Технический отдел вел работу в электротехническом, моторно-понтонном и
химическом батальонах. Здесь существовали контр-революционные ячейки, связанные
с эсерами. Командиры батальонов и комитеты были под их влиянием и участвовали в
заседаниях технического отдела. Руководил отделом Усенко.
Броневой отдел имел связи в 5-м броневом дивизионе, в авто-бронировочных
мастерских и в Михайловском гараже. У отдела было 6 активных работников;
пользуясь ими, отдел создал нелегальный запасный броневой дивизион человек в 40.
Была подобрана команда к 8--10 броневикам: свои шоферы, пулеметчики,
артиллеристы. Неко-
- 188 -
торые из них получали месячное жалование, другие -- единовременно. Во вновь
созданных красных броневых частях работа эсеров была очень слаба, поэтому они
рассчитывали в случае выступления снять при помощи своего нелегального дивизиона
дежурных и захватить таким путем машины. Броневым отделом заведывал
первоначально Келлер, а затем Виктор Шкловский, его помощником был Бергман.
Штабный отдел вел работу в старых штабах: генеральном, главном и в штабных
учреждениях. Председатель комитета генерального штаба Ковалев был в то же время
и руководителем отдела. Отдел имел ячейку в управлении военных сообщений. В
распоряжении отдела было 50--60 писарей, чертежников и офицеров, работавших в
старых штабах.
Окружный отдел вел работу в воинских частях, стоявших в Царском, Гатчине,
Красном селе и Ораниенбауме. Там были созданы ячейки в некоторых частях и в
школе прапорщиков. Руководил отделом прапорщик Дмитрий Соколов. Задачей отдела
было помешать большевистски настроенным частям подойти в случае надобности к
Ленинграду или путем соответственных выступлений на собраниях, или вынув
затворы, или даже взорвав железную дорогу.
Кроме того были основаны, но скоро распались литературно-издательский,
культурно-просветительный; и боевой отделы. Литературно-издательский отдел был
поручен Коноплевой и Борису Соколову.
Слабее всего обстояло с отделом организации рабочих дружин. Ленинградский
пролетариат, дававший в тот момент десятки тысяч рабочих-борцов на красные
фронты, не дал для предательской работы эсеров своих собратьев. И в эсеровских
рабочих дружинах по всему Ленинграду едва насчитывалось 50--60 человек, несмотря
на то, что весь период до июня-июля советская власть не проявляла никаких
репрессий по отношению к эсерам. Отделом рабочих дружин заведывал бывший
каторжанин эсер Кононов.
Руководители отделов составляли военный совет, председателем которого был
Семенов, а от Центрального комитета партии эсеров входил Донской и иногда
Рабинович. В состав военного совета, кроме названных лиц, таким образом входили:
Тесленко, Лепперт, Ковалев, Усенко, Дмитрий Соколов, Келлер, Коноплева и
Кононов. Кроме того, при военной комиссии существовало паспортное бюро,
фабриковавшее поддельные документы.
Такова была схема организации военной комиссии эсеров. Как видим, реальных сил
сколько-нибудь серьезных у нее тогда не было. Постепенно таяли и эти наличные
силы организации. Часть работников раз'ехалась, часть отошла, и к концу февраля
пленум военной
- 189 -
комиссии перестал существовать, осталось лишь бюро военной комиссии из
Дашевского, Семенова и Лепперта1).
Кроме них в работах комиссии принимали участие Донской и Рабинович, члены
Центрального комитета партии эсеров, и Флеккель, член Ленинградского комитета
партии эсеров. Однако, несмотря на свой тающий состав, военная комиссия
попрежнему ставила своей целью: дать бой советской власти, сорганизовав
предварительно максимальное количество сил.
Некоторые надежды в этом смысле подало ей разоружение, предпринятое советской
властью, ненадежных и разложившихся старых полков.
Военная комиссия имела связи и работала лишь в трех старых полках:
Преображенском, Семеновском и Волынском, так как в других настроение было
большевистское. Состав названных полков был очень незначителен, так как
большинство солдат демобилизовалось.
