Speaking In Tongues
Лавка Языков
Уильям Тревор
День, когда мы надрались пирожными
Перевела Фаина Гуревич
Облаченный в мятый твидовый костюм, теребя и без того обшарпанный угол
старомодного галстука у себя на животе, Свен де Лайл наполнял
непристойными звуками четыреста кубических футов воздуха - так приличия
ради называли мой кабинет. Мы не виделись несколько лет: он был из тех
людей, которые способны без всякой видимой причины на долгое время вдруг
исчезнуть из поля зрения. Я предполагал, что его долгое отсутствие связано
с какими-то неприятностями, и они оставили след на его лице.
Я должен был сразу понять, как только его увидел: нужно быть настороже.
Зная свою уступчивость и деликатность, я мог бы сообразить, что у меня нет
ни малейшей надежды устоять перед тем, во что Свен намеревался меня
втянуть. Ибо, надо отдать ему должное, Свен никогда не появлялся с пустыми
руками. Свен всегда брал от жизни все, что мог, и сейчас выложил передо
мною тщательно проработанный план. На этот раз, объяснил он, мне
предлагается приятно провести оставшуюся половину дня. Я, в свою очередь,
объяснил ему, что не расположен к приятному времяпрепровождению, что
слишком занят, чтобы тратить драгоценные часы так, как он рассчитывает. Но
Свен окопался прочно и не сдвинуся с места до тех пор, пока меня не
уболтал.
Я вставил в пишущую машинку лист с надписью: Вторник, после полудня. Я
под ножом хирурга. Потом снял телефонную трубку.
- Люси?
- Привет, Майк.
- Как дела?
- Хорошо, Майк. Как ты?
- Тоже хорошо. Просто решил позвонить:
- Спасибо, Майк.
- Нам обязательно нужно встретиться.
- Да, конечно.
- Я пригласил бы тебя на ланч просто так, как старый и верный друг.
- Было бы очень приятно.
- Да, да.
- Спасибо, что позвонил, Майк.
- До свиданья, Люси.
- До свиданья, Майк.
Свен выкладывал на полированной поверхности моего стола картинку из
скрепок.
- Это твоя жена? - спросил он.
- Жена? Что ты, и близко не стоит.
- Ты еще не женился?
- Нет.
- Это хорошо. Я подцепил в общежитии двух девочек. Они тебя знают. - Мы
не спеша вышли под сентябрьское солнце и отправились на встречу с
девочками.
Мне давно хотелось провести время в компании бойких машинисток с быстрыми
пальчиками, ладными фигурками и пухлыми губками; машинисток, чьи головки
резво поворачиваются в ту сторону, откуда раздается призывный звон монет;
веселых девчонок, которых не интересуют предрассудки, и которые не рвутся
замуж. В таком обществе приятнее всего убить остаток дня. Но получилось
так, что с нами оказались Марго и Джо, славные подружки, занимавшиеся тем,
что рисовали иллюстрации для глянцевых журналов.
- Когда мне было одиннадцать лет, - рассказывала мне Джо, - я сочинила
детскую книжку и нарисовала к ней картинки. Ее напечатали, и конечно же,
все вокруг меня невзлюбили.
- Ты, наверно, была очень умная.
- Нет, если честно. Книжка была ужасная. Просто случайность, что ее
напечатали.
- Для Джо, - сказала Марго, - слова всегда значат слишком много. Она
очень чувствительная.
- Она ненормальная, - сказал Свен.
- Ради Бога, Свен, - сказала Марго.
Джо и Свен повернулись друг к другу. Свену стало скучно, и он принялся
рассказывать Джо какой-то анекдот. Марго сказала мне тихо, чтобы никто не
слышал:
- Джо ужасно талантливая, талантливее я никого не знаю. - Я кивнул, мне
было все равно. Бар заполнялся мужчинами в униформах: темно-серые пиджаки,
жилеты, белые рубашки, галстуки с эмблемами клубов или школ.
- Хочешь выпить, Марго?
