на Клианду. Это продолжалось до тех пор, пока не вмешался Специальный
Корпус. Операцию по борьбе с серыми людьми организовал я. Не удивительно,
что они так хотели захватать меня своими холодными руками.
А здесь находилась их тренировочная база. Школа, в которой из каждого
юного жителя Кеккончихи делали ревностного приверженца дела предков серых
людей. Здесь не существовало никаких развлечений. Это школа выживания, где
в детях убивали их природные склонности, поразила меня. Я находился в
тепле и - пока - в безопасности. Чем больше я узнаю об этом месте, тем
больше у меня шансов придумать какой-нибудь план дальнейших действий.
Хватит слоняться по темным коридорам. Я подошел к следующей классной
комнате. Здесь располагалась мастерская. Подростки собирали какие-то
приборы.
Какие-то приборы? _Т_е _с_а_м_ы_е _п_р_и_б_о_р_ы_. Я схватился за
обруч на шее, глядя на них, как кролик на удава.
Они собирали маленькие металлические коробочки с кнопками. Коробочки
с проводами, которые тянулись к ошейникам. Точно такой же ошейник был на
мне. Машины для пыток. Я провел рукой по стене и нащупал выключатель.
- ...разница только в применении, но не в теории. Вы собираете и
испытываете эти синаптические генераторы, чтобы ознакомиться с их методом
действия. Затем, когда вы перейдете к изучению аксионных фидеров, вам
станет понятен их принцип функционирования. А теперь посмотрите на
диаграмму на странице номер двадцать...
Аксионный фидер. Я должен узнать про него как можно больше. Я
подозревал, что этот аппарат я ни разу не видел. Но сталкиваться с ним мне
уже приходилось. Мозговой угнетатель, который порождал ужасные
воспоминания в памяти. Воспоминания о том, чего на самом деле не было.
Впрочем, от этого мне было не легче.
Какой же я идиот. Стоял там, как столб, позабыв об опасности.
Загипнотизированный голосом учителя, я не слышал приближавшихся ко мне
шагов и не видел человека, который подошел ко мне вплотную.
13
В таких случаях надо сначала действовать, а потом уже думать. Поэтому
я бросился на него, пытаясь сдавить руками его горло. Он даже не
пошевелился, а только тихо произнес:
- Добро пожаловать в школу Юрусарата, Джеймс диГриз. Я надеялся, что
ты найдешь сюда дорогу...
Он замолчал, когда мои пальцы сдавили его горло. Он не сопротивлялся,
на его лице не отражалось никаких эмоций. Он спокойно смотрел мне в глаза.
У него была дряблая, морщинистая кожа, и я внезапно понял, что он
очень-очень стар.
Хотя я прошел специальную подготовку и могу убить, защищая свою
жизнь, я не могу душить стариков, которые не оказывают сопротивления. Мои
пальцы разжались сами собой. Я выдержал его взгляд и сказал своим самым
грозным голосом:
- Стоит тебе только позвать на помощь - и ты покойник!
- Я не собираюсь этого делать. Меня зовут Ханасу, и я ждал встречи с
тобой, как только ты совершил побег. Я сделал все возможное, чтобы ты
пришел сюда.
- Может, ты объяснишь, что все это значит?
Я опустил руки, но был готов к любым неожиданностям.
- Разумеется. Как только я услышал сообщение о твоем побеге, я сразу
же попытался поставить себя на твое место. Если ты пойдешь на юг или на
восток, ты окажешься в городе, где тебя сразу же поймают. Если ты пойдешь
в обратную сторону - на запад - ты выйдешь к этой школе. Конечно, если ты
направишься на север, то сразу же окажешься возле моря и все равно
повернешь на запад. Основываясь на этой теории, я изменил расписание
занятий и сказал, что сегодня всем ученикам нужна физическая подготовка.
Они, конечно, обозлились на меня, потому что теперь им придется
наверстывать пропущенные часы в вечернее время. Но все же они прошита
несколько километров на лыжах. Не случайно их маршрут пролегал следующим
образом - сначала на юг, потом на запад, а затем обратно по берегу океана.
