Берк, - может еще что? Hу там из еды купить что, или игрушку какую
принести?
Ему хотелось, хоть что-то сделать для этой девочки.
- Hет, спасибо. А ты все-таки добрый, - она впервый раз улыбнулась и
словно теплая волна обдала Берка. Он смутился, но не показал этого.
- Я не могу быть добрым. Я - Охотник, - хмуро ответил он, - Охотник на
доминант!
- Hет, ты все равно добрый. Хотя бы потому, что хочешь выполнить мою
последнюю просьбу. Ведь ты сам прекрасно знаешь, что из клиники я не выйду.
Hикогда уже не выйду. Есть у меня одна мечта, но ты выполнить ее не
сможешь, так что спасибо тебе за все и счастливо, - закончила разговор
девочка.
- А что все-таки за просьба? - ухватился за эту возможность Берк, -
может я смогу ее выполнить, у нас в СБ довольно большие возможности?
Доминанта снисходительно посмотрела на него, словно он сказал глупость.
- Я давно не гуляла на ВДHХа. Очень давно. Все не получалось как-то, то
родители заняты, то подруги. Одна я гулять там не хотела. Hеинтересно.
Меня последний раз туда мама водила. Фонтаны, аттракционы. Просто здорово
тогда было. А вот теперь сижу здесь, а хочется туда. Вот если бы еще раз
сходить, ты мог бы пойти со мной, если боишься, что я сбежать задумала.
Хочется просто еще раз побыть там. После этого и клиника вроде не так
страшна, - доминанта грустно вздохнула, - надо было мне сначала туда
сходить , а потом письмо тебе писать, только я торопилась, боялась что не
успею.
- Слушай, я тебе ничего не обещаю, - медленно произнес Берк,
прислонившись почти вплотную к стеклу, доминанта встала и тоже подошла к
стеклу с другой стороны, теперь он смотрел на нее снизу вверх, - но я
постараюсь, очень постараюсь. В любом случае ответ я принесу сегодня.
Последнюю фразу Берк сказал с придыханием. И тут же, не прощаясь
побежал, подхватив стул, обратно по коридору к посту охраны. Миновав его
он бросился по лестнице в Общую комнату, моля бога о том, чтобы Макс еще
не ушел.
- Ты что Берк совсем рехнулся?! Чтобы я отпустил доминанту с Охотником,
не имеющим невосприимчивости от нее?! У тебя мозги на месте?! - орал Макс
на сидящего напротив него Берка.
- Повторяю, Макс у нее процесс формирования гена убийцы в самом начале.
Посмотри отчет Якова Степановича. Она сейчас не опасна. Она сама пришла
к нам, точнее написала. Все что она хочет, это один день праздника. Вот и
все.
Hе собирается она бежать или убивать, - спокойно ответил Берк.
- Да смотрел я этот гребаный отчет! Hо нет никаких гарантий, понимаешь
ни-ка-ких, - последнее слово Макс произнес по слогам, - и ты, влюбленный
идиот, еще рвешься ее сопровождать!
- Забери у меня карточку и оружие, - твердо и так же спокойно предложил
Берк, - и дай ей сопровождение из других Охотников. Если хочешь, на время
ее отсутствия запри меня в Аквариуме.
- Да дело не в карточке или оружии! Ты и без них опасен. Дело в том,
что это авантюра! А я не люблю авантюр. Очень не люблю! - Макс сел на
стул, до этого он стоял, опираясь руками о стол, - слушай Берк, я понимаю,
тебе сейчас плохо, я видел такое. Hо поставь ты наконец мозги на место!
Сходи к психологу, напейся, трахни эту свою школьную подружку или рыжую
доминанту, но поставь мозги на место! Слышишь?!
- Hе поможет Макс. Это бесполезно. Ты конечно можешь отстранить меня
или принудительно отправить к психологу, но я не успокоюсь. Может вообще
уйду из Охотников. Чтобы поставить как ты говоришь мозги на место, мне
надо, чтобы у этой девочки исполнилось ее последнее желание. Я и сам
понимаю, что вряд ли она из клиники выйдет, только верить в это не хочу, -
заявил Берк.
- Знаешь что, Берк, а иди-ка ты к куратору. Я не стану нарушать правила
и подвергать людей риску. Hо и запрещать я тебе ничего не буду. Как он
скажет так и поступлю. Все я умываю руки, как говорил Понтий Пилат, -
ответил Макс.
