Пол АНДЕРСОН
МУСОРЩИКИ ЛУНЫ
1
Голодный человек оттолкнулся от лодки, и его окутала тишина. Он
слышал только, как пульсируют вены, с легким шумом выходит из ноздрей
воздух, тонко свистит насос, накачивающий воздух в восстановительное
устройство. Он ясно ощущал движение каждой мышцы, чувствовал запах своего
тела, заключенного в узком пространстве, пустоту в желудке - и эта пустота
преобладала над всем остальным. Он был совершенно один, и Вселенная,
раскинувшаяся вокруг, казалась еще более пустой. Двенадцать тысяч видимых
звезд, ярких и неподвижных, нарушали черноту пространства горделивым
свечением. Млечный Путь выглядел единым застывшим водопадом. Слева от него
находилось сильно уменьшенное, но все еще непереносимо яркое Солнце. Но
это не имело значения, ибо было слишком далеко.
"У меня начинается головокружение, - подумал он. - Нельзя себе этого
позволять. Не сейчас".
Он сосредоточился и вернул себя к нормальному состоянию - умение,
достигнутое долгой тренировкой.
Мертвый корабль был весь на виду. Из кормового изгиба с такой силой
бил свет, что ему пришлось прикрыть лицо рукавицей. Дыры зияли в огромном
сфероиде подобно голодным ртам. Он выбрал наиболее поврежденное место и
направился к нему.
Приборы помогли бы подойти к кораблю намного ближе: он мог бы
поставить свою лодку возле бокового пролома. Но она была оснащена лишь
минимумом электронных средств, и в остальном ему приходилось полагаться на
собственные чувства и мускулы, возможности которых он, как и его предки,
развил до предела.
На несколько мгновений он унесся мыслями далеко от этих мест, и
поймал себя на том, что пытается вообразить путешествие на Землю. Или хотя
бы на Марс. Он думал даже не столько об открытом воздухе, зелени, огромном
Солнце, горизонтах на мили, так как считал, что может достаточно хорошо
представить все это по виденным фильмам... Его интересовало взаимодействие
скоростей, например бег при постоянном ускорении...
Корпус громоздился перед ним, словно округлый утес. Он согнулся и
ударил тяжелым ботинком. Дрожь пронзила его от пяток до макушки.
Автоматически замкнулись цепи, вращенные в подошвы. Заряды разделились;
"нижняя" половина стала положительно заряженной относительно корабля, а
отрицательно заряженные электроны металла притянулись к ней. При такой
изоляции дуга не могла возникнуть; просто его поддерживало силовое поле
достаточной величины.
Внимательно следя за тем, чтобы ноги двигались поочередно, он
приблизился к неровному краю дыры, сквозь которую сочился солнечный свет,
оставляя неподвижные темные тени возле оборудования и приборов. Он
нахмурился. Проклятье! Камни просто разнесли это место. Нужно потратить
большие деньги, чтобы корабль можно было снова использовать, а это
уменьшит вознаграждение за спасение и, что гораздо важнее, его
комиссионные. Если, конечно, на борту нет особого груза.
Подумав об этом, он несколько воспрял духом, усталость отпустила его,
и он вошел. Включив фонарь, он направился по мрачному коридору и черному
проходу к главному отсеку. Тот не был запечатан. На грузовых судах,
которые ведут автоматы, так бывает всегда. Он отворил дверь и подошел к
разбитой упаковке. Луч заметался в поисках, пока не наткнулся на надпись:
Гасперианская электроника
сцх-107
Проводящие элементы
2000
Последующие указания его не интересовали. Луч перепрыгивал с места на
место, освещая одну упаковку за другой. Сердце его затрепетало.
- Святой Иуда, - пробормотал он, и на минуту его захлестнула бешеная
радость.
Это был не весь груз. Никто не мог бы пожелать такого огромного
количества суперпроводников, работающих при комнатной температуре, за один
раз. Но то, что он увидел, сделало его богатым.
Он задрожал. Волна слабости пронзила его тело.
"Лучше поскорее вернуться назад. Что там еще, не важно. Потом будет
достаточно времени, чтобы все рассмотреть".
Повернувшись, он так поспешно кинулся из помещения, что оторвал от
поверхности одновременно обе ноги и, ослабленный силами вращения, поплыл,
изрыгая проклятия, пока не ухватился за балку. Это его отрезвило. Двигаясь
уже гораздо осторожнее, он покинул корабль и вернулся к лодке. Было бы
чертовски глупо вот так нелепо погибнуть здесь теперь, когда тысячи вещей
стали вдруг для него возможными, когда на Кипе ожидают его женщины, и
виски, и разгул.
Узкое неудобное судно окружило его кольцом металла. Он закрыл
воздушный замок и снял скафандр, напряженно следя за тем, чтобы не
коснуться голыми руками его застывших на холоде внешних частей. Потом он
прошел вперед, снял навигационные показания, сделал некоторые расчеты и
послал главный луч через два миллиона километров пустых миль.
- Седлер со спасательной лодки "Капитан Хук" Оперативному Контролю
Кипа, - передал он.
Затем последовала цепь кодовых сигналов. Шеф Керриган не полагался на
волю случая. Если он не уверен, что в его крепость собирается проникнуть
кто-то из его людей - ведь на этой орбите могли бы оказаться и марсиане, -
тогда ответа не будет.
На Кипе сигнал принимали очень долго, и Седлер прибавил к своему
вызову несколько оскорбительных замечаний.
- Оперативный Контроль Кипа - Седлеру с "Капитана Хука", -
послышалось из динамика. - Привет, Дейв. На посту Боб Макинтош. Что там у
тебя? Прием.
- Я... Я заполучил его, - Седлер откашлялся и овладел своим голосом.
- Марсиане. Я нашел путь к нему и был на борту. Груз, похоже, в хорошем
состоянии и... э... ценный. Но у меня нет еды и осталось чертовски мало
реактивной массы. Вам придется переправить мне кое-что. Приходите так
быстро, как только сможете. Прием.
Прошло полминуты, пока луч проделал свой путь и вернулся с ответом.
Седлер плавал, слушая тонкий свист - шепот звезд.
- Ты, должно быть, долго охотился, - сказал Макинтош. - Почему не дал
знать кому-нибудь еще о том, что случилось? Кому-нибудь, кто был бы ближе?
Мы уже начали думать, что он от нас ушел. Прием.
- Ты прекрасно знаешь почему, - отрезал Седлер. - Я вовсе не хотел
делиться с кем-то комиссионными, когда был уверен, что могу все получить
сам. А теперь пошевелись, Боб. Присмотри за тем, чтобы я получил самое
лучшее, особенно кормежку. Я смогу за это заплатить. Потом сообщи Шефу и
ребятам, что они могут сворачивать свои радарные паутины и возвращаться
домой. Потому что он - мой!
2
Хотя Сиртис был самым большим и самым деловым городом Марса, а также
его столицей, он был и самым старым городом. Новенькие небоскребы сверкали
на мили вокруг центра, занимая положенные ему акры. К югу город переходил
в полосу сельскохозяйственных земель, опоясывавших планету по экватору, а
к северу - в нетронутые пустыни, прибежище желтого песка и обглоданных
ветрами утесов. Нижний город застраивали в основном еще пионеры.
Толстые стены серого камня, скрепленные известкой, неуклюже
поднимались на высоту нескольких этажей и оканчивались плоскими крышами со
стоянками для флиттеров.
Прочность их была обманчивой. Теперь, когда на Марсе появилась вполне
пригодная для жизни атмосфера, кислород и водяные пары так быстро
разъедали марсианский камень, что узкие улицы все время покрывала пыль.
Следующее поколение этого квартала уже не увидит.
Джеймс Черч радовался тому, что, пока он жив, его контора будет
находиться именно здесь. В нем было нечто от хранителя традиций.
Он стоял у открытого окна, держа трубку во рту, заложив руки за
спину, и смотрел прямо перед собой. Он ждал посетителя. В проемах
сохранились следы приспособлений, которые когда-то не давали смертельно
холодным и разреженным газам проникать внутрь. Позднее, когда ссора с
находившимися через улицу маринами вылилась в Кровавые Десять Дней, с
помощью тех же приспособлений закрепляли энергетические автоматы. Марины
не закрыли свое заведение. У них бывало множество людей, и каждый раз,
когда открывались двери, до Черча доносились отдаленные звуки музыки и
попискивание установки путеводной звезды; и ему даже казалось, что он
может различить щелканье костей и поворачивающегося колеса рулетки. Но
возможно, просто веселая болтовня пешеходов была слишком громкой. Солнце
поздно заходит в этих широтах, где лето вдвое длиннее земного, и Сиртис
вовсю развлекался, пока дневной свет еще позволял это.
Черч глотнул воздуха между двумя затяжками. Воздух был прохладным -
значит, предстояла холодная ночь. Льдисто-кристаллические облака сверкали
в красноватом небе, по которому медленно пролетела стая гусей.
"Так-так, - подумал он, - значит, Министерство экологии действительно
кое-чего добилось. Вот уж никогда не ожидал от них ничего подобного. Но
упорно говорят, что инженеры-генетики справились с проблемой миграции.
Интересно, как это им удалось? Если у меня когда-нибудь появится время,
нужно будет этим заняться".
Интерком на старом письменном столе сообщил:
- К вам мистер Добшинский.
Черч подошел к двери.
- Пусть войдет, - сказал он, и дверь открылась.
Внешность Джеймса Черча ничуть не отвечала представлениям о типичном
марсианине. Он был невысоким и плотным, седовласым, с аккуратным маленьким
брюшком, выступающим из-под рубашки. Только потемневшая на солнце кожа и
выцветшие голубые глаза, привыкшие всю жизнь смотреть на голые дюны,
несколько нарушали образ тихого домоседа.
Филипп Добшинский был высоким и худым, но широкоплечим. Он выглядел
несколько моложе, красивее и был более пестро одет, чем Черч ожидал этого
от члена Межпланетной Корабельной Ассоциации.
Посетитель остановился, оглядел маленькую комнатку, заставленную
книгами, и явно заколебался. Внешний вид агентства Черча "Расследования.
Гардиан и К" был не слишком представительным.
