Руками не трогать!
Роберт Шекли
Руками не трогать!
Перевод А. Санина
Файл с книжной полки Несененко Алексея
http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/
Масс-детектор замигал розовым, затем красным. Дремавший
у пульта Эйджи встрепенулся.
- Приближаемся к планете! - крикнул он, стараясь
перекричать пронзительный свист воздуха, вырывавшегося
сквозь пробитую осколком дыру в корпусе корабля.
Капитан Барнетт кивнул и приварил очередную заплату к
изношенной обшивке "Индевера". Свист заметно утих, но не
прекратился. Он не прекращался никогда.
Планета показалась из-за небольшого багрового солнца. Ее
тусклый зеленоватый отблеск на фоне черного пространства
вызвал у обоих астронавтов одну и ту же мысль.
- Интересно, найдется на ней что-нибудь стоящее? -
задумчиво проговорил Барнетт.
Эйджи с надеждой приподнял седую бровь.
Им вряд ли удалось бы разыскать новую планету, если б
"Индевер" летел по Южногалактической трассе. Но там
патрулировало слишком много кораблей федеральной полиции, а
у Барнетта были серьезные основания держаться от нее
подальше.
Хотя "Индевер" считался торговым кораблем, весь его груз
состоял из нескольких бутылей чрезвычайно сильной кислоты,
предназначавшейся для вскрытия сейфов, и трех небольших
атомных бомб. Власти относились к подобным товарам
неодобрительно и упорно пытались привлечь экипаж к
ответственности за всякие старые грехи - убийство на Луне,
ограбление на Омеге, кражу со взломом на Самии.
В довершение всех бед, новые полицейские корабли обладали
большой скоростью и лучшей маневренностью, и "Индеверу"
пришлось перейти на обходные маршруты. Сейчас корабль
направлялся к Новым Афинам, где были открыты богатейшие
урановые залежи.
- Да, не густо, - прокомментировал Эйджи, с отвращением
глядя на приборы.
- Можно даже не садиться, - кивнул Барнетт.
Показания датчиков разочаровывали. Незарегистрированная
планета оказалась меньше Земли и, за исключением кислородной
атмосферы, не имела коммерческой ценности.
Вдруг заработал детектор тяжелых металлов.
- Там что-то есть, - взволнованно заговорил Эйджи, быстро
расшифровывая показания приборов. - Очень чистый металл,
притом прямо на поверхности!
Барнетт кивнул, и корабль пошел на посадку.
Из заднего отсека вышел Виктор в шерстяной шапчонке на
бритой голове и глянул в иллюминатор через плечо Барнетта.
Когда "Индевер" завис в полумиле над поверхностью планеты,
они увидали то, что приняли за месторождения тяжелого
металла.
На лесной прогалине стоял космический корабль.
- Вот это уже интересно, - протянул Барнетт и кивнул
Эйджи.
Эйджи искусно произвел посадку. По возрасту ему давно
полагалось выйти на пенсию, но годы никак не отразились на
профессиональных навыках пилота. Когда Эйджи остался без
работы и без гроша в кармане, его разыскал Барнетт и
великодушно предложил контракт. Капитан охотно становился
альтруистом, когда это сулило выгоду.
Инопланетный корабль был крупнее "Индевера" и выглядел
как новенький, но его конструкция и опознавательные знаки
озадачили капитана.
- Вы видали что-нибудь подобное? - осведомился Барнетт.
Эйджи порылся в своей обширной памяти.
- Напоминает цефейскую работу, но у них корпуса делают
более обтекаемыми. Однако мы забрались довольно далеко, и
вряд ли этот корабль из нашей федерации.
Виктор не мог оторвать изумленного взгляда от корабля.
- Красавчик! Вот бы нам такой! - шумно вздохнул он.
Внезапная улыбка прорезала лицо Барнетта, словно трещина
на граните.
- Простак, а ведь в самую точку попал. Я об этом и
думаю, - сказал он. - Пойдем потолкуем с тамошним шкипером.
Прежде чем выйти наружу, Виктор проверил, заряжены ли
замораживающие бластеры.
Атмосфера планеты оказалась пригодной для дыхания.
Температура воздуха равнялась 72 градусам по Фаренгейту.
Астронавты послали в направлении корабля приветственный
сигнал, но ответа не дождались и с дежурными улыбками на
лицах зашагали вперед, спрятав бластеры под куртками.
Вблизи корабль производил внушительное впечатление.
Метеориты почти не повредили его сверкающий серебристый
корпус. Из открытого люка доносился монотонный гул -
видимо, перезаряжались генераторы.
- Есть здесь кто-нибудь? - крикнул Виктор. Его голос
эхом прокатился по кораблю. Ответа не последовало - только
глухо гудели генераторы да шелестела трава.
- Куда они могли запропаститься? - удивился Эйджи.
- Наверное, вышли подышать свежим воздухом, - предположил
Барнетт. - Вряд ли они ждали гостей.
Виктор уселся на траву, а Барнетт с Эйджи обошли вокруг
корабля, любуясь его необычной конструкцией.
- Справишься с ним? - спросил Барнетт.
- Думаю, да, - ответил Эйджи. - Он построен по
классическим образцам. Автоматика меня не тревожит - все
существа, дышащие кислородом, используют однотипные системы
управления. Надеюсь, мне понадобится не слишком много
времени, чтобы разобраться.
- Кто-то идет! - крикнул Виктор.
