Он не переставал удивляться.
- Я знаю, что заслужила быть убитой. Я была просто невыносимой женой
тебе.
- Да нет, что ты!
- Нет, это именно так! Я стала сущей ведьмой. Я не сознавала это,
когда была жива, но теперь вижу ясно. Я была эгоистична, упряма, сварлива,
всегда хотела настоять на своем и устраивала сцены, когда мне это не
удавалось. Но хуже всего то, что я мало любила тебя. Разве ты не согласен
с этим маленьким каталогом, дорогой?
- Да, но...
- Ты поступил со мной по-справедливости, Клод!
- Альвина!
- Именно так - и точка. Я заслужила, чтобы быть убитой.
- Ну зачем ты так?
- Это правда. Вот это я и хотела сказать тебе, милый, и потому прощаю
тебя от всего сердца.
Он уставился на нее с недоверием, и вновь ощутил тот давешний легкий
озноб. Однако сейчас это был не страх. Тогда что же? Когда сталкиваешься с
таким великодушием и терпимостью... это просто вызывает забавное чувство,
вот и все.
- Послушай, Альвина... - начал было он. Но она исчезла. Момо жалобно
скулила и неистово металась по комнате от стены к стене, словно искала
что-то такое, чего там уж больше не было.
- Собаку я в квартиру не пущу! - заявила Элис. Она была сегодня в
пурпурных тореадорских штанах и стояла подбоченясь, преграждая вход в дом.
Когда она встряхивала головой, темная грива волос колыхалась у нее за
спиной.
- Но, ангел мой, - говорил Клод, - это собака моей жены.
- Знаю, - огрызнулась Элис. - Я не люблю собак, а твою покойную жену
любила еще меньше.
- Но, ангел, я не могу оставить собаку дома одну! Я должен о ней
заботиться.
- С какой стати? - в темных глазах Элис вспыхивали электрические
искры. - Почему ты не избавился от нее?
- Я обещал...
- Что?!
- Ну, я как бы дал себе такое обещание после смерти жены. Это
единственное, что я мог сделать. В конце концов, я виноват перед ней.
Постарайся понять, ангел мой, не будь жестокой. Все получилось так, как мы
хотели, теперь нам никто не мешает. Я свободен. Только ты и я, мы
вдвоем...
- Втроем, - поправила она. - Ты, я и собака.
- Но теперь нам все равно лучше, чем прежде, правда? Что-то
переменилось. Пожалуйста, впусти меня, ангел мой!
Она смерила его долгим презрительным взглядом, потом резко
повернулась и ушла в дом, тем самым позволив ему войти. Он проскользнул
внутрь, таща за собой на поводке Момо, и затворил дверь.
То, что ее впустили, не очень обрадовало Момо. Она улеглась под
дверью, укоризненно глядя на Клода и тихо ворча. Клод, не обращая на нее
внимание, последовал за Элис и уселся на диван.
- Ты наконец-то уделил мне толику своего драгоценного времени, -
процедила Элис.
- Пойми мне надо быть осмотрительным, ангел мой, я все же вдовец и
якобы в трауре...
- Целых три месяца! Не слишком ли долго?
- Возможно, я слишком осторожен...
- Воистину!
- Прости меня, ангел мой! - он протянул к ней руки, но она увернулась
от его объятий. - Неужели ты не простишь меня? Я разрывался между
предосторожностью и страстью, поверь мне!
- И осторожность взяла верх!
- Пусть будет так. Но все уже позади. Давай наверстаем упущенное, а?
- Боюсь, что я не в настроении, Клод.
- Элис, я решился на многое ради тебя, я очень рисковал. Кажется меня
можно бы простить за небольшую предусмотрительность при таком положении
дел.
- Я ничего не прощу тебе и не позволю играть на моих чувствах, Клод
Криспин. Ты не должен был бросать меня на целых три месяца!
Упреки ее были внезапно прерваны пронзительным лаем Момо. Клод
взглянул на собаку и обнаружил, что она сидит на задних лапках, блестя
глазами и виляя хвостиком. А напротив них, на стуле, примостилась Альвина.
- Так это и есть та женщина, ради которой ты убил меня, Клод? -
спросила она.
- Альвина! - изумился он.
- Ты назвал меня Альвиной? - возмутилась Элис.
