R.Sheckley "Tripout"
Р.Шекли "Прогулка" перевод В.И.Баканова
Возник Папазиан, замаскированный под человека. Он быстро
проверил, на месте ли голова. "Нос и носки ботинок должны
смотреть в одну сторону", - напомнил он себе.
Все системы работали нормально, в том числе и компактная
душа, которая питалась от батареек для карманного фонарика.
Папазиан очутился на земле, в непонятном, сверхъестественном
Нью-Йорке, на перекрестке десяти миллионов человеческих судеб.
Ему захотелось гроппнуть, но человеческое тело не было для этого
приспособлено, и он просто улыбнулся.
Папазиан вышел из телефонной будки - играть с людьми.
Сразу же он столкнулся с тучным мужчиной лет сорока. Мужчина
остановил его и спросил:
- Эй, приятель, как быстрее пройди на угол Сорок девятой и
Бродвея?
Папазиан ответил без колебания:
- Ощупывайте эту стену, а когда найдете неплотность, идите
напролом. Этот туннель проложили марсиане - когда они еще были
марсианами. Выйдете как раз к углу Сорок восьмой улицы и Седьмой
авеню.
- Остряк чертов! - пробормотал мужчина и ушел, даже не
дотронувшись до стены.
- Какая косность! - сказал про себя Папазиан. - Надо бы
включить это в рапорт.
Но нужно ли ему готовить рапорт? Он не имел понятия.
Время ленча. Папазиан вошел в забегаловку на Бродвее близ
Двадцать восьмой улицы и обратился к буфетчику:
- Я хотел бы попробовать ваши знаменитые "хот догс".
- Знаменитые? - изумился буфетчик. - Скорей бы настал такой
день!
- Уже настал, - возразил Папазиан. - Ваши "хот догс"
пользуются хорошей репутацией по всей галактике. Я знаю кое-кого,
кто преодолел тысячи световых лет ради этих булочек с сосисками.
- Чушь! - убежденно сказал буфетчик.
- Да? Возможно, вас заинтересует, что в настоящий момент
половина ваших клиентов - пришельцы. В гриме, конечно.
Каждый второй клиент побледнел.
- Вы что, иностранец? - спросил буфетчик.
- Альдебаранец по материнской линии, - объяснил Папазиан.
- Тогда все ясно, - сказал буфетчик.
Папазиан шел по улице. Он ничего не знал о жизни на Земле и
наслаждался своим неведением: ему так много еще предстоит узнать.
Изумительно - не иметь представления, что делать дальше, кем
быть, о чем говорить.
- Эй, приятель! - окликнул его прохожий. - Я доеду по этой
линии до Порт-Вашингтон?
- Не знаю, - сказал Папазиан, и это было правдой.
К сожалению, в невежестве есть определенные неудобства.
Какая-то женщина поспешила объяснить им, как добраться до
Порт-Вашингтона. Узнавать новое довольно интересно, но Папазиан
считал, что незнание увлекательнее.
На здании висело объявление: "Сдается в аренду".
Папазиан вошел и взял в аренду. Он полагал, что поступил
правильно, хотя в глубине души надеялся, что ошибся, потому что
так было бы занятнее.
Молодая женщина сказала:
- Добрый день. Я мисс Марш. Меня прислало агентство. Вам
нужна секретарша?
- Совершенно верно. Ваше имя?
- Лилиан.
- Сойдет. Можете приступать к работе.
- Но у вас нет ничего, даже машинки.
- Купите все, что необходимо. Вот деньги.
- А что от меня требуется?
- Вы меня спрашиваете? - с мягкой укоризной сказал Папазиан.
- Я понятия не имею, чем заняться мне самому.
- А что вы собираетесь делать, мистер Папазиан?
- Вот это я и хочу выяснить.
- О... Ну хорошо. Мне кажется, вам понадобятся стол, стулья,
машинка и все остальное.
- Превосходно Лили! Вам говорили, что вы очень хорошенькая?
- Нет...
- Значит, я ошибся. Если вы этого не знаете, то откуда знать
мне?
Папазиан проснулся в отеле "Центральный" и сменил имя на
Хол. Он сбросил с себя верхнюю кожу и оставил под кроватью, чтобы
не умываться.
