дорогой Ла Рок.
Он повернулся к Кеплеру, собираясь переменить тему. Ученый теперь не
отрывал взгляда от двери, минуту назад захлопнувшейся за разъяренным
Буббакубом.
- Доктор Кеплер, если на борту нет соответствующих данных, то, быть
может, вы могли бы предоставить мне какие-то основополагающие работы по
физике Солнца, а также работы по предыстории проекта "Прыжок в Солнце"?
- С большим удовольствием, мистер Демва. - Кеплер устало кивнул. - Я
пришлю их вам еще до обеда.
Казалось, его мысли блуждают где-то далеко-далеко.
- И мне! Мне эти документы тоже нужны! - воскликнул пришедший в себя
репортер. - У меня официальная аккредитация, и я требую всю информацию
относительно того позора, что вы творите здесь, доктор Кеплер!
После секундного замешательства Джейкоб лишь пожал плечами. Надо
отдать должное Ла Року - наглость легко можно выдать за решительность и
непоколебимость.
Кеплер улыбнулся, словно не расслышал.
- Прошу прощения?
- Какое преступное тщеславие! Этот ваш хваленый "Прыжок в Солнце"
сжирает огромнейшие суммы, которые могли бы пойти на освоение пустынь на
Земле или на создание еще более великой Библиотеки! Какая наглая
самонадеянность! Вы пытаетесь исследовать то, что было известно нашим
старшим братьям еще тогда, когда мы не были даже обезьянами!
- Видите ли, сэр. Конфедерация финансирует наши исследования... -
Кеплер густо покраснел.
- Исследования?! И вы называете это исследованиями?! Все эти знания
давным-давно есть в Библиотеке. Вы позорите нас, выставляете все
человечество на посмешище!
- Ла Рок... - начал Джейкоб, но репортера понесло:
- А что касается вашей Конфедерации! Какая гнусность! Запереть наших
старших братьев в резервациях, словно вернулись времена американских
индейцев! Простым людям недоступен филиал Библиотеки! И Конфедерация
поддерживает этот абсурд, эту претензию на самопроизвольное зарождение
разума! Над нами смеется вся Галактика!
Кеплер не устоял перед напором Ла Рока. Краска сошла с его лица, он
начал заикаться:
- Я... Я не думаю...
- Ла Рок! Прекратите!
Джейкоб схватил репортера за плечо, резко развернул к себе и быстро
прошептал:
- Не стоит позорить нас в присутствии почтенного кантена Фэгина.
Глаза журналиста расширились. Джейкоб услышал, как за спиной
осуждающе зашелестела листва. Ла Рок мгновенно сник. Два недоразумения за
столь короткое время - слишком много даже для журналиста. Промямлив
извинения чужаку и бросив на прощание многозначительный взгляд на Кеплера,
Ла Рок поспешно ретировался.
- Спасибо за спецэффекты, дружище Фэгин, - поблагодарил Джейкоб,
когда за репортером закрылась дверь.
Ответом ему был короткий нежный свист.
5. ПРЕЛОМЛЕНИЕ
С Земли Солнце виделось хотя и ослепительным, но благодатным шаром,
воспринимаясь людьми как нечто само собой разумеющееся, на что и
внимания-то тратить не стоит. С расстояния в сорок миллионов километров
Солнце казалось адом, закованным в цепи. Опасное и жестокое, оно свирепо
бурлило в черном провале космоса, простиралось на миллионы миль во все
стороны, притягивая взгляд, маня полыхающим чревом. В какой-то момент
свечение стало столь ярким, что на "Брэдбери" уже нельзя было обойтись без
фильтров. "Взглянуть одним глазком" на этот пылающий ад означало попросту
обречь себя на мгновенную слепоту. Капитан отдал приказ включить
поляризационные защитные экраны. Обычные иллюминаторы задраили.
Открытым осталось лишь окно Лиота, через которое пассажиры могли
любоваться "животворным светилом", не опасаясь за свое здоровье.
Как-то бессонной ночью, бредя к автомату с кофе, Джейкоб задержался у
этого необычного окна. Он еще не до конца стряхнул с себя остатки
тревожного полузабытья и не слишком хорошо соображал. Несколько минут он
тупо смотрел на Солнце, не вполне сознавая, что именно видит перед собой.