Из леса, отстоящего ярдов на триста, вышла какая-то
фигура и двинулась к кораблю.
Эйджи и Виктор разом выхватили бластеры.
Барнетт разглядел в бинокль странное, прямоугольной формы
существо высотой около двух футов, шириной в фут и толщиной
примерно в два дюйма. Головы у пришельца не было. Капитан
нахмурился - такого он еще не видывал.
Настроив бинокль получше, Барнетт убедился, что
незнакомец был гуманоидом. Во всяком случае, он обладал
четырьмя конечностями: две, скрытые травой, служили для
передвижения, а еще две торчали вертикально вверх.
Посередине прямоугольного корпуса помещались два крошечных
глаза и рот. Ничего напоминающего одежду на пришельце не
было.
- Странный же тип, доложу я вам. - Эйджи установил на
бластере прицел. - Полагаю, он прилетел в одиночку?
- Надеюсь, что да, - пробормотал Барнетт, в свою очередь
вынимая бластер.
- Дистанция двести ярдов. - Эйджи прицелился, потом
посмотрел на капитана. - Или вы хотите сперва вручить ему
визитную карточку?
- Много чести, - нехорошо усмехнулся Барнетт. -
Подождем, пусть подойдет поближе.
Эйджи кивнул, не выпуская чужака из поля зрения.
Кален прилетел на эту заброшенную планетку в надежде
добыть хотя бы тонну-другую эрола - минерала, чрезвычайно
ценимого мабогийцами. Но ему не повезло, и тетнитовая
бомба, которой так и не довелось воспользоваться, лежала
нетронутая в кармане с керловым орехом. Вместо добычи
привезет на Мабог балласт.
"Может быть, на следующей планете посчастливится", -
думал Кален, выходя из леса.
Внезапно он замер как вкопанный - неподалеку от его
корабля высился чужой космический аппарат необычной
конструкции.
Кален не ожидал встретить в такой глуши разумные существа
вроде тех, что стояли сейчас у открытого люка его корабля.
Незнакомцы имели с мабогийцами лишь весьма отдаленное
сходство. Правда, одну из планет Мабогийского союза
населяли существа, очень похожие на этих, но они строили
космические корабли совершенно иначе. Наверно, он
столкнулся с представителями великой цивилизации, которая,
по слухам, существовала на окраине Галактики.
Радостно взволнованный такой удачей, Кален поспешил им
навстречу.
Незнакомцы, однако, почему-то не трогались с места, и
ответного приветствия Кален не уловил, хотя его явно
заметили. Он ускорил шаг в надежде, что быстро найдет с
этими странными, непонятными существами общий язык и что
церемония знакомства не затянется слишком надолго. Всего
час, проведенный на негостеприимной планете, вконец измотал
его. Он очень проголодался и срочно должен был принять душ.
Внезапно что-то обжигающе-холодное отбросило его назад.
Кален тревожно огляделся по сторонам: что за сюрприз
преподносит ему планета? А едва он двинулся с места дальше,
в него тотчас вонзился еще один заряд, совершенно заморозив
наружную оболочку.
Дело принимало серьезный оборот. Хотя мабогийцы
считались одной из самых выносливых жизненных форм, у них
тоже были уязвимые места. Кален осмотрелся в поисках
источника опасности.
Незнакомцы в него стреляли!
Ошеломленный, Кален не мог в это поверить. Он знал, что
такое убийство, и не только понаслышке, но даже несколько
раз с ужасом наблюдал это извращение среди иных недоразвитых
животных видов. Ему приходилось также листать труды по
психопатологии, в которых детально описывались все случаи
преднамеренного убийства в истории Мабога.
Но чтобы это произошло с ним! Кален отказывался верить
себе.
Очередной заряд обжег тело. Кален не двигался, все еще
пытаясь убедить себя в том, что ему это мерещится. Разве
существа, чей разум позволяет им строить космические
корабли, могут быть способны на убийство?
К тому же они даже не знают его!
Осознав наконец опасность, Кален повернулся и бросился к
опушке. Теперь стреляли все трое незнакомцев, и замерзшая
трава громко хрустела и ломалась у него под ногами.
Наружная оболочка Калена полностью промерзла. Тело
мабогийца не приспособлено к низким температурам, и Кален
чувствовал, как леденящий холод мало-помалу сковывает его
нутро.
И все-таки он не мог заставить себя поверить в
происходящее.
Он уже достиг опушки, когда в спину вонзилось сразу два
заряда. Не в силах больше поддерживать тепло в организме,
Кален рухнул на промерзлую, заиндевевшую землю и потерял
сознание.
- Идиот, - пробормотал Эйджи, пряча бластер в кобуру.
- Но поразительно выносливый, - сказал Барнетт. - Ни
одно дышащее кислородом существо не способно выдержать
такое. - Он с гордостью посмотрел на бластер и похлопал по
серебристой броне корабля. - Мы назовем его "Индевер-2".
- Да здравствует капитан! - весело гаркнул Виктор.
- Побереги глотку на будущее. - Барнетт взглянул на
небо. - Через четыре часа начнет смеркаться. Виктор,
перенеси провизию, кислород и инструменты на "Индевер-2" и
разряди аккумуляторы на нашей развалине. Когда-нибудь мы ее
отсюда вызволим. А сейчас главное - улететь до наступления
темноты.
Виктор направился выполнять приказание, а Барнетт с Эйджи
вошли в корабль инопланетянина.