- Как поживаете? - детектив протянул ему руку. - Садитесь. Закурить
хотите?
- Да... нет, благодарю, пока не буду, - Добшинский отмахнулся от
предложенного ему портсигара, хотя "Лунные близнецы" были дорогой
табачно-марихуанной смесью. - Может быть, мне лучше немного выпить?
- Конечно. Скотч? Отличный напиток, клянусь, вовсе не та серная
кислота, которую делают в "Дьявольском котле". - Черч устроился на
вращающемся стуле.
Добшинский нервничал. Он так часто менял положение, что его стул
никак не мог к нему приспособиться. Черч улыбнулся, занявшись стаканами.
- Я знаю, - протянул он. - Вы размышляете над тем, каким образом
серьезное сыскное агентство может руководить действиями из подобной дыры в
стене. Мне так нравится. Деньги, которые иные выбрасывают на то, чтобы
произвести впечатление на клиентов, я предпочитаю потратить на добрую
выпивку, еду, табак и девушек. Расслабьтесь, сынок.
- Я новичок в подобных делах, - пробормотал Добшинский, - как и мы
все, я имею в виду, члены Ассоциации. - Он так быстро поднял стакан, что
лед звякнул о кромку.
Черч выпустил дым и сказал:
- Вы лишь упомянули о том, что хотели бы обсудить возможное дело.
Насколько я понимаю, речь пойдет об астероидном пиратстве.
- Но... да, - Добшинский расправил плечи. - До сих пор нашими делами,
как вам должно быть известно, занималось агентство "Неопинк". Однако, они,
похоже, не в состоянии справиться с этим. Если вы можете что-то сделать...
честно говоря, мы тогда заключим с вами контракт на будущее.
Черч заставил себя сохранить внешнее спокойствие, но его пульс
немного участился, а в воображении пронеслись заманчивые картины. Человек,
у которого два сына учатся в колледже, а девочка уже подходит к этому
возрасту, да еще желает изучать в Париже живопись, вряд ли откажется от
такого контракта. К тому же Мэри поговаривала о лучшем доме в Таумазии,
куда они обычно переезжали, когда в северном полушарии наступала зима...
- Прежде чем мы продолжим, - пробормотал он, - скажите мне, получили
ли вы одобрение правительства?
- А? - робость Добшинского сменилась удивлением. - Что оно может
сделать?
- Ну, тут речь идет о создании общественного мнения, о возникновении
определенного отношения к пиратству, наносящему серьезный ущерб экономике.
- Кораблям.
- По сути дела, всему Марсу. Цены и страховки взлетели до Андромеды,
не так ли? Кроме того, в это дело оказалась вовлеченной вся наша полиция.
- Но что правительство может сделать с офицерами, воспитанными в
мирных условиях? - Добшинский сделал еще один большой глоток. - О, мы с
ним связывались. Если бы Флот мог очистить Пояс... Но увы... Если вы
возьметесь за работу, мы утрясем все детали.
- Спасибо за службу, - ответил Черч. У его собеседника был
озадаченный вид, и Черч усмехнулся: - Я имею в виду, за то, что вы так
тактично представили дело. Вы могли бы сказать: "Если вы получите эту
работу". Но давайте-ка коснемся самой сути, насколько это возможно в
предварительной беседе. Вы потеряли еще одно судно?
- "Королеву Тили", - сквозь зубы произнес Добшинский. - Если это о
чем-нибудь вам говорит.
- Боюсь, что нет, - Черч, которого профессия заносила во многие
уголки мира, конечно, не так сосредотачивался на собственных делах, как
средний марсианин, но тем не менее интерпланетным сообщением он мало
интересовался. Мальчики с большими деньгами сами заботились о своих делах.
До недавнего времени.
- Самая последняя наша потеря, и самая серьезная, - сказал
Добшинский. - Его собственная стоимость исчисляется семизначной цифрой, а
на нем был еще груз, где среди прочего - баснословно дорогой компьютер для
Палласа. И все это - не меньше, чем через двадцать декад после того, как
был захвачен "Иов".
Черч слегка поднял брови:
- Извините меня, но вы уверены, что сюда не вовлечены никакие высшие
силы? Это же официальный заказ.
- Почти уверены. Например, "Иов" вез роботизированную установку для
горных работ к Ганимеду. "Неопинк", основываясь на данных, полученных их
отделением на Земле, сообщает, что "Супертроник" предложил точно такую же
установку за драконовскую цену. Они заявляют, что нашли более дешевый
способ производства. И конечно, серийные номера и все прочее совершенно
иные. Но, по-прежнему, когда такое продолжает происходить снова и снова...
- Да, понимаю, - Черч кивнул. - Интересно, - пробормотал он,
обращаясь в основном сам к себе, - почему так называемые действия свыше
всегда катастрофичны? - И быстро добавил: - Насколько я понимаю, сам "Иов"
еще не найден?
- Пока еще нет. Может быть, он совершенно разбит; или астериты хотят
отремонтировать его и оставить у себя; или он сейчас направляется к Луне,
а его команда требует вознаграждения за спасение имущества. - Последние
слова он как выплюнул.
- Гм, да, это просто становится неправдоподобным.
- Что вы хотите этим сказать, миссер? Неправдоподобным! Я могу
показать вам цифры, доказывающие, что вся марсианская экономика на грани
упадка. А Земля ждет, хватает добычу и собирается попраздновать на то, что
от нас останется!
3
Феликс Керриган, Шеф Кипа, посмотрел на человека, стоящего возле его
трона, и сказал:
- Нет.
Николас Рискин окаменел.
- Но минуточку... - начал он.
- Вы меня слышали? - тяжелая правая рука Керригана рубанула воздух. -
Правило есть правило, и я не собираюсь его нарушать. Или подрывать таким
образом веру в моих людей, - он кивнул в сторону Седлера, стоявшего рядом
и смотревшего на Рискина. - Дейв нашел "Королеву Тили". Его комиссионные
составляют десять процентов от стоимости ее груза. Каким же я был бы
Шефом, если б вытряс из него все, что он заработал?
- Но никто не предлагает его грабить, - запротестовал Рискин. Он
воспитывался на Марсе, и собственная речь даже ему самому казалась плавной
по сравнению с грубым астеритным диалектом. - Совет заплатит сполна.
- В долларах Свободных Миров, - фыркнул Седлер. - Мне нужны земные
деньги, которые я могу потратить на земные товары. А что производят здесь,
на Поясе, чего стоило бы купить?
Рискин облизал губы и огляделся. Он почувствовал себя очень одиноким.
Комната Совета была больше и шикарнее, чем большинство помещений,
выдолбленных в астероиде. Собственно, она поражала варварской пышностью.
Алые коврики покрывали стены, пол устилали дорогие звериные шкуры, стол и
стулья были сделаны не из пластика, а из массивного дуба. Проход в виде
арки вел к залу для празднеств, такому же великолепному. Оттуда доносились
смех и звон бокалов - там команда корабля Рискина пировала с получившими
вознаграждение и их девушками. Но здесь обстановка была напряженной.
Керриган восседал на своем высоком сверкающем кресле, подобно
языческому богу. И внешность его более соответствовала тем дням, когда
сама Земля была молодой и дикой: шести футов ростом, широкоплечий, с
лицом, густо заросшим темной бородой, и холодными серыми глазами.
Впечатление усиливали его одеяния. В отличие от Седлера, одетого в
комбинезон, и Рискина, носившего простой гражданский костюм, Керриган был
облачен в голубой китель и белые брюки, украшенные золотыми лампасами. На
его офицерской фуражке сверкала звезда Главного.
Рискин, маленький, лысый, которого трудно было назвать смелым,
подумал о бластере.
- Послушайте, вы, - мог бы сказать он, - я говорю от имени Совета,
который представляет всех нас. Неужели вы думаете, что можете враждовать
со всеми суверенными астероидами Пояса?
Но нет, Керриган мог бы сорваться, что более вероятно, или, что еще
хуже, обрушиться на них. Не считая случайных стычек, короли астероидов
друг с другом не воевали, на это не было средств. Кроме того, гораздо
более безопасно и выгодно было нападать на марсиан.
Нельзя было сбрасывать со счетов и вопросы принципа или, возможно,
политики. Повелитель должен держаться заодно со своими приверженцами, хотя
бы потому, что в противном случае они могут вытолкать его за воздушный
замок и избрать себе кого-нибудь другого. Дойди дело до голосования,
окружение Керригана должно было решить, что он прав. Тем более, до
голосования дойти дело не должно.
Рискин расслабился и позволил себе улыбнуться. Улыбка не была совсем
неискренней: дипломатия, в общем-то, и была его настоящей работой.
Он отвесил Седлеру легкий поклон:
- Прошу прощения, миссер. Мы вовсе не хотели обманывать вас. Совет
послал меня сюда, чтобы я сделал предложение. Вы его отвергли. Отлично, вы
- в своем праве, так что не будем больше говорить друг другу обидных слов.
Космонавт пожал ему руку.
- Не надо на меня злиться. - Он так же легко успокаивался, как и
впадал в гнев. - Вы понимаете, я не собирался присваивать чего бы там ни
было. Но я так много лет сидел на базовом пайке... Самое большее, что мне
время от времени перепадало, - это доля, когда я находил обломок
одновременно с кем-то другим, и всегда моя доля оказывалась меньшей.
Теперь наконец-то и мне выпало счастье, и ради него я рисковал собственной
шкурой. И уж не отступлюсь ни за что.
- Конечно, нет. - Рискин посмотрел на Керригана. - Но существуют еще
некоторые вопросы страхования. Не могли бы мы поговорить с глазу на глаз,
сэр?
- Что ж... - Шеф нахмурился. Возможно, ему хотелось поскорее попасть
к праздничному столу. Его последняя любовница веселилась там со всеми, а
он, как поговаривали, ревновал ее. - О'кей, это не займет много времени.
Он направился из комнаты, шагая так широко, что Рискин не поспевал за
ним, несмотря даже на слабую гравитацию. Вне всякого сомнения, он тратил
на ежедневные тренировки гораздо больше времени, чем это требовалось для
поддержания нормальной жизнедеятельности организма.
