чтоб летал он быстрее птицы, чтоб ты мог на нем целый год скакать!
Ты ступай, Дажьбог, ко высоким горам, ты ступай к пещере глубокой.
За двенадцатью дверями железными, за двенадцатью запорами медными,
в той пещере стоит богатырский конь, цепью тяжкой к столбу прико-
ванный. Разломай эти двери железные - конь услышит тебя и сорвется
с цепей, удержать тогда ты коня сумей!
И пошел Дажьбог ко высоким горам, и нашел пещеру глубокую,
стал разламывать дверь железную. Тут услышал его богатырский конь
и заржав сорвался с цепей своих, разломал все двери железные и
хотел на волюшку вырваться. Тарх Дажьбог на коня того вскакивал и
обуздывал его, и оседлывал.
И спросил Дажьбог:
- Кто меня сильней? Кто смелей меня? Кто хитрей меня? Есть
быстрее ли конь - моего коня?
И сказала Дажьбогу матушка:
- Я бы рада была б уродить тебя смелостью в Пеpуна грозного,
в Святогора могучего силою, ну а хитростью в Волха Змеевича, но не
так было Макошью связано. Но и ты хорош, молодой Дажьбог, и тебе
нельзя на судьбу пенять!
- * -
Был Дажьбог великий на возрасте, словно сокол ясный на воз-
лете. Научился узлы он завязывать, научился клубки он прочитывать,
и играть на гуслях яровчатых, славить бога Свaрога небесного, и
Семаргла, и Рода-Пращура. Научился он бою грозному, научился с
крутой и с носка спускать.
На крутую он хаживал горочку, и кричал, и звал зычным голосом:
- Даст ли мне Свaрог поединщика, чтоб под стать был мне он
по силушке?
И пошла про Дажьбога славушка - и великая слава, немалая, да
по всем городам и украинам, доходила она до Рипейских гор, и до
сада Ирия светлого, до Пеpуна - бога могучего.
Громовержец Пеpун собираться стал, обуздал коня - Буpю гроз-
ную, брал и стрелы свои золоченые, брал свою булатную палицу. Конь
его бежит - Мать Земля дрожит, изо рта пламя пышет, из ушей дым
валит. У коня Пеpуна жемчужный хвост, его гривушка золоченая, круп-
ным жемчугом вся унизанная, а в очах у него камень маргарит, куда
взглянет он - все огнем горит.
Сотворились тогда чудеса - растворились тогда небеса. И по-
ехал Пеpун да на Буpе-коне, золотою главой потрясая, в небо молнии
посылая. И спустился он в чисто полюшко, и поехал он чистым полю-
шком, грудь свою копьем ограждая и небесный закон утверждая. С гор
на горы он перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мелки ре-
ченьки промеж ног пускал.
Пepеехал он лесушки темные, переехал поля Сарачинские, до
Днепра доехал могучего. Мать Земля под ним сотрясалась, во Днепре
вода всколебалась, в поле травушки приклонились.
Услыхала Рось поступь грозную и сказала Пеpуну могучему:
- Уж ты здравствуй, Пеpун сын Cварожич, бог!
- Что ж - ты знаешь меня и по отчеству?
- Как Орла не узнать мне по вылету, не узнать как Пеpуна по
выезду?
И еще ему Рось промолвила:
- Ой ты гой еси, грозный бог Пеpун! Ты не вспыльчив будь, а
будь милостив: ты Дажьбога найдешь в чистом полюшке, не сруби у
сыночка головушки. Мой сынок Дажьбог молодешенек, он на буйные
речи заносчивый, и в делах своих неуступчивый.
Выезжал Пеpун в чисто полюшко, выезжал на холм на окатистый,
на окатистый холм, на угористый - и увидел: с восточной сторонушки
едет Тарх-Дажьбог на лихом коне.
Мечет он булатную палицу чуть пониже ходячего облака, а дру-
гою рукой прихватывает, как пером лебединым поигрывает:
- Ай ты, палица моя, ты булатная! Нет мне равного поединщика,
на горе ли крутой, в чистом полюшке.
Говорил ему Громовержец:
- Уж те полно, царь, потехаться, похваляться пустыми словами!
Уж мы съедемся в чистом полюшке, мы поборемся-побратаемся - да ко-
му Род небесный поможет?