В хвостовом отсеке "Индевера-2" размещались генераторы,
двигатели, преобразователи энергии и резервуары с горючим.
Следующий отсек, занимавший почти половину корабля, был
заполнен какими-то чудными разноцветными орехами диаметром
от двух дюймов до полутора футов. Далее следовали два
носовых отсека.
Первый из них, видимо, предназначался для экипажа, но был
совершенно пуст. Ни койки, ни стола, ни стульев - только
гладкий металлический пол. В потолке и стенах виднелись
небольшие прорези и отверстия непонятного назначения.
В самом носу находился пилотский отсек, где с трудом мог
разместиться один человек. Пульт управления под экраном
обзора был заполнен множеством приборов.
- Все это - ваше хозяйство, - сказал Барнетт. -
Приступайте к изучению.
Эйджи кивнул, опустился перед пультом на корточки и начал
рассматривать приборы.
Через несколько часов Виктор перенес все вещи на борт
"Индевера-2". Эйджи пока что ни к чему не прикасался. Он
пытался определить назначение приборов по их размерам,
цвету, форме и расположению. Нелегкая задача, даже допуская
сходство способов мышления. Если кнопки вспомогательной
системы взлета включаются не слева направо, а наоборот,
Эйджи придется заново переучиваться. Означает ли красный
цвет опасность? Если да, то красная кнопка включает
аварийное тормозное устройство. Но красный цвет может
означать и что-то другое, например температуру...
Барнетт просунул голову в пилотский отсек. За его спиной
маячил Виктор.
- Готово?
- Кажется, да. - Эйджи слегка прикоснулся к одной из
кнопок. - Эта штука должна задраить люки.
Он нажал на кнопку. Виктор и Барнетт ждали, затаив
дыхание.
Люки беззвучно закрылись.
Эйджи довольно ухмыльнулся.
- А это система подачи воздуха, - провозгласил он и
передвинул маленький рычажок.
Из прорезей в потолке начал выбиваться желтоватый дым.
Неполадки в системе, - забеспокоился Эйджи.
Виктор закашлялся.
- Отключай! - крикнул Барнетт.
Дым повалил густыми клубами и в мгновение ока заполнил
оба носовых отсека.
- Отключай же, черт возьми!
- Я не вижу пульта! - Эйджи наугад переключил какой-то
тумблер. Тут же взревели генераторы, и с пульта на пол
брызнул сноп голубых искр.
Эйджи отбросило в сторону, Виктор подскочил к двери
грузового отсека и забарабанил по ней кулаками. Барнетт
ощупью ринулся к пульту, прикрывая рот рукой и чувствуя, что
пол ускользает из-под ног.
Виктор осел на пол, царапая дверь в тщетных попытках
выбраться наружу.
Барнетт вслепую двигал какие-то рычажки.
Рев генераторов неожиданно смолк, и лицо капитана
освежила струя живительного воздуха. Он протер слезящиеся
глаза и взглянул вверх. По счастливой случайности ему
удалось отключить подачу желтого газа и открыть воздушные
люки. Остатки газа быстро выветрились, и отсек заполнился
прохладным вечерним воздухом планеты. Дышать стало легче.
Виктор с трудом поднялся на ноги, но Эйджи не шевелился.
Барнетт склонился над старым пилотом и, ругаясь вполголоса,
принялся делать ему искусственное дыхание. Наконец веки
Эйджи дрогнули, а вскоре он совсем очнулся.
- Откуда взялся дым? - простонал Виктор.
- Боюсь, наш прямоугольный приятель дышал этой гадостью,
- высказал догадку Барнетт.
Эйджи покачал головой:
- Вряд ли, капитан. Атмосфера планеты насыщена
кислородом, а он ходил без шлема и...
- Вспомните, как он выглядел, - перебил Барнетт. - К
тому же потребность в воздухе у всех различная. - Тогда
дело плохо, - уныло пробурчал Эйджи.
Астронавты переглянулись. Наступившую тишину прервал
негромкий лязгающий звук.
- Что там? - испугался Виктор и выхватил бластер.
- Помолчи! - скомандовал Барнетт.
Они прислушались. Звук повторился. Казалось, будто
ударяли железом по твердому неметаллическому объекту.
Барнетт явственно ощутил, как зашевелились волосы у него на
затылке.
Земляне прильнули к обзорному экрану. Тусклые лучи
заходящего солнца освещали открытый люк "Индевера-1". Лязг
доносился оттуда.
- Не может быть! - воскликнул Эйджи. - Наши бластеры...
- Не убили его, - мрачно докончил Барнетт.
- Скверно, - пробормотал Эйджи. - Очень скверно.
Виктор все еще держал бластер в руках.
- Капитан, - начал он, - может, я выйду и...
Барнетт покачал головой:
- Он не подпустит тебя и на десять футов. Нет, дайте мне
подумать. Он что-то замышляет... Виктор, что осталось на
корабле? Аккумуляторы?
- Разряжены, а переходное звено у меня.
- Отлично. Значит только кислота...
- Это мощная штука, - вмешался Эйджи. - Но я не думаю,
чтобы он сумел найти ей применение.
- Пожалуй, - согласился Барнетт. - И все же нам
необходимо побыстрее драпать отсюда.
Эйджи взглянул на приборную панель. Полчаса назад ему
казалось, что он в ней разобрался. Теперь перед ним была
коварная и, возможно, смертоносная ловушка.