Эсеры и белогвардейцы провели там большую работу, пополнив их своими людьми.
Борис Соколов (член военной комиссии эсеров и член фракции эсеров Учредительного
собрания) рассказывает следующее2): "Через наши, как эсеровские, так и
родственные фронтовые организации, мы вызвали в экстренном порядке наиболее
энергичный и боевой элемент. В продолжение декабря прибыло с фронта свыше 600
офицеров и солдат, которые были распределены между отдельными ротами
Преображенского и Семеновского полков. При чем большинство прибывших было
направлено в Семеновский полк, а меньшинство, приблизительно 1/3, -- в
Преображенский полк. Некоторых из вызванных нам удалось провести в члены как
ротных, так и полковых комитетов. Несколъко человек специалистов,
преимущественно бывших студентов, мы пристроили в броневой дивизион3).
"Коллектив (подобных! -- В. В.) солдат Преображенского и Семеновского полков
издавал в конце декабря свою газету "Серая Шинель" в тонах резко
противобольшевистских, с карикатурами на Ленина и красноармейцев. После двух
номеров газета была закрыта и конфискована. Тогда вместо нее 2 января вышла
"Простреленная Серая Шинель". Последний номер газеты вышел 5 января. В
редакционный ее коллектив
ДДДДДДДДДДДДДД
1) Фамилия Лепперта в документах все время пишется двояко: то Леппер, то
Лепперт; не зная точно, что правильно, беру второе.
2) "Архив русской революции", Гессена, кн. XIII, Берлин,--Соколов" "Защита
Всероссийского учредительного собрания", стр. 41.
3) О нем была речь выше.
- 190 -
входили семеновцы: Петров и К., преображенцы: Г--ский и Борис Соколов".
Однако на те же самые контр-революционные элементы в Преображенском и
Семеновском полках опиралась, кроме эсеров, и другая нелегальная правая военная
организация, возглавляемая бывшим эсером Филоненко.
В результате конкуренции эсеров с организацией Филоненко влияние перешло к
организации Филоненко, как более правой и, следовательно, более откровенно
отвечавшей монархическому офицерству и антисоветским элементам в полках.
В организацию Филоненко1) входили командный состав Преображенского полка и часть
его солдат. Им платилось жалованье из сумм, которые давали Филоненко союзники,
ленинградская буржуазия, аристократия и даже высшее духовенство.
Филоненко хвастался перед эсерами, что у него имеются какие-то ударные
офицерские группы и какие-то "домовые охраны" из симпатизирующих обывателей. Он
предполагал после переворота создать чисто буржуазное министерство под своим
председательством. Туда он хотел ввести Карташева, Пальчинского, В. Н. Львова,
Пешехонова, Коновалова и Кишкина. Правительство это, по мнению Филоненко, должно
было созвать новое учредительное собрание.
Во всяком случае Центральный комитет партии социалистов-революционеров не
побрезговал войти в контакт с организацией Филоненко и получать от нее деньги. В
начале марта у них был организован, общий военный штаб, куда от военной комиссии
эсеров вошли Лепперт. Штаб этот должен был руководить общим выступлением,
которое обе организации приурочивали к ожидавшемуся разоружению Преображенского
и Семеновского полков. Тем временем эсеры успели получить в два раза от
Филоненко на нужды своей организации субсидию около 100 тысяч рублей.
Подготовляя вооруженное выступление в Преображенском и Семеновском полках, эсеры
развили там энергичную агитацию. Был момент тяжелого экономического положения,
колоссального голода, трудного положения на красных фронтах, и эсеровские
агитаторы виновниками всех бедствий об'являли большевиков.
Солдатам полков, которых собирались разоружать, они противопоставляли на
митингах Красную гвардию, говоря: "Вот вы, солдаты-
ДДДДДДДДДДДДДД
г) Об организации Филоненко и совместной с ней работе эсеров пишу на основании
показаний Игнатьева, Келлера, Дашевского и Семенова.
-- 191 --
прежней армии, создали революцию--и вы теперь не нужны: большевики хотят создать
другую армию!". Такими же мотивами были пропитаны и эсеровские газеты,
выходившие тогда легально ("Народное Дело" и др.).