Дойдя до конца коридора, он открыл дверь в личный кабинет. Рискин
никогда не бывал здесь раньше и был поражен его оснащением. Хотя, конечно,
напомнил он себе, Шеф не мог быть глупцом. Как и обычный космонавт. Какой
бы простой ни была астероидная лодка (из-за отсутствия планетного
притяжения или атмосферы, с которой приходилось бы бороться, ненужности в
такой дали от солнца радиационных экранов), невозможно было выжить, не
имея хороших знаний физики и химии. Остальные науки не были столь
популярны в Свободных Мирах. Член Совета понадеялся, что хорошо развитый
мозг Керригана сможет быстро впитать урок истории и экономики.
Космический видеопорт был встроен во внешнюю стену, которую
нависающая скала скрывала от взгляда сверху. Как и другие
астероиды-крепости, Кип был замаскирован под один из полумиллиона голых
миров. Вид был завораживающим: темный металлический камень с опадающими
краями, за которым теснились звезды.
В какое-то мгновение каждый нерв Рискина затрепетал от страха:
Другие, Чужие, существа извне... но он сумел обуздать свои эмоции.
"Суеверие! - урезонил он себя. - Современный вариант ангелов, демонов
и духов. Слишком многие поколения сочиняли и рассказывали о них
бесчисленные сенсационные истории, так что их образы накрепко связались с
самыми примитивными нашими инстинктами... О да, конечно, нечеловеческие
расы существуют. Мы даже ловили следы их передач и их энергии. Но не
больше. Они находятся слишком далеко".
Он снова переключил внимание на Керригана. Шеф сам садиться не стал,
но Рискину указал на стул.
- Давайте, начинайте, - коротко бросил он.
- Я не знаю, с чего лучше начать, - сказал Рискин.
Он вытащил сигары и предложил одну Керригану. Тот покачал головой.
Табак был таким дефицитом, что немногие астериты, находящиеся за пределами
колоний Марса, сохранили эту привычку.
Рискин закурил.
- Поверьте мне, сэр, - начал он. - Секретарь Совета не собирается
выступать в роли арбитра. Мы не можем этого делать. Вы же знаете, мы всего
лишь наймиты, которых приглашают для судебных диспутов и поддержания мира
по всей Солнечной системе, а также для того, чтобы решать политические
вопросы. Но мы очень серьезно относимся к вознаграждению за спасенное
имущество. Мы бы хотели, чтобы каждую находку отправляли в центральное
бюро, где ее затем назначат на продажу. Естественно, проделанная работа
будет оплачена. Но существующая система... Боюсь, не может ли она привести
к падению Свободных Миров.
- А? - встрепенулся Керриган и через несколько мгновений произнес: -
О'кей, миссер, я слушаю.
- Картина довольно обширная, - сказал Рискин, ободренный. - Вы не
возражаете, если я повторю кое-что из того, что вы уже знаете? Видите ли,
люди принимают на веру факты, с которыми они выросли, и не всегда
понимают, как эти факты взаимосвязаны.
Керриган боролся с собственными желаниями и победил. Он сложил руки и
расслабился. Настоящий космонавт знает, что такое терпение.
Рискин выпустил дым.
- Мы всегда говорим себе, что всего лишь повторяем историю, - начал
он. - Марс был колонизирован многими недовольными, которые хотели свободы
от Корпоративного государства. Они создали собственную цивилизацию. Чтобы
финансировать огромную работу по изменению условий жизни на своей планете,
они притянули Землю к Огромному Обману. Я не буду вдаваться в подробности;
скажу только, что они использовали достаточно влиятельные фракции на благо
Объединенных Протекторатов. Так что статус-кво был достигнут, несмотря на
недовольство, не исчезнувшее полностью и по сей день.
- Я все это знаю, - проворчал Керриган. - Время от времени я
почитываю книги.
- Конечно. Я просто упомянул об этом, чтобы нам было с чем сравнить
наш собственный случай. Это не параллели. Они только выглядят таковыми.
Подумайте. Марс, обладающий низкой гравитацией и расположенный близко
к минеральным богатствам Пояса, стал главным держателем кораблей. Отчасти
это было необходимо. Ресурсы Земли таковы, что она не нуждается в большом
торговом флоте. Марсианские компании, как правило, ее гоняют. Так что в
основном грузы перевозят в марсианских трюмах, большинство земных
космических кораблей построено на Марсе, и именно Марс колонизировал
астероиды.
Но жизнь здесь была жестокой и сложной. И сейчас она лишена
нежностей. Представьте, что делалось в первые десятилетия. Мало кто хотел
здесь жить и работать, если дома дела у них шли хорошо. Другими словами,
мы наследники неудачников, которые были наследниками других неудачников.
Подобные люди не лучшие организаторы. Они тяготеют к созданию нового, как
только это становится для них возможным. Впрочем, это требует слишком
большого капитала от одного человека. Поэтому возникли маленькие частные
компании, каждую из которых возглавлял ее основатель. Он приобретал над
своими приверженцами власть капитана корабля, и это было необходимо: любая
другая система привела бы к быстрой гибели. Так произошли Шефские
территории.
Рискин стряхнул пепел с сигары.
- Неужели вы не понимаете? - продолжил он. - Мы хвастаемся тем, что
являемся благородными демократами, и провозглашаем себя оторванными от
тирании материнской планеты, как их предки оторвались от Земли. Но правда
в том, что Шефы слишком часто конфликтуют с Биллем о Свободах и другими
пятью пунктами марсианского закона. Они не могут этому помешать. Кроме
того, они представляют новый вид цивилизации, приспособившейся к новым
условиям, или обращаются к компаниям на Палласе, Церере или где еще там.
Итак... мы освободились. Марсу это не понравилось. Но давление
слишком дорого обошлось бы им. Кроме того, Земля в восторге, ибо она
оказывает большое давление, экономическое и политическое. Были и угрозы
военного давления, вежливые правда, но все равно угрозы. Марс проиграл бы
войну. Он поступил иначе: просто прервал торговлю со Свободными Мирами,
надеясь вынудить нас подчиниться. Мы мало что можем предложить Земле, у
которой, во всяком случае, нет торговых кораблей для нас.
Далее, мы пристрастились - будем откровенными - к пиратским набегам
на марсианские суда на астероиде и юпитерианских путях. Мы ищем
покупателей на Земле, а иногда даже и на некоторых марсианских астероидах.
На деньги, которые мы получаем, мы можем покупать у Земли все, что нам
нужно.
Он замолчал, переводя дыхание. Он немного охрип и мечтал о выпивке.
Керриган нахмурился:
- Не понимаю, к чему вы клоните. Все это известно каждому.
- А вот к чему, - ответил Рискин. - Сложите мои банальности вместе, и
вы увидите, что мы имеем дело с войной за независимость. Никто не называет
ее так, и, возможно, не многие и рассматривают ее с этой точки зрения, но
факт остается фактом. Если мы не сумеем на ней как следует заработать, то
мы проиграли.
- Как?
- Такое положение не может сохраняться вечно. Предположим, Марс
найдет контрмеры, которым мы не сможем противостоять. Мы рассмотрели
некоторые возможности в Секретариате. Если хоть одна из них сработает, мы
вернемся к тому, с чего начинали, и будем отрезаны от остального мира и
обречены.
Худшая возможность в том, что Марс пойдет дальше и примет нашу
независимость. Я уверен, что ничто, кроме раздражения, не мешало им
сделать это до сих пор. Что произойдет тогда? Прибыль дают самые большие
астероиды, которые находятся в руках у Марса. Мы не можем поддерживать
себя обычной торговлей. Капитальные вложения, которые для этого требуются,
нам не по силам. В конце концов мы окажемся перед выбором: сдаться,
отказавшись от нашего образа жизни, и превратиться в обычных наемников
или... голодать.
Нужно предпринять шаги против этого уже сегодня.
- Гм-м-м, - Керриган принялся расхаживать туда-сюда. - Допускаю, что
иногда я и сам спрашиваю себя... но до нас здесь доходит мало новостей.
Рискин встал и бросил:
- До сих пор все происходило как бы само собой. Одно событие сменяло
другое. Шефы обнаружили, что могут брать в плен марсианские корабли; в
отчаянии они так и сделали, и это стало важной частью их экономики. Ваши
гидропонические и протеиновые плантации и тому подобное снабжало вас едой
и таблетками Ло-ж. Вы раскапывали скалы и очищали руду. Вы производили
некоторое количество того, в чем нуждались. Но только ограниченное
количество, ибо вы не можете рассчитывать на то, что вам удастся
захватывать судно астрономической стоимости каждые несколько лет. Вот
почему вы поддерживаете таких людей, как Седлер. Ну а что произойдет, если
вы никогда не найдете другой корабль? Вы можете предоставить ему другую
работу?
Керриган остановился, опустил голову, посматривая на Рискина из-под
нахмуренных бровей.
- Что предлагает Совет?
- Чтобы мы использовали дело с получением вознаграждения за спасение
имущества так долго, как только сможем. При существующей системе добыча
принадлежит Шефским территориям, которые снимают сливки. Итак, Шеф
использует большую часть своих девяноста процентов на покупку машин,
запасных частей и на другие практические цели. Это укрепляет Свободные
Миры в целом, и поэтому это хорошо. Но он, правда, чаще покупает предметы
роскоши, а тот, кто получает вознаграждение, свои комиссионные тратит
только на себя. Это плохо.
Далее, - он прочертил сигарой круг в воздухе, - даже в покупке
необходимых вещей нет согласованности. Вы приобретаете, скажем, новый
компьютер. Прекрасно. Но Шеф Брилл из Гнезда Дракона тоже приобретает
компьютер. Почему он не покупает изотопный сепаратор вместо этого и не
снабжает вас необходимым в обмен на информацию? Вы оба только бы выиграли
от этого.
Керриган потеребил бороду:
- Угу, я понимаю, к чему вы клоните. Нужно это обдумать, но, может
быть, вы и правы. Предположим, да. Как мне убедить Дейва Седлера?
- Готов допустить, что мы там, в Центральной, не до конца разработали
проблему, - вздохнул Рискин. - Впрочем, нельзя считать ее неразрешимой.