- Дорогой, - объяснила Альвина, - она не может меня видеть. Если ты
будешь разговаривать со мной, она решит, что ты тронулся умом. Я буду
вести себя тихо. Не обращай на меня внимания.
- Что с тобой, Клод? - осведомилась Элис.
- Так, ничего, просто немного расстроен.
- Она очень хорошенькая, - заметила Альвина. - Намного красивей меня,
и совсем другого типа, более романтического и волнующего.
- Слушай, Элис, - сказал Клод, поспешно поднявшись с дивана, - мне,
наверное, лучше пойти домой. Я что-то нездоров.
- Домой? Ты только пришел, и мы не виделись целых три месяца!
Альвина громко вздохнула:
- А она с характером, Клод! Вероятно, это и делает женщин более
желанными. Жаль, что я не была такой!
- Элис, - конфузливо мямлил Клод, - может как-нибудь в другой раз...
- Или ты остаешься здесь - или между нами все кончено!
- Но ты же не хочешь меня, Элис, ты сердишься.
- Именно так. И собираюсь сердиться до тех пор, пока ты не попросишь
прощения.
- Хорошо, я прошу прощения!
- Так-то лучше.
- Значит, я прощен?
- На это потребуется некоторое время. Ты должен его заслужить. Я
ждала тебя целых три месяца, и ты мне за это заплатишь!
- А она с запросами, - заметила Альвина. - В этом и есть вся ее
привлекательность?
- Нет, не в этом! - заорал Клод.
- Не ори на меня! - взвизгнула Элис. - И потом, что ты имеешь в виду?
- Она вскочила, сердито глядя на него. - Ты не кажешь носа три месяца,
потом являешься, не удосуживаешься объяснить все толком и несешь невесть
что!
- Но, ангел...
- Перестань называть меня ангелом!
- Ну, хочешь, я сделаю тебе подарок? Скажи только! Я хочу, чтобы у
нас все было по-прежнему. Я столько перенес, ты же сама знаешь.
- Я ничего не хочу знать! И не пытайся меня в это впутывать.
- Но ты ведь тоже причастна!
- Отнюдь. Это была твоя идея, и ты сам, один, осуществил ее.
- Но ты настаивала, ангел мой. Ты хотела, чтобы я сделал это.
- Клод, если ты пришел только затем, чтобы наговорить мне гадостей,
тогда лучше уходи!
И, не дождавшись, пока он примет ее предложение, она повернулась и
ушла в спальню, хлопнув дверью. Клод остался стоять с открытым ртом
посреди гостиной. Момо радостно тявкала.
- Бедная девочка, - сказала Альвина, - она чувствует свою вину и
очень расстроена. Не сомневаюсь, на самом деле она совсем другая. Скажи
ей, Клод, что я простила не только тебя, но и ее тоже.
Клод в полном изнеможении рухнул на диван.
- Благодарю, Альвина, очень порядочно с твоей стороны.
- Я уверена, что составила о ней не совсем правильное мнение.
- Как бы не так! - нахмурился Клод. - Она своенравна, сварлива и
страшная эгоистка.
- Но, дорогой мой, именно это тебя не устраивало во мне. О, как бы
мне хотелось что-нибудь сделать! Беда в том, что призраки могут появляться
только перед своими убийцами, а Элис, строго говоря, даже не соучастница.
Если б я только имела возможность поговорить с ней и сказать ей все, что
узнала сама! Думаю, в глубине души она хорошая девушка. Когда вы намерены
пожениться?
- Пожениться? - это слово слегка ошарашило его.
- Ты ведь собираешься жениться на ней, разве нет?
- Да, она всегда настаивала на этом. На своих условиях, конечно, но
что это за условия - не имею понятия.
- Это делает ее загадочной, дорогой, а загадочность так
притягательна!
- Ты что, одобряешь? - он так разволновался, что вскочил с дивана.
- Но, дорогой, - возразила она, - ты столько перенес и, думаю, должен
быть вознагражден за все. Если Элис тебе желанна, значит и я хочу ее для
тебя. Видишь ли, Клод, в душе я все еще разделяю твои интересы. Кроме
того, должна признаться...
- В чем, Альвина?
- Ты, конечно, скажешь, что это малодушие...
- Как благородно с твоей стороны!
