в одиночке, никто тебя не  тронет,  не  захочешь  -
значит, как все, сядешь в общую. А там, извини, враги  тебя  могут  достать.
Врагов-то у  тебя,  Шурик,  много,  -  развел  руками  голубоглазый  опер  и
продолжил: - Теперь мы зададим тебе один вопрос, очень важный  для  нас,  по
которому мы сразу определим, согласен ты нам помогать или нет.
   Бородач достал фотографию и выложил ее на стол.
   - Знаешь ли ты этого человека? И если знаешь, то когда и где его видел?
   На фото был изображен Александр Солоник. Я его узнал сразу, но говорить о
своем знакомстве с киллером у меня  не  было  никакого  желания.  Я  покачал
головой:
   - Я его не знаю. Кто он?
   - Будто  не  знаешь?  -  усмехнулся  голубоглазый  оперативник.  -  Разве
Сильвестр не вызывал его из Кургана?
   - Не знаю, - ответил я.  -  Сильвестр  со  многими  встречался,  всех  не
упомнишь. И на многих встречах я сидел в машине, не видел, с кем он говорил,
и не знаю, о чем.
   - Значит, ты не  знаешь  киллера  Александра  Солоника,  который  завалил
Глобуса, Барона и многих других авторитетов? - жестко спросил бородатый.
   - Нет, я его не знаю, - снова ответил я.
   - Что ж, мы  проверили  твою  искренность...  -  несколько  разочарованно
протянул голубоглазый. - Ладно, Саня, иди в камеру и думай. Захочешь с  нами
поговорить - вызовешь, позвонишь конвоиру, скажешь, чтобы  люди  с  Петровки
пришли, из нашего отдела, - оперативник назвал номер отдела, - и мы  придем.
Или через  следователя  это  сделаешь.  Разочаровал  ты  нас,  Санек,  очень
разочаровал! - добавил на прощание опер.  -  Мы  считали,  что  ты  думающий
человек, - помолчав, сказал он, показывая, что допрос окончен.
   Меня снова отконвоировали в камеру.
   Оставшись в одиночке, я стал раздумывать над всем  тем,  что  услышал  от
оперов. Неужели действительно Сильвестр жив? Эта мысль не давала мне  покоя.
Неужели он провернул такой трюк? - Может  быть,  Сильвестр  завел  двойника?
Действительно, в последнее время некоторые встречи, как я начал припоминать,
проходили в его отсутствие. Он как будто умышленно оставлял меня  в  машине,
уходя на встречи с какими-то людьми. По-моему, несколько раз он встречался с
какими-то артистами... Может, тогда он и завел себе двойника? Тогда  логично
будет предположить, что именно двойник взорвался в тот злополучный  день,  а
настоящий Сильвестр отдыхает сейчас в полном здравии где-нибудь  на  морском
побережье. А в это время меня подозревают во всех смертных  грехах,  включая
убийство Сильвестра и похищение общаковских денег. Ничего себе шутки!
   Практически всю ночь я не сомкнул глаз.  Меня  волновала  и  моя  будущая
судьба, и судьба Веры. Я не переставал прокручивать  в  голове  все  события
последних дней и пришел к выводу,  что  Сильвестр,  возможно,  действительно
жив.
   На следующее  утро  меня  снова  выдернули  на  допрос.  На  этот  раз  к
следователю приехал и  мой  адвокат.  Допрос  был  совершенно  неинтересным,
следователю, по-моему, вообще было наплевать, кто  я,  что  натворил,  какое
отношение имею к Сильвестру, да и к  криминалу  в  целом.  Его  интересовало
только оружие - где  купил,  кто  стрелял...  Было  видно,  что  следователь
работал по узкой теме, выявлял то, что было связано с  конкретным  уголовным
делом, по которому я проходил, - незаконное ношение оружия.
   - А что мне светит? - обратился я к адвокату.
   - По твоей  статье  -  до  трех  лет,  -  перехватив  инициативу,  сказал
следователь. - Кстати, вот, - он показал листок, -  предъявляю  вам  санкцию
прокурора на ваш арест,  в  связи  с  обвинением  в  незаконном  хранении  и
перевозке оружия. Сейчас твое оружие  направлено  на  экспертизу.  Скоро  мы
узнаем, стреляли  ли  из  твоего  пистолета  и  есть  ли  у  этого  "ствола"
определенная биография. А поскольку санкция прокурора получена  сегодня,  то
сегодня тебя переведут в тюрьму.
   - В какую? - спросил я.
   - Не знаю, - пожал плечами следователь. -  Это  не  в  моей  компетенции.
Какая будет свободна.
   - А что, есть свободные тюрьмы? - поинтересовался я.
   - Я имею в виду свободные места в камерах, - сухо объяснил следователь.
   В этот же вечер меня посадили в "автозак" и повезли в Бутырку.  В  машине
находились еще несколько заключенных. Ехали молча. Казалось, от Петровки  до
Бутырки рукой подать, но везли нас  почемуто  очень  долго.  Наконец  машина
въехала во дворик. Передо мной медленно открылись похожие  на  шлюзы  ворота
тюрьмы.
   Сначала  я  попал  на  сборку.  Это  помещение,  где  находятся  люди  до
направления их в конкретные камеры, - что-то вроде карантина.
