гласит, что только слепые могут входить в святая святых.
Я готов побиться об заклад, что он улыбался, если только
тридцать зубов, торчащих из чего-то вроде щели в старом
чемодане, можно назвать улыбкой.
Он тут же дал знак подручному, который принес жаровню с
древесным углем и раскаленными докрасна железками. Я с
разинутым ртом стоял и смотрел, как он помешал угли, вытянул из
них самую красную железку и направился ко мне. Он уже нацелился
на мой правый глаз, когда я снова обрел дар речи.
- Порядок этот, разумеется, правильный,- сказал я.- Ослеплять
необходимо. Но в данном случае вам придется ослепить меня перед
уходом из святая святых, а не теперь. Мне нужны глаза, чтобы
увидеть, что случилось со Священным источником. Когда вода
потечет снова, я буду смеяться, сам подставляя глаза
раскаленному железу.
Ему понадобилось полминуты, чтобы обдумать все и согласиться со
мной. Палач хрюкнул и подбросил угля в жаровню. Дверь с треском
распахнулась, я проковылял внутрь; потом она захлопнулась за
мной, и я очутился один в темноте.
Но недолго... поблизости послышалось шарканье. Я зажег фонарь.
Ко мне ощупью шли три жреца, на месте их глазных яблок
виднелась красная обожженная плоть. Они знали, чего я хотел, и
повели меня, не говоря ни слова.
Потрескавшаяся и крошащаяся каменная лестница привела нас к
прочной металлической двери с табличкой, на которой архаическим
шрифтом было написано: "МАРК-III" - ПОСТОРОННИМ ВХОД
ВОСПРЕЩЕН". Доверчивые строители возлагали свои надежды только
на табличку - на двери не было и следа замка. Один из ящеров
просто повернул ручку, и мы оказались внутри маяка.
Я потянул за "молнию" на груди своего маскировочного костюма и
достал чертежи. Вместе с верными жрецами, которые, спотыкаясь,
шли за мной, я отыскал комнату, где был пульт управления, и
включил свет. Аварийные батареи почти разрядились,
электричества хватило лишь на то, чтобы дать тусклый свет.
Шкалы и индикаторы, кажется, были в порядке, они сияли - уж
что-что, а непрерывная чистка была им обеспечена.
Я прочел показания приборов, и догадки мои подтвердились. Один
из ревностных ящеров каким-то образом открыл бокс с
переключателями и почистил их. Он случайно нажал один из них, и
это вызвало аварию.
Вернее, с этого все началось. Покончить с бедой нельзя было
простым щелчком переключателя, отчего водяной клапан снова
заработал бы. Этим клапаном предполагалось пользоваться только
в случае ремонта, после того как в реактор впущена вода. Если
вода отключалась от действующего реактора, она начинала
переливаться через край, и автоматически предохранительная
система направляла ее в колодец.
Я мог легко пустить воду снова, но в реакторе не было горючего.
Мне не хотелось возиться с топливом. Гораздо легче было бы
установить новый источник энергии. На борту корабля у меня было
устройство, по размерам раз в десять меньше старинного ведра с
болтами, установленного на "Марке-III", и по крайней мере, раза
в четыре мощнее. Но прежде я осмотрел весь маяк. За две тысячи
лет что-нибудь да должно было износиться.
Старики, предки наши, надо отдать им должное, строили хорошо.
Девяносто процентов механизмов не имело движущихся частей, и
износу им не было никакого. Например, труба, по которой
подавалась вода с крыши. Стенки у нее были трехметровой
толщины... это у трубы-то, в которую едва бы прошла моя голова.
Кое-какая работенка мне все-таки нашлась, и я составил список
нужных деталей.
Детали, новый источник энергии и разная мелочь были аккуратно
сложены на корабле. Глядя на экран, я тщательно проверил все
части, прежде чем они были уложены в металлическую клеть. Перед
рассветом, в самый темный час ночи, мощный "глаз" опустил клеть
рядом с храмом и умчался незамеченный.
С помощью "соглядатая" я наблюдал, как жрецы пытались ее
открыть. Когда они убедились, что их попытки тщетны, через
динамик, спрятанный в клети, я прогрохотал им приказ. Почти
целый день они пыхтели, втаскивая тяжелый ящик по узким
лестницам башни, а я в это время хорошо поспал. Когда я
проснулся, ящик уже вдвинули в дверь маяка.
