а там - моря дары, две баночки икры
и копченый налим, что недавно встречался им.
(Усни,усни,усни.)
- На берегу пустынных вод
(Цинхаро. Цинхаро. Чамо виаре.
Виджода. Цинхаро. Чамо виаре.Хо-хо-хо-хомо Люденс
Пу! Пу! Пу! Пу! Пу! Пу! )
На берегу пустынных вод
водили девки хоровод,
и Императору Петру
плевали в кофей по утру,
они ему мешали жить -
не дали город заложить,
и даже Богу самому
не догадаться - почему.
Дэнс, дэнс, дэнс - еще четыре-тыре такта.
(Хо-хо-хо-хомо Люденс)
Дэнс, дэнс, дэнс - еще четыре-тыре такта.
(Хо-хо-хо-хомо Люденс)
Дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс.
(Хо-хо-хо-хомо Люденс
Пу! Пу! Пу! Пу! )
Когда я буду далеко,
(когда я буду далеко )
не надог плакать, Сулико.
(О- о- о)
Когда я в дальней стороне,
(когда я в дальней стороне )
живи и помни обо мне.
(Е - е)
Глазами, полными тоски,
(глазами, полными тоски )
ты смотришь в сторону реки,
(А- а- а)
где девки водят хоровод
(Ready! Steady! Na mopede go!
Such me, such me now. )
на берегу пустынных вод.
Дэнс, дэнс, дэнс - еще четыре-тыре такта.
(Хо-хо-хо-хомо Люденс)
Дэнс, дэнс, дэнс - еще четыре-тыре такта.
(Хо-хо-хо-хомо Люденс)
Дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс,
дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс, дэнс.
(Пу! Пу! Пу! Пу!
Come on, baby-baby, come on, baby-baby,
come on, baby-baby, come on, baby-baby,
come on, baby-baby, come on, baby-baby, yah! )
- Мальчик Андрюшка
(Во! Во! Во! Секи, секи, Серый, зэко, зэко, зэко! )
У костра над речкой, темно за плечами,
сидят со спиртом, с вином и с чаем.
Пьется не допьется, до утра, до света,
лежат мотоциклы на траве спелой.
Мальчик Андрюшка плачет- помирает:
звездочки на небе, на звездочках люди.
"Божия коровка, полети на небо,
замолви словечко за мое сердечко."
Мальчик Анрюшка, нет те облегченья -
звездочки в зубах у нее, пепелна плече у нее.
"Девочка Анжела, остуди мне тело
лаской неумелой, вроде поцелуя."
"Бедный мой Андрюшка, я совсем продрогла,
лет моих немного, я боюся Бога,
мой отец учитель, мать санитарка,
ничего не скроешь ни умом, ни телом..."
Девочка Анжела, ангел мой небесный,
Бог-то не заметил грех-то твой - он детский,
он усыпан пеплом, развеян ветром,
вымыт белым спиртом, да небесным светом.
(Оба-диби-доб, оба-диби-доб, шудаб.
Оба-диби-доб, оба-диби-доб, шудаб.
Оба-диби-доб, оба-диби-доб, шудаб.
Оба-диби-доб, оба-диби-доб, шудаб.
Оба-диби-доб, оба-диби-доб, шудаб.
Оба-диби-доб, е-е. Оба-диби-доб, шудаб, е-е-и-е.
Оба-диби-доб, е-е, Оба-диби-доб, шудаб, е-е-и-е.
Оба-диби-доб, е-е. Оба-диби-доб, шудаб. Шудаб.)
- Бумажный голубок
(У-у-у-у-у-у-у-у, ай-яй )
Бумажный голубок не хочнт лечь на землю,
из окон - желтый дым овальных сигарет,
и небо, как на столб, на желтый дым осело,
и вечер под зонтом имеет желтый цвет,
но черно-белых игр несложные законы
никак не обойти, невероятно юн
проходит лейтенант, и ломятся балконы
от перегнутых тел, и проростает вьюн
сквозь ежики волос на головах округлых,
сквозь россыпи голов и плеши площадей,
а дети, между тем, играют деловито,
им, детям, все равно, их к ужину зовут,
(Трр-чики-т-па, трр-чики-т-па,
уи-уа-ба-па, уи-уа-ба-па-уа-ба-па,
уи-би-па-бу-пай... )
а мы со страхом, что вьюн уронит семя,
темны его цветы, и сон толпы глубок,
но посмотрите как не хочет сесть на землю
(У-у-у-уу-у-у )
бумажный голубок, бумажный голубок,
бумажный голубок, бумажный голубок,
бумажный голубок, бумажный голубок.
