Илья ВАРШАВСКИЙ
ДЖАМБЛИ
1001-й рассказ а космических пришельцах
Синерукие джамбли над морем живут,
С головами зелеными джамбли живут.
Эдвард Лир.
Радиотелескопы Лунной базы первыми обнаружили таинственный снаряд,
мчавшийся из глубин космоса. Через несколько дней его траектория была
вычислена многими обсерваториями. Произведенные расчеты
свидетельствовали о том, что снаряд направлялся к Земле.
Были приняты все меры предосторожности. Наблюдения за полетом
снаряда не давали возможности определить, какой груз он несет. Было ли
это первым визитом на Землю дружественных разумных существ, обитателей
далеких миров, или началом обстрела нашей планеты завоевателями
космического пространства?
Десятки ракет-перехватчиков находились в состоянии боевой
готовности. Электронные машины непрерывно обрабатывали данные по
траектории снаряда, но их расчеты не давали ответа на поставленный
вопрос. Снаряд двигался в свободном полете, и ничто пока не указывало
на то, что он управляется разумными существами.
Тем временем снаряд быстро приближался к Земле. Вскоре он пересек
лунную орбиту и перешел на орбитальный полет вокруг Земли.
Уже на следующий день все газеты мира пестрели сенсационными
заголовками. Снаряд управлялся кем-то и выбирал место для посадки на
земной поверхности.
17-го апреля 1972 года, в два часа ночи, снаряд выпустил крылья и
перешел на планирующий спуск. По-видимому, он собирался приземлиться в
районе Ларджтауна.
На спешно приготовленном космодроме в окрестностях города были
зажжены посадочные знаки. Несколько самолетов поднялись в воздух для
того, чтобы сопровождать гостей к месту посадки.
Однако корабль с пришельцами вел себя очень странно. Не обращая
никакого внимания на эскортирующие его самолеты, он явно шел на
посадку в центре города. В четыре часа ночи он сел на выпущенные
амортизаторы в городском парке.
Многочисленные отряды полиции и воинские части с трудом сдерживали
многотысячную толпу, собравшуюся, несмотря на поздний час,
приветствовать космических гостей.
Очевидно, пришельцы не разделяли энтузиазма хозяев и не спешили
завязать с ними знакомство. Входные люки корабля оставались наглухо
закрытыми. Можно было подумать, что корабль необитаем, если бы не
тонкая антенна, внезапно появившаяся из его носовой части.
То, что потом произошло, было совершенно непохоже на торжественное
начало встречи. Охваченная непреодолимым ужасом, толпа побежала. Не
разбирая дороги, мчались отряды конной полиции. Воинские части
отступали в относительном порядке, но с крайней поспешностью. Никто не
мог сказать, что произошло. Казалось, леденящий кровь страх насыщает
воздух города.
Новые воинские части были спешно переброшены в город, но на
подходах к парку остановились в нерешительности. Страх парализовал
волю солдат и офицеров. Район страха занимал площадь радиусом около
километра вокруг места приземления. Было похоже на то, что этот страх
искусственно вызывался специальными устройствами, помещенными внутри
снаряда.
Странное поведение гостей внушало сомнение относительно
миролюбивых целей их визита. Из города были спешно эвакуированы дети и
старики. Район, занятый пришельцами, окружало плотное кольцо войск.
Сотни орудий были нацелены на парк, но приказ категорически запрещал
открывать огонь до выявления истинных намерений гостей. Все попытки
установить с ними контакт оставались безуспешными. Ни один человек не
мог заставить себя преодолеть барьер ужаса. Таинственное излучение не
задерживалось ни металлическими экранами, ни стальной броней танков.
Зона ужаса простиралась также вверх, исключая возможности полетов над
местом приземления снаряда.