Злого умысла тут не было. В космическом корабле не
только путешествовали, но и жили. Вполне естественно, что
приборы воспроизводили условия жизни инопланетянина и
удовлетворяли его потребности. Но для землян это могло
закончиться трагически.
- Знать бы, с какой он планеты, - вздохнул Эйджи. -
Тогда можно было бы прикинуть, какие еще сюрпризы готовит
корабль.
Они же знали только, что незнакомец дышит ядовитым желтым
газом.
- Все будет в порядке! - не слишком уверенно пообещал
Барнетт. - Найди систему взлета и больше ни к чему не
прикасайся.
Эйджи вернулся к приборам, а Барнетт, пытаясь разгадать
мысли инопланетянина, смотрел на матовый корпус своего
старого корабля и с тревогой прислушивался к непонятным
звукам.
Кален пришел в сознание и поразился, что еще жив.
Впрочем, пословица не зря гласит: "Мабогиец гибнет сразу
или не гибнет вообще". Вот он и не погиб - пока. Он с
трудом сел и прислонился к дереву. Красное солнце
опускалось за горизонт, и воздух, насыщенный ядовитым
кислородом, заметно посвежел. Кален вздохнул и с
облегчением отметил, что легкие функционируют и до сих пор
полны живительного желтого воздуха.
Кален вновь решил было, что все случившееся ему только
пригрезилось, как вдруг увидел, что в его корабль, сгибаясь
под тяжестью груза, вошел один из незнакомцев. Через
некоторое время люки закрылись.
Значит этот кошмар произошел в действительности. Надо
смотреть в глаза жестокой правде. Кален чувствовал острую
потребность в пище и воздухе. Его наружная оболочка
высохла, растрескалась и настоятельно нуждалась в
питательной чистке. А у него был с собой один-единственный
красный керловый орех и тетнитовая бомбочка.
"Если удастся вскрыть орех, - подумав Кален, - можно
продержаться довольно долго. Но как это сделать?"
Кален поразился собственной беспомощности. Впервые ему
пришлось задуматься над тем, как самому проделать простую,
элементарную повседневную операцию, которая на корабле
выполнялась автоматически.
Он заметил, что инопланетяне бросили свой корабль.
Почему - не имеет значения, но нужно идти туда, ведь на
открытом воздухе он погибнет еще до наступления утра.
Он медленно, борясь с приступами дурноты, пополз к чужому
кораблю, не спуская глаз со своего. Если враждебно
настроенные существа заметят его, все пропало. Но этого не
случилось. Кален благополучно пробрался через открытый люк
внутрь чужого корабля.
Несмотря на сгустившиеся сумерки, он разглядел, что
корабль совсем старый и изношенный. Тонкие стены были
сплошь в заплатах. Теперь понятно, почему незнакомцы
захватили его корабль.
Опять накатила дурнота. Прежде всего необходимо
подкрепиться, и Кален вынул из кармана круглый керловый орех
- основную пищу мабогийских астронавтов. Орехи были
чрезвычайно богаты энергией, а твердая, как панцирь, кожура
толщиной в два дюйма предохраняла их от порчи в течение
многих лет.
Кален положил орех на пол, подобрал тяжелый металлический
прут и с размаху ударил им по ореху. Прут с громким лязгом
отскочил, не оставив на скорлупе ни следа.
Кален испугался, не выдаст ли его этот грохот, но,
подгоняемый голодом, вновь принялся исступленно молотить по
ореху.
Минут через пятнадцать, дойдя до полного изнеможения, он
прекратил тщетные попытки. Стальной прут согнулся почти
пополам, а орех остался цел и невредим. Только щелкун,
стандартный прибор, имевшийся на любом мабогийском корабле,
мог расколоть керловый орех - иного способа, увы, никто
придумать не догадался.
Что делать? Кален опять схватился за прут и обнаружил,
что его конечности теряют подвижность. Он бросил прут и
задумался.
Движения сковывала наружная оболочка, кожа постепенно
отвердевала и превращалась в роговую броню. Когда этот
процесс завершится. Кален полностью утратит подвижность и
погибнет от удушья...
Поборов нахлынувшее отчаянье, Кален приказал себе
шевелить мозгами. Еда подождет - в первую очередь
необходимо спасать кожу. На борту собственного корабля он
бы принял душ из особой, смягчающей кожу жидкости, но едва
ли подобная жидкость была здесь, у инопланетян. Выход один
- содрать наружную оболочку. Правда, потом придется выждать
несколько дней, пока затвердеет внутренняя нежная кожица, но
зато он обретет подвижность!
На негнущихся ногах Кален отправился на поиски
переодевателя, но с грустью убедился, что даже такого
простейшего приспособления на чужом корабле нет.
Он поднял стальной прут, согнул его крючком и, подцепив
кожную складку, с силой рванул прут кверху.
Затвердевшая оболочка не поддавалась.
После нескольких тщетных попыток он отшвырнул бесполезный
прут и тут внезапно вспомнил про тетнитовую бомбу.
Если незаметно подложить ее под корпус захваченного
чужаками корабля, то легкий взрыв не причинит кораблю
никаких повреждений, только подбросит его футов на тридцать
в воздух.
А вот инопланетяне безусловно погибнут.
Кален ужаснулся. Как мог он придумать такое? Законы
мабогийской этики запрещали любое убийство.