   На  сборке  я  пробыл  около  недели.  Время  пролетело  быстро,   ничего
особенного не происходило. На сборке народ сидел разный. Поскольку почти все
"попали в следственный изолятор впервые, то был какой-то своеобразный  обмен
информацией - кто что знает о правилах и законах  тюремной  жизни.  Я  молча
слушал этот треп, стараясь, однако, не встревать в разговоры. Из болтовни  я
узнал некоторые  подробности,  важные  для  предстоящего  мне  пребывания  в
тюрьме. Теперь я был в курсе  того,  что  существует  так  называемая  общая
камера, где содержится большая часть заключенных, и спецы  -  -  спецкамеры,
где сидит криминальная элита - воры в законе и авторитеты. Подобных камер  в
тюрьме было мало, в них сидело по 10 - 16 человек, и условия там были вполне
сносные. Иногда  в  спецкамеры  попадали  люди,  не  принадлежащие  к  элите
криминального мира, но такое случалось крайне редко.
   Я немного страшился того, что могу не адаптироваться к тюремным  законам,
не ужиться, так сказать, с  коллективом.  Вскоре  меня,  выражаясь  тюремным
языком, выдернули. Прокричав вечером перед отбоем несколько фамилий, в числе
которых была и моя, конвоир сказал:
   - С вещами на выход!
   Это означало, что названных людей-переводят в камеры.  Мы  долго  шли  по
коридорам. Время от времени открывались двери  какой-нибудь  камеры  и  туда
вталкивали новоприбывшего. Наконец я остался с конвоиром  один  на  один.  Я
вопросительно посмотрел на него. Это был молодой парень, лет двадцати трех.
   - А меня куда? - поинтересовался я.
   - Как куда? В камеру, - ухмыльнулся тот.
   - В какую? В общую?
   - А ты что, хотел на спец, что ли? - с иронией спросил конвоир. -  Что-то
ты на крутого не тянешь, чтобы тебя на спец тащить! В общей  будешь  сидеть!
Камера нормальная, не волнуйся!
   - Сколько человек-то? - допытывался я.
   - Тридцать, по стандарту, - отрезал конвоир.
   Вскоре мы остановились у металлической двери, на которой красовался номер
"162".
   - Давай заходи! - сказал мне охранник, открывая дверь камеры.
   Я вошел внутрь. Камера  была  действительно  небольшая,  рассчитанная  на
тридцать человек, только на самом  деле  людей  там  оказалось  в  три  раза
больше. Кто-то из них спал, кто-то ходил, разминая затекшие  от  постоянного
сидения конечности.  Стоял  несмолкающий  гул  от  разговоров  и  нескольких
работающих телевизоров.
   Я стоял у входа, не зная, что делать дальше. Никто не обращал на меня  ни
малейшего внимания. Вдруг какой-то паренек, сидящий  ближе  всех  ко  входу,
подошел ко мне и спросил:
   - Чего, новенький, что ли?
   Я молча кивнул головой.
   - Давай садись пока ко мне на нары, ночь просидишь у меня. Тебе  повезло,
братуха, завтра будет этап, многие места  в  камере  освободятся,  так  что,
может, повезет и какая-нибудь шконка тебе перепадет.
   Всю ночь я просидел молча рядом с этим парнем. Спать сидя я не привык,  к
тому же стоял  оглушительный  храп  и  воздух  был  настолько  спертый,  что
практически нечем было дышать.
   Утро в камере началось с восьми часов, по обычному тюремному  распорядку.
Вошли несколько конвоиров и оперативники. Всех  выстроили  в  одну  шеренгу.
Началась перекличка. У оперативника был список. Он называл фамилию,  человек
повторял фамилию, имя, отчество, говорил номер статьи, по какой сидит. После
проверки я сделал вывод, что москвичей в камере было  процентов  шестьдесят,
остальные -  приезжие.  Основной  массе  заключенных  было  от  двадцати  до
тридцати пяти лет. Небольшая прослойка молодежи - до восемнадцати  лет  -  и
несколько человек около сорока.  Последние  практически  все  были  бомжами,
какими-то доходягами, иными словами - залетные.  Братва  тусовалась  вместе.
Они  резко  контрастировали  с  остальной  массой   заключенных,   благодаря
ухоженному виду идорогой одежде.
   Телевизоры в камере работали круглосуточно, отключались только  ночью  на
два-три часа, когда не работала ни одна программа. Братва с большим упоением
смотрела любимую программу "Криминал" и  женскую  гимнастику.  Очень  любили
смотреть музыкальные программы, репортажи с различных дискотек,  музыкальные
клипы.
   Криминальных программ по телевизору показывали достаточно много, но самой
любимой была оперативная программа, идущая по ТВ-6,  -  "Дорожный  патруль".
Благодаря ей заключенные узнавали последние новости об убийствах  и  крупных
преступлениях в Москве.
   Однажды, когда мой  сосед  смотрел  телевизор,  до  меня  долетели  слова
диктора  о  том,  что  накануне  возле  подъезда  своего   дома   был   убит
предприниматель с Дальнего Востока. Я подскочил к телевизору как раз  в  тот
момент, когда показывали человека с простреленной головой, лежащего  в  луже
крови. В убитом я с ужасом узнал Вадима. Через день  показали  задержание  и
арест предполагаемого убийцы. Я поразился да глубины души, когда  на  экране
появилось изображение Славки. "Нет, этого не  могло  быть!  -  подумал-я.  -
Значит, кто-то дал команду на отстрел и ликвидацию дальневосточной бригады".
   4 октября произошло сенсационное  событие.  Все  телевизионные  программы
показывали кадры,  запечатлевшие  перестрелку  на  Петровско-Разумовской,  в
результате которой погибли несколько милиционеров. Но самое интересное - был
схвачен киллер. В течение всего  дня  я  периодически  видел  на  телеэкране
портрет этого киллера, которым оказался не кто иной, как Александр Солоник.
