Металлические твари потрошили консервные банки. Они добрались до
нашего подводного хранилища.
- Куклинг, мы пропали! - воскликнул я. - Они съели все наши
консервные банки.
- Да? - произнес он жалобно. - Что же теперь делать?
- Вот и думайте, что же теперь делать. Это все ваша дурацкая
затея. Вы вывели тот тип оружия диверсии, который вам нравится. Теперь
расхлебывайте эту кашу.
Я обошел толпу автоматов и вышел на сушу. Здесь, в темноте, ползая
между крабами, я ощупью собрал на песке куски мяса, консервированные
ананасы, яблоки и еще какую-то снедь и перенес ее на песчаное плато.
Судя по тому, как много всего валялось на берегу, было видно, что,
пока мы спали, эти твари хорошо потрудились. Я не обнаружил ни одной
целой банки. Пока я занимался сбором остатков нашего провианта,
Куклинг стоял шагах в двадцати от берега по горло в воде.
Я был так занят сбором остатков пищи и до того расстроен
случившимся, что забыл о его существовании. Однако вскоре он напомнил
о себе пронзительным криком:
- Боже мой, Бад, помогите, они до меня добираются! Я бросился в
воду и, спотыкаясь о металлические чудовища, направился в сторону
Куклинга. И здесь, в шагах пяти от него, я натолкнулся на очередного
краба.
На меня краб не обратил никакого внимания.
- Черт возьми, почему это они вас так не любят? Ведь вы их, можно
сказать, папаша! - сказал я.
- Не знаю, - булькая, хрипел инженер. - Сделайте что-нибудь, Бад,
чтобы его отогнать. Если родится краб побольше этого, я пропал... -
Вот вам и эволюция... Кстати, скажите, какое место у этих крабов
наиболее уязвимое? Как можно испортить механизм? - Раньше нужно было
разбить параболическое зеркало... Или вытащить изнутри аккумулятор...
А сейчас не знаю... Здесь нужно специальное исследование...
- Будьте вы прокляты со своими исследованиями! - процедил я сквозь
зубы и ухватился рукой за тонкую переднюю лапу краба и согнул ее.
Щупальца гнулись легко, как медная проволока. Металлической твари эта
операция явно пришлась не по душе, и она стала медленно выходить из
воды. А мы с инженером пошли вдоль берега дальше.
Когда взошло солнце, все автоматы выползли из воды на песок и
некоторое время грелись. За это время я успел куском камня разбить
параболические зеркала на спине по крайней мере у полусотни чудовищ.
Все они перестали двигаться.
Но, к сожалению, это не улучшило положения: они сразу же стали
жертвой других тварей, и из них с поразительной быстротой стали
изготавливаться новые автоматы. Перебить кремниевые батареи на спинах
всех машин мне было не под силу. Несколько раз я натыкался на
наэлектризованные автоматы, и это подорвало мою решимость вести с ними
борьбу.
Все это время Куклинг стоял в море. Вскоре война между чудовищами
снова разгорелась, и они, казалось, совершенно забыли про инженера.
Мы покинули место побоища и перебрались на противоположную сторону
острова. Инженер так продрог от многочасового морского купания, что,
лязгая зубами, лег навзничь и попросил меня, чтобы я засыпал его
сверху горячим песком.
После этого я вернулся к нашему первоначальному пристанищу, чтобы
взять одежду и то, что осталось от нашего провианта. Только теперь я
обнаружил, что палатка была разрушена: исчезли вбитые в песок железные
колья, а на краях брезента были съедены металлические кольца, при
помощи которых она крепилась к веревкам.
Под брезентом я нашел одежду Куклинга и свою. Здесь тоже можно
было заметить следы работы искавших металл крабов. Исчезли
металлические крючки, пуговицы и пряжки. На их месте остались следы
прожженной ткани.
Тем временем битва между автоматами переместилась с берега в глубь
острова. Когда я поднялся на плато, то увидел, что почти в центре
острова, среди кустарников, возвышаются на высоких, чуть ли не в рост
человека, клешнях несколько чудовищ. Они попарно медленно расходились
в стороны и затем с огромной скоростью неслись друг на друга. Это было
жуткое зрелище!
При их столкновении раздавались гулкие металлические удары. В
медленных движениях этих гигантов чувствовались огромная сила, большой
вес и тупая ярость одновременно.
На моих глазах было сбито на землю несколько механизмов, которые
тут же были растерзаны.
Куски металла казались кусками живого тела...
Однако я был по горло сыт этими картинами драки между сумасшедшими
машинами и поэтому, нагрузившись всем тем, что мне удалось собрать на
месте нашей старой стоянки, медленно пошел к Куклингу.
Солнце жгло беспощадно, и, прежде чем добраться до того места, где
я закопал инженера в песок, я несколько раз влезал в воду. У меня было
время обдумать все происшедшее.
Одно было ясно: расчеты адмиралтейства на эволюцию явно
провалились. Вместо усовершенствованных миниатюрных аппаратов родились
неуклюжие механические гиганты с огромной силой и замедленными
движениями.