Марго сказала, что идея хорошая, и я, протиснувшись к мокрой стойке,
отправил десятифунтовую бумажку плавать по пивному озеру. Когда я
вернулся, Марго спросила:
- Скажи честно, что ты думаешь о Найджеле.
О Найджеле? Стараясь протянуть время, я глотал пиво и спрашивал себя,
зачем я пью эту гадость. Потом сказал:
- Ох, мне очень нравится Найджел.
- Правда?
- Ну, он вполне: Я хочу сказать:
- Иногда мне кажется, что Найджел ужасно скучный.
Я вспомнил. Найджел был толстый и болтливый. Найджел говорил все, о чем
хотелось или не хотелось слышать. Когда Найджел расходился, остановить его
было решительно невозможно. Найджел был мужем Марго.
Я пил пиво. Холодное и безвкусное. И ничего не говорил.
- Мы с Найджелом вчера разругались.
- О, Господи!
Марго принялась рассказывать, как они разругались. Я уныло слушал.
Потом принес еще выпить, но на этот раз себе взял виски. Кто-то когда-то
говорил мне, что у Джо тоже был муж. Значит, обе семейные лодки неслись к
рифам.
Вдруг Марго перестала говорить о Найджеле. Она хитро посмотрела на меня
и сказала что-то, чего я не понял. После следующих фраз до меня дошло:
якобы я мог бы стать хорошим мужем.
- Да, наверное, - ответил я.
- Только не подумай, что я в тебя влюбилась, - нерешительно сказала
Марго.
- Нет, что ты.
После паба мы направились поесть. Всю дорогу, пока ехали в такси, я
думал о Люси.
Мы приехали на Итальянскую площадь и пошли в Сохо - слишком дорогое и
не особенно хорошее заведение. Свен рассказывал истории из своей жизни и
ел только чипсы. Я нашел на лестнице телефон и позвонил Люси.
- Привет, Люси. Что ты сейчас делаешь?
- Что значит, что делаю? Разговариваю с тобой по телефону.
- Мы пьем с ребятами в Сохо.
- Что ж, рада за вас.
- Правда? Мне жалко, что ты не с нами.
Люси это стало надоедать.
- Я читаю "Адама Бида", - сказала она.
- Хорошая книжка.
- Да.
- Ты уже обедала?
- Не хотелось. Конфет пожевала.
- Я позвонил узнать, как у тебя дела.
- Спасибо, хорошо.
- Я хотел услышать твой голос.
- Ох, брось. Обычный голос.
- Давай, я расскажу тебе, какой он.
- Да нет, не стоит.
- Мы с тобой когда-нибудь встретимся?
- Конечно.
- Я тебе позвоню, когда протрезвею.
- Звони. Мне нужно дочитать "Адама Бида".
- До свиданья.
- До свиданья.
Я повесил трубку и некоторое время постоял, разглядывая сверху
ступеньки. Потом спустился.
- Что, черт побери, мы будем делать? - спросил Свен. - Сейчас только
четыре часа.
- Я хочу поговорить с Майком, - объявила Марго. - И чтобы никто не
слушал.
Я подсел к ней, и она заговорила запинающимся шепотом.
- Мне нужен твой совет насчет Найджела, Майк.
- Честно говоря, я его почти не знаю.
- Это неважно. Слушай, мне кажется, с ним что-то не так.
Я попросил ее выразиться конкретнее. Вместо этого она повторила то же
самое, только в вопросительной форме:
- Майк, тебе не кажется, что с Найджелом что-то не так?
- Ну:
- Только честно.
- Говорю же, я его не знаю. Могу, например, сказать, что у него
искусственный желудок.
- У Найджела нормальный желудок.
- Это хорошо.
- Не знаю, почему тебе пришло это в голову. У него никогда даже не было
проблем с желудком.
- Хорошо, тогда с чем у него проблемы?
- Я думаю, с психикой.
- Так ради Бога, отправь его лечиться.
- Думаешь, стоит?
- Конечно, или тебе нравится, что у него проблемы с психикой?
Марго хихикнула. Потом сказала:
- Он ведет себя очень странно. Понимаешь, я не знаю, где он остановится.
