том, как было бы хорошо, если бы после этих пилюль позеленели все.
Принимала и я эти пилюльки. Ничего не вышло, я до сих пор белая, а салата
на базаре как не было, так и нет.
- Надо еще потерпеть, - сказал я, - ученые совершенствуют хлороген,
проблема голода скоро исчезнет...
- Где там, - она решительно махнула одной из своих конечностей, - я бы
предпочла, чтобы улучшили снабжение.
Несмотря на жалобы, поданый ужин был вполне сносен. Когда я поел, в
мою комнату постучали. Вошел молодой белый келорианин, как оказалось, сын
хозяйки. Он зашел поговорить под предлогом уборки посуды.
- Кажется, ты был на многих планетах. Ты же путешественник, - сказал
он мне, угощая желтоватой жидкостью из плоской бутылки появившейся из
сумки. - Тебе встречалось подобное? Чтобы все были зелеными, могли не есть,
а только грелись на солнце и попивали минеральную воду?
- Признаюсь, подобного общества я не видел. Но... на многих планетах
есть растения... Они питаются именно так! Почему бы разумным существам не
использовать такую систему питания?
Молодой келорианин с улыбкой взглянул на меня.
- Кажется, ты поговорил с зелеными. Они заразили тебя энтузиазмом по
отношению к своему делу.
- Как "своему"? Это же ваше общее дело! - обиделся я. - Все вы живете
одинаково, именно для вас, белых, ученые пытаются создать совершенный
хлороген!
- Это не совем так. Они сказали не все. То, что мы позеленеем и нам
станет лучше, возможно и правда. Но до этого пока далеко. В то время как
они, во главе со своим гениальным Оноо (который, если тебе известно, в знак
признания избран президентом Академии Наук) и сейчас чувствуют себя
неплохо. Знаешь к каким непредвиденным последствиям привело появление
зеленых? Они считают себя самыми достойными тех мест и постов, которые
требуют наибольшей честности. Они работают кассирами, руководителями,
советниками, распределяют еду... Это не значит, что подобный пост не может
занять белый. Может. Теоретически. Но зеленый годится больше. Спросишь
почему? Ему не надо есть. Зеленый не одевается, потому что ему надо
подставлять солнцу свою зеленую кожу. Зеленый не копит деньги, они ему ни к
чему! Ему достаточно небольшого домика в теплом месте, где много солнца.
Немного минеральной воды и он уже может жить. Ему чужда алчность существа
борющегося за каждый кусок пищи, за одежду, за обеспеченную старость...
Если все станут зелеными, проблем не будет. А пока они есть. Теперь
понятно?
- Гм... - сказал я. - Мне кажется, если к соответствующему труду можно
привлечь стопроцентно честного работника, это идет на пользу всем. Вы,
белые, просто завидуете. Но ведь и для вас есть место в обществе, а кроме
того, каждый имеет шанс позеленеть, когда ученые улучшат хлороген...
Кстати, а зеленые действительно такие честные?
- Кажется да. Хотя не всегда. Был когда-то скандал. Некоторые из них
использовали свое положение... Но еще до суда выяснилось... Просто, кто-то
потер их кожу тампоном смоченным в спирте и... понимаешь?
- И что случилось?
- Ничего ты не понял... - с грустью сказал молодой келорианин. -
Просто ты еще не знаешь, о чем у нас говорят...
- А что говорят?
- Нет, ничего... Не будем об этом. Еще стаканчик? - пробормотал он,
потянувшись к сумке на спине.
На следующий день, разузнав дорогу, я направился к зданию Академии
Наук, где проходил симпозиум. Я решил попасть в зал заседаний, но не знал,
впустят ли они чужака.
Я обратился к кому-то из персонала, тот отправил меня к секретарю
организационного комитета, и так я познакомился с Юуо, младшим ученым,
который с большим энтузиазмом талантливо занимался организационными
вопросами симпозиума. Благодаря ему я получил пропуск, а узнав, что я с
Земли, он представил меня собравшимся как почетного гостя с планеты,
которая сыграла такую важную роль в появлении идеи самопитающихся существ.
