Давайте, дорогой, чего уж там,
наш коллектив доверил это Вам -
Убей зануду, товарищ Мордюков,
Убей зануду, товарищ Мордюков!
Давно пора понять - вся власть у нас.
Решает пролетарий, а не гопник.
Решает лесоруб и хлеборуб,
все прочие выходят на субботник,
а-а-а, о-о-о-о,
вы спросите, откуда эта власть?
Мы Вам ответим честно - от верблюда.
Даешь интеллигенцию труда!
А толстых и очкастых - никогда, да,
Убей зануду, товарищ Мордюков,
Убей зануду, товарищ Мордюков!
О-о-о-о-о-о-о-о.
О-о-о-о-о-о-о-о.
О-о-о-о-о-о-о-о.
- Мыши ( Крысы )
Мы жили, будто нет нам дела,
не обращая ни на что, ни на что,
а между тем происходило,
и, наконец, произошло:
в процессе был нарушен древний,
и, в том числе, искажена, искажена,
но всем известно, что не дремлет,
и вот - извольте пожинать:
в колодце выпили всю воду, аа,
и все консервы съели мыши, вот беда,
недоуменьем полон воздух, аа:
откуда столько грызунов?
Куда ушла вода? Аа.
В тот вечер я играл на флейте.
Как было трудно мне играть, мне играть!
Хоть каплю жидкости налейте,
и мышеловку - под кровать.
Не зная публики столичной,
на сцену просто глупо лезть.
Но мыши нам небезразличны,
и, значит, в этом что-то есть!
В колодце выпили всю воду, аа,
и все консервы съели мыши, вот беда,
недоуменьем полон воздух, аа:
откуда столько грызунов?
Куда ушла вода? Аа.
- Ока (Так жили мы)
В далеком странствии твоем
ты пролетала сквозь дома,
ты наполняла чаши дней
упругой пеною ума.
В далеком странствии твоем,
На повороте, на Оке,
ты возводила маяки и засыпала на песке.
В далеком странствии твоем...
Я в одиночестве моем
садился в десять поездов
и расходился по стране
кругами летних отпусков.
Я в одиночестве моем
имел причуду не скучать
и каждый вечер у стола
садился чайником стучать.
Я в одиночестве моем...
Так жили мы с тобой вдвоем
в уютном гнездышке своем:
ты - в дальнем странствии твоем,
я - в одиночестве моем.
Так жили мы с тобой вдвоем,
так жили мы с тобой вдвоем.
- Генералы
Здесь
слишком шумно, чтоб быть людьми,
слишком шумно, чтоб быть людьми,
слишком поздно, чтоб верить в рай.
Здесь
все часы не звонят, а бьют,
каждый вечер гремит салют
в честь салюта, что был вчера.
Эй!
Это странно тебе и мне,
мы скучаем по тишине,
и особенно по ночам,когда
Генералы не дают мне спать,
хотят видеть меня, чтоб двигать меня,
Генералы не дают мне спать,
сновиденья мои превращая в бои,
Генералы не дают мне спать.
Здесь
слишком людно, чтоб где-то жить,
слишком людно, чтоб где-то жить,
все решает квадратный метр.
Здесь в тишине типовых дворцов
расселили кремлевских вдов,
я не против, но где взять мест?
Эй!
Это странно тебе и мне,
Я хожу от стены к стене,
мы не сможем здесь жить вдвоем, пока
Генералы не дают мне спать,
хотят видеть меня, чтоб двигать меня,
Генералы не дают мне спать,
сновиденья мои превращая в бои,
Генералы не дают мне спать.
Мне
все равно, кто придет за мной,
кто агрессор, а кто святой,
все равно мое место там,
Там,
где играет армейский джаз,
где под корень срезают нас,
отправляя букеты вам.
Эй, эй, эй!
Кто мешает тебе и мне?
Я хочу умереть во сне
и проснуться рядом с тобой!
Но генералы не дадут мне спать,
хотят видеть меня, чтоб двигать меня,
Генералы не дают мне спать,
сновиденья мои превращая в бои,
генералы не дают мне спать,
хотят видеть меня, чтоб двигать меня,
Генералы не дают мне спать,
сновиденья мои превращая в бои,
Генералы не дают мне спать.
- Людикаклюди ( Межсезонье )
Я склонен считать межсезонье весною,
а людикаклюди считают, что зря.
Я склонен предаться июльскому зною,
а людикаклюди ждут декабря.
И я ношу майку и легкие джинсы,
а людикаклюди любят шерсть,
они отказались от радостей жизни,
чтоб первыми крикнуть:"Есть!",
когда ударит мороз.
