Вот и сбывается все, что пророчится.
Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.
Итак, прощай. Звенит звонок.
Счастливый путь, храни тебя от всяких бед.
А если там и вправду бог,
Ты все же вспомни, передай ему привет.
Прощай, прощай....
Холода
------
В холода, в холода, от насиженных мест
Нас другие зовут города.
Будь то минск, будь то брест,
В холода, в холода.
Неспроста, неспроста, от родных тополей
Нас суровые манят места,
Будто там веселей.
Неспроста, неспроста.
Как нас дома ни грей, не хватает всегда
Новых встреч нам и новых друзей.
Будто с нами беда, будто с ними теплей.
Как бы ни было нам хорошо иногда,
Возвращаемся мы по домам.
Где же ваша звезда?
Может здесь, может там.
Туман
-----
Сколько чудес за туманами кроется,
Не подойти, не увидеть, не взять.
Дважды пытались, но бог любит троицу,
Ладно, придется ему подыграть.
Выучи намертво, не забывай,
И повторяй, как заклинанье.
Не потеряй веру в тумане,
Да и себя не потеряй.
Был ведь когда-то туман наша вотчина,
Многих из нас укрывал от врагов.
Нынче, туман, твоя миссия кончена,
Хватит тайгу запирать на засов.
Выучи намертво, не забывай,
...........................
Тайной покрыто, молчанием сковано,
Заколдовала природа-шаман,
Черное золото, белое золото,
Сторож седой охраняет туман.
Выучи намертво, не забывай,
...........................
Что же выходит и пробовать нечего,
Перед туманом ничто человек.
Но от тепла, от тепла человечьего
Даже туман поднимается вверх.
Выучи, вызубри, не забывай,
И повторяй, как заклинанье.
Не потеряй веру в тумане,
Да и себя не потеряй.
Сорока-белобока
---------------
Может для веселья, для острастки,
В жуткую ноябрьскую тьму,
Няня аннушка рассказывала сказки
Внучику, андрюше своему
Про сороку-белобоку,
Что детей сзывала к сроку
И усаживала деток у стола.
Как сорока та плутовка
Каши наварила ловко,
Этому дала, этому дала,
Этому дала и этому дала.
Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.
Не знаю продолжения рассказа,
И как андрюша бабушку любил,
Добрый молодец заведовал главбазой,
Очень добрым молодцем он был.
И при нем в главснабпитаньи
Там была старуха-няня,
И она была чудесна и мила.
Она без всяких тары-бары
Раздавала всем товары:
Этому дала, этому дала
Этому дала и этому дала.
Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.
И как в сказке, но не для острастки,
Только раз приехала сюда,
Это тоже, может быть, как в сказке,
Сессия верховного суда.
Эту сессию я знаю,
Называют выездная
И она была чудесна и мила.
Она без всякой ссоры-склоки
Всем распределила сроки:
Этому дала, этому дала,
Этому дала и этому дала.
Это очень старинная сказка,
Но эта сказка до сих пор еще жива.
Шулера
------
У нас вчера, позавчера шла спокойная игра,
Козырей в колоде каждому хватало,
И сходились мы на том, что оставались при своем,
Расходились, а потом давай сначала.
Но вот явились к нам они, сказали: "Здрасьте",
Мы их не ждали , а они уже пришли.
А в колоде как всегда четыре масти,
Они давай хватать тузы и короли.
И пошла у нас с утра неудачная игра,
Не мешайте и не хлопайте дверями,
И шерстят они нас в пух, им успех, а нам испуг,
Но тузы, они ведь бьются козырями.
А вот явились к нам они, сказали: "Здрасьте",
...........................................
Неудачная игра, одолели шулера,
Карта прет им, ну а вам, пойду покличу,
Зубы щелкают у них, видно каждый хочет вмиг
Кончить дело и начать делить добычу.
А вот явились к нам они, сказали: "Здрасьте",
...........................................
Только зря они шустры, не сейчас конец игры,
Жаль, что вечер на дворе такой безлунный,
Мы плетемся наугад, нам фортуна кажет зад,
Но ничего, мы рассчитаемся с фортуной.
И вот явились к нам они, сказали: "Здрасьте",
Мы их не ждали, а они уже пришли,
Но в колоде все равно четыре масти,
И нам достанутся тузы и короли.
Дом
---
Что-то дом притих, погружен во мрак,
На семи лихих продувных ветрах,
Всеми окнами обратясь во мрак,
А воротами - на проезжий тракт.
Ох, устать я устал, а лошадок распряг.
Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
Никого, только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.
В дом заходишь как все равно в кабак,
А народишко: каждый третий - враг,
Своротят скулу: гость непрошенный,
Образа в углу и те перекошены.
И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню орал и гитару терзал
И припадочный малый, придурок и вор,
Мне тайком из-под скатерти нож показал.
Кто ответит мне, что за дом такой,
Почему во тьме, как барак чумной?
Свет лампад погас, воздух вылился,
Али жить у вас разучилися?
Двери настежь у вас, а душа взаперти,
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином,
А в ответ мне: "Видать, был ты долго в пути
И людей позабыл. Мы всегда так живем.
Траву кушаем, век на щавеле,
Скисли душами, опрыщавели,
Да еще вином много тешились,
Разоряли дом, дрались, вешались".
Я коней заморил, от волков ускакал,
Укажите мне край, где светло от лампад.
Укажите мне место, какое искал,
Где поют, а не плачут, где пол не покат.
