Фэнтези - Соколов А.

Рассказы

   Александр Соколов
   Крик ястреба
   Ланка



   Александр Соколов (г. Сатка, Челябинская обл.)

                             Крик ястреба

   В экспедицию на планету ПЗК-616, что вращается вокруг одного из ги-
гантских белых солнц в созвездии Стрельца,  Василько попал  совершенно
неожиданно для себя.  Это папочка постарался.  Взял его с собой,  - "в
качестве бесплатного приложения к прочему бесполезному имуществу". Во-
обще-то,  Правила  не очень одобряют появления в Дальнем Космосе детей
младше двенадцати лет. А таких беспокойных и непоседливых, как Василь-
ко,  - тем более.  Но видимо,  папа этим летом решил вплотную заняться
его воспитанием.  После того случая в церкви. А где лучше всего упраж-
няться в педагогике,  как не в полевых условиях?  И любимая работа ря-
дом, и "объект воспитания" в пределах досягаемости.
   Во всяком случае, так почему-то искренне считал сам Владимир Вячес-
лавович.
   - Тебе  даже повезло,  - уверял он насупленного наследника.  - Вер-
нешься,  все друзья тебе завидовать станут. Ты только представь, какой
там открывается простор для твоей жаждущей приключений души. Планета -
просто рай для настоящего исследователя.  Уникальные биохимические ре-
акции...  Температурные  колебания - от сорокаградусной жары днем,  до
лютого мороза ночью. Сила тяжести - вдвое выше земной. Не полетаешь. К
тому же,  возможны пылевые бури.  Чем тебе не приключение? И главное -
идеальная углекислая атмосфера. Настоящее раздолье для твоего Листика!
И прекрасная возможность проверить его способности.
   Василько в ответ каменно молчал.  Зато,  услышав  последние  слова,
заскандалил Листик.
   - Да зачем оно мне, это раздолье?! У всех каникулы, как каникулы, а
мне работать без выходных, кислород добывать? В лес хочу!
   - Между прочим,  в храме вы были вместе. И там ты почему-то не воз-
мущался, - напомнил ему Владимир Вячеславович.
   Как ведущий планетолог экспедиции (и как озабоченный  отец,  тоже),
папочка говорил очень убедительно.  Во всех отношениях.  Но в том-то и
дело, что Василько был с ним категорически не согласен.
   Он бы с громадным удовольствием остался на Земле!
   В самом деле, не видел он разве других планет? Бывал уже Василько и
на Венере, и на Проксиме-2. Со школьной экскурсией. Там, между прочим,
тоже "температурные колебания",  и углекислый газ  вместо  нормального
воздуха. И кстати, Листик поглощал тот
газ с удовольствием!.. Какие еще нужны испытания?
   О Луне и говорить нечего. Туда рейсовые шары летают каждый час.
   А что касается всяких там "преодолений трудностей", и тому подобных
испытаний, на что намекает папа, то он просто не знает какие приключе-
ния они с Атроком устраивали прошлым летом в "Мамонтенке"!
   Взять хотя бы их восхождение на Орлиную скалу,  считавшуюся неприс-
тупной...
   Они заранее договорились не взлетать ни при каких условиях.
   - Так каждый бездельник подняться сможет!  - горячо  убеждал  друга
Василько.  - А ты ножками попробуй, безо всего, тогда будет по-настоя-
щему!
   - А если загремим?  - спросил Атрок, недоверчиво изучая высоченную,
неодолимую на вид, скалу.
   - Подумаешь! Было бы откуда, - самоуверенно ответил Василько.
   Сначала подъем был не очень трудным.  Но затем...  Гранитный  склон
сделался  совсем отвесным.  Василько два раза срывался,  ободрал руки,
цепляясь за острые выступы...  А в самом опасном месте,  уже  почти  у
вершины,  Васильку на голову спикировала какая-то большая рассерженная
птица.  Вцепилась в волосы, чуть клювом не долбанула... Василько тогда
в самом деле едва вниз не загремел. Перепугался. Ведь в случае чего, и
взлететь бы не успел!
   От взбесившейся птицы он кое-как отбился. Затем Атрок, ловко извер-
нувшись на узком выступе,  стащил со спины лук (он с  ним  никогда  не
расстается!), наложил стрелу... Когда выстрелил - покачнулся и отчаян-
но замахал руками.  Белый стал, как снег. В птицу он не попал, но, ви-
димо, стрела ей пришлась не по вкусу. Нежданный агрессор улетел.
   - Ты зачем стрелял?  - спросил Василько, когда чуточку пришел в се-
бя. - Попасть ведь мог. А вдруг у нее там птенцы?
   - Ты что,  очумел с перепугу?  - огрызнулся Атрок.  - Какие птенцы?
Это же тот подлый ястреб! Я уверен. Помнишь, который Серого искалечил?
   Василько помнил.
   - Ну его совсем,  это восхождение. Полетели наверх, - предложил Ат-
рок.  Оттолкнувшись от скалы, он рыбкой скользнул к близкой уже верши-
не...
   Ни этой,  ни многих других подобных историй папа не знал. Зато уж о
зимнем-то приключении с акулами все знают!  Алена не выдержала,  раст-
резвонила. Это было в подводном городе "Морская звезда". В южном полу-
шарии,  где живет теперь сестрица Аленушка. Вернее, не в самом городе,
а поблизости. На Василька и его друга Ссс'уит'ца напала целая стая го-
лодных акул.  Пообедать им,  видите ли, захотелось! Да только ничего у
них не вышло. Надо было видеть это зрелище! Ссс'уит'ц расшвыривал этих
бродяг одним движением плавника! Василько тоже разок приложился пяткой
к тупорылой гадине.  А потом решил, что пора хорошенько проучить морс-
ких разбойников. Показал им "стрельбу глазами"... Всю эту компанию тут
же как ветром сдуло. Наверно, удирали без оглядки до самой Антарктиды!
   Вот так это было в действительности!  Василько, можно сказать, при-
менил средство самообороны.  А послушать Алену,  так он же  и  виноват
оказался во всем! Даже заступничество Ссс'уит'ца не помогло.
   - Я уверена, - заявила сестрица, - я даже более чем уверена, - пов-
торила она,  - что ты сам сначала раздразнил несчастных рыб,  довел их
до бешенства, а потом и избил их запрещенным оружием!
   В общем, было дело!
   Короче говоря,  инопланетная экзотика Василька ни капельки не инте-
ресовала.  Тем более, что станет он делать на какой-то пустой планете?
Вот если бы там нашлись разумные обитатели,  с которыми стоило  подру-
житься,  тогда дело другое. Вроде земных дельфинов, или тзарков с Рун-
ха. Или просто кто-нибудь живой, с кем можно найти общий язык.
   Василько так и сказал отцу. А тот почему-то обиделся.
   - Выходит, нормальное человеческое общество тебя уже не устраивает?
Важнейшие научные исследования, которые откроют перед людьми новые го-
ризонты развития,  для тебя - пустой звук? Ну, спасибо! Не ожидал, Но,
так или иначе,  а помочь я тебе ни чем не могу.  Поехать все-таки при-
дется. В конце концов, ты сам во всем виноват.
   Ну, виноват,  или не виноват,  это не важно. Важно, что не придется
снова побывать в "Мамонтенке"!
   "Мамонтенок" -  это  летняя  детская база в отрогах среднего Прика-
менья.  Туда многие мечтают попасть.  Там громадная пещера в скале над
рекой, и в ней, в древние времена, жили первобытные охотники на мамон-
тов. В одной из ее галерей даже сохранились разные наскальные рисунки.
Мамонты там,  олени, люди с копьями. Смотришь на них, и представляешь,
как люди жили в те далекие времена.  Без Листиков,  и вообще... А один
мамонтенок - нарисованный - он совсем,  как живой.  Смотрит на тебя со
стены, и улыбается веселыми глазами. Кажется, вот-вот оживет совсем, и
протянет хобот для знакомства.  Он - самый лучший. Из-за него и пещера
так называется, и база.
   Василько жил здесь два лета,  и ничуть не жалеет. Здесь хорошо. Нет
поблизости надоедливых взрослых...  Можно вволю загорать,  купаться  в
неглубокой речке Каменке,  вести настоящую первобытную жизнь. Добывать
еду,  охотясь с луком и стрелами. До глубокой ночи засиживаться вокруг
костра у входа в пещеру,  рассказывать и слушать всякие страшные исто-
рии...  В такие моменты непременно покажется, что вот-вот возникнет из
темноты ужасный зверюга с огромными клыками.  Какие водились в доисто-
рические времена.  Зарычит,  бросится...  Вон, уже чьи-то хищные глаза
горят неподалеку!  Наблюдают.  Вдруг, в самом деле... И не лучше ли на
всякий случай отойти подальше,  в глубь пещеры? Или взять крепкую пал-
ку...
   Наверно, само это место внушало подобные мысли.  Или сами они  жили
здесь с тех времен,  когда в пещере обитали еще те,  настоящие древние
охотники. Иначе откуда?..
   Страшных зверей Василько встречал не раз. Днем, конечно. Ночью поп-
робуй!  И то от одной чересчур  бдительной  мамаши-медведицы  пришлось
спасаться по воздуху.  А что он ей сделал? Только поиграть хотел с ма-
лышами. Интересно ведь!.. Зато с серым разбойником Уарром они несколь-
ко  раз очень вежливо поговорили.  На безопасном для обоих расстоянии.
Вообще такие встречи не очень опасны,  если никто в это время не занят
охотой.  Тогда,  - действительно... А так - подходи смело, и говори, о
чем хочешь.
   Один такой разговор Василько запомнил.
   Он увлекся в лесу "охотой" за земляникой, и позабыл, что нужно быть
осторожным.   И   вздрогнул  от  неожиданности,  когда  его  окликнули
по-волчьи.  Поспешно оглянулся и вздрогнул еще сильнее.  Рядом, в двух
шагах,  стоял Уарр,  и демонстративно облизывался.  Потом, по-собачьи,
дружелюбно шевельнул серым "поленом".