Военный план выступления был санкционирован бюро Центрального комитета партии
социалистов-революционеров в следующем виде. Как только Преображенский полк
окажет вооруженное сопротивление, эсеровские боевые дружины (50 человек на весь
Ленинград!) совместно с нелегальным броневым дивизионом (40 человек!)
захватывают броневые машины. Дальше эсеры поднимают Семеновский и Волынский
полки; все полки, не хотящие разоружаться, группируются вокруг Преображенского
полка и т. д. и т. д.
Однако мечты были напрасны: разоружение Преображенского полка, бывшее в середине
марта, прошло спокойно. Часть полка была разоружена врасплох, а в другой части
сами солдаты и офицеры из филоненковской организации заблаговременно
разбежались, боясь вооруженного столкновения и несмотря на полученные ими от
ленинградской буржуазии деньги.
"А наши боевые дружины по неизвестным причинам не собрались. Не явился ни один
человек. Кононов не мог их собрать", -- пишет Семенов1).
Семеновский полк большевики не разоружили совсем, так как эсеровский Центральный
комитет со свойственным ему лицемерием посоветовал полку принять большевистскую
резолюцию2).
Единственно, что процветало у военной организации эсеров, это -- провокаторское
насыщение красных войск белыми офицерами. Причиной было отсутствие у Красной
армии своих военных спецов. В конце марта была созвана даже "красноармейская
конференция" из белогвардейских и эсеровских шпионов, проникших в Красную армию.
На ней Ленинград был поделен на военные участки-комендатуры. Комендантом
Невско-заставского района был назначен Изотов (прапорщик), Обуховского --
Ганджумов (штабс-капитан), Московского -- Гинзбург (прапорщик), Литейного ---
какой-то артиллерийский поручик, Ленинградского -- Шкловский (брат Виктора
Шкловского), Выборгского -- Кенигиссер. Заданием комендантов было иметь на учете
в каждый данный момент все силы данного района. Это были начальники эсеровских
боевых участков. Тогда же был выбран из собравшихся
ДДДДДДДДДДДДДД
1) См. его брошюру.
2) Впоследствии полк перешел на фронте на сторону Юденича.
- 192 -
военный штаб -- из полковника Постникова, Лепперта и Виктора Шкловского.
Последняя попытка эсеров устроить вооруженное выступление в Ленинграде была
связана с черносотенной организацией Иванова.
Голод и производственная разруха, царившие в Ленинграде, явились той базой, на
которой думали отыграться социал-предательские партии. Кое-где на заводах среди
более отсталых рабочих масс и среди отдельных солдатских частей начиналось
иногда недовольство на почве или неуплаченного заработка или неполученного
продовольствия. И каждый такой момент старались использовать эсеры и меньшевики,
стремясь раздуть недовольство или в забастовку или в бунт.
Об успехах на этом поприще член Московского комитета партий
социалистов-революционеров Григорий Ратнер рассказывает1): "После Октябрьского
переворота и до созыва Учредительного собрания на фабриках нас встречали с
жесточайшим озлоблением... После 5 января голод в Москве достиг своего апогея, и
работа эсеров пошла успешней... выступать мы получили возможность".
История с разоружением минной дивизии рисуется в следующем виде. Май--июнь были
месяцами, когда настроение рабочих Обуховского завода стало особенно
возбужденным, в июне оно вылилось в стачку и временное закрытие завода. И все
антисоветские ораторы, в том числе член Центрального комитета партии
народных-социалистов Игнатьев и эсеры: Верховский, Семенов и др., усердно
выступали в эти дни на рабочих собраниях Обуховского завода.
Учитывая это обстоятельство, высшие командные морские круги, среди спецов
которых многие работали в правых подпольных партиях2), решили направить к
Обуховскому заводу минную дивизию, настроение которой было тоже антисоветским,
вернее шкурническим, и среди которой развила большую работу правая организация
Иванова. В ночь на 14 мая к Обуховскому заводу было действительно приведено 13
эскадренных миноносцев, 2 буксира, 1 транспорт и 1 тральщик.
