Медиа вторгаются во все сферы общества - в политику, экономику, культуру, науку, спорт, бытовую жизнь. Им до всего есть дело. Они не просто влияют на умы и чувства людей. Они проявляют власть над ними, причем власть диктаторскую. Эта власть осуществляется по многим каналам. Назову основные из них.
Медиа буквально приковывают к себе внимание подавляющего большинства населения западных стран, снабжая людей в изобилии практически любой нужной им информацией, сплетнями, развлечениями, сенсациями. Они обладают для этого неограниченными средствами, самой совершенной технологией и отработанными приемами. Невозможно подсчитать, сколько времени и сил тратят люди, просиживая перед телевизорами, читая газеты и журналы, слушая радио. Никакая церковь не может с этой точки зрения сравниться с "церковью" западнизма. Они удобны и с точки зрения способа вовлечения людей в их деятельность. Человек может потреблять продукцию медиа в одиночку, сидя дома, находясь в транспорте, даже во время работы.
Уже одно то, что телевидение приковывает к своим экранам сотни миллионов людей, удерживая их от выхода на улицу и от образования неподконтрольных масс, делает медиа в современном перенаселенном, практически безбожном, нетерпеливом и алчном мире важнейшим средством манипулирования людьми.
[595]
Вторым важнейшим каналом всевластия медиа является то, что они контролируют и направляют всю интеллектуальную и творческую деятельность общества, создавая паблисити творцам произведений культуры, давая им оценку, отбирая их, показывая их. Медиа присвоили себе функции публичного судьи того, что производит культура, предопределяя само это производство с точки зрения тематики, идейной ориентации и эстетических вкусов. Они определяют то, какой круг людей выпускается на арену культуры, какие произведения, какие идеи, какие моды. Не гений и ум творцов произведений культуры определяет их судьбу, а отношение к ним - масс-медиа. Они в состоянии возвеличить ничтожное и бездарное, если оно соответствует ее интересам и конъюнктуре, и не допустить к жизни великое и талантливое, если такого соответствия нет.
Третьим важнейшим каналом всевластия медиа является то, что они дают трибуну политикам и арену для политических спектаклей. Они раздувают и используют непомерное тщеславие политиков. Они влияют на их успехи и неудачи, порою роковым образом. Без нее немыслимы никакие выборные кампании, парламентские баталии, встречи, визиты, выступления, демонстрации, массовые движения, партийные мероприятия и вообще все важнейшие явления общественно-политической жизни западных стран.
Наконец, медиа сконцентрировали в себе общественное мнение и гражданское общество, став их рупором и одновременно лишив их самостоятельности. Они нашли в медиа свою организующую силу, отчуждая им свою собственную независимость и власть. Медиа стали чем-то вроде "государства" для внегосударственной жизни общества.
Критики медиа обращают внимание на то, что их средства находятся во владении каких-то других сил, что ими кто-то управляет как своим орудием. Я не отвергаю это. Но я считаю, что не в этом суть дела. Средства медиа могут принадлежать частным лицам, государству, общественным организациям, корпорациям, банкам. Их может использовать крупный капитал, правительство, какие-то клики и группы. Но все это не лишает их той роли, какую они играют в обществе, и их положения в системе прочих социальных феноме-
[596]
нов. Они занимают такое положение и играют такую роль в обществе, которые позволяют им со своей стороны диктовать свою волю всем тем, кто в какой-то мере манипулирует ею, и своим формальным хозяевам. Все те, кто считается их хозяевами и манипуляторами, вынуждены подчиняться самим тем условиям, благодаря которым они хозяйничают и манипулируют медиа. Тут скорее имеет место сговор и дележ власти между более или менее равными по силе сообщниками, чем отношение господства и подчинения. Хозяин газеты, например, влияет на политическую линию газеты. Но одновременно он сам подвластен своей газете как феномену, играющему особую роль в обществе.
Медиа есть безликое божество западного общества, которому поклоняются и все те, кто считается или воображает себя их хозяевами и начальниками. Самое большее, что на самом деле эти люди делают, это - прислуживание своему божеству в качестве его жрецов, разумеется - за хорошую плату и за прибыли. Медиа есть социальный феномен, концентрирующий и фокусирующий в себе силу безликих единичек общественного целого - зрителей, читателей, ученых, артистов, идеологов, политиков, спортсменов и прочих граждан. Это их коллективная власть, выступающая по отношению к каждому их них по отдельности как власть абсолютная. Сила церкви в эпоху феодализма ведь тоже была не в сравнительно небольшом числе церковников, а во всей массе населения, принимавшего церковь и привносившего в нее кусочки своего отчужденного "я".
Благодаря современным средствам массовой информации почти все граждане имеют в изобилии информацию обо всем на свете. Информацию яркую, развлекательную и завлекающую. Информацию хорошо обработанную, отобранную, пригодную к потреблению без усилий и размышлений. Задача этих средств - забить мозги людей до отказа, чтобы в них не осталось места ни для чего другого и чтобы отпала всякая потребность "шевелить мозгами". Посеять в сознании людей такой хаос, чтобы люди не смогли упорядочить его разумным образом. Набить мозги шаблонами, клише, пустышками, образцами поведения, соблазнами. Эти средства фактически сняли с людей всякие моральные табу, подменили веками выработанные нормы здоровой жизни всякого рода извращениями, под-
[597]
менили высшие достижения культуры массовой псевдокультурой, систематически реализуют установку на психологическое и идейное упрощение и стандартизацию человеческого сознания.
