Гомон Гавани.
По скрипящему трапу
Пружиню свой шаг,
В гулком городе листья
Проснуться спешат.
И мальчишка,
который на пристани
Каждое утро в четыре,
Сегодня уходит со мной...
Будет солнечно,
Будет песенно,
Будут гимны ветрам,
Будет весело.
Поднимется в небо
Шальная вода,
Только мне, словно в сказке,
Беда- не беда.
Ведь мальчишка,
который на пристани
Каждое утро в четыре,
Уходит со мной навсегда...
1971 - декабрь 1972 г.
* * *
Не плачь по мне и не жалей,
Я сам себе спою.
В пролив погибших кораблей
Несет мою ладью.
И много- много долгих лет
До боли и до слез
Я буду помнить тихий свет
Предутренних берез.
Костер, палатки на снегу
И песню парусов.
Я без тебя прожить могу
Не больше двух часов.
январь 1973 г.
* * *
Я видел такой город,
Счастливый город для всех,
И не было в нем горя,
А только ребячий смех.
И ничего там не было лишнего,
И память была легка,
И очень разные крыши
Не кутались в облака.
И мне так хотелось верить,
Что можно придти без слов,
И были открыты двери
Всяких уютных домов.
Город стоял под солнцем,
Синевой окружен,
А мне теперь нездоровится:
Ведь я стоял под дождем.
Пусть таким городам небо
Всегда дается сполна,
Я в этом городе не был,
Я видел его с холма.
январь 1973 г.
* * *
И.Сташевскому
Там, за тихой полночью,
Тихий звон копыт.
По небу на помощь мне
Звездный конь летит.
Самому не справиться:
Слишком труден бой.
Может, он останется
До весны со мной.
До капели солнечной,
До грядущих бед.
Там, за синей полночью
Грезится рассвет.
январь 1973 г.
* * *
Озания! Страна застывших звезд!
Перловку поедает черный дрозд.
Непоняты ни палка, ни кувшин,
Асфальт под кошелапами шуршит.
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
И мимо пролетают напоказ
Известья, состоящие из глаз.
Тушите! Неприкаянность крива!
И даже непричастность не нова!
И лишь рассвет затеплится едва,
Как упадет с помоста голова.
Ах, "все равно"? Я этого и ждал,
Поэтому стихи свои издал
На берегу, что духом дик и прост...
Озания! Страна замерзших звезд...
1973 г.
Каравелла
Серая мгла редела,
Ветер листал волну.
Шла моя каравелла
В сказочную страну.
Было компасом сердце,
Было тепло огней.
Вечное лето детства
Ветер дарило ей...
... Снова бегу на берег.
Утро мое, прости!
Больше никто не верит
Песням моим простым.
январь 1973 г.
Тук- Тук- Тук
Младшему братику,
который не родился
Тук- тук- тук- тук- тук- такая игра.
Умирает летний день за окном.
Это братик мой пришел со двора,
Это песенка моя - ни о ком.
Я картошки на двоих наварю,
Я тропинку проложу по росе.
И вернемся мы домой к сентябрю
Или, может, не вернемся совсем...
Тук- тук- тук- тук- тук- такая игра.
Закружился за окном первый снег.
Это братик мой пришел со двора.
Это лето постучало ко мне.
февраль 1973 г.
* * *
О.У.
Я не знаю, почему мне так грустно,
А может, знаю, почему, да не скажу.
Пусть июньские дожди по тротуарам разбредутся,
По которым я один брожу.
И случается сама песня эта
Из желаний, из моих шагов.
Пусть узнает про тебя вся огромная планета -
У нее для песни хватит слов.
У меня на лице капли редкие.
Тучи движутся на города.
Все сокровище свое - две последние копейки -
Я за голос твой сейчас отдам.
И случается сама песня эта
Из желаний, из моих шагов.
Пусть узнает про тебя вся огромная планета -
У нее для песни хватит слов.
февраль 1973 г.
* * *
Д.Н.
Город назывался Человеком
Во дворце, отделанном достойно,
В самом центре города на взгорье
Жил его величество Премудрый -
Сила, Власть и Разум - Здравый Смысл.
Королю прислуживали Хитрость,
Скупость, Осмотрительность, Опаска,
Своеволье, Хамство, Себялюбье,
И еще немногие из многих,
Для которых сила - в подчиненьи.
Боль была века тысячелика,
Беззащитна, и непобедима,
Тысячью окон она смотрела
В тысячи окон домов тревоги.
И по длинным улицам пустынным
Ветер нес вчерашние заботы,
Пыль и мусор, память и бумагу.
Педантизм командовал войсками.
Мимо Академии Неверья
Стадо Эрудиции на бойню
Гонит Любознательность - пастух -
Мясо к королевскому столу.
А Любовь?
А Нежность?
А Надежда?
На базарной площади рядами
Продают гримасы и улыбки,
Те, что так похожи друг на друга.
Продают их Поза и Практичность
И совсем недорого берут:
Преданность, Предательство и Принцип.
Вечера похожи на предсмертье.
Без огня, без звука, но чуть слышно
Чтоб достать кусок сухого хлеба
И дожить до будущего утра,
По глухим помойкам лазит Стыд.
О, Любовь,
О, Нежность,
О, Надежда!
Разве никогда не пополнялся
Этот город теплыми дождями?
февраль 1974 г.
Светлячки
А.Д.
... А потом светлячки открыли огонь по ночи.
И было нетрудно, и ночь проходила мимо.
И падал в костер мотылек, словно время просрочив,
И стало казаться, всего только месяц минул.
Большие дожди в огромаднейший дождь собрались,
Большие тревоги в одну уложились ноту.
И тыщи непройденных троп по земле разбежались,
Когда светлячки открыли огонь по ночи.
Спи, мой рюкзак: не каждая ночь такая.
Разбиты стекла во всех домах стародавних.
Мне в полудреме оранжевый путь сверкает,
Снова цепочка следов между городами.
июнь 1974 г.
* * *
Пожалуйте на берег. Он чист и уднлинен.
Там черные деревья толпятся с трех сторон.
Там, напрягая звезды, темнеют небеса,
И в глубине озерной покой на полчаса.
Потом возникнет лодка в проходе тростника
И к этой лодке ловко протянется рука.
И лодкин нос умело потянет и прижмет.
Пойдем, посмотрим смело, кто нас сегодня ждет.
Он скажет нам, что тонет, и ложь его свята,
Он мокрые ладони положит на борта.
1974 г.
* * *
Как будто все прошло,
как будто все осталось.
Головушка моя,
тебе бы снег да сон.
Давно мне по ночам
так просто не писалось -
С тех пор, как друг ушел за горизонт.
Зеленые луга
простреливает ветер,
Бежит волной к волне
высокая трава.
И я совсем не жду,
что кто- нибудь заметит,
Что в песне есть знакомые слова.
На тысячу ладов
пою одно и то же,
На тысячу годов
прикидываю жизнь.
Свободно и легко.
И песня мне поможет.
Ты прав, ты обязательно держись!
1974 г.
* * *
- А что там, за дальним изгибом тропы?
Наверно, костры зажжены?
- Там осень играет на медленной скрипке
Сонату дождей затяжных.
- А что там, за праздничным днем?
Наверное, солнце лопочет по листьям?
- Там брошенный дом, чужая земля,
Незнакомые лица.
- А что там, за жизнью твоей?
Я знаю, ты прожил ее не напрасно?
- Там песни, тревога и горстка углей,
Пятнадцать углей, что никак не погаснут.
1974 г.
ст.В.Крапивина
* * *
Вновь тревожный сигнал бьет с размаху по нервам.
В клочья рвут тишину на плацу трубачи.
И над дымным закатом планета Венера,
Парашютной ракетой повисает в ночи.
Рыжий конь у меня, даже в сумерках рыжий,
Опаленный огнями прошедшего дня.
Как ударит копытом - камни искрами брызнут,
И в суровую сказку он уносит меня.
Эта сказка пришла вслед за знойными маршами,
Колыбельная песня в ритме конных атак.
Детям сказка нужна, чтобы стали бесстрашными.
Взрослым сказка нужна просто так, просто так.
1974 г.
Мой ветер
В.О.
Как ты за дымкой лет теперь далек,
Мой вечер!
Не думал я, что век мой над землей
Так скоротечен.
Ловлю губами полупамять
И ускользающей звездой -
Твое дыханье надо мной,
Мой вечер!
Молчит ночной орган во все века.
До встречи.
Как просто зреют из сугробов облака,
Ветвятся реки.
И в доме номер до минор
Под однострунный приговор
Прохладной песней на лицо -
Мой вечер.
Был добрый берег, а вдали
Под колокольцами сверчков
Шаги рождались...
1974 г.
ст.В.Сикорского
Издалека
И.Сташевскому
Когда встает восход седой,
И птицы мерзнут на лету,
И солнце спорит со звездой
О праве на мою мечту,
А я по склону вверх иду,
Сказать по правде, я смотрю
Не на снега, не на звезду,
Не на январскую зарю.
Я все равно смотрю в твои -
За тридевять земель - глаза,
И разливаются ручьи,
И возникают голоса.
И вновь поют твои слова,
И вновь звенит весенний лес,
И тает, тает синева
Больших предутренних небес.
1974 г.
ст. А. Крестинского
Колыбельная
Стоят дома большие,
Там, на краю земли,
Как будто бы морские
Застыли корабли.
И мачты корабельные
Над крышами гудят.
И ветры колыбельные
Над городом летят.
На север южный ветер
Затеял жаркий бег.
Ему бы лето встретить,
А там - по пояс снег.
А северный все к лету
Холодный держит путь.
Ему бы встретить вьюгу,
А там - трава по грудь.
И мачты корабельные
Над крышами гудят.
И ветры колыбельные
Над городом летят.
1974 г.
Менуэт
Л.*
Я вечером - ничей.
По клавишам, по строкам
Из глубины ночей
Засвечиваю окна.
И менуэт глухой
Под шелестящей крышей
Под тающей рукой
Почти совсем не дышит.
Ложится мой квадрат
На сумрак постепенный.
Ах, только б доиграть!
Дожди сдвигают стены,
И дверь сошла на нет,
На струнах капли сжались,
Вам слышно это? Нет?
Ну что ж, не обижайтесь.
1974 г.
* * *
Уходят стрелки за полночь,
Светает за окном...
Опять, как в детстве, плакалось,
Неведомо о ком,
И свежей синей горечью
Сочился долгий взгляд,
И океаном солнечным
Казалась вся земля.
Не падал я, не бедствовал
И песен не строчил,
Я только что из детства взял
От всех людей ключи.
Я угадал почти точь- в- точь,
Что каждому дано...
Уходят стрелки за полночь,
Светает за окном...
17 марта 1975 г.
Про трех дураков
Г.Ч.,В.Ч.
Набрел на домик я в лесу,
Глухом, запретном, отдаленном.
Висела кружка на гвозде,
И тихий дым летел в закат,
И три потертых рюкзака
Виднелись в полумраке,
И не было собаки.
И вспомнил я, вдруг вспомнил я,
Что говорили мне друзья.
Нет, не друзья, а кто-то.
В лесу, запретном и глухом,
Однажды был построен дом
Для разных идиотов.
Один из этих дураков
Мог угадать, кто ты таков,
Твои услышать мысли.
Его хозяин, домоуправ,
Который был по-своему прав,
Сюда его и выселил.
Другой какой-то был кретин:
Он взглядом двигать мог графин
И дождик вызвать взглядом.
Его боялись все. И вот
Он здесь живет который год,
Не движет, что не надо.
А третий просто был лопух,
И обо всем старался вслух,
И где, и как попало.
Зато, как прибыл он сюда,
Спокойно стало в городах,
Вслух ничего не стало.
А в рюкзаках у них трава,
Чтоб не болела голова
И сердце не болело.
И сам я пробовал ее,
И все мы не про то поем,
И потому так смело.
Набрел на домик я в лесу,
Была там соль, была там суть,
Не в горе, не в бессильи.
Три идиота пили чай
И не просили: "Отвечай",
А спрашивать просили.
август 1975 г.
Пед.Блюз
А.Д.
Мальчишка просто был один на всей земле.
И был он в мире нелюдим, а не во зле.
Он сон березовый хранил от пошлых глаз,
Смешную дерзость выставляя напоказ.
Он самолетом уходил за облака.
Он из пожара выносил нас на руках.
