Свойства некоторых подобных заговоренных вещей поражают, и среди таких
наиболее странных вещей, разумеется, чаша Святого Грааля. Немецкий ученый и
религиозный мыслитель Р.Майер проследил духовную историю образа Святого
Грааля и легенд о нем, которые берут начало от времен апостолов и расцвели в
эпоху Средневековья [Майер "В пространстве время - здесь... История Грааля"
М., Энигма, 1997]. Грааль хранился в Монсегюре, эпицентре "катарской ереси",
откуда исчез при таинственных обстоятельствах, и где последний раз его
искала экспедиция СС под патронажем рейхсфюрера СС Г.Гиммлера в самый разгар
2-й Мировой войны. С чашей связано столько удивительных историй с
исчезновениями, перемещениями в Пространстве и Времени, что наверное, ей
стоило посвятить отдельный разговор. Но,.. чаша далеко, и говорить пока не о
ней нельзя. По разным причинам.
Безопаснее найти примеры где-нибудь поближе к нам. Благо и в России
достаточно тайн, над которыми не властно Время и которые имеют небольшую
власть над Временем. Не всегда, но временами.
Так вот, для того чтобы на основе "российского материала" понять принцип
действия "волшебного темпорального оружия", дадим слово тем, кто испытал
действие оного на себе. К свидетельству привлекаются самые старейшие
очевидцы. Голос которых (по причине временного отсутствия у следственных
органов машин времени) можно прослушать пока только благодаря дошедшим до
нас преданиям, древней народной молве. Во всяком случае, той ее ничтожной
части, что не успела забыться во тьме веков и в джунглях урбанизированной
масс-культуры.
"...В селе Теребень Калужской губернии жили в конце того века старик со
старухой. И не то что бедные, но какие-то чудные.
-Счастья не наживают, оно само наводит на себя. Как грибы, в лесу глазами не
рыщут. Или клад вот,он сам позовет,- говорили они людям.
Вот прошло двадцать лет и еще двадцать, совсем состарились дед с бабкой. А
клад так им знак и не подал. А тут их соседке Алене приснился сон. Пришла
она к ним, чтоб старуха растолковала ей сон.
-Бабушка, я нехорошо видела, будто все вещи в избе у нас попадали, а
попадали они все в овраг у Лысого камня.
-Ну, это к тому, что все случится не у вас.
Ушла соседка. Стали старые дальше отгадывать сон, а старуха и сказала:
-Это клад, Федорович, через Алену-соседку дал нам знак.
Немедля собрались они и вечером пошли к овражному Лысому камню. Пришли на то
место, расстелили простыню и наложили крест. Сколько просидели - не
упомнили. Вдруг показалось им, что рассвело. Идут люди и говорят:
-Что вы здесь сидите, один и другой?
Они увидели,что уже день, что клад не укараулили, пошли домой. Отошли от
того места, и тут же обуяла их ночь. И с тем пришли домой ночью.
-Старик, да как же это так?- сказала старуха, дрожа от страха.- Ведь и
версты нет до дома, а выходит, вишь, весь день с утра до ночи шли домой, а
расстояние-то всего-навсего верста. Как это так?
-Выходит, бабка, примнился нам день-то,- стал отгадывать этот случай
старик.- В помраченном времени, в заколдованном кругу мы побывали с тобой. И
людей ненастоящих видели. Слава Богу, что нас благополучно вынесло
оттудова... А сон? К чему бы это?
И действительно, все с того сна началось. Пришли они к соседке Алене и
говорят:
-Нехороший сон ты, Аленка, видела - обморочный, и нехорошо, что нам его
рассказала.
-Какой сон? Никаких снов я не видела.
-А утром кто приходил сегодня?
-Да гляньте вы на улицу - ведь утро-то только началось!
Посмотрели старые друг на друга, жутко стало у них на душе, и, боясь
оглянуться, побрели они как не по своему времени к своей избушке, где была
еще ночь и горел на столе ночник..." [Цыбин В. "Заговоренные клады и
кладоискатели"// М., Мир твоему дому, 1994, с.32-33].
Собиратель народных легенд Владимир Дмитриевич ЦЫБИН в своем трактате о
кладах и волшебных заклинаниях способность кладов "водить людей за нос"
вообще считает за первейшее свойство заговоренного и закопанного в землю
добра. Цыбин даже перечисляет и пытается классифицировать эти способы
противодействия людям, никак не объясняя их. Но опять-таки, стоит
присмотреться к этим волшебным свойствам с позиции физики, и почти все
способы "вождения за нос" кладокопателей, будь то случаи, когда люди
блуждают на пустом месте "в трех соснах" или когда они входят в дверь "и не
могут в нее войти", так или иначе, могут быть связаны с искривлением
Пространства-Времени. Все с тем же "темпоральным оружием"?
С удовольствием полистал монографию о кладоискательстве, и через несколько
страниц - опять наткнулся на тех-же героев: клад, люди и Время. История
начинается так: в городе Токмаке старику Чернышеву, человеку несуеверному,
насмешливому и зажиточному (сын у него был послом в Бразилии), три раза
привиделся один и тот же сон, будто явился к нему покойный родитель и
сказал:
-На ближних сыртах схоронен мною клад. Открыть я тебе его не успел. Теперь
он меня мучает там, где я теперь живу. Спаси меня - иди туда и открой. Там
есть приметное место - большой камень, ты подрой его...
Чернышев посмеялся над этим своим сном. Через неделю родитель опять пришел
во сне и то же самое сказал Чернышеву. Тот и вовсе расстроился. и сказал
себе: "Покойники снятся к перемене погоды"... В третий раз отец вовсе пришел
во сне расстроенный и, сказав то же самое, отхлестал старика Чернышева
ремнем:
-Вот тебе, неслух, к перемене погоды!
Проснулся Чернышев, мягкое место болит - рубцы синеют. "Что-то не так!-
решил он.- Рубцы-то вправдашние". Собрался и пошел на то место верстах в
пяти от города. Стал он рыть - и тут его затмило, голос услышал:
-Чего ты, старик, могилу стал копать? Не рано ли?
Оглянулся - никого. Он опять принялся рыть. Опять голос из воздуха соткался.
И в третий раз голос из воздуха остерег его. А он в ответ:
-Ах, тютюнь-растютюнь, глотка ветряная.
Тут его что-то как ударило - ворона села на лопатку. Ему бы перекрестить ее,
но старик давно отвергся от веры. Кинул он в ворону комком земли, задел за
крыло - одно перышко отлетело и стало золотой цепочкой. Чернышев подхватил
ее и драпу. Побежал к городу, а вышло - в горы. Там на горе дома стоят, и
его избу видно - высокая. Он назад, а местность вокруг другая: леса
сосновые, и в них люди с тремя лицами на голове. Глянул он в ручей, а там
люди текут, и каждый держит на груди свое лицо, и спереди головы - лицо, и
лицо с лицом разговаривают и смеются, а его, Чернышева, отражения в воде
нет.
-Как же так - меня нету?
Тут он прочитал молитву - проняло. Все исчезло. А он еще только за город
вышел, и лопатка чистая, новенькая, в смазке, как прежде. Он и вернулся
назад. Жена зовет завтракать. Чернышев и говорит:
-Я за город сейчас выходил, согласно своему сну.
-Да что ты,- говорит ему жена.- Ты и отлучался-то всего на минутку.
-А где же я был?
-В сарае инструмент проверял.
Ему потом и сказали, что нужно в церкви помянуть родителя и клад с него
снять в церкви. Так и сделал и долго еще гадал, что же это с ним
происходило. И, как человек читающий, с философской склонностью, определил:
"Землю, должно быть, не довернуло, а потом довернуло, ну, я, мол, и попал в
зазор..." А что, уловил, уяснил что-то старик: "Земля с Солнцем всякий миг
находится в новой космической зоне..."
Такую расшифровку этого происшествия оставим на стариковской совести, скажу
лишь, что разобраться здесь у современной науки шансов не больше, чем у того
токмаковского деда.
Еще одну чудную и странную историю Цыбин записал в русском Семиречье в
пятидесятых голах, а рассказал ее охотник и бахчевник Яков Фомич МУХОВНИКОВ:
"Пошел я раз на охоту, в сентябре это было на двенадцатое число, день моей
женитьбы. Оттого и запомнил число. Иду, значит, по горам по первозорью. Небо
чистое, земля чистая. Никого. Всхожу на Календарь-гору, на самую высокую
скалу над пропастью. Вижу - сидит на скале цыган не цыган в киргизском
чапане. Вскинул я глаза на него: сидит человек с удочкой в руках, грузило в
пропасть закинуто. "Что удит? Воздух из пропасти? - так думаю.- Понятно,
сумасшедший". Укрепил собственный дух такой мыслью и спрашиваю, а бердан
свой держу с должной чуткостью:
-Чего, мил человек, удишь? Без воды рыбка не клюет?