Если Секретариат Совета сможет делить добычу и решать, какие товары
следует отправлять Шефским территориям, которые пускали бы их в оборот...
и даже снабжать тех, кто не получал добычи какое-то время... Что ж, вы
могли бы еще платить обычные комиссионные нашедшему, причем скорее в
местных долларах, чем в земных или марсианских. Свободные Миры все-таки
нуждаются в иностранной валюте. Тем не менее... гм... мы могли бы наладить
собственное производство предметов роскоши и организовать увеселительные
заведения, чтобы мальчикам было на что тратить свой заработок.
Керриган некоторое время молчал, глядя на видеопорт.
- Может быть, - произнес он наконец. - Вы, люди Совета, хорошо
работали до сих пор. Нам никогда бы не достичь успеха без вас, ваших
агентов на Марсе, ваших рекомендаций. Я не держу на вас зла, я лично.
Насчет других Шефов не знаю.
- Если взять, как пример, историю с "Королевой Тили"... - Рискин
замолчал. Керриган быстро обернулся к нему, и Рискин продолжил: - Конечно,
компенсация быть должна. Мы вовсе не ожидали, что вы просто так откажетесь
от собственных интересов. Это можно уладить.
- Может быть, - серые глаза сузились. - Угу. Может быть.
- Я не могу оставаться здесь долго, чтобы подробно обсудить все это,
- сказал Рискин.
- И так хорошо, - Шеф расслабился, громко рассмеялся и хлопнул
собеседника по спине. Рискин пролетел полкомнаты. - Ох-хо-хо, прошу
прощения. Идемте. Поговорим после сна. А теперь нас ожидает празднество.
4
Ожидая Добшинского в роскошной приемной, Черч перебирал в памяти
полученные им секретные сведения. Секретарша мешала ему сосредоточиться,
потому что и сама была роскошной, хотя Черч вполне мог довольствоваться и
случайными взглядами в ее сторону. Он был человеком степенным и не
нуждался ни в наркотиках, ни в девушках, несмотря на то что обязательно
говорил о них с клиентами, однако за покерным столом он превращался в
дикого зверя.
В истории с астероидным пиратством было много деталей, вызывающих
беспокойство. Во-первых, дело пока что оставалось открытым. Корабли
исчезали, добыча появлялась на рынках. Поскольку бизнесмены соблюдали
тайну с таким же фанатизмом, как и все остальные марсиане, следователи не
могли пользоваться коммерческими каналами. Они проходили по орбитам
исчезнувших судов, совершая головокружительно долгие и столь же
дорогостоящие путешествия на много миллионов миль, однако неизбежно
обнаруживали только какие-то разрозненные фрагменты. Это говорило о том,
что тайные агенты знали об их намерениях. Довольно часто астериты
задерживали их неуклюжие лодки и заставляли ждать. Расписание движения
было известно, и орбиты пропавших кораблей было легко вычислить.
Оставалось только подойти ближе, подобрать соответствующую скорость,
проложить путь лазерными факелами, демонтировать автопилот - и можно
получать награду.
Марсианский флот обязан был заниматься поисками обвиняемых, но это
осталось уже в прошлом, до так называемой Независимости. Лишь немногие
предстали перед судом. Обвинение, выдвинутое против них, могло быть
последней каплей перед Декларацией Идальго. Остальное было не важно. Не
было записи о том, какие астероиды избраны жить среди сотен тысяч.
Как часть изнуряющей политики Ассоциация распространила свое
орбитальное бездельничанье на земные и венерианские трассы. С последних
путей она перемещала более дорогие корабли, которые могли проделывать весь
путь с ускорением. Пираты не могли надеяться перехватить добычу, которая
ко времени появления на их радарах уже будет недосягаемой.
Но корабли продолжали исчезать. Была проделана большая розыскная
работа, особенно на Земле, которая признала астеритную нацию поспешно и с
удовольствием. Так что от собственных шпионов Шефы узнавали, какой сигнал
им надлежит использовать. Автопилот должен был принимать подобный луч и
следовать по нему за добычей.
Только горсточка людей, чья преданность не вызывала никаких сомнений,
располагала теперь нужной информацией.
После короткого перерыва потери возобновились, на этот раз с
катастрофической быстротой. Инженеры пространственного флота предположили,
что астеритные агенты марсианских компаний, должно быть, заменяли ленты
курсов в автопилотах, что приводило корабли совсем не туда, куда они
должны были направляться. По крайней мере, об этом стоило подумать
всерьез. Во всех таких секциях заменили персонал. Потери прекратились. На
некоторое время.
Потом за очень короткий период "Джеху", "Ахаб" и "Лили Дэвид" не
сумели перевезти свои грузы. "Неопинк" принялся за погрузочный персонал и
обнаружил, что на сей раз в аппаратной были установлены бомбы. Это была
грубая работа, и наказание за нее полагалось соответствующее. Виновные
были расстреляны, а меры предосторожности еще усилились. Марс снова
получил временную передышку.
Но теперь...
Внутренняя дверь отворилась. Появился полный человек. Он ухитрялся
одновременно выглядеть негодующим и невозмутимым. Черч узнал его, хотя
ничем этого не выдал: атташе Посольства Объединенных Протекторатов.
- Пожалуйста, войдите, сэр, - проворковала секретарша.
Черч воздержался от непристойного ответа, который, возможно, вырвался
бы у более молодого марсианина, и не только потому, что он был человеком
среднего возраста, но и потому, что был сильно озабочен. Он прошел в
отделанный роскошными панелями кабинет Добшинского.
Как президент Трансюпитерианской компании и секретарь Ассоциации этот
человек имел право на огромный письменный стол красного дерева и
прекрасный вид с пятидесятого этажа небоскреба-башни. Черч не обратил
внимания на захватывающее зрелище - триумфальное шествие Большого Акведука
через живописную пустыню - и рассеянно пожал руку хозяина.
- Садитесь, пожалуйста, - сказал Добшинский. - Примите мои извинения
за то, что вам пришлось ждать. Этот чертов землянин никак не хотел
уходить.
- Что ему нужно? - Черч принялся раскуривать трубку. - Думаю, это
имеет отношение к нашему делу.
- Да. "Дружеское предостережение", - Добшинский так выплюнул эти
слова, что стало ясно: он крайне разозлен. - Мы не должны вооружать наши
корабли.
- Вот как? Каким же образом Земля может нас остановить? Я хочу
сказать, им пришлось применить против нас Договоры Открытого Космоса,
мотивируя это тем, что мы не смеем высылать флот против Свободных Миров.
Но какое отношение это имело бы к коммерческим судам?
- Он сказал, что его правительство истолковало бы установку тяжелых
орудий как пиратство и, говоря его словами, "очень серьезно отнеслось бы к
этому". Я спросил его, как Земля истолковывает то пиратство, которое
существует на самом деле, а он имел наглость заявить, что с ним давно
покончено!
- Гм-м-м... Да, именно это я и хотел обсудить с вами. Но внезапное
объявление войны... а вы знаете, что общественное мнение Земли ударится в
полную панику раньше, чем будет решено принять такие меры... короче
говоря, что они могут сделать, чтобы помешать кораблям Ассоциации
вооружиться?
- Во всяком случае - наложить эмбарго на нашу торговлю. Им
действительно нужны некоторые из наших товаров и услуги, которые мы им
предоставляем, но они могут обойтись и без нас, да и астериты, вне всяких
сомнений, будут рады помочь им в этом. С другой стороны, Марс просто не
может не торговать с Землей. Мы проделали долгий путь со времен пионеров,
но еще не подошли к такой точке, когда сможем поддерживать производство
без импорта определенных составляющих. О, они загнали нас в угол, они
сделали это, - рука Добшинского дрожала, когда он, пытаясь успокоиться,
потянулся за папиросой и глубоко затянулся. - Боже, до чего же я ненавижу
этих землян!
- Ну, может быть, не стоит стричь всех под одну гребенку, - холодно
сказал Черч. - Я знаю среди них несколько честных людей.
- Кого это? Грязные скандалисты! Они даже думают по слогам.
- М-м-м, ну, Корпоративное государство, естественно, создает тип
легковерного гражданина. Жизнь его регулируется столь хитроумно, что
главная его свобода связана с теми фантазиями, которые очень легко могут
поднять на щит и расписать всякие щелкоперы. Возможно, для среднего
землянина все эти старые мотивы куда более реальны и значимы, чем его
собственная жизнь. Во всяком случае, овец всегда удобнее клеймить. Именно
так нашим дедам удалось привести в действие Великое Колесо, - Черч очертил
круг трубкой. - Неважно. Наша проблема связана со Свободными Мирами.
- Сделайте мне одолжение и не называйте их так!
- Почему же нет? Они так сами себя называют. К тому же, если быть до
конца честным, я не могу сказать, что совсем им не симпатизирую.
Добшинский, почувствовавший себя лучше после небольшого количества
наркотика, только спросил:
- Вот как? Почему же это?
Черч улыбнулся:
- Наверное, дело в моих хромосомах. Матени был моим прадедушкой, а
одним из моих прямых предков был некто из Бостонской Чайной Компании. Но
если говорить серьезно, я люблю читать социологические исследования и
рассматриваю астеритов и нас как равных жертв почти одинакового процесса.
- Какого?
- Роста номадизма. На Земле древние номады [nomades - кочевники
(греч.)] не были прародителями цивилизации. Они были отвергнуты ею, слабые
племена, вынужденные селиться на землях, которые были никому не нужны, и
придумали собственные способы выживания. Но они оставались людьми,
стоящими на кромке цивилизации, зависящими от нее по множеству причин, -
Черч пожал плечами. - Можно с уверенностью сказать о спартанском образе
жизни, что он требовал большой напряженности. Поборники его стали
превосходными воинами, которые совершали набеги на некоторые страны и
иногда их завоевывали. Но помочь себе они не смогли - обстоятельства
восторжествовали над их культурой. То же самое происходит и с астеритами.
Добшинского волновали более безотлагательные вопросы.
- Знаете, - сказал он, - даже если мы не можем установить на наших
кораблях орудия, я не вижу причин, которые помешали бы нам поместить на
борт каждого из них вооруженных людей.
- Которые погибнут при столкновении с метеорами?