"Но разве это не будет оправдано? - коварно нашептывал
Калену внутренний голос. - Пришельцы - скверные создания.
Избавив от них Вселенную, ты окажешь ей бесценную услугу, а
заодно невзначай поможешь и себе. Считай, что это не
убийство, а очищение от скверны".
"Нет!" Огромным усилием воли Кален заставил себя
прекратить даже думать об этом. С трудом передвигая
непослушные каменеющие ноги, он принялся обшаривать корабль,
надеясь на случайную спасительную находку.
Скорчившись в пилотском отсеке, Эйджи устало размечал
тумблеры и кнопки нестираемым карандашом. Легкие саднило, и
всю ночь он не смыкал глаз. Уже брезжил рассвет. Внутри
"Индевера-2" было довольно холодно - Эйджи не решался
трогать терморегуляторы.
Вошел Виктор, сгибаясь под тяжестью ящика.
- А капитан где? - спросил Эйджи.
- Сейчас придет.
Барнетт решил перенести все необходимое в носовые отсеки,
чтобы не тратить слишком много времени на поиски нужных
вещей. Помещение для экипажа было уже почти заполнено. Не
найдя места для ящика, Виктор огляделся и заметил в боковой
стене дверь. Он нажал на ручку, и дверь скользнула вверх,
открыв крошечную пустую клетушку, которая показалась Виктору
идеальным хранилищем. И он опустил свою тяжелую ношу на
пол, усеянный красными скорлупками.
В тот же миг потолок начал опускаться.
Виктор дико завопил, резко выпрямился и, ударившись
головой о потолок, упал без чувств.
Эйджи выскочил из пилотского отсека и столкнулся с
Барнеттом, который тоже прибежал на крик. Капитан
попробовал вытянуть Виктора за ноги, но, - увы, заскользил
по гладкому металлическому полу. Эйджи, обнаружив
редкостное присутствие духа, поднял ящик и поставил его на
попа, задержав тем самым предательский потолок. Вдвоем с
капитаном они поспешили вытянуть Виктора из клетушки, и в
тот же миг ящик треснул и развалился на части. А потолок,
будто сделав свое дело, бесшумно скользнул вверх.
Виктор очнулся и потер ушибленную голову.
- Капитан, - жалобно взмолился он, - может, вернемся на
"Индевер"?
- Виктор прав. - Эйджи развел руками. - Прямо какой-то
заколдованный корабль!
- И вы так легко от него отказываетесь? - осведомился
Барнетт.
Эйджи неловко поежился и кивнул.
- Откуда мы знаем, - заговорил он, пряча глаза от
Барнетта, - что он еще выкинет? Слишком рискованно,
капитан.
- "Рискованно"... - передразнил Барнетт. - Вы хоть
соображаете, от чего отказываетесь? Один его корпус
принесет целое состояние! А двигатель? Вам приходилось
видеть подобные? Этот корабль пробуравит насквозь любую
планету и выйдет с другой стороны непоцарапанным!
- Боюсь, мы не сумеем оценить все это, поскольку трупы не
умеют восхищаться, - не унимался Эйджи, а Виктор усиленно
закивал.
- Все, хватит болтать! - отрезал Барнетт. - Корабль мы
не оставим! Только не будем ни к чему прикасаться, пока не
достигнем безопасного места. Ясно? За дело!
Эйджи хотел было заикнуться про комнаты, самопроизвольно
превращающиеся в гидравлические прессы, но, перехватив
грозный взгляд Барнетта, счел за благо не спорить.
- Ты разметил приборную панель? - уже спокойно спросил
Барнетт.
- Осталось совсем немного, - отозвался старый пилот.
- Хорошо. Ни к чему другому не прикасайся. Пока мы
ничего не трогаем, нам ничто не грозит.
Капитан вытер потный лоб, прислонился к стене и
расстегнул куртку.
В тот же миг из отверстий в стене выскочили два стальных
крюка и кольцом сомкнулись вокруг его поясницы. Барнетт
рванулся что было сил, но кольцо не поддалось. Послышалось
странное пощелкивание, и из стены выползло тонкое
проволочное щупальце. Оно ощупало куртку Барнетта, словно
оценивая качество ткани, удовлетворенно хмыкнуло, как
показалось капитану, и исчезло в стене.
Эйджи и Виктор оцепенели, раскрыв рты.
- Выключите эту штуку, - прохрипел Барнетт.
Эйджи бросился к пульту. В ту же секунду из стены
высунулась стальная рука, в которой поблескивало
трехдюймовое лезвие.
- Уберите его! - истошно завопил Барнетт.
Виктор, сбросив оцепенение, хотел было схватить зловещую
руку, но та резко вывернулась и отшвырнула его в
противоположный угол. Затем с хирургической виртуозностью
рука искусно раскроила лезвием куртку Барнетта сверху донизу
и преспокойнейшим образом возвратилась в стену.
Эйджи лихорадочно нажимал на рычаги и кнопки: жужжали
генераторы, закрывались и открывались люки и вентиляторы,
включались и выключались двигатели, зажигалось и гасло
освещение, но кольцо, пленившее капитана, не разжималось.
Снова появилось тонкое щупальце. Дотронулось до рубашки
Барнетта и на мгновение замерло, словно в нерешительности.
Внутренний механизм тревожно заурчал. Щупальце еще раз
прикоснулось к рубашке и вновь неуверенно зависло.