   - Не бойся, не съем, - оскалился он. - Давно бы мог, случись нужда.
   - Я не боюсь,  - сдержанно сказал Василько.  Он, как и каждый маль-
чишка, свободно владел лесной речью.
   - Ты смелый, - согласился волк. - А я сытый. Попадись ты мне зимой,
тогда бы... - Он вновь облизнулся. - А сейчас есть вещи и повкусней.
   - Зимой ты меня так просто не застигнешь.
   - Тоже верно.  Ладно, речь не об этом. Разговор будет, как у брать-
ев-волков - откровенный. Есть вещи, которые вы, люди, должны знать.
   - Я слушаю, - оживился Василько, польщенный доверием зверя.
   - В лесу объявился чужой,  смущает лесной народ. Лес, говорит, вол-
чий,  а все остальные в нем пришельцы.  Нашу законную дичь едят. Нужно
выгнать их, и самим стать хозяевами леса. А не уйдут - перебить.
   - Это кто говорит?! - удивился (и встревожился) Василько. С опасли-
вой настороженностью покосился на Уарра.  Таких странных речей слышать
ему еще не доводилось.
   - Есть тут одна... Птичка залетная, - ответил волк.
   - А вы?.. - с замиранием в голосе спросил мальчик.
   - Не бойся,  мы ее прогнали.  Лес и без того наш.  А с "остальными"
наши  охотничьи тропы пока что не пересекаются.  Дичи хватает на всех.
Но вы имейте в виду...
   Такой вот вышел разговор.
   А назавтра побледневший от волнения Атрок принес в пещеру  окровав-
ленного волчонка с пробитой головой.
   - Кто-то Уарра убил! И всех волчат его... - сказал он, чуть не пла-
ча.  - Вот,  смотрите,  - Атрок показал зажатый в кулаке пучок пестрых
перьев. - Уарр его все же тяпнул напоследок.
   - Это ястреб! Большой... - жалобно пролаял волчонок.
   Волчонок выжил.  А ястреба-убийцу в лесу больше не видели.  Правда,
Атрок утверждал, что именно он напал тогда на Василька...
   Конечно, когда вспоминаешь  "Мамонтенка",  в  памяти  всплывает  не
только  такое.  Много  там  было и по-настоящему хороших,  безоблачных
дней,  безо всяких намеков на какие-то огорчения или  неприятности.  А
чаще всего Василько вспоминает Большой Праздник Огня,  что был в конце
лета,  перед закрытием. Такое не забывается! Василько даже к этому дню
специально стихи сочинил. Те самые, про Мамонтенка!
   "Мне Мамонтенок улыбнется,
   И песню новую споет..."
   Есть там такие строчки. Это про то, как будет здорово вернуться ту-
да опять. На будущее лето.
   Да только не пришлось вернуться. И все из-за этих стихов!
   А интересно,  узнает его Серый, когда они, наконец, встретятся? Он,
наверное, стал уже настоящим серым охотником, каким был его отец. Поди
и  забыл,  кто кормил его с рук в розовом детстве.  Атрок обещал,  что
обязательно напишет подробно обо всех делах,  какие случатся в "Мамон-
тенке".
   В экспедицию напишет.
   Василько знал заранее, что все лето, все то время, пока будет нахо-
диться на этой безлюдной,  заброшенной планете,  он  станет  отчаянно,
безнадежно скучать.  Скучать по "Мамонтенку". По верному другу Атроку.
По родному городу.  В конце концов,  если он наказан, и в "Мамонтенка"
ехать нельзя,  то ведь можно было остаться и дома,  в городе (Атрок бы
тогда тоже остался!). Хоть на все лето! Потому что какое место на све-
те (кроме "Мамонтенка, конечно) может быть лучше этого зеленого и сол-
нечного города, где Василько прожил все свои почти одиннадцать лет?
   Города, который назван его именем...
   Васильков-Угорский! Вот как называется город.
   Васильков - это понятно.  А Угорский - потому, что стоит он в самом
сердце Каменного Полоза,  меж высоких лесистых гор.  А  может,  потому
еще, что раньше здесь жило племя, говорившее на языке, сходном с мадь-
ярским. Василько не знает точно.
   Конечно, назван так город не в его честь,  а по имени древнего кня-
зя,  собирателя государства.  Но ведь это не только княжеское имя, а и
его, Василька, тоже. Значит, и город - его. Он здесь живет. К тому же,
князь тот давным-давно уже умер, а Василько даже и не собирается.
   Город маленький,  и очень древний. Его еще Суздальские ратники сру-
били,  когда утверждали рубежи по Камню.  Его тихие пыльные улочки  со
скрипучими  деревянными мостками,  и потемневшими от дождей невысокими
заборами,  каждое лето утопают в буйной зелени березок и рябин.  А над
Васильковым  домом возвышается настоящий красавец кедр!  Уютный двухэ-
тажный дом, в котором Василько живет с мамой, папой, и младшим братиш-
кой  Олегом (ранее жила еще Алена,  но она давно уже переехала к своим
медузам, только в гости заглядывает; а Сергей и вовсе не в счет!), дом
этот тоже сделан из дерева. Просторный, с широким крыльцом, на котором
удобно затевать всякие веселые игры, и с шестиугольной шатровой башен-
кой на крыше.  Открытой солнцу и всем ветрам!  Это в ней находится Ва-
силькова комната.  Ведь оттуда полгорода можно увидеть! А так здорово,
встав рано утром, когда все еще спят, открыть потихоньку окно, и, оку-
нувшись в напоенный свежестью воздух, умчаться навстречу солнцу!
   А флюгер на шпиле башенки они с Атроком переделали.  Вместо надоев-
шего красного петушка укрепили длинную серебристую стрелу, как на Баш-
не Всех Ветров. И еще - как на той картине...
   Из древностей в городе сохранился кусок  оборонительного  вала  над
речкой Шатункой,  бывший воеводский терем, где теперь городской музей,
и белокаменный храм в центре города, на самой горе.
   С крутого вала,  местами заросшего черемухой и шиповником, Василько
и Атрок любят кататься зимой на санках и на лыжах.  А летом там  можно
устраивать шумные сражения,  наподобие старинных, с деревянными мечами
и стрелами. Или другие важные летние дела...
   В музей они тоже заходят часто.  Там есть множество всяких интерес-
ных вещей. Вроде скелета саблезубого тигра, на которого охотились пер-
вобытные охотники,  или доспехов средневекового воина-листоносца.  Или
самой настоящей ступы сказочной Бабы-Яги.
   И еще в музее висят картины Васильковой мамы.
   Мама у Василька - художник. Говорят, очень хороший. У нее были даже
выставки во Владимире и в Орлеане. А изображение ее "Солнечного ветра"
есть даже в Главной Галерее планеты Рунх, среди лучших картин Земли!
   Но ту  картину,  которую Василько считает самой лучшей,  никогда не
возили ни на какие выставки. И в музее ее нет.
   Она висит на стене в Васильковой башенке.
   На картине - бескрайнее поле с высокими цветущими травами.  И весе-
лое летнее солнце, от которого, когда смотришь на картину, всегда ста-
новится теплее на душе. И синее, чистое небо.
   Правда, есть там и мрачное, неприветливое пятно. Черная туча, похо-
жая на сказочного дракона, которая вот-вот, кажется, наползет на солн-
це, и проглотит его! И от этого делается уже тревожно... А тут еще хо-
лодный ветер, пригибающий траву к земле. Кажется, еще немножко, и слу-
чится что-то ужасное!
   Но не зря возник среди травы низкорослый  степной  конь  с  длинной
мохнатой гривой!  Встал на дыбы встречь ветру. На нем - смелый всадник
в кольчуге и богатырском шлеме с меховой опушкой.  С  тугим  луком  во
вскинутой руке. Настоящий половецкий витязь! Наложил на тетиву огнепе-
рую стрелу с серебряным наконечником, целится в злое облако!
   И не  важно,  что всадник - мальчишка.  По возрасту - не старше Ва-
силька. Зато у него сильная рука, и смелый, прицельный взгляд!.. Длин-
ные волосы выбились из-под мохнатого шлема, пылают на ветру желтым фа-
келом. Он не промахнется!
   Каждый, кто видел "Стрелка",  сразу узнавал,  кто тут нарисован.  И
сам Атрок говорит, что получилось очень похоже. И что картина - просто
замечательная.
   - Правда, коня у меня такого нет... - вздыхал он. - Ну, ничего. Вот
поеду с папой в степь на раскопки, будет там у меня свой конь.
   Борис Глебович,  Атроков папа,  картину тоже одобрил. Долго смотрел
на нее в первый раз, а потом сказал:
   - Очень похоже.
   Серьезно так сказал. А потом добавил совсем уж непонятно:
   - Вы даже сами не представляете,  как похоже... А кстати, откуда вы
взяли этот сюжет? - спросил он маму.
   Мама тогда засмеялась.
   - Даже не знаю.  Кажется,  мне это приснилось.  Солнце,  туча...  И
всадник. Захотелось нарисовать. А ваш Атрок лучше всего подошел к этой
картине...
   Отец у Атрока - археолог. По словам Василькова папы, он просто жить
не  может без своих половецких древностей.  Потому и сына назвал таким
историческим именем.
   Лук, такой же, как на картине, висит у Бориса Глебовича в кабинете.
И еще колчан с тремя огнеперыми стрелами. Их Борису Глебовичу подарили
друзья в тот день,  когда родился Атрок. Он сам об этом рассказывал. А
лук этот Атрок и Василько брали несколько раз для игры в охотников...
   Единственный, кто неодобрительно относится к маминым картинам,  это
Сергей.  Говорит, что от них пахнет язычеством... Он мамин брат, двою-
родный. А еще, "по совместительству", священник в местном храме. В том
самом, старинном. Более глупого занятия, по мнению Василька, даже при-
думать невозможно! Он так и заявил однажды дядюшке...