О таких домах не слыхали мы,
Долго жить впотьмах привыкали мы.
Испокону мы в зле да шопоте,
Под иконами в черной копоти.
И из смрада, где косо висят образа,
Я, башку очертя, шел, свободный от пут,
Куда ноги вели, да глядели глаза,
Где не странные люди как люди живут.
Сколько кануло, сколько схлынуло.
Жизнь кидала меня, не докинула.
Может спел про вас неумело я,
Очи черные, скатерть белая.
МАЗы
----
Я вышел ростом и лицом -
Спасибо матери с отцом.
С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,
Спины не гнул, прямым ходил,
Я в ус не дул, и жил, как жил,
И голове своей руками помогал.
Но был донос и был навет.
(Кругом пятьсот и наших нет).
Был кабинет с табличкой: "Время уважай".
Там прямо без соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт и посылают за можай.
Потом зачет, потом домой
С семью годами за спиной,
Висят года на мне, не бросить, не продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал,
И за Урал машины стал перегонять.
Дорога, а в дороге МАЗ,
Который по уши увяз.
В кабине тьма, напарник третий час молчит,
Хоть бы кричал, аж зло берет.
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
А он зубами танец с саблями стучит.
Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройке ждут.
А наше дело - сел, поехал, ночь-полночь.
Ну, надо ж так, под Новый год!
Назад пятьсот, вперед пятьсот,
Сигналим зря, пурга и некому помочь.
"Глуши мотор,- он говорит, -
Пусть этот МАЗ огнем горит",
Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,
Мол, видишь сам, кругом пятьсот,
А к ночи точно занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить.
Я отвечаю: "Не канючь",
А он за гаечный за ключ,
И волком смотрит. Он вообще бывает крут.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.
Он был мне больше, чем родня,
Он ел с ладони у меня,
А тут глядит в глаза и холод на спине.
А что ему - кругом пятьсот,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне.
И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам прилег,
Мне снился сон про наш веселый оборот.
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот,
Но нет его, есть только вход и то не тот.
Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему.
А он пришел - трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню, я опять его возьму.
Про первые ряды
---------------
Целуя знамя, пропыленный шелк,
И выплюнув в отчаяньи протезы,
Фельдмаршал звал: "Вперед, мой славный полк,
Презрите смерть, мои головорезы".
И смятыми знаменами горды,
Воспламенены талантливою речью,
Расталкивая спины и зады,
Они стремились в первые ряды
И первыми ложились под картечью.
Хитрец и тот, который не был смел,
Не пожелав платить такую цену,
Полз в задний ряд, но там не уцелел,
Его свои же брали на прицел
И в спину убивали за измену.
Сегодня каждый третий без сапог,
Но после битвы заживут, как крезы.
Прекрасный полк, надежный, верный полк,
Отборные в полку головорезы.
А третьи и средь битвы и бады
Старались сохранить и грудь, и спину,
Не выходя ни в первые ряды,
Ни в задние, но как из-за еды,
Дрались за золотую середину.
Они напишут толстые труды
И будут гибнуть в рамах на картине,
Те, кто не вышли в первые ряды,
Но не были и сзади, и горды,
Что честно прозябали в середине.
Уже трубач без почестей умолк,
Не слышно меди, тише звон железа.
Разбит и смят надежный, верный полк,
В котором сплошь одни головорезы.
Но нет, им честь знамен не запятнать,
Дышал фельдмаршал весело и ровно.
Чтоб их в глазах потомков оправдать,
Он молвил: "Кто-то должен умирать,
А кто-то должен гибнуть, безусловно".
Пусть нет звезды тусклее, чем у них,
Уверенно дотянут до кончины,
Скрываясь за отчаянных и злых
Последний ряд оставив для других,
Уверенные люди середины.
В грязь втоптаны знамена, грязный шелк,
Фельдмаршальские жезлы и протезы.
Ах, славный полк, да был ли славный полк,
В котором сплошь одни головорезы?
Манекены
--------
Семь дней усталый старый бог
В запале, в заторе, в запаре
Творил убогий наш лубок
И каждой твари - по паре.
Ему творить - потеха
И вот, себе взамен
Бог создал человека,
Как пробный манекен.
Идея эта не нова,
Но не обхаяна никем.
Я докажу, как дважды два,
Адам был первый манекен.
А мы, ошметки хромосом,
Огрызки божественных генов,
Идем проторенным путем
И создаем манекенов.
Не так мы, парень, глупы,
Чтоб наряжать живых,
Мы обряжаем трупы
И кукол восковых.
Они так вежливы,- взгляни,
Их не волнует ни черта,
И жизнерадостны они,
И нам, безумным, не чета.
Я предлагаю смелый план
Возможных сезонных обменов:
Мы, люди, в их бездушный хлам,
А вместо нас - манекены.
Но я готов поклясться,
Что где-нибудь заест.
Они не согласятся
На перемену мест.
Из них, конечно, ни один
Нам не уступит свой уют,
Из этих солнечных витрин
Они без боя не уйдут.
Его налогом не согнуть,
Не сдвинуть повышеньем цен.
Счастливый путь, счастливый путь,
Счастливый мистер манекен.
О, всемогущий манекен!
То ли в избу и запеть
---------------------
То ли в избу и запеть,
Просто так, с морозу,
То ли взять и помереть
От туберкулезу.
То ли песенку без слов,