Аэрофотосъемка, произведенная с высоты две тысячи метров,
показала, что экипаж покинул корабль и занят строительством каких-то
сооружений. На снимках были ясно видны странные фигуры,
передвигавшиеся среди паукообразных механизмов, воздвигающих
шарообразные белые здания. Количество пришельцев, по-видимому, не
превышало десятка. Они не обращали никакого внимания на окружающий их
город и целиком были заняты своими делами.
Весь мир с напряженным вниманием ожидал дальнейшего развития
событий.
Однако никто не мог предполагать странной развязки этого
таинственного происшествия.
* * *
В ночь на 17 апреля Эд Дранкард вышел на улицу из салуна Сэма
Хорста в самом радужном настроении. Его сильно покачивало. Он решил
пройтись до дома пешком, чтобы несколько прояснить затуманенную
винными парами голову.
По-видимому, Эд несколько переоценил свои возможности, потому что
в парке его непреодолимо потянуло прилечь.
Сон на свежем воздухе был настолько крепок, что сброшенный
воздушной волной на землю, Эд, не открывая глаз, вновь взгромоздился
на скамейку и захрапел как ни в чем не бывало.
Проснулся он только утром в каком-то незнакомом ему помещении, на
полу. Оглядевшись кругом воспаленными глазами, он увидел грязные стены
подвала. Несколько голубей что-то клевали на полу. Рыжий лохматый пес
тихонько скулил у двери.
Первой мыслью Дранкарда было, что он стал жертвой ночного
ограбления. Однако, сунув руку в карман пиджака, он обнаружил бумажник
с деньгами на привычном месте.
Пожав плечами, Эд направился к двери, но внезапная боль,
пронзившая всё тело, заставила его остановиться.
Он снова прилег на пол, и боль прошла. Рыжий пес подошел к нему и
ткнулся холодным, влажным носом ему в руку. Дранкард вновь поднялся на
ноги и сделал несколько шагов к двери, и опять невидимый барьер боли
остановил его на полпути. Он попытался сделать еще шаг вперед, и ему
показалось, что сотни клещей разрывают его внутренности. Несколько раз
он пробовал перейти таинственный барьер, и каждый раз непереносимая
боль заставляла его возвращаться назад.
Эд в отчаянии сел на пол и обхватил голову руками. Чувствовал он
себя отвратительно. Трещала голова, нестерпимо хотелось пить, и,
вдобавок ко всему, началась икота.
Пес опять заскулил. Внезапно скулеж перешел в истошный вой.
Дранкард поднял голову. То, что он увидел, заставило его подумать, что
у него началась белая горячка.
Два существа фантастического вида стояли посредине подвала,
разглядывая его красными глазами, лишенными век. Зеленое туловище,
покрытое глянцевой кожей, напоминало резиновый мешок, наполненный
жидкостью. Снизу оно было снабжено двумя мешковидными отростками, а
сверху венчалось огромной круглой головой с торчащими ушами и широким
безгубым ртом. Чудовища имели по три руки с длинными, извивающимися
щупальцами на концах.
Эд поднялся на ноги.
- Ик-ик, - началась у него вновь икота.
- Их-их! - залопотали чудовища.
Он сделал два шага вперед. Чудовища подались на такое же
расстояние назад. Они не шагали, а как-то странно перекатывались на
своих мешках-отростках.
Дранкард сделал еще один шаг, и опять острая боль рванула
внутренности. Безнадежно махнув рукой, он снова сел на пол.
Чудовища стояли, тихо мурлыкая. Было похоже на то, что они не
собираются причинять ему вреда.
Знаками он попытался объяснить им, что хочет пить. Промурлыкав
что-то в ответ, чудовища поплыли к двери. Через несколько минут одно
из них вернулось и поставило перед ним коробочку с каким-то желе и
сосуд с розовой жидкостью. По-видимому, с ним собирались обращаться,
как с пленником.
Желе имело горьковатый вкус хвои, а жидкость была солено-кислой,
но отлично утоляла жажду. Выпив половину содержимого сосуда, Эд
почувствовал легкое головокружение и снова уснул.