   Вообще, на этой религиозной почве у них с Сергеем постоянные споры.
Василько никак понять не может,  как люди могут верить в какого-то бо-
га, и в "прочую ерунду". С таких своих позиций он и атаковал "любимого
дядюшку" в тот памятный майский день.
   - Ладно,  в древности люди верили в богов и во всяких святых... Так
это же по неграмотности! Но сейчас-то, в век дальнего космоса! Это не-
доразумение какое-то! - горячился Василько.
   - Эх,  юноша!  - рокотал добродушным баском Сергей,  снисходительно
улыбаясь в русую бородку. - Это в тебе детский максимализм бродит. Вот
подрастешь,  сам во всем разберешься.  Тогда другое скажешь.  Я ведь и
сам был в твои годы таким непримиримым...  Заблуждался. А Вера, она...
Умные люди испокон веков верили. И нам не грех.
   - А Листики? А дельфины?! У них ведь никакого бога нет!
   - Точно, нет! - пискнул Листик.
   - Помолчал бы лучше,  почка нераскрывшаяся!  - сердито донеслось  с
сергеева запястья.
   Дядюшка продолжал посмеиваться.
   - Ну, так что же... Пути Господни неисповедимы, как и дела его. Все
в руках Божьих.  Безбожных Листиков еще в кои веки обнаружили по  про-
мыслу Его,  а Вере сие нимало не повредило.  Наоборот даже.  Людям без
Бога нельзя.
   - Все равно никакого бога нет! - упрямо заявил Василько.
   - Да.  Нет Бога...  - хохотнул Сергей.  - А  человек  произошел  от
обезьяны!..  Слышали мы уже эти басенки. А вот ты мне ответь, чему вас
в школе учат с самого первого урока?  И что в основу Закона  положено?
Где его Камень Краеугольный? Ну-ка, скажи!
   - Что заложено?..  Ну, это... - поскучнел Василько. Он почувствовал
себя, как полководец, за пять минут до победы получивший предательский
удар в спину.
   Глядя себе под ноги,  он с неохотой прочитал знакомые наизусть сло-
ва:
   - "Помни, каждый живущий, что в Мире ты не один. Так будь же братом
и другом всякой твари земной. Умей соизмерять с этим все свои деяния и
помыслы...  Свято храни землю родную от недруга, но не обращай меча на
братия свои..."
   - Вот,  - сказал он,  когда закончил, не глядя на усмехающегося дя-
дюшку.
   - Все правильно, - пробасил тот. - Вижу, "Заветы" ты знаешь. А ска-
жи, кто даровал нам их? Кто, как не ангел Господен на поле Липицком?
   - Это легенда! - быстро возразил Василько.
   - Не легенда, а неоспоримейший факт! Тысячи людей сие видели. А кто
видел твою обезьяну?.. Молчишь? Вот, то-то же. Факты, милый мой, упря-
мая вещь.
   Обычно после таких споров, давно привычных, и заканчивавшихся почти
всегда одинаково,  Василько целый день ходил сердитый.  Кому  приятно,
когда тебя,  раз за разом, как неразумного котенка в молоко, тычут но-
сом в "факты",  да еще и посмеиваются при этом?! Но сдаваться Василько
не собирался. Он был убежден в своей окончательной правоте.
   Не сдался он и на этот раз.
   - Я мог бы припечатать тебя на обе лопатки! - дерзко заявил он улы-
бающемуся Сергею.  - Такую кучу фактов выложить,  что сам поймешь, что
заблуждаешься.  Жалко только время тратить... К тому же сейчас мне не-
когда. Но в следующий раз...
   Сказав это,  Василько независимо пожал плечами, и, поспешно покинув
дядюшку, отправился по своим делам.
   - Ну,  ну,  беги. Ты ведь у нас человек занятой... - с нескрываемой
иронией бросил ему вслед Сергей. - Басурману твоему привет!
   Все-то он знает!..
   Все, да не все!
   К Атроку Василько явился злой и веселый одновременно.
   - Опять с Сережей поцапался, - догадался "басурман".
   - Поцапался! - победно заявил Василько. - Я его поймал! Смотри.
   Он приподнял подол рубашки,  выдернул из-под резинки шортиков плос-
кую  кассету с говорящими пластинками.  Достал крайнюю.  Провел по ней
ладонью. Послышался громыхающий бас Сергея.
   - Нет бога...,  а человек произошел от обезьяны...  Факты - упрямая
вещь!
   - Слышал? - ухмыльнулся Василько. - Сам признался. Теперь он у меня
попляшет.
   - Сомнительно что-то,  - недоверчиво ответил Атрок.  - Ты в прошлый
раз тоже говорил, а ничего не вышло. Зачем тебе эта запись?
   - А вот посмотришь!  Я знаешь что придумал? Если пробраться ночью в
церковь, и поменять пластинки, тогда будет дело! Тогда все услышат!
   Атрок подумал одну секундочку.
   - Да уж,  будет тогда...  -  скептически  произнес  он.  -  Попадет
кое-кому...
   - Подумаешь!  - беспечно ответил Василько.  - Да никто и не узнает.
Это Сергею попадет. От начальства.
   - Ну и что? Что ты этим докажешь?
   - А вот посмотришь что!
   - Не нравится мне это, - продолжал сомневаться Атрок.
   - Ну, и пожалуйста! - обиделся Василько. - Могу и один пойти!
   - Да нет, я с тобой, если ты хочешь, - поспешно согласился Атрок. -
Чтобы вместе. Только...
   - Значит все. Сбор в полночь, у Башни!
   Между прочим,  бывать в храме Василько любил. Потому что - красиво!
Умели же строить древние.  Снаружи - высокие белокаменные стены, укра-
шенные причудливой резьбой. А над ними - три стройных купола с золоче-
ными маковками.  Внутри же храма - тоже лепные фигурки, фрески по сте-
нам. Пол выложен разноцветной мозаикой. Птицы там, звери всякие. Сцен-
ки из божественных книг.  Красота, одним словом! И когда колокола зво-
нят - заслушаешься. Словно чудесная песня плывет над городом!
   Так вот. В храме, над самыми "царскими вратами", висит большая ико-
на в тяжелой золоченой раме.  Самая главная здесь. На ней ангел в виде
красивого "отрока" с крылышками и в белом балахоне,  вручает свиток  с
"Заветами" князю Константину. Еще в раму вставлена говорящая пластина,
которая в нужный момент оживала, и торжественный голос возглашал "волю
Господню".
   Вот эту-то пластинку и замыслил Василько подменить своей.
   Все случилось  быстро  и без помех.  Ночью они с Атроком проникли в
храм, как и было задумано. Двери здесь никогда не запирали, как и вез-
де.  В пустой церкви было темно,  и даже чуточку страшновато. Васильку
показалось даже, что нарисованные лики смотрят со стен на него с осуж-
дением. Словно догадываются, зачем он сюда пришел. Но это только каза-
лось.  Сами стены были едва различимы в ночном мраке.  А фрески на них
лишь угадывались по памяти.
   Ощупью пробрались друзья к "царским вратам".  Василько  подпрыгнул,
завис перед иконой. Нащупал в специальном углублении на раме говорящую
пластинку. Вытащил ее, торопливо запихал в зажатую в руке кассету. Так
же, на ощупь, вставил на место прежней свою.
   Вот и все дела.
   На место преступления мальчики вернулись рано утром, когда началось
воскресное богослужение.  Растворились в многочисленной толпе прихожан
и стали ждать. Василько дрожал в предвкушении сладкой мести.
   Сергей, не чуя надвигавшейся беды, уверенно вел проповедь:
   - И  возгласил ангел Господен:  "Да не поднимете меча на братию!" И
опустились мечи,  и обнялись люди, и бысть ликованию великому! И даро-
вал посланец Всевышнего слова Заветные. Внемлите им, люди!
   На мгновение Васильку стало страшно. Он пихнул локтем стоявшего ря-
дом Атрока:
   - Сейчас начнется!
   И началось.
   Сергей величественным жестом поднял вверх руки.  Василько застыл  в
нетерпеливо-тревожном ожидании.
   Говорящая пластинка ожила. И... И вместо строгих заповедных слов на
прихожан полилось:
      - Горит прощальный наш костер.
      Мы с летним солнцем расстаемся!
   Василько тихо ойкнул. Толпа вокруг него недоуменно загудела. Сергей
уронил на ногу массивный золотой крест и в изумлении воззрился на ико-
ну.
       - Но мы опять сюда вернемся,
       Едва рога сыграют сбор! -
старательно декламировал  между тем звонкий мальчишеский голос.  Очень
знакомый голос!
   - Ой!.. - прошептал Атрок. - Это же ты! Твои стихи на летнем празд-
нике!
   "Точно! - растерянно подумал Василько. - Но как же так? Неужели я в
темноте перепутал пластинки? И что теперь делать?!"
      - Вновь будет солнечный восход,
      И сердце радостно забьется... -
заливалась пластинка.
   На Василька уже возмущенно оглядывались. Ведь тут было полно знако-
мых!
   - Бежим!  - в панике шепнул мальчик, и начал протискиваться к выхо-
ду.
   Сзади гремел негодующий бас Сергея.
   Из церкви Васильку удалось скрыться. Но из дома, из города-то нику-
да не денешься!  И не оправдаешься,  не докажешь,  что не виноват. Все
улики налицо!
   Василько было  попробовал,  когда  под  вечер  осмелился,  наконец,
явиться домой, да что толку? Разгневанный Сергей, явившийся сразу пос-
ле службы, уже давно все рассказал родителям.
   Папа встретил Василька неласково.
   - Где ты изволил пропадать весь день? - сухо поинтересовался он.
   - На речке...  - пробурчал Василько,  исподлобья посматривая на си-
девшего в кресле Сергея.
   - Еще одна подобная выходка, и можешь отправляться туда насовсем!
   Сергей не переставал возмущаться.
