что бывает непослушным детям?
На полянке молодая женщина наказывала пятилетнюю дочку. Вокруг стояли
еще несколько человек и внимательно смотрели на происходящее. Я не пони-
мал, в чем зрелищность этой картины, но заинтересованность взрослых пе-
редалась и мне, увиденное фотографически запечатлелось в памяти.
Голая девочка стояла боком к матери, слегка выставив попу и сжав ку-
лачки. Несмотря на очень сильные шлепки, девочка плакала негромко. При-
чем за все 5 минут наказания девочка ни разу не пыталась убежать, увер-
нуться, закрыться руками.
Сцена произвела на меня глубокое впечатление. Я, наверное, уже начал
постигать сексуальную значимость девичьей попки (от случайного прикосно-
вения, да и от геометрии линий оставалось какое-то волнение, еще не
осознаваемое как сексуальное).
Позднее, когда стал просыпаться интерес к женскому телу, я уже знал,
что прикосновения к соответствующим округлостям сопровождаются приятными
ощущениями, мне представлялось, что прикосновение в форме шлепка должно
усилить это приятное ощущение. Я даже сомневался, что девочка согласится
на простое поглаживание.
В то же время вариант отшлепать девочку за какой-нибудь ее проступок
казался легальным, обоснованным, понятным поводом для прикосновения. Ко-
нечно, смущало то, что это связано с причинением боли.
Но еще наблюдая воспитательную сцену в палаточном городке, я понял по
заинтересованности всех зрителей, что это не просто причинение боли про-
винившемуся ребенку, а что-то большее, пока мне непонятное.
Еще удивило то, что девочка вела себя как соучастница мамы. Ей
больно, она плакала, но даже не пыталась убрать попу из-под ударов.
Я стал думать, что если мне хочется шлепать девочек, то в их природе
заложена приемлемость такого подхода, а боль, как побочный результат,
даже полезна для тренировки выносливости.
По злой иронии судьбы мне еще неоднократно приходилось видеть, как
бьют девочек (самого разного возраста), некоторые из этих случаев зак-
репляли зародившиеся садистские установки.
Однажды на пляже наша компания остановилась рядом с двумя молодыми
семейными парами, с ними была девочка лет семи. После купания я лежал,
загорал и стал свидетелем такого эпизода: не знаю, с чего все началось,
что натворила девочка, но после окрика матери она с невозмутимым видом
сняла трусики, подошла к маме и стала полубоком к ней, одной рукой дер-
жась за стоящую рядом лодку. Мать начала не торопясь ее шлепать. Ос-
тальные из компании отнеслись к этому совсем без эмоций, продолжая раз-
говор. Мама девочки тоже больше была поглощена разговором, и периодичес-
ки шлепки прекращались, девочка молча стояла, со скучающим видом глазея
по сторонам. Потом, видимо, папа сказал маме, что надо или болтать, или
наказывать ребенка, мама ответила, что, раз он такой умный, пусть сам и
наказывает, девочка перешла к папе. Теперь хлопки стали гораздо крепче и
более частыми, но девочка продолжала игнорировать и папу, только вид
стал менее скучающим. Как только бить перестали, она сразу понеслась иг-
рать с другими детьми, не дослушав последние инструкции.
Этот случай опять всколыхнул уверенность в естественности моего жела-
ния получать эротические ощущения в процессе телесных наказаний. Я уви-
дел отсутствие трагичности в этом процессе и чуть ли не гармонию между
тем, кто шлепает, и тем, кого шлепают.
В другом эпизоде 6-летняя девочка вообще вела себя как заинтересован-
ное лицо.
Опять же на пляже. Девочку долго звали из воды погреться, а она не
шла. Когда, наконец, пришла, мама сказала: "Ну, сейчас я тебя согрею!"