- Я ничего не могу сделать! - завопил Эйджи. - Это
автомат!
Щупальце скрылось в стене, из которой тотчас же
показалась стальная рука. Тяжелым гаечным ключом Виктор с
размаху треснул по лезвию, едва не раскроив Барнетту голову.
Лезвие даже не дрогнуло. Оно уверенно разрезало рубашку
и исчезло, оставив насмерть перепуганного Барнетта по пояс
голым. Когда же под немой крик капитана вновь вынырнуло
щупальце, Виктору сделалось дурно, а Эйджи закрыл глаза.
Щупальце коснулось нежной теплой кожи на груди пленника и
одобрительно фыркнуло. Кольцо тут же разжалось, и
обессиленный Барнетт мешком повалился на пол.
На некоторое время воцарилось молчание. Все и без слов
было ясно.
Эйджи пытался понять, почему механизм остановился,
почувствовав живую плоть. Может быть, инопланетянин таким
образом раздевался? Нет, это абсурд. Но ведь и
комната-пресс тоже абсурд...
В глубине души старый пилот радовался случившемуся. Этот
упрямый осел Барнетт получил хороший урок. Теперь им ничего
не остается, кроме как покинуть дьявольский корабль и
придумать способ вернуть свой собственный.
- Чего стоите? Помогите одеться! - прорычал капитан.
Виктор поспешно притащил ему запасную рубашку, и Барнетт
кое-как натянул ее на себя, держась подальше от стен.
- Через сколько времени мы сможем взлететь? - спросил он
у Эйджи.
- Что?
- Надеюсь, вы не оглохли?
- Но разве то, что произошло...
- Когда мы можем взлететь? - повысил голос капитан.
- Примерно через час, - выдавил Эйджи и устало поплелся в
опостылевший пилотский отсек.
Барнетт напялил на себя свитер, а поверх него пальто. В
корабле было прохладно, и он здорово замерз.
Кален лежал в полном изнеможении. Глупо, что он потратил
столько сил на бесполезные попытки содрать затвердевшую
оболочку. Теперь он почти не мог двигаться...
В голове его мелькали видения далекого детства.
Величавые, зубчатые, как замки, скалы Мабога, огромный
космопорт Кантанопе, и он, маленький Кален, любующийся двумя
заходящими солнцами. Одно - голубое, второе - желтое, но
почему они вместе садятся на юге? Надо спросить у отца...
Кален отогнал видения прочь. Скоро утро. Мабогийский
астронавт не может погибнуть столь бесславно, нужно
продолжать борьбу.
Через полчаса мучительных поисков он натолкнулся в
хвостовом отсеке корабля на запечатанный металлический ящик.
Сбив крышку, Кален увидел большие бутыли, аккуратно
завернутые и переложенные тряпками и опилками. Он вытащил
одну бутыль. На ней был изображен странный белый символ,
показавшийся Калену знакомым. Он напряг память и вспомнил -
это череп гуманоида. В Мабогийский союз входила одна
гуманоидная цивилизация, и Кален видел в музее муляжи
черепов. Но зачем рисовать эту штуку на бутыли?
Он открыл бутыль и принюхался. Запах был приятный и
смутно напомнил Калену... запах питательной жидкости,
очищающей кожу!
Кален быстро вылил на себя содержимое бутыли и принялся
ждать, затаив дыхание. Если только ему удастся восстановить
кожу...
Так и есть, жидкость оказалась слабым очистителем. Он
опорожнил еще одну бутыль, чувствуя, как живительный раствор
впитывается оболочкой.
Некоторое время Кален расслабленно лежал на спине,
позволяя жидкости рассасывать роговой панцирь. Вскоре кожа
полностью восстановила эластичность, и Кален ощутил
необыкновенный прилив сил и энергии.
Он будет жить!
После целебной ванны Кален осмотрел пилотирующее
устройства. Почему-то инопланетяне не собрали все приборы в
одном отсеке. Очень глупо. Они даже не сумели превратить
остальные помещения корабля в антигравитационные камеры!
Впрочем, и резервуарам для хранения такого количества
жидкости было негде разместиться.
Ничего, подумал Кален, как-нибудь он преодолеет эти
трудности. Но, исследуя двигатель, он заметил, что у
аккумуляторных батарей отсутствует совершенно необходимое
звено. Батареи были выведены из строя.
Оставался только один выход - вернуть назад свой корабль.
Но как? Мабогийские законы запрещали любое убийство. Ни
при каких обстоятельствах - даже ради спасения собственной
жизни - мабогиец не имел права убивать. Благодаря этому
мудрому закону мабогийцы уже три тысячи лет жили без войн, и
мабогийская цивилизация достигла высочайшего расцвета...
Так что же делать? Умирать самому?
Взглянув себе под ноги. Кален с изумлением заметил, что
лужица пролитой им жидкости проела огромную дыру. Какой
ненадежный корабль - даже слабый очиститель способен так
повредить его! Видимо, и сами инопланетяне очень слабые
создания.
Одной тетнитовой бомбы будет вполне достаточно.
И никто на Мабоге об этом не узнает!..
- Готово, наконец? - нетерпеливо спросил Барнетт. -
Кажется, да, - ответил Эйджи, осмотрев размеченную
нестираемым карандашом панель.
- Отлично. Мы с Виктором останемся в отсеке экипажа.
Взлетайте с минимальным ускорением.