Вдруг совсем рядом послышались знакомые шепелявые звуки. В голове Джейкоба
несколько прояснилось.
- Вот так выглядит ваше Шолнце ш афелия орбиты Меркурия, Джейкоб.
Оказывается Кулла сидел поблизости, за одним из карточных столов.
Джейкоб взглянул на часы, висевшие как раз над стулом чужака. Четыре
тридцать. Сонный язык еще плохо повиновался ему.
- Что... мы уже так близко?
Кулла кивнул.
- Да.
Резцы чужака надежно скрывались за толстыми складчатыми губами. В
огромных глазах плескалось красное сияние.
- До прибытия ошталошь два дня.
Длинные руки Куллы неподвижно покоились на столе, свободное одеяние
крупными складками ниспадало с бесформенных плеч.
Джейкоб, слегка покачнувшись, повернулся к окну. Солнечный шар
колыхался прямо перед глазами.
- Ш вами вше в порядке? - В голосе прингла прозвучала тревога. Он
привстал.
- Нет, нет, прошу вас! - Джейкоб остановил его легким взмахом руки. -
Легкое головокружение, и только. Бессонница. Надо бы выпить кофе.
Он поплелся к автомату, но на полпути остановился и снова взглянул на
пылающее Солнце.
- Красное! Оно красное! - В его хриплом голосе послышалось изумление.
- Ешли пожволите, я мог бы дать вам некоторые объяшнения, пока вы
будете пить кофе.
- Да, пожалуйста.
Джейкоб повернулся к едва различимому в темноте ряду автоматов с
напитками и бутербродами.
- Окно Лиота монохроматично, - начал Кулла. - Оно шоштоит из
огромного чишла круглых плаштин, одни из которых поглощают швет, а другие
полярижуют. Плаштины вращаютшя отношительно друг друга, что пожволяет
наштроить окно на определенную длину волны. Это очень тонкое и ишкушное
уштройштво, хотя и вешьма ущтаревшее по галактичешким штандартам... вроде
тех швейцаршких чашов, что некоторые люди вше еще предпочитают другим.
Когда люди познакомятшя ш Библиотекой поближе, подобные вещи они очень
шкоро начнут вошпринимать как архаижм.
Джейкоб наклонился, пытаясь разглядеть содержимое ближайшего
автомата. Вроде бы кофе. За прозрачной дверцей угадывалась небольшая
решетчатая площадка. Если он нажмет вот на эту правую кнопку, то на
площадку опустится чашка, а затем по механической артерии в нее устремится
струя горьковатого черного напитка. Джейкоб вздохнул почти сладострастно.
На голос Куллы, шуршавший у него в ушах, Джейкоб реагировал
неопределенными вежливыми замечаниями.
- Да, да, я понимаю... Ах, вот как... Ясно...
Слева от него, на расстоянии протянутой руки, зажегся призывный
зеленый огонек автомата. Повинуясь безотчетному порыву, Джейкоб нажал на
светящуюся кнопку. Затуманенными глазами он следил за аппаратом. Ну же!
Что-то зажужжало, затем щелкнуло. Вот и чашка! А теперь... Что за черт?! В
чашку шлепнулась большая желто-зеленая таблетка. Он открыл дверцу и взял
чашку в руки. Секундой позже на пустую решетку хлынула струя горячей
жидкости.
Джейкоб с сомнением разглядывал таблетку в чашке. Что бы это ни было,
а на кофе непохоже. Левой ладонью он протер глаза. Затем с укором взглянул
на злополучную кнопку. И только теперь рассмотрел над ней отчетливую
надпись: "Синтез питания для В.З." В прорези под кнопкой торчала
пластиковая карточка. Джейкоб разобрал текст: "Прингл: диетическая
добавка, кумарино-протеиновая смесь".
Он быстро взглянул на Куллу. Чужак продолжал свои объяснения, не
отрывая взгляда от окна Лиота. Вот он взмахнул рукой в направлении Дантова
полыхания.
- Это крашная альфа-линия водорода. Очень полежная шпектральная
линия. Вмешто того, чтобы быть захлештнутыми огромным потоком
бешпорядочного швета шо вшей поверхношти Шолнца, мы теперь видим только те
облашти, где водород ижлучаетшя или поглощаетшя с интеншивностью, отличной
от нормальной.
