щались старым графом, согласившимся на их брак. Доктора же Вецелиуса
обозвали вралем и безумцем. Так как при этом упоминалось о глубоком ува-
жении маэстро Порпоры к ученице, которой он пожелал даже дать свое имя,
то мне пришла в голову мысль отправиться в Ризенбург, пасть к ногам бу-
дущей или, может быть, уже настоящей графини (говорят, будто свадьба
состоялась, но это держат пока в секрете, чтобы не вызвать неудо-
вольствия императорского двора) и, рассказав Порпорине свою историю, до-
биться с ее помощью милости стать учеником ее знаменитого учителя.
Несколько минут Консуэло задумчиво молчала: последние слова Иосифа
относительно императорского двора поразили ее. Но вскоре она снова обра-
тилась к нему.
- Дитя мое, - проговорила она, - не ходите в Ризенбург, там нет Пор-
порины. Она не вышла замуж за графа Рудольштадта, и совершенно неизвест-
но, состоится ли этот брак вообще. Правда, речь об этом была, и мне ка-
жется, что жених и невеста достойны друг друга. Но Порпорина, несмотря
на свою преданность и дружеское расположение к графу Альберту, несмотря
на глубокое уважение и безграничное почтение к нему, не нашла возможным
отнестись опрометчиво к столь серьезному делу. Она взвесила, с одной
стороны, какой вред принесла бы этой знатной семье, заставив ее потерять
расположение и, быть может, даже покровительство императрицы, а так же
уважение других вельмож и почет во всем крае, с другой же стороны - ка-
кой ущерб нанесла бы себе, отказавшись служить прекрасному искусству,
которое она с любовью изучала и которому храбро решила посвятить себя.
Она сказала себе, что жертва велика и с той и с другой стороны, и, преж-
де чем очертя голову решиться на нее, она должна посоветоваться с Порпо-
рой, а молодому графу дать время убедиться в прочности своего чувства. И
вот она взяла и отправилась в Вену пешком, без провожатого и почти без
денег, унеся с собой из всех предложенных ей богатств лишь чистую со-
весть и гордость артистки, - ушла с надеждой вернуть покой и рассудок
тому, кто любит ее.
- В таком случае это действительно настоящая артистка! Какая она ум-
ница и какая у нее благороднейшая душа, если она так поступила! - воск-
ликнул Иосиф, глядя на Консуэло блестящими глазами. - И, если не ошиба-
юсь, с ней-то я и говорю, перед ней и падаю ниц!
- Да, она сама протягивает вам руку и предлагает свою дружбу, а также
обещает походатайствовать перед Порпорой. Мы, по-видимому, вместе будем
продолжать путь и, если бог поможет, как он до сих пор помогал нам обоим
и как помогает всем уповающим только на него, скоро доберемся до Вены и
будем там брать уроки у одного и того же учителя.
- Слава богу! - со слезами радости на глазах, в восторге воздевая ру-
ки к небу, воскликнул Гайдн. - То-то я почувствовал, глядя на вас во
время вашего сна, что в вас есть что-то необыкновенное и моя жизнь, моя
будущность в ваших руках!..
LXVI
После того как молодые люди познакомились поближе, дружески рассказав
друг другу подробности своей жизни, они стали думать, как лучше доб-
раться до Вены и какие следует принять предосторожности. Прежде всего
они вынули кошельки и сосчитали деньги. Консуэло все-таки оказалась бо-
гаче своего спутника. Но их соединенных капиталов хватало только на то,
чтобы без особых лишений проделать путь пешком, не страдая от голода и
не проводя ночи под открытым небом. Ни о чем другом нечего было и меч-
тать, и Консуэло примирилась с этим. Однако, невзирая на философски ве-
селое настроение девушки, Иосиф был озабочен и задумчив.
- Что с вами? - спросила она. - Вы, быть может, боитесь, что я ока-
жусь для вас обузой в пути? А я готова биться об заклад, что хожу лучше
вас.
- Вы все должны делать лучше, - ответил он, - но меня тревожит вовсе
не это. Меня печалит и пугает мысль, что ваша молодость и красота прив-
лекут к вам алчные взоры встречных, а я мал и тщедушен и, при всем жела-
нии отдать за вас жизнь, не в силах буду вас защитить.
