Роман Солнцев
НАПОМИНАНИЕ О СЧАСТЬЕ
Книга новых стихотворений
* * *
В этот вечер за нашу счастливую встречу
мы содвинем стаканы с веселым вином.
Нету денег - сойду за вином в нашу речку,
где за желтой луною гоняется сом.
Если ж речка ушла, берега поменяла,
я колодец найду в нашем красном бору.
Если ж там только ружья и мусор металла,
ты простишь, да и я без вина не умру...
Твои губы мне слаще и браги пьянее.
Твои очи темнее, чем ведьмы окно.
Твои волосы - нежные рыжие змеи...
Мы содвинем ромашки - к чему нам вино!
Мы содвинем белесые прутья полыни.
Мы зеленые листья, как губы, сомкнем.
Города соберем, что воюют доныне.
Русь сомкнем - наш родной развалившийся дом.
НА ОГОРОДЕ
Под горячим стеклом из земли
два зелененьких уха взошли.
Ты стекло отняла, отразившись
в том стекле, и траве поразившись!
А трава, может, смотрит в стекло -
как богиня, в нем блещешь светло...
* * *
Вижу я тебя иногда
будто рядом, в моей постели, -
через многие города,
через ночи, через метели,
через звездное молоко...
Даже если ты недалёко,
вижу - словно ты далеко,
опаляя желанием око!
И прости, если я порой
закричу, тебя окликая, -
все мне снится меж мной и тобой
та страна забвенья глухая,
что разлучит когда-нибудь нас...
потому мои смутны речи...
Ты со мною - в любой мой час
и всегда - далеко-далече...
* * *
В троллейбусе едет березка,
окутаны корни газетой.
Ей даже берут билет -
так хочет хмурый кондуктор!
Мне кажется, едет березка
в хорошую новую школу,
где солнце, учитель небесный,
научит ее говорить -
листочками и соловьями,
пчелами и облаками..
А людям потом березка -
подарит весной на счастье
билетики бересты...
Ну а пока что, пока что
в троллейбусе едет, качаясь,
и все понимает на свете
ничуть не лучше меня.
* * *
А небо розовое блещет,
и кружат по логам цветы,
и дева юная трепещет
перед проулком темноты...
Но не ножа она боится,
не злого ястреба с небес -
а что свидание состоится...
и все равно заходит в лес...
СТРАСТЬ
У него острожная страсть,
для которой неведом страх.
И любые здесь карты в масть.
За такую жгли на кострах.
Бледен он, как стриженый вор.
В окнах мечется, словно тать.
Он взойдет, сам взойдет на костер,
только дай ему поцеловать...
да не ножку, не перстень руки -
платья краешек, туфельки след...
А еще вернее - беги!
Счастья в страсти великой нет!
От великой такой любви
шли пожары, гремел разбой...
А потом крест подъявши, в крови,
сам под землю сходил живой!
Пусть останется песней страсть,
просияв, словно лунный мед...
Но смотрю - ты к окну подалась.
Мы помолимся. Вдруг повезет.
ПОЭТ
Со снежной гладкой горки, блестящей как фарфор,
съезжают одногодки, но трет глаза Егор.
Чудесные, большие он сочинил стихи,
но, боги голубые!.. он позабыл стихи.
И снег ему не в радость, и то, что сам левша.
Неужто зря старалась над строчками душа?
Девчонка проскочила... закат почти погас...
В стихах все это было, но лучше в триста раз!
ЛАЙКА
Я дал щенку сырую кость -
а он отпрыгнул и залаял!
Все волосье вдруг поднялось!
В сверкающих глазенках - злость!
А говорили, что не злая.
Щенку два месяца всего,
дремал он смирно у порога,
ел кашу... жизнь вся - баловство...
и вдруг мне не узнать его!
Проснулась все-таки порода?
* * *
Оттого что ты палец порезал
иль червонец в толпе обронил,
не кричи, что уже бесполезно
нашу жизнь поднимать из руин.
Не ворчи, что в угрюмой России
зря поэт восхитился весной.
Но звенят же плащи золотые
на закате под кровлей любой!
Но ведь красные есть же сугробы
и красавицы, что без румян,
вызывают, зазнобы, ознобы
и таинственный в небе туман...
Позабудь про тоску, перепалки.
А войди очарованным в май.
Тень свою от огня зажигалки
на вселенную зря не бросай!
ПОКРОВ
Выпал снег - запас, наверно, годовой.
Тишина в тайге... лишь дятла слышен стук...
Да еще под белой пышной пеленой
ходит мышка и плутает бурундук.
Небо синее сверкает... Но ведь в нем,
за сверкающим покровом, в темноте,
генералы пишут огненным пером,
что живут все государства в тесноте.
И в театре красный занавес таит
за собою судьбы нищих и царей.
И ладонь твоя на сердце говорит
больше мне, чем миллионы всех речей.
* * *
Не сиди ты на вокзале -
люди умные сказали -
поезд будет через год.
И не плачь слезою горькой
над ее пустою койкой -
скоро милая придет.
Не заглядывай ты в бездны,
знай, они неинтересны,
впереди к тому ж - века.
А ходи по облакам ты,
смейся в лица дуракам ты,
знай, бессмертен ты пока!
МАЙ
И роща вдруг затяжелела.
Зеленый свет в нее вошел.
Раздвинул день свои пределы -
Так в праздник раздвигают стол!
(Из ранних стихов)
Я стоял, смеясь, в трусах и маечке,
слыша в роще птичьи голоса.
А мне мама: вечно будешь маяться,
потому что в мае родился.
Ты раним, как пальцы обожженные...
чуток, словно лучик бересты...
Береги себя... Есть люди сонные -
подражай им хоть немного ты!
А чтобы враги вдруг не обидели,
говори - запомни наизусть -
мол, ошибка в паспорте, родители
говорят: я зимний... - Ну и пусть!
Буду словно маятник я маяться,
крикну я судьбине: не замай!
Пусть жует, как наш теленок маечку,
жизнь меня, но не предам я май!
Лучше клокотать мне дымным трактором
иль беситься атомным редактором,
чем лежать угрюмо, как бревно,
даже если со своим характером
проживет лет девятьсот оно!
* * *
Упаду вместе с малым щенком
в этот белый и яркий сугроб.
И сугроб ледяным языком
поцелует мне жаркий лоб.
Крикну в небо, где звездная вязь
непонятна мне тысячу лет:
расскажи, где она родилась?
Почему ее рядом нет?
В землю черную влезу сурком,
в пламя красным железом войду,
но тебя с голубым пояском,
рыжекосую я найду.
Ты протянешь мне руки свои,
поцелуем горло сожжешь.
Словно юная ведьма в крови
ты меня этой ночью сожрешь.
Но, истерзанный, буду я знать:
ради этой минуты жил...
Пропил деньги - что мне казна?
Сжег свой дом, упал средь могил!
Все равно - пропащий навек!
Как по глине, идите по мне!
Разнесчастный я человек!
Всех счастливей в вашей стране!
* * *
И сон мне был - пустынею скитанье...
сквозь каменные жаркие леса...
Проснулся - снова под окном собранье.
Нам снова обещают чудеса.
Как в цирке, все волшебниками стали -
вожди Кремля и бомжи на вокзале,
колдуньи-бабки, и в подвале тать -
все норовят нам счастье нагадать.
Один с ножом, другой с цветной бумагой,
тот за вином, та при свече за брагой,
а третий в телевизоре орет...
И мечется, и слушает народ.
И по земле идут землетрясенья.
И обнажают океаны дно.
И даже если примет Бог решенье,
не замолчим теперь уж все равно!
ГЕОЛОГИ
Мне снились кони, словно молнии,
со звездной зябкою уздой.
Но встретились хромые, мокрые
над лужами и лебедой.
Мне снились храбрые геологи,
уран, мороз под пятьдесят.
А оказалось - в дымном городе
они за водкою сидят.
Без денег над истлевшею картою,
прокуренные при свече
мечтают, старые, горбатые,
о чистом маленьком ручье.
Мечтают, как мечтал я в юности,
пройтись хоть раз еще тайгой...
Но людям из Москвы по дурости
распродан край наш золотой.
ЩЕНКУ ТИХОНУ
О чем нам толковать с тобой, собака?
Ты зря с утра царапаешься в дверь.
Мне надо письма написать, поплакать,
что жизнь проходит... тяжко мне, поверь.
А у тебя еще начало жизни -
все хочется барахтаться в снегу,
подпрыгивать серебряной пружиной,
на солнце лаять?.. Так я не могу.
Но, отшвырнув бумаги, все равно я
с тобой иду на мерзлую скамью,
и над твоей мохнатой головою
почти звериные я слезы лью.
* * *
Не я ль уже терял надежды,
разуверялся - и навек!
Что ж белые ищу одежды
и берега молочных рек?
Зачем спешу опять на митинг,
листовки клею на стене?
О, с неба с ангелы взгляните -
там уголь тлеет на спине?
Откуда эти страсти, вести,
мечта седая, как болезнь, -
по справедливости всем вместе
в ушко игольное пролезть?..
* * *
1999 г.
Опубликовано впервые