   Народ в камере обсуждал исключительно этот случай.  Принялись  снорить  о
том, кто такой Солоник и откуда он взялся. Когда же прошла новая  информация
о его причастности к убийству  ряда  авторитетов,  в  том  числе  Глобуса  и
Барона, я с ужасом узнал, что в  камере  сидят  три  человека  из  Басманной
группировки, которые стали активно  доказывать,  что  правильнее  и  честнее
вора, чем Глобус, и круче авторитета Барона в  Москве  они  не  знали  и  не
знают. Теперь у меня была одна мысль - только бы они не  пронюхали,  кто  я!
Только бы не произошло утечки информации!
   Через два дня произошло новое событие...  Неожиданно  меня  выдернули  на
допрос. Было около восьми вечера  -  в  это  время  адвокатоб  на  беседы  с
подзащитными  уже  не  допускали.  Значит,  меня   будут   допрашивать   или
следователь, или оперативники и наверняка по  какому-то  срочному  делу.  Не
будут же  они  тревожить  меня  в  такое  время  из-за  дела,  связанного  с
незаконным хранением оружия!
   Вел меня на допрос не  обычный  конвоир-вертухай  и  даже  не  корпусной,
который постоянно дежурил  на  этаже,  гце  находились  камеры,  а  какой-то
оперативный работник, в накинутом бушлате  без  погон,  должность  и  звание
которого были скрыты.  Оперативник  шел  молча,  открывая  ключом-вездеходом
двери и отсеки.
   Наконец мы вошли в широкий коридор  со  сводчатыми  потолками.  Это  были
следственные кабинеты Бутырки. Дежурного, который  обычно  сидел  и  вызывал
заключенных к следователям или адвокатам, на его привычном  месте"за  столом
не оказалось. Более того, практически все следственные кабинеты были открыты
и  тщательно  вымыты  шнырями  -  зеками,  которые  оставлялись  для  уборки
помещений. Мы подошли-к одной из дверей. Оперативник приоткрыл ее  и  слегка
подтолкнул меня внутрь.
   В следственном кабинете горела тусклая лампочка. За столом сидел  мужчина
в пальто, в темной водолазке, в черной кепке. Я всмотрелся в его  лицо  и  с
удивлением узнал Андрея.
   - Андрей, ты?! Какими судьбами! Что ты здесь  делаешь?  -  бросился  я  к
человеку, который еще совсем недавно был правой рукой Сильвестра.
   Андрей медленно поднялся.
   - Садись, Санек, - сказал он, - базар есть.
   Я понял, что что-то произошло.
   - Как ты попал сюда? - задал я первый пришедший мне в голову вопрос.
   - А чего ты лохом прикидываешься? - ответил Андрей. - Ты что, не  знаешь,
что за бабки можно все? Дал лавэ, вот и провели меня  к  тебе  на  свидание.
Поговорить надо. Ты в курсе, что творится?
   - Я по ящику слышал -  Вадика  грохнули...  Славку  арестовали...  Он  же
наверняка не имеет никакого отношения к убийству Вадика! - сразу высказал  я
свое мнение о причастности Славки к убийству.
   - Обычное дело - бандитские разборки, - пожав плечами, бесстрастно сказал
Андрей. - Отстрел ваших пошел, да и наших тоже. Ты  в  курсе,  что  завалили
Культика, Дракона, Двоечника, еще нескольких ребят?
   - А кто это сделал? Ты в курсах? - поинтересовался я.
   - Об этом-то я и пришел с тобой поговорить. Но прежде всего я хочу знать,
что тебе накануне взрыва говорил Иваныч, куда вы ездили, с кем встречались?
   - Встречались с коммерсантами, с одним жуликом, - начал припоминать я.  -
Потом он должен был в банк подъехать, что-то там  насчет  нефтяного  бизнеса
выяснить... Да ведь ты же был там в тот день...  С  курганцами,  -  внезапно
вспомнил я.
   - Причем тут курганцы, - поморщился  Андрей,  -  я  их  просто  на  место
встречи с Сильвестром привез и тут же практически смотался. Если б  я  знал,
что через несколько минут Иваныч погибнет...
   Я не знал - верить мне Андрею или нет. С одной стороны, он  действительно
всегда верой и правдой служил Сильвестру, а с другой - он все-таки приехал в
одной машине с людьми, которых я подозревал в убийстве моего шефа.
   - Санек, что тебе Иваныч про этот банк говорил? Зачем он  туда  ездил?  -
прервал мои невеселые размышления Андрей.
   - Я не в курсе, Андрюха, - ответил я, - совершенно не в курсе.
   - А где бабки? Ты же знаешь, где бабки! Говори! - Лицо Андрея стало злым.
   - Какие бабки? - невинно спросил я.
   - Общаковские! Все ищут общаковские деньги! - почти прокричал Андрей.
   - Я не знаю, где они, - спокойно сказал я.
   - Послушай, -  Андрей  поднялся  во  весь  рост,  -  ты  знаешь,  что  ты
приговорен? Приговорен всеми.
   - Приговорен всеми? - Я снова сделал вид, что слышу эту новость впервые.
   - Тебя объявили крысой, -  с  каким-то  мрачным,  удовлетворением  сказал
Андрей.
   - Меня крысой? - Это была новость.
   - Ясно за что. За общак. Говорят, ты общак взял.
   - Я - не знаю, где общак! Неужели ты думаешь, что Иваныч мне говорил, где
он! - отрезал я.
   - В то, что он тебе это говорил, я тоже не верю, -  уже  спокойно  сказал
Андрей, - но в то, что ты мог подсмотреть, подслушать или просто догадаться,
где находится общак,  я  верю  на  сто  процентов.  Так  что,  Шурик,  давай
по-хорошему, говори, где бабки, и мы тебя выпускаем.
   - Выпускаете? - не поверил я своим ушам.
   - Ну, выкупаем, - поправился Андрей. - Какое это имеет значение?  Выйдешь
на свободу. А иначе - тебе  кранты.  Теперь  вся  твоя  жизнь,  твоя  судьба
зависит только от  тебя,  Шурик.  Думай,  Шурик,  думай,  принимай  решение!
