усталость.
- Прошу прощения. Хранитель Закона. Я не хотела проявлять неуважения
и буду тщательнее формулировать свои ответы.
- Благодарю вас, капитан Джоанна.
- Что вы знали на тот момент? - спросила Донора Ши-Лу.
- Я знала, что ему дают вторую попытку. Я обучала его, как исполнять
роль "вольняги" - простите, вольнорожденного. В последний период его
подготовки я была офицером-наставником его подразделения. Также я
находилась в кабине боевого робота на второй Аттестации и дала сигнал о ее
окончании, когда Эйден выполнил требуемое задание.
- Значит, можно смело сказать, что вы были вовлечены в обман, воут?
- Ут. Это можно сказать абсолютно смело, прокурор.
- Как вы объясните, что скрыли этот факт?
- Мне было так приказано. Я следовала приказаниям командира
Сокольничих Тер Рошаха. Более того, он попросил меня дать клятву молчания,
прежде чем рассказал мне о своих планах.
- Однако когда вы обнаружили, что приказы Тер Рошаха незаконны, вам
не пришло в голову, что это освобождает вас от клятв молчания и
послушания?
- Нет, ничего такого мне в голову не пришло. Клятвы надо соблюдать.
- Разве клятва, которую вы давали Клану, не является для вас главной?
Джоанна почувствовала, что Ленора Ши-Лу загнала ее в угол своими
неумолимыми вопросами.
- Прокурор, - ответила она, - я понимаю значение главной клятвы, и
мысли о ней часто приходили мне в голову. Но я не хотела, чтоб
прекратилась работа отличного офицера-наставника, не имеющего себе равных.
Способности Тер Рошаха и его ценность были в моих глазах достаточным
оправданием нарушения клятвы.
Брови Тер Рошаха удивленно поднялись, когда он услышал это замечание
Джоанны. Он знал за ней много хороших воинских качеств, но не предполагал,
что верность принадлежит к их числу.
- У вас оригинальное представление о философии Клана, капитан
Джоанна.
- Возможно, это оттого, что на поле боя воин должен противостоять
всяким вонюч...
- Капитан Джоанна! - крикнул Хранитель Закона, и Джоанна тотчас же
извинилась.
- Короче говоря, я считала, что у меня есть право молчать.
- И вы молчали исключительно из верности.
- Нет, не только из верности. Я отлично понимала, что у командира
Эйдена в качестве вольнорожденного никогда не будет настоящей воинской
жизни. Став воином против всех правил, он не получил бы за это никакой
награды. Его назначали бы в различные захолустные места, вроде того, где
он и служил, кроме того, он мог всерьез рассчитывать на продвижение по
службе. Так бы прошла вся его жизнь. Я не видела вреда, который он мог бы
принести. Я не предчувствовала вреда, который он принес.
- Хорошо сказано, капитан. Однако ваше далеко не добровольное
присутствие здесь говорит о том, что ваши действия были, может быть,
совсем немного, но сомнительными, воут?
- Ут.
- Считаете ли вы, что командир Эйден достоин Родового Имени, на
которое он претендует?
- При всем должном к вам уважении, прокурор, я думала, что предмет
данного судебного разбирательства состоит вовсе не в том, достоин он Имени
или нет.
Ленора Ши-Лу улыбнулась.
- Вы совершенно правы, капитан. Но большинство членов Совета желают
это знать. Тем не менее я снимаю вопрос. Я заменю его другим, который
также волнует большинство членов Совета. Считали ли вы, что действия Тер
Рошаха хотя бы в какой-то степени законны?
- Нет!
- И вы не были согласны с тем, что он поддерживал кандидата в воины,
отлично зная, что тот потерпел поражение на Аттестации?
- Нет! Кадет Эйден, несмотря на свои значительные способности,
провалился. А если кадет проваливается, ему никогда не предоставляют
второго шанса. Это в обычаях Клана.
- Но он получил второй шанс и успешно им воспользовался, воут? Почему
вы молчите? Разве защитники станции "Непобедимая" не проиграли бы битву,
если б не доблесть командира Эйдена?
- Они проиграли бы. Но, возможно, это было бы к лучшему.
- Что это значит? Объяснитесь.
- Победа может не стоить позора, который Эйден принес остальным
воинам станции.
- Вы предпочитаете победе поражение из эстетических, что ли,
соображений? У вас интригующая точка зрения, капитан.
- Я не знаю, что такое эстетика. Я знаю только, что такое позор.
- Вы говорили о себе честно, капитан Джоанна. У меня нет к вам больше
вопросов.
Допрос Бека Квэйба был кратким и поверхностным. Он, очевидно, не
хотел больше смущать членов Совета странными ответами Джоанны, большинство
из которых не годилось для его цели. Казалось, в данный момент цель у него
вообще отсутствует.
Дождавшись, когда Джоанна возвратится на свое место за столом.
Хранитель Закона вызвал Эйдена, чтобы получить показания от него. Когда
Эйден встал, лицо его было на удивление спокойным.
26
Эйден не знал, каким будет исход суда, но верил, что справедливость в
конце концов восторжествует. Ему вспоминалась поэма, которую он прочитал в
одной из книг своей заботливо скрываемой от посторонних библиотеки. Там
рассказывалось о подвигах старого, теперь давно забытого героя,
обладавшего силой десяти человек, потому что его сердце было чисто. Эйден
не мог быть уверен в чистоте своего сердца, однако тоже чувствовал в себе
подобную силу.
Когда к нему подошла Ленора Ши-Лу, он отвлеченно подумал о том, какую
странную пару они могли бы образовать - он, такой высокий, и она - такая
маленькая. Глядя на нее сверху вниз, он находил ее весьма привлекательной.
Конечно, ему не в первый раз нравилась женщина - у него уже были Марта и
Пери и несколько других, с которыми он имел очень короткие связи. Но этот
случай был особым. От этой женщины зависела его судьба. Он не должен был
ни уважать ее, ни находить сексуально привлекательной, однако чувствовал и
то и другое.
Пока Ленора Ши-Лу изучала компьютерный экран, Эйден нашел глазами
среди множества воинов Марту. Она сидела на прежнем месте, бесстрастно
наблюдая за ним. И не отвела глаз. Ему было жаль, что он не может с ней
поговорить.
- Командир звена Эйден, - внезапно сказала Ленора Ши-Лу, выводя его
из состояния задумчивости, - с вами все в порядке?
Ее громкий и властный голос сразу отбил у Эйдена всякое желание
смотреть на нее как на женщину.
- Да, со мной все в порядке.
- Мне показалось, что последнюю минуту вы были не с нами. Хранитель
Закона уведомил меня, что он будет с вами говорить прежде, чем я начну
допрос. Хранитель Закона?
Хранитель Закона посмотрел на Хана Элиаса Кричелла, и тот кивком дал
свое согласие.
- По указанию Хана я провел официальное голосование среди членов
Совета, - объявил Хранитель Закона. - Результат голосования таков: Совет
согласен снять с вас все обвинения, включая обвинение в измене, в обмен на
следующее.
Хранитель Закона сделал небольшую паузу, дожидаясь, пока его слова
будут хорошо осознаны собравшимися.
- Если вы возьмете назад требование дать вам право состязаться за
Родовое Имя, мы готовы забыть большинство других совершенных вами
нарушений. Прежде чем вы ответите, я должен объяснить причину такого
беспрецедентного предложения. Хан Элиас Кричелл согласен подтверждать ваше
воинское звание до тех пор, пока вы не обладаете Родовым Именем. Он
считает, что мы можем пойти на этот компромисс, учитывая и то, что вы
хорошо исполняли свой воинский долг, и то, что воинское звание вы
приобрели нечестным путем. Далее, по его мнению, несмотря на ваше
происхождение, вы утратили право состязаться за Имя, поскольку потерпели
неудачу на вашей первой, единственно законной, Аттестации. Он считает вас
воином, достойным уважения, и полагает, что вы можете подняться до высших
командных постов. Однако в случае, если вы выиграете Родовое Имя, оно
будет запятнано. Так считают более двух третей собравшихся здесь воинов с
Именем. Что вы скажете на это, командир звена Эйден?