- Что значит - странно?
- Приводит старух. Приходит домой и говорит, что был с ними на каком-то
заседании, а теперь они хотят выпить кофе. Это очень странно - Найджел, а
сзади топчутся четыре или пять древних дам. Очень старых. Понятия не имею,
где он их берет. Наверно, думает, что оказывает любезность.
- А что говорит Найджел?
- Он говорит, что они не успели закончить заседание. Они усаживаются
вокруг него и начинают писать какие-то бумажки. И все молчат.
- Все это очень интересно. Наверняка, должно быть какое-то простое
объяснение.
По-моему, Марго, ты не до конца расследовала это дело.
- Пошли отсюда куда-нибудь, - сказал Свен.
Мы перебрались в заведение, которое называлось "Голубой пиджак". Один
из тех клубов, в которых можно выпить после обеда, и где почти нет
стриптиза. Марго опять было завела про Найджела, но я твердо сказал, что
не желаю больше слушать о Найджеле. Я повернулся к Джо.
- Джо, - спросил я, - Ты знаешь такую девушку, Люси Анструс?
- Маленькая, толстая и немного лысоватая?
- Нет, Люси очень красивая.
- Значит, не она.
- Высокая, стройная, с голубыми глазами. Ходит, как кошка.
- Нет, не знаю.
- Всегда говорит что-нибудь неожиданное. Кажется, она наполовину шведка.
- Майк, а ты бы догадался, что я наполовину валлийка?
- Нет, я хочу спросить тебя насчет Люси:
- Но я ее не знаю.
- Я не знаю, что мне делать с Люси.
- Ты как Марго. Марго тоже не знает, что ей делать с Найджелом. Никто
ни с кем не знает, что делать. Господи! Можно мне выпить водки?
- Да. Я хочу сказать:
- Я хочу водки.
Я заказал водку. Свен и Марго сидели в молчании, занятые каждый своими
мыслями; они даже не слушали, о чем мы говорили. Марго поймала мой взгляд
и открыла было рот. Я отвернулся и протянул Джо рюмку.
- С мужем Марго что-то не так, - сказала Джо. - Бедняжка Марго ужасно
переживает.
- Да, я знаю. Марго мне сказала.
- Знаешь, мне нравится Найджел.
- Тогда займись его воспитанием. Мы говорили про другое. Я хотел тебе
сказать:
- Похоже, Найджел приводит домой женщин.
- Да, Джо, я знаю.
- Это очень некрасиво по отношению к Марго.
Марго услышала последние слова. Она воскликнула:
- Что некрасиво по отношению к Марго?
Разговор перешел на общие темы. Я пошел звонить Люси.
- Люси?
- Привет. Это Майк?
- Да.
- Привет, Майк.
- Привет, Люси.
- Как ты?
- Мне очень весело. Только знаешь, Люси?
- Что?
- У меня не получается быть веселым. Мне не смешно.
- Ты где?
- В "Голубом пиджаке".
- Это еще что такое?
- Пиджак с подкладкой из леопардовой шкуры. Здесь еще Джо, Марго и Свен.
- Кто это?
- Просто люди.
- Спасибо, что позвонил, Майк.
- У Марго есть муж Найджел, и он приводит домой женщин. Я подумал,
может ты могла бы ей что-нибудь посоветовать, а я бы передал. Она
переживает из-за этих женщин. Они приходят сразу по несколько.
- Ох, Майк, я ничего в этом не понимаю. Даже не знаю, что сказать.
Честно.
- Извини, Люси. Я просто подумал, может, ты знаешь.
- Тут звонят в дверь. До свиданья, Майк. На твоем месте я бы поехала
домой.
Свен сказал, что хочет чаю. Мы вышли из "Голубого пиджака" и под палящим
солнцем двинулись в сторону Флориса.
Марго опять завела про Найджела.
Свен сказал, что у него есть знакомый, который может справиться с
Найджелом. Он не помнил, какие методы тот использует, но сказал, что они
точно должны помочь.
Я ушел звонить Люси.
