поры. Девушку же очевидно раздражала его большевистская экипировка. Однако
после осторожно выпитых двух рюмочек ликера она раскраснелась, впервые за
вечер чуть ли не через силу улыбнулась, а потом спросила Ястребова, каким
образом он, столбовой дворянин и паж, оказался в столь странной компании?
- Аня! - тетушка произнесла это с осуждением и предостерегающе.
Корнет рассмеялся и приобнял кузину за плечи, потом извлек из
нагрудного кармана гимнастерки и показал ей на ладони тускло блеснувший
серебром "Орден тернового венца".
Очевидно, и в красной Москве значение этого высшего знака отличия
Добровольческой армии было известно, а если и нет, то Георгиевская лента
не оставляла сомнений. Аня порывисто обняла брата, поцеловала его в щеку и
тут же начала внешне спокойным голосом высказывать все, что накипело у нее
на сердце за три минувших года. Слова этой девушки вполне могли бы
соперничать со строками из дневников Зинаиды Гиппиус или воспоминаний
Бунина "Окаянные дни" степенью своей ненависти к коммунистической власти и
не по возрасту здравыми политическими оценками.
Она высказала все, что ее так долго угнетало, не только своей сутью,
но и невозможностью откровенно излить собственные чувства. Тут же ее лицо
стало юным и беззащитным. В присутствии настоящих мужчин ей больше не
нужно было быть сильной.
Висящие на стене между двумя окнами часы с оттяжкой пробили десять.
- Ну, вроде пора и честь знать, - сказал Андрей, так ничего и не
ответивший на слова девушки. Он только пожалел, что не было с ними рядом
Левашова. Отодвинул чайную чашку. - Мы пойдем, если позволите, а вы уж без
нас, по-родственному. Ястребов пошел их проводить до флигеля. - Смотрите,
Сергей, если вы уверены, что никакого риска... А то ведь подставить женщин
под пули за неделю до конца... Может, нам лучше уйти все-таки? - спросил
Новиков скорее для порядка.
- Зря вы об этом, Андрей Дмитриевич. Меня тут все соседи помнят, и
документы у нас лучше настоящих...
Документы Новиков делал сам и тоже был в них совершенно уверен, но
его по-прежнему томили смутные опасения, что каким-то образом чекисты
могли выследить их и здесь.
Впрочем, кажется, в эти годы филерская служба еще не достигла
совершенства, позволяющего без часто сменяющих друг друга автомобилей и
иной спецтехники провести подготовленных людей по городу из конца в конец,
ничем себя не выдав.
- Ладно, будь по-вашему. Только если что - никакой стрельбы. Собачка
тут голосистая, тихо не войдут, а там уж будем отрываться садами и
переулками. - Он потрепал по мохнатому загривку крупного шпица, с которым
успел подружиться. - Тетушке оставьте заранее свой мандат - якобы для
предъявления в уличный комитет или что тут у них, и накажите на допросах
держаться твердо: племянник, с восемнадцатого года в Красной армии,
приехал на побывку, а с кем был и почему ушел - знать не знаю...
Во флигеле, состоящем из небольшой прихожей и единственной комнаты с
низким дощатым потолком, Шульгин занавесил окно и лишь после этого зажег
лампу типа "летучая мышь", но в корпусе из красной меди. -А что, довольно
уютно. И можно наконец выспаться в настоящей постели. - Он попробовал,
насколько упруга панцирная сетка на узкой железной кровати. - Терпеть не
могу, когда провисает. А ты на диване устраивайся.
Новиков, настраивавший рацию, молча кивнул. Он думал, что и тем еще
хороша жизнь разведчика в нынешнем времени, что не нужно беспокоиться о
вражеских пеленгаторах и возиться с шифрами. Берестин откликнулся минут
через десять. В Харькове у него стояла мощная стационарная радиостанция, и
слышно его было, как по городскому телефону.
Обменялись текущими новостями, Алексей изложил внутриполитическую
обстановку и положение на фронтах.
