Зенна ХЕНДЕРСОН
СТЕНЫ
- Расскажи! Расскажи еще раз, дурочка Дебби! - скандировали дети,
прижав к стене мельницы дрожащую, съежившуюся девочку. Они окружили ее так
плотно, что ее испуганные глаза не видели никакой возможности вырваться из
кольца.
- Вы мне не верите. Вы будете смеяться, - возражала
девочка-подросток. - Вы всегда смеетесь. Но это правда! Я видела...
Она закусила губу, глаза ее были широко раскрыты. Она вспоминала.
- Расскажи нам, Дебби. Мы поверим тебе, - пообещал долговязый
подросток Эдвард, бывший немногим моложе самой Дебби. Сегодня он был
заводилой среди ребят. Он поспешно скрестил пальцы за спиной, чтобы, упаси
Боже, ложь, сказанная дурочке, не засчиталась бы в настоящую ложь. Детвора
в предвкушении развлечения перемигивалась, переталкивалась локтями. Это
развлечение им не надоедало, оно было не хуже других забав, в которых они
проводили длинные вольные дни лета. Да и, кроме того, дурочка она или нет,
а слушать Дебби было действительно интересно.
Дебби глядела на мальчика умоляюще. Она хотела верить - ей
н_е_о_б_х_о_д_и_м_о_ было верить, что на этот раз они говорили правду. Что
на этот раз будет кто-то, кто ей поверит и кто будет вместе с ней
поражаться и восхищаться. Кто-то, кто примет ее историю всерьез и, таким
образом, поможет ей восстановить ее репутацию в колонии, утраченную, когда
она простодушно выбалтывала каждому желающему послушать о всех виденных ею
невозможных чудесах. Родные решили, что она глупая. Соседи крутили пальцем
у виска. Старейшины...
- Нет! Нет! - она вытянула руку ладошкой вперед, стараясь сдержать
напирающую ватагу. - Старейшины!
Детишки испуганно стали оглядываться по сторонам. Действительно,
Совет Старейшин запретил им даже упоминать об этом, но это только
подстегивало их любопытство, да и, кроме того, в пределах видимости не
было никого из старейшин.
- Расскажи нам, Дебби, ну, пожалуйста, расскажи! - крошка Хеппи
дергала Дебби за подол. - Мне это нравится.
Дебби глянула вниз в сияющие голубые глаза Хеппи и робко улыбнулась.
- Хорошая малышка, - сказала она, - ты мне веришь, ведь так?
- Конечно же, Дебби, - закричала Хеппи. - Расскажи еще! Я люблю
сказки!
Сказки! Улыбка исчезла с лица Дебби. Даже пятилетний ребенок, для
которого мир еще полон чудес, не верит ей. Что ж тогда удивляться, что
этот Майлс!..
Но, с другой стороны, именно Майлс _з_а_щ_и_т_и_л_ ее тогда. Там, на
собрании Совета Старейшин, когда сказанное зловещим шепотом слово "ведьма"
заморозило кровь в жилах Дебби. Майлс вскочил на ноги и бросился на ее
защиту.
- Нет никаких оснований, хотя бы для малейшего подозрения насчет
того, что мистрисс Уинстон - ведьма!
МИСТРИСС УИНСТОН! АХ, МАЙЛС, МАЙЛС! ПОСЛЕ: "ДОРОГАЯ МОЯ, ЛЮБИМАЯ,
ТВОИ ВОЛОСЫ ПРЕКРАСНЕЙ ВСЕГО НА СВЕТЕ!"
- Она не причинила вреда никому и ничему. В худшем случае это
следствие болезни. Может быть, это галлюцинация или одержимость.
- ОДЕРЖИМОСТЬ? "ДАЙ МНЕ ТВОИ ГУБЫ, ДЕББИ, ДАЙ МНЕ ТВОИ РУКИ. ДО ВЕСНЫ
Я ДОЛЖЕН ДОВОЛЬСТВОВАТЬСЯ И ЭТИМ!"
- Если это болезнь, то она выздоровеет. Если это была галлюцинация,
то это пройдет. Если же ее душой завладели демоны, то Господь в ему
ведомое время освободит ее от них.
Давайте не будем повторять ошибок людей из соседних колоний, когда в
недавнем прошлом они начинали кричать: "Ведьма! Ведьма!" при каждом
непонятном или несчастном случае, происходившем у них. С нас достаточно
забот о спасении собственной души, и кто мы такие, чтобы присваивать себе
право судить, право, принадлежащее Ему, Тому, кто вырвал нас из ночи
тирании и привел в эту прекрасную страну. До тех пор, пока мистрисс
Уинстон не причиняет никому вреда, я не вижу здесь вопроса, достойного
обсуждения Советом.
Прекрасная новая страна! Отличные слова! Но весна для Дебби и Майлса
не пришла. Теперь по вечерам вместе с Фэйт Хэтчитт прогуливается он тихими
тропками в тени деревьев. И ходят, наверное, даже по той самой тропе, на
которой Дебби тогда споткнулась...
- Я споткнулась, - сказала она вслух, неосознанно следуя хорошо
накатанному руслу своей часто повторяемой истории. - Я споткнулась о
морщину... или складку.
- Ты хочешь сказать - кочку, - почти что продекламировал Эдвард,
обмениваясь радостными заговорщицкими взглядами с другими детьми. - Должно
быть, ты споткнулась о кочку или корень.
- Нет! - Дебби глядела сквозь них, и они восторженно поеживались. -
Это была морщина или складка в Порядке Вещей. Просто складка в мире... и
во всем, как будто кто-то скомкал клочок бумаги.
Она наморщила лоб, снова вспоминая эту загадку.
- Ты шла навестить Грэнни Гейтонс, - подсказал насмешливым голосом
Эдвард.
- Я шла навестить Грэнни Гейтонс, - кивнула Дебби. - Я несла ей
немного ежевики, но я споткнулась...
Ее глаза, полные воспоминаний, были большие и темные, и дети вновь
ощутили восторженный холодок и поежились. Внезапное появление среди них
фигуры взрослого человека заставило их с визгом пуститься врассыпную, но
они быстро опомнились и вернулись на место, узнав в фигуре Энсона
Леверетти. Городской бродяга стоял, сутулясь, засунув руки в карманы, и
пристально глядел на Дебби.
- Я споткнулась, - сказала Дебби, - и все охватила тьма.
- Ты ударилась головой, - прогнусавил Эдвард.
- Нет, - хнычущим голосом ответила Дебби. - Стало темно, и я была
нигде. Все было черно, черно, черно, без дна и крыши и ничего вокруг,
только чернота, а затем я почувствовала резкий толчок, и во тьме все сразу
зажглись большие огни. Миллионы и миллионы, как звезды, только большие и
горящие.
Леверетти внезапно вздохнул и хотел было подойти к Дебби поближе, но
не стал протискиваться сквозь плотную группу ребятишек.
- И тогда чернота... - подгонял голос Эдварда.
- И тогда чернота сгинула, и я падала, падала и очутилась среди
цветов.
- И они были величиной с твою голову, - пропищала Хеппи.
- И они были величиной с мою голову и такие высокие, что доставали
мне до плеча. Почва была рыхлой, и я испачкала все платье, - сказала
Дебби. - И тогда я увидела леди.
- Почти голую, - прошептал Эдвард со стыдливым удовлетворением.
- Почти голую, - сказала Дебби. - Только здесь полоска материи...
Она коротко провела рукой на уровне груди.
- ...и немного побольше здесь.
Рука прошла поперек бедер.
- Она помогла мне подняться, и пальцы ее на кончиках были алые, и она
улыбалась губами, красными, как кровь. Она сказала: "Боже, дитя мое! Как
это ты очутилась среди моих цветов?"
- Но я ничего не могла ей ответить. Я была напугана, потому что не
видела никакого места, откуда я могла бы сюда попасть - вокруг только
помятые мною цветы.
- Потом она отвела меня в свой дом.
- Дом! - шепот прошелестел по ватаге, как пламя. - Дом!
- Я смотрела на дом, - Дебби тоже почти шептала, - и я могла видеть
сквозь стены.
- Стены! - прошептали дети.
- Стекло, - тяжелый голос Леверетти заставил всех вздрогнуть, и
блуждающий взгляд Дебби метнулся к говорящему.
- Но они не были толстыми, полосатыми и мутными, как наши стекла. Они
были тонкие, прозрачные и чистые.
- Существует такое стекло, какого вы и не видывали, вы, маленькие
провинциалы. Не судите весь мир по одной вашей колонии и по задворкам
ваших ферм.
- Да, - вздохнула Дебби, - может быть, это было стекло.
Она пристально посмотрела в несчастное лицо Леверетти и ощутила, как
сжалось ее сердце. Он верит?
- Продолжай, Дебби! - маленькая Хеппи нетерпеливо переминалась с ноги
на ногу. - Продолжай. Стены.
- Да, стены, - Дебби снова вошла в наезженную колею рассказа. - Я
могла видеть сквозь стены. Леди провела меня внутрь в странную-престранную
комнату, полную странных-престранных вещей, и все время говорила про
"место" и "маскарад" и "отлично"! Она думала, что я спустилась с холмов,
где были другие, как я.
- И она сказала: "Тебе надо умыться" и ввела меня в комнату, где
стены были ярких-преярких цветов, а потом провела в комнату поменьше.
По ватаге пробежала дрожь восхищения.
- И стены... - подсказывали дети.
- И стены были гладкие и твердые, и блестящие, как тарелка, и кругом
были изображения странных рыб и птиц. И комната тоже была полна странных
вещей.
- Тогда леди повернула что-то в стене, и из стены полилась вода и
наливалась в странную длинную вещь, вроде корыта, но такую большую, что
можно было в нее лечь, и тоже гладкую, твердую, блестящую, как китайские
чашки. Вода искрилась и пузырилась, я попробовала ее рукой, и она
оказалась горячая.
Зачарованная ребятня с открытыми ртами слушала Дебби.
- Потом она повернула еще что-то и сделала воду прохладней. Она
бросила в воду странный порошок, и вода зашипела и запенилась, и покрылась
миллионами ароматных пузырьков, и в каждом была радуга.
- И все время она говорила, как странно быть чужаком в
Забыла-Как-Называется, что каждый день у нее какие-то новые сюрпризы, но
что я - самый удивительный из них.
- Потом она сказала: "Давай забирайся и избавься от грязи. Я поищу
тебе что-нибудь надеть, пока не почистим твою одежду".
- Я искупалась, как-будто в теплом облаке, но вокруг плеч была
прохлада, и я вытерлась полотенцем такой же длины, как я сама, и толстым,
как одеяло. Потом леди принесла мне одежду - всю из золота и шелка - она
была мне велика - и забрала мои грязные вещи в другую комнату. Она открыла
маленькую дверцу в стене и бросила туда мою одежду, вещь за вещью, и
смеялась, и спрашивала: "Настоящие, подлинные, неужели они подлинные?"
- Она сказала "Хочешь есть?", и я набралась смелости и сказала "Да".
И она взяла какую-то веревку и воткнула в стену, и взяла два ломтика
хлеба, белого и мягкого, как снег, и положила их в выемки в блестящей
коробке. Я почуяла запах гренок, и вдруг хлеб выпрыгнул из коробки сам, и
он был коричневый и хрустящий, и горячий. Но там не было ни огня, ни
пламени.
Леверетти и детишки ждали в сосредоточенном молчании, пока Дебби
облизала пересохшие губы и с трудом проглотила слюну.
- После того, как я поела тосты и джема и запила все холодным, как
лед, молоком, которое леди достала из-за холодной белой дверцы в стене,
она извлекла из другой дверки мою одежду и все время говорила, говорила,
говорила. А одежда моя была чистая и сухая. Потом она взяла еще одну
веревку и воткнула ее в стену, и странная, плоская, железная штука стала
горячей, и она разгладила мою одежду, и ей даже не надо было ставить эту
железную штуку на огонь, чтобы она разогревалась.
Когда я натягивала одежду на себя, зазвонил колокольчик, и он звонил
и звонил, пока леди не подняла что-то со стола. И она стала говорить, как
будто перед ней был еще кто-то... Я испугалась, и холодный пот потек по
моему лицу.
Леди сказала: "Тебе жарко?" и нажала что-то на стене. Послышался шум,
и из стены в комнату стал дуть холодный ветер. Она нажала еще одну
маленькую штучку, и с потолка полился свет! Глаза Дебби были испуганные и
дикие - она снова созерцала все эти восхитительные чудеса, которые некогда
ошеломили ее.
- Она взяла в губы что-то длинное и белое, и из ее руки выпрыгнуло
пламя, и вокруг ее лица стал виться дымок. И она подошла к другой стене и
что-то подвинула, и комнату заполнила музыка!
Дебби прижимала крепко сжатые кулачки к груди.
- И на этой же стене стала двигаться и петь леди!
Она уже почти шептала.
