воспаряет, как светящаяся пушинка, прямо к клюву Орла, чтобы быть
поглощенным. Для древних видящих это было доказательством того, что
чувствующие существа живут только для того, чтобы обогатить сознание, то
есть пищу Орла".
Они видели, что "этот Орел наделяет сознанием, Орел творит чувствующие
существа так, чтобы они могли жить и обогащать сознание, данное им вместе с
жизнью". Они также "видели, что Орел поглощает это самое обогащенное
сознание после того, как чувствующие существа лишаются его в момент
смерти..."
"Одно из наиболее драматических открытий, которое завещали нам древние
видящие - это то, что смыслом существования всех чувствующих существ
является рост сознания", что по их представлениям соответствует "точке
зрения Орла, для которого наиболее изысканными кусочками являются
органические пузырьки сознания".
Здесь можно провести прямые аналогии с оккультными традициями, с их
представлениями о земной жизни как о школе - тяжелой, часто невыносимо
тяжелой школе, дающей, и весьма недешево, знания, от качества которых,
видимо, зависит что-то важное. Вспомним уроки, полученные невесть от кого, с
которыми возвращались из клинической смерти, собеседники Р. Моуди.
"...Знания, которые я приобрел: это упоминалось также... Какой род знаний?
Знаете, это очень трудно объяснить. Но это было знанием главных вещей, их
причин, основных принципов Вселенной... того, на чем держится Вселенная...
Мне сказали, что это будет важным и там..." "...Знание, которое имелось в
виду, это более глубокое знание; такое, какое относится к душе... я бы
сказал - мудрость". Моуди отмечает, что под словом "знание" его собеседники
подразумевали "больше то, что по-гречески называется "софия", или
"мудрость". Причем мудрость, имеющая не столько интеллектуальное значение,
сколько этическое: мудрый человек не тот, кто лишь обладает знанием - он
способен на моральную оценку их применения...
Рассмотренная выше гипотеза об ассимиляции ЭСС подсистем информационным
континуумом Вселенной позволяет, в качестве одной из возможных моделей
развития земной цивилизации, техносферы, сделать предположение, согласно
которому техносфера, исчерпав все отпущенные природой ресурсы - как в
приводимой ранее микробной модели Вейника, - умрет, отдав свою ЭСС, которая
вольется в мировой информационный континуум. Филогенез в последний раз
повторит онтогенез...
Вернувшись несколько назад, к определению возможных целей Универсума, можно
дополнить первую из них - созидание - еще одним, вполне очевидным аспектом
деятельности Вселенной Разумной - познанием, процессом столь же
увлекательным и бесконечным, как и созидание. Даже отвлекаясь от
взаимоотношений Вселенной с окружающей ее средой, самопознание Вселенной
можно определить как реализацию агрессивности, присущей Вселенной, как
системе; как процесс, необходимым образом обеспечивающий созидание,
структурирование материи. Вселенная не только не всемогуща, но и не
всеведуща - ее самопознание бесконечно - она, как и любая другая система,
принципиально не может быть всеведущей перед кошмаром непредсказуемости ею
же порождаемого живого. Порождаемые Вселенной системы, как и положено детям
всех живых существ, хотя и находятся вроде бы в ее власти, но эта власть,
как и власть всех родителей на свете, не является и не может являться
абсолютной и тиранической. Открытые и самоорганизующиеся, эти системы живут,
растут, развиваются, сами порождают новые системы, повинуясь неопределенным
статистическим законам. Время от времени судьба выводит их на точки
бифуркации, после которых перед каждой из них вырастает ветвящееся дерево
равновозможных и равновероятных путей развития: дети взрослеют и Вселенной
остается только следить со стороны за их жизнью - счастливой или несчастной,
праведной или нет. Наверное, Вселенная может вмешиваться в судьбу существ,
являющихся ее сутью, в критические моменты их жизни, но делает ли это она?
Помогает ли она самым непутевым из детей своих? Мы этого не знаем и
надеяться на это не имеем права.
Эти рассуждения могут показаться носящими излишне антропоморфный характер.
Но это не есть механический перенос человеческих эмоций и чувств на
совершенно иное живое существо. Познание и созидание, изначально присущие
человеку как признаки разума частицы Вселенной, ею же порожденной, являются
одними из основных, определяющих природу человека и роднящих его с
Мирозданием. "Большое-в малом", "Человек-микрокосм"-эта простая логика
древних помогает мне и поддерживает меня при построении этих, кажущихся,
быть может, столь странными, аналогий.
К сожалению, сегодня нет оснований для отождествления процессов познания и
созидания человека и Вселенной; между ними существует очевидная
принципиальная разница. Деятельность Вселенной антиэнтропийна, а познание и
созидание человека ведут все живущее на Земле в энтропийный тупик, из
которого не видно выхода. "Я менее , всего склонен отрицать благородство
всех этих свершений и планов .(речь идет о научных и технических достижениях
человека), особенно если сравнить их с убогим, ограниченным и полным
опасностей существованием, которое влачил род человеческий на протяжении
предшествующих столетий. Однако вот уже несколько лет, как меня беспокоит и
приводит в недоумение беспорядочный, стремительный характер этого
лавинообразного человеческого прогресса, которому не видно ни конца, ни
края. Точные науки и основанная на них техника достигли поистине гигантских
успехов, однако науки о человеке, морали и обществе плетутся где-то позади.
