Бородатые мужчины,
Все в очечках на цепочках,
По народному в пенсне,
Все они открыли что-то,
Все придумали вакцины,
Так что если я не умер,
Это все по их вине.
Доктор молвил: "Вы больны",
И мгновенно отпустило,
И сердечное светило
Ухмыльнулось со стены,
Здесь не камера - палата,
Здесь не нары, а скамья,
Не подследственный, ребята,
А исследуемый я .
И, хотя я весь в недугах,
Мне не страшно почему-то.
Подмахну давай не глядя
Милицейский протокол,
Мне приятель Склифосовский,
Основатель института,
Или вот товарищ Боткин,
Он желтуху изобрел.
В положении моем
Лишь чудак права качает,
Доктор, если осерчает,
То упрячет в желтый дом,
Правда, в этом доме сонном
Нет дурного ничего,
Хочешь - можешь стать Буденным,
Хочешь - лошадью его.
Я здоров, даю вам слово,
Только здесь не верят слову,
Вновь взглянул я на портреты
И ехидно прошептал:
"Если б Кащенко, к примеру,
Лег лечиться к Пирогову,
Пирогов бы без причины
Резать Кащенку не стал".
Доктор мой большой педант,
Сдержан он и осторожен,
Да, вы правы, но возможен
И обратный вариант.
Вот палата на пять коек,
Вот доктор входит в дверь.
Тычет пальцем - параноик,
И поди его, проверь.
Хорошо, что вас, светила,
Всех повесили на стенку.
Я за вами, дорогие,
Как за каменной стеной,
На Вишневского надеюсь,
Уповаю на Бурденку.
Подтвердят, что не душевно,
А духовно я больной.
Да, мой мозг прогнил на треть,
Ну, а вы, здоровы разве?
Можно вмиг найти болезни,
Если очень захотеть.
Доктор, мы здесь с глазу на глаз
Отвечай же мне, будь скор,
Или будет мне диагноз,
Или будет приговор.
Доктор мой и санитары,
И светила все смутились,
Заоконное светило
Закатилось за спиной,
И очечки их, и почки
Даже влагой замутились,
У отца желтухи щечки
Вдруг покрылись желтизной.
Авторучки острие
Устремилось на бумагу,
Доктор действовал во благо,
Только благо не мое.
Но лист перо стальное
Грудь проткнуло, как стилет,
Мой диагноз - параноик,
Это значит, пара лет.
Где третий друг?
----------------
Сделана отметка на стакане,
И укромный выбран уголок
И уже разложенный в кармане
Засыхает плавленый сырок.
Ну где ж ты друг,
Наш третий друг?
Засыхает плавленый сырок.
Трое появились не случайно,
Троица придумана не зря.
И совсем недаром в каждой чайной
Есть картина "Три богатыря".
Но где ж ты друг,
Наш третий друг?
Есть картина "Три богатыря".
Третий, где ж ты? Ну, откликнись, где ж ты?
Может быть из дому в час ночной
Ты опять куда-нибудь уехал
На машине с красной полосой.
Ну где ж ты друг,
Наш третий друг?
На машине с красной полосой.
Или ты, устав от жизни легкой,
В мир совсем отправился иной.
В желтом доме чертиков зеленых
Ловишь ты казенной простыней.
Но где ж ты друг,
Наш третий друг?
Чертиков ты ловишь простыней.
Вот это да
----------
Вот это да, вот это да,
Сквозь мрак и вечность решето,
Из зала вечного суда
Казалось то, не знаю что.
Но кто же он, хитрец и лгун,
Или шпион, или колдун.
Каких дворцов он господин,
Каких отцов заблудший сын?
Вот это да, вот это да,
Явилось то, не знаю что,
Как свет на голову суда,
Упал тайком инкогнито.
Играйте тут, быть может он -
Умерший муж несчастных жен,
Больных детей больной отец,
Плохих вестей шальной гонец.
Вот это да, вот это да,
И я спросил, как он рискнул,
Из ниоткуда в никуда
Перешагнул, перешагнул.