Длинным, гибким пальцем Кулла указал на неоднородную поверхность
Солнца, состоявшую из красноватых пятен и изогнутых перьеобразных линий.
Джейкоб когда-то читал об этих перьях. "Перья" на самом деле были
плазменными струями. Из космоса они виделись протуберанцами, которые во
время затмения люди наблюдают с тех пор, как был изобретен телескоп.
Кулла, кажется, сейчас пытался объяснить, почему эти объекты наблюдаются
не по краю Солнца, как обычно, а прямо по курсу.
Джейкоб задумался о другом. В течение всего полета Кулла избегал
принимать пищу на виду у всех. Единственное, что он позволял себе
публично, так это стакан пива или водки, который обычно и потягивал весь
вечер. Хотя прингл и не распространялся на эту тему, Джейкоб решил, что
стыдливость его объясняется культурными традициями расы, запрещавшими
принимать пищу на публике. Но сейчас ему пришло в голову, что Кулла
попросту стесняется своих давилок. "По всей видимости, я вломился сюда во
время его завтрака, а он со своей патологической вежливостью не решился
попросить меня оставить его одного".
Джейкоб взглянул на таблетку, быстро вытряхнул ее из чашки в руку.
Сунул таблетку в карман, а чашку швырнул в мусорную корзину.
Еще раз окинув взглядом автомат, он заметил наконец кнопку,
приветливо поблескивавшую надписью: "Черный кофе". Джейкоб уныло
улыбнулся. Может, лучше обойтись без кофе, а то ненароком обидишь Куллу.
Хотя чужак и не выказывал никаких отрицательных эмоций. Он продолжал
смотреть в окно.
Джейкоб подошел к нему. Чужак поднял глаза. Губы раздвинулись, и на
мгновение сверкнула фарфоровая белизна.
- Вы уже не ишпытываете головокружения? - участливо осведомился
чужак.
- Да, шпасибо, ох, простите, спасибо. И благодарю за объяснение. Я
всегда считал Солнце довольно однородным объектом, не считая солнечных
пятен и протуберанцев. Но, как я понял из вашего рассказа, в
действительности Солнце - довольно сложная штука.
Кулла кивнул.
- В этом шпециалишт доктор Кеплер. Он вам вше лучше объяшнит, когда
вы отправитешь ш нами шовершать прыжок.
Джейкоб вежливо улыбнулся. Как отлично вымуштрованы эти посланцы
Галактики! Значил ли кивок Куллы что-нибудь для самого прингла? Или же его
просто научили, как обращаться с людьми в той или иной ситуации?
Прыжок?! Отправитесь с нами совершать прыжок?
Джейкоб решил не уточнять. Не стоит торопить события
Ему вдруг ужасно захотелось зевнуть. Но он тут же понял, что этого
делать не стоит - кто знает, что означает подобный жест на родине прингла,
- и подавил зевок.
- Что ж, пожалуй, мне стоит вернуться в постель и попытаться заснуть.
Спасибо за интересную беседу, Кулла.
- Вшегда готов вам помочь, Джейкоб. Шпокойной ночи.
Едва Джейкоб рухнул в кровать, как тут же погрузился в глубокий сон.
6. ФАЗОВЫЙ СДВИГ И ДИФРАКЦИЯ
Мягкий жемчужно-серый свет лился сквозь иллюминаторы на лица
зрителей, наблюдавших за несущейся навстречу поверхностью Меркурия.
Почти все, кто был свободен от дел, собрались в гостиной,
прилепившись к иллюминаторам, не в силах оторвать глаз от суровой красоты
планеты. Разговаривали шепотом, в салоне витало какое-то торжественное
благоговение. Вскоре и вовсе повисла тишина, нарушаемая лишь легким
потрескиванием, происхождение которого Джейкоб не мог определить.
Поверхность Меркурия испещряли кратеры и длинные каньоны. Из-за
отсутствия атмосферы на планете тени, отбрасываемые неровностями
ландшафта, казались абсолютно черными, резко контрастируя с яркими
серебристыми красками пейзажа, во многом напоминавшего лунный.
Во многом, но не во всем. Следы древних катаклизмов виднелись