Говори, где бабки? - снова повторил Андрей.
   - Андрюха, - в который раз пытался объяснить ему  я,  -  я  не  в  курсе,
ничего не знаю! Понимаешь? Я не знаю, где  бабки!  Более  того,  со  мной  в
камере три хмыря из Басманной группировки сидят.
   - Я в курсе, - сказал Андрей.
   Я  понял,  что  Андрей  владел  полной  информацией  в  отношении   моего
нахождения в СИЗО. А может быть, не случайно я оказался именно в той камере,
где сидят мои враги? Я вспомнил разговор с ментами о возможности  того,  что
Сильвестр остался жив.
   - Послушай, - сказал я, - скажу тебе одну вещь. Ко мне  приходили  менты,
опера. Они говорят, что Иваныч жив, что двойника завалили, что видели
   - Сильвестра то ли в Одессе с Расписным, то ли в
   Вене...
   - Ты что? - перебил меня Андрей. - Веришь этой пурге? Нет Иваныча больше.
В земле он лежит. Экспертиза по зубам показала, что это он...
   - Кто мог его убить? - спросил я Андрея.
   - Разные слухи ходят... Может, чеченцы, может, воры  за  смерть  Огарика,
может, курганцы...
   - А эти за что? - поинтересовался я.
   - За то, что не рассчитался с ними, коммерческие структуры под себя взял.
Они многие точки взяли под себя. Кстати, может, это "Белая стрела"... - увел
меня Андрей в сторону от разговора о курганцах.
   - Что еще за "Белая стрела"? - поинтересовался я. Некоторые слухи рб этой
мифической организации доходили и до меня, но я им, честно говоря, не верил.
   - Секретная организация ментов, которая истребляет уголовных авторитетов,
- пояснил Андрей. - Но дело не в этом. Где общак, Шурик? У тебя осталось две
минуты, две минуты твоей жизни, - снова завел он старую песню.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил я, хотя уже заранее знал ответ.
   - Через две минуты я уйду, и больше тебе на этом свете  никто  помочь  не
сможет, - злорадно сказал Андрей.
   - Теперь я все понимаю - вы все стрелки на меня  скинули  и  хотите  меня
крайним поставить. Кто-то из вас общак пригрел, а  меня  списать  хотите  по
этому делу. Не выйдет! Я "маляву" на волю напишу братве! - разозлился я.
   - Ладно, с тобой все ясно, - сказал Андрей. - Разговор окончен.
   Но после этих слов, как ни странно, Андрей  не  стал  вызывать  конвоира,
чтобы тот проводил Меня обратно в камеру. Он сел за стол, вырвал из блокнота
листок и стал писать какую-то записку. Потом свернул этот листочек,  написал
сверху имя, вытащил пачку сигарет и, сняв с нее целлофановую обложку, вложил
в нее записку, тщательно запаяв  концы  на  огне  зажигалки.  Таким  образом
получалась тюремная "торпеда" - запаянная записка, "малява",  которую  может
прочесть только адресат. Андрей встал, не обращая на меня никакого внимания,
приоткрыл дверь. В комнату тут же вошел тот самый  конвоир,  который  привел
меня сюда. От него попахивало спиртным. Андрей  положил  записку  в  боковой
карман конвоиру и сказал:
   - Все, спасибо тебе, Митрич, веди его обратно.
   Конвоир молча кивнул головой. Я вышел из кабинета не прощаясь.  Когда  мы
подошли к камере, конвоир приоткрыл дверь и сказал:
   - Входи.
   Я вошел. Но конвоир не спешил запирать дверь,  он  ее  просто  прикрыл  и
через кормушку назвал фамилию одного из моих  сокамерников.  Тот  подошел  к
кормушке. Я уввдел, как конвоир приоткрыл дверь и сказал:
   - Выйди на минуту.
   Тот вышел. Они общались минуты три-четыре. Наконец здоровый  детина,  мой
сокамерник, вернулся обратно.  Он  молча  подощел  к  окну,  сел  и,  достав
сигарету, закурил. Я продолжал за ним наблюдать.  Очень  странным  показался
мне такой резкий вызов сокамерника именно тем конвоиром, который только  что
сопровождал меня самого и  который  бьи  явно  подкуплен  Андреем.  Вдруг  я
увидел, как здоровяк достает "маляву", написанную Андреем, распечатывает  ее
и начинает читать. "Все ясно, - подумал я, - значит, у него есть связь.  Кто
этот здоровяк, откуда он? Почему Андрей именно  ему  передал  "маляву"?  Сто
процентов, что текст касается меня... Значит, теперь я  знаю,  от  кого  мне
ожидать первого удара".
   Почти всю ночь я не спал, думая о возможной скорой разборке.
   Следующее утро пребывания в тюремной камере для меня началось как обычно.
Утром, в восемь, проверка, затем завтрак  -  через  окошко  подавали  миски,
наполненные тюремной бурдой. На сей раз бурда состояла  из  гречневой  каши,
разведенной водой, и куска  рыбы.  Слабо  заваренный  чай  напоминал  помои.
Многие мои сокамерники давно отказались от тюремной баланды  и  предпочитали
жить семьями. Так называлось  объединение  людей  в  группу  от  четырех  до
двенадцати человек, питающихся за  счет  так  называемых  дачек  -  передач,
получаемых с воли. Семьи имели свой четкий распорядок: сначала  садилась  за
стол первая смена, вторая, третья и так далее. Никто никогда  этого  порядка
не нарушал, посторонний за стол к чужой семье не садился. Справлять нужду  -
ходить в туалет - при приеме пищи считалось западло и строго наказывалось по
тюремным законам.