- Люси?
Ответил мужской голос. Я спросил:
- Можно поговорить с Люси? Я туда попал?
Мужской голос ничего не сказал, потому что в этот момент подошла Люси.
- Майк, это опять ты?
- Привет, Люси, как дела?
- Прекрасно, Майк.
- Это хорошо.
- Майк, ты звонил в пятнадцать минут пятого. Ты знаешь, сколько сейчас
времени?
- А сколько сейчас времени?
- Тридцать пять минут пятого.
- Я тебе надоедаю, да?
- Нет, нет. Просто я не знаю, чем тебе помочь. Может, тебе что-то
нужно, и ты стесняешься сказать?
- Мне скучно. Мне скучно с этими людьми, Люси.
- Правда?
- Кто у тебя?
- Мой друг Фрэнк. Ты его не знаешь.
- Что он делает?
- Что значит, что делает?
- Ну:
- Подожди, я его спрошу. Фрэнк, что ты делаешь?
- Что он сказал?
- Он сказал, что наливает чай.
- Я тоже пью чай. Во Флорисе. Жалко, что тебя здесь нет.
- До свиданья, Майк.
- Подожди, Люси.
- До свиданья, Майк.
- До свиданья, Люси.
Когда я вернулся, все возбужденно смеялись. Свен сказал, что они
надрались пирожными, которые принесли, пока меня не было.
- Понюхай, - сказал он. Пирожные пахли ромом. Я откусил кусок: вкус у
них был тоже ромовый. Мы съели всю тарелку и хохотали так, словно
действительно надрались пирожными. Мы заказали еще порцию и сказали
официантке, что пирожные очень вкусные. Когда веселье немного утихло, Свен
сказал:
- Майк, нам интересно, что ты думаешь по поводу мужа Марго.
- Я уже сказал Марго:
- Нет, Майк, серьезно. Ты разбираешься в таких вещах.
- С чего вы взяли, что я разбираюсь в таких вещах? Я ничего в них не
понимаю.
- Хорошо, Майк, я тебе объясню. Муж Марго Найджел все время возится с
этими старухами. Марго волнуется, вдруг дело зайдет дальше - ну, знаешь,
бродяги, нищие, безногие солдаты. Как ты думаешь, что ей делать?
- Я не знаю, что ей делать. Марго, я не знаю, что тебе делать. Разве
только спросить у Найджела, что происходит. А пока ешь пирожные.
- А ведь это идея, - радостно воскликнул Свен. - Марго, любовь моя,
почему бы тебе не спросить у Найджела, что происходит?
Джо шлепнула меня по щеке кончиками пальцев. По тому, как она
улыбалась, я догадался, что этот жест должен был означать одобрение.
- Но Найджел говорит, - сказала Марго, - что они просто не успели
закончить заседание.
- Ах, да, - сказал Свен. - Но ты плохо на него надавила. Ты не
спросила: какое заседание? Ты не показала, что тебя интересуют их дела.
Найджел мог подумать, что тебя это устраивает, и ничего другого от
семейной жизни ты не ждешь. Пока ты был в туалете, - это Свен уже мне, -
Марго призналась, что очень переживает.
- Она и раньше признавалась мне в том же самом. Я был не в туалете. Я
разговаривал по телефону.
- Значит, надо так и сделать? Позвонить Найджелу и потребовать, чтобы
он все объяснил?
Мы дружно закивали. Марго поднялась, постояла и села снова. Сказала,
что не может. Сказала, что ей стыдно звонить своему мужу и задавать такие
вопросы. Она повернулась ко мне.
- Майк, может, ты позвонишь?
- Я?
- Майк, давай ты позвонишь.
- Ты хочешь, чтобы я звонил твоему мужу, которого почти не знаю, и
спрашивал, в каких он отношениях со старухами?
- Майк, ради меня.
- Подумай, во что ты меня втягиваешь. Подумай, что получится. Найджел
решит, что я муж одной из этих старух. Найджел подумает, что я из полиции.
