пролом. Вечер был мертвенно тих. Внизу прилив бесшумно
вздымался, отступал, и снова наползал на камни. Он стоял,
пристально глядя вниз, затем вернулся в комнату.
В бутылке виски оставался добрый глоток. Он налил и выпил.
Элизабет принесла ужин, и они сели за стол. Постепенно его
сознание успокоилось. Обычно они ели в тишине. Наконец он
сказал: "Элизабет, почему ты сказала доктору, что я хожу во
сне?"
Она спокойно поставила тарелку, и посмотрела на него с
любопытством.
"Почему?" мягко сказала она, "конечно потому что я
беспокоилась. Я думаю, что ты не знал о этом."
"А я ходил? "
"О да, несколько раз - в Лондоне и здесь. Я сначала не
придала этому значения, но позапрошлой ночью я нашла тебя на
балконе, совсем близко от того ужасного проема в ограждении. Я
сильно испугалась. Но теперь все будет в порядке. Доктор
Маккензи назвал мне имя ..."
"Возможно," подумал Джон Верней, "очень похоже."
Он прожил десять суток, думая об этом проеме, море и
скалах под ним, погнутых прутьях и острый камнях. Он внезапно
почувствовал себя побежденным, больным и глупым, как это было,
когда он лежал на итальянском холме с разбитым коленом. Тогда,
как и теперь, он почувствовал усталость даже большую, чем боль.
"Кофе, дорогой."
Внезапно он взвился. "Нет", он почти кричал. "Нет, нет,
нет."
"Дорогой, в чем дело? Не волнуйся. Тебе нездоровится?
Ложись на диван около окна."
Он так и сделал. Он чувствовал такую усталость, что едва
мог подняться со стула.
"Ты думаешь, кофе не даст заснуть, милый? Ты вот-вот
упадешь. Давай, ложись."
Он лег, подобно приливу, медленно вздымающемуся среди
камней, сон пришел и разлился в его сознании. Он уронил голову
и внезапно проснулся.
"Открыть окно, милый, проветрить? "
"Элизабет", сказал он, "Я чувствую, как будто меня напоили
снотворным." Как камни под окном - то залитые, то снова голые
среди опадающей воды; то снова закрытые еще глубже; то едва
различимые, просто пятна на нежных вихрях пены - его мозг
мягко тонул. Он вскинулся, как дети от страшного сна, все еще
испуганный в полусне. "Меня не усыпить," сказал он громко. "Я
не прикоснулся к кофе."
"Снотворное в кофе?" мягко сказала Элизабет, так нянька
успокаивает капризного ребенка. "Снотворное в кофе?
Какой абсурд. Такое бывает только в кино, дорогой."
Он не слышал ее. Он крепко спал, тяжело храпя под открытым
окном.