   Я не принадлежал ни к одной из семей и ни с  кем  не  сближался,  поэтому
каждый раз, когда люберецкая или долгопрудненская братва садилась за стол  и
начинала жрать деликатесы, присланные с воли, у меня текли слюнки.
   Сегодня был банный  день.  Я  знал,  что  когда  заключенных  выводят  на
прогулку или в баню, то частенько в  камерах  устраивают  шмон  -  врываются
конвоиры и переворачивают  матрасы,  подушки,  личные  вещи  осужденных.  Но
прятать мне было нечего, и я был совершенно спокоен.
   К обеду нас повели в  баню.  Это  было  достаточно  большое  помещение  с
многочисленными душевыми воронками, из которых текла холодная вода.  Баня  в
какой-то мере была зеркалом тюрьмы. Там всегда можно  было  определить,  кто
когда сидел и за что. У так называемых "синих", то есть людей, которые  были
в колониях и следственных изоляторах уже не первый раз, 9бычно вся  тюремная
биография читалась по многочисленным наколкам на груди, на руках и на спине.
Изредка я бросал косой взгляд на  здоровяка,  который  получил  "маляву"  от
Андрея. У него были всего две неприметные наколки, не относящиеся к тюремной
символике. Скорее всего одну он сделал за  границей,  так  как  в  последнее
время, особенно на Западе, распространилась  мода  на  татуировки.  Судя  по
восточному стилю, эта татуировка была сделана где-то в Таиланде.
   Вначале процедура мытья проходила  спокойно,  но  через  несколько  минут
внезапно началась драка. Трудно-сказать, в чем заключалась ее причина  -  то
ли кто-то к кому-то стал приставать, то ли мыло не поднял, то ли,  наоборот,
уронил, - но вскоре к неполадившей парочке  присоединились  практически  все
заключенные.
   Я к этому времени уже помылся и сидел на  деревянной  скамейке,  медленно
надевая тюремную одежду. Вдруг ко мне подлетел тот самый здоровяк и еще один
парень. Не говоря ни слова, они  набросились  на  меня  с  кулаками  В  одно
мгновение я оказался на полу. Здоровяк и парень били меня ногами. Мне сильно
повезло, что дело происходило в бане и, следовательно, эти "огморозки"  были
босыми. Но удары и так были достаточно  сильными.  За  все  время  экзекуции
здоровяк не произнес ни слова. Я в свою очередь не собирался спрашивать,  за
что меня бьют - мне и  так  было  все  ясно.  Выбрав  подходящий  момент,  я
каким-то образом извернулся и ударил здоровяка, но тот  в  последний  момент
успел отклониться, и удар  пришелся  на  его  напарника.  Парень  отлетел  в
сторону и шмякнулся головой о стену.
   Здоровяк пронзительно свистнул, и тут же из другого  отделения  выскочили
несколько человек ему на подмогу. В такой  ситуации  я  уже  ничего  не  мог
сделать - сопротивляться было бесполезно. Меня продолжали бить еще несколько
минут, я старался только прикрывать голову руками. В конце концов я  потерял
сознание.
   На следующее утро я очнулся и сначала не понял, где нахожусь. Я лежал  на
белоснежной кровати, в комнате, стены которой также были выкрашены  в  белый
цвет. В зарешеченное окно светило нежаркое осеннее солнце. Наконец я  понял,
что это больничка. Под нее был отведен  специальный  корпус  в  следственном
изоляторе. Я огляделся по сторонам.
   Палата была небольшая. Койки стояли в один ряд -  это  были  не  тюремные
двухъярусные нары, а обыкновенные кровати с панцирной сеткой. В углу,  около
окна, видимо, было элитное место  -  там  стояла  ухоженная  койка  с  двумя
тумбочками. Наверняка она предназначалась для какого-нибудь авторитета. Я  и
раньше знал о существовании юльничек, в которые часто попадают воры в законе
и авторитеты, для того чтобы отдохнуть в более-менее приличных условиях,  но
никогда не думал, что мне придется побывать здесь самому.
   На соседней с  моей  койке  лежал  парень,  примерно  моего  возраста,  с
перевязанной головой. Парень  спал,  мирно  похрапывая  во  сне.  Я  пытался
приподняться и сесть, но сильная боль в грудной  клетке  и  спине  заставила
меня принять прежнее положение. Мне не оставалось ничего другого, как только
спать.
   К обеду пришел человек в военной форме, с наброшенным на плечи халатом  -
вероятно, оперативник.
   - Ну, что можешь сказать, - наклонившись ко мне, спросил он, -  по  факту
своего избиения? Ты запомнил, кто тебя бил в бане?
   Что я мог ему ответить? По тюремным законам выдавать  товарища  считалось
западло, я об этом прекрасно помнил.
   - Меня никто не бил. Поскользнулся, упал...
   Оперативник, видимо, уже привыкший к подобным объяснениям, не удивился.
   - Ну-ну, - сказал он, - выбирай, парень, свою судьбу сам.  Как  дальше-то
жить будешь?
   - Молча, - выдавил я.
   - Ладно, - похлопал меня по плечу оперативник, - в камеру мы тебя  другую
определим - в прежнюю больше не  вернешься.  А  поскольку  ты  претензий  не
имеешь, тогда подпиши, - и он протянул  листок,  на  котором  было  написано
следующее: "Я, такой-то, к тюремной администрации претензий по факту  своего
избиения в бане не имею". Не проронив больше ни слова, я взял у оперативника
ручку и расписался.
   В больничке я провалялся три недели. Когда синяки сошли, меня выписали  и
перевели в другую камеру.
   Через два дня меня ждал большой сюрприз. Утром в окошке  появилась  морда
конвоира, который прокричал мою фамилию и добавил:
   - На свидание!
