В западной печати новая эпоха в менталитетной культуре изображается в таком духе. Культура стала наиболее динамичным элементом цивилизации, превзойдя динамизм технологии. Характерной чертой культуры стало неудержимое стремление к поискам новых и оригинальных будущих форм. Ею овладела идея (я бы сказал - мания) изменений и новизны. Причем это стремление не встречает никаких препятствий внутри культуры, а общество с энтузиазмом приняло его. Культура заполонила своей продукцией рынок, и эта продукция жадно пожирается. Культура стала формировать качественно новое состояние эмоциональной сферы людей, можно сказать - сенсибилитета (по аналогии с менталитетом). Искусство стало раскованным, стало ломать все жанры и стили, стало использовать все способы производства сенсаций.
[584]
Даже сумасшествие стало рассматриваться как высшая форма творчества. Новизна приобрела ценность сама по себе. Новое, не встречая сопротивления, стало быстро распространяться, овладевая большими массами людей. С установкой на новизну пришла идеология, согласно которой искусство должно служить авангардом социального прогресса. Поскольку исчерпали или дискредитировали себя старые радикальные политические идеи, продолжение радикализма стало возможно не в политике, а в культуре. И культурный авангард взял на себя эту роль.
В отличие от социальной структуры, управляемой экономическими принципами рациональности, культура беспорядочна, в ней доминируют иррациональные настроения. Отвергнуты все "буржуазные" ценности. Никакой самодисциплины, никакого самоконтроля. Современная культура не рассматривает себя как отражение социальной реальности, она открывает путь чему-то радикально новому, стремится к утверждению своего приоритета в сфере нравов и морали. Искусство становится все более автономным, деятели искусства сами творят вкусы.
Я не могу сказать, что все в этом описании есть ложь, но не могу сказать, что оно есть истина. Ни то ни другое. Просто констатация очевидных и общеизвестных фактов и их идеологическая (именно идеологическая!) интерпретация. Я на эти факты смотрю иначе.
Тот тип культуры, который вытеснил классическую традиционную западноевропейскую культуру и безраздельно овладел западным обществом, есть сверхкультура западнизма. Она сложилась в течение длительного, т.е. исторического времени. У нее были предпосылки в традиционной западноевропейской культуре. Кое в чем она претендует быть ее продолжением. Но в общем и целом это есть новое явление, противоположное западноевропейской культуре, убивающее ее: в крайнем случае отводящее ей второстепенную роль. У нее есть свои корни, основы и источники, отличные от тех, из которых вырастала западноевропейская культура. Последняя была настолько сильна, что новая культура западнизма пробилась к жизни и заявила о себе громогласно лишь в XX столетии. И лишь во второй половине XX столетия она завладела ареной истории и стала неотъемлемой частью "религии" западнизма.
[585]
Еще Сен-Симон высказал идею создания культа искусства (культуры) вместо христианства. На первый взгляд его идея реализовалась. Во всех общественных местах, в учреждениях, в конторах, в ресторанах, на площадях, в частных квартирах, в газетах, в журналах, на обложках книг, на плакатах, в рекламе, в кино - короче говоря, везде и во всем можно видеть "иконы" этого нового культа. Но воскресни сейчас Сен-Симон, он вряд ли был бы в восторге от этого. Та культура, которая стала частью "религии" западнизма, и та культура, которую Сен-Симон хотел сделать "религией" вместо христианства, суть явления различные и в каких-то отношениях взаимоисключающие.
Назову основные, на мой взгляд, черты западнистской сверхкультуры. Прежде всего, изменились масштабы культуры, ее положение в обществе и роль в жизни людей. Культура западнизма проникла во все сферы жизни людей до такой степени, что грани между этими сферами и культурой стали неопределенными, а отчасти исчезли совсем. Мир буквально наводнился продуктами культуры. Трудно назвать виды деятельности людей и предметы их потребления, в которых не сказывалось бы и не замечалось бы проявление культуры. Дома, парки, средства транспорта, технические сооружения, одежда, посуда, мебель, оформление книг и журналов, реклама, афиши, спорт, сервис, детские игрушки, еда, предметы домашнего обихода... Такого вторжения культуры в повседневную жизнь людей в истории человечества никогда и нигде еще не было.
Культура стала общедоступной. Практически подавляющее большинство людей не только постоянно обитает в окружении культуры и потребляет ее непроизвольно, но и может пользоваться достижениями культуры в традиционных формах, - я имею в виду общедоступность музеев, библиотек, телевидения, кино, театров. Огромное число рядовых граждан получило возможность самим заниматься культурной деятельностью - музыкой, изобразительным искусством, танцами, сочинительством. Культура как бы растеклась по обществу, стала необходимым и привычным элементом жизни всех слоев, всех категорий, всех возрастов населения. Так что теперь следует говорить о культурной среде жизни людей, а не об особой культурной сфере, независимой от большинства и доступной немногим.
[586]
Социальная среда жизни людей стала неизмеримо эстетичнее, чем когда-либо в истории человечества. Прекрасное заполонило мир до такой степени, что люди уже воспринимают его как нечто само собой разумеющееся или вообще не замечают его. Тут, пожалуй, произошло нарушение меры, наступило перепроизводство культуры, и она утратила ту ценность в глазах людей, какую она имела в эпоху ее дефицита.