Спокойствие покинуло Эйдена мгновенно, теперь ему хотелось кричать от
ярости. В следующий момент, однако, он напомнил себе о своей клятве вести
себя с достоинством. Он не хотел доставлять этим воинам никакого
удовольствия, подтверждая их убежденность в том, что он настолько испорчен
и труслив, что согласится на это унизительное предложение.
- При всем уважении к вам. Хранитель Закона, а также ко всем
присутствующим здесь воинам и к достопочтенному Хану Элиасу Кричеллу я не
могу принять это предложение...
Оставшаяся часть его речи утонула в немедленно поднявшемся шуме.
Некоторые воины вскочили с мест, потрясая кулаками. Несколько человек
попыталось перелезть через столы, за которыми они сидели, чтобы броситься
на Эйдена. Другие просто ревели, таким образом выражая свое неодобрение.
Их крики слились в одно, адресованное Эйдену, бесконечное проклятие:
- Жалкий засранец! Ты позор для... какое право ты имеешь... его на
месте задушить... вырвать кишки и отдать на съедение... осмеливается не
принимать великодушное предложение Хана... убьет тебя! Я убью!.. разрезать
на тысячу кусочков, и...
С большим трудом Хранителю Закона удалось установить хотя бы
видимость порядка. Это заняло у него довольно много времени, между тем как
Эйден стоял, словно происходящее его не касалось, с бесстрастным
выражением лица, ни на кого не глядя, но и не опуская головы.
Джоанна была поражена. Эйден продолжал удивлять ее, он снова
превзошел все ее ожидания. Она почти восхищалась им. Сделанное ему
предложение хоть и казалось великодушным, но на деле было оскорбительным.
Какой вернорожденный воин принял бы его? С момента, когда вернорожденный
появлялся из "_к_а_н_и_с_т_р_ы_" на свет, его ведут по заранее намеченному
пути для исполнения его предназначения - особенно через проявление
доблести в бою, - и единственная его цель - заработать Родовое Имя и
внести свой вклад в священный генный пул.
Ход, сделанный Советом, был политической игрой, попыткой руководства
Клана избежать решения серьезной проблемы. И своим отказом Эйден,
вероятно, подписал себе приговор. Члены Совета теперь были настроены
против него еще больше, чем прежде. Хан загнал его в угол и определил
исход голосования. Теперь, как следствие, собрание Совета запретит Эйдену
участвовать в состязании за Имя. Хан Элиас Кричелл был знаменит своим
умением изобретать выигрышные политические ходы. "Сейчас он сделал еще
один удачный ход", - подумала Джоанна.
Хотя некоторые воины еще не успокоились и все время говорили друг с
другом сердитым шепотом, в зале снова установилась зыбкая тишина. Свой
допрос начала Ленора Ши-Лу. Ее первые вопросы касались автобиографических
подробностей, которые Эйден изложил сжато и без лишних эмоций.
- Командир Эйден, - вдруг сказала она, не задавая подготовительных
вопросов, - понимали ли вы, что Тер Рошах нарушил закон Клана, когда
скрывались на Твердыне под именем вольнорожденного?
- Я знал, что второй попытки мне давать не должны.
- Однако вы согласились на нее, когда ее вам предоставили, воут?
- Ут. Я хотел быть только воином. В первый раз я потерпел поражение,
потому что был слишком смел. Если б не это, я прошел бы Аттестацию
успешно.
- Вы говорите, что выиграли бы, если б изменили стратегию. Однако
каким образом воин Клана может быть "слишком" смел? На это вы можете
ответить?
- Нет. На это ответить я не могу. Возможно, я употребил неправильное
слово. Я проиграл, как проигрывают и другие кадеты. Я заслужил это. Я