   Я вышел - за все время, пока  я  сидел  здесь,  -  это  было  мое  первое
тюремное свидание.
   Собрав группу людей примерно из шестнадцати человек, конвоиры привели нас
в комнату  для  свиданий  и  поместили  всех  в  специальные  камеры  -  так
называемые стаканы. Затем группа была разделена на первую смену, на вторую и
третью в соответствии с очередностью, свидание длилось где-то около часа.  Я
был во второй смене. Наконец очередь дошла до меня, и я оказался в небольшой
комнате, разделенной  на  две  половины  каменной  стеной,  в  которую  были
вмонтированы телефонные аппараты. Получалось что-то вроде будок, разделенных
надвое сеткой и толстым стеклом. Таких приспособлений я насчитал  в  комнате
семь штук. С одной стороны сетки должен  был  находиться  заключенный,  а  с
другой посетитель. И с той и с другой стороны стоял стул и маленький столик.
Только  после  окончания  разговора  посетитель  выходил  на  волю,   а   за
заключенным снова захлопывалась дверь камеры. Ужасно было сознавать, что  от
свободы меня отделяет лишь тонкая сетка и стеклянная перегородка.
   Я понятия не имел о том, кто бы мог меня  навестить.  Вряд  ли  это  были
родственники с Дальнего Востока - откуда  им  было  знать,  что  я  попал  в
передрягу. Может быть, пришел кто-нибудь из нашей братвы, да некому -  Вадик
убит. Славка сам, наверное, в отсидке. Я подумал, что,  может  быть,  пришла
Вера, но тут же отогнал эту мысль - вряд ли, зачем ей нужны лишние  хлопоты,
у нее и своих хватает. Сейчас самое  лучшее  для  нее  -  найти  нормального
мужика, который мог бы о ней  заботиться,  а  мне  еще  неизвестно,  сколько
придется тут сидеть.
   Наконец раздался звонок, дверь с той стороны открылась, и в комнату вошли
человек восемь посетителей, среди которых я увидел Веру. Заметив  меня,  она
заулыбалась, послала воздушный поцелуй, затем взяла трубку, и я  услышал  до
боли знакомый голос:
   - Шурик, как ты, дорогой? - тихо спросила она.
   - Ничего, нормально, - соврал я. - Я не думал, что ты придешь!
   - Ты удивлен? - насмешливо спросила она.
   - Конечно. Как ты меня нашла?
   - Ребята подсказали. Все тебе кланяются. -
   Вера перечислила имена ребят из дальневосточной бригады.
   - Как они? - поинтересовался я, хотя и сам знал, что дела у ребят обстоят
хреново.
   - Вадик... Вадика убили, - сказала Вера - А вчера Славку...  Но  он  тебе
письмо оставил. Когда выйдешь, я тебе его передам. Письмо очень важное.
   - Кто его убил? Он же в тюрьме должен быть!
   - Его выпустили за недоказанностью обвинения, а через три дня приехали  с
Дальнего Востока какие-то то  ли  кровники,  то  ли  крестники  -  как  там,
по-вашему... в общем, какие-то уголовники приехали, ужасно  страшные!  Я  их
видела. Славка забежал в ларек письмо мне оставить  и  выскочил.  Потом  его
убили... - голос Веры задрожал.
   - Откуда знаешь? - спросил я, не желая верить в смерть  второго  близкого
друга.
   - Ребята приходили - Макс, Олег, ну помнишь, которые нас  с  тобой  тогда
подвозили до дому - ну, когда ты меня в ресторан водил?  Они-то  мне  все  и
рассказали. Если бы не ребята, я бы до сих пор не знала, куда ты  пропал,  -
они мне сообщили, что ты здесь. А еще ребята  просили  передать,  что  часть
бригады уехала, а часть в Москве  осталась.  Кто  куда  примкнул"  к  разным
структурам. Тебе все большой привет передают.  В  отношении  тебя,  как  они
сказали, волна вроде улеглась. Ходят странные слухи... Говорят, твой  бывший
шеф жив...
   - С чего это вдруг? - перебил я Верку.
   - А помнишь Сережу Бороду, труп которого вроде бы в  Яузе  нашли,  еще  в
начале года?
   - Ну? - ответил я, вспомнив Сережу Бороду, одного  из  хороших  товарищей
Сильвестра, который таинственно исчез из "Метрополя".
   - Так вот, он оказался жив - сам  свою  смерть  инсценировал.  Теперь  по
Москве поползли слухи, что и твой Сильвестр тоже жив.
   "Час от часу не легче", - подумал я. Внезапное воскрешение  Бороды  меня,
надо сказать, поразило. Предполагаемому же оживлению Сильвестра я мог только
радоваться.
   - А поточнее узнать, жив он или нет, ты не можешь? - спросил я Верку.
   - Вряд ли. Даже ребята ничего толком сказать не  могут.  Ходят  слухи,  и
все, - ответила Верка.
   То, что сказала Вера, меня несколько насторожило. Я даже поймал  себя  на
мысли о том, что начинаю ее подозревать  в  связи  с  ментами,  которые  еще
совсем недавно разговаривали со мной на эту же тему. Однако верить в то, что
Верка подослана, мне совсем не хотелось, и, послав все  свои  подозрения  на
три буквы, я продолжил разговор.
   Остаток  времени  мы  беседовали  на  личные  темы.  К  сожалению,   час,
отведенный на свидание, пролетел очень быстро. Когда настала пора  прощаться
- Верка разревелась и, размазывая тушь по щекам, пообещала  дождаться  моего
возвращения из тюрьмы. Как мог, я попытался ее успокоить, но отговаривать ее
почему-то мне не хотелось.