Я решил, что увидев лыжников, ты последуешь за ними. Ты ведь так поступил?
Мне не было смысла лгать.
- Да. А что теперь ты собираешься делать?
- Делать? Поговорить с тобой, что еще? Никто не видел, как ты вошел в
здание?
- Нет.
- Все гораздо лучше, чем я ожидал. Я был уверен, что мне придется кое
к кому применить аксионный фидер. Я совсем забыл, что ты очень
изобретательный человек. Если пройти до конца по этой наблюдательной
галерее, мы окажемся в моем кабинете. Пойдем?
- Зачем? Ты хочешь выдать меня?
- Нет. Я хочу с тобой поговорить.
- Я тебе не верю.
- Это понятно. Тебе нет смысла доверять мне. Но у тебя нет выбора. Уж
если ты сразу не убил меня, вряд ли ты это сделаешь сейчас. Следуй за
мной.
С этими словами Ханасу повернулся и пошел по коридору. Мне ничего не
оставалось, как последовать за ним. И держаться рядом. Я не собирался его
убивать, но если бы он только попытался поднять тревогу, я бы быстро его
успокоил.
Галерея извивалась, и мы проходили мимо многих классных комнат, но, к
сожалению, я не мог остановиться и посмотреть, чем занимаются ученики. Я
шел за спиной Ханасу, когда он поднялся по ступенькам и взялся за ручку
двери. Я схватил его за плечо.
- Что здесь? - спросил я.
- Мой кабинет. Я уже говорил...
- Здесь кто-нибудь есть?
- Навряд ли. Никто не имеет права заходить сюда без моего разрешения.
Но я посмотрю...
- Лучше это сделаю я.
Я так и сделал. Ханасу оказался прав.
Я чувствовал себя как ящерица, одним глазом держа его в поле зрения,
а другим осматривая комнату. Узкое, темное окно, полки с книгами, большой
стол, шкаф с картотекой, несколько стульев. Я указал ему на стул, стоявший
подальше от стола - в столе могли быть скрыты кнопки сигнализации. Он
покорно уселся и сложил руки на груди. А я еще немного порыскал по
кабинету. На столе стоял кувшин с водой и стакан. Я внезапно почувствовал,
как мне хочется пить. Я налил себе полный стакан воды и опустошил его
одним духом. Затем я упал на стул и закинул ноги на стол.
- Ты действительно хочешь мне помочь? - скептическим тоном спросил я.
- Да.
- Для начала ты можешь показать, как снять эту штуку с шеи?
- Конечно. Ключ в правом ящике стола. Замочная скважина рядом с
проводом.
Немного повозившись, я наконец расстегнул ошейник и швырнул его в
угол.
- Прекрасно. - Я повертел головой. - Хороший кабинет. Ты заведуешь
этой школой?
- Да. Я здесь Наставник. Меня сослали сюда в наказание. Они не
осмелились убить меня.
- Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Может, ты
объяснишь, в чем дело?
- Разумеется. Планетой правит Комитет Десяти. Многие годы я состоял в
этом Комитете. Я хороший организатор. Именно я спланировал всю операцию по
захвату Клианды. Когда операция провалилась благодаря твоему
вмешательству, я вернулся и стал Первым в Комитете. Именно тогда я
попытался изменить наши программы, и меня за это наказали. С тех пор я
руковожу этой школой. Я не могу уйти отсюда и не могу изменить ни единого
слова в программе обучения. Это надежная тюрьма.
Все это становилось весьма интересным.
- А какие изменения ты хотел внести?
- Радикальные. Я стал сомневаться в правильности наших целей. Я имел
дело с другими культурами - прогнившими, как утверждали наши теоретики, -
и у меня возникло много вопросов касательно нашей. Но как только я решил
претворить свои идеи в жизнь, меня лишили власти и сослали сюда. На
Кеккончихи не должны появляться никакие новые идеи...
Дверь открылась, и ученик втолкнул тележку на колесиках.
- Я привез ваш ужин, Наставник, - сказал он, а затем увидел меня. На
его лице не отразилось никаких эмоций. - Это сбежавший пленник.