Лилиан была уже в конторе, расставляла новенькую мебель.
- Вас дожидается посетитель, мистер Папазиан, - сказала
секретарша.
- Отныне меня зовут Хол. Впустите его.
Посетителем оказался коротышка по имени Джасперс.
- Чем могу быть полезен, мистер Джасперс? - спросил Хол.
- Не имею ни малейшего представления, - смутился посетитель.
- Я пришел к вам, повинуясь необъяснимому порыву.
Хол напрочь забыл, где он мог оставить свою Машину
Необъяснимых Порывов.
- И где же вы его ощутили? - поинтересовался он.
- К северо-востоку отсюда, на углу Пятой авеню и
Восемнадцатой улицы.
- Около почтового ящика? Так я и думал! Вы очень помогли мне
мистер Джасперс! Чем могу вам услужить?
- Говорю вам, не знаю! Это был необъяснимый...
- Да. Но чего бы вы хотели?
- Побольше времени, - печально сказал Джасперс. - Разве не
все этого хотят?
- Нет, - твердо сказал Хол. - Но, возможно, я помогу.
Сколько времени вам нужно?
- Еще бы лет сто, - попросил Джасперс.
- Приходите завтра, - сказал Хол. Посмотрим, что удастся для
вас сделать.
Когда посетитель ушел, Лилиан спросила:
- Вы действительно можете ему помочь?
- Это я выясню завтра, - ответил Хол.
- Почему не сегодня?
- А почему не завтра?
- Потому что вы заставляете ждать, а это нехорошо.
- Согласен, - сказал Хол. - Зато очень жизненно.
Путешествуя, я заметил, что жизнь - суть ожидание. Значит,
следует наслаждаться всем, пребывая в ожидании, потому что только
на него вы и способны.
- Это чересчур сложно для меня.
- В таком случае напечатайте какое-нибудь письмо.
На тротуаре стоял человек с американским флагом. Вокруг
собралась небольшая толпа. Человек был старый, с красным
морщинистым лицом. Он говорил:
- Я хочу вам поведать о мире мертвых, они ходят по земле
рядом с нами. Что вы на это скажете, а?
- Лично я, - заметил Хол, - вынужден согласиться, потому что
рядом стоит старая седовласая женщина в астральном теле с
высохшей рукой.
- Боже мой, это, наверное Этель! Она умерла в прошлом году,
мистер, и с тех пор я пытаюсь с ней связаться. Что она говорит?
- Цитирую:"Герберт, перестань молоть чепуху и иди домой. Ты
оставил на плите яйца, вода уже вся выкипела, и через
какие-нибудь полчаса твоя жалкая обитель сгорит дотла".
- Точно Этель! - воскликнул Герберт. - Этель, как ты можешь
называть чепухой разговоры о мире мертвых, когда ты сама - дух?
- Она отвечает, - доложил Хол, - что мужчина, который и
яиц-то толком не сварит, не спалив свою квартиру, не вправе
рассуждать о духах.
- Вечно она меня пилит, - посетовал Герберт и заторопился
прочь.
- Мадам, не слишком ли вы строги с ним? - спросил Хол.
- Он никогда не слушал меня при жизни и не слушает теперь.
Разве можно быть слишком строгой с таким человеком?.. Приятно
было поболтать с вами, мистер, но мне пора, - сказала Этель.
- Куда? - поинтересовался Хол.
- В Дом Престарелых Духов, куда же еще? - и она незримо
исчезла.
Хол в восхищении покачал головой.
"Земля! - подумал он. - Какое прекрасное место!"
На Кафедральной аллее толпился народ - в основном,
венерианцы, замаскированные под немцев, и обитатели созвездия
Стрельца, прикидывающиеся хиппи.
К Холу подошел какой-то толстяк и спросил:
- Простите, вы не Хол Папазиан? Я Артур Вентура, ваш сосед.
- С Альдебарана? - спросил Хол.
- Нет. Я, как и вы, из Бронкса.
- На Альдебаране нет Бронкса, - констатировал Хол.
- Придите в себя, Хол! Вы пропадаете почти неделю. Алина
сходит с ума от беспокойства. Она хочет обратиться в полицию.
- Алина?
- Ваша жена.