   Я почти не спал ночью, вспоминая каждую деталь прошедшего свидания. В эти
часы я много чего бы отдал, только бы снова стать свободным.
   Через два дня вы посетили меня,  сказав,  что  скоро  состоится  судебный
процесс. И что на нем будет разбираться  не  уголовное  дело,  а  вопрос  по
изменению меры пресечения.
   Суд, как вы знаете, состоялся через неделю.  На  "автозаке"  меня  и  еще
нескольких людей, которых,  видимо,  тоже  ждало  подобное  разбирательство,
повезли куда-то в Центр. Вскоре нас  привезли  в  Тверской  суд  на  Цветном
бульваре. Именно в этом суде обычно рассматривались все  дела,  связанные  с
содержанием, а также с преступлениями, совершаемыми на территории Бутырки.
   Мое дело слушалось тогда одним из  первых.  Судья  -  молодой  мужик  лет
тридцати - безразлично полистал мое уголовное дело и предоставил слово вам -
моему адвокату. Вы стали доказывать,  что  никакого  оружия  у  меня  в  тот
злополучный день с собой не было, что до сих пор экспертиза по этому  оружию
ничего не показала и,  наконец,  самое  главное,  -  вы  специально  сделали
большую паузу, чтобы привлечь внимание участников судебного заседания, - что
сроки содержания меня под стражей нарушены, так как два месяца уже прошло, а
по закону нельзя держать столько времени без санкции прокурора  о  продлении
срока. Судья  стал  снова  рассеянно  пролистывать  бумаги,  ища  документы,
подтверждающие просрочку моего содержания под стражей. Но ничего не нашел  и
лишь раздраженно объявил:
   - Суд удаляется на совещание.
   Минут через сорок, вернувшись, судья сказал, что все домыслы обвинения  в
отношении совершения мною преступления, заключающегося  в  хранении  оружия,
признаются необоснованными,  что  следствие  действовало  в  соответствии  с
процессуальными нормами,  никаких  нарушений  с  его  стороны  нет.  Что  же
касается нарушения сроков содержания под стражей, то они действительно имеют
место быть. Исходя из этого суд постановляет:  изменить  меру  пресечения  в
отношении Александра Циборовского - освободить его из-под стражи и перевести
на подписку о невыезде.
   Я не верил своим ушам. Неужели скоро буду на свободе?!
   Однако пока меня вернули в камеру, где я собрал свои  скудные  пожитки  и
морально приготовился к выходу на волю. Вы в  это  время  оформляли  какието
бумаги на мое освобождение из-под стражи. Наконец засов открылся, и охранник
немного грустно сказал:
   - Александр Циборовский, на выход!
   Меня заставили дать подписку о невыезде, обязали являться на  допросы  по
требованию следователя и повели на выход.
   - Повезло тебе, парень, что поручительство за тебя  поступило!  -  сказал
мне по дороге сержант. - Хоть спасибо своей бабе скажи! Теперь она  за  тебя
отвечает!
   У входа дожидалась Вера, с радостным криком бросившаяся мне на шею.
   - Слава Богу! Все закончилось! - почта прорыдала она.
   - Я бы на вашем месте не спешил с подобными выводами  -  дело-тэ  еще  не
закончено, - сказали вы. - Все зависит от результатов экспертизы.
   - Какой экспертизы? - заволновалась Вера.
   - Оружия, - коротко ответили вы.  -  Может  подтвердиться,  что  из  него
стреляли или, еще хуже, что он "мокрый". Но пока, Александр, ты свободен.
   Распрощавшись с вами, мы с Верой взяли такси и поехали к ней домой.
   Эпилог
   Кипр, город Лимассол, 16 октября 1998 года
   В Москве начались дожди, было пасмурно и холодно, к тому  же  адвокатская
практика  за  прошедшее  лето  оказалась  чрезмерно  насыщенной  участием  в
следствиях и в судебных процессах. К осени я окончательно вымотался, и когда
мне представилась возможность съездить на Кипр, я схватился  за  нее  обеими
руками. Маленький курортный город Лимассол был поистине райским местечком.
   Я гулял  по  залитой  солнцем  белой  набережной  и  любовался  красотами
острова. Неожиданно мимо, еле-еле вписавшись  в  поворот,  промчался  темный
"БМВ". И я  вспомнил  похожую  машину,  которая  однажды  напугала  меня  до
полусмерти.  Постепенно  мои  мысли  вернулись  к   событиям   четырехлетней
давности.
   Слухи о том, что Сильвестр жив, постепенно стали сходить на "нет".  После
его таинственных появлений в Одессе, Вене и Израиле Сильвестра больше  никто
не видел. Постепенно все сошлись на том, что его нет в живых.
   Известный банкир Григорий Неймер обосновался в Израиле,  сменив  фамилию.
Затем он неоднократно принимал участие в различных аферах и вскоре был  взят
под  стражу  в  здание  аэропорта  и   помещен   в   тюрьму.   Сначаяа   ему
инкриминировали ряд заказных убийств, а также участие в  банковских  аферах.
Немного  позже  на  Центральном  телевидении  одна  из   передач   программы
"Совершенно секретно" была полностью  посвящена  его  незаурядной  личности.
Между прочим, в этой передаче особо  подчеркивалась  связь  между  Григорием
Неймером и  Сильвестром.  В  фильме  также  промелькнула  и  фиктивная  жена
Сильвестра Ольга Лабинская, которая еще при жизни  Тимофеева  перебралась  в
Израиль. Там  она  купила  двухэтажную  виллу  у  моря,  в  которой  и  жила
затворницей вдвоем с ребенком, лишь изредка встречаясь с Неймером,  пока  он
был еще на свободе.