   - Только такому самовлюбленному эгоисту, и закоренелому безбожнику,
как ты,  мог прийти в голову такой дикий  поступок!  Подумать  только,
вложить в ангельские уста свои глупые, бездарные стишки! Рифмоплет!
   Еще Сережа заявил,  что на месте Василькова папы подверг бы  "этого
нечестивца" самому суровому наказанию. Всерьез посоветовал даже приме-
нить одно из древних испытанных средств. Например, розги... Видимо, он
не шутку разозлился.
   Василько сказал, что пусть только попробует!
   К счастью,  вмешался папа,  и сказал,  что будет вполне достаточно,
если Василько попросит прощения за свою выходку,  а затем просидит не-
делю под домашним арестом. А летом, вместо любимого "Мамонтенка", отп-
равится вместе с ним в очередную экспедицию.  И будет там работать на-
равне со всеми.
   Просить прощения Василько не стал. Не потому, что не чувствовал се-
бя виноватым. Просто все эти "извините" и "простите" постоянно застре-
вают у него в горле,  никак не могут вырваться наружу.  Даже  в  таких
случаях,  когда  в  самом деле нужно...  Такой уж у Василька характер.
Вместо этого он героически высидел полных две недели "без улицы".  Тем
более, что явившийся на следующее утро Атрок заявил, что он тоже вино-
ват, и добровольно вызвался разделить с Васильком участь затворника. А
им,  когда они вместе, любые неприятности пустяками кажутся! Со школь-
ными заданиями "арестанты" неплохо справлялись  и  заочно,  с  помощью
Листиков, а в свободное время играли в "джунгли", устраивали шахматные
сражения, или просматривали интересные пластинки и читали любимые кни-
ги. Скучать было некогда. Василько и не заметил, как пролетели эти две
недели.
   А вскоре за тем начались каникулы,  и папа прозрачно намекнул,  что
пора укладываться...
   Язвительный Сергей подарил Васильку на прощание листок бумаги с на-
писанными от руки "Заветами".
   - Читай почаще, отроче! - ухмыляясь, сказал он.
   Листок этот Василько сердито  затолкал  в  кассету,  между  чистыми
пластинками. И немедленно забыл о нем.
   Если папа рассчитывал,  что на незнакомой планете, вдали от привыч-
ной обстановки, Василько станет вести себя, как тихий, послушный ребе-
нок, то это было опасное заблуждение. Разумеется, Василько не баловал-
ся (ну, может быть, самую капельку!), не спорил со старшими (попробуй,
поспорь!),  не отлынивал от порученных ему дел. Зато в первый же день,
в знак протеста против "родительского произвола",  демонстративно ски-
нул с ног пескоходы и отказался  от  термокостюма.  Облачился  в  свои
обычные летние шортики и рубашку. ("Подумаешь! Ночью в домике все рав-
но не холодно.  А днем... Чуть потеплее, чем на Земле, только и всего!
Нам с Листиком не привыкать.  Трудности, так трудности!") Под чересчур
щедрым солнцем планеты, Василько в несколько дней покрылся темно-шоко-
ладным загаром.  Интересно, что Владимир Вячеславович не препятствовал
ему проявлять подобную "инициативу".  Считал, видимо, что Василько уже
не маленький и сам знает, что делает.
   В полдень, когда каменистая почва планеты начинала раскаляться, без
башмаков было все-таки неудобно.  Но Василько быстро привык. И на иро-
ничные замечания отца, что "пахнет жареным", демонстративно бодро нас-
вистывал Суздальский марш. ("Подумаешь! Трудности, так трудности!")
   Не менее демонстративно совершал он и  свои  обязательные  утренние
полеты.  Хотя  и трудновато было при двойном тяготении.  Даже взрослым
это было не под силу.
   - Сломаешь ты себе шею! - сердился папа.
   - Ну уж и сломаю! Ты ведь знаешь, что я не могу без этого!
   Он в самом деле не мог без полетов.  С того самого дня, как получил
своего Листика.
   Этот радостный  миг наступил,  когда Васильку стукнуло семь лет.  А
готовиться к нему Василько начал еще за месяц до этого.  Страшно пере-
живал  - вдруг не дадут?  Говорят,  раньше бывали такие случаи.  И что
тогда? Без Листика - какая жизнь?!
   Но когда его и еще двоих мальчиков,  привели в Зеленую комнату, все
страхи и волнения сразу подевались куда-то. Растаяли без следа, словно
их и не было.  А вопросы, которые им стали задавать экзаменаторы, ока-
зались такими легкими и нестрашными!  Даже  удивительно  было,  почему
спрашивают о том,  что понятно каждому младенцу?!  Например, кто глав-
нее,  люди или дельфины? (Василько ответил, что и те, и другие главные
для себя и у себя дома.) Или зачем людям Листики? Будто сами не знают!
Самые глупые вопросы,  решил про себя Василько... Потом были еще древ-
ние Заповеди,  и что означает каждая из них... Те же "Заветы"... В об-
щем, много было вопросов.
   Впоследствии Василько узнал,  когда стал чуточку старше,  что из-за
некоторых вопросов,  какие ему задавали,  из-за разного их  понимания,
люди в древности не раз воевали. Вот ненормальные!
   Наконец, Главный Экзаменатор обмотал  вокруг  Василькова  запястья,
рядом  с  солнечным накопителем,  клейкую полоску браслета с Листиком.
Прохладную, пахнущую дождем и лесом. Сказал на прощание:
   - Иди, малыш. Будь счастлив.
   Василько по сей день помнит, как кубарем скатился тогда с крыльца и
завопил во все горло от переполнявшего его счастья.  Еще бы!  Ведь те-
перь,  с Листиком, он мог все, что угодно! Мог узнать обо всем на све-
те!  О чем распевают ветры в облаках... Чем недоволен ручей, бегущий к
широкой речке...  О чем разговаривают между собой звери и птицы!  Он и
сам будет говорить с ними!
   С Листиком можно запросто отправиться на Марсианскую станцию, или в
подводный город, к старшей сестре Алене, которая уехала туда весной...
Да мало ли!
   Конечно, он тогда уже понимал, что дружба с Листиком - это не толь-
ко громадное счастье, но и большая ответственность. Ответственность за
того,  кто меньше тебя,  и кто доверил тебе свою жизнь. За Листика от-
ветственность!..  Но ведь это же здорово!  Разве не приятно сознавать,
что ты уже не только первоклассник Василько, а настоящий человек, спо-
собный отвечать за судьбу других? Это просто замечательно!
   И кроме этого...  Самое главное, что занимало Василька в тот жаркий
июньский день!  Теперь,  вместе с Листиком,  он сможет летать,  словно
птица!  Без Листика тоже можно, только это у Василька пока плохо полу-
чается.  Трепыхаешься в воздухе,  как выпавший из гнезда птенец! А Ва-
силько давно мечтал о настоящем полете. Ему каждую ночь снился полет!
   Стояло солнечное лето.  Василько отыскал в громадном городском саду
самый  укромный уголок.  Лег животом в густую траву.  Осторожно провел
указательным пальцем по зеленой поверхности браслетика.
   - Ой-ой! Щекотно! - весело раздалось оттуда.
   Василько поспешно отдернул руку.
   - Приветики! - снова послышался звонкий мальчишеский голосок. Очень
похожий на его собственный. - Это ты - мой Че-ло-век, да?
   - Ой! - задохнулся от восторга Василько.
   - Не "ой",  а говори скорее,  что будем делать?  Куда пойдем? Я еще
нигде не бывал,  кроме нашего леса. Мне все интересно! Хочешь, я расс-
кажу тебе, как белки воспитывают своих бельчат?
   - Хочу, конечно!.. Только давай сначала полетаем немножко? Мне зна-
ешь, как хочется! Ты можешь?
   - Я все могу!
   Первого ощущения полета Васильку не забыть никогда!
   Он взлетел над травой...  Затем сразу смело взмыл выше верхушек де-
ревьев.  Счастливо засмеялся,  и,  подгоняемый попутным ветерком, зас-
кользил,  раскинув руки,  словно крылья,  к высоченной игле Башни Всех
Ветров.
   Это были неповторимые, чудесные мгновения! Подлетев к подножию Баш-
ни, Василько сделал вокруг нее крутой вираж, и затем, в радостном упо-
ении, стал по спирали подниматься к ее верхушке. Все выше, и выше...
   На кончике башенного шпиля укреплена большая металлическая  стрела.
Указатель направления ветра. На нее весной и осенью любят садиться пе-
релетные птицы. Чтобы отдохнуть немного, и лететь дальше. А в тот раз,
вместо птиц на стреле сидел незнакомый желтоволосый мальчишка. С узки-
ми глазами-смородинками, в яркой зеленой рубашке. Сидел, словно верхом
на скамейке, болтал босыми загорелыми ногами и облизывал большой розо-
вый леденец на палочке.
   Василько удивился.  Он знал почти всех ребят в городе,  а этого вот
человека никогда не встречал раньше.
   - Ты кто?  - с любопытством спросил он,  зависая почти перед незна-
комцем в воздухе.  (И не переставая каждой жилкой ощущать  праздничную
радость полета!)
   - Я?  Атрок! - весело отозвался мальчишка. - А я видел, как ты под-
нимался... Хочешь конфету? У меня еще есть.
   - Хочу!  - охотно согласился Василько. Сел рядом с Атроком на стре-
лу.  Незнакомец ему сразу понравился. Смелый такой... И не задирается,
как некоторые мальчишки... И вообще... Вот бы с ним познакомиться поб-
лиже. Только как? Знакомится Василько так же, как извиняется...
   Все-таки надо попытаться!
   - Ты откуда взялся? Я тебя раньше не видел.
   - А мы только сегодня приехали.  Из Булгара.  Вот я и знакомлюсь. С
городом, со всем. Отсюда далеко видно.
   Видно было отлично!
