что успевали дослушать только до слова "многоуважаемая". Ведьма с през-
рением махнула рукой. - А почему вы живете одна? - спросила вдруг Конни.
- Вы ведь и себе могли бы испечь мужа.
- Так я и делала. Но стоит мне выпечь кого-нибудь, он глядит на ме-
ня, смеется и говорит: "Что? Ты моя жена? Такая старая, да еще в эдакой
дурацкой лиловой шляпе?" И убегает. Как будто все дело в шляпе. Один да-
же выпрыгнул из окна. Но далеко они не уходят. Польет дождь, и они раз-
мокают. Этот, который из окна выпрыгнул, размок прямо на ярмарочной пло-
щади. - Ведьма злорадно хихикнула, а потом сказала грустно: - И все же
жаль, так много работы впустую.
- Они размокают? - испуганно переспросила Конни. - Естественно, они
же пряничные, - старуха казалась
удивленной, - надо все время приглядывать за ними. - Внезапно у нее
покатились слезы. - Вот так и получилось, что я живу одна, совсем одна.
- Она завернула подол и стала вытирать слезы концом накрахмаленной ниж-
ней юбки. - А впрочем, я не совсем одинока.
Конни вздрогнула, потому что из-за печки выпрыгнул огромный полоса-
тый кот и сел под ноги ведьме. Старуха нагнулась, сдвинула шляпу на за-
тылок и принялась гладить кота, глядя при этом прямо в глаза Конни.
- Моя первая любовь. Посмотри, какие удивительные зеленые глаза... Я
узнала эти глаза даже спустя пятьдесят лет, на улице перед кондитерской.
И сразу же превратила его в кота. До сих пор помню, как вопила его жена,
эта глупая гусыня. - Ведьма подбоченилась и сплюнула на пол. - С тех пор
он живет у меня. Правда, - в ее голосе послышалось раздражение, и она
перестала гладить кота, - он начал нести всякую чушь: будто он меня не
помнит и хочет домой, что у меня средневековые методы и так далее. Но
самое ужасное-он стал мне возражать! Пришлось лишить его речи.
Ведьма опять стала гладить кота, он вытянул передние лапы, потом
принялся кататься по полу.
- Впрочем, честно говоря, жаль, - посетовала ведьма, а кот мяукнул.
- А теперь иди домой, деточка, - неожиданно сказала ведьма. - Можешь
забрать его завтра рано утром. И не забудь брошь. Немного погодя она
крикнула Конни вдогонку: - И захвати для него что-нибудь из одежды. Эту
ночь Конни спала неспокойно. В полусне она встала еще до рассвета, выд-
винула из-под кровати ящик и разыскала брошку. Протерла ее ночной рубаш-
кой, потом достала из ванной лестницу. Осторожно, чтобы не разбудить ба-
бушку с дедушкой, она пробралась на чердак и взяла дедушкин свадебный
костюм. Он весь пропах нафталином.
Потом Конни оделась. На улице было еще совсем темно. Даже трамвай не
ходил, ей пришлось идти пешком. Конни плохо ориентировалась в городе и
бродила по нему больше трех часов. За это время рассвело. Ее шаги эхом
отдавались от стен домов. Дойдя до дубовой двери.
она сначала робко постучала, потом сильно ударила пару раз ногой.
Наверху, на втором этаже, распахнулось окно, оттуда выглянул заспан-
ный мужчина со встрепанными волосами, в ночной сорочке. - Что вам здесь
нужно?
Мужчина протер глаза и удивленно уставился на узелок у Конни в ру-
ках.
- Ах, да тут всего-навсего парочка старых вещей, - в растерянности
ответила Конни. - Я хотела отдать их одной старой женщине.
- Нет здесь никаких старых женщин. Это склад овощного магазина. Ухо-
дите отсюда.
Конни видела, как он ждет за закрытым окном. Она отпустила дверную
ручку и пошла обратно на улицу. Ноги отяжелели, а сверток она с удоволь-
ствием выбросила бы в первую попавшуюся урну. Хорошо хоть, начали ходить
трамваи. Она сидела в вагоне совсем одна.
В трамвае она то и дело постукивала себя тыльной стороной руки по
лбу. Ну и чушь, ну и чушь. Надо же! Поверить в такое! Пряничный муж. Со
смеху умереть.
Трамвай остановился. Конни пошла по газону к двери бабушкиного дома.
И вдруг с изумлением увидела, что сосна справа от входа распушилась неж-
ной майской зеленью. А заснеженный куст шиповника покрылся цветами. Кон-
ни застыла на месте, потом повернулась, выбежала на улицу и огляделась
кругом. Даже заглянула за афишную тумбу. Но вокруг никого не было.