( У-у-у-ай, у-у-у-ай,
у-у-у-ай, у-у-у-ай. )
- Блюз для тех кто спит со мной
Иногда вот сне я говорю с самим собой,
но собеседник мой молчит, мычит и тычит пальцем, как немой.
Все обесточено во сне,
и в безобразной тишине
я напеваю блюз для тех, кто спит со мной.
Иногда (иногда) и ты (и ты )
бочком втираешься сюда ( да-да-да )
и в ослабевшей голове моей вдруг растекаешься водой
( Боже мой ).
Но я спокоен как вода ( он спокоен ),
все высыхает без следа,
оставив только блюз для тех, кто спит со мной.
(Нормально! - Нормально! )
Иногда во сне я тоже мучаюсь мечтой -
проснуться обнямшись, но только, только, ради Бога, не с тобой.
Подальше спрячь свое лицо
и научись, в конце концов,
петь этот блюз,
прощальный блюз,
окончательный блюз
( - Е-е! Е-е-е-е! Шабади-буда-буда! О-о-о! Эй!
- Нормально! )
для тех, кто спит со мной.
Песня о Москве
Hm Hm7+5
До электрички на Москву остался ровно час,
Hm7 Em
И этот час я проживу так далеко от Вас.
Em Em7+5
В такой пустынной пустоте, прозрачности такой,
Em7 F#
что можно тронуть горизонт рукой.
Я в ненаглядный город свой сойду на Текстилях,
Вагон качнется голубой на золотых осях.
Зажатый шаткой толпой я вынырну к реке,
И наконец прижмусь щекой к твоей щеке.
Припев1:
Нm Hm7+5 Hm7
Куда мне укрыться от нашей
Em Em7
капризной любви, Москва?
Нm Hm7+5 Hm7
Блестит на ресницах твоих проводов
Em Em7
мокрый свет, Москва.
F# Em
На башнях горят огни,
F#
И, значит, еще нас хранит
Em7
твоя любовь, Москва.
Летим над лентою реки,
над маревом седым,
и, как всегда, твои духи
напоминают дым.
Гремит восторженный салют,
и ждать уже невмочь,
в домах играют и поют,
приходит ночь.
И твой безумный шепоток
струится у лица,
и бьется рыжий завиток
Бульварного кольца.
Столица радости моей
и ревности моей,
еще успеем на метро,
летим скорей.
Нам негде укрыться от нашей капризной любви, Москва.
Влюбленный в столицу, я знаю, ты даже в капризах права.
На башнях горит восход,
и, кажется, вновь нас спасет
твоя любовь, Москва.
( Твоя любовь, Москва,
твоя любовь, Москва,
твоя любовь, Москва )
- Сталинский сокол
(Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Ха лед назах.
Хер-лори-лори-бом-бом.)
Кто там пролетает над нами,
на миг затмевая сиянье Селены?
Кто падает в жерло вулкана,
чтоб завтра рекою беспечной потечь?
Кто властвует равно над ветрами пустынь
и царями людских поселений?
Скажи нам, поэт, если сможешь облечь
этот образ в певучую речь.
Вот он стоит над рекой
и видит блеск и покой,
но выбирает свободу.
Всего лишь маленький шаг -
оно со свистом в ушах
летит в алмазную воду.
И, кувыркаясь в волнах,
сама, как птичка, - она
взлетает рыбкой летучей.
И, совершив полный круг,
я над рекою сам-друг
стою над бешеной кручей,
над бешеной кручей,
над бешеной кру-ла-ла-ла!
Хочу, как сталинский сокол,
как сталинский сокол -
уж как лететь, так высоко,
нырять, так глубоко.
Вода подернута ряской, а небо -
истыкано папироскай-яй,
а я - как сокол, я сокол,
нерусский, неброский,
а я - как сокол, я сокол,
нерусский, неброский.
(Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Хер-лори-лори-бом-бом.
Орие.
Ха лед назах.
Хер-лори-лори-бом-бом.)
Скажи нам, кто в женщину входит без стука
и пьет, никогда не прощаясь?
Кто холоден, как эскимос на ветру,
и визглив, как в полете картечь?
Чей выдох подобен мечу, чья рука
смертоносна, как ослиная челюсть?
Ну, спой нам, певец, мы вольем твою речь,
мы стоим, снявши головы с плеч.
Она лежит во весь рост,
от океана до звезд,
откинув край стратосферы.
И залетают орлы
в его разверстые рты
и рыбы бьются о склеры.
И нету мочи сносить
и эту волчую сыть,
и это детское счастье -
что я лишь мох на коре,
что я лишь волос в ноздре,
лишь белый клык в этой пасти,
я клык в этой пасти,
я клык в этой па-ла-ла-ла!
(А-а-а...)