Основными потребителями культуры стали широкие слои населения, занятые повседневной деятельностью и не имеющие возможности получать специальное образование и усовершенствовать свои эстетические вкусы, не имеющие времени на такое отношение к культуре, какое имело место в прошлом в узком кругу праздных людей с утонченными вкусами и неторопливым образом жизни. Это, естественно, сказалось на самом характере культуры. Культура, рассчитанная на сотни миллионов рядовых граждан, вовлеченных в динамичную и напряженную жизнь современного общества, стала адекватной своему потребителю и, более того, сама со своей стороны стала формировать массы людей в духе общей ситуации в их странах и на планете.
Следующий важнейший признак культуры западнизма - ее масштабы как сферы производства культуры, т.е. с точки зрения числа людей, учреждений, организаций и материальных средств, занятых в ней. В истории человечества эта сфера никогда не достигала таких размеров ни относительно, ни тем более абсолютно. По доле занятых в ней людей она превзошла сельское хозяйство и стала сопоставимой с промышленностью.
Хотя число тех, кто непосредственно занят творческой деятельностью (писателей, художников, композиторов и т.д.), колоссально возросло сравнительно с прошлым, их процент в общем числе тех, кто так или иначе занят в сфере культуры, резко сократился. Произошло разжижение творческого ядра культуры как в смысле распределения творческих функций между большим числом творцов культуры, так и в смысле разрастания нетворческой части ее. Творческий потенциал культуры западнизма в этом смысле сократился сравнительно с культурой западноевропейской.
Необычайно расширились и усовершенствовались технические средства производства культуры. Развитие но-
[587]
вых технических средств (фотография, звукозапись, радио, кино, телевидение) привело к тому, что они сами превратились в новые формы культуры, заняв в ней главенствующее положение. И им суждено было стать могильщиками социальных, моральных и эстетических ценностей, какие вносила в мир традиционная западноевропейская культура.
Культура стала сферой капиталистического бизнеса. Сложилось все расширяющееся производство предметов культуры и зрелищ. Сфера культуры превратилась в рынок. Высшими критериями ценности продуктов культуры стали отношения спроса и предложения. Рыночная цена вытеснила эстетическую оценку. Масштабы творческой личности стали определяться не тем, что она внесла в свою сферу сравнительно с предшественниками, а тем, каков ее рыночный успех. Судьями качеств произведений культуры стали эксперты масс-медиа, руководствующиеся отнюдь не критериями эстетики, морали, просвещения, гуманизма. Все это общеизвестно, и нет надобности продолжать описание этого аспекта дела.
У истоков культуры западнизма стояли личности выдающиеся. Их было не так уж много. Когда дело культуры взяли в свои руки бизнесмены и масс-медиа, на смену им пришли многие тысячи посредственностей. Основную массу творцов новой культуры составили люди средних интеллектуальных и творческих способностей. Новаторство ее иллюзорно, поверхностно, мелочно. Оно в основном есть результат недостатка таланта и мастерства, а не избытка их. Это - культура в основном посредственностей и для посредственностей. Гений и талант в ней допускаются лишь в ничтожных размерах и лишь в таких формах, какие не угрожают всеобъемлющей власти посредственности. Большинство деятелей культуры, общественно признаваемых в качестве талантов и гениев, на самом деле суть лишь имитация таковых, раздутая в средствах массовой информации сверх всякой меры.
Главными фигурами в культуре стали бизнесмены и организаторы непомерно разросшейся по числу участников той сферы общества, которая связана с эксплуатацией и реализацией культуры. Причем и в множестве деятелей культуры, образующем творческое ее ядро, главными фигурами стали лица, вторичные по отношению к творчеству, как таковому, - исполнители, имитаторы, интер-
[588]
претаторы, компиляторы, эксплуататоры культуры прошлого, плагиаторы и т.п. Характерным примером на этот счет может служить процесс создания кинофильмов и использования их, а также деятельность множества людей, так или иначе связанных с этим. Попробуйте среди десятков тысяч людей, занятых в этом деле, найти личности, сопоставимые с такими величинами западноевропейской культуры, как Шекспир, Бальзак, Гюго, Достоевский! А когда творчество гигантов прошлого используется в рамках культуры западнизма, им отводится роль второстепенная, с их творчеством обращаются так, как будто они суть заурядные сочинители пошлых сценариев для пошлых голливудских фильмов.
Для гигантского числа писателей, художников, создателей фильмов и прочих деятелей культуры невозможно всем быть не то что гениями, но даже мало-мальски способными творцами нового и первооткрывателями. Есть пределы в самой культуре, как таковой, для подлинного новаторства в рамках эстетических критериев. Надо любыми путями выделиться, произвести впечатление, привлечь к себе внимание, урвать известность и деньги - к этому вынуждают законы рынка культуры. Поэтому успех достигается не за счет подлинных творческих достижений, а за счет разрушения всяких сдерживающих рамок, включая рамки морали и эстетики. Безудержное псевдоноваторство оттеснило на задний план новаторство в смысле западноевропейской культуры.
Многие авторы отмечали отсутствие в современной западной культуре больших имен, сопоставимых с гениями прошлого. Это не значит, будто гении перестали рождаться. Они рождаются. И может быть, в большем числе, чем ранее. Но в условиях современного западного общества они просто не имеют возможности проявиться в качестве таковых и быть замеченными. Их заслоняет огромное число посредственностей, имитирующих гениев и более удобных в культурной жизни общества. То, что раньше делал один гений, теперь растаскивается и молниеносно реализуется десятками и сотнями ловкачей, имеющих достаточно высокий уровень профессиональной подготовки. Масс-медиа способствует созданию извращенной системы оценок творческих достижений, раздувая сверх всякой меры сенсационные посредственности и замалчивая настоящее творчество.