Ото сна будто Тарх пробудился, повернул коня он лихого, и
съезжался с Пеpуном во полюшке. То не горушки в поле сталкивались,
то столкнулись два бога могучих.
Тут поднял булатную палицу сын Сваога Пеpун-гомовежец, ударял
той булатной палицей по щиту Дажьбога могучего - на три части рас-
пался дажьбожий щит, на три части сломилась палица.
Вновь разъехались в чистом полюшке, сшиблись копьями долгомер-
ными - и сверкнули они, будто молнии. Только копья те посгибались
на три части они обломались. Ударялись и саблями острыми - на три
части сломились сабельки.
Как они боролись-братались - содрогалася Мать Сыра Земля, ра-
сплескалось и море синее, приклонилися все дубравушки. Над Землей
всколебался небесный свод, под Землей шевельнулся и Юша-Змей.
Тут сходили они со могучих коней, опускались на Матушку Зем-
лю. Стали биться они врукопашную. Они бились-дрались трое суто-
чек и ослаб вдруг Пеpун Громовержец - подвернулась правая ноженька,
ослабела левая ручушка. Пал Пеpун на Землю Сырую, а Дажьбог ему
сел на белую грудь:
- Ты скажи, бог могучий, как имя твое, назови свое имя-
-отчество, - так сказал Дажьбог поединщику.
- Я приехал из Ирия светлого, я Пеpун Громовержец Свaрога
сын.
Тут вскочил Дажьбог с его белых грудей, брал Пеpуна за белые
ручушки:
- Ты прости меня за такую вину, что сидел у тебя я на белых
грудях! Встань, Пеpун, - ты родимый мой батюшка!
Помирились они, побраталися, и вскочили они на буланых коней,
и к Роси поехали матушке.
Говорил тогда молодой Дажьбог:
- Ой ты, Рось - родимая матушка! Отпусти меня ко Рипейским го-
рам, отпусти меня к Ирию светлому ко Свaрогу богу небесному.
Попрощался Дажьбог с Росью матушкой и поехал с Пеpуном к
Ирию.
О Д И Н Н А Д Ц А Т Ы Й К Л У Б О К
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын
Пepунович на младой Златогорушке Виевне.
- Ничего не скрою, что ведаю...
-----------------------------------------------------------------
Хoроша поездка в чистом полюшке, хороша пробежка лошадиная.
Видно где Дажьбог на коня вскочил, да не видно где в стремена
вступил - только видно в полюшке пыль столбом.
Тут увидел Дажьбог - в чистом полюшке поляница-наездница
едет.
- Что за чудо-чудесное в поле? Поляница во полюшке едет, а
под нею конь, будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накреп-
ко.
Тут вскричал Дажьбог зычным голосом:
- Ой да ты, поляница могучая! Спишь ты впрямь, или ты притво-
ряешься? Не ко мне ли ты подбираешься?
Поляница ж молчит - не ворохнется.
Разгорелось тут сердце дажьбожее - взял Дажьбог булатную па-
лицу, ударял поляницу могучую. Поляница ж сидит - не ворохнется,
на Дажьбога она не оглянется.
Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:
- Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не
по-прежнему!
Видит он - дуб стоит в чистом полюшке. Наезжал на него Тарх
Пepунович и ударил булатною палицей - и расшиб сырой дуб на щепоч-
ки.
- Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне
не по-прежнему!
Разъезжался Дажьбог сын Пepунович, вновь наехал на ту поляни-
цу - и ударил ее в буйну голову.
Поляница ж сидит - не ворохнется, на Дажьбога она не оглянет-
ся.
Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад:
- Видно смелости во мне все по-старому, только силы во мне не
по-прежнему!
Видит он - скала в чистом полюшке. Наезжал на нее Тарх Пepу-
нович и ударил булатною палицей - и разбил на мелкие камешки.
- Значит силы в Дажьбоге по-старому, видно смелость во мне
не по-прежнему!
Разъезжался опять Тарх Пepунович, вновь наехал на ту поляницу
он и ударил ее в буйну голову, и отшиб себе руку правую.
На коне поляница сворохнулась, на Дажьбога она тут оглядыва-
лась:
- Я-то думала - мухи кусаются, оказалось - то добрый молодец!
Ухватила Тарха Пepуновича поляница за желтые кудри, подняла с
конем богатырским, опустила его во хрустальный ларец, а ларец
запирала ключиком.