Я верю газетам и Гидрометцентру,
а также всем прочим разносчикам слов,
а людикаклюди уперлись в приметы
и в опыт шестидесятилетних отцов.
Иая пою песни, я балую душу,
то пробую степ, то исследую рок,
а людикаклюди молчат и слушают:
они запасают свободу впрок,
на случай, если мороз.
Я, вобщем-то, склонен не делать ошибок,
но эта вода холодна для меня -
здесь людикаклюди, и людикакрыбы,
людикактолько и люди, как я.
Но разница наша - ничто на проверку,
нас даже сблизила эта вода.
Вопрос только в том, кто окажется сверху,
потом, в иерархии льда,
когда ударит мороз.
- Закат багров
Закат багров. Прощай, проклятый джаз.
Прощай, проклятое вино.
Прощай, прокляты-ты-тый, горький Партагас.
Прощай, закрытое окно.
Я ухожу от вас. Я ухожу в себя.
Быть может, там будет веселей.
Среди народных масс усоп кретин Пегас.
Но я согласен, что все О.К.
Кроме возможной войны.
Кроме обманутых детей.
Кроме условных рефлексов. Эй!
Но я кричу, что все О.К.
Закат багров. Пора искать приют.
Любовь - наркотик, я здоров.
Стань никаким, ведь пластиковый спрут
застыл у тихих берегов.
Закат багров. Ну, что ж,
прощай, проклятый джаз.
- Малышка
Эй, малышка,
бери меня под белы руки,
веди меня туда, где звуки
роняют в душу мне огонь,
малышка,
беги сюда, поближе к сцене,
давай забудем на мгновенье,
что нам несет грядущий день.
Джаз-банд играет декаданс-данс мьюзик,
новый декаданс-данс мьюзик,
новый декаданс-данс мьюзик,
ай, всю-то ночку напролет.
Эй, малышка!
Разлито время по бокалам,
и дело, в сущности, за малым -
легко пригубить этот яд.
Эй, малышка!
В руке твоей не вянут розы,
и мир глядит с немой угрозой
в окно на наш нелепый сад.
А тут играет декаданс-данс мьюзик,
новый декаданс-данс мьюзик,
новый декаданс-данс мьюзик,
ай, всю-то ночку напролет.
* ЭТО ЛЮБОВЬ * (p)1997
СТЕРЕО DE974001CD (диск), DE974001MC (кассета)
(c) 1997 Delicatessen.
(c) 1997 Несчастный Случай Все права защищены
Буратино 10:07
Нет, ты понял? 5:37
Это любовь 5:48
Что ты имела 4:07
Балалаечка 4:55
Простуда!!! 6:15
Америка 5:35
Чего мы носим 2:31
Луна 8:39
Чем виновата любовь 6:21
Нет-нет 3:18
Замечание: на оффициальном сайте "НС" можно прослушать песни
альбома в Real Audio. ¦ http://ns.art.ru/koi/albums/love/love.html
Все песни, кроме 5, написаны и аранжированы командой "Несчастный
Случай". Автор слов и музыки "Балалаечки" - Михаил Анчаров
Они сражались за Музыку:
Банк "Александровский" - финансирование
Вал Геннадий - альт
Гонин Павел, "НС" - режиссура концертного звука
Гуваков Андрей, "НС" - бас-гитара, вокал;
Ивановский Роман - режиссура записи и сведения, шейкеры
Катаржнова Марина - скрипка
Кортнев Алексей, "НС" - вокал, акустическая гитара;
Косарева Наталья - скрипка
Костин Борис - координация;
Ксенофонтов Николай - перкуссия
Мордюков Павел, "НС" - вокал, саксофон;
Морозов Дмитрий, "НС" - барабаны, перкуссия;
Наумов Алексей - свист
Подбельцева Инна - дикторский голос
Савостьянов Серж - шеф-дизайн альбома
Сербин Павел - виолончель
Смирнов Кирилл - фотографии
Субботин Андрей - мастеринг
Титов Сергей - мастеринг
Трубецкой Андрей - дикторский голос
Цао Юнь Цзе - дикторский голос
Чекрыжов Сергей, "НС" - вокал, клавишные;
Чувелев Дмитрий, "НС" - вокал, гитары;
Юткина Ирина, "НС" - координация
Запись и аналоговый мастеринг сделаны летом 1997 года, цифровой
мастеринг - осенью 1997 года.