Найджел станет выяснять, кто я такой. Подумай, ради Бога, какое я имею
право что-то у него спрашивать.
Свен сказал:
- Вот все, что ты должен сказать: Это Найджел? Слушай, Найджел, что еще
за старухи ходят к тебе домой днем и ночью? Прикинешься, что ты из
министерства социальной защиты.
- Я не могу называть человека Найджелом и говорить, что я из
министерства социальной защиты.
- Майк, мужа Марго зовут Найджел. Он не удивится, когда ты назовешь его
Найджелом. Если ты будешь называть его не Найджелом, а как-нибудь
по-другому, он просто пошлет тебя к черту. Скажет, что ты перепутал номер.
- Что я ему скажу? "Привет, Найджел, это министерство социальной
защиты"? Он решит, что я ненормальный.
Марго сказала:
- Майк, говори, что хочешь. Не обращай внимания на Свена. Свен съел
слишком много пирожных. Давай, ты же знаешь, где телефон. - Она протянула
мне бумажку с номером.
- О, господи, - сказал я и, не в состоянии больше это выносить, взял у
них монету и зашагал к телефону.
- Алло? - произнес голос на другом конце провода.
- Алло. Можно поговорить с Люси? Пожалуйста.
- Алло, - сказала Люси.
- Алло, Люси.
- Да, - сказала Люси.
- Это Майк.
- Я знаю, что это Майк.
- Они хотят, чтобы я позвонил этому человеку, помнишь я тебе говорил,
но не могу же я звонить просто так:
- Почему бы тебе не пойти домой и не лечь спать?
- Потому что я не хочу спать. Помнишь этого человека со старухами? А
сейчас они говорят, чтобы я ему позвонил и спросил, что происходит. Люси,
правда, это нельзя делать?
- Да, пожалуй, не стоит.
- Они говорят, чтобы я сказал, что я из министерства социальной защиты.
- До свиданья, Майк.
- Подожди, Люси.
- Да?
- Этот человек все еще у тебя?
- Какой человек?
- Ну этот, который у тебя был.
- Фрэнк. Да, он здесь.
- Кто он, Люси?
- Его зовут Фрэнк.
- Да, но что он делает?
- Я не знаю, что он делает. Фрэнк, что ты делаешь? В жизни. Он говорит
:что, Фрэнк? Он страховой агент, Майк.
- Страховой агент?
- До свиданья.
- До свиданья, Люси.
Когда я вернулся к столику, всем было очень весело. Никто не
поинтересовался, что сказал Найджел. Свен заплатил по счету и сказал, что
мы сейчас поедем в Юстон смотреть какой-то восточный триллер, а потом он
повезет нас на вечеринку.
В такси Марго спросила:
- Что сказал Найджел?
- Его не было.
- Что, никто не ответил?
- Какая-то женщина. Она сказала, что я мешаю им проводить заседание. Я
спросил, какое заседание, но она захотела сначала узнать, кто говорит. Я
сказал, что я из министерства социальной защиты, тогда она сказала: о,
Господи, - и повесила трубку.
Мы приехали на вечеринку раньше, чем нужно, но это никого не удивило. Я
принялся помогать женщине в шароварах переливать вино из бутылок в
графины. Свен, Марго и Джо возились с магнитофоном; потом появился муж
этой женщины, и мы пошли есть.
Около восьми начал собираться народ. Комнаты заполнились табачным
дымом, музыкой и винными парами; вечеринка весело покатилась по наезженной
колее. Девушка с кудряшками очень серьезно говорила со мной о любви. Мне
казалось, она чувствует все почти так же, как и я, но я не мог представить
ее своей подругой, даже на время. Она говорила:
- Я думаю, у каждого человека есть какое-нибудь качество, которое
становится лучше, когда он любит. Сильнее, понимаешь. Гордость, например.
Или честность.
Или мораль; даже интеллектуальная, даже эмоциональная чистота. Возьми
двух влюбленных людей. Только любовь может изменить их личные качества. У
посторонних это не получится. Разве только кружным путем - вызвать
ревность, например. Ты не согласен?