- Есть о чем думать, бедный мой мальчик! Допустим, что я достаточно
хороша и могу привлечь взоры прохожих, но уважающая себя женщина всегда
сумеет внушить почтение своим умением держаться.
- Будь вы урод или красавица, будь вы молоды или стары, дерзки или
скромны - вы не можете чувствовать себя в безопасности на этих дорогах,
запруженных солдатами и всякого рода сбродом. С тех пор как заключен
мир, страна наводнена военными, возвращающимися по своим гарнизонам,
особенно добровольцами - любителями приключений, которые в погоне за
легкой наживой после демобилизации грабят прохожих, занимаются вымога-
тельством у деревенских жителей и вообще ведут себя в провинции, как в
завоеванной стране. Бедность наша является для нас в некотором роде за-
щитой, но довольно того, что вы женщина, чтобы пробудить их звериные
инстинкты. Я серьезно думаю об изменении маршрута. Вместо того чтобы ид-
ти на Писек и Будвейсс - места расквартирования войск, через которые
постоянно передвигаются демобилизованные солдаты и прочий сброд, ничем
от них не отличающийся, - мы поступим благоразумнее, спустившись по те-
чению Молдавы горными, более или менее пустынными ущельями, где ничто не
возбуждает жадности этих господ и не толкает их к разбою. Мы пройдем
вдоль реки до Рейхенау и вступим в Австрию через Фрейштадт. В Австро-
Венгрии мы будем под защитой полиции, менее беспомощной, чем чешская.
- Вы, значит, знакомы с этой дорогой?
- Я даже не знаю, существует ли она, но у меня в кармане есть ма-
ленькая карта; покидая Пильзен, я предполагал - для разнообразия - возв-
ратиться через горы и постранствовать...
- Что ж, пусть будет так. Мысль ваша мне по душе, - сказала Консуэло,
рассматривая развернутую Иосифом карту. - Везде есть тропинки для пеше-
ходов и хижины, готовые приютить скромных людей с тощим карманом.
Действительно, эта горная цепь приведет нас к Молдаве, а дальше она тя-
нется вдоль реки.
- Это самая большая горная цепь Богемского Леса; там расположены ее
наиболее высокие вершины, которые служат границей между Баварией и Боге-
мией. Мы без труда доберемся до нее, придерживаясь этих вершин, - они
указывают на то, что справа и слева идут долины, спускающиеся к обеим
провинциям. Раз теперь, слава богу, ничто не влечет меня в этот замок
Великанов, который никак не найти, я не сомневаюсь, что сумею провести
вас верной и наикратчайшей дорогой.
- Идем же! - сказала Консуэло. - Я вполне отдохнула. Сон и ваш чудес-
ный хлеб вернули мне силы, и я думаю, что сегодня смогу пройти еще доб-
рых две мили. К тому же хочется как можно скорее уйти из этих мест, где
я все боюсь встретить кого-нибудь из знакомых.
- Постойте, - проговорил Иосиф, - у меня мелькнула блестящая мысль!
- Посмотрим, какая!
- Если вам не претит переодеться мужчиной - ваше инкогнито обеспече-
но, и вы избегнете во время наших ночлегов всех скверных предположений,
какие могут возникнуть по адресу девушки, путешествующей вдвоем с моло-
дым человеком.
- Мысль недурна, но вы забываете, что мы не так богаты, чтобы делать
покупки. Кроме того, где найти одежду по моему росту?
- Видите ли, самая мысль эта, пожалуй, не пришла бы мне в голову, не
имей я с собой всего, что нужно для ее выполнения. Мы с вами одинакового
роста, что делает больше чести вам, чем мне, а у меня в мешке есть сов-
сем новый костюм, который совершенно изменит вашу внешность. Вот история
этого костюма: мне прислала его моя милая мама; думая сделать мне полез-
ный подарок и желая, чтобы я был прилично одет, когда явлюсь в по-
сольство на занятия с барышнями, она решила заказать у себя в деревне
изящнейший костюм по нашей тамошней моде. Правда, костюм живописен и ма-
терия хорошая, вот увидите. Но представляете, какое впечатление я произ-
вел бы в посольстве и каким взрывом смеха встретила бы меня племянница
господина Метастазио, покажись я в этом деревенском казакине и в этих
широчайших штанах с буфами! Я поблагодарил бедную маму за ее доброе на-
мерение, а сам решил спустить костюм какому-нибудь нуждающемуся
крестьянину или странствующему актеру. Вот почему я и захватил его с со-
бой, но, к счастью, не нашел случая сбыть. Здешние жители утверждают,
что костюм старомоден, и спрашивают, польский он или турецкий.
