Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Stoneshard |#11| Battle at the castle
Stoneshard |#10| A busy reaper
The Elder Scrolls IV: Oblivion Remastered - Trash review
Stoneshard |#9| A Million Liches

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Васильева Н. Весь текст 1117.56 Kb

Черная хроника Арды

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 67 68 69 70 71 72 73  74 75 76 77 78 79 80 ... 96
	- Не-ет!..
	"Не надо, прошу тебя..."
	- Исполняй приказание: сейчас я имею право приказать и делать выбор за тебя!
	- За что, зачем ты гонишь меня?! Если мы победим, то победим вместе...
	"Ты и сам знаешь, что этого не будет..."
	- ...если же нет...
	- Возьми меч. Возьми Книгу. Иди.
	"Ученик мой!"
	"Учитель мой!"
	Гортхауэр закрыл лицо руками.
	И тогда Мелькор рывком поднялся с трона и заговорил - холодно и уверенно.
	Он не слышал, что говорит. Собственный, словно издалека идущий голос казался чужим. Ненавистным. Он перестал ощущать себя, он был болью, комком обожженных нервов, он ненавидел себя - люто, страшно.
	...Слова - как иглы, как вбитые гвозди... Гортхауэр не мог потом вспомнить, что говорил Учитель. Помнил только одно: каждое слово Мелькора пронзало, как ледяной клинок, и он корчился от невыносимой боли, обезумев от муки, и только шептал непослушными губами: "За что, за что..."
	Мелькор склонился над распростертым у его ног Майя. Опустился на одно колено, осторожно разжал побелевшие руки Ученика, судорожно стискивающие голову.
	Широко распахнутые страданием невидящие глаза смотрели прямо в лицо Мелькору. Вала стиснул зубы, стараясь отогнать воспоминание. Нельзя об этом сейчас.
	Он наклонился к самому лицу Гортхауэра.
	- Ученик мой, Хранитель Арты... Прости меня, прости, если сможешь, прости за эту боль... Арта не должна остаться беззащитной, понимаешь? Только ты можешь сделать это, только ты - Ученик мой, единственный... Возьми меч. Возьми Книгу. Это сила и память. Иди. Ты вспомнишь это, когда все будет кончено. Я виноват перед тобой - я оставляю тебя одного... Прости меня, Ученик, у меня больше нет сил... Прощай.
	А потом поднял Майя за плечи и, глядя в глаза, жестко проговорил:
	- Уходи.
	- Да, Властелин,- бесстрастно ответил Майя.


	Он вышел, не оглянувшись. Твердо и прямо.
	И не видел, как за его спиной, неловко, словно раненый, опустился на колени Мелькор.
	Не видел, как мучительно исказилось его лицо.
	Не видел обреченных горячечных сухих глаз, утонувших в темных полукружьях.
	Не видел беспомощно протянутой к нему руки - то ли благословение, то ли мольба.
	Не слышал глухого стона: "Ученик мой..."


	Мелькор поднялся и медленно, вслепую побрел к трону.
	"За что, зачем ты гонишь меня, Учитель?.."
	Больше никогда не увидеть. Никогда.
	"За что, за что..."
	А тем четверым - не приказать, не заставить их уйти. Они выбрали. Но смерть не вернет их в Валинор.
	И только одному карой станет жизнь.
	Мысли о неизбежном приговоре - равнодушно-усталые, тяжелые, безразличные, как холодный серый камень.
	"Я заслужил вечную пытку. Проклят. И нет прощения. Никогда".
	Он стиснул седую голову. Он все еще смотрел вслед Гортхауэру, словно надеясь, что Ученик вернется. А сердце сжало словно раскаленными тисками...
	"Что я сделал?!"
	Он рванулся - догнать, остановить...
	"Я не могу так, не могу, пусть остается... Останься!!"
	Нет.
	Рухнул в черное кресло.
	Ничего не изменить.
	Все кончено.