Ремонт отнял у меня немного времени. Ослепленные жрецы жалобно
стонали, когда я вскрывал переборки, чтобы добраться до
реактора. Я даже установил в трубе специальное устройство,
чтобы вода приобрела освежающую рептилий радиоактивность,
которой обладал прежний Священный источник. На этом закончилась
работа, которой от меня ждали.
Я щелкнул переключателем, и вода снова потекла.
Несколько минут вода бурлила по сухим трубам, а потом за
стенами пирамиды раздался рев, потрясший ее каменное тело.
Воздев руки, я отправился на церемонию выжигания глаз.
Ослепленные ящеры ждали меня у двери, и вид у них был более
несчастный, чем обычно. Причину этого я понял, когда попробовал
открыть дверь - она была заперта и завалена с другой стороны.
- Решено,- сказал ящер,- что ты останешься здесь навеки и
будешь смотреть за Священным источником. Мы останемся с тобой и
будем прислуживать тебе.
Очаровательная перспектива - вечное заточение в маяке с тремя
слепыми ящерами. Несмотря на их гостеприимство, я не мог
принять этой чести.
- Как! Вы осмеливаетесь задерживать посланца ваших предков!
Я включил динамик на полную громкость, и от вибрации у меня
чуть не лопнула голова.
Ящеры съежились от страха, а я тонким лучом лазера обвел дверь
по косякам. Раздался треск и грохот развалившейся баррикады, и
дверь освободилась. Я толчком открыл ее. Не успели слепые жрецы
опомниться, как я вытолкал их наружу.
Их коллеги стояли у подножья лестницы и возбужденно галдели,
пока я намертво заваривал дверь. Пробежав сквозь толпу, я
остановился перед главным жрецом, по-прежнему лежавшим в своем
бассейне. Он медленно ушел под воду.
- Какая невежливость! - кричал я. Ящер пускал под водой
пузыри.- Предки рассердились и навсегда запретили входить во
внутреннюю башню. Впрочем, они настолько добры, что источник
вам оставили. Теперь я должен вернуться... Побыстрей совершайте
церемонию!
Пыточных дел мастер был так испуган, что не двинулся с места. Я
выхватил у него раскаленную железку. От прикосновения к щеке
под пластиковой кожей на глаза мне опустилась стальная
пластина. Потом я крепко прижал раскаленную железку к фальшивым
глазным яблокам, и пластик запах горелым мясом.
Толпа зарыдала, когда я бросил железку, и, спотыкаясь, сделал
несколько кругов. Признаться, имитация слепоты получилась у
меня довольно неплохо.
Боясь, как бы ящерам не пришла в голову какая-нибудь новая
светлая идея, я нажал кнопку, и появился мой пластиковый
птеродактиль. Разумеется, я не мог его видеть, но почувствовал,
что он здесь, когда защелки на его когтях сцепились со
стальными пластинками, прикрывшими мои плечи.
После выжигания глаз я повернулся не в ту сторону, и мой
крылатый зверь подцепил меня задом наперед. Я хотел улететь с
достоинством, слепые глаза должны были смотреть на заходящее
солнце, а вместо этого я оказался повернутым к толпе. Но я
сделал все, что мог,- отдал ящерам честь. В следующее мгновение
я был уже далеко.
Когда я поднял стальную пластинку и проковырял дырки в жженом
пластике, пирамида уже стремительно уменьшалась в размерах, у
основания ее кипел ключ, а счастливая толпа пресмыкающихся
барахталась в радиоактивном потоке. Я стал припоминать, все ли
сделано.
Во-первых, маяк отремонтирован.
Во-вторых, дверь запечатана, так что никакого вредительства,
нечаянного или намеренного, больше не будет.
В-третьих, жрецы должны быть удовлетворены. Вода снова бежит,
мои глаза в соответствии с правилами выжжены, у жреческого
сословия снова есть дело.
И в-четвертых, в будущем ящеры, наверное, допустят на тех же
условиях нового ремонтника, если маяк снова выйдет из строя. По
крайней мере, я не сделал им ничего плохого - если бы я
кого-нибудь убил, это настроило бы их против будущих посланцев
от предков.
На корабле, стягивая с себя чешуйчатый костюм, я радовался, что
в следующий раз сюда придется лететь уже какому-нибудь другому
ремонтнику.
Гаppи Гаррисон. Ремонтник.
перевод с англ. - ?
Harry Harrison. ?