Хол понял, что происходит. То был Кризис Совпадения
Личности. Как правило, внеземные туристы с таким явлением не
сталкивались. Кризис сулил Холу потрясающие впечатления. Если бы
только они сохранились в памяти!
- Хорошо, - сказал Хол, - благодарю вас за информацию. Жаль,
что я причинил столько волнений моей жене, моей дорогой Полине...
- Алине, - поправил Вентура.
- Ну да. Передайте ей, что я приеду, как только выполню
задание.
- Какое задание?
- Мое задание заключается в выяснении моего задания.
Хол улыбнулся и попытался удалиться. Но Артур Вентура
обнаружил уникальную способность роиться и окружил Папазиана со
всех сторон, производя шум и предпринимая попытки силового
воздействия. Папазиан подумал о лазерном луче и замыслил убить
всех Артуров, но потом решил, что это не в духе происходящего..
Лица, одетые в форму, водворили Папазиана в квартиру, где он
пал в бъятия рыдающей женщины, которая тут же принялась сообщать
ему сведения личного характера.
Хол заключил, что эту женщину звали Алина. Женщина считала,
что она его жена. И могла предъявить соответствующие бумаги.
Сперва было даже забавно иметь жену, детей, настоящую
работу, счет в банке, автомобиль, несколько смен белья и все
остальное, что есть у землян, Хол до самозабвения играл с новыми
вещами.
Почти каждый день Алина спрашивала его:
- Милый, ты еще ничего не вспомнил?
А он отвечал:
- Ничего. Но я уверен, что все будет в порядке.
Алина плакала. Хол привык к этому.
Соседи были очень заботливы, друзья - очень добры. Они изо
всех сил скрывали от него, что он не в своем уме - чудик, дурик,
псих ненормальный.
Хол Папазиан узнал все, что когда-либо делал Хол Папазиан, и
делал то же самое. Простейшие вещи он находил захватывающе
интересными. Мог ли альдебаранец рассчитывать на большее? Ведь он
жал настоящей земной жизнью, и земляне принимали его за своего!
Конечно, Хол совершал ошибки. Он плохо ладил со временем, но
постепенно приучился не стричь газон в полночь, не укладывать
детей в пять утра и не уходить на работу в девять вечера. Он не
видел причин для таких ограничений, но они делали жизнь
интереснее.
По просьбе Алины Хол обратился к доктору Кардоману -
специалисту по чтению в головах людей. Доктор сообщал, какие
мысли хорошие и плодотворные, а какие - плохие и грязные.
Кардоман:
- Давно ли у вас появилось ощущение, что вы - внеземное
существо?
Папазиан:
- Вскоре после моего рождения на Альдебаране.
Кардоман:
- Мы сэкономим массу времени, если вы признаете, что вас
одолевают странные идеи.
Папазиан:
- Мы сэкономим столько же времени, если вы признаете, что я
альдебаранец, попавший в трудное положение.
Кардоман:
- Тихо! Слушай, приятель, такое заявление может завести черт
знает куда. Подчинись моим указаниям, и я сделаю из тебя
пай-мальчика.
Папазиан:
- Тихо!
Дело шло на поправку. Ночи сменялись днями, недели
складывались в месяцы. У Хола бывали моменты прозрения, доктор
Кардоман это приветствовал. Алина писала мемуары под названием
"Исповедь женщины, чей муж верил, что он с Альдебарана".
Однажды Хол сказал доктору Кардоману:
- Кажется, ко мне возвращается память.
- Хм-м, - ответил доктор Кардоман.
- Я вспоминаю себя в возрасте восьми лет. Я поил какао
железного фламинго на лугу, возле маленькой беседки, недалеко от
которой катила свои воды река Чесапик.
- Ложная память из фильмов, - прокомментировал доктор
Кардоман, сверившись с досье, которое собрала на мужа Алина. -
Когда вам было восемь, вы жили в Янгстауне, штат Огайо.
- Черт побери! - в сердцах воскликнул Папазиан.
- Но вы на верном пути, - успокоил его Кардоман. У каждого
есть подобная память, скрывающая страх и наслаждение больной
психики. Не расстраивайтесь. Это добрый признак.
Папазиан приходил и с другими воспоминаниями: о юности,
которую о провел юнгой на английской канонерке, о тяготах