	Он шел на Восток, унося Книгу и меч.
	Он что-то говорил, не слыша себя, не помня своих слов. Ему повиновались. Он вел людей - ничего не видя вокруг, он шел вперед.
	Беспамятство.
	Только - надо всем этим - приказ-мольба: "Уходите. Уходите!.."
	Больше ничего.
	Как черная стена.
	А потом, когда прошло оцепенение, и память с неумолимой жестокостью вернулась к нему, он продолжал идти вперед, стискивая зубы и повторяя, повторяя, повторяя про себя с решимостью обреченного: "Я вернусь. Я исполню и вернусь. Я успею - должен успеть".
	А потом началось страшное.
	Боль раскаленным обручем сжала виски, боль вгрызалась в запястья, боль была везде - он стал болью, и перехватывало горло - он не мог кричать, только глухо стонал, метался, как раненый зверь, он задыхался,- откуда это, что это, что?!
	"Учитель!.."
	Листы Книги кажутся - черными, и огнем проступают на них - слова, от которых кровью наполняется рот...
	"Зачем, за что..."
	Боль петлей захлестывает горло, цепями стягивает грудь - не вздохнуть, не вырваться...
	"Я должен быть с ним..."
	Он приказал...
	"Пусть - приказывал. Пусть проклянет. Зачем я ушел, как я мог оставить тебя, Учитель..."
	Один. Теперь - один.
	Слово - черно-фиолетовое, пронизанное иссиня-белыми молниями.
	Один.
	"Будь я проклят, предатель, тварь, как я посмел..."
	Как тянут жилы из тела...
	"Берите меня вместо него! За что..."
	Распятый в алмазной пыли - черным крестом.
	"Свет в ладонях твоих... Изломанные крылья... Глаза твои... Глаза твои!.."
	Отчаянье - слово пронизывающе-прозрачное, ледяное.
	Поздно.
	Не успеть - даже быть рядом.
	Один.
	"Трус. Трус, подлец. Трусливая тварь. Оставил его - одного, спрятался от судьбы за его спиной, позволил ему заплатить этим за меня, труса и ничтожество..."
	Он глухо застонал. Поднялся.
	"Я должен..."
	Плащ за спиной - огромным крылом.
	"Крылатая Тьма..."
	Больной черный ветер, горечь полыни на губах.
	"Прости меня..."
	Глаза - пустые от отчаяния.
	"Пусть я умру..."
	Лицо - застывшая маска боли.
	"Я бессилен - один... зачем ты, зачем..."
	Ветви деревьев хлестали его по лицу, как плети, но он не чувствовал этого.
	"За что?.."
	Шипы терновника впивались в кожу, но он не ощущал этого.
	"Всесильный, почему, почему - так?.."
	Звезда горела нестерпимо ярко, и разрывалось, не выдерживало сердце.
	"Пусть казнят, пусть - вечная пытка... Я должен, должен был принять это вместо тебя. Что сделали с тобой..."
	Не было слез.
	"Учитель!.."


	Эонве предстал перед троном Манве, не глядя ему в лицо, склонив голову. Тронный зал Короля Мира поражает великолепием и роскошью убранства, удивительной даже здесь, в Валимаре, и невольно благоговейный трепет наполняет душу. Привыкнуть к этому невозможно.
	По правую руку Короля Мира восседает Тулкас Непобедимый, Гнев Эру, в парадном золоченом доспехе и пурпурно-золотой мантии, по левую - Великий Охотник Ороме в темно-зеленых с золотом одеждах и золотом шлеме, украшенном рогами дикого быка. Здесь держали военный совет, потому единственная женщина в чертогах - звездноликая Варда, суровая и величественная - ибо ныне настал один из тех часов, что решают судьбы Арды.
	- О Эонве, воитель Валар! Ныне призвали мы тебя, дабы возвестить: приблизилось предсказанное Отцом время великой битвы сил Света и Тьмы. Да станешь ты Словом Валар в Арде, а если таково будет веление судьбы и не смирится непокорный, да будешь наречен ты Мечом Валинора. Принеси же клятву.
	Голос Короля Мира торжественен и исполнен величия, и сияющий меч в руках - Меч-Справедливость.
	Опустившись на колени, Эонве принял его, и коснулся губами отполированного до зеркального блеска сверкающего клинка:
	- Я клянусь, что не отступлю от пути, указанного Великим Творцом Всего Сущего. Клянусь вершить волю Твою, о мудрый и справедливый, в мире, подвластном Тебе. Но достоин ли я великой чести быть орудием замысла Твоего, о Манве, Повелитель Небесных Сфер?
	- Совет Великих счел тебя достойным. Потому - прими меч Наш в знак того, что будешь ты рукой Нашей в смертных землях, и призван вершить справедливость в них. Но да будет чист и не запятнан кровью этот клинок, когда вновь предстанешь ты перед Великими, ибо справедливость требует суда, но не кары. Собери же войско...
	Эонве осмелился, наконец, поднять глаза на Манве.
	- Я уже сделал это, о господин и Владыка мой! Мы готовы и ждем лишь повеления Твоего.
	Манве милостиво кивнул. Нетерпение Эонве и его готовность исполнить приказ были приятны Королю Мира.
	- Но запомни: с миром должны прийти вы в Смертные Земли. Однако если Отступник вышлет против вас войско и прольется хоть капля крови - да будет истреблено зло, а он силой доставлен на суд Великих. Только тогда; понял ли ты меня, воитель? Только тогда!
	- Да, о Великий,- Эонве вновь поклонился и впервые позволил себе незаметно улыбнуться. Он понял главное: то, что стояло за словами Короля Мира.
	И Манве протянул своему Майя белую красивую руку, унизанную драгоценными перстнями. Благоговейно припал Эонве к этой надушенной холеной руке, и, подняв глаза, преданно взглянул в лазурные очи Манве.
	Тогда, восстав с трона, заговорила до сих пор молчавшая Королева Мира:
	- Прими знамя Валмара, воитель - да узрят в Смертных Землях славу и величие Бессмертных.
	Нежный мягкий голос Варды прозвучал в ушах Эонве колдовской музыкой. Сами Владыки Арды напутствуют его - есть ли счастье выше, чем исполнить их волю!
	На лазурном полотнище искусные руки Вайре-Ткачихи вышили золотом сияющее Око - знак всевиденья Единого. Королева Мира коснулась холодными губами лба Эонве, он же, объятый трепетом и смущением, поцеловал край ее бело-золотой мантии.
	Голос Ороме прозвучал, словно зов боевых труб, и Эонве вскинул голову, раздувая ноздри, словно пес, предчувствующий славную охоту:
	- И от меня прими дар, Глашатай Короля Мира! Пусть звук этого рога огласит просторы Смертных Земель, вселяя ужас в сердца врагов и заставляя трепетать души покорных!
	И белый, окованный золотом, украшенный изумрудами и бриллиантами боевой рог лег в руки Эонве. Глашатай Манве поклонился.
	Последним заговорил Тулкас, и мрачная радость была в его глазах:
	- Подними эту чашу - да исполнится воля Владык Мира! Во славу Отца - да сгинет Враг!
	Эонве выпил густо-золотое вино. Слегка кружилась голова - то ли от сладкого крепкого напитка, то ли от того, что его удостоили столь великой чести. Один из Майяр Манве, рангом пониже, молчаливо поклонившись, принял пустой кубок и почти мгновенно исчез, робея перед Великими.
	- Теперь иди,- повелительно сказал Манве.- Часом торжества Справедливости станет тот час, когда вернешься ты.
	Поклонившись почти до земли, Эонве вышел, бряцая оружием.