Мне довольно долго аплодировали, а когда я скромно уселся в одном из
задних рядов, один из аборигенов любезно предложил мне себя в качестве
преводчика. Благодаря ему я понимал содержание рефератов, докладов и
дискуссий.
Пленарное заседание, как и во всем мире, касалось общих вопросов,
поэтому я понимал достаточно много. Говорили о каких-то растворителях,
методах контроля, системе очистки, упоминались некоторые трудности с
кадрами. Во время перерыва я спросил переводчика о содержании последнего
доклада, но он, вместо ответа, заторопился и спешно удалился. Я поискал
доктора Юуо и спросил его о том же. Он улыбнулся по-келориански - верхней
частью лица, взял меня под руку и отвел в маленькую комнатку за залом
заседаний.
- О трудностях, дорогой гость, обычно говорят неохотно. Кроме успехов
в нашем институте бывают неудачи и промахи, - сообщил он усаживаясь в
кресло напротив. - Но ты, чужак, врядли сможешь прочувствовать
специфичность нашей проблематики. Если желаешь, я вкратце расскажу тебе в
чем дело.
Положение зеленого дает некоторые преимущества, это факт. Так же как
другие черты - интелект, образование, личная культура, облегчают карьеру.
Но, несмотря на искреннее желание, не каждый может стать по-настоящему
зеленым. Многие поглощают хлороген тройными дозами и ничего! И что делает
такой человек? Он просто покупает банку хорошей светлозеленой краски,
красится, сначала немного, потом сильнее. Изменяя оттенок краски он доходит
до глубокой насыщеной зелени. А временами и достигает больших высот в
карьере...
...Пойми, пришелец. Это побочные явления нашего великого дела. Так
происходит всегда. Прекрасным идеям сопутствует грязная приземленность.
Нелегальные предприятия производят усовершенствованные сорта несмываемой
краски. Специальный институт, - но это почти тайна, лучше этого не
разглашай, - днем и ночью разрабатывает особые растворители, чтобы
демаскировать тех, кто... Ну, понятно. Ты даже не знаешь как сильно
развилось производство красок и растворителей. Но это не все... Очень много
крашеных...
- Как, много? - остановил я его, - я думал, это отдельные сучаи.
- Собственно, да, но... - он начал заикаться, будто сболтнул лишнего.
- Есть такие, которые, несмотря на крашеность занимают довольно высокие
посты! Одним словом, если бы во время одного из контрольных купаний
использовать универсальный растворитель, могло бы оказаться, что... ну, что
некоторые области жизни будут парализованы...
- Значит, делают такие... контрольные купания?
- Да, регулярно... Но только немногие знают, насколько трудной
проблемой является подбор соответствующей композиции растворителей, чтобы
избежать трудностей...
- Это такая большая проблема? - задумался я. - А нельзя узнать,
сколько процентов зеленых покрашены?
- Этого не знает никто... То есть среди близких все ориентируются...
- А за покраску грозит какая-нибудь кара?
- Единственное наказание - лишение хлорогена, то есть лишение
возможности достичь настоящей зелени... Ну и, естественно, дисциплинарные
взыскания.
После этого разговора я отправился в библиотеку и в энциклопедии
разыскал статью длиной в несколько страниц под заголовком "Оноо". При
помощи работников библиотеки я разузнал еще некоторые подробности из жизни
доцента, а нынче сверхпрофессора, Оноо.
Первым, кому удалось позеленеть, был молоддой ассистент профессора. Он
зазеленел после полугодового приема хлорогена, тогда как другие ассистенты,
только после года. Сам Оноо попробовал хлороген намного позже, но также с
положительным результатом. После этого препарат стал доступен всем
желающим. Это они, ветераны эпохального эксперимента, стали моральной
основой и костяком клана зеленых.