- Можно было бы как следует защитить их. А они бы защитили то, что
находится на борту.
- Раз-другой. Потом астериты тоже вооружились бы. Нет, это не игра, -
Черч нахмурился. - И потом, я ненавижу убийство.
- Убийство может быть необходимым. Если бы только Земля не была...
Почему мы не можем принять контрмеры? Отказаться доставлять по маршруту
корабли земной конструкции... это сразу ударило бы по корпорациям, и они
бросились бы с жалобами к правительству.
- Несомненно, - согласился Черч. - Должен допустить, даже в мгновения
жадности, даже тогда, когда он диктует наиболее высокие цены, землянин все
равно остается близоруким. Но именно в этом конкретном случае - нет, Марс
ничего от этого не выиграет. Мы только больше пострадаем.
Движение трубки подтвердило его мысль.
- Я просмотрел все документы и пришел к совершенно иному выводу, чем
ваши предыдущие агенты, - сказал он. - Сегодняшняя встреча с посольским
болтуном подтвердила его. Дело гораздо серьезнее, чем это принято считать.
Добшинский застыл в тревожном ожидании.
- На первый взгляд кажется, что этот последний способ пиратства
является крайней мерой, - сказал Черч. - Экономика требует крайних мер,
полагаем мы. Они вынуждены распространять патрулирование на огромное
пространство. Когда их радары обнаруживают корабль, им приходится
использовать космическую гравитацию в размерах, которые должны быть
фантастическими для их жалких маленьких лодок. Им остается надеяться, что
они сумеют подобрать соответствующее ускорение. Это не всегда легко при
долгих переходах. Обычно корабль прибывает весь продырявленный. К тому же,
он покалечен, он и его груз могут оказаться испорченными настолько, что за
операцию не будет выплачено вознаграждение.
Добшинский кивнул:
- Одна из причин, по которой мы подписываем с вами контракт, состоит
в том, что предыдущее агентство предсказало на этой основе, что с
пиратством скоро будет покончено. Этого не случилось.
- Верно. За всем этим стоит по крайней мере один чрезвычайно острый
ум, и действия его на удивление точны. - Трубка Черча потухла. Он снова
набил ее табаком и продолжил: - Видите ли, до сих пор было точно
установлено, что мы имеем дело с пиратством. Но часто к тому времени, как
груз появлялся на рынке, следы терялись, хотя оставалось достаточно
фактов, чтобы можно было додумать остальное.
Итак, каждый на Земле, кто покупал эти вещи, приобретал ворованные
товары. Вы можете говорить о землянах все, что вам нравится, но хотя среди
них есть и воры, моральные устои среднего землянина гораздо выше, чем
ваши, мои или соседа по улице. Землянин очень чувствителен к тому, к чему
мы относимся как к само собой разумеющемуся. Это, конечно, одна из причин,
по которой ушли наши предки. Но, во всяком случае, укрывательство
ворованного марсианского имущества не могло бы продолжаться до
бесконечности. Это неизбежно должно было всплыть и вызвать слишком большой
общественный резонанс. Но ведь астериты заявляют, что они лишь берут
вознаграждение за спасение судов, потерпевших катастрофу. И все с этим
соглашаются.
- Угу! - Добшинский энергично кивнул. - В последнее время метеориты
стали намного чаще попадать в корабли. Мы проанализировали несколько
случаев, взвесили отдельные части кораблей и обнаружили следы материала, к
которому явно приложил руки человек. Они были специально изготовлены, эти
камни! Как же глуп должен быть землянин, принимающий все это на веру?
- Не так уж и глуп, - сказал Черч. - Не забывайте, что в науке он
невежда. Пара уважаемых астрономов заявляет, что последнюю аварию могли
вызвать обломки огромной кометы, которая вошла в Солнечную систему миллион
лет назад, или что-нибудь в этом роде. Химики добавляют, что органические
вещества вполне могут присутствовать в космических предметах, угольные
хондриты например, а ваши находки лишь подтверждают древнее предположение
о том, что в созвездиях допланетного происхождения формировались
комплексные молекулы.
Да-да, у обычного гражданина еще могут, конечно, возникнуть некоторые
подозрения, но он воспитан в вере властям. Кроме того, он не способен
оспорить ни один из столь уверенно приводимых аргументов. Весьма возможно,
в его любимой религиозной программе говорят о том, что Бог наказывает
своевольных марсиан. И чтобы укрепить его уверенность, часть из того, что
мы вынуждены платить, тратится на его благо. Вот и не остается ничего, что
могло бы дольше тревожить гладкое существование его лицемерного организма.
Это - одна из причин, по которой я верю, что за этой несчастной
системой стоит могущественный разум.
- Но как долго может это продолжаться? - поинтересовался Добшинский.
- Вы сказали, что последний способ неуклюж и дорогостоящ.
- Да - для отдельного Шефа. Для каждого, кто получает богатый куш, а
потом не получает ничего. Но если бы они некоторым образом поделили
расходы... и если бы земное правительство добавило к этому субсидии,
возможно, только в форме баснословно высоких цен на товары со "спасенных"
кораблей... дальше понятно?
- Кажется, да, - кивнул Добшинский и глубоко затянулся сигаретой.
- Я полагаю, вы могли бы кое-что попробовать. Скажем, отказаться от
эклиптических орбит для ваших кораблей, - предложил Черч.
- На некоторое время, возможно, - сказал Добшинский. - В длинных
переходах - нет. Слишком дорого. Оказавшись между необходимостью посылать
наши корабли через Пояс с высокой мощностью и необходимостью использовать
орбиты Хофманна для более прибыльной торговли с Землей, да еще теряя
несколько судов в год, мы можем быстро вылететь в трубу.
Черч вздохнул: он ожидал этого, хотя бы потому, что столь очевидная
уловка еще не использовалась.
Он посмотрел вдаль. Фруктовые сады, гордые и зеленые, стояли на
кромке пустыни. Песчаная буря двигалась вдоль горизонта, подобно какому-то
огромному хищному животному, темно-коричневому на фоне неба. "Да, -
подумал он, - и бесплодные земли тоже прекрасны. Здесь, на Марсе, мы
построили нечто чрезвычайно ценное. Человек, когда он хочет, может быть
свободным не только от закона; он может достичь бесконечной свободы,
просто живя в одиночестве среди дикости. Мои деды дали мне это. И я не
должен допустить, чтобы эта возможность ушла из рук моих еще не родившихся
внуков".
Он кивнул сам себе, глядя прямо на Добшинского, и сказал:
- Проблема, стоящая перед нами, я думаю, заключается в том, чтобы
поймать того, кто стоит за спинами Шефов, или договориться с ним. У меня
есть кое-какие наметки, с чего начинать разматывать этот клубок. Но прежде
всего нам необходимо найти этого человека.
- В биллионах кубических миль космоса? - усмехнулся его собеседник.
- Начало положено. Те двойные агенты на Марсе.
- Кто они? - Добшинский пошевелился в своем кресле. - Конечно, и это
нетрудно угадать. По крайней мере один из людей, которые программируют
автопилоты, должен быть виновным. Но их там добрых три дюжины.
- Что вы сделали, кроме того, что бросали жребий?
- Что еще мы могли сделать? Это же не Земля, как вам известно! О,
наши агенты следили за ними некоторое время. Но ничего подозрительного не
обнаружили. В конце концов мы подумали, что человек не мог лгать до
бесконечности и решил прекратить свою деятельность. Если б мы его поймали,
мы бы вытащили зуб.
- Я не уверен, что его зуб все еще не на месте, - отозвался Черч. -
Собственно, на основе того, что последние способы пиратства оплачиваются,
я подозреваю, что ему все же удалось от нас ускользнуть, и собираюсь
попытаться обнаружить его.
5
Когда-то давным-давно, до того, как человек ступил на Марс, двойные
близнецы были предметом многих романтических устремлений. Возможно,
остатки этой тоски и стали причиной позднейших попыток извлечь из нее
какую-то пользу. Правда, с Земли их едва можно было различить
невооруженным глазом, и предложение совладать с альбедо, защитив их
алюминиевыми пластинками, никогда не ладило с инженерным делом. Но не один
прожектер потерял все, чем он располагал, пока все не уверовали в то, что
ни Фобос, ни Деймос не являются ничем иным, как бесполезными каменными
глыбами протяженностью в десять миль.
После Независимости марсианский флот собирался установить на одном из
них базу. Потом Конституция еще больше ослабила полномочия правительства,
защита перешла в руки благотворительных обществ, и лишенные
сентиментальности счетные машины показали, что гораздо выгоднее и
безопаснее просто оставлять корабли на орбите.
Синдикат развлечений построил на Фобосе шикарную гостиницу и дом
веселья. Вид на Марс, гигантский с такого расстояния, был впечатляющим. Но
любое подобное заведение на самой планете могло бы достичь того же эффекта
с помощью видеостены. Некоторые так и сделали, и не нужно было покупать
никаких билетов на корабль, чтобы увидеть это зрелище. Синдикат разорился.
Немалый был шум и тогда, когда несколько университетов, объединившись
с научно-исследовательскими институтами, устроили обсерваторию на дальней
стороне Деймоса. Внутренняя луна препятствовала распространению
бесконечных радиоволн с Марса, солнечный ветер не был настолько сильным,
чтобы влиять на приборы, безумные таинственные указания Находящихся За
Пределами Понятного можно было получить за полтора часа, и, конечно,
зрелище, видимое невооруженным глазом, было великолепным. Некоторое время
эта обсерватория весьма привлекала внимание туристов, что помогало
оплачивать расходы.
Но прошли годы, и этот интерес поблек. И ранчеру, и воднику, и
антрепренеру, и рулевому, и домохозяйке последние новости давали много
другой пищи для размышлений. Финансовые дела обсерватории несколько
пошатнулись. Правление было радо принять помощь от нескольких богатых
учреждений Земли. Земные ученые, в свою очередь, хотели достичь разумного
соглашения с персоналом Деймоса. Недавний дипломатический стресс не
помешал им. Ученые были выше политики.