...Лучше, чем кто бы то ни было, он понимал: Люди выстоят против Эльфов даже сейчас, когда земля эта обескровлена войнами. Но воинство Бессмертных им не победить.
	Он знал, чем может защитить себя. Но и сама мысль о том, чтобы ранить сердце Эа, была невероятной, кощунственной. Преступной.
	И тогда он приказал уходить всем.


	Можно ли не исполнить приказ Властелина? И - как подчиниться такому приказу? Воины Востока и Севера готовы были сражаться до конца: пусть уходят женщины и дети, они - останутся. Они еще надеялись, что Властелин вступит в бой сам, безоглядно веря в его силу.
	А у него больше не было сил.
	И воины Аст Ахэ, его ученики, видевшие и понимавшие все, сказали только: "Среди нас нет предателей. Мы не оставим тебя". И кто-то глухо добавил: "Учитель".
	Им он не смог приказать.
	А потом пришли Четверо. И Золотоокий, спокойно и печально взглянув ему в глаза, промолвил: "Мы на твоей стороне, Великий Вала. Мы остаемся". Это - мы остаемся - как клятву, повторили остальные.
	Они сделали выбор. И он не смог сказать - нет.
	Таково было великое, бесчисленное войско Ангбанда. Да еще полсотни Демонов Темного Пламени, Валарауркар.
	И Орки, в ужасе бежавшие перед войском Бессмертных.


	Последний день. Последняя ночь. Краткие часы, дарованные им - перед смертью, ему - перед вечной мукой.
	- Учитель!
	Он поднял голову. Все-таки остался. Зачем? Он не может не понимать, что это - неизбежная смерть...
	- Учитель, мы решили - пусть будет сегодня пир. Я пришел пригласить тебя...
	Острой болью пронзило сердце. Голос - ровный и спокойный:
	- Благодарю. Я приду.
	Он вошел в зал, и замерли воины в благоговейном молчании - словно видели его в первый раз. И, показалось, вслед за ним ворвался в зал горький холодный ветер - хотя шел он медленно, впервые - не скрывая хромоты, впервые - не пряча в складках тяжелой мантии искалеченных рук. И не было короны на нем, как не было ее никогда, если приходил он говорить со своими учениками: только седые волосы волной лунного света спадали на плечи, но показалось почему-то - звезда на челе его.
	...Сегодня место и честь - младшему, самому юному из воинов Аст Ахэ, для которого завтрашний бой станет первым. И - последним. Сегодня ему выпало - поднести первую чашу Учителю, и мальчишка старается справиться с волнением. Чаша из мориона, окованная железом, в его руках. Одно - прийти к Учителю, позвать его на пир; но совсем другое - перед всеми подать ему чашу. И голос юноши чуть дрожит, когда он произносит:
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 67 68 69 70 71 72 73  74 75 76 77 78 79 80 ... 96
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама