Герберт Франке.
Координаторша
Перевод с немецкого Е. Факторовича
Herbert Werner Franke
* Ork's Compulib file, 1998. Ork@null.net *
Чем это было вызвано? Предчуйствием или всего лишь ее
сверхвпечатлительностью? Во всяком случае, когда на видеоэкране появилось
удлиненное лицо Эстер, ПиаКатарина ощутила дыхание близящейся беды.
- Мы намерены начать проверку,-сказала Эстер,-желаешь
присутствовать? Или можно начинать?
- О нет! - ответила Пиа-Катарина. - Ты ведь знаешь, меня это не
интересует. Разве... - она замялась, -... речь идет о чем-то особенном?
Лицо Эстер на экране никаких эмоций не выражало. - Я подумала только... Раз
дело касается Регины... Или ты запамятовала?
Пиа-Катарина упустила это из виду и от огорчения даже похолодела. Всем
известно, что списков она не просматривает. Она не из тех, кто каждую
пятницу после обеда прижимается носом к застекленным стенкам лаборатории
проверки, чтобы не упустить ничего из происходящего. И вот теперь они
взялись за Регину...
- Да нет же,-сказала она.-Просто я забыла. Вы начинайте, я немного
задержусь.
Выключая видеофон, она улыбнулась, ни на секунду, однако, не допуская,
что ей удалось провести Эстер.
Дело вовсе не в Эстер, а в системе контроля. Она не знала, подключены
ли анализаторы, которые малейший знак неудовольствия зафиксировали бы как
симптом агрессивности. Ее так и подмывало сейчас же поспешить туда. но она
взяла себя в руки. За почти сорокалетнюю службу государству в качестве
координаторши Пиа-Катарина научилась владеть собой в любых обстоятельствах.
Напечатав несколько кодовых слов на клавиатуре вводного печатного
устройства, она затребовала личное дело Регины. На светящемся табло
появилась надпись: "Пожалуйста, подождите". Пиа-Катарина с удовлетворением
отметила, что ее сердце бьется не чаще обычного, хотя и понимала, что сейчас
коса нашла на камень. Если Эстер осмелилась занести руку на Регину, значит,
корпус безопасности достаточно уверен в успехе предстоящего! Внутренний
голос говорил Пиа-Катарине: "Но ведь ты сама настояла на том, чтобы ни для
кого, включая членов координационного комитета, и даже для тебя самой не
делалось исключений. Тем самым ты дала им в руки Оружие, с которым теперь
они выступили против тебя. Ты проявила недальновидность, действовала вопреки
здравому смыслу..." Но она заглушила в себе этот шепоток, исходивший,
казалось, от чужого человека, с которым у нее не было ничего общего, и сама
себе ответила: "Но только так было возможно исключить на все времена любого
рода злоупотребления, устроить все так, чтобы не повторилось то, что некогда
было присуще миру, где правили мужчины: корыстолюбие, угнетение, борьба за
власть..." На видеоэкране появились и медленно поплыли вверх строчки:
Регина Цезарелло (выдана: 17.6.2081) Монако. Сертификат NQ 228750052
Мать: Гелиана Цезарелло (урожденная...)
Пиа-Катарина нажала на клавишу-строки побежали вверх быстрее, но когда
должны были появиться последние по времени записи (в них она рассчитывала
найти точку опоры для оценки неожиданной ситуации, сейчас предельно
обострившейся), появилась пометка: В открытом регистре стерто-материал
закодирован (ограничение 4 А).
Пиа-Катарина вздохнула. Могла бы и догадаться! Разумеется, доступ к
засекреченным документам у нее есть, но для этого-даже ей 1-следует соблюсти
некоторые формальности, на что уйдет время.
Она взглянула на часы. После разговора с Эстер прошло пять минут.
Удобно ли теперь пойти туда, не потеряв лица? И вдруг это перестало для нее
быть важным.