Это дело, размышлял Черч, хорошо отражало сущность среднего
марсианина. На Поясе никогда не было империализма, просто пиратские
компании действовали здесь, делая для себя доллары. Если эти компании
попадали в беду - что ж, не повезло. "Может быть, я не должен так
категорично судить о близорукости землян, - подумал он. - Сами-то мы
немногим лучше. Да, мы озабочены экологией и консервацией домов, потому
что должны это делать. Но лишь немногие из нас способны видеть дальше
собственного носа. Ради устойчивого благополучия всей человеческой расы
нужно срочно решить проблему астероидов, пока работы стоят еще
относительно недорого, прежде чем минеральные ресурсы на планетах иссякнут
и у нас не будет выбора, а цена к тому времени будет пугающей, как с
социальной, так и с экономической точки зрения. Только сможешь ли ты
убедить в этом кого-нибудь? Вот так-то!"
Он с трудом погасил в себе миссионерский пыл. Первоочередные вопросы
заставляли думать сейчас лишь о нескольких ближайших неделях.
Грузовое судно вздрогнуло, коснувшись твердой поверхности. Рев мотора
умер в звенящем молчании. Черч отстегнулся и встал. Гравитация на Деймосе
была такой слабой, что он подскочил вверх и ударился макушкой. С другого
конца длинной пустой каюты - Черч был единственным пассажиром - помощник
пилота повернулся к нему с улыбкой.
- Я вас предупреждал, доктор Квист, - сказал он. - Лучше дайте мне
руку.
Черч вживался в свою роль. Под живой маской вокализер сделал его
голос высоким и старческим; но язвительность была его личным достижением,
и он весьма этим гордился.
- Мне приходилось бывать здесь раньше, молодой человек!
Прошли годы с тех пор, как он в последний раз изменял свою внешность.
Искусственная плоть, облегающая его голову и руки, скользила, когда
микроминиатюрные трансдукторы, приспосабливающиеся к любым движениям
мускулов, пытались добиться, чтобы она двигалась синхронно с ними, но это
не всегда удавалось. Но отточенное долгими годами умение помогало ему
сохранять невозмутимость. Лысый и сутулый поплыл он по проходу со
впечатляющей неуверенностью.
- Но это было очень давно, - отозвался помощник пилота. - А уж ваши
наземные цеплятели... честно, папаша, не обижайтесь, но чтобы чувствовать
себя лучше, вам нужно поработать с этой вот рукояткой. Дайте вашу руку.
- Вы сами астерит, не так ли? - спросил Черч.
- Угу, с Джуно. Не могу дождаться, когда вернусь туда, но это
единственная работа, которую мне пока что удалось получить. - Долговязый
человек подплыл к нему.
Черч не удивился. Эти астериты искренне считали, что все марсианские
граждане имеют полное право находиться на любой территории, которая им
только нравится. Хороший принцип, конечно, даже если он упрощает шпионаж и
саботаж.
Он издал несколько недовольных звуков, но помощь принял. Выходя, он
успел окинуть взглядом окрестность: космодром, несколько куполов,
несколько сооружений, возвышающихся над близким горизонтом, черных и
обглоданных на фоне неба. Потом он очутился в замкнутой трубе и поплыл по
ней, как во сне, пока не прибыл к конечной цели путешествия.
Темноволосый, с острыми чертами лица молодой человек, по-видимому
тоже житель астероида, ждал его.
- Доктор Квист, - он протянул руку, улыбаясь несколько натянуто. -
Добро пожаловать.
- Благодарю вас за службу, - кивнул Черч. - Вы... э... Генри Лоуренс
из радиоотдела?
- Именно. Я подумал, что мне лучше показать вам ваше помещение и
проследить за тем, как вы устроитесь. С тех пор, как вы были тут в
последний раз, кое-что могло измениться, появилось кое-что новое. Это весь
ваш багаж?
Он принял у помощника пилота кофр, и Черча восхитило, как легко он
поднял такую значительную массу. Вес мог быть и небольшим, но инерция не
потеряла ни унции. Лоуренс выглядел озабоченным.
- Мы рады случаю принять у себя такого почетного гостя, - сказал он.
- Но извините, если мы не так гостеприимны, как нам хотелось быть. Наша
программа держит нас в большом напряжении - особенно моя собственная
секция. Честно говоря, я не понимаю, что вы можете узнать, приехав лично,
сверх того, что вы могли бы получить в свое распоряжение в Университете.
- Мне кажется, в основном я вам все объяснил, - отрезал Черч.
Вживаясь в образ Квиста, он старательно изучал астрономию. Старый хрыч не
заботился о поддержании своей репутации: он был королем на своем поприще и
принимал это как само собой разумеющееся. - Я должен посмотреть
оборудование в действии, прежде чем смогу представить на ваше обсуждение
удобоваримую программу. Статейки в "Джорнал" были невыносимо смутными,
сэр, невыносимо. Как же можно было принимать их всерьез?
Лоуренс выдавил кислую усмешку:
- Что ж, вы не слишком внимательно смотрите на оболочку дара. Если
фондодержатели на Земле покупают вам большой новый микроволновый скоп, а
один из фондодержателей хочет добавить к своему списку публикаций еще один
отчет, то... вы понимаете?
Черч что-то пробормотал. Они шли быстрым шагом по пустым коридорам. О
том, что где-то здесь есть люди, говорили лишь жужжание вентиляторов,
запах возможно плохой еды и слабая вибрация от машин системы
жизнеобеспечения. Холодный флюоросвет отражался в капельках пота,
выступивших на лбу Лоуренса, который старался не смотреть на своего
спутника.
"Он подозревает", - эта мысль толчком отозвалась в сердце Черча. А
потом: "Может быть, это и лучше. Времени на разнюхивания, пока я не
набреду на настоящее доказательство, мало. Но если я воспользуюсь случаем
и смогу вынудить к ответным действиям..."
- Вы сами-то давно здесь? - спросил Черч.
- Год, - ответил Лоуренс, немного подумал и пояснил: - Это половина
марсианского года.
- Значит, большую часть времени вы считаете по земному календарю, а
не по нашему, а? Однако вы уроженец астероидов. Гм... Совершенно внезапно
новый скоп и новый персонал, который должен его обслуживать. Что делаете
здесь вы?
Лоуренс остановился. Черч тоже сделал это, но с большим трудом.
- Вы жалуетесь на мою программу, сэр? - резко бросил Лоуренс.
- Нет, нет, нет, черт побери! - Черч пристукнул ногой, и это движение
заставило его слегка подскочить. - Просто интересуюсь. Я хочу сказать, с
людьми, подобными Арнольдо и Михайлову...
- Если вы забыли, кто я такой, - холодно произнес Лоуренс, - то
справьтесь по "Кто есть кто в науке". До этого я занимал пост на Луне в
Лей-институте. Освободившись от лекций, я приехал сюда в рамках
регулярного обмена программой. Сюда, пожалуйста, если вы не возражаете, -
он снова двинулся вперед.
"Вроде бы, все сходится, - подумал Черч. - Неуклюжий обман по моим
меркам. Но марсиан нетрудно провести в этом. Они так боятся могущества
государства, что не позволяют себе враждебно относиться даже к самым
безобидным проявлениям власти. Впрочем, я могу ошибаться. Посмотрим на его
реакцию".
- Никто никого не собирался обидеть, - сказал он тоном, характерным
для Квиста, то есть так, что было ясно: на самом деле ему совершенно
безразлично, обидел он кого-нибудь или нет. - Сейчас, когда восстания и
пиратство стали обычным делом, каждый становится особенно подозрительным.
У меня был вложен капитал в Трансюпитерианскую компанию, а после
пиратского нападения на "Ио" я его потерял.
Лоуренс остался невозмутимым:
- Почему вы решили, что это действительно было пиратское нападение?
Прямо об этом не сообщалось.
- Ну, ну, ну, ну. Она находилась прямо в центре действия того маяка,
чьи программные сигналы были нарушены. Но может, нам лучше перейти к
обсуждению более приятных вопросов? Где вы проводили ваш отпуск?
Лоуренс на это ничего не ответил. Они дошли до двери гостиничной
секции, открыли ее, и Черч увидел маленькую убогую комнатку.
- Ваше помещение, сэр!
Надежды Черча померкли. Но когда оба они оказались внутри, Лоуренс
закрыл дверь, прислонился к ней спиной, сжал кулаки и спросил:
- Так что же все-таки вам нужно?
У Черча перехватило дыхание. Он сел и сунул руку в карман
старомодного одеяния за трубкой.
- Конфиденциальная беседа, - ответил он. - Не присядете ли, миссер
Воган? Я полагаю, вас звали именно так, когда вы занимались
программированием автопилотов.
Молодой человек помедлил мгновение, прежде чем опуститься на скамью.
- Кто вы? - спросил он наконец.
- Вот моя карточка.
Лоуренс-Воган прочитал и свистнул:
- Вы - Черч, собственной персоной?
- Да.
- Но...
- Почему я не прислал одного из моих оперативников? Безопаснее,
меньше подозрений... Он вынюхивает каждый след и в конце концов отбирает у
вас пистолет? - Черч рассмеялся. Несмотря на бурлившее в нем нетерпение,
он ощущал огромное и радостное облегчение. - Но, сынок, я никогда и не
рассчитывал на то, что вы настолько глупы, чтобы носить при себе что-то
подобное.
Лоуренс похлопал по коленям.
- Что вы намерены сделать?
- Я вам сказал. Мне нужна беседа. Простая беседа. Больше ничего я
сделать не могу, не так ли? Вы виновны в преступлениях против частной
собственности - ничего больше, наш закон квалифицирует это как
предательство. Суд заставил бы вас вернуть все, что вы в состоянии
вернуть. Но моим клиентам гораздо нужнее предотвратить дальнейшие потери,
чем отобрать у вас те крохи, которые вам удастся заработать за оставшуюся
жизнь.
Лоуренс о чем-то напряженно думал. Вдруг он встрепенулся и спросил:
- Как вам удалось меня найти?
Черч достал кисет и начал набивать трубку.
- Мы получили кое-какую информацию от одного человека, который имел
возможность подделывать эти ленты, - сказал он. - Небольшую. Многие
изменили имена и перешли на другие линии. Практика достаточно обычная,
если вы живете под колпаком и в режиме экономии. Некоторые исчезли за
пределами досягаемости - ничего подозрительного, это вполне дозволяется
законом. Но я рассчитал, что астериты имеют гораздо лучшие мозги, чем это
предполагает популярный образ феодального Шефа.