- Нет, боюсь, это опять же мой эгоизм, - мягко сказала она. - Знаешь,
порой я думаю: если бы только каким-то чудом я смогла обрести другое тело
и вернуться к тебе, уверена что тогда ты был бы счастлив со мной.
Он был ужасно смущен, ему захотелось сказать или сделать что-нибудь,
но что именно, не знал. Бедняжка Альвина... Нет, не это!
Она смотрела на него с нежностью:
- Милый, я сейчас расплачусь! До свидания, хороший мой, будь
счастлив!
И вдруг, так же внезапно, как раньше, исчезла. Момо заскулила
жалобно, потерянно. Нечто схожее ощущал и Криспин.
Прошло более двух недель.
Однажды он вернулся к себе после очередной размолвки с Элис и
обнаружил дома Альвину. Она свернулась калачиком в своем любимом старом
кресле и встретила его приветливой улыбкой. Увидев ее, он почти
обрадовался.
- Как Элис, дорогой? Я не хочу быть назойливой и совать туда нос, но
мне очень интересно!
- Все так же не выносит собаку.
Момо в подтверждении гавкнула.
- Я хожу к ней каждый день, но она все еще не простила меня за те три
месяца.
- Дурочка! Впрочем, и я была не умнее. Очень грустно. Надеюсь, ты еще
встретишь кого-нибудь по сердцу. А жаль, что ты не можешь убить ее. Такая
наука не проходит даром, уж я-то знаю! - она помолчала, явно опечалившись.
- Впрочем, пустое! Живой мертвого не разумеет.
Он пересек комнату и присел на пуф напротив Альвины. Подбежала Момо и
прыгнула к нему на колени. Он потрепал собачку.
- А знаешь, Альвина, - проговорил он, - если бы убийство было лучшим
способом исправления женщин, зачем мне тогда какая-то Элис? Ведь женщина
моей мечты - это ты!
- Браво, Клод! - лицо ее осветилось улыбкой. - Жаль, что
взаимопонимание приходит к нам так поздно. О, если бы найти какой-нибудь
выход! Я спрашивала о том, чтобы "взять напрокат" чужое тело, но мне
сказали, что это невозможно...
- Но выход должен быть! - воскликнул он.
Момо вдохновенно тявкнула, соглашаясь.
- Слушай, - осенило Клода, - у меня прекрасная мысль!
- Да, дорогой? - глаза ее загорелись надеждой.
- Если ты не можешь соединиться со мной, тогда я смогу с тобой.
- Клод!
- Знаю, это довольно круто!
- А Элис?
- Уверен, ее скорби хватит на пару дней - не больше.
- Но тут есть еще одно обстоятельство. Ты молод, и многое связывает
тебя с жизнью...
- Что? Что именно? Потеряв тебя, я потерял все.
- Клод, милый, жаль, что я не могу поцеловать тебя!
- Правда не можешь? Ты уже пробовала?
- Увы, да. Мне сказали, между нами преграда.
- Если ты не можешь через нее переступить, то я смогу!
- Ты серьезно?
- Вполне! Думаю, в аптечке на этот случай что-нибудь да есть. Я пойду
к озеру и там, расчувствовавшись, приму это. Но, нет, к чему медлить? Мне
не терпится быть с тобой сию минуту!
- Клод, любимый!
- Пойду обыскивать аптечку прямо сейчас, - он вскочил и устремился к
выходу, но ее голос остановил его.
- Будь добр, захвати что-нибудь и для Момо!
- Разумеется. Я больше не хочу расставаться ни с тобой, дорогая, ни с
Момо!
"По ту сторону" Момо вырвалась из рук Клода и, восторженно
повизгивая, прыгнула в объятия хозяйки.
- Везет псу! - заметил Клод. - Когда же я получу приветственный
поцелуй?
С минуту Альвина и Момо были целиком поглощены друг другом,
самозабвенно обнимаясь и целуясь. Клод тем временем озирался по сторонам,
терпеливо дожидаясь своей очереди.
- Мне как-то не случилось спросить тебя, дорогая, что это за место, -
сказал он наконец.
Вопрос был не праздный: к ним приближались две фигуры, облаченные в
красно-черную униформу, наподобие той, что носят швейцары или гвардейцы.
- Клод Криспин? - спросил один из них.
- Это я, - ответил Клод.