Из библиотеки я вышел пополудни. Солнце пекло, улицы были почти
пустыми. Я остановил крытый автомобиль заполненный молодыми Келорианами с
изумрудным оттенком кожи и попросил показать дорогу к пляжу или бассейну.
Оказалось, что они как раз направляются к морю и охотно меня подвезут. На
пляже было тесно и зелено от толпы тел подставленных под солнечные лучи.
Меня удивило, откуда их здесь столько, ведь было рабочее время. В тени, на
краю пляжа пестрели ящики с минеральной водой.
Молодежь, привезшая меня на пляж, объяснила, что из-за необходимости
ассимиляции в часы наибольшего солнечного освещения, рабочий день у зеленых
ненормирован. Сами они немедленно растянулись у берега и срочно начали
ассимилировать, переворачиваясь время от времени с боку на бок, подставляя
солнцу разные части тела.
- А кто же работает в учреждениях и на фабриках? - удивился я.
- Как кто? Белые, естественно. Они подменяют нас, когда нам приходится
исполнять общественные обязанности. Каждый миллиграмм углеводородов
полученный при помощи фотосинтеза, это разгрузка напряженного питательного
баланса, - объяснил мне один юноша, похожий на руководителя группы.
На следующий день, при помощи Юуо, мне, как представителю Земли,
удалось добиться аудиенции у профессора Оноо. Хотелось лично познакомиться
с великим ученым, который нес ношу гигантского дела биологической
перестройки всего вида Келориан.
Он принял меня в кабинете. Профессор был темно-зеленым,
благопристойной внешности и разговаривал со мной очень приветливо. Мы
обменялись несколькими словами на общие темы, потом я спросил его о текущей
работе и узнал, что скоро он собирается на пенсию.
В некоторый момент, ответив по телефону, профессор извинился и вышел,
пообщав вскоре вернуться. Я окинул взглядом кабинет. В глубине, в стене, я
заметил ящик, похожий на несгораемый сейф. Подойдя поближе я почувствовал
аппетитный запах. Он доносился из ящика. Да, я не мог ошибаться. Я
приоткрыл дверцу. На нижней полке стояла тарелка, а на ней несколько
аппетитных ломтиков ветчины. Здесь же лежали и свеженькие булочки. На
нижней полке поблескивала темная бутылка из толстого стекла. Я потянулся к
ней, чтобы изучить содержимое, но она выскользнула из рук, ударилась о край
сейфа и лопнула. По белой стене потекла густая темнозеленая жидкость...
В этот момент появился профессор. Увидев пятно на стене, он кинулся к
двери и запер ее изнутри. Потом, с выражением испуга на лице, подошел ко
мне мелкими шажками и жестикулируя заговорил о чем-то грустно и быстро,
забыв от возбуждения, что я не понимаю языка Келориан. Скоро он пришел в
себя и выдавил:
- Смилуйся, пришелец... Умоляю, когда уйдешь, никому не рассказывай
про эту краску...
Из дальнейших объяснений я понял, что дело прежде всего в пенсии,
которую ему предстояло получить.
- Садись, - приказал я. - А теперь все рассказывай.
- Хорошо, я скажу, все скажу! - бормотал он пытаясь стереть со стены
зеленое пятно. - Но пообещай, что ты немедленно улетишь отсюда...
- Такие значит дела с вашей зеленью? - грозно спросил я.
Сломленный и потухший он опустился в кресло. Его зеленая оболочка
словно потеряла блеск, он посерел, сгорбился и долго молчал.
- Зеленых нет... - наконец выдавил он. - Ты должен понимать это и без
моих объяснений... Мы взялись за эти исследования из лучших побуждений, но
ничего не получалось... Нам давали дотации, иследования поглотили множество
денег, надо было заботиться об увеличении фондов, а результатов все не
было...
Эта идея возникла у моего ассистента. Он сделал все сам, начал с
бледнозеленой краски, потом становился все зеленее, пока мы не поверили,
что это результат действия нашего препарата. Тогда он объяснил нам в чем
дело. Я хотел его выгнать, честное слово! Но остальным эта идея очень