Имея на Марсе хорошего агента - под прикрытием этого вашего
"отпуска", верно? - они не захотели списывать вас со счетов после того,
как ваша миссия была окончена. Они решили, что техника, занимающегося
изменением программ, мы вполне можем обнаружить, и готовят новую работу
для вас, которой вы сможете заняться, как только это станет необходимым.
Что же это может быть за работа? Я подумал, что теперь, когда космические
корабли держат в строгой тайне расписание своих путешествий по Поясу, вам
было бы весьма полезно знать, когда судно отправляется с Марса и в каком
направлении собирается двигаться. Вы передаете эту информацию в
штаб-квартиру, а там рассчитывают, кому из Шефов удобнее воспользоваться
преимуществом. Такой способ понижает общие расходы на пиратство и делает
его более доходным.
Ита-ак, что лучше способно обнаружить радар и его хозяина, чем
новенький скоп, который Земля услужливо послала на Деймос? Когда я узнал,
что блестящий юный ловкач астеритного происхождения, который провел
несколько лет на Луне, да к тому же и очень похож на миссера Вогана,
получил соответствующую должность, то такой след стоило проверить.
- Я - радиоастроном, - попытался защититься Лоуренс.
- Конечно, вам приходится им быть, поскольку именно этим вы должны
заниматься большую часть вашего времени. И только периодически вы
засекаете корабль. Даже если б вы могли делать это часто, вы не пошли бы
на это, боясь, что вас схватят за руку, - Черч раскурил трубку и выпустил
дым. - Никаких там чувств. Вы - патриот и прочее, и прочее. Главным
образом, я охотился за вами для того, чтобы передать пару слов вашему
высшему командованию или как вы там его называете.
- Что?!
- Послушайте, - сказал Черч, - марсианское правительство слишком
распыляется и должно действовать слишком открыто для подпольных
соглашений. Кроме того, Земля связывает ему руки. Наши частные компании не
имеют официального статуса, но тем не менее они хотели бы сделать
несколько предложений. Ваши Свободные Миры полагаются на бескрайние
размеры пространства и обилие не занесенных в каталоги астероидов как
важную часть вашей защиты. Мы не можем вступить в переговоры с вашим
штабом, пока не узнаем, где он находится.
- Я тоже этого не знаю, - ответил Лоуренс. - Если бы меня схватили...
- Спокойнее. Никто вас не хватал. Мы просто разговариваем. Вы должны
уметь находить некоторые места, скажем цитадель. Как только я попаду туда
и встречусь с Шефом, он может направить меня в штаб или сделать так, чтобы
ко мне выслали представителя. Как я говорил, все должно быть проведено
неофициально и тет-а-тет, и это еще одна причина, по которой вы можете
связаться со своими людьми. Вы отправитесь в путь и возьмете меня с собой.
Это все, чего я от вас хочу.
- Что вы намерены предложить? - спросил Лоуренс.
- Прошу прощения. Этого я вам сказать не могу.
Лоуренс вспыхнул:
- Почему тогда я должен помогать вам?
- Потому что в противном случае, - произнес Черч холодно, -
обстоятельства могут стать для вас довольно сложными. С другой стороны,
если вы действительно поможете, что ж, мне на расходы отпущена
значительная сумма...
6
Лайнер "Атлантис", который вез и груз, и пассажиров, причем со всеми
удобствами, готовился к своему первому рейсу. Это не было популярное
некогда путешествие к юпитерианским лунам. Хотя за последнее время ни одно
земное судно, не пострадало, это никого не успокаивало: просто их было
сравнительно мало. Так что пусть марсиане, понуждаемые необходимостью,
одни рискуют на Поясе, пока не возникнет твердая уверенность, что все
опасности действительно миновали, а тем временем "Атлантис" будет
маневрировать в треугольнике: Луна, Венера, Марс, изредка возвращаясь
домой.
Никаких трудностей не возникало. Даже если разговоры о пиратстве были
верными, Объединенный Протекторат находился в великолепных отношениях со
Свободными Мирами. Кроме того, неуклюжие астеритные лодки никогда бы не
смогли развить скорость, сравнимую с той, на которую был способен
сверкающий гигант. И, как бы горько ни жаловались некоторые из них,
марсиане не решались на такие крутые меры, как разрыв дипломатических
отношений. Что бы там ни было, их казино и дома удовольствий обирали
туристов во время стоянок. Но этого и следовало ожидать: то были богатые
люди, готовые платить за хорошо проведенное время в таких местах, куда еще
не проникли земные моралисты.
"Атлантис" шел два дня, направляясь по сложной, но легко вычисляемой
орбите к Венере, когда его офицеры-электронщики увидели на экране радара
некий предмет. Компьютер учел расстояния и векторы скоростей, обработал
результат и запустил другие приборы. Потом дежурный позвонил капитану.
- Неприятности? - спросил тот.
- Н-нет, сэр. Не совсем так, - офицер смотрел мимо своего рабочего
стола, через иллюминаторы на небо, усеянное звездами. Одна пластина была
поляризованной и превращала солнце в простой пурпурный диск, пронизываемый
фантастическими потоками. - Другой корабль, похоже, ищет встречи. Наши
пути должны пересечься при заданных скоростях примерно через полчаса. Но я
не могу поймать его лучом и... видите ли, он, очевидно, не находится под
воздействием мощности, потому что нет реактивной радиации.
- Метеорит? - поинтересовался капитан. - Он вполне может иметь
необычную орбиту.
- Было бы странным совпадением, если б он шел совершенно точно нам
навстречу, сэр. Кроме того, период тяжелой погоды в Поясе, кажется,
окончился. Марсиане несколько месяцев не сообщали о потерях. Я мог бы
предположить, что это один из их кораблей, возможно попавший в беду.
Скажем, их реактивная масса понизилась по каким-то причинам. Они могли
различить нас на большом расстоянии или даже заранее знать, где мы должны
быть, ведь мы сделали себе такую рекламу, и использовать свои последние
резервы, чтобы выйти на эту орбиту.
- Это не кажется слишком разумным, - возразил капитан. - Но... ладно,
будем придерживаться курса. Если это камень, у нас будет достаточно
времени, чтобы увернуться от него. Я сейчас же поднимусь на палубу, - и
добавил: - Поднимите пассажиров по тревоге. Они никогда не простят нам,
если мы лишим их такой забавы.
Минута встречи приближалась, и к этому времени главный холл оказался
переполненным, а аппараты для приготовления напитков щелкали
безостановочно. Молодая леди, путешествующая в поисках мужа, ближе
придвинулась к внушительного вида служащему корпорации, не упомянувшему об
оставшейся дома жене.
- Как это восхитительно, - нараспев произнесла она. - И часто такое
случается в космосе?
- Никогда, насколько мне известно, - ответил он. - Согласно
сообщениям, они никак о себе не объявили. Так что, думаю, их радио вышло
их строя тогда же, когда был поврежден резервуар с топливом. Только если у
них хватит массы на то, чтобы нас перехватить, они смогут связаться с
Венерой или... Вот он! Святой Успех!
Он не упустил возможности обвить своей рукой талию спутницы, да и она
не отстранилась от него, хотя все их внимание было сосредоточено на
иллюминаторе, за которым сияли холодные созвездия, впрочем, как и внимание
всех остальных. Все разговоры стихли, только у стюарда вырвался крик:
- Он не был построен... - он осекся и замолчал.
Странное судно увеличивалось в размерах с ужасающей быстротой. Оно
было меньше "Атлантиса", и корпус его был более вытянутым. Двигателей не
было видно, только кольцо загадочных конусов опоясывало его центральную
часть. Должно быть, оно обладало радиационными экранами. Это было
нормально. Но почему они сверкали яркими фиолетовыми искрами?
- Внимание! - рявкнул голос в динамике. - Капитан Дэниельс обращается
ко всем пассажирам. Займите свои кресла, и немедленно. Мы переходим в
состояние невесомости, чтобы установить контакт, и, может быть, нам
придется изменять давление без дальнейших предупреждений. Для всего
персонала объявляется состояние боевой готовности.
Служащий и леди отодвинулись друг от друга и быстро направились к
своим местам.
Старший офицер, стоя на мостике, покусывал губу:
- Может, попытаться развить большую, чем у них, скорость, сэр?
- Сомневаюсь, что нам это удастся, - хрипло ответил капитан. - Раз им
не нужны реактивные двигатели... Нет, мы подберем соответствующую скорость
и пошлем сигнал.
Боже! Первый корабль Извне! И встреча будет происходить под его
руководством. Он отдавал приказы, а в голове его роем проносились картины
захватывающих дух интервью. Сердито заурчали моторы, перегрузка
безжалостно навалилась на человеческие мускулы; а потом наступили тишина и
невесомость. Два судна мчались параллельно, разделенные примерно
пятьюстами метрами. Пока...
- Смотрите, оно движется прямо к нам! - закричал старший офицер.
Невероятно, но незнакомец скользил, не выказывая даже намека на
ионную струю.
"Электрическое притяжение? - пронеслось в голове у капитана. - Нет,
при таком огромном напряжении мы увидели бы разряды. Магнетизм? Нет. Не
знаю, из чего он сделан, но только не из железа.
Гравитационный контроль. Путешествует со скоростью, большей, чем
скорость света. Я переживал подобное мгновение тысячу раз, на тысячах
представлений... но теперь оно становится реальностью".
Он слышал свой собственный, внезапно задрожавший голос:
- Вряд ли мы первая раса, которую они встретили. Они должны знать,
что делают.
Удар, дрожь и металлический звон объявили о том, что корабли
встретились. Третий офицер, находящийся у другого видеопорта, сказал, что
главные воздушные замки коснулись друг друга совершенно точно, припав друг
к другу, как в поцелуе.
Чужие поднялись на борт.
В своих причудливых скафандрах они выглядели не больше человека, но
головы, видневшиеся сквозь шлемы, были чудовищными, руки же оканчивались
четырьмя пальцами сверхъестественной длины.