Он мне: "Внемли" - И я внимал,
Что он с земли вчера сбежал,
Сказал: "Верну я злобе тишь",
Но в тишину без денег шиш,
Мол, прошмыгну, как мышь, как вошь,
Но в тишину не прошмыгнешь.
Вот это да, вот это да,
Он повидал печальный край,
Но там бардак и лабуда,
И он опять в наш грешный рай.
Итак, откуда он удрал,
Его иуда обыграл,
И в тридцать три, и в сто одно,
Смотри, смотри, он видел дно,
Он видел ад, но сделал он
Свой шаг назад и воскрешен.
Вот это да, вот это да,
Вскричал петух и пробил час.
Мак-кинли, бог, суперзвезда,
Мессия наш, мессия наш.
Владыка тьмы его отверг,
Но примем мы, он человек,
Душ не губил сей славный муж,
Самоубийство - просто чушь.
Хоть его дешево и в раз,
Не проведешь его и нас,
Вот это да, вот это да.
Обо мне товарищи заплачут
-------------------------
Как утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе,
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и горькие обиды.
Я отменяю воинский салют,
Не надо мне гражданской панихиды.
Я никогда не ездил на слоне,
И мне не приносили передачи.
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
Поезд в пустыне
---------------
Я помню, я помню тот вечер.
Не встречусь с любимой, не праздничный стол.
Сегодня я там самый главный диспетчер,
И стрелки сегодня я сам перевел.
И пусть отправляю я поезд в пустыню,
Где только барханы в горячих лучах.
Мои поезда не вернутся пустыми,
Пока мой оазис совсем не зачах.
И вновь отправляю я поезд по миру,
Я рук не ломаю, навзрыд не кричу.
Их мне не навяжут, чужих пассажиров,
Сажаю я в поезд кого захочу.
И пусть отправляю я поезд в пустыню,
Где только барханы в горячих лучах.
Мои поезда не вернутся пустыми,
Пока мой оазис совсем не зачах.
Уходит друг
-----------
Вот и разошлись пути-дороги вдруг.
Один на север, другой на запад.
Грустно мне, когда уходит друг
Внезапно, внезапно.
Ушел - невелика потеря
Для многих людей.
Но все-таки я верю,
Верю в друзей.
Наступило время неудач.
Следы и души заносит вьюга.
Все из рук плохо, плач - не плач,
Нет друга, нет друга.
Ушел - невелика потеря
Для многих людей.
Не знаю как другие, а я верю,
Верю в друзей.
А когда вернется он назад
И скажет: "Cсора была ошибкой",
Бросим мы на прошлое с ним взгляд
С улыбкой, с улыбкой.
Что, мол, невелика потеря
Для многих людей.
Но все-таки я верю,
Верю в друзей.
Дела
----
Дела. Меня замучили дела.
Каждый день, каждый день, каждый день.
Дотла сгорели песни и стихи
Дребедень, дребедень.
Весь год жила-была
И вдруг взяла, собрала и ушла.
И вот
Опять веселые дела у меня.
Теперь хоть целый вечер
Подари, подари, подари.
Поверь,
Я буду только говорить.
Из рук, из рук вон плохо шли дела
У меня шли дела,
И вдруг сгорели пламенем дотла,
Не дела, а зола.
Весь год жила-была,
И вдруг взяла, собрала и ушла.
И вот
Такие грустные дела у меня.
Теперь хоть целый вечер
Подари, подари, подари.
Поверь,
Не буду даже говорить.
Игра стоит свеч.
---------------
Без запретов и следов, об асфальт сжигая шины,
Из кошмара городов рвутся за город машины,
И громоздкие, как танки, "форды", "линкольны", "cелены",
Элегантные "мустанги", "vерседесы", "cитроены".
Будто знают игра стоит свеч,
Это будет кровная месть городам,
Поскорей, только б свечи не сжечь,
Карбюратор, и что у них есть еще там.
И не видно полотна, лимузины, лимузины.