И поехала снова к Рипейским горам. Едет целый день вплоть до
вечера, едет темную ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий
конь стал под нею брести-спотыкаться. Она била его плеткой шелко-
вой:
- Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, ты чего подо мной спо-
тыкаешься?
Тут ответил ей богатырский конь:
- Поляница ты удалая, Златогорка дочь Вия подземного! Ты про-
сти уж меня, хозяюшка, третьи сутки иду я без отдыха, и везу двух
могучих всадников, вместе с ними коня богатырского. Богатырь тот
силой слабей тебя, ну а смелостью посильней тебя!
Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпи-
рала его золотым ключом, вынимала Дажьбога Пepуновича из ларца за
желтые кудри:
- Ах, удалый ты, добрый молодец! Сделай ты великую заповедь,
ты возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему.
Коль откажешься - знать тебе не жить. На ладонь положу, а другой
прижму - только мокренько между ладошками будет!
- Златогорка, дочь Вия подземного! Отпусти ты меня жить по-
-прежнему, я согласен на заповедь вечную, я приму с тобой золотой
венец!
И поехали они да не в чисто поле, а поехали ко Рипейским го-
рам, ко тому ли Ирию светлому. Встретил их Свaрог с Ладой-матуш-
кой. И спросил Свaрог Златогорушку:
- Ты кого привезла, Златогорушка?
- Привезла я могучего витязя удалого Тарха Пepуновича, скуй
Свaрог нам свадьбу небесную!
Приняли Дажьбог с Златогоркою золотые венцы свароговы, стали
вместе они коротать свой век.
- * -
Далеко-далеко в чистом поле поднималась пыль и стелилась ко-
выль. Проезжали там добрый молодец - молодой Дажьбог сын Пepунович
и удалая поляница: Златогорка - дочь Вия подземного.
Они ехали ко святым горам, ко высоким горам Араратским. Ехали
они много времени, подъезжали они ко Святой горе. Находили тут
чудо-чудное, чудо-чудное - диво-дивное, площаницу нашли огромную.
А на ней надписана надпись:
"Тот в гроб ляжет - кому в нем лежать суждено."
Тут спустились они со могучих коней и ко гробу тому наклони-
лись. И спросила тогда Златогорушка:
- А кому в этом гробе лежать суждено? Ты послушай меня, ми-
лый муж Дажьбог, ты ложись-ка в гроб да примеряйся, на тебя ли
гроб этот вырублен?
Тут ложился Дажьбог в тот огромный гроб, только гроб ему не
поладился - он в длину длинен, в ширину - широк.
- Ты Дажьбог могучий, Пеpуна сын, выйди ты из гробницы той
каменной. Я теперь прилягу, примеряюсь.
И легла Златогорушка в каменный гроб. Златогорке гроб тот по-
ладился - он в длину по мере, в ширину как раз.
И сказала тогда Златогорушка:
- Ай же ты, Дажьбог, мой любезный муж, ты покрой-ка крышеч-
ку белую, полежу я в гробу, полюбуюся.
Отвечал Златогорке могучий Дажьбог:
- Не возьму, Златогорка, я крышечки, шутишь шуточку ты нема-
лую, ты себя хоронить собираешься.
Тут взяла Златогорушка крышечку и закрыла ею свой каменный
гроб. Захотела поднять - и не может:
- Ай же ты, Дажьбог сын Пepунович, мне в гробу лежать тяжеле-
шенько, ты открой скорей крышку белую, ты подай мне свежего возду-
ха.
Взял Дажьбог ту крышечку белую - только крышечка не подня-
лась, даже щелочка не открылась.
И сказала ему Златогорушка:
- Ты разбей-ка крышечку белую, вынь меня из гроба глубокого!
Он ударил булатною палицей вдоль той крышечки тяжкой камен-
ной. А куда он ударил палицей - становился там обруч кованный.
Тут сказала ему Златогорушка:
- Ты возьми, Дажьбог сын Пepунович, кладенец мой меч. Бей ты
им по гробу глубокому, поперек ударь крышки белой!
Но не смог поднять этот меч Дажьбог.
- Наклонись ко мне к малой щелочке, я дохну в лицо твое бе-
лое - у тебя прибавится силушки.
Наклонился к ней сильный бог Дажьбог, и дохнула в него Злато-
горушка - силы в нем прибавилось вчетверо. Тарх Дажьбог поднял тот
могучий меч и ударил по гробу глубокому - и посыпались искры дале-