Они не обратили никакого внимания на попытки команды объясниться
знаками и только наставили на них уродливого вида оружие. Затем
последовали ужасные часы, в течение которых они прочесали все судно, от
носа до кормы, оставляя за собой развалины.
В конце концов некоторые из них пришли в холл, где были собраны все
люди. Они выбрали двух космонавтов, похоже действуя при этом наугад,
поскольку это оказались мужчина-инженер и стюардесса, и увели их. Ужас и
жалость, захлестнувшие капитана Дэниельса, смягчались только тем, что оба
бедняги, по счастью, оказались марсианскими гражданами.
Еще один толчок дал понять, что посетители ушли. Офицеры "Атлантиса"
попытались сладить с окружавшей их толпой - задача не из легких, ибо та
билась в истерике. Звездные видеопорты показали, что чужой корабль уходит
с обидной, словно нарочитой медлительностью.
Осмотр повреждений занял так много времени, что лайнер, когда офицеры
собрались, чтобы обсудить создавшееся положение, казался совершенно
пустым, насколько только хватало глаз.
- По сути дела, украли они немного, - отчитался от имени своего
отдела старший инженер. - Главным образом, они разбирали все на части -
для того, полагаю, чтобы понять нашу технологию. Реакторы не тронуты.
Реактивные двигатели мои ребята могут починить.
- Мое хозяйство они поломали основательно, - доложил
офицер-электронщик. - Ни один прибор не работает. Возможно, они не хотели,
чтобы мы просили о помощи, - он улыбнулся, и на лице его промелькнула тень
удовольствия. - Но они не могли быть хорошо знакомы с кристаллическим
мазером, и поэтому я могу отремонтировать его за пару часов и послать на
Венеру луч.
Напряжение отпустило капитана Дэниельса, и он глубоко вздохнул.
- Похоже, мы легко отделались, - сказал он, - если не считать мужчины
и женщины, которых они увели... для вскрытия? Но что ожидает человеческую
расу?
Он посмотрел на звезды, на бесконечные следы Их. Кошмар реально
пережитых событий играл каждым его нервом, и он не мог выключить
видеоприбор.
7
Феликс Керриган, Шеф Кипа, с трудом снял маску.
- Уф! - выдохнул он. - Я весь взмок в этой штуковине.
Он окинул взглядом каюту, переполненную людьми. Здесь находились
несколько чужих: инженер и стюардесса с "Атлантиса", Николас Рискин из
Секретариата Совета и Джеймс Черч.
- Пора уходить, - сказал последний.
- Пока еще нет, - напомнил ему Рискин. - Нам нужно отойти на такое
расстояние, чтобы они не смогли увидеть, что на самом деле у нас есть
реактивные двигатели под фальшивым корпусом. И не забудьте оставить
включенным это хорошенькое флюоресцентное поле!
- Хо-хо, ну и двигатели у вас! - с восхищением в голосе произнес Дейв
Седлер. Ему никогда еще не приходилось бывать на крейсере, построенном
руками марсиан. Он снял свой скафандр. Несмотря на нелепый вид, это был
великолепный образчик тонкой работы. Только хорошие инженеры могли
сконструировать его, а кроме того, в его создании участвовал один из
лучших костюмеров Марса. Как жаль, что все это теперь придется уничтожить.
- Проклятье, - пожаловался он. - Вам следовало позволить нам взять
добычу. Эта скорлупа просто перегружена ею.
- А что стало бы с иллюзией межзвездного вторжения, если бы все эти
предметы появились на рынке? - спросил Черч.
Рискин нахмурился:
- Честно говоря, я не вижу, что можно изменить. Я уже говорил вам, мы
идем на это потому, что вы поставили этот спектакль условием снабжения
Свободных Миров и грозились приостановить спасательные операции. Но что
теперь? Не думаете ли вы, что это фантастическое представление
действительно пройдет?
- Именно так я и думаю, - ответил Черч. - И так же думают некоторые
чертовски компетентные социологи, с которыми мы советовались. Помните, это
не должно быть единственным свидетельством. Следы пребывания кораблей
Извне были оставлены в нескольких местах. Марсиане отчитаются о подобных
набегах на их суда. А после того, как такой же опыт получило земное судно,
большинство землян будет вынуждено нам поверить.
- Даже если так... простой здравый смысл...
- Это не самая характерная черта для Земли. Вам известно, до чего
легковерны живущие там, как быстро они поддаются панике. И потом, не
забывайте еще про въевшееся благоговение и страх перед Другими, взращенные
на том подсознательном уровне, куда доводы разума просто не проникают.
Вдруг одна мысль поразила Черча. Он обругал себя за то, что не
проверил все лично. Но у него было так много всяких дел, что это просто
выскочило у него из головы:
- Вы удалили эти суперпроводниковые кольца, встроенные в корпус?
- Да, сэр, - проворчал Керриган. - Сделали вид, будто мы разукрасили
корпус для изучения приема волн, как вы нам и говорили.
- Хорошо. Любое доказательство того, что наш "гравитационный
двигатель" был простым старым магнитным приспособлением, могло бы
испортить весь проект.
- Что же они должны подумать? - беспокойно спросил Рискин.
- Они могут подумать о сотне разных вещей, - пожал плечами Черч. -
Некоторые марсиане, а особенно астериты, решат, что это мог быть обман,
мистификация. Но вряд ли им удастся узнать правду, и, во всяком случае,
кто осмелится полностью отмести возможность того, что это реальность? Уж,
конечно, не Земля. Общественное мнение Земли поднимет шум до небес, что,
естественно, понравится корпорациям, которые начнут делать большие деньги
на защитных контрактах.
Рискин посмотрел на него, сузив глаза.
- Я все еще не совсем понимаю, что вами движет, - сказал он.
- Да желание снять вас, астеритов, с наших шей, - рассмеялся Черч. -
Мы платили вам выкуп эти последние месяцы, чтобы вы оставили нас в покое,
но не может же это продолжаться вечно.
Отчитываясь перед Добшинским, он изложил множество деталей. Это
происходило в его собственном, непрослушиваемом, в чем он был уверен,
кабинете.
Черч откинулся на спинку вращающегося кресла так, что та пискнула,
положил ноги на письменный стол и потянулся за своей трубкой.
- Согласно последним новостям, - сказал он, - события развиваются
молниеносно. Ходят слухи, будто посольство Земли теперь само побуждает вас
вооружить корабли.
- Это верно, - кивнул Добшинский. - Просто смешно.
- Нет-нет. Вы должны выдерживать характер и нагнетать военную
лихорадку. Расходы вам вполне по карманам. Вас больше не грабят, а выплаты
Свободным Мирам скоро вступят в новую фазу. Главным образом, впрочем, дело
в том, что у вас будет больше кораблей, чем вы можете справиться.
- И это имеет отношение к космической защите, которая планируется?
- Да, думаю, так. И Астероидный Пояс - наиболее очевидный район для
укрепления, - добавил Черч, хотя в этом не было необходимости, так как
было много предварительных дискуссий, но он просто не мог совладать со
злорадством. - Так что Марс и Свободные Миры великодушно позволят Земле
использовать существующие поселения в качестве индустриальных и военных
баз. В конце концов они унаследуют то полезное, что дадут эти постройки.
Тем временем польются деньги - в таком количестве, что астериты
смогут покупать все, что им нужно, и им просто ни к чему будет заниматься
пиратством. А в дальнейшем между нами и астеритами начнут развиваться
тесные торговые связи, потому что общественное мнение обоих государств
решительно объединится против возможности вторжения извне, и ни одно
правительство не захочет тратить слишком большие средства на военные
нужды.
Добшинский нахмурился:
- Мне это не нравится. О, я бился за ваш план с Ассоциацией, потому
что не было альтернативы, но все же теперь, когда мы вовлечены... Неужели
вы надеетесь, что эти ублюдки уйдут чистенькими?
- Вы имеете в виду астеритов? Почему бы и нет? Во всяком случае,
сейчас? Вы же прекрасно знаете, что завоевать их не можете. Так что
давайте лучше с ними подружимся. Я уверен, что вам, так же как и мне,
совершенно наплевать на то, какой флаг развевается над ними - наш или их
собственный.
- Да, конечно, это так, - сказал Добшинский. - Тем не менее...
- И запомните, - прервал его Черч, - мы превосходим их в культурном
отношении. Защитный бум даст им возможность широкой индустриализации. Я
думаю, для человеческой расы в целом это хорошо. Человек должен прочно
закрепиться на этих местах. Но феодализм и номадизм не могут
сосуществовать с массовой индустрией. Те Шефы, которые не сумеют
перестроиться и стать главами компаний, будут смещены и забыты собственным
народом. Скажите же мне, можно ли отомстить более удачно? Чего еще вам
нужно?
- Но долго ли продлится иллюзия? - возразил Добшинский.
- Достаточно долго, - ответил Черч. - Сотня или около того людей,
которые что-то знают о нашей Бостонской Чайной Кампании, были осторожно
прибраны к рукам и находятся далеко и отсюда, и друг от друга. О,
возможно, это неизбежно, что крышка приоткроется. А если и нет, то со
временем начнет слабеть; в конце концов все решат, что это была какая-то
отдельно действующая банда. Но к тому времени процесс зайдет настолько
далеко, что возврат к старому станет невозможным. И в Поясе произойдут
такие изменения, что остановить их тоже будет нельзя.
- Предположим, правда станет известной?
- Что ж, в таком случае вам только придется напомнить Солнечной
Системе о том, что на "Атлантис" напали именно жители Свободных Миров.
Если Земля не возражала, когда от этого страдали мы, то вряд и на сей раз
она осмелится метать страшные громы и молнии.
- Нет, у нас есть убедительные доказательства. Кроме того...
Черч встал и подошел к окну. Ночь наступила мгновенно, как это всегда
бывает на Марсе. Надо всем неоновым сверканием раскинулось небо, почти
такое же великолепное, как открытый космос.
- Это вряд ли возможно, - тихо сказал он, - что люди сами смогут
найти путь к звездам, пока продолжаются междоусобицы.
Пол Андерсон. Мусорщики Луны.
перевод с англ. -
Poul Anderson. ?
