Новой Луны поднимается тёмное тело.
На берёзе воронье гнездо.
Под берёзой красная трава.
Снежный наст под солнцем
сверкает-слепит.
Неподвижен мир.
Чёрную сеть ветвей
дубы раскинули на небе.
Птицу-солнце терпеливо
ловит январь-птицелов.
За оградой высоки сугробы.
Расчистить дверь от снега поутру
трудно старику.
Тёмным вечером
с белою луной
долгий разговор ведёт
жёлтое окошко.
Подражание Тао Юань-мину
От знойного солнца
укрыться в городе негде.
Горячие камни
последний отняли воздух.
Хочу я подняться
в далёкие снежные горы,
умыться холодной
и чистой водой водопада.
Но разве могу я
уйти с государственной службы?
Семья небольшая,
но чем-то кормиться надо.
Отшельником стать,
разорвав все живые узы,
я вовсе не в силах -
жену и сынишку жалко.
Вот и остаётся
завидовать смелым людям,
не знающим этих
печальных забот и дум.
Но странно порою
читать о веках минувших:
неужто в то время
свободнее были люди?
ИЗ МОНОЛОГА ВОЕНАЧАЛЬНИКА ПЕРЕД НАПАДЕНИЕМ
НА ЦАРСТВО, ОБРЕЧіННОЕ НА ГИБЕЛЬ
"Неправо Небо, - думал он, -
когда несчастья шлёт на землю,
и речи правильной не внемля,
переступает свой закон.
И царству - гибель и позор.
И предков рушится алтарь.
И знать не хочет гордый царь.
И мудрый покидает двор.
В полях забытых пыль клубится.
Уходит истина из слов.
И зверь уходит из лесов.
И древних гор гранит крушится."
"Неправо Небо, - думал он, -
но воле Неба нет преграды."
И войск своих собрав громады,
он переходит рубикон...
В смутном чувстве рождаешься ты.
Звучащее слово, страшась наготы,
бежит в бормотанье и шёпот.
Художнику чудится варваров топот,
и кистью большою он прячет картину
в безумии пятен, сплетении линий.
Так хочется к людям иного наречья!
Но новой разлукой становится встреча.
Поскольку за тайной - не новая тайна,
а скушное знание, знание-майна.
И снова ты хочешь забыть и уйти,
и хочешь найти совершенство пути.
Забыты слова и заброшены кисти,
и гаснут огни относительных истин.
Но в сумерках жить невозможно душе,
и горек ей вкус абсолюта,
и манят её десять тысяч вещей
и радостный голос минуты.
Вот только сказать ты не можешь об этом,
и длинную речь мы с тобой затеваем...
Собаку мою - безудержную в лае -
считаю я самым великим поэтом!
Да что, в самом деле:
Родина! Народ! Любовь! Дух! Бог!
А всего-то - пара литров мозгов,
в которых утомлённо плавает
десяток стоящих воспоминаний,
и тикает, тикает, тикает адская машинка...
ПРОЩАНИЕ В КАФЕ
Я ем апельсин
И пью красное вино
Ты сидишь напротив
Мы молчим потому что играет музыка
Твои волосы отросли до плеч и завиты в кольца
Твои губы накрашены
На твоём пальце сверкает кольцо
с сердоликом с сердоликом
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
В твоей руке сигарета
И синяя струйка дыма поднимается к потолку
У твоих глаз морщинки
Твоё платье подобрано тщательно
синего синего цвета
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Ты склонила голову набок
В твоей сумочке ключ от квартиры
В твоей квартире уютно и мягко лежат подушки
И шотландский плед
в жёлтую жёлтую клетку
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Играет музыка
Люди танцуют
Твои глаза за ресницами как за бойницами
И гладкая кожа рук и гладкая кожа шеи
скрываются за рукавами и воротом платья
А волосы пахнут всё так же твоими духами
сиренью сиренью
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
вечер вечер
вечер
Из цикла "Немного английского"
В твоей норе всегда тепло,
уют и вкусно пахнет.
В моей норе всегда темно,
паук в углу - и тот зачахнет.
Ты пригласи меня к себе на чай с вареньем,
А я об этом напишу стихотворенье.
Я напишу его рукою каллиграфа,
И шляпу старую достану из-за шкафа.
И на углу, там, где киоск "Союзпечати",
Куплю букет фиалок и забуду сдачу.
Я у порога постучу три раза тростью,
Меня услышишь - дверь откроется для гостя.