Я плохо понимал, что она говорит, но сказал, что согласен.
- Другое свойство любви, - продолжала девушка с кудряшками, - это
сверхъестественная восприимчивость. Ты когда-нибудь задумывался, почему,
если ты кого-то любишь, тебе очень хочется, чтобы и тебя любили тоже?
Потому, конечно, что это закон природы. Я хочу сказать: было бы очень
странно, если бы всегда, когда один человек любит другого, этот другой не
любил бы его в ответ. Такие случаи составляют очень маленький процент.
Какой-то агрессивный молодой человек услышал ее последнюю реплику и
принялся смеяться. Он смотрел то на девушку с кудряшками, то на меня, и не
мог остановиться.
Я отошел налить себе вина из графина и спросил симпатичную женщину
средних лет, как она поживает. Та в ответ засмущалась; я улыбнулся и пошел
дальше. Марго затащила меня за угол.
- Майк, ты не позвонишь еще раз Найджелу?
- Только и мечтаю, - ответил я. - Честно говоря, не хочется.
- Ну, миленький, ты же обещал.
- Обещал? Я ничего не обещал.
- Ну, Майк.
- Ладно, но только чтобы покончить с этим делом раз и навсегда.
- Сейчас, Майк?
- Хорошо. Сейчас.
- Люси?
- Это Майк?
- А кто еще?
- Ну, мало ли. Ты где?
- На вечеринке.
- Хорошая вечеринка?
- Да, ничего. Может, ты приедешь?
- Не могу, Майк. У меня дела.
- С этим дурацким агентом, наверно.
- С каким агентом?
- Страховым. Твой друг, страховой агент. Фрэнк.
- Он не страховой агент. Он издатель.
- Зачем он тогда сказал, что он страховой агент?
Последовали длинные разъяснения. Это, оказывается, образец юмора Фрэнка
-иногда называться страховым агентом. Я обдумывал это, пока шел обратно к
Марго.
- Что он сказал, Майк?
- Женщина сказала, что Найджела нет дома.
- И все?
- Я сказал, что за домом ведется наблюдение. Я сказал, что местные
власти недовольны.
- А что она?
- Она стала причитать, но я сказал: я предупредил, - и повесил трубку.
- Спасибо, Майк.
- Не за что. Всегда пожалуйста.
Подошел Свен, и Марго сказала:
- Майк опять звонил Найджелу. Майк сделал все, как надо.
Свен похлопал меня по спине и спросил:
- Доволен?
Марго начала рассказывать ему о разговоре. Я отошел.
Джо делала вид, что слушает двух мужчин, наперебой пересказывавших ей
какую-то длинную историю. Понизив голос, она сказала мне:
- Не волнуйся за Марго. Вот увидишь, она прекрасно выкрутится сама.
Я уставился на нее, не понимая, с чего она взяла, будто я волнуюсь за
Марго.
- Конечно, выкрутится, - ответил я.
- Доверяй Джо, - прошептала она.
Я сказал, что вижу в ней человека, которому определенно можно доверять.
Я принялся наводить порядок в своих мыслях. Один из мужчин спросил:
- А ты что думаешь, старина?
Я пожал плечами и потащился обратно к телефону. Набрал номер три раза,
но никто не ответил.
Опять начались шумные танцы. Остановившись у графина с вином, я вновь
обнаружил себя в компании девушки с кудряшками. Она лениво улыбнулась, и я
спросил:
- Ты не знаешь девушку по имени Люси Анструс?
Девушка с кудряшками покачала головой:
- Откуда мне ее знать?
- Не знаю, - ответил я. Девушка внимательно осмотрела меня и отошла.
Я поднялся наверх и обнаружил там тихую комнату с кроватью. Лампа на
комоде отбрасывала неяркий свет. Мягкая и удобная на вид кровать почти вся
скрывалась в тени. Я растянулся на ней, радуясь темноте. Через несколько
минут провалился в сон. Когда я проснулся, светящийся циферблат у меня на
руке показывал, что прошло два часа. У комода стояли две девушки и пудрили
щеки. Потом они достали из сумочек длинные шарфы и намотали их на головы.