И стала ли человеческая мудрость хоть в чем-то лучше, чем во времена
Сократа?..." - пишет А. Печчеи.
Это, в целом, справедливое определение основного противоречия, не
разрешенного человеческой расой.
До настоящего времени все попытки поиска вариантов развития взаимоприемлемых
для человека и техносферы, не дали сколь-либо значимых результатов. Это
связано, главным образом, с двумя, как минимум, причинами. Первая - это
полное незнание нами целей, к которым стремится техносфера как живое и
разумоподобное существо. Вторая причина связана с отсутствием четких и ясных
стратегических, долгосрочных, а точнее - вечных целей у человечества. Цели,
к достижению которых стремятся люди, предопределены и навязаны им
техносферой, имеют сугубо материальный характер и никак не связаны с
духовным миром человека и, что, наверное, самое главное, носят всецело
индивидуальный характер. Люди, каждый в отдельности, являются элементами
техносферы, а все социальные, государственные и иные их объединения,
которые, как кажется, могли бы считаться человеческими системами, на самом
деле имеют очевидную техносферную направленность и являются, тем самым,
просто подсистемами техносферы. "В современном... обществе люди чувствуют
себя бессильными.
Они теряют веру в то, что сами могут воздействовать на свою жизнь.
Ведь инфляция, рост преступности, безработица, международные конфликты и
другие проблемы сегодняшнего мира находятся вне пределов досягаемости
действий отдельных индивидов. Теряя чувство принадлежности к целому, они
начинают ощущать себя безымянными. Отношения обезличиваются, человеческое
общение разрушается.
В результате утрачивается ощущение своих корней, связи между поколениями...
Рядовой человек... воспринимает общественные закономерности как некие глухие
и слепые силы, враждебные людям..." - да простит меня автор этих строк П.С.
Гуревич многоточия вместо опущенных слов, показавшихся явно лишними.
Одним из необходимейших условий, определяющих возможность объединения
подсистем в систему, можно считать наличие общности целей, средством для
достижения которых являются присущие системе по определению свойства
адаптации и агрессивности. Очевидно, что адаптационная и агрессивная
деятельность подсистем, являющихся частью какой-то иерархии, может быть
реализована в виде повышения степени организации материи, входящей в
подсистему, с одной стороны, и распространения своего влияния вовне - с
другой. Не вызывает, видимо, сомнений, что доли внешней и внутренней
направленности для разных подсистем могут быть различными, а их
результирующую можно определить как меру эгоизма или альтруизма подсистемы,
что прямо соотносится с высказанными выше предположениями о физичности
моральных критериев. Однако необходимо подчеркнуть, что подсчет
результирующей не может вестись по алгебраическим правилам: ориентация вовне
может иметь целью совершенствование собственной ЭСС и тела-носителя, и,
наоборот - самоусовершенствование подсистемы может служить целям организации
внешних систем различных иерархических уровней.
Человек как подсистема входит в системные взаимоотношения с окружающим
миром, и характер этих отношений в свете приведенных рассуждений
представляет собой, наверное, наибольший интерес.
Вся история человечества - это история изменения положения человека внутри
различных, но неизменно чуждых личности систем, где индивидуум - всего лишь
легко заменяемый элемент, чьи личные качества интегрируются системой
постольку, поскольку могут служить ее целям. Это положение может быть,
видимо, объяснено тем, что люди включены в самые различные взаимоагрессивные
системы - биосфера и техносфера, государства, национальности, религии и т.п.
- даже совершенствование внутренней структуры которых подчинено внешним
целям обеспечения собственной агрессивности и адаптации к агрессивности
конкурирующих систем. Естественно, что в таких условиях роль человека
сводится к участию в реализации внешних устремлений системы, в которую он
входит. С другой стороны, являясь сам. системой более низкого иерархического
уровня, человек обладает личным комплексом целей, далеко не всегда
совпадающих с целями более высоких уровней системы, его включающих. Реагируя
на постоянное давление со стороны чуждых ему систем, пренебрегающих его
персональным существованием, человек углубляется в эгоистическое
совершенствование себя как системы; иными словами, повышения личного
комфорта - физического и душевного.
Эта разница в целевой направленности человека и системы порождает двойной
морально-этический стандарт. Основными этическими нормами, внушаемыми
человеку извне - со стороны системы, - являются самоотверженность во имя
системы и ее целей, сочетаемая с презрением к личной судьбе и жизни
отдельного индивидуума. В качестве ответной реакции на это, сознание
человека постоянно порождает и совершенствует индивидуалистические этические
учения, спектр которых поразительно широк - от философии суперэгоцентризма
сверхчеловека до альтруистических идей всепрощения и абсолюта самоценности
каждой отдельной человеческой личности. И, по-видимому, столкновение именно
этих двух взаимопротивоположных этических конструкций порождает ужасающие
пароксизмы злобы, жестокости, презрения к любой чужой жизни, кроме
собственной.
Казалось бы, из всего выше сказанного можно сделать вывод о том, что стоит
человечеству обрести единство, не разделяемое никакими рубежами - ни
государственными, ни национальными, ни религиозными, ни какими другими, - то
есть стать единой самодостаточной и самодовлеющей системой, как все
проблемы, стоящие сегодня перед ним, будут решены. Но это не так. Образовав
единую систему, обуздав и разрушив власть над собой всего комплекса