Эйджи объявил десятисекундную готовность, нажал на
кнопку, и дверь, отделяющая его от отсека экипажа,
закрылась, Он нажал еще одну кнопку, и заработали
аккумуляторы. Пока все шло хорошо.
На полу появилась тонкая струйка маслянистой жидкости.
Эйджи машинально отметил, что, должно быть, подтекает один
из приводов, и тут же забыл об этом. Приборы работали
прекрасно. Он задал автопилоту нужный курс, включил
двигатели и вдруг ощутил прикосновение к ноге, а глянув
вниз, с удивлением обнаружил, что густая, дурно пахнущая
жидкость уже заливала весь пол, слоем в несколько дюймов
толщиной. Эйджи отстегнул ремни, чтобы найти причину
утечки. Вскоре он отыскал четыре отверстия, которые
равномерными толчками выбрасывали жидкость. Эйджи нажал на
кнопку, управляющую дверью, но дверь не открывалась.
Стараясь не поддаваться панике, он внимательно осмотрел
дверь.
Она должна была открыться!
Но не открылась...
Маслянистая жидкость поднялась уже до колен.
Эйджи вернулся к пульту управления. Войдя в корабль, они
не видели никакой жидкости. Значит, есть сток...
Когда он обнаружил сток, зловонная жидкость была ему уже
по пояс. Эйджи потянул рычаги на себя, и жидкость быстро
исчезла. После этого дверь легко открылась.
- В чем дело? - спросил Барнетт.
Эйджи рассказал, что произошло.
- Тогда все ясно, - спокойно произнес Барнетт. - А я-то
не мог понять, как наш прямоугольный друг выдерживает
стартовое ускорение. Мы не нашли на борту ничего, к чему бы
он мог пристегнуться. Значит, он просто плавает в масле,
которое автоматически заполняет пилотский отсек, когда
корабль готов к взлету.
- А почему не открывалась дверь?
- Разве не ясно? - ласково, будто ребенку, улыбнулся
Барнетт. - Зачем ему заливать маслом весь корабль?
Вдобавок лишняя гарантия от случайной утечки.
- Но мы не можем взлететь.
- Это еще почему?
- Я не умею дышать под толстым слоем масла. А оно будет
натекать, как только я включу двигатели.
- А ты открой сток и привяжи к нему рычаг регулятора,
чтобы он оставался открытым. Масло будет стекать с той же
скоростью, как и набираться.
- Ладно, попробую, - безрадостно согласился Эйджи.
Совет капитана оказался дельным: жидкость не поднималась
выше полутора дюймов. Установив регулятор ускорения на
минимум, Эйджи нажал стартовую кнопку.
Кален с грустью проводил взглядом взлетевший корабль.
Подложить бомбу он так и не решился. Законы многовековой
давности трудно преступить за несколько часов.
Однако Кален не впал в отчаяние. Он не собирался
сдаваться. Он будет цепляться за жизнь до последнего
вздоха, будет надеяться на один шанс из миллиона, что на
планету прилетит другой корабль!
Кален сообразил, что из очистительной жидкости можно
легко изготовить заменитель воздуха. Этого ему хватит на
несколько дней. А если еще вскрыть керловый орех...
Придя в себя, Эйджи обнаружил, что, прежде чем потерять
сознание, успел вдвое уменьшить ускорение. Это и спасло ему
жизнь.
Но ускорение, равное по шкале почти нулю, было тем не
менее невыносимым. Эйджи открыл дверь и выполз из своего
отсека.
Ремни, удерживающие Барнетта и Виктора, лопнули при
взлете. Виктор только-только приходил в себя, а Барнетт с
трудом выбирался из-под груды покореженных ящиков.
- Что за шутки? - тяжело выдохнул он. - Я же ясно
сказал: "С минимальным ускорением"!
- Я взлетел с ускорением вдвое меньше минимального! -
ответил Эйджи. - Посмотри сам.
Барнетт вошел в пилотский отсек и быстро вернулся.
- Плохо дело, - сказал он. - Этот корабль рассчитан на
ускорение втрое большее, чем наше. Видимо, на их дурацкой
планете слишком сильная гравитация и для взлета требуется
колоссальная скорость.
В стенах что-то щелкнуло.
- По-моему, становится теплее, - робко произнес
очнувшийся Виктор.
- И давление тоже растет, - сказал Эйджи и устремился к
пульту.
Барнетт и Виктор проводили старого пилота тревожными
взглядами.
- Ничего не могу поделать! - крикнул Эйджи, утирая пот с
раскрасневшегося лица. - Температура и давление
регулируются автоматически. Видимо, они подстраиваются до
"нормального" уровня во время полета.
- Отключи их как-нибудь, черт возьми! - крикнул Барнетт.
- Или хочешь, чтобы мы изжарились?
- Терморегулятор и так стоит на нуле, - ответил Эйджи. -
Больше ничего сделать невозможно.
- Какова же нормальная температура для этого проклятого
инопланетянина?
- Страшно подумать, - ответил Эйджи. - Корабль построен
из необыкновенно теплостойкого материала и способен
выдержать давление в десять раз большее, чем земные корабли.
Сопоставь эти данные и...
- Но должно же это как-то выключаться! - не выдержал
Барнетт. Металлический пол раскалился уже чуть ли не
докрасна.
- Отключи его! - заорал Виктор.
- Не я сделал этот корабль, - начал оправдываться Эйджи.
- Откуда мне знать...