Переговариваясь шепотом, вышли из комнаты. Я лежал, перебирая события, и
вспоминал, каким представлял себе этот день утром. Для меня всегда очень
важно продумать за завтраком предстоящий день.
В комнату вошел какой-то мужчина и расположился перед зеркалом. Он
пригладил волосы и поправил галстук. Потом достал из кармана носовой
платок и обмотал его вокруг указательного пальца. Засунул палец с платком
по очереди в каждое ухо, покрутил и поелозил взад-вперед. Затем принялся
внимательно изучать оставшиеся на платке результаты такой операции. Я
закрыл глаза; а когда открыл их снова, мужчины не было. Я закурил и
дотянулся до телефона.
- Кто это? - спросил голос. Это был издатель. Я сказал, что хочу
поговорить с Люси.
- Привет, Люси.
- Ох, Майк, я:
- Люси, опять этот человек.
- Да, Майк.
- Сейчас два часа ночи.
- Два часа ночи. Прости, Майк. - Голос ее стал слишком мягким, и я
сказал:
- Прекрати меня жалеть.
- Я думаю, мне лучше повесить трубку.
- Я сам повешу трубку, черт подери.
Я стоял у телефона, размышляя и чувствуя себя мерзко. Заметил, что
держу что-то в руке, опустил глаза и увидел бумажку с телефоном Найджела.
Я поднял трубку и набрал номер.
Пришлось ждать почти целую минуту, прежде чем отозвался женский голос:
- Да? Кто это?
Кажется, я сказал:
- Я хочу знать, что происходит.
Женщина быстро забормотала:
- Кто это говорит? Вы, наверное, не туда попали.
- Я туда попал, - резко оборвал я. - Позовите к телефону Найджела.
- Найджел сейчас очень занят. Своими требованиями вы мешаете нам
проводить заседание. У нас очень важные вопросы на повестке дня. Я не могу
выполнить вашу просьбу, сэр.
- Я из министерства социального обеспечения, - сказал я и услышал, как
женщина на другом конце провода прерывисто задышала. Потом повесила трубку.
В поисках дверей я прошел через всю вечеринку. Я думал о том, что всё
более-менее решилось. Марго нашла выход своим жалобам; ей теперь лучше, а
нужно было всего-навсего позвонить Найджелу, спросить, что происходит, и
не отставать, пока не добьешься удовлетворительного ответа. Что до меня,
то время вылечит и время исцелит. Я это знал, и это было хуже всего. Я не
хотел исцеляться. Я хотел, чтобы моя сумасшедшая любовь к Люси, как и
прежде, выталкивала меня из снов; дразнилась из полупустых стаканов;
накидывалась на меня в самые неподходящие минуты. Пройдет время, образ
Люси сотрется у меня из памяти и распадется на отдельные точки; пройдет
время, я встречу ее на улице и спокойно поздороваюсь, и мы посидим в кафе
и поговорим о том, сколько воды утекло после нашего последнего свидания.
Сегодняшний - нет, уже вчерашний - день уплывет, как и прочие дни. Этот
день не будет отмечен красным. В этот день не рухнули мои надежды. В этот
день у меня не крали самую главную мою любовь. Я открыл дверь и стал
смотреть в ночь. Там было холодно и неуютно. Мне нравилось. Я ненавидел
это мгновение и любил его, потому что пока еще любил Люси. Я медленно
закрыл дверь и оставил снаружи темноту и холод. Вернулся к вечеринке, но
мысль о том, что все забудется, по-прежнему больно жгла меня. Даже в эту
минуту, думал я, время работает; время уносит Люси прочь; время разрушает
ее, убивает все, что было между нами. Время на моей стороне, и я буду
оглядываться на этот день без горечи и обид. Я буду вспоминать его, словно
легкий блик на хрупкой поверхности пустоты, как день, когда мне было даже
весело, как день, когда мы надрались пирожными.
"Адам Бид" (1859) - первый полномасштабный роман Джордж Элиот
(Прим.ред.)