-Ловлю,- говорит,- каменную селедку, курам на водку.
"Ты балагур для кур,- говорю я сам себе,- а я сдурачу: кувырь-кувырь, пили
личих-вирь?" Однако, что-то неладное. Собака моя на него не заурчала. А что,
если этот удильщик не рыбак, а волхв?
-И я такой!- ему говорю.- Хожу с клюкой. Мух пас, нашел кошелек-самотряс и
кнут-самопас. Видел - вошь в железе и подсолнух на протезе, черт тебя б
сглазил, чтоб с камня не слазил.
А он ничего, удит воздух и вполслуха вдруг говорит:
-Ударь меня в ухо с левой - я и слечу, тебя озолочу.
Хоть навел он на меня всякие сомнения, говорю:
-Не согласен. За что я тебя должен бить? Я же тебя в первый раз вижу.
-Дурак и есть дурак,- говорит он мне.- От своего счастья отказываешься. Ну
тогда давай меняться: ты мне - ружье, а я тебе - удочку.
-Нет,- говорю,- ружье у меня самострел, вышел я с ним ершей со щуками
пострелять. Ишь как летают по небу.
А он протягивает мне удилище, а оно-то сплошь золотое. Ну я и отдал ему свой
бердан без патронов, чтоб с чуру не стрельнул по мне, а тот отдал удочку и
поплыл по воздуху в пропасть и оттуда как захохочет:
-Хо-хо, мухопас-самотряс, хо-хо...
Тут моя собака очнулась и зазвучала оглашенно, словно блоха бодучая на глаз
ей впрыгнула... Тут и я опамятовался: стою на скале и держу за ствол свое
ружье, будто удилище, а что стою у края провала - не вижу, не чую. А мнится
в мороке, что я это иду по дороге и остановился так себе. Только собрался
шагнуть вперед, как услышал петушиный крик. Тут я очнулся окончательно: одна
нога на скале, а другая зависла над бездной. От страха то ли заскрипел, то
ли вскрикнул позвоночник у меня. Гляжу на то место, где только что цыган
сидел, а там змея на плавниках ползает вся серебряная, выстрелил я в нее -
не помню, как патрон засадил в ружье. Пес взвизгнул, осыпанный монетами. Я
кинулся под гору домой. Сбежал с горы минут за десять. А на равнине ночь,
солнце давно село. Что со мной? Куда это я подевался на целый день?.. Пришел
к себе в избу, спрашиваю:
-Какой ныне день по числу?
-Девятое число сентября,- говорят и показали на отрывной календарь.
Что же, выходит, будто загодя на три дня заскочил? Домашние почуяли, что со
мной неладно, объяснили, что ныне, мол, утром я встал рано и куда-то
отлучился на 3 часа. Тут я совсем очнулся: на дворе не ночь вовсе, а день в
разгаре. Думаю - может, я на том свете побывал? А когда наступило настоящее
двенадцатое, ничего вроде и не было. Вышел я на улицу, посидел на завалинке,
вернулся домой, а домашние в расстройстве и панике спрашивают:
-Где же ты пропадал три дня? Ушел, никому ничего не сказамши... Так вот меня
помутили чары кладовы..." Много есть странного в этом нехитром рассказе,
пропитанном народной мудростью. Нет только одного - доказательств того, что
бахчевнику Муховникову все это не приснилось. Впрочем, нет, если все же не
считать его бессовестным лжецом (а у меня для этого нет повода), то одна
зацепка есть. Сам Яков Фомич долго приходил в себя после увиденного, как он
сам признался, долго не ходил на Календарь-гору. Только другой осенью пришел
и на том самом месте подобрал ...пять серебряных монет!
Почти такое же молодое предание (от силы - полвека) рассказывает не о
человеке, который якобы превратился в клад, а о кладе, который на глазах
ошеломленных людей превратился из гусака в свинью и снова в гусака. Начало