- Отпусти меня! - Эйджи схватился за бластер. Внезапно
его осенило, и он выключил двигатели.
Щелканье в стенах прекратилось, и помещение стало
остывать.
- Что случилось? - Виктор сразу успокоился.
- Температура и давление падают, когда двигатели не
работают, - пояснил Эйджи. - Пока не включены двигатели, мы
в безопасности.
Воцарившееся молчание нарушил Барнетт:
- Итак, мы влипли?
- Да, - подтвердил Эйджи. - Двигаясь по инерции, мы
достигнем большой планеты не раньше чем через три года.
- Ничего не попишешь, вернемся на свой корабль.
Подавив вздох облегчения, Эйджи задал автопилоту новый
курс.
- Думаете, этот тип вернет нам корабль? - спросил
Виктор.
- Конечно, - убежденно ответил Барнетт. - Ему ведь до
смерти охота заполучить назад свой, стало быть, придется
покинуть наш.
- Да, но если он...
- Мы выведем из строя автоматику, - сказал Барнетт. -
Это его задержит.
- Ненадолго, - вмешался Эйджи. - Потом он все равно нас
догонит.
- Не думаю, - ухмыльнулся Барнетт. - Для нас главное -
взлететь первыми. Корпус у этого корабля, конечно, прочный,
но вряд ли он выдержит три атомных взрыва.
- Об этом я не думал, - побледнел Эйджи.
- А когда-нибудь мы вернемся, - бодро заключил Барнетт.
- Металл, из которого сделан его корабль, наверняка кое-чего
стоит.
Эйджи включил двигатели и развернул "Индевер-2" к
планете. Автоматика заработала, и температура стала быстро
повышаться. Убедившись, что автопилот взял нужный курс,
Эйджи отключил двигатели, и корабль полетел дальше, влекомый
силой инерции.
Они не успели вывести из строя автоматику. Перед
посадкой Эйджи пришлось снова включить двигатели, и, когда
"Индевер-2" совершил посадку, у астронавтов едва хватило сил
выбраться наружу. Тела их покрылись волдырями ожогов, а
подошвы обуви прогорели насквозь.
Затаившись в лесу, они ждали.
Через некоторое время инопланетянин вышел из их корабля и
перешел в свой. Мгновение спустя люки закрылись.
- Ну вот. - Барнетт встал на ноги. - Теперь надо срочно
взлетать. Эйджи, ступайте прямо к пульту. Я подсоединю
аккумуляторы, а Виктор задраит люк. Вперед!
Кален открыл запасной резервуар, и корабль заполнился
свежим благоухающим желтоватым дымом. Несколько минут Кален
с наслаждением дышал.
Затем он отобрал три самых крупных керловых ореха и
подождал, пока щелкун их раздавит.
Насытившись, Кален почувствовал себя гораздо лучше. Он
позволил переодевателю снять задубевшую наружную оболочку.
Лезвие аккуратно разрезало два верхних слоя, остановившись
перед нежной живой кожицей.
Кален решил, что рассудок инопланетян помрачился. Как же
иначе объяснить, что они вернулись и возвратили ему корабль?
Нужно обязательно сообщить их властям координаты этой
планеты, чтоб их забрали отсюда и вылечили.
Кален был счастлив. Он не преступил законов мабогийской
этики. А ведь мог бы оставить в чужом корабле тетнитовую
бомбу, вывести из строя двигатели.
Но он ничего такого не сделал.
Он только сконструировал несколько бесхитростных
устройств для поддержания собственной жизни.
Кален проверил приборы - все было в идеальном состоянии.
Тогда он включил аккумуляторы и стал ждать, пока отсек
наполнится антигравитационной жидкостью.
Виктор первым достиг люка, бросился внутрь, но тут же
отлетел назад.
- Что случилось? - спросил подоспевший Барнетт.
- Меня что-то ударило.
Они осторожно заглянули внутрь.
Хитроумно переплетенные провода тянулись от аккумуляторов
к стенам. Дотронься Виктор до корпуса корабля, он был бы
тотчас убит мощным электрическим разрядом.
Они замкнули смертоносную систему и вошли.
Внутри корабля царил хаос. Пол был загроможден
беспорядочно разбросанными предметами. В углу валялся
согнутый вдвое стальной прут. В довершении разгрома
пролитая в нескольких местах кислота насквозь разъела
обветшавший корпус "Индевера".
В хвостовом отсеке их подстерегала новая ловушка.
Тяжелая дверь была с дьявольским коварством подсоединена к
небольшому стартеру. Одно неосторожное движение, и от
человека, попытавшегося войти, осталось бы мокрое место.
Были и другие устройства, назначение которых никто из
астронавтов разгадать не мог.
- Мы в силах все это исправить? - спросил Барнетт.
Эйджи пожал плечами:
- Почти все наши инструменты остались на "Индевере-2".
За год мы, вероятно, сумеем кое-что подлатать, но я не
гарантирую, что корпус выдержит.
Они вышли наружу. "Индевер-2" взмыл в небо.
- Вот мерзавец! - в сердцах выругался Барнетт, глядя на
изъеденный кислотой корпус своего корабля.
- Трудно предугадать, на что способен инопланетянин, -
философски рассудил Эйджи.
- Хороший инопланетянин - мертвый инопланетянин, -
произнес Виктор.
"Индевер-1" был теперь столь же загадочным и опасным, как
"Индевер-2". А "Индевер-2" улетел.