- А мы тут решили с Сашкой вам изнутри подсобить, - и объяснил
Берестину замысел операции, пока без подробностей.
- Интересно. - Голос Алексея не выразил эмоций. Он за последний месяц
полностью вжился в роль и мыслил только стратегическими категориями. -
Только ведь при малейшем просчете вас там перебьют. Найдется грамотный
командир, блокирует в том же Большом дворце и размолотит артиллерией.
Терять им все равно нечего...
- Это еще посмотрим. Если б ты нам подкрепления перебросил. Еще
человек с полсотни, со средствами усиления.
- Людей найду. А как? Опять с Олегом затевать дискуссии? У него
помощь выпрашивать, это как у Черчилля Второй фронт...
- Ты все подготовь, а мы с ним сами разберемся. Обсудили еще ряд
практических моментов, Новиков передал приветы друзьям и подругам. Потом
микрофон взял Шульгин.
- Привет, Леша. Ты сейчас с Олегом свяжись и доложи, что мы здесь
круто влипли и нуждаемся в экстренной помощи. На нас вправду ЧК охоту
затеяло. Мы сами их трогать не собираемся, честно, но если до нас
доберутся, поневоле такую мясорубку устроим, куда там Румате в Арканаре.
- Понимаю. Попробую, но заранее знаю, что он ответит. Пусть, скажет,
сматываются, пока не поздно, я их туда не посылал.
- Точно, так он и скажет. А ты ему от моего имени передай - по
достоверным данным, большевики заминировали Кремль, мосты и много чего
еще. И непременно их рванут. Число жертв можешь посчитать сам. На
переговоры они идти не собираются, так что пусть товарищ Левашов или прямо
переходит на их сторону и принимает на себя ответственность за все, что
случится, или включает канал, чтобы перебросить нам подкрепление. Не
сделает - начнем сами, как майор Вихрь. А он за нас с Андреем свечку
поставит, и на том спасибо. Вот так вот!
- Давай я тебя с ним через мою станцию свяжу - и сам уговаривай.
- Меня нет. Я с тобой говорил, убегая по крышам от чекистов,
непрерывно отстреливаясь. Ты сам слышал свист пуль и мое хриплое дыхание.
Следующий сеанс связи после полуночи. Так что адью. И девушкам мой поклон.
Ну, бывай.
- Ты думаешь, на него это подействует? - спросил Новиков, когда связь
прекратилась.
- Не обязательно. Но теперь он все время будет терзаться, что лучше:
остаться при своих принципах или всю жизнь корить себя, если он сохранит
нейтралитет, а нас по сей причине угрохают.
- Тонко, хоть и жестоко, потому что нас могут угрохать и так и так.
- Не более жестоко, чем мы обошлись с чекистом. Новиков прищурил
глаза:
- А в чем жестокость? Нормальная работа. Чем этот агент лучше
остальных? Если для пользы революции они чужих жизней вообще не считают,
отчего мы должны переживать, что заставили Вадима своего кончить?
Багрицкий писал: "Если нужно предать - предай, если нужно убить - убей!" -
Да Бог с ним. Интересно, как он со своим начальством разбирается? Мозги мы
им залепили крепко, хотелось бы знать, какой будет следующий ход?
- Покрутим варианты. В любом случае они сообразят, что цель наша - не
мосты взрывать. Предполагаю, что к завтрему они какую-нибудь хитрую, на их
взгляд, операцию придумают. Вот и давай подготовимся...
Глава 21
Вадим сделал все так, как потребовали от него эти странные
"полковники". Шульгин напрасно беспокоился - стреляя в голову сексота,
чекист не испытал угрызений совести. Здесь прав оказался Новиков. Раз
требовали интересы дела, то что значит жизнь одного человека? А здесь
информация оказалась настолько неожиданной и важной, что стоила жизни
дюжины мелких агентов.
Оказавшись на улице, он, не оглядываясь, быстрым, но не производящим
впечатления торопливого шагом прошел несколько переулков в сторону
Покровского бульвара и только там остановился, чтобы перевести ДУХ.