Очевидно, он проспал очень долго, Проснувшись, он обнаружил около
себя новую коробочку с желе и полный сосуд с розовой жидкостью. Собака
и голуби исчезли.
Дверь, ведущая из подвала, была приоткрыта, и Дранкард решил снова
проверить бдительность своих тюремщиков. Его опять ожидало
разочарование: болевой барьер исключал всякую возможность приблизиться
к заветной двери.
Так прошло несколько дней. Дранкард почти всё время спал.
Вероятно, пища, которой его кормили, содержала снотворные примеси.
Каждый раз, просыпаясь, он находил около себя на полу новую порцию
желе и полный кувшин.
Однажды утром он увидел двух чудовищ, склонившихся над ним и тихо
мурлыкавших. В руках у них были черные коробочки с торчащим наружу
длинным прутом. Один из них под нес к лицу Эда конец прута.
Нестерпимая боль заставила его вскочить на ноги.
Теперь они оба коснулись его спины прутами, и Дранкард побежал по
направлению к двери, инстинктивно пытаясь уйти от игл, коловших ему
позвоночник. На этот раз проход оказался свободным. Первый раз за все
время своего заключения Эд увидел солнечный свет. Ему показалось, что
местность, где он находился, ему знакома. Сомнений быть не могло. Он
видел шпиль пресвитерианской церкви и двадцатиэтажное здание банка. Но
какой необычный вид имело все вокруг! На улицах ни одного пешехода, ни
одной машины. Казалось, что город вымер.
Чудовища опять погнали Дранкарда своими прутами.
Парк, куда гнали Эда, имел очень странный вид. Он весь был
заполнен легкими постройками шарообразной формы из какого-то белого
материала.
Между ними сновали машины, похожие на больших пауков,
перетаскивающие части непонятных ему механизмов.
Все это он мог разглядеть только мельком, так как чудовища
непрерывно подгоняли его своими прутами, торопясь загнать в одно из
круглых зданий.
В первом помещении, через которое провели Эда, стояло несколько
пришельцев, склонившихся над чем-то, очень напоминавшим операционный
стол.
Точно такой же стол находился в большом зале с полупрозрачными
стенами. Там с Дранкарда сорвали одежду и прикрепили его эластичными
ремнями к стене.
То, что с ним делали, было похоже на медосмотр. Его тискали, мяли,
просвечивали грудную клетку каким то аппаратом и заставляли сгибать
руки и ноги.
Наконец Эда развязали, и он получил возможность одеться.
На этот раз, проходя через первое помещение, он бросил взгляд на
операционный стол и увидел там препарированный труп собаки. Пришельцы
с нескрываемым интересом разглядывали ее внутренности.
Страшная догадка осенила Дранкарда Он понял, какую участь ему
готовят чудовища Для них он был просто экземпляром человеческой
породы, подлежащим тщательному исследованию, которое должно было
закончиться на анатомическом столе.
Теперь его отвели в одно из зданий поблизости, где он,
по-видимому, должен был жить в ожидании предназначенной ему судьбы.
Тысячи планов спасения, один другого фантастичнее, рождались в его
мозгу, но все они разбивались о невозможность преодоления болевого
барьера, надежно запиравшего выход из его тюрьмы.
Самым страшным было то, что после каждого приема пищи он
погружался в глубокий сон, во время которого чудовища могли с ним
делать всё что угодно.
Впрочем, и в бодрствующем состоянии он был беспомощен против их
болевых аппаратов.
Нужно было что-то предпринимать, и Дранкард решил объявить
голодовку. Лучше уж было умереть от голода, чем на анатомическом
столе.
Отказ пленника принимать пищу очень встревожил пришельцев.
Очевидно, программа исследований на живом организме еще не была
закончена. Несколько чудовищ непрерывно дежурили в камере, пытаясь