   Мальчики посмотрели  друг на друга.  Встретились глазами...  И тог-
да...  Это все-таки здорово,  когда можно вот так, без слов, высказать
все, о чем думаешь, на что надеешься... Чего не скажешь словами! В не-
которых случаях - это просто незаменимая вещь!
   - А давай,  покажу, где что есть интересного, - не отрывая взгляда,
предложил Василько.  - Я весь город как пять пальцев знаю! Полетели?..
У меня сегодня первый день с Листиком. Вот! - похвастался он.
   - У меня тоже... Месяц назад дали.
   - Между прочим,  Листик у этого Че-ло-века очень зеленый!  - донес-
лось с Васильковой руки.
   Мальчики засмеялись.
   - Ну что, полетели?
   - Вперед!
   Весь день они провели вместе. Вчетвером. И решили, что снова встре-
тятся утром, на том же самом месте.
   Потом было еще очень много хороших дней!
   Однажды Атрок признался:
   - Знаешь,  мне все время кажется,  что я знал тебя еще до того, как
мы встретились.
   - И мне тоже. Ведь это здорово, да?
   - Еще бы!
   Они даже поссориться всерьез не успели за эти годы. Ни разу!
   Планетологическая экспедиция работала на ПЗК-616 третий сезон. Изу-
чала... Каждый камешек изучала, каждую пылинку! И конца этим изучениям
не предвиделось. А Васильку хватило нескольких дней, чтобы установить,
что нет тут для него ничего интересного.  Ну совершенно ничего! Кругом
только песок,  да камни. Камни, да песок. Да еще постоянная, одуряющая
жара!  Только по утрам и бывало неплохо,  пока солнце не взошло. Можно
даже полетать немного!  Хотя,  конечно, настоящий закаленный человек -
убеждал себя Василько - может вытерпеть и не такое!  Но,  в конце кон-
цов,  все это "удовольствие" может и надоесть.  Особенно,  если нечего
делать. Два раза в день Василько аккуратно менял пластинки на одной из
точек наблюдения,  которую доверил ему отец.  А в остальное время сло-
нялся по окрестностям. Мечтал встретить что-нибудь по-настоящему инте-
ресное. Хотя и знал уже очень хорошо, что ничего интересного встретить
в этой пустыне абсолютно невозможно.
   В принципе невозможно!
   Василько скучал.
   Из-за этой самой скуки и случилась с ним очередная неприятность.
   Однажды, в поисках развлечений,  Василько подкрался незаметно к мо-
лоденькой картографистке Ксении, и показал ей, как воют зимой голодные
волки в лесах Прикаменья.
   Вроде бы, похоже получилось.
   А Ксения...  Казалось бы, взрослый человек!.. Второй сезон в экспе-
диции.  А завизжала,  совсем как девчонка!  Уронила пунктирный тюбик и
разбила три готовые пластинки.  Толя ее потом два часа валерьянкой от-
паивал.
   А виноватым в этих глупостях почему-то опять оказался Василько.  Не
он ведь истерику устраивал!
   Папа страшно рассердился.
   - Убирайся! Чтоб глаза мои тебя больше не видели!
   Василько решил обидеться.  В самом деле, привозят человека в пусты-
ню, от дома, от друзей, а потом, когда тот устраивает невинное развле-
чение, еще и ругаются! И это называется каникулы?
   - Ну и ладно! Ну и пожалуйста!
   Он оттолкнулся пятками от земли,  ввинтился в горячий воздух и  ум-
чался прочь из лагеря.  Не оглядываясь,  не слушая протестующих криков
отца.
   Летел он долго, пока не устал. И пока Листик не начал возмущаться:
   - В таком пекле я могу и не справиться!
   Тогда Василько  пошел пешком.  Куда глаза глядят.  "Раз папа сказал
так... Ну и пускай!" - вертелись в голове горькие мысли. Несколько раз
настойчиво пискнул сигнал вызова, но Василько не реагировал.
   - Если станут нас искать,  ты не отвечай!  - попросил он Листика. -
Пускай они помучаются!
   Предаваясь горестным размышлениям, Василько не заметил, как стемне-
ло. Очнулся лишь тогда, когда Листик обеспокоено заметил:
   - Между прочим,  становится прохладно. Мы можем не успеть вернуться
домой к полуночи. И ветер усилился. Чувствуешь?
   И точно!  Солнце уже совсем скрылось,  вместо дневной жары  стреми-
тельно надвигался ледяной холод...  И это еще ничего.  От холода спас-
тись не трудно.  Но ветер! Так и свистит в ушах! Поднял целые тучи пы-
ли,  гонит по земле мелкие камешки... Верный признак, что приближается
пыльная буря!
   Василько поспешно  послал  тревожный вызов...  В ответ - все тот же
свист ветра,  да треск атмосферных разрядов... Все! Теперь уже не свя-
жешься с лагерем, не попросишь, чтобы прислали шар. Да и куда? Василь-
ко огляделся...  Вот это забрался он! В эти места он никогда раньше не
попадал.  Так далеко! И кажется, вообще здесь никто раньше не был. Со-
вершенно неисследованный район!
   Лететь самому - тоже бесполезно.  Это Василько понял сразу. Замерз-
нуть можно,  да и ветер крепчает с каждой секундой. Вот-вот с ног сби-
вать начнет! Какие уж тут полеты? Костей не соберешь! "Вот это попался
я!" - беспомощно подумал Василько.
   Нет, Василько  вовсе не испугался!  То есть,  сначала,  на какое-то
мгновение ему,  действительно,  стало страшно, даже до ужаса! Но потом
он быстро взял себя в руки.
   "Ведь ничего страшного не случилось! (Подумаешь!)"
   Конечно, оказаться  в  летней  одежде  на  лютом морозе,  далеко от
жилья,  штука не очень приятная.  Но ведь для таких как раз случаев  и
существует накопитель!  А в нем за день столько лучей набралось - хва-
тит растопить небольшой ледник. А, значит, незачем и паниковать. Толь-
ко бы найти какое-нибудь укрытие от ветра!
   И тут он снова испугался. По-настоящему!
   "Вот болван, отказался от термокостюма! - с тоской подумал мальчик.
- С тобой, может, ничего и не случится, а Листик как же? Он ведь холо-
да совсем не переносит!"
   - Кажется, придется тут ночевать... - виновато сказал он. - Ты как,
сможешь вытерпеть?
   - Могу, конечно! - бодро ответил Листик. - Ты только открой накопи-
тель посильней,  тогда совсем как ясным днем. Буду принимать солнечные
ванны!
   - Посильнее, наверное, не получится, - озабоченно ответил Василько.
- Ночь длинная,  солнца может не хватить. Тогда подрыгаемся... Никакие
ванны потом не спасут.
   - Ну и ладно.  Можно и чуть-чуть,  - согласился Листик. - Ты не ду-
май, я морозоустойчивый! Буду сопротивляться.
   Василько вздохнул.  Если с Листиком что-нибудь случится..., если он
погибнет... Из-за него! Из-за его глупости! Тогда что это за жизнь та-
кая будет? Кем Василько станет после этого?!
   "А никем!  -  понял мальчик.  - Тогда лучше сразу отключить накопи-
тель, и... Но об этом лучше пока не думать!"
   - Да не бойся ты!  - снова подал голос Листик. - Мы ведь еще живые.
Думай, лучше, что теперь делать станем?
   Подумать действительно было о чем. От холода Василько плотно засло-
нился солнечной силой накопителя, но от ветра-то не закроешься!
   "Что-то там делает папа?  - подумалось вдруг.  - Тревожится, навер-
ное...  А вдруг вздумает поднять шар и лететь на розыски?!  В такую-то
бурю!.. Ой! Этот гад уже камнями швыряется!"
   Василько повернулся спиной к не на шутку  развоевавшемуся  ветру  и
пошел навстречу неизвестности.  Все равно куда. Наступила черная ночь,
и разглядеть что-либо в двух шагах от себя было невозможно.  Два  раза
мальчик падал,  натыкаясь на большие камни, которых было много вокруг.
Ветер сильно бил в спину,  норовя сбить с ног, швырялся, чем попало...
Крепнущий  морозец все сильнее пробивался сквозь защиту,  покусывал за
голые локти...  Но Василько не обращал на это  никакого  внимания.  Он
просто шел и шел вперед.
   И даже успевал подумать о разных, казалось бы, не относящихся к де-
лу вещах.
   Непонятно, как люди жили в древние времена, пока не познакомились с
Листиками?  Наверно,  потому  и  были такими свирепыми и безжалостными
друг к другу...  Василько читал недавно про такую древнюю жизнь. А хо-
рошо все-таки, когда есть у тебя такой Листик. Даже и сейчас! Вовсе не
известно,  что было бы,  окажись Василько сейчас один на один с ночной
бурей!  Скорей всего,  растерялся бы...  А вдвоем все-таки легче.  Это
во-первых.  А во-вторых...  Если сам сейчас погибнешь  по  собственной
глупости - это одно.  Но ведь тогда замерзнет и Листик!  Ему-то за что
такое?
   Значит, нужно идти.
   Василько и шел,  пока не уткнулся лбом в какое-то препятствие. Ощу-
пал  руками наклонную шероховатую стенку,  покрытую мелкими выбоинами.
Держась за нее рукой, попытался обойти возникшую на пути преграду. По-
тому,  немного спустя,  Василько нащупал новый поворот.  Шагнул за не-
го...  И очутился в затишке, надежно укрытый от ветра каменной стеной!
В тот же миг ветер взвыл с утроенной яростью и превратился в настоящий
ураган.  Таким ураганом перевернуло однажды домик в экспедиционном ла-
гере.  Но Васильку он был уже не страшен.  Мальчик сразу уверовал, что
спасительная стенка непременно защитит его от бури!
   Только сейчас он почувствовал,  как сильно устал. Как болит избитая
ветром спина, и как дрожат коленки. Бессильно прислонившись к неровной
стене,  он затем сполз по ней на землю. Утомленно закрыл глаза. Увели-
чил поток тепла из накопителя и тут же провалился в глубокий сон.
   - Ты разбуди меня, если что! - успел шепнуть он Листику.
   Он проснулся с первыми лучами солнца.  Накопитель опустел,  и  было
довольно  холодно.  Но зато буря,  ревевшая всю ночь,  под утро совсем
утихла,  а Листик,  живой и здоровый,  вопил что-то радостное, взахлеб
приветствуя рассвет.
   Василько резво вскочил на ноги и огляделся.
   - Ой, мамочка!
   Над ним возвышалась трехметровая пирамида из красного камня.  Вроде
тех,  что  стоят на земле - в Египте и Ацтлане - только поменьше...  А
рядом - еще одна. И еще... Целый город пирамид!
   - Откуда они здесь? - взволнованно спросил мальчик.
   Никто ему не ответил.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил он Листика.
   - Не очень, - живо отозвался тот. - А что случилось?
   Он еще спрашивает!  Известно,  что пирамиды сами не растут. Тем бо-
лее,  в таком количестве!  Их должен кто-то построить.  А  кто  станет
строить их на пустой, мертвой планете?
   Вот то-то и оно!  Значит, не такая уж она и пустая! Значит, есть на
ней кто-то живой!  Или,  во всяком случае,  был когда-то.  Ведь кто-то
построил ЭТО! В таком, самом нужном месте!
   Ведь если бы Василько ночью не наткнулся на эту пирамиду...
   Пронзительно заверещал сигнал вызова.
   - Василько,  ты живой?! Отзовись! - послышался сильно встревоженный
голос отца.
   Папа!..
   - Живой я.  Что со мной сделается? - преувеличенно спокойно ответил
мальчик. (А сердце в груди так и прыгало от радости!)
   - Вот обормот!  - облегченно выругался Владимир Вячеславович. - Где
ты болтался всю ночь?! Я чуть с ума не сошел из-за твоих фокусов!
   - Сам же сказал... - с деланной обидой протянул Василько.
   - Немедленно домой! Ты где? Прислать за тобой шар?
   - Не надо, я сам! Я сейчас прилечу!
   - Постой... Так ты совсем цел? Бури там не было?
   - Была. Папа, я тут такое открыл! Ты не поверишь!
   - Домой сейчас же!
   - Уже лечу. Дай направление.
   Отключившись, Василько  тотчас  же  поднялся в воздух и помчался по
направлению к лагерю...  То есть,  нет! Сначала он выхватил из кармана
кассету  с  пластинками  (как  она  не  потерялась  в прошедшую бурную
ночь?),  достал из нее парочку самых новых пластинок. Одну из них при-
ложил к шершавому камню пирамиды-спасительницы. Другую направил на те,
что стояли поблизости.
   - Вот! Пускай все посмотрят!
   И только после этого отправился домой.  На лету оглянулся  и  снова
показал пластинке весь открытый им город пирамид. Пусть все узнают его
таким, каким увидел город Василько с полетной высоты. Пусть почувству-
ют, как здорово, что есть на планете это чудо!
   Василька там и подмывало остаться. Побродить по инопланетному горо-
ду,  познакомиться с ним поближе.  Проникнуть в его тайну. Быть может,
удалось бы встретить его хозяев,  или хотя бы их следы... Вот это было
бы открытие!  Но...  Он ведь обещал папе, что вернется немедленно! Тот
ведь тоже волнуется. А в город можно и попозже слетать. Будет еще вре-
мя.
   Все равно это его город. Он его первым обнаружил!
   Вернувшись домой,  Василько  получил грандиознейшую нахлобучку.  За
то, что ушел куда-то из лагеря на ночь глядя. Раздетый, перед бурей...
   - Погибнуть ведь мог, замерзнуть! - ругался папа.
   - Не замерз же...
   - Все!  Хватит с меня твоих похождений!  Завтра же подготовим шар и
отправляйся на Землю!
   "Да? Едва  начинается самое интересное,  так сразу и на Землю?  - с
обидой подумал Василько. - Ну ладно!"
   Он подождал, когда папа немного успокоится. А потом... Потом пришел
уже Васильков черед торжествовать.  Его звездный час! Когда он показал
всем пластинки с пирамидами.
   Надо было видеть это зрелище! Папа даже за голову схватился!
   - Где ты раскопал такое?!
   Василько, смакуя свой успех,  подробно объяснил "где".  И при каких
обстоятельствах.
   Папин заместитель Толя ненатурально засмеялся.
   - Вот  это  прокольчик!  Называется,  сели  в лужу.  Три года сидим
здесь, камешки пересчитываем. А такую находку... самую главную! Спаси-
бо Васильку! Куда бы мы без него.
   Но самая главная сенсация обнаружилась на  той  пластинке,  которую
Василько приложил к стене "своей" пирамиды.  Ее чуткие лучи просветили
пирамиду насквозь и нашли в ней  свободное  пространство,  скрытое  за
толстыми стенками.  И там, на полу, лежали какие-то толстые, продолго-
ватые предметы. Вроде коконов гигантских бабочек.
   Среди планетологов началось "легкое помешательство". Посыпались са-
мые невероятные предположения.
   - Все ясно, - высказал догадку Толя. - Коконы - это и есть обитате-
ли планеты.  Разумные обитатели.  Наверняка это планету  постигла  ка-
кая-то ужасная катастрофа.  Тысячи лет назад,  так что и следов теперь
не осталось.  Ну, а они, чтобы спастись, построили эти пирамиды, и ук-
рылись  в них до лучших времен.  Уверен,  их и сейчас еще можно разбу-
дить.
   - Звучит красиво,  но не убедительно, - ответил Владимир Вячеславо-
вич. - Нужны доказательства.
   - А  вы не отсылайте Василька.  Будут и доказательства,  - уверенно
заявил Толя.
   Сам "город  пирамид"  все  тот же Толя предложил назвать именем его
первооткрывателя.
   - До тех пор, пока не узнаем, как он называется по настоящему.
   Василько после этого целую неделю ходил именинником.
   - Вот видишь,  - говорил Владимир Вячеславович, - а ты еще упрямил-
ся,  ехать не хотел.  Иногда даже неплохо,  что с тобой постоянно  ка-
кие-нибудь истории случаются...
   Истории и в самом деле продолжали "случаться". Одна интересней дру-
гой!
   Звездочку, что упала с неба через неделю после открытия города  пи-
рамид,  заметил  тоже Василько.  Взрослые на нее внимания не обратили.
Говорили еще,  что обыкновенный метеорит.  Но Василько-то был  уверен,
что это разведывательный корабль инопланетных пришельцев!  Но когда он
сказал об этом папе, тот его высмеял.
   - Какие пришельцы? Откуда им взяться? Выдумываешь ты все!
   На такие оскорбления у Василька один ответ. Он решил, раз ему никто
не верит, он сам отправится и все разузнает. И докажет этим маловерам!
   Так он и сделал. Улетел на рассвете из лагеря и начал поиски.
   И нашел!
   Странного вида металлическая конструкция стояла посреди каменистого
плато. Словно жук-олень с тремя ножками и петушиным гребнем на спине.
   Василько удивился.  Аппарат пришельцев отдаленно напоминал  межпла-
нетные корабли тзарков.  Но именно межпланетные! В дальний космос оби-
татели Рунха на своих жестянках и не суются,  предпочитают  выращивать
листо-шары наподобие земных.  Понятно, ведь те умеют собирать лучи са-
мых далеких звезд!  А вот этот "жук" - не умеет. Сразу видно. Интерес-
но, откуда он такой прилетел? Ведь вокруг на много светолет нет ни од-
ной обитаемой планеты!
   Около корабля суетились двое.  Расставляли вокруг него какие-то ме-
таллические щиты и треножники.  Пришельцы оказались похожими на людей,
и Василько обрадовался.  Легче будет установить контакт!  Низкорослые,
закованные с ног до головы в защитное снаряжение,  они все равно  были
людьми!
   Поглощенные своей непонятной работой,  незнакомцы не  заметили  Ва-
силька, пока тот не приземлился буквально в двух шагах от них.
   Совершенно безбоязненно приземлился! А почему он должен бояться лю-
дей?
   Зато те испугались.  Один... Василько успел заметить, что это вовсе
не человек,  а нечто вроде большой механической куклы... Он, обнаружив
мальчика,  подпрыгнул, словно укушенный, и с железным грохотом опроки-
нулся на спину. Зато другой... Он тоже испугался. Попятился к открыто-
му корабельному люку.  За стеклом гермошлема Василько разглядел сильно
побледневшее человеческое лицо. Почти мальчишечье!.. Попытался поймать
его взгляд,  чтобы установить контакт и успокоить... И услышал срываю-
щийся голос, сказавший по-английски:
   - Командир, здесь привидение!
   - Сам ты привидение!  - обиделся в первый миг Василько. А затем так
и раскрыл рот от удивления.  Ведь инопланетянин говорил  на  одном  из
языков Земли!
   - Командир, оно разговаривает! - испуганно повторил пришелец.
   - Между прочим,  у этого Че-ло-века нет Листика! - сказал Листик. -
Я проверил.
   Нет, это ни как не могли быть люди с Земли! И все же...
   Люк корабля с шипением захлопнулся. Затем открылся вновь. На пороге
возник высокий человек в скафандре.
   - Где тут привидение, Пит? - спросил он сильным, уверенным голосом.
   - Я не привидение! - снова заявил Василько. Несмотря на прочно зак-
рытые скафандры пришельцев, он слышал каждое их слово. И они его услы-
шали.
   - А кто же ты?  - слегка опешил незнакомец...  Прошелся по мальчику
крайне недоверчивым взглядом.
   - Василько я.  Мы с папой здесь в экспедиции. Планету изучаем. А вы
откуда прилетели?
   Снова, целую долгую минуту разглядывал  незнакомец  Василька  своим
пристальным,  немного  усталым  взглядом.  Молча,  со все возрастающим
удивлением. Наконец, он ответил:
   - Черт знает, откуда мы теперь... И куда.
   Это было непонятно,  но незнакомец опередил готовый сорваться с Ва-
сильковых губ вопрос.
   - Сам-то ты откуда здесь? Такой...
   - Я? С Земли, конечно!
   Маленький пришелец испустил изумленный  вопль.  Большой  озадаченно
покачал головой.
   - Ты не шутишь?  - требовательно,  с непонятной надеждой в  голосе,
спросил он.
   Василько посмотрел ему в глаза...
   - Ничего не понимаю!.. - растерянно сказал землянин.
   - Я тоже, - согласился Василько.
   Затем он поднес руку к губам и вызвал лагерь.
   - Папа! Я тут инопланетян встретил, - с победной ноткой сообщил он.
- Пришли за нами шар,  у них,  кажется,  неприятности...  Да не шучу я
вовсе! Сам увидишь!
   - Скорее всего,  это другая Земля,  - сказал Арчибальд Джонс, пилот
учебного корабля "Парсек".
   Его невероятный рассказ потряс всю экспедицию и наделал немало шума
на Земле, куда был послан отчет о случившемся.
   Всего месяц назад, по словам Джонса, "Парсек", приписанный к Лунной
базе, выполнял обычный тренировочный полет по трассе Луна - Сатурн. На
борту  находились  трое пилотов и шестеро курсантов космической школы.
Полет проходил нормально,  ничто не предвещало  неожиданностей.  Когда
миновали  пояс астероидов,  командир вахты Джонс без колебаний доверил
вести корабль Питеру Дженкинсу, самому младшему из курсантов.
   Остальные отдыхали.
   Внезапно Джонса обожгло непонятным страхом. Страх возник беспричин-
но,  вторгся откуда-то извне, затопил корабль леденящей душу волной...
Такого ужаса пилот не испытывал лет двадцать, с тех пор, как в детстве
попал в автокатастрофу.  И самое страшное,  что сам источник ужаса был
неизвестен!
   Пилот мгновенно сообразил,  что его корабль подвергся нападению не-
ведомой враждебной силы. Он заметил, как скорчился в своем кресле Пит,
судорожно  сжимая штурвал...  Хотел перехватить управление,  но в этот
момент новая волна дикого страха и жгучей боли накрыла его,  вонзилась
в мозг ледяной иглой. На обзорных экранах погасли звезды. Их заслонила
какая-то громадная тень.  Взмахнула чудовищного размера крыльями, обх-
ватила корабль, рывком поволокла куда-то...
   Больше Джонс ничего не помнил. Только в самом конце, уже теряя соз-
нание,  он почувствовал страшный толчок,  ослепительную вспышку в гла-
зах, и затем - дикий, душераздирающий крик.
   - Это  был птичий крик,  - несколько раз повторил он.  - Я уверен -
это была хищная птица!
   - Птица в космосе? - не поверил Толя. - Фантастика!
   - Сам знаю, что фантастика, - вздохнул Джонс. - И все равно...
   Когда Джонс очнулся,  "этой твари" уже не было поблизости.  Исчезло
гнетущее ощущение страха, звезды на экранах сияли ничем не замутненным
блеском.
   - Питер так и не выпустил управление из рук, - продолжал свой расс-
каз пилот.  - Сознание потерял, а корабля все равно не бросил... А те,
кто были в каютах - они все погибли. Жутко было смотреть!..
   Кроме Джонса  и Пита Дженкинса на корабле уцелел только робот Джим.
Тоже почти разумное создание.  Его ребята-курсанты прихватили с  собой
из школы,  чтобы не скучать во время полета. Сами погибли, а он остал-
ся. Что ему, железному? Он страха не чувствует.
   Джонс попытался  вызвать Лунную базу,  сообщить о происшествии,  но
связи почему-то не было.  И звезды на экране, на что он не сразу обра-
тил внимание, были какие-то незнакомые, чужие...
   - Мы потом не раз пытались позвать на помощь. Пит от передатчика не
отходил,  все надеялся услышать чей-нибудь голос.  И ничего... Мертвая
тишина,  словно мы одни во всей Вселенной.  Или перенеслись неведомыми
путями на другой конец Галактики... Пит предположил даже, что "Парсек"
провалился в черную дыру, но откуда ей взяться в Солнечной системе?..
   Убедившись, что  помощи  ждать неоткуда,  пилот направил "Парсек" к
ближайшей звезде.  После долго полета они обнаружили эту планету и вы-
садились на ней.
   - Я сразу понял,  что планета для жизни не  пригодна...  Для  нашей
жизни... - сказал Джонс, смущенно улыбаясь сквозь кислородную маску. -
Но топлива в баках уже почти не осталось,  кто же рассчитывал на такой
долгий полет?  Так что я занял Пита кое-какой работой, чтобы парень не
очень задумывался,  а сам сел за расчеты,  сколько мы сможем протянуть
здесь... И тут появился ваш Василь...
   - Как всегда, вовремя, - заметил Толя.
   - Да...  Только я никак не пойму. В голове не укладывается. Неужели
могут существовать две разные Земли?
   - Значит, могут. Существует же теория параллельных пространств.
   - Да, конечно. Только мне от этого не легче.
   Василька и  Пита мало тревожили проблемы взрослых.  Они были вполне
довольны своей судьбой и друг другом.  Василько,  наконец-таки,  нашел
себе здесь приятеля,  который был лишь немногим старше его самого.  Он
быстро научился командовать послушным роботом Джимом, осваивал под ру-
ководством Пита небольшой компьютер,  принесенный с "Парсека".  Хотя и
говорил, что пластинки удобнее.
   - Они ведь все равно, что живые, сами чувствуют, чего от них ждешь!
- говорил он Питу.
   Скучать стало некогда.
   Пит, правда,  все еще сильно тосковал,  вспоминая потерянный дом  и
родных, часто думая о погибших друзьях.
   "За что они погибли?  Кому это было нужно? Каким силам? И.. неужели
все, что случилось - навсегда?" - нередко спрашивал себя он.
   Но, как и положено отважному космолетчику,  он старался  сам  спра-
виться  со своим горем,  не показывать его другим...  Он ведь не умел,
как Василько, читать чужие мысли по глазам...
   Все же, Пит понемногу привыкал к новой для него жизни в "параллель-
ном мире".  Василько настойчиво пытался научить его летать (а заодно -
и отвлечь от грустных мыслей), и искренне огорчался неудачам. Полеты у
Пита не получались.  Наверно, мешала кислородная маска или еще что-ни-
будь. Пит тоже сильно переживал.
   - Выходит,  что я совсем не такой,  как ты? - с обидой спрашивал он
друга. - Ничего у меня не выходит...
   - Подумаешь! - утешал его Василько. - Я тоже не все сразу умел. Вот
получишь своего Листика, быстро всему научишься. Ты ведь еще не совсем
большой,  он у тебя приживется.  Вот Арчи будет трудней. Правда, будет
еще экзамен. Но он легкий, ты его пройдешь.
   - Конечно пройдет! - подтвердил Листик.
   Василько показал Питу пластинки, которые сам нарастил прошлым летом
в "Мамонтенке"...  Пита особенно поразила там одна сценка,  где  Атрок
сидит  на  корточках  перед задиристым рысенком Ффахсом и рассказывает
ему сказку про Золотого петушка.  А рядом сидит Ффахсова мама  и  тоже
слушает.
   - И как не боится?  - удивился Пит.  - У нас даже с дрессированными
так не поговоришь. А у вас что, все звери без клеток разгуливают?
    Василько посмотрел на него с сожалением.
   - Это еще зачем? Тебя в клетку посадить, тебе понравится?
   - Да я-то ничего.  А вот если раздобыть такого  зверя,  говорящего,
сразу можно кучу денег заработать...  У нас тоже есть Заповедник,  где
звери живут на воле,  так там один медведь тоже  разговаривать  умеет.
Подойдет к палатке, встанет на задние лапы, и ревет: "Ро-ому! Ро-ому!"
Выпить просит. Такой умный.
   - Ничего ты не понимаешь! - сердито бросил Василько...
   Побывали они и в городе пирамид, построенном таинственными обитате-
лями планеты. Василько рассказал о своих приключениях здесь...
   - Они,  наверное, были как мы. Таким же воздухом дышали, - высказал
он свою догадку.  - А потом случилась катастрофа.  А Листиков у них не
было. Вот они и решили...
   Хорошая жизнь,  начавшаяся для Василька с появлением на планете Пи-
та,  очень быстро закончилась.  Папа сказал,  что Питу нужно лететь на
Землю.
   - Джонс законсервирует свой "Парсек" и тоже отправится. Земля торо-
пит.  А Пит полетит прямо сейчас. Все равно ему здесь трудновато... Не
знаю только, кто поведет бутон. Ведь каждый человек на счету.
   - Могу я,  - предложил Василько. - Шар я водить умею, к тому же ка-
никулы скоро закончатся.
   - А ты справишься?  - усомнился папа. - Космос - это тебе не игруш-
ки!
   - Подумаешь!
   Управлять бутон-шаром было несложно,  и мальчики  даже  радовались,
когда на пути попадалось какое-нибудь развлечение.  Вроде метеоритного
камня, от которого следовало увернуться на полной скорости, демонстри-
руя искусство пилотирования.
   Так прошли трое суток полета.
   - Ну,  все,  - сказал,  наконец,  Василько. - Сейчас проскочим мимо
Плутона и через два часа будем на Земле.
   Пит не ответил, прислушиваясь к чему-то.
   Внезапно он застонал и схватился руками за голову.
   - Я не хочу! Не хочу!.. - крикнул он со слезами в голосе.
   - Что с тобой? - встревожился Василько. - Что слу...
   Он не договорил.  Внезапный удар слепящей боли и ужаса вдавил маль-
чика в сиденье бутон-шара. Было такое чувство, словно кто-то сильный и
безжалостный  нанес  ему  удар в голову острым скальпелем!  Или хищным
клювом...