И уходя, я помашу тебе рукою,
И осторожно за собою дверь прикрою.
И под луной туманно-жёлтою и крупной
Я закурю свою прокуренную трубку.
Вслед за луной, такою жёлтою, как булка,
Всю ночь домой буду идти по переулкам.
Из "длинных песен"
ПЕСНЯ МНОГОЭТАЖНОГО ДОМА
Ночью хорошо.
Жильцы возвратились в свои квартиры.
По трубам горячую воду пущу.
Свет потушу.
Пусть будет теплее, темнее и тише.
Пусть люди спят.
Настрою антенны на крыше -
ловлю сновиденья,
сплетающиеся в клубок.
Это мысли мои.
Тысячью окон гляжу на небо.
Стеной подпираю ветер.
А вверху надо мной
в доме большом
засветятся миллионы окон.
И круглый жёлтый фонарь на краю
будет гореть одиноко.
Мысли-сны не дают мне покоя.
...Бегу по мокрой траве за солнцем...
...Падаю в синюю бездну без дна...
...Кто-то кричит и кричит:
- не надо, не надо...
...Меня одевают в пёстрые одежды,
и осыпают цветами, цветами...
...И всё время проносят мимо
носилки, укрытые белой тканью...
...Рельсы и шпалы нагретые пахнут,
а поезд всё ближе и ближе,
и никак не приблизится...
...По длинному коридору иду,
и заглядываю в комнаты,
и в каждой - не я...
...Она засмеётся за спиной,
обернусь - и нет её,
обернусь - и нет её...
...Большая собака держит меня за руку,
а папа и мама боятся её...
...Где же дно?
Как же может его не быть?...
...Не надо! Не надо! Не надо!...
...Уберите носилки, пожалуйста...
К утру погаснет жёлтый фонарь,
и дом большой
скроется в синей бездне.
Мысли-сны от меня уходят.
Ветру наскучит -
свернётся в клубок у ног.
И солнечный луч
ударит в слепые окна.
Из "длинных песен"
Мальчик не верит в смерть.
Для него она - страшная тайна,
запретная дверь, за которой наверное
неведомый мир:
новое солнце, новое небо и новая земля,
а папа и мама, конечно, всё те же.
И бабушка - тоже. Она ведь всегда
такою была и такою останется -
бабушкой маленького мальчика.
В летних ласковых лесах
мы с бабушкой искали землянику,
и зимним вечером с вареньем пили чай,
и сказку долгую с волшебным окончаньем
читали медленно.
Юноша смерти не замечает.
Он в самом начале
большого пути,
где все ветра попутны.
А конец его в следующем веке
за облаками мечты
не виден.
И я не заметил,
как умерла моя бабушка...
А ныне, как в старой шутке:
вдруг умирают люди,
которые раньше не умирали.
Вот и не стало
самого близкого друга.
И вот уже на себя
его примеряю судьбу.
Наверное, это зрелость -
себя не считать исключеньем.
Наверное, ветер сменил направленье -
всё чаще оглядываюсь назад.
И вижу бабушку
в ласковом летнем лесу!
Она и не знает, что я уже начал седеть.
Не замечает, что рядом меня уже нет.
И в эти минуты
уже не в пути я, а на перепутье,
и почему-то
мне кажется нужным понять:
Что же такое детство?
То, что в себе сохранил я навек?
Или то, что навек потерял?
И пришёл Бог к человеку
и спросил его: "Почто забыл ты Меня?"
2 И удивился человек
и ничего не ответил.
И Бог ушёл.
3 И снова пришёл Бог к человеку
и спросил его: "Почто забыл ты Меня?"
4 И ещё больше удивился человек
и ничего не ответил.
И Бог ушёл.
5 И в третий раз пришёл Бог к человеку.
Но человек запер двери дома своего
и не пустил Бога.
6 И раскаялся Бог в гордыне своей.
И не стало Бога.
7 И пришёл час
и умер человек.
8 И пришёл человек к Богу.
И вот видит: нет Его.
9 И не стало человека.
10 И только четыре времени года
сменяли друг друга
между Землёй и Небом.
11 И был Камень. И был Ветер.
12 И было Озеро. И был Гром.
13 И был Огонь. И была Вода.
14 И путь их был замкнут
и неизменен.
15 Конец Вечности.
16 Конец Вечности.
" Это грандиозно!
Что ещё сделает с тобой творец превращений?
Куда тебя направит? "
Чжуан-цзы
Приходящего - не расспрашивай.
Молчащего - не прерывай.
Уходящего - не останавливай.
Ушедшего - не поминай.
Весною тоскуй о лете.
Летом предчувствуй осень.
Осенью жди зимы.
Зимою смотри на снег.
Если твой путь тяжёл и труден -
уйди в густую траву.
Если твой путь в тупиках петляет -
уйди в густую траву.
Если твой путь до вершин возносит -
уйди в густую траву.
Если твой путь улетает в пропасть -
уйди в густую траву.
Жизнь на земле продолжается вечно,
смерть - из числа относительных истин.
Может быть станешь кузнечика плечиком,
может быть станешь печенью крысы.
УЧЕНИК КОНФУЦИЯ
- Я прошу Вас за связку сушёного мяса
древнюю мудрость мне передать.
Не для того, чтобы владеть.
Не для того, чтобы гордиться.
Не для того, чтобы мудрым слыть.
А для того, чтобы бурный поток переплыть,
и на другом краю,
и на другом берегу
передать её, не запачкав,
другому ученику.
Учитель ответил: О!
Добиться этого невозможно!
Но за связку сушёного мяса
отчего не попробовать?
УЧЕНИК ЛАО-ЦЗЫ
Птицы ночной крик,
облаков через небо бег,
омута тёмного муть,
или воздух после грозы, -
вот в чём я вижу суть
учения Лао-цзы.
И как же может не быть
правильным этот путь?
ТАНЕЦ ХРИЗАНТЕМЫ
Хризантема, что была посажена у восточной ограды сада,
спустя пятнадцать веков
отцвела далеко на западе на окраине вишнёвого сада.
И сегодня, вглядываясь в чистоту лепестков
и стремительный росчерк тёмных листьев, вижу
чудный танец цветка.
Художник пытался кистью остановить мгновение.
Поэт пьянел вдохновением от его аромата.
К женщине от приходил любовью.
К воину - ритуальным мечом.
К философу - тайной мира.
Самый дикий цветок из сада культуры.
Самый культурный цветок на лугах земли.
Хризантему рождает осенняя луна
- ледяная планета поэтов.
Вой одинокого волка не слышен ли в этой песне?
Луны половина постели.
Немолодость женщины.
Ужас мальчика со скрипкой в руке.
Математически рассчитано холодное совершенство
линий.
Непредсказуемо дико неистовство танца
движений.
В огромном ли каменном зале у огня родового камина
или в маленькой комнатке у дрожащего язычка свечи,
тепло ледяной хризантемы
греет души мужчин и женщин,
обещая что-то более важное, чем невозможно далёкое
лето
и вовсе несуществующая весна.
И только ближе к началу времён,
когда свечу зажигали для продолжения разговора с
другом,
а ещё чтобы допить вино,
лепестки хризантемы плавали в винных чашах
и не были покрыты инеем,
как ныне покрыты инеем
все пятнадцать веков танцующей хризантемы.
Высохших лепестков шелуха шелестит страницами книг
в которых столь удивителен шелест шелухи душ
древних мудрецов.
Юная девушка моего времени!
Когда я дарю тебе цветок хризантемы,
видишь ли ты в этих линиях складки одежд
прекраснейших женщин
такого долгого прошедшего времени?
Учёный философ моего просвещённого времени!
Учитываешь ли ты в своих необычных расчётах
и странных движениях слов
мудрость
танцующей хризантемы?
Господа военные люди!
Сменив древний меч на ракеты и танки,
сохранили вы честь хризантемы
и стойкость нежного цветка?
Любимая!
Возьми этот стебель.
Ты видишь - он снова танцует в твоей руке.
СИРЕНЕВЫЙ СИРИН
На дереве синем сиреневый Сирин
о вечной невесте стозвучную песню
то жалобно плачет, то сладко поёт.
Взлетает до неба стрела или лебедь.
Падёт на осоку копьё или сокол.
То в губы целует, то в очи клюёт.
О вечной невесте прощальная песня
как крик журавлиный с небесного клина,
как уханье сов из оглохших лесов.
Про красные зори и чёрные грозы,
про белое море и чёрные горы,
про ясные взоры и чёрную кровь.
А где же лихие твои женихи?
Там злые курганы - зелёные раны
на теле степи спит усталый ковыль.
Плывут над курганом больные туманы.