Девочка уточнила: "Шлепать будешь?" Получив утвердительный ответ, она
подошла к подстилке, где сидела мама и дремал папа, и стала его растал-
кивать, говоря, чтобы он подвинулся, так как ее будут шлепать и ей нужно
лечь рядом с мамой, потому что стоя она не хочет. Папа подвинулся, де-
вочка легла рядом с мамой. Хлопнув ее несколько раз, мама решила, что
это недостаточно "согревающе", и сказала, чтобы девочка сорвала и при-
несла ей хворостинку. Девочка побежала к росшим кустам, сорвала два пру-
тика и без малейших колебаний улеглась на свое место. Пока девочку хлес-
тали прутом, она не шевельнулась и не издала ни звука, хотя в конце эк-
зекуции вся ее попа была покрыта темно-красными полосами.
Пожалуй, с этого момента у меня произошла переориентация. Раньше на-
казания интересовали меня как средство легального прикосновения к телу
девочки, теперь акцент переместился на сам процесс, на его ритуальную
сторону. Воображение рисовало множество вариантов. Побои приобрели ярко
выраженный сексуальный характер.
Причем в жизни я никогда никого пальцем не тронул, в отношениях с
друзьями и девочками ничем не отличался от сверстников. В конце школы я
вошел в мир реального, нормального секса. Дружил с хорошей девушкой, не
смел даже намекнуть на некоторые странности своего восприятия мира, так
как чувствовал, что она вряд ли поймет. Ощущений от нормального секса
хватало вполне, но появилась и сильно обострилась во мне раздвоенность:
Я - в жизни и Я - в воображении.
Иногда казалось, что "это" начинает проходить, но проходило до перво-
го провокационного случая, например, знакомая девушка, как о чем-то за-
бавном, рассказывает, что в детстве, когда родители уходили на работу
(сутками) и оставляли ее со старшим братом, брат укладывал ее на диване,
спиной вверх, залазил на нее верхом и, спустив трусики и подняв юбку,
шлепал ее обеими руками поочередно по попе, пока не уставал.
Послушав рассказ, я опять стал развивать идеи о предрасположенности
женщин к тому, чтобы быть объектом насилия.
Внутреннее чувство подсказывает мне, что я не прав, что причинять ко-
му-либо боль - в любом случае плохо. Но одной этой мысли не хватает для
преодоления деформации психики, а какие можно предпринять реальные меры
для нормализации, я не знаю.
Недавно посмотрел американскую видеоленту, научно-популярный фильм о
садизме, в котором раскрывались механизмы этого явления, его историчес-
кие и психологические корни. Фильм усилил раздвоенность и мой внутренний
дискомфорт, так как изложенная в нем теория обосновывает то, что я счи-
таю отклонением от нормы и от чего хотел бы избавиться. Опровергнуть те-
орию мне не удалось, может быть, от незнания фактов.
Ее основные моменты следующие. По данным археологии, переход от мат-
риархата к патриархату и утверждение мужского первенства осуществлялись
при помощи силовых приемов по отношению к женщинам, так как превос-
ходство в физической силе было единственным аргументом в пользу мужчин
(на найденных женских скелетах примерно в пять раз больше увечий, чем на
мужских). Поскольку такое положение дел ослабляло выживаемость рода,
коллективная мудрость наших предков пришла к тому, что, если зло нельзя
искоренить, надо его уменьшить, для этого локализовать силовые воз-
действия на женщину в области ее ягодиц, так как сколь угодно сильные
побои по этому месту не приводят к повреждениям внутренних органов. Это
удалось сделать при помощи соединения агрессивности с сексом.
В свадебные обряды вводится церемония порки невесты в присутствии же-
ниха. Поскольку это довольно сильное впечатление, то в дальнейшем, если
пробуждалась агрессивность, в памяти автоматически возникал "свадебный"
способ ее реализации, а эротический оттенок этого свадебного действия
делал ягодицы наиболее предпочтительным местом для выхода агрессивности.
Так, сочетание сексуального возбуждения от тела невесты со сценой боле-
вого воздействия на ее ягодицы формировало у мужчин установку, что имен-
но зона ниже спины является "площадкой для битья".
В установлении рефлекторной связи между болевым воздействием на эту
зону и эротическими ощущениями оказались заинтересованы и женщины, так
как это подстраховывало их от более разрушительных бессистемных побоев.