Альбом вышел 29 ноября 1997 года. Средняя цена на "Горбушке" в Москве
- $9-10
Рецензии и отзывы:
(пока таковых нет)
- Буратино
Папа Карло, сделай мне новый нос,
я так устал смешить угрюмых детей.
Ведь я ведь тоже не Иисус, не Христос -
я лишь полено, без затей, без костей.
Э-эй? Папа, папа, почему я такой?
О чем ты думал, что с Джузеппе ты пил?
Она зовет меня "дуплом" и "доской",
а я стою киваю, как какой-то дебил.
Я люблю ее, папа, ее смех и нытье,
и волос голубых голубой завиток.
Сгореть, чтоб согреть каждый пальчик ее
я бы мог, я бы мог, я бы мог,
чтобы стало ей
(Навсегда тепло...)
Навсегда...
(Навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(Навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.
Знаю, знаю, это нехорошо,
но я слежу за ней, хожу за ней по пятам.
А наш директор после каждого шоу
ведет ее то в ресторан, то в чулан.
Он человек, он держит нити в руках
от самых тайных наших кукольных зон.
А я-то с носом, в дураках, как в шелках,
и мой букварь изгрыз ее Артемон.
Я хотел быть поленом в печке нашей любви,
танцевать язычками у фарфоровых ног.
Сучком, дурачком, только лишь позови,
я бы мог, я бы мог, я бы мог,
чтобы стало нам
(навсегда тепло...)
Навсегда...
(навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.
Папа Карло, ты учил меня сам:
сгореть поленом лучше, чем жить пеньком.
Я буду верен голубым волосам,
шагну в огонь, а там гори все огнем!
Улечу в дымоход, грудью к небу прильну,
просочусь в ее ноздри, как легкий дымок.
"Тук-тук, милый друг," - я ей в ушко шепну, -
"Я же смог, все же смог, все же смог!"
И ей будет, будет, будет!
(Навсегда тепло...)
Навсегда...
(Навсегда тепло...)
Навсегда тепло...
(навсегда тепло)
Оо-оо-оо-оо!
Навсегда тепло.
(Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина! Буратино!)
Навсегда тепло.
(Буратино, секс-машина!)
Навсегда тепло. Навсегда тепло.
Навсегда тепло. Навсегда тепло...
Буратино... Буратино... Буратино...
- Нет, ты понял?
(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)
А на дворе стоят золотые деньки.
Мы с пацанами опять собрались у реки.
Как на подбор, как с экрана, все - кровь с коньяком,
стоим себе на бугре, одной ногой за бугром.
Из-за бугра златоглавый виднеется хрен...
(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)
Судьба была рок-н-ролл, а стала попса -
шипит и тает во рту, как таблетка Упса.
Москва красива, как блядь, Питер страшен, как СПИД,
Урал бы мог постоять, да уже не стоит,
и только там, за бугром, вдали от этих проблем
играет Биг-Бен, играет Биг-Бен,
играет Биг-Бен, играет Биг-Бе-ее-ен.
(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)
И вот те джаз и реггей, вот те Сникерс и Марс.
А Макар и БГ теперь, как Энгельс и Маркс.
Ты хочешь взять ми минор - попадаешь впросак.
И если рок-н-ролл мертв, то я - еще как!
И крыльев нет у любви, один картон взамен -
играет Биг-Бен, играет Биг-Бен,
играет Биг-Бен, играет Биг-Бе-ее-ен.
Мой бедный русский рок, мой Бог, а может, бес -
он десять раз издох и десять раз воскрес.
Стал фоткой на стене, а был вином и хлебом.
Но он оставил мне мой уголочек неба,
уголочек неба, уголочек неба, уголочек неба, оо-еее-е...
(Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?
Нет, ты понял? Нет, ты понял, понял?)
А на дворе стоят золотые деньки.
Мы с пацанами опять собрались у реки.
Как на подбор, как с экрана, все - кровь с коньяком,
стоим себе на бугре, одной ногой за бугром.
Из-за бугра златоглавый виднеется хрен -
играет ик! Бен, играет ик! Бен,
играет ик! Бен, играет ик! Бен,
играет ик! Бен, играет ик! Бен,
играет ик! Бен, играет ик! Бе-ее-ен.
- Это любовь
Да ой, то не пчелки слетают на поле люцерны.
Да ой, то не нефть наполняет собою цистерны.
Не волны прихлынули с ревом в пещеру Венеры.
Не ветер хохочет и плачет среди арматур.
То юноши вьются над пашнею радостным роем.
То старцы бодрятся, борясь со своим геморроем.