Сел на скамейку перед воротами проходного двора, вытер рукавом
вспотевший лоб и лишь теперь словно заново увидел окружающий мир. С
наслаждением вдохнул пахнущий дождем и мокрой палой листвой воздух.
Честно сказать, он почти не надеялся уйти живым, особенно когда
первый полковник затеял свою дьявольскую игру.
За три года работы ему приходилось разрабатывать и лично проводить не
одну операцию по внедрению в контрреволюционные организации, но ни разу он
не встречался с подобным противником.
Не кривя перед самим собой душой, он признавал, что первый раунд
проиграл вчистую. Не потому, что не достигнута цель - тут как раз
формально все в порядке. Контакт состоялся, задание Агранова он выполнил -
убедился, что в Москву действительно проникла группа врангелевских
разведчиков, обеспечена возможность их дальнейшей разработки. Дело в
другом - нет ни малейшего намека на цель их появления. Для фронтовой
разведки, диверсий, даже организации восстания силами уцелевшего белого
подполья присутствие в городе как минимум двух специалистов высочайшего
класса просто не нужно. Каждый из них мог бы быть не меньше, как
начальником всей белой контрразведки. А их двое сразу! Персоны такого
ранга лично через фронт не ходят. Тем более когда их победа почти
неизбежна.
С любой мыслимой в подобной ситуации задачей прекрасно справился бы и
тот симпатичный подполковник, и даже, наверное, громила Мизгирь.
Вадим потер пальцами виски. От пережитого и от того, что пришлось
смешать коньяк с самогоном, еще и без закуски, у него разболелась голова.
Перед тем, как идти докладывать Якову Сауловичу, неплохо бы
выспаться. И выпить крепкого чаю. Благо, до конспиративной квартиры на
Трубной рукой подать.
Услышав за домами дребезжание трамвайного звонка, он вскочил и
напрямик, через двор, выбежал к остановке "Аннушки".
Как раз в то время, когда объекты их интереса чаевничали в гостях,
Вадим закончил свой доклад Агранову.
Внимательно выслушав и не задав ни одного вопроса по ходу рассказа,
начСПО задумался, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки.
Сообщение агента его более чем встревожило. Хоть и был уже Агранов
признанным специалистом, заслужившим авторитет у самого Дзержинского, но
оценивал свои силы здраво.
Одно дело, создав гигантскую сеть агентуры - осведомителей и
доносчиков, при малейшем намеке на крамолу хватать подозреваемых сотнями и
потом просеивать их сквозь мелкое сито, исходя не столько из доказанных
фактов, сколько из теоретической возможности и классовой принадлежности, и
совсем другое - вот в этих конкретных обстоятельствах выяснить цели и
задачи противника. Вадиму он верил и понимал, что с подобным Ч К еще не
сталкивалась. Самые сложные из проведенных операций отнюдь не требовали
тонкой интеллектуальной игры. Скорее беспринципности и беспощадности. А
вот здесь... Да если еще совместить имеющиеся факты с туманными
пророчествами профессора Удолина.
- Арестовывать их, ты считаешь, бесполезно? - спросил Агранов,
проверяя свои предварительные построения.
- Нет, это как раз было бы крайне полезно, но невозможно. Уверен, что
их там просто больше нет. Несколько боевиков, может, и осталось, для
отвода глаз, но и тех без большой стрельбы не взять. - Вадим улыбнулся
бледно. - Головорезы на подбор, особенно, который Мизгирь. Говорил, что в
контрразведке работал, и я ему сразу поверил. Законченный садист.
- И что же это за странное сочетание - аристократ, чуть ли не
профессор философии - и дюжина головорезов?
- Вы забыли про второго полковника и еще того, подполковника или
капитана. Вылитый флигель-адъютант.
- Допустим, что так. Значит, трое непонятных людей. А остальные -
просто исполнители. Но чего? - А если не исполнители, а просто охрана при
этих? - И так может быть. Но все равно непонятно, зачем они именно на
Хитровке появились, зачем так демонстративно? Неужели в Москве для трех