Это отразилось на их поведении во время порки: несопротивление, принятие
и сохранение позы, наиболее удобной для мужчин, стремление именно ягоди-
цы сделать центром внимания мужчины, когда он бьет женщину.
Так при совместных усилиях старейшин и женщин постепенно сформирова-
лись садистские начала у мужчин. Поскольку насилие стало одной из граней
половой жизни, а в практике и то, и другое оказалось переплетено, у жен-
щин, соответственно, вырабатывался мазохизм. Со временем такие взаимоот-
ношения стали нормой общественной морали.
Такое положение дел отразилось и на подходе к воспитанию детей. Дево-
чек били гораздо чаще, чем мальчиков, имея в виду не столько мотив нака-
зания за конкретный проступок, сколько выработку выносливости и нужного
стиля поведения. Вплоть до недавнего времени у многих народов в наборе
добродетелей девушки (добрая, хозяйственная и т. д.) была такая, как
"выросла битой", в воспитании регулярно применялся ремень.
Вот такое соотношение секса и насилия данная теория описывает и ут-
верждает, что природа человека подчинена этому соотношению, оно формиро-
валось веками и закреплялось в генах.
В подтверждение теории в фильме приводились такие факты:
1. Болевая чувствительность девочек примерно в два раза ниже, чем
мальчиков.
2. Если одинаково побить девочку и мальчика, то для девочки это будет
заметно меньшим психологическим стрессом, чем для мальчика.
3. Разница в поведении девочек и мальчиков во время наказания:
мальчик активно протестует, пытается вырваться, увернуться от удара,
закрыться рукой. Девочка, даже если ее хлещут ремнем, пытается сохранить
положение, удобное для наказывающего, если она и делает движение, чтобы
увернуться, то сразу за этим следует обратное движение, в исходное поло-
жение. Если бьют очень больно, то девочка может пытаться закрыться ру-
кой, но или убирает руку во время удара, или прикрывает то место, куда
пришелся кончик ремня, оставляя всю попу открытой.
4. Если девочка (12 лет и старше) при длительной порке сдерживает ры-
дания и крики, то внешне ее реакция очень похожа на реакцию при остром
сексуальном наслаждении: запрокинутая голова, прикрытые глаза, приоткры-
тые губы, учащенное дыхание, судорожно вцепившиеся во что-нибудь руки,
стоны, вскрики, выгибание тела (это говорит о том якобы, что секс и на-
силие - две стороны одной медали).
Все эти пункты богато иллюстрированы в фильме (не знаю, насколько
достоверно).
Кроме того, сообщалось, что:
5. У некоторых примитивных народов и племен сохранился свадебный об-
ряд, включающий порку невесты, со строгой регламентацией ее поведения в
этот момент.
6. У римского философа Сенеки есть сетования на то, что молодежь Рима
больше занята истязанием молодых рабынь, чем общественными и госу-
дарственными проблемами (всеобщность подхода к женщинам).
7. Девушка, которую в детстве регулярно шлепали, имеет сильную эро-
генную чувствительность кожи.
8. По данным социологических исследований:
- девочки на 30 процентов больше подвергаются телесным наказаниям,
чем мальчики;
- в странах "третьего мира" очень распространено (а в Европе было
распространено до конца XIX века) истязание жен мужьями, даже в привиле-
гированных классах;
- сцена наказания девочки у большинства людей (и мужчин, и женщин)
вызывает меньшее неприятие, чем мальчика.
Выводы:
- природа человека, сложившаяся в течение тысячелетий, такова, что
мужчины имеют генетическую предрасположенность к садизму, а женщины - к
мазохизму;
- это не отклонение, а норма. Чтобы воспитать сексуально полноценную
девушку, ее надо с детства периодически шлепать, разумеется, в разумных
пределах и без оскорблений и унижений. Это развивает ее сексуальные ме-
ханизмы, а боль предупреждает появление преждевременной чувствительнос-
ти;
- полноту ощущений и гармонию в браке можно достичь только введя на-