Хочу, как сталинский сокол,
как сталинский сокол -
уж как лететь, так высоко,
нырять, так глубоко.
Вода подернута ряской, а небо -
истыкано папироскай-яй,
а я - как сокол, я сокол,
нерусский, неброский,
а я - как сокол, я сокол,
нерусский, неброский.
- Простые радости Земли
(У-у-у-у-у)
Простые радости Земли
скорей, чем нам, нужны самой Земле.
И если вовремя понять,
что жизнь легка, то жизнь тогда легка.
А мы стоим на берегах
молочных рек по пояс в киселе,
и только редкие кресты
простых церквей торчат из молока.
(У-у-у-у-у)
С убогим скарбом на руках
окрестный люд спускается с холмов,
пока не скисло молоко,
и можно пить и плавать в молоке,
отнюдь не к дальним берегам -
их вовсе нету, дальних берегов,
а просто так, туда-сюда,
бултых-бултых, на легком челноке.
Простые радости Земли,
такие как кисель и молоко,
дают иллюзию любви,
(дают иллюзию любви)
чего-то там нашептывают нам.
(А-а-а!)
Но стоит капельку отплыть,
и в тот же миг Земля вздохнет легко,
и пустотелая Луна,
(и пустотелая Луна,)
скосив глаза, заскачет по волнам.
(У-у-у-у-у)
Мой зачарованный пловец,
плыви и ты, плыви и ты,
чтоб не остаться одному,
когда туман укроет Божий мир.
Плыви туда, где нет любви,
и боли нет, и радости просты,
тихонько, следом за людьми
и их детьми, блядьми и лошадьми.
- Дай мне делать мое дело
У стола сидело тело
одинокого дебила,
мимо медленное время
одиноко проходило.
Кабы выросли на теле
хоть какие-то крыла,
ну, разве бы оно сидело,
не летало бы туда-сюда?
А мимо тела шли солдаты
в одинаковых штанах,
здоровенные ребята,
все медали в орденах.
"Почему сидишь ты, тело,
не летаешь в облаках,
в то время как мы летаем смело,
в одинаковых штанах?"
"Отойдите, ради Бога,
не давите на меня,
мне осталось так немного,
может, три-четыре дня,
отойдите, не шумите,
не пойду я никуда,
вот лучше я спою вам песенку,
которую пою всегда!"
(хо-хо)
дай мне делать мое
(ну дай мне, дай мне )
дело, дело.
Дай мне делать мое дело,
дай мне делать мое, е-е, е-е-е-е-е-е,
да-да-да-да-дай, да-дай чего-нибудь.
Кабы я была девицей,
я жила бы за границей,
вот она, моя кручина -
почему-то я мужчина.
Кабы было бы возможно,
я бы жил наоборот,
все же тоже я художник,
а не просто идиот.
Почему у них мясо,
у меня же ни рубля?
Потому что я вася,
и васей помру я!
Отойдите, надоело,
я и сам уже не рад,
мне не нужно ваше небо,
там полным-полно солдат,
отойдите не шумите,
не пойду я никуда,
вот лучше мы разучим песенку,
которую поем всегда!
Дай мне делать мое дело,
(хо-хо )
дай мне делать мое
(ну дай мне, дай мне)
дело, дело.
Дай мне делать мое дело,
дай мне делать мое, е-е, е-е-е-е-е-е,
да-да-да-да-дай, да-да-да-да-да-да-дай.
Дай мне делать мое дело,
(хо-хо )
дай мне делать мое
(ну дай мне, дай мне)
дело, дело.
Дай мне делать мое дело,
дай мне делать мое, е-е, е-е-е-е-е-е,
да-да-да-да-дай, да-да-да-да-да-да-дай
чего-нибудь.
Да-да-дай-дай чего-нибудь.
Да-да-дай-дай чего-нибудь.
Да-да-дай-дай чего-нибудь.
Да-да-дай-дай.
- Все-все
(Алеша! Домой! )
Весной
все дети резвые бегут
бегом
к реке, в руке рука.
Домой
детей зовут, напрасен труд
их звать.
Долог долгий путь через луг,
и все-все.
Звонок звон травы и жуков,
и все- все,
все-все.
И так
мы забежали далеко,
где нет
ни крика, ни дымка.
Рука
в руке над белою рекой,
и снег
слетает на луга.
Долог был твой путь через луг,
и все-все.
Звонок был твой смех и напев,
и все-все.
Долог был твой путь через луг,
и все-все.
Звонок был твой смех и напев,
и все-все,
все-все.
* МЕЖСЕЗОНЬЕ * (p)1996
Все песни, кроме (15) написаны и аранжированы командой
"Несчастный Случай".
Песни "Закат багров" и "Зимние сны молодого человека"