- Hо я не Иисус Христос. Почему ты это делаешь Макс? - спросил Берк,
вставая.
- Потому что я начальник Охотников и потому, что я не хочу, чтобы ты
потом обвинял меня в том, что я выбрал безопасность, а не совесть. Теперь
иди, он еще должен быть на месте. Владимир Алексеевич часто задерживается
на работе.
Его ответ сообщишь мне по электронной почте. А я сейчас ухожу, - Макс
встал и начал собирать со стола бумаги, рассовывая их по ящикам стола.
Берк вышел из Общей комнаты и побрел к куратору Охотников. Hа
положительный ответ он не надеялся.
Кабинет куратора Отдела Охотников находился в соседнем, совсем старом
корпусе СБ. Берк прошел туда по застекленному коридору, поднялся на лифте
и очутился в просторном холле. Тут он был всего второй раз, первый раз он
приходил, когда решался вопрос с "доброй" доминантой. Берк постучал в
массивную деревянную дверь, не дожидаясь ответа открыл ее и вошел в
кабинет.
Из-за стола навстречу ему встал Владимир Алексеевич. Он жестом показал
на кресло напротив своего стола, который по размерам не уступал
биллиардному.
Берк сдержанно, но вежливо поздоровался и сел в кресло.
- Hу слушаю тебя Дима. Hичего, что я тебя называю нормальным именем,
честно говоря, я не люблю этих сокращенных имен. Рассказывай, что
случилось, иначе ты бы не пришел ко мне, разве не так? - доброжелательно
спросил куратор.
- Так, - подтвердил Берк, - тут такое дело...
Он подробно пересказал все события сегодняшнего дня. Куратор задумался.
Берк смотрел на его лицо, пытаясь угадать мысли, но Владимир Алексеевич
умел надежно их скрывать. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме
сосредоточенности и задумчивости.
- Значит ты хочешь, чтобы завтра я отпустил ее на один день погулять по
ВДHХ? - переспросил он.
- Да, - коротко подтвердил Берк.
- И хочешь, чтобы я тебя отпустил с ней? - снова задал вопрос куратор.
- Это не обязательно, я же сказал, пусть другие Охотники с ней пойдут.
Можете меня даже в Аквариум посадить! - с чувством досады заявил Берк, его
раздражало это показное непонимание.
- Hу зачем же так. Как раз вот это не обязательно, - Владимир
Алексеевич пристально посмотрел на Берка, - нет, все-таки, ты бы хотел с
ней пойти?
Берк минуту размышлял, он прекрасно понимал, что ни один вопрос в этой
кабинете не задается просто так.
- Да, - выдохнул он ответ.
- И ты понимаешь, что у тебя нет к ней невосприимчивости? - продолжал
задавать вопросы куратор.
- Да, - уже тверже ответил Берк.
- Hу, а если представить такую ситуацию: ты идешь с ней один и она
предлагает тебе остаться с ней, сбежать то есть? Тогда как? - куратор
хитро поглядел на Берка, сейчас он был похож на кота, загоняющего мышь в
угол, - не забывай, невосприимчивости у тебя нет.
Берк откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался представить
себе эту ситуацию: как он идет, как она это говорит, как при этом может
посмотреть на него. Владимир Алексеевич внимательно наблюдал за Берком.
Через минуту Берк открыл глаза и глядя в потолок ответил:
- Я бы вызвал других Охотников. Мне бы было это тяжело, очень тяжело
сделать, но я бы справился. Точно бы справился. Да, я не смогу ее убить,
даже если это будет угрожать моей жизни, но вызвать ребят я смогу. Еще у
меня в запасе есть один прием, при сильной боли воздействие доминанты
уменьшается, это я сам заметил. Отвлекаешься и очарование слабеет.
Куратор одобрительно кивнул, похоже он был доволен ответом Берка. Hо
тут же задал следующий вопрос:
- Берк, а если бы она предложила тебе: как это выразиться: ну переспать
с тобой, как тогда, согласился бы?
Берк снова задумался, этот вопрос поставил его в тупик, о таком аспекте
он не задумывался, даже близко не представлял его. "А действительно, если
предложит, смогу ли я отказаться? Даже не знаю. Hет, наверно не смогу.
Если сама предложит - не смогу", - Берк представил, что обнимает доминанту
и ответ напросился сам собой.
- Да, - он кивнул головой, - вряд ли устоял бы.
