Иоланда оглянулась, вздрогнула с криком и затрепетала.
Ее поддержали.
Но носилках лежала очаровательной красоты девушка, на
щеках румянец не потух, уста улыбались, но глаза ее были
неподвижны, окованы смертью.
-- Читайте обвинение. Дьяк читал:
-- Иоланда обвиняется принадлежащей ко второму разряду
преступных.
Второй разряд преступлений составляют демонские науки:
черная магия, порча, колдовство, заочные убийства.
Иоланда обвиняется в заочном убийстве: в нанесении трех
ударов в сердце дщери высокородного капитула Берихарда де
Гвара, как то признано отцом и матерью и всеми
капитулами. Реченное убийство явно подтверждается тем,
что дщерь реченного капитула Берихарда де Гвара, Санция,
в ту ночь из замка Гвара внезапно исчезла, что и
заставляет полагать утвердительно, что демонская сила
исхитила ее из объятий родительских, чтобы предать чарам
Иоланды .
-- Сознаешься ли ты в убийстве? -- спросил инквизитор
Иоланду.
Но Ноланда не отвечала: она без чувств лежала на руках
двух сбирров.
-- Приговор свой услышишь ты в свое время,- продолжал
инквизитор и подал знак, чтобы ее вынесли.
Иоланду положили на носилки подле Санции, накрыли
покрывалом и вынесли.
V
Настал день аутодафе, день торжества инквизиции, в
который министры мира сжигают жертвы человеческие во
славу Милосердого, во спасение людей и скупление их мукою
времени от муки вечной.
Еще до света раздался в Тулузе печальный, унылый звон
колоколов, повещающий народу великое зрелище. Со всех
концов города стекались любопытные. Процессия
доминиканцев выходила на площадь; несли шитое и окованное
золотом знамя с изображением св. Доминика, учредителя
инквизиции, с мечом и миртой в руках и с надписью
Justitia et misericordia . ( Правосудие и милосердие
(лат))
Вслед за знаменем шли рядами преступники, обреченные
казни, босые, в одежде печали и отвержения; в руках
каждого был факел из желтого воска; подле каждого шел
нареченный отец и исповедник с крестом в руках.
Но за этими рядами преступников несли распятие,
которое, склонясь над головами их, означало надежду на
милосердие; только одна жертва, шедшая позади всех, были
лишена этой надежды.
Эта жертва была женщина. Ее вели под руки; на ней был
черный балахон, а сверх его samara, или нарамник серого
цвета, испещренный изображениями демонов и ада; на
передней полости его был нарисован портрет преступницы
посреди костра, обнятого пламенем. На голове ее была
carochas, остроконечная высокая шапка в виде сахарной
головы, с подобными же изображениями нечистой силы.
Преступников провели во внутренность храма св. Доминика
и посадили на лавки; подле каждого заняли место
нареченные отцы и исповедники. Посредине алтарной стены
возвышалось распятие, по обе стороны на хорах под
балдахином сидели инквизиторы, в стороне была кафедра
дьяка.
По совершении молитвы дьяк стал читать обвинение и
приговор каждого из преступников, после чего главный
инквизитор объявил не обреченным на сожжение, милосердное
отпущение грехов и назначение на галеры. На сожжение
обречена была только женщина.
- Как хочешь ты умереть: христианкой или отступницей? -
- спросил ее член судилища.
Она упорно молчала на этот вопрос, несколько раз
повторенный.
Ее сдали исполнителям казни и повели на площадь. Там
был уже костер со столбом посередине. Когда процессия
исполнителей казни остановилась подле костра, проповедник
произнес к обреченной казни увещание, хотел поднести к
устам ее распятие, но она отклонила руку проповедника и
сказала тихо:
-- Я не достойна.
Ее ввели на костер. Палачи привязали ее руки к столбу.
Факелом, который она несла, один из доминиканцев зажег
костер; костер мгновенно весь вспыхнул.
-- Раймонд!..-- простонала несчастная. Пламень обвил
ее. Никто не знал, кто она такая. Все смотрели на нее,
как на чаровницу, без сожалений. Но вдруг купа дыму и
пламени как будто раздалась мгновенно; послышался вопль
младенца; стон несчастной жертвы заглушил его. Все
содрогнулись.
Но, может быть, народу, окружавшему костер, это
почудилось.
VI
На другой день у входа в храм св. Доминика народ
толпился и смотрел на портрет сожженной женщины:
изображена была голова на пылающих головнях, с надписью:
Чародейка Иоланда, сожженная за заочное убийство
Санции, дщери высокородного капитула толозекого Бернхорда
де Гвара.
Гюи Бертран видел из своего окна эту толпу, любо
пытство повело его посмотреть на портрет преступницы. Он
подошел, взглянул и грохнулся на помост. В это время
прогремел по мостовой фиакр, перед которым бежал скороход
и за которым ехали два рейтара. В нем сидели: прекрасный
собою мужчина в одежде капитулов тулузских и
необыкновенной красоты женщина в голубой бархатной одежде
и в такой же шапочке с белыми перьями.
Заметно было, что любопытство ее было причиной
остановки фиакра против портала.
Мужчина подал ей руку, и они вошли на помост храма;
толпа раздалась перед ними.
-- Он умер, умер,-- говорили в толпе.-- Гюи Бертран
умер!
-- Раймонд! - вскричала женщина с ужасом, прочитав
надпись. - Что это значит? Мое имя!..
Но Раймонд стоял уже бледный и немой. Глаза его безумно
двигались; весь он дрожал.
- Раймонд! -- повторила женщина, взглянув на него. Не
говоря ни слова, он увлек ее за собой к фиакру; фиакр
загремел вдоль по площади, но мужчина и женщина, сидевшие
в нем, были уже бледны, как мертвецы.
_______________________________________________________________
Оригинал этого текста расположен в библиотеке сайта
"Русская Фантастика" по адресам:
http://www.sf.amc.ru/
http://www.kulichki.rambler.ru/sf/
http://www.sf.convex.ru/
Версия 1.04 от 14 октября 1998 г.
OCR & Spellcheck - Александр Усов.
Сверка произведена по изданию:
"Русская фантастическая проза эпохи романтизма",
изд-во Ленинградского Университета, Ленинград, 1991 г.
_______________________________________________________________
Права на этот электронный текст принадлежат сайту
"Русская Фантастика". Разрешено свободное распространение
при условии сохранения целостности текста (включая данную
информацию). Разрешено свободное использование для
некоммерческих целей при условии ссылки на источник.
_______________________________________________________________