В западном мире в результате действия идеосферы сложилось состояние, которое многие теоретики и даже апологеты западнизма называют кризисом всей системы воспитания людей. Причину этого видят в отступлении от принципов морали, а выход из него в необходимости прививать людям традиционные принципы морали. В реальности же тут произошел перелом, от последствий которого не может избавить никакая мораль.
СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В ЦЕЛОМ
Социальная организация западнистского сверхобщества как целое есть диалектическое отрицание социальной организации западнистского общества. Она удерживает в себе вторую в снятом виде. Она, таким образом, состоит из двух частей - из базисной и надстроечной. Чтобы понять ее строение, нужно вспомнить о том, что она является отрицанием отрицания по отношению к социальной организации предобщества. С этой точки зрения она является как бы возвратом к дообщественному уровню, но на более высоком уровне. В ней происходит как бы слияние в единое целое подразделений и функций социальной организации человейника, которые имели место в недифференцированном или слабо дифференцированном виде в предобществе и достигли предела дифференцированности в обществе. Тут вступают в силу факторы организации, отличные от таковых уровня общества, но аналогичные уровню предобщества. Происходит как бы возрождение догосударственных, доправовых, доэкономических и т.д. явлений. Не случайно многие авторы пишут о конце демократии и "свободного капитализма", о моральной деградации, о крахе культуры и других явлениях современного западного мира, воспринимаемых как признаки упадка западной цивилизации. Они не замечают того, что это все суть проявления и следствия эволюционного прогресса - перехода от эпохи обществ к эпохе сверхобществ.
[598]
Как я уже отметил, социальная организация западнистского сверхобщества как целое разделяется на надстроечную и базисную части. Чтобы описать ее строение и свойства, мы должны, естественно, обратиться именно к ее надстроечной части, уделяя внимание базисной в том свете, какой на нее бросает надстроечная часть.
Надстроечная часть, о которой идет речь, не есть всего лишь сумма надстроечных явлений сверхгосударства, сверхэкономики, сверхидеологии и других компонентов западнистского человейника. Ошибочно также представлять себе положение так, будто надстроечные части компонентов социальной организации общества превращаются в соответствующие компоненты социальной организации сверхобщества. Упомянутые надстроечные явления общества суть лишь отдельные потоки эволюционного процесса, которые сливаются в нечто единое и перемешиваются в этом единстве. Тут происходит взаимное проникновение надстроечных явлений, взаимное влияние, обмен свойствами и функциями, возникновение новых явлений как средства единства и как следствия его. Сюда включаются результаты изменения ориентации эволюционного потока. Вносят свою долю новые органы, возникающие в силу закона порождения особых органов для исполнения постоянных функций (о нем упоминалось выше). В результате на этом уровне теряет смысл разделение частей и функций, имеющее место на уровне общества и в снятом виде в базисной части. Надстроечная часть социальной организации сверхобщества как целое выступает как сверхгосударственность по отношению к государственности, как сверхэкономика по отношению к экономике, как сверхидеология по отношению к идеологии и т.д., а не отдельными ее подразделениями с упомянутым разделением функций. Она образует высшее подразделение системы власти и управления сверхобщества. Потому для краткости будем называть ее сверхвластью.
Сверхвласть сверхобщества состоит из множества людей. В социологии принято называть их правящей элитой. Но сказать это - значит сказать нечто пустое по смыслу. В таком понимании "правящую элиту" можно найти в любом достаточно большом человейнике, как это обычно и делают социологи. Специфика сверхвласти сверхобщества при этом испаряется. Сверхвласть есть определенное множество людей, которое определенным
[599]
образом организуется, занимает определенное положение в системе власти и управления в целом, выполняет в ней не все функции, а лишь частичные и отличные от функций других подразделений власти, и выполняет эти функции определенными, только ей присущими средствами.
Сверхвласть не является не только выборной, но и вообще узаконенной. Чтобы она сложилась, необходимо достаточно большое число людей, обладающих следующими признаками. Эти люди имеют настолько высокий социальный статус, что являются фактически независимыми от государственной власти, а также от политической и экономической конъюнктуры. Они регулярно воспроизводятся в этом состоянии, в значительной мере наследуют свой статус. Они имеют влияние на правящие круги человейника и на привилегированные слои, являются известными личностями в человейнике, связаны личными знакомствами и в значительной мере родственными отношениями. Они образуют иерархию позиций как с точки зрения их социального статуса, так и с точки зрения ролей в рамках сверхвласти. Они образуют основной компонент человеческого материала сверхвласти. Кроме них в рассматриваемое множество входят обслуживающие их лица, исполнители их решений и другие категории.
Рассматриваемое множество людей группируется в множество разнообразных объединений в различных измерениях. Эти объединения образуют сложную и иерархизированную сеть, так что образуется плотная, связная среда. Положение людей в этих объединениях зависит от их положения в базисной части сверхобщества. Но и последнее зависит от первого. Эти объединения не узаконены юридически. Они складываются по социальным законам коммунальности, а также в силу условий их функционирования в системе власти и управления, личных и деловых отношений, взаимных услуг и т.д. Они разнообразны по степени организованности, начиная от случайных и аморфных и кончая постоянными, с установленной структурой правилами, разделением функций и т.д. Они формально добровольны, но фактически обладают достаточно прочными нитями, связывающими их в целое. Тут связи аналогичны связям в объединениях на дообщественном уровне, только тут это имеет место на