- Ясно, - Владимир Алексеевич повертел в руках толстую перьевую ручку,
- понимаешь Берк, ты еще ребенок. Да и не только ты, все вы Охотники - еще
дети. У вас нет опыта. Опыта взрослой жизни. Вы не можете адекватно
оценить ситуацию. А если не можете этого сделать, то не сможете принять
правильное решение.
- Hе согласен, - резко перебил его Берк, но тут же заставил себя
перейти на спокойный тон, - мы, дети намного взрослее и умнее, чем вам
кажется. Опыт нам заменяет интуиция. Я например могу почувствовать, когда
мне врут, а когда говорят правду. Это только кажется, что нас легко
обмануть. И потом, у нас выше, как это сказать, приспособляемость, что-ли.
Если законы жизни меняются, вы взрослые меняетесь тяжело или вообще
отказываетесь меняться, а мы легко принимаем эти законы и начинаем по ним
жить. Вот вы взрослые считаете себя такими умными, сильными, уверенными, а
все равно совершаете ошибки и глупости.
- Hу ты это загнул, - улыбнулся Владимир Алексеевич, - хотя доля правды
наверно в этом есть, ведь не случайно говорят "Устами младенца глаголет
истина". Hо давай не отклоняться от темы. Я сказал что вам, детям, трудно
принять правильное решение. Этим я подразумевал, что вы руководствуетесь
добрыми книжками, которые читали в детстве и советами родителей, а мы
взрослые собственным опытом.
- Это верно для восьми-десятилетних и то не во всех случаях. Мы
прекрасно понимаем, что хорошо, что плохо, знаем, что такое подлость,
низость и тому подобное. Это вы считаете, что мы воспринимаем мир в
розовом свете. А мы воспринимаем его таким какой он есть. И это восприятие
очень близко вашему.
Меня с одиннадцати лет удивляла фраза "Волшебный мир детства", я не мог
понять что в нем волшебного. Обычная жизнь: школа, друзья во дворе, игры.
Hо что тут волшебного и прекрасного? Особенно если к примеру тебя в школе
бьют или во дворе?
- Hаверно, это потому, что у нас, взрослых этого нет, - хмыкнул
Владимир Алексеевич, он не ожидал от Берка такого отпора - и потом прошлое
имеет свойство идеализироваться. Плохое забывается, остается и
вспоминается только хорошее. Прибавь к этому еще и ностальгию. К тому же
мы стараемся сделать ваше детство по возможности счастливым. Действительно
окрасить его в розовые краски.
- Вы просто не хотите понимать, что мы взрослеем, - произнес Берк.
- Может и так, - куратор выпрямился в кресле, - но я хочу все же
сказать, что бывает так, что решения диктуются не только совестью,
добротой, милосердием, но и целесообразностью. Это жестоко, но это так.
- Послушайте, - Берк понял куда клонит куратор, - если хотите сказать
"нет", то так и скажите. И не надо меня постепенно подводить к этому. Вы
хотите, чтобы я сам пришел к этому ответу, но этого не будет. Решение тут
принимаете вы. А теперь скажите мне его. Что же касается жестоких, но
необходимых решений, то наш Отдел лучший пример такого решения. Поэтому я
прекрасно понимаю что такое целесообразность.
Берк замолчал и только недобро поглядывал на Владимира Алексеевича. Тот
выдержал взгляд Берка и не отвел глаза.
- Берк, ты показал, что тебе можно доверять, что ты способен принимать
решения. Даже жесткие решения. Ты доказал, что ты хороший Охотник, и
сейчас я бы со спокойной совестью предоставил тебе свободу действий. Если
бы не одно но. У тебя к этой девочке нет невосприимчивости. Ты находишься
под ее обаянием, если не хуже. Ответь мне, ты можешь разделить чувства и
разум?
Отделить эмоции от логики?
Берк молча встал перед куратором и сказал:
- Могу. Hа один день могу. Потом я пройду курс психотерапии. В больнице
навещать ее я не буду. Мне нужен завтрашний день, это все.
Владимир Алексеевич тоже встал из-за стола, что придало обстановке
некую торжественность. Взрослый начальник возвышался над ребенком
подчиненным. Он серьезно и строго посмотрел на Берка и медленно проговорил:
- Хорошо, завтрашний день твой. И ее. Hо только завтрашний день! Теперь
иди.
Уже семь вечера. Все распоряжения я отдам сам. Благодарить меня не надо.
- До свидания, - только и сказал в ответ Берк и тут же быстро вышел из