"Нахожусь в отделе проверки на агрессивность",- напечатала она на
запоминающем устройстве, решительно поднялась и торопливо направилась к
лифту. В зал вошла тихонько, и все же взгляды всех присутствующих обратились
к ней - этого избежать не удалось. Трибуна была заполнена, за стеклами лица
казались размытыми, трудноразличимыми, Группа психологов собралась в том
составе, как ПиаКатарина и ожидала,- одни доверенные лица Эстер, а сама она
председательствовала. В стеклянной клетке, которую они называли ареной,
сидела Регина. Она выглядела даже более юной и хрупкой, чем обычно. Два
кружка на висках были выбриты и к ним плотно приложены контактные пластинки.
Тонкие, едва заметные провода сходились на штепсельном пульте под потолком.
Изнутри нельзя было рассмотреть, что происходит снаружи: стекло, покрытое
слоем платины, как бы ограничивало "арену" зеркальными поверхностями.
Эстер указала на свободное кресло в первом ряду, и Пиа-Катарина села.
Шла первая фаза проверки, предварительный, можно сказать, тест: Регину
оставили наедине с молодыми гиббонами, получившими инъекции адреналина и
потому раздражительными, а от яркого света и шума особенно беспокойными. Они
носились по клетке, вскакивали на Регину, рвали ее платье, царапали и
таскали за волосы.
Основная цель испытания проста, ни одна нормальная женщина не способна
проявлять агрессивные чувства к ребенку или подростку. Если же тайие
симптомы обнаружатся, это служит достаточным доказательством извращенности
испытуемой, которую следует изолировать от общества, с помощью психотропных
лекарств ее деперсонифицируют и отправляют в трудовой лагерь. И,
естественно, она лишается права материнства.
Гиббоны порядком досаждали Регине. Эти обезьяны были особо зловредными,
причем в результате искусственной селекции их злобный характер
систематически развивался. И все-таки Пиа-Катарина не сомневалась, что
Регина выдержит испытание. Регина не вырожденка, это координаторша знает
твердо. Очевидно, произошло недоразумение-все остальное исключается,- и
через несколько минут Регина будет полностью реабилитирована. Пиа-Катарина
изо всех сил пыталась успокоить себя этой мыслью, но тревога не оставляла
ее. Зеленая линия на растровом экране дифференциального энцефалографа
становилась волнистой и подскакивала. Невро-психолог, сидевшая перед ним,
наморщила лоб и внесла какие-то данные в запоминающее устройство.
Пиа-Катарина, которая не могла разобраться в энцефалограмме, пыталась
угадать результаты обследования по выражению лица невро-психолога-тщетно.
Она перевела взгляд на Регину и, к своему облегчению, убедилась, насколько
хорошо та владеет собой. Никаких импульсивных движений, ни тени
озлобленности с каким самообладанием и спокойствием снимает она с себя
животных, особенно рьяно атаковавших ее, и осторожно сажает их на пол!
Когда таймер дал сигнал об окончании теста, вышли служительницы с
сетями, переловили животных и унесли их. Регина осталась на "арене". Отерла
носовым початком лоб, но в остальном сохраняла спокойствие. Пиа-Катарина
встала и сказала:
- Безусловно, она выдержала испытание. Итак, все ясно. Эстер
посмотрела на нее с деланным безразличием:
- Еще секундочку.
Она стояла в кругу специалисток-психологов, столпившихся около
воспроизводящего экрана, на котором самые любопытные фазы испытания
прокручивались в замедленном темпе. Женщины перешептывались. Потом Эстер
подошла к Пиа-Катарине. В руках она держала пленку ксерокса.
- К сожалению, тут видны кое-какие пики. Она указала пальцем на
отдельные участки:
- Они по меньшей мере примечательны. Придется продолжить.
Пиа-Катарина резко повернулась и села на свое место. Сейчас у нее не
было больше уверенности, удастся ли помочь Регине. Она с радостью помогла бы
ей, и не только престижа ради: Регина-одна из ее ближайших сотрудниц, она
сама остановила на ней выбор. Но ее чувство к Регине глубже: в нем есть
что-то дружески-материнское - привязанность, смешанная с покровительством.
К тому же она ощущала свою ответственность, ведь Регина - существо,
сформированное ею, и, не исключено, она тоже виновата в том, что сейчас
происходит. Регина всегда и во всем безгранично доверяла коорди-наторше,
защищала ее точку зрения, голосовала за нее... Не кроется ли за всем
происходящим чей-то злой умысел, хитроумный шахматный ход, тактический
маневр, направленный, собственно говоря, против нее самой? И хотя в глубине
души Пиа-Катарина давно это поняла, она все-таки до конца этой возможности
не допускала...
Вторая фаза испытания была еще неприятнее. Теперь уже речь шла не о
примитивных рефлексах, которые легко подавить, если, несмотря на строгие
селекционные предписания, остались какие-то реликты таких реакций. Речь шла
о психических свойствах, о цельности личности.
Тем временем вокруг Регины сели три ассистентки. Они смотрели прямо на
нее, а вращающийся стул Регины всякий раз автоматически поворачивался в
сторону той из них, которая называла ассоциативное слово. Назывались они
быстро, одно за другим, и у Регины наверняка закружилась голова-так быстро
вертелся ее стул.
- Яд...
- Плеть...
- Камера...
- Месть...
- Боль...
Ответа от Регины не требовалось. Энцефалографы показывали, поняла ли
она и как отреагировала. "А действительны ли эти показания?-спрашивала,
себя Пиа-Катарина. - Разве тут не может быть ошибок? Да и где пределы
измеримого? "Как-никак эту аппаратуру в свое время создали мужчины, хотя
женщины оказались достаточно разумными, чтобы воспрепятствовать ее
дальнейшему усовершенствованию. Они более не занимались исследованиями
деятельности мозга, генетикой, микробиологией. Отказались от технического и
научного прогресса, оставили ложный путь погони за новыми мощностями,
качеством и ростом производства. Им ни к чему увеличивать скорость уличных
гляйтеров, ни к чему еще более высокие дома и сверхпроизводительные машины.
Миру нужен мир, взаимопонимание, любовь, на которую способны только женщины.
Мужчины по природе своей - фактор помех, и женщины сделали из этого
соответствующие выводы.
Вместе с тем они оказались не столь уж недальновидными, чтобы
отказаться от технического инструментария. Человечество привыкло полагаться
на технику, и с этим ему приходится мириться. Но женщины применяют ее во
благо, а не с целью разрушения.
На какое-то мгновение мысли Пиа-Катарины смешались. А как же быть с
этими энцефалографами, со всей этой электронной круговертью целого этажа,
напичканного новейшими медицинскими приборами и аппаратурой для хирургии
мозга?.. Но нет и не может быть никаких сомнений: ее задача - оградить мир
от агрессий. Исключить всяческую инквизицию. Они должны во всем быть
справедливыми. Непоколебимыми...
Вдруг Пиа-Катарина заметила, что ассоциативный метод, которым
пользовались ассистентки, претерпел изменения. Теперь это были уже не взятые
наугад слова-раздражители, а целые предложения - психологические пружины,
сознательно закрученные на основе психограмм Регины за последние месяцы.
- Ты установила связь с фашиствующими группами... - Ты намерена
выдать секретный материал... - Ты пыталась подтасовать доклад комиссии
умиротворения...
- Совместно с координаторшей вы готовитесь к государственному
перевороту...
Пиа-Катарина хотела вскочить, но заметила, что все этого только и ждут,
и крепче сжала пальцами подлокотники кресла. Они и ее впутывают, да еще как
бесцеремонно! Она с трудом сдерживала себя, пытаясь сосредоточиться на
мысли, что все эти предложения, призванные служить эмоциональными
раздражителями, отобраны с одной-единственной целью: вызвать наиболее резкую
реакцию, но это известно и Регине...
Пиа-Катарина перевела взгляд на Регину, которую По-прежнему вертели на