С военной точки зрения они ничего не стоили.
Я уже приближался к песчаному холмику, под которым спал
обессиленный после ночных купаний Куклинг, когда со стороны плато
из-за кустарников показался огромный краб.
Ростом он был больше меня, и его лапы были высокие и массивные.
Двигался он неровными прыжками, странным образом нагибая свой корпус.
Передние, рабочие щупальца были невероятно длинные и волочились по
песку. Особенно гипертрофированной была его пасть-мастерская. Она
составляла почти половину его тела.
"Ихтиозавр", как назвал я его про себя, неуклю же сполз на берег и
стал медленно поворачивать корпус во все стороны, как бы осматривая
местность. Я машинально махнул в его сторону брезентовой палаткой.
Однако он не обратил на меня никакого внимания, а как-то странно,
боком, описывая широкую дугу, стал подходить к холмику песка, под
которым спал Куклинг. Если бы я догадался, что чудовище направляется к
инженеру, я бы сразу побежал к нему на помощь. Но траектория
перемещения механизма была настолько неопределенной, что мне вначале
показалось, что он движется к воде. И только тогда, когда он коснулся
лапами воды, круто развернулся и быстро двинулся к инженеру, я бросил
поклажу и побежал вперед.
"Ихтиозавр" остановился над Куклингом и немного присел. Я заметил,
как концы его длинных щупалец зашевелились в песке, прямо возле лица
инженера.
В следующее мгновение там, где, только что был песчаный холмик,
вдруг вздыбилось облако песка. Это Куклинг как ужаленный вскочил на
ноги и в панике рванулся от чудовища.
Но было поздно.
Тонкие щупальца прочно обвились вокруг жирной шеи инженера и
потянули его вверх, к пасти механизма. Куклинг беспомощно повис в
воздухе, нелепо болтая руками и ногами.
Хотя я ненавидел инженера всей душой, тем не менее я не мог
позволить, чтобы он погиб в борьбе какой-то безмозглой металлической
гадиной.
Недолго думая, я ухватился за высокие клешни краба и дернул их изо
всех сил. Но это было все равно что повалить глубоко забитую в землю
стальную трубу. "Ихтиозавр" даже не шевельнулся. Подтянувшись, я
взобрался ему на спину. На мгновение мое лицо оказалось на одном
уровне с искаженным лицом Куклинга. "Зубы! - пронеслось у меня в
сознании. - У Куклинга стальные зубы!.. Так вот чем весь ужас!"
Я изо всех сил ударил кулаком по блестевшему а солнце
параболическому зеркалу.
Краб завертелся на одном месте. Посиневшее лицо Куклинга с
выпученными глазами оказалось на ровне пасти-мастерской. И тут
случилось страшное.
Электрическая искра перепрыгнула на лоб инженера, на его виски.
Затем щупальца краба внезапно разжались, и бесчувственное грузное тело
творца железной чумы грохнулось на песок.
* * *
Когда я хоронил Куклинга, по острову, гоняясь друг за другом,
носились несколько огромных крабов. Ни на меня, ни на труп военного
инженера они не обращали никакого внимания. Я завернул Куклинга в
брезентовую палатку и закопал посредине острова в неглубокую песчаную
яму. Хоронил я его без всякого сожаления. В моем пересохшем рту трещал
песок, и я мысленно проклинал покойника за всю его гадкую затею. С
точки зрения христианской морали я совершал страшное кощунство. Не
знаю, сколько я пролежал на берегу, часами смотря на горизонт в ту
сторону, откуда должна была появиться "Голубка". Время тянулось
мучительно медленно, и беспощадное солнце, казалось, застыло над
головой. Иногда я подползал к воде и окунал в нее обожженное лицо.
Чтобы забыть чувство голода и мучительной жажды, я старался думать
о чем-нибудь отвлеченном. Я думал о том, что в наше время многие умные
люди тратят силы своего разума, чтобы сделать подлость другим людям.
Взять хотя бы изобретение Куклинга. Я был уверен, что его можно было
бы использовать для благородных целей. Например, для добычи металла.
Можно было бы так направить эволюцию этих тварей, чтобы они с
наибольшим эффектом выполняли эту задачу. Я пришел к выводу, что при
соответствующем усовершенствовании механизма он бы не выродился в
гигантскую неповоротливую громаду.
Однажды на меня надвинулась большая круглая тень. Я с трудом
поднял голову и посмотрел на то, что заслонило от меня солнце.
Оказывается, я лежал между клешнями чудовищного по своим размерам
краба; он подошел к берегу и, казалось, смотрел на горизонт и чего-то
ждал.
После у меня начались галлюцинации. В моем разгоряченном мозгу
гигантский краб превратился в высоко поднятый бак с пресной водой, до
вершины которого я никак не мог добраться. Я очнулся уже на борту
шхуны. Когда капитан Гейл спросил меня, нужно ли грузить на корабль
огромный странный механизм, валявшийся на берегу, я сказал, что пока в
этом нет никакой необходимости.