Среди них, как два пятна, две красивые машины,
Будто связанные тросом, а где тонко - там и рвется,
Акселераторам, подсосам больше дела не найдется.
Будто знают игра стоит свеч,
Только вырваться, выплатят все по счетам,
Ну, а может он скажет ей речь
На клаксоне, и что у них есть еще там.
Это солнце машин на тебя таит обиду,
Светло-серый лимузин, не теряй ее из виду,
Впереди, гляди, разъезд, больше риску, больше веры,
Опоздаешь, так и есть, ты промедлил, светло-серый.
Они знали - игра стоит свеч
А теперь - это сигналы рекламным щитам.
Ну, а может гора ему с плеч,
И с капота, и что у них есть еще там.
Нет, развилка как беда, стрелки брось, и вот не здесь ты,
Неужели никогда не сближают нас разъезды?
Этот сходится один, и врубив седьмую скорость,
Светло-серый лимузин позабыл нажать на тормоз.
Чтож, съезжаться, пустые мечты,
Или это есть кровная месть городам.
Покатились колеса, мосты и сердца,
Или что у них есть еще там.
Пока не поздно, оглянись
------------------------
Получил завмагазина
Триста метров крепдешина,
Был он жуткий жулик и прохвост.
Сорок метров раздарил он,
Тридцать метров разбазарил,
Остальное все домой принес.
И жена сказала: "Милый,
Как же без подсобной силы
Ты такую тяжесть приволок?
Для чего принес все сразу,
Разделил бы на два раза,
Мой неутомимый мотылек".
Эх, мотылек, ох, мотылек,
Всему приходит срок.
На земле ничто не вечно,
Спросят у тебя, конечно,
Чист или не чист.
Так что берегись,
И пока не поздно, оглянись.
Мой сосед по коридору
Часто затевает споры:
"Я до вас, ох, я до вас до всех дойду,
Вы ж тогда на печке спали,
Когда мы варшаву брали,
В над над надцатом году.
И вообще меня не троньте,
У меня жена на фронте,
Я считаюсь фронтовичный муж".
Если есть у вас квартира,
Если есть у вас задира,
То не грех, напомните ему.
Эх, мотылек, ох, мотылек,
Всему приходит срок.
На земле ничто не вечно,
Спросят у тебя, конечно,
Чист или не чист.
Так, что берегись,
И пока не поздно, оглянись.
Злая мачеха
-----------
Злая мачеха у Маши,
Отняла ее наряд.
Ходит Маша без наряда,
И ребята не глядят.
Ходит Маша в сарафане,
И ребята не глядят,
А на мачехиной дочке
Серьги яхонтом горят.
Ты стояла у крылечка,
А кругом мела пурга,
Я б в награду твои слезы
Заморозил в жемчуга.
Баллада об уходе в рай
----------------------
Вот твой билет, вот твой вагон.
Все в лучшем виде одному тебе дано.
В цветном раю увидеть сон:
Трехвековое непрерывное кино.
Все позади, уже сняты
Все отпечатки. Контрабанды не берем.
Как херувим, стерилен ты.
А класс второй, не высший класс, зато с бельем.
Вот и сбывается, все что пророчится.
Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
Ах, как нам хочется, как всем нам хочется,
Не умереть , а именно уснуть.
Земной перрон, не унывай,
И не кричи, для наших воплей он оглох.
Один из нас поехал в рай.
Он встретит бога там, ведь есть, наверно, бог.
Ты передай ему привет,
А позабудешь - ничего, переживем.
Осталось нам немного лет.
Мы пошустрим и, как положено, умрем.
Вот и сбывается все, что пророчится.
Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
Ах,как нам хочется, как всем нам хочется,
Не умереть, а именно уснуть.
Уйдут, как мы, в ничто без сна
И сыновья, и внуки внуков в трех веках.
Не дай господь, чтобы война,
А то мы правнуков оставим в дураках.
Разбудит вас какой-то тип
И пустит в мир, где в прошлом войны, боли, рак.
Где побежден гонконгский грипп.
На всем готовеньком ты счастлив ли, дурак?