- А вот случай и подвернулся! - воскликнула, смеясь, Консуэло. -
Мысль ваша превосходна, и странствующая актриса вполне удовольствуется
вашим турецким костюмом, брюки в котором, кстати, очень похожи на юбку.
Покупаю его у вас, правда, в долг, а еще лучше - с условием, что вы от-
ныне становитесь кассиром нашей "шкатулки", как выражается, говоря о
своей казне, прусский король, и будете оплачивать мои путевые расходы до
Вены.
- Там видно будет, - проговорил Иосиф и положил кошелек в карман, с
твердым намерением не брать за костюм денег. - Теперь остается убе-
диться, подойдет ли вам костюм. Я зайду вон в ту рощу, а вы идите за
скалу: там сколько угодно места, и вы сможете переодеться спокойно и в
полной безопасности.
- В таком случае выходите на сцену, - ответила Консуэло, указывая на
рощу, - а я удалюсь за кулисы.
Не успел ее почтительный спутник, держа данное им слово, углубиться в
рощу, как девушка, спрятавшись за скалу, занялась своим превращением.
Когда Консуэло вышла из убежища и взглянула в воду источника, послужив-
шего ей зеркалом, она не без некоторого удовольствия увидела в ней кра-
сивейшего крестьянского мальчика, какого когда-либо породила славянская
раса. Ее тонкую и гибкую, как тростник, талию опоясывал широкий красный
кушак, а стройная, словно у серны, ножка скромно выглядывала повыше щи-
колотки из-под широких складок шаровар. Черные волосы, которые она упор-
но не пудрила, были острижены во время болезни и теперь кольцами вились
вокруг ее лица. Она растрепала их рукой, придав прическе небрежный вид,
подобающий молоденькому пастушку. Как актриса, Консуэло умела носить лю-
бой костюм, а мимический талант помог ей изобразить на лице простодушие
и глупость деревенского парня; она настолько преобразилась, что к ней
сразу вернулись беззаботность и мужество. Стоило Консуэло облечься в те-
атральный костюм, как она вошла в роль, - обычное явление у актеров, -
она совершенно перевоплотилась в изображаемый ею персонаж, почувствовала
себя беспечным, сильным и ловким мальчишкой, с удовольствием предающимся
невинному бродяжничеству.
Ей пришлось трижды свистнуть, пока наконец Гайдн, ушедший в глубь ро-
щи дальше, чем было нужно, не то из почтительности, не то из страха пе-
ред соблазном заглянуть в расщелину скалы, вернулся к ней. Увидев преоб-
раженную девушку, он вскрикнул от удивления и восторга; хотя он и ожидал
увидеть ее изменившейся, однако в первую минуту едва поверил собственным
глазам. Это превращение поразительно красило Консуэло, и юному музыканту
она показалась совсем иной.
Женская красота всегда возбуждает у юнцов двойственное чувство - удо-
вольствия и страха; а одежда, придающая женщине даже в глазах людей ис-
кушенных, известную таинственность и загадочность, играет немалую роль в
беспокойном томлении юноши. Иосиф был чист душой и, что бы ни говорили
некоторые его биографы, юношей целомудренным и робким. Он был ослеплен,
увидав Консуэло, спящую у источника, раскрасневшуюся от заливавших ее
солнечных лучей, неподвижную, точно прекрасная статуя. Говоря с нею и
слушая ее, он переживал дотоле не испытанное волнение, которое приписы-
вал восторгу и радости столь счастливой встречи. Но сердце его учащенно
билось все эти четверть часа, которые он провел вдали от нее в лесу, во
время ее таинственного переодевания. Сейчас волнение снова охватило его,
и, подходя к Консуэло, он решил скрыть под маской беспечности и веселос-