   Александр Циборовский пропал. Прошло сообщение, что он  якобы  погиб  при
взрыве  автомобиля,  но  подтверждения  этому   не   было.   Я   узнал   про
предполагаемую гибель Александра случайно, встретив одного из его земляков с
Дальнего Востока, когда его проводили по коридору Бутырской тюрьмы.
   Я уже стал забывать эту  историю.  Но  однажды,  прогуливаясь  по  своему
обыкновению по набережной Лимассола, заглянул в  маленькое,  уютное  кафе  с
прекрасным видом на море. Мое внимание  привлекла  красивая  открытая  белая
тачка, паркующаяся неподалеку. В ней сидели какой-то  бородатый  здоровяк  и
светловолосая девушка лет  двадцати  пяти.  На  заднем  сиденье  примостился
огромный пес. Лицо девушки показалось мне очень знакомым. Я стал вспоминать,
где мог ее ввдеть. Через несколько мгновений я чуть не подпрыгнул на месте -
я узнал ее! Это Вера - бывшая девушка Александра Циборовского!
   Не долго думая, я окликнул ее по имени. Девушка обернулась,  ища  глазами
того, кто ее позвал. Увидев меня, она вышла из машины и, улыбаясь, пошла мне
навстречу.
   Я пригласил ее за свой столик и предложил  мороженого.  Вера  отказалась,
сославшись на то, что ее ждут.
   - Вы здесь отдыхаете? - спросил я.
   - Нет, мы живем здесь постоянно, - ответила она и осторожно  добавила:  -
Мы вас часто вспоминаем.
   - А Александра вспоминаете? - так же осторожно спросил я.
   - Почему  я  должна  его  вспоминать?!  -  в  недоумении  ответила  Вера,
распахнув свои глазищи.
   - Да, я все понимаю, - тут же поправился я,  -  жизнь  есть  жизнь.  Люди
погибают, мы остаемся, и нужно как-то жить дальше... Просто  мне  жаль,  что
Саша погиб... - Я уж  было  начал  рассказывать  о  том,  каким  хорошим,  в
сущности, парнем был Александр, но Вера прервала меня.
   - Кто погиб? - переспросила она и перевела взгляд  на  своего  попутчика.
Тому, должно быть, надоело  сидеть  в  машине  в  одиночестве,  и  он  решил
присоединиться к нашей компании. Подойдя к столику, здоровяк вдруг заговорил
по-русски:
   - Вы меня не узнаете?
   Я отрицательно пожал плечами, однако, присмотревшись, чуть не открыл  рот
от удивления:
   - Александр, это ты? - воскликнул я.
   Здоровяк смущенно кивнул и заулыбался.
   - Саша? - удивился я. - Тебя же убили!
   - Как видите, жив, - пожал он плечами.
   - Как ты, чем занимаешься? - поинтересовался я.
   - Обосновался, здесь, получил вид на жительство. Фирму открьш...
   - Рассказывай, как тебе это удалось? - не отставал я от него.
   Здоровяк осмотрелся кругом. В кафе кроме нашего был занят еще только один
столик, да и то в другом конце. Не увидев никого, кто мог бы нас подслушать,
Александр наклонился ко мне ближе и начал рассказывать:
   - В общем, после тюрьмы началась бешеная охота. Наших стали отстреливать.
Кстати, говорят, что именно курганцы виновны в гибели  Сильвестра.  Они  его
взорвали из-за денег и коммерческих структур.
   - Слышал, - кивнул головой я. - Сейчас их арестовали,  и  у  сыщиков  уже
готовы обвинения.
   - Дальше, - продолжил  Александр,  -  наших  начали  отстреливать.  Часть
подалась в разные бригады. Из нашей никого не осталось. В  Орехове  началась
война. Двадцать бригад стали  воевать  между  собой.  Мне  такая  жизнь  уже
поперек горла стояла, и я перебрался сюда.
   - На какие деньги? - удивленно спросил я.
   - Наследство, - хитро улыбнулся Александр.
   - В каком смысле? - не понял я.
   - Ну, я не знаю... В общем. Славка, царство ему небесное,  в  свое  время
общак спер - как компенсацию за подставу и недоверие. Еще на Дальнем Востоке
- помните, я вам эту историю рассказывал? Только про деньги я  тогда  ничего
не знал, а они все это время у него были припрятаны.  Потом  дальневосточные
его враги добрались до него, он знал, что его убьют, и перед  своей  гибелью
эти общаковские деньги мне завещал. После  этого  началась  охота  за  мной,
такая жесткая! В основном ее Андрей организовал. Я предполагаю,  что  именно
Андрей причастен к исчезновению общака. Поэтому он и хотел  все  стрелки  на
меня перевести и подставить. Но ему не повезло, - сделал паузу Александр.
   - В каком смысле? - не понял я.
   -  Погиб,  когда  пытался  меня  застрелить...  -  неопределенно  ответил
Александр.
   Из его ответа я сделал вывод, что убил он Андрея  собственноручно.  Ну  и
поделом!
   - После того как я  получил  Славкино  наследство,  оставаться  в  Москве
никакого смысла не было, - продолжил рассказ Саша. - Ехать на Дальний Восток
вообще было бесперспективно. Взял я Веру - кстати, можете нас поздравить, мы
с ней поженились - и переехал сюда, на Кипр. Купил небольшой домик,  получил
вид на жительство. И вот уже третий год живу здесь. Кое-какие деньжата лежат
в банке, получаю проценты. В общем, все путем.
   - А в Россию возвращаться не собираетесь? - осторожно спросил я.
   - Пока никакого желания нет. Ездил в Израиль, пытался  там  ребят  найти.
Нашел некоторых. Но так, - махнул рукой Александр, - веем все по барабану...
Та жизнь осталась в прошлом...

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт:

Комментарии (39)