   - Это снова! Как тогда... - прошептал Пит.
   У Василька потемнело в глазах...  Отчаянным голоском пискнул где-то
рядом Листик...  Каким-то шестым чувством мальчик ощутил,  как со всех
сторон на него надвигается зля бесформенная мгла.  Черная  и  враждеб-
ная...  Подступает все ближе и ближе! И нет сил пошевелиться, нет спа-
сения от лютого страха и боли!
   - Я не хочу! Уходи! - отчаянно крикнул Василько.
   Кому?
   Меркнущим взглядом  он  уловил,  как ударила навстречу врагу тонкая
зеленая молния.
   "Листик, выручай!"
   Затем был ослепительный взрыв.
   Последнее, что услышал Василько,  проваливаясь в черную бездну, был
злобный крик голодного ястреба...
   Прошло много  дней.  Бутон-шар,  в котором летели Василько и Питер,
спасатели искали по всему ближнему космосу, но так ничего и не нашли.
   Все решили, что ребята погибли.
   О том, что Василько жив, Атроку сказал Листик.
   - Это его Листик погиб. А сам он уцелел, я знаю!
   - Знаешь?! Это правда? Почему знаешь?
   - Не  спрашивай,  я  все равно не смогу объяснить.  Я просто знаю и
все. Василько живой, но он в страшной опасности. Нужно ему помочь!
   - Но где же он сам? Что с ним случилось? Как помочь ему?! - допыты-
вался Атрок.
   - Этого я не знаю. Чувствую только...
   Сначала Атрок обрадовался известию.  А потом задумался.  Он тоже не
знал  как выручить попавшего в беду друга.  Что придумать?  Чувствовал
только (понимание этого пришло к нему как-то сразу),  что если  он  не
сделает того,  что нужно,  Василько никогда не вернется домой.  Именно
он, Атрок, должен что-то сделать.
   Только вот что?!
   И посоветоваться не с кем.  Папа еще не вернулся со своих раскопок.
А мама тоже уехала на три дня. Вот если бы он не сорвался так поспешно
из "Мамонтенка"... Когда узнал про Василька.
   В поисках  нужного  решения  Атрок  забрался на чердак своего дома.
Именно там он нередко получал ответы на многие  сложные  вопросы.  Или
хотя бы подсказку.
   Чердак был плотно заставлен всякими забытыми или ненужными  вещами.
Многое  осталось здесь еще от прежних хозяев,  а кое-что появилось уже
на Атроковой памяти.  Атрок здесь даже не все до конца обследовал,  до
многих закоулков не добрался. Но всякий раз, отправляясь на свои "чер-
дачные раскопки", заранее знал, что найдет там что-нибудь стоящее.
   Нашел и сейчас.
   Он проник в самый дальний угол.  Туда, куда еще ни разу не забирал-
ся.  И  углядел в тесной щели,  между двумя древними пыльными шкафами,
толстую книжищу в коричневом переплете с золотым тиснением.
   Вытянул ее оттуда. Стер пыль.
   И ахнул.
   Точно такие  же  томики  стояли на полке в папином кабинете.  Целых
тридцать штук. Это называлось "Археологический ежегодник". Папа их на-
чал собирать, когда еще в школе учился, Они все там, за каждый год.
   А вот этой книги, единственной из всех, нет на той полке. Ее выпус-
тили еще за год до того, как родился Атрок... Атрок как-то поинтересо-
вался, почему нет такой книги, а папа отмахнулся. Сказал, что не успел
заказать вовремя, а потом было поздно.
   Совсем на него не похоже.
   А она вот, значит, где!
   Атрок сразу почуял здесь какую-то тайну!
   Нетерпеливо раскрыл "Ежегодник". Полистал...
   Добрался до середины.
   "Загадка степного могильника" - гласил заголовок. И чуть пониже:
   "Находка молодого ученого из Булгара".
   И папина фотография.
   И рядом - еще одна.
   Замерев, Атрок посмотрел на нее внимательно-внимательно.  Несколько
минут смотрел,  не отрываясь.  Затем захлопнул книгу,  засунул  ее  на
прежнее место.
   "Пусть лежит!"
   - Папе ничего говорить не будем! - предложил он Листику.
   Спустившись с чердака,  Атрок решительно протопал в папин  кабинет.
Он знал теперь, что ему делать. Как помочь Васильку.
   Без колебаний снял со стены половецкий лук и  колчан  со  стрелами.
Вышел на крыльцо. Не торопясь проверил тетиву, наложил на нее красноо-
перенную стрелу с серебряным острием.  Привычным движением, словно де-
лал  это не раз,  послал стрелу прямо в зенит.  Следом за ней отправил
еще две.
   Колчан опустил. Стрелы со свистом ушли в небо и не вернулись. Атрок
уронил лук и весело усмехнулся,  с вызовом глядя в  безоблачное  небо.
Затем  сел на согретые солнцем ступеньки крыльца,  обхватил руками ко-
ленки... И стал ждать.
   Он знал, что Василько вернется.



                        Александр Соколов (г. Сатка, Челябинская обл.)

                                Ланка
                       (Усобица в лето 6883-е)

   Мальчик проснулся с первыми лучами солнца.  От холода. Зябко вздра-
гивая,  поспешно выполз из своего убежища под корнями великанской сос-
ны. Посмотрел вокруг с тоскливой безнадежностью.
   А чему было радоваться?
   Мрачная бесконечная ночь в лесу выдалась  неласковой.  Сколько  раз
принималась покусывать холодными зубами то за уши,  то за голые пятки!
Напоминала,  что в лесу - не дома...  И рубаха совсем взмокла от росы.
Какая тут радость?
   Да и страшновато ночью в глухом лесу,  далеко от жилья. Мало ли ка-
кая нечисть тут по ночам шастает.  Или зверь какой. Тут не захочешь, а
перепугаешься.  Особенно когда ты один. Когда тебе всего лишь одиннад-
цать весен.  И когда знаешь,  что одиночество твое - навсегда.  Что ты
теперь совсем-совсем один на свете!  Это - страшнее  всего.  Когда  не
найдется во всей земле человека,  кто бы помог,  заслонил от нежданной
беды, уберег от голода и ночной стужи. От горя! Нет никого... А сам ты
еще не успел притерпеться к такому своему положению.  Потому что вчера
еще все было иначе...

   Маскольцы ворвались в лесную деревню в середине вчерашнего дня. Как
снег  на голову.  Что они появятся здесь,  до последнего часа не вери-
лось. Отец, так тот даже думать об этом не хотел. Так и сказал Вулану,
соседу.  Тот,  как проведал три дня назад о войне,  тотчас побросал на
телеги все,  что можно было вывезти и уехал с семьей в город.  От беды
подальше.  И им тоже советовал. А отец до последнего сомневался, нужно
ли уезжать.  Потому что поле стоит неубранное...  Хозяйство, опять же.
Как все бросишь?  Да и не полезут маскольцы в лесную глушь,  не отыщут
их деревеньку.  Что им тут делать?  Да кабы и отыскали, что ж, не люди
они разве? Такие же мужики-раничи, как все...
   Лишь в последний миг, когда десятка два озверевших от войны и запоя
вершников уже вламывались со злобной бранью на подворье,  отец переки-
нул Ланку через высокий забор и приказал бежать в лес.  Он и  побег...
Да только от стрелы разве убежишь?  Уже у самой опушки злая разбойница
клюнула мальчика в руку. Хорошо еще, не сильно. Только оцарапала. Мог-
ла бы совсем...  А больно было!.. Сзади послышался топот коня и свире-
пый крик. Страшно было до ужаса! Нырнув в густую чащу, Ланка продолжал
бежать изо всех сил. "Вот сейчас догонят - и все!" - толкалась в голо-
ве жуткая мысль.  Густые ветки деревьев с размаху  хлестали  по  лицу,
цеплялись, разрывая одежду. А он все равно мчался, не разбирая дороги,
не останавливаясь, хотя и начал уже задыхаться от быстрого бега. Нако-
нец  зацепился ногой за жесткое корневище и,  вскрикнув,  покатился по
земле. Затих, уткнувшись лицом в траву...
   Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал отчаян-
ного крика сестренки. Не видел, как отец с вилами в руках отбивался от
наседавших  верховых.  Как потом маскольские ратники швыряли зажженные
сучья в двери избы...
   Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья
и вернулся назад, к дому. Когда все закончилось.
   Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные бревна.
Да лежала на земле посреди двора пестрая корова Зорька,  кормилица,  с
истыканными острыми стрелами боками.  Напрасно Ланка бегал вокруг под-
ворья,  звал.  Маму,  отца... Никто не отозвался, не вышел на его зов.
Вконец обессилев, мальчик упал на землю рядом с мертвой Зорькой и зап-
лакал навзрыд, припав лицом к ее доброй рогатой голове.
   В сумерках,  выплакав последние слезы,  Ланка поднялся. Простился в
последний раз с родным пепелищем и пошел прочь. Он понял, что ни к че-
му ждать и надеяться на чудо.  Не будет его. Никто уже не вернется. Ни
мама,  ни отец...  А поняв это,  Ланка не мог уже здесь оставаться.  В
месте, где разом и навсегда оборвалась его прежняя счастливая жизнь.
   Даже страшно стало оставаться тут дольше.
   Он не знал,  куда идет. Было все равно. Черное горе непосильной но-
шей опустилось на плечи,  придавило к самой земле.  Мальчик долго брел
наугад,  натыкаясь, как слепой, на деревья, проваливаясь в лесные ямы,
заросшие колючими кустами.
   То, что случилось днем, никак не укладывалось до конца в голове. Не
хотелось верить в непоправимость пришедшей беды.  Временами  казалось:
вот  сейчас  выйдет из-за ближайшего дерева мама,  позовет...  Скажет:
"Куда ж ты ушел?  Пойдем".  Возьмет за руку,  приведет домой.  А там -
все, как раньше. И кончