мы сегодня покажем как пьют /
за успех безнадежного дела! /2 р.
Я швыряю в промозглый туман
роковую перчатку, однако,
машинисту последний стакан,
чтобы поезд летел как собака.
До свиданья, Валерка, Вадим,
я вернусь знаменитым поэтом,
мы еще за успех воздадим, /
шапку оземь и хвост пистолетом! /2 р.
Казань январь 1989 г. VHR альбом КС007-21С
- Среди подвалов городских,
3/4 * * *
Среди подвалов городских,
среди крылатых толп людских,
на полдороге к краю
звучит какая-то струна,
но где она и чья она,
кто музыкант не знаю.
Поет какой-то соловей
отличных городских кровей,
как мальчик откровенно,
какое счастье - смерти нет,
есть только тьма и только свет,
всегда попеременно.
Столетья строгого дитя
он понимает, не шутя,
при знании высоком,
что вот очаг а вот порог,
что вот толпа, над ней пророк,
и слово за пророком.
Как прост...
и счастлив я, что с давних пор
все это понимаю.
Хотя куда ты ни взгляни
кругом пророчества одни
и кто пророк не знаю,
и кто пророк не знаю,
ну кто пророк?
- Восславив тяготы любите свои слабости,
3/4 * * *
Восславив тяготы любите свои слабости,
слетались девочки в наш двор, как пчелы в августе,
и совершалось наших душ тогда мужание
под их загадочное сладкое жужжание.
Судьба ко мне была щедра - надежд подбрасывала,
но жизнь по-своему текла, меня не спрашивала,
я пил из чашки роковой, старался дочиста,
случайно чашку уронил тут август кончился.
Двор закачался, загудел, как хор под выстрелами,
и капельмейстер удалой кричал нам что-то.
Любовь иль злоба наш удел, падем ли выстоим ли,
мужайтесь девочки мои, прощай пехота.
Примяли наши сапоги траву газонную,
все завертелось по трубе по гарнизонной,
благословили времена шинель казенную,
не вышла вечная любовь, а лишь сезонная.
Мне снятся ваши имена, не помню облика,
в какие ситчики вам грезилось облечься?
Я слышу ваши голоса, не слышу отклика,
но друг от друга нам уже нельзя отречься.
Я загадал лишь на войну, да не исполнилось,
жизнь загадала навсегда - сошлось с ответом,
поплачьте девочки мои о том, что вспомнилось,
не уходите со двора ж2 р.
еще не лето.
- Хорошо приехать в Таллин,
3/4 * * *
Хорошо приехать в Таллин,
он уже снежком завален
и уже зимой застелен,
чтоб увидеть Хелен с Яном,
да увидеть Хелен с Яном
и увидеть Яна с Хелен.
Мне ведь многого не надо,
мой приезд почти бесцелен:
побродить по ресторанам,
постоять под снегопадом
и увидеть Яна с Хелен.
И услышать как метели
зашуруют под фрамугой,
и увидеть Ян и Хелен,
и увидеть Ян и Хелен
улыбаются друг другу,
улыбаются друг другу.
А однажды, утром ранним,
вдруг отьехать от перрона
прямо в сторону бурана,
где уже не будет Хелен,
где уже не будет Яна,
да ни Хелен и ни Яна.
Па-па-па...
- Пускай они, мазурики, живут себе, живут,
2/4 * * *
Пускай они, мазурики, живут себе, живут,
и дочку в щечку чмокают, и замуж выдают,
пускай у них, мазуриков, исправность, как всегда,
и Лермонтов под пулею, и должность хоть куда.
Пускай они при дьяволах, при ангелах живут,
и все-таки, и все-таки, и все-таки мы тут,
и все-таки мы шумствуем облавой озорной:
Ату, ату, мазуриков, достань их под полой!
Достань их из под должности, ползучих раскоряк,
пусть лагерь наш под выстрелом, отец(?) среди коряг,
и все-таки мы шумствуем, гарцуем над землей,
а Лермонтов, а Лермонтов горластою трубой. ж2 р.
- Синевою подмосковных рощ
4/4 * * *
Синевою подмосковных рощ
накрапывает колокольный дождь,
бредут кресты Калужскою дорогой.
Калужской песенной привычной
бывает ... именно
смиренных странников, во тьме поющих бога.
Думаю когда-нибудь и я
... уйду от вас друзья
и от уступчивости речи русской,
надену крест серебряный на грудь,
перекрещусь и тихо тронусь в путь,
шагая по дороге по Калужской.
Синевою подмосковных рощ ж
накрапывает колокольный дождь. ж3 р.
- Покамест день не встал с его страстями стравленными,
2/4 * * *
Покамест день не встал с его страстями стравленными,
из сирости и шпал Россию восстанавливаю,
из сырости и свай, из сырости и серости,
пока везде не встал и не вмешался стрелочник.
... еще чадит, еще холсты распахнуты
и плановой гранит, полей не видно шахматных,
из сырости и свай еще ... шалыми
жжет вороная сталь, еще Москва за шпалами.
... владениям бесплотнейшим,
такая развелась в России при полотнищах,
и шире раскручу невидимыми рельсами,
от сырости пущу вагоны с погорельцами,
пропавшими навек для бога и людей,
нас сорок человек и восемь лошадей,
там, посредине шпал, где даль шлагбаумом выросла
из сырости и шпал, из сырости и сирости.
Покамест день не встал с его страстями стравленными,
секу(?) горизонталь, Россию восстанавливаю,
без низости, без лжи, все в даль(?) две рельсы синие.
Эй, вот она, держи
по линиям по линиям! | 3р.
Любовь пытаясь удержать
---------------------------------------------------------------------------
Last-modified: Fri, 20-Sep-96 21:38:50 GMT
Виктор Черницкий.
Я подозвал коня.
Hm F# Hm
Я подозвал коня. Конь мой узнал меня.
H7 Em Hm F# Hm
Взял, да помчал чистой дорогою, светлой подковой звеня.
Будет лететь мой конь Птицей по над рекой.
Будет играть гривой разметанной, он у меня такой.
G A D
Взрослым так просто, все знают они наперед.
H7 Em Em7 F#
Ну а подросток, пока он еще подрастет, только вот.
Я не возьмусь за плеть. Буду коня жалеть.
Вот и решил он чистой дорогою белой подковой звенеть.
Рубашка из крапивного листа.
Em Am
Сколько я бродил, сколько колесил.
H7 Em
Сколько башмаков даром износил.
Am
Только не встречал тех, кто просто так
H7 Em
Задарма чинил башмаки бродяг.
Em Am
Мне с календарем очень повезло.
H7 Em
У бродяг всегда, представьте, красное число.
G Am
Красен солнца диск на закате дня.
D7 G H7
Значит выходной, представьте, завтра у меня.
Em E7 Am
Я сошью себе рубаху из крапивного листа.
Em H7 Em
Чтобы тело не потело, не зудело никогда.
Где б я не бродил, где б не колесил,
Все плащи дождей на плечах носил.
Только не встречал по дорогам я,
Тех, кто б даром пел лучше соловья.
Где поставлю свой дом - не решил пока.
Только будет он, представьте, вовсе без замка.
Будет в доме том полыхать очаг,
Только где уж вам представить дверь, да без ключа?
Я сошью себе рубаху из крапивного листа.
Чтобы тело не потело, не зудело никогда.
Строевая. .
C
Что-то мою пулю долго отливают, что-то мою волю прячут отнимают.
A7 Dm C E7 F
Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня,
E7 Am F E7 Am
Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
Я спрошу у волка, где ее дорога, я спрошу у черта, иль я недотрога.
Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
Ждет меня бесчестье, или ждет бессмертье? У твоей калитки на дороге смерти.
Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня,
Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
---------------------------------------------------------------------------
Last-modified: Sun, 1-Oct-95 12:02:20 GMT
Александр Деревягин, Николай Якимов Челябинск
Примечание. Примерно 1/3 всех приведенных здесь песен написана
не Деревягиным, а его другом - Николаем Якимовым. Указать,
Какие именно я не могу, потому как не знаю сам.
* * *
Солнце скрылось на Западе
за полями обетованными
и стали тихие заводи
синими благоуханными
сонно дрогнул камыш
пролетела летучая мышь
рыба плеснулась в омуте
и направились к дому те
у кого есть дом
с голубыми ставнями
с креслами давними
круглым чайным столом
Я один остался на воздухе
смотреть на сонную заводь
где днем так отрадно плавать
а вечером плакать
потому что
я люблю тебя господи.
* * *
Из комнаты в сени свеча переходит
и гаснет плывет отпечаток в глазах
пока очертаний своих не находит
бесзвездной ночью в темно-синих ветвях.
Пора мы уходим еще молодые
со списком еще не приснившихся снов
с последним счастливым сияньем России
на фосфорных рифмах последних стихов.
А мы ведь поди вдохновение знали
нам жить бы казалось а книгам расти
но музы безродные нас доконали
и ныне пора нам из мира уйти.
И не беда что боимся обидеть
своею свободой добрых людей
нам просто пора да и лучше не видеть
всего что сокрыто от прочих очей.
Не видеть всей муки и прелести мира
окна в отдаленьи поймавшего луч
лунатиков смирных в солдатских мундирах
высокого неба внимательных туч.
Всего что томит обвивается ранит:
рыданье рекламы на том берегу,
текучих ее изумрудов в тумане,
всего, что сказать я уже не могу.
Теперь переходим с порога мирского
в ту область как хочешь ее назови
пустыня ли смерть отрешенье от слова
иль может быть проще молчанье любви.
Молчанье далекой дороги тележной
где в пене цветов колея не видна
молчанье Отчизны любви безнадежной
молчанье зарницы молчанье зерна.
* * *
Черемуховый холод да трели в лозняке
подхваченные хором в лесу невдалеке
свет радостный весенний да песня над ручьем
да грусть среди веселья о чем она о чем.
О том ли что не вечен ни этот нежный цвет
ни этот летний вечер ни вяз ни бересклет
ни эта юность года ни молодость певца
который ждет приплода и вырастит птенца.
И слушателям тоже на краткий миг всего
дан этот мир погожий и мир в душе его
а память только повод к печали только груз
черемуховый холод неведомая грусть.
* * *
Мы встретиться хотели на мосту
все о любви сказать начистоту
под кленом у киоска с сигаретами
но как предвидел худшее сбылось
и анархисты подорвали мост
так что же не встречаться после этого.
Везде так грустно жизнь везде темна
но знаю есть прекрасная страна
там пальмы синь поет страна Фарландия
и не грусти не лей напрасных слез
и не печалься что взорвали мост
в Фарландии произойдет свидание.
Пальмы качаются пальмы качаются да-да-да
Здесь все в бесчувствии не ворочусь сюда никогда
пальмы для птах приют влагу ведь пальмы пьют мимм-аммм-ми
спим сбросив горести в снах снова кормимся пальмами мы.
Пальмы качаются пальмы качаются все не засну
едем в Фарландию хрупкую сладкую нашу страну
нашу страну...
* * *
Я завещаю вам шиповник
весь полный света как фонарь
июльских бабочек письмовник
задворков праздничный словарь
едва калитку отворяли
в его корзинке сам собой
как струны в запертом рояле
гудел и звякал разнобой.
Там по ступеням светотеней
прямыми крыльями стуча
сновала радуга видений
и вдоль и поперек луча
был очевиден и понятен
пространства замкнутого шар
сплетенье линий лепет пятен
мелькание брачущихся пар.
Я завещаю вам шиповник
весь полный света как фонарь
июльских бабочек письмовник
задворков праздничный словарь
едва калитку отворяли
в его корзинке сам собой
как струны в запертом рояле
гудел и звякал разнобой.
Я завещаю вам шиповник...
* * *
У птицы не было дома
у птицы не было крыши
у птицы не было имени
птица летала выше, выше.
у птицы не было дома
у птицы не было крыши
у птицы не было имени
птицы летала выше, выше.
Однажды она упала
длинные-длинные ночи
черное-черное горе
серебряный колокольчик.
Однажды она упала
где я проходил мимо
я взял ее в свои руки
я дал птице имя.
Жаворонок...