Только усталость удержала меня на месте. Мне пришлось немало пережить
за день, и мозг - как и тело - уже не реагировал с присущей ему быстротой.
Как мне поступить с этим учеником?
- Ты прав, Иору, - сказал Ханасу. - Заходи. Ты проследишь за
пленником, а я пойду позову на помощь.
Когда я услышал эти слова, я подскочил как ужаленный, готовый
прикончить их обоих. Но Ханасу не вышел из комнаты. Вместо этого он зашел
Иору за спину и бесшумно закрыл дверь. Затем он взял с полки черную
металлическую коробочку и коснулся ею затылка ученика. Мальчик застыл с
широко раскрытыми глазами.
- Опасность миновала, - сказал Ханасу. - Я сотру в его памяти
воспоминания о последних минутах. Вот и все.
К горлу у меня подкатил комок. Я почувствовал отвращение и страх.
Да-да, именно страх.
- Что это за штука?
- Аксионный фидер. Ты не раз его видел, но, конечно, ничего не
помнишь. Этот прибор может стирать воспоминания и заменять их другими. А
теперь выйди на минутку в коридор, чтобы ученик мог спокойно уйти.
Был ли у меня выбор? Я не знал. Возможно, усталость взяла верх. Я не
стал спорить. Я просто подчинился. Хотя и не полностью закрыл дверь, чтобы
иметь возможность наблюдать за происходящим в комнате. Ханасу что-то
покрутил в аксионном фидере и снова приложил его к затылку мальчика.
Ничего не произошло. Затем Ханасу открыл дверь и сел на свое место. Через
несколько секунд мальчик зашевелился и принялся двигать тележку в комнату.
- Я привез ваш ужин, Наставник, - сказал он.
- Оставь его здесь и больше сегодня не приходи. Я не хочу, чтобы меня
беспокоили.
- Слушаюсь, Наставник.
Повернувшись, ученик вышел, и я вернулся в комнату.
- Это приспособление... то самое, которое применяли ко мне? - спросил
я.
- Да.
- Это самая ужасная и жестокая вещь во всей Галактике.
- Это всего лишь машина, - ровным голосом ответил Ханасу, кладя
аксионный фидер обратно на полку. - Я не хочу есть, а ты, должно быть,
голоден после стольких испытаний. Угощайся.
Действительно, я и думать забыл о голоде, но когда Ханасу напомнил
мне о еде, я почувствовал, что могу съесть целого быка. В сыром виде. Я
снял крышку с тарелки, и от вида пищи у меня потекли слюнки. Это была все
та же безвкусная рыба, которой меня кормили на звездолете, но теперь она
показалась мне изысканным деликатесом. Я засовывал себе в рот огромные
куски, жевал и слушал Ханасу.
- Я пытаюсь понять, по какой причине ты считаешь эту машину жестокой
вещью. Может, ты имел в виду цель, для которой она используется? - Я
кивнул с набитым ртом. - Тогда причина мне понятна. Это моя беда. Я
слишком умен, иначе бы я не был первым учеником в школе, а затем - Первым
в Комитете. За годы, проведенные в ссылке, я пришел к мысли, что
большинство людей на этой планете глупы и лишены воображения. Ум и
воображение являются препятствием для выживания в таком суровом мире, как
наш. В результате селективного отбора мы уничтожили эти качества. Это
означает, что я - исключение, мутант. Эти различия не проявлялись во мне в
годы юности. Я верил во все то, чему меня учили, и получал только отличные
оценки. Я раньше не задавал вопросов, потому что их здесь никто не задает.
Самое главное - это послушание. Теперь меня терзают сомнения. Мы не
высшая, раса, мы просто не похожи на других. То, что мы хотели подчинить
или уничтожить других, было нашей ошибкой. Наши контакты с чужаками в
войне против собственного рода - величайшее преступление.
- Ты прав, - сказал я, с сожалением проглотив последний кусок. - Я бы
не отказался еще от одной порции.
Но Ханасу, казалось, не слышал меня. Он продолжал:
- Когда я все это понял, я попытался изменить наши цели. Но это
оказалось невозможным. Хотя я и руковожу этой школой, я не могу изменить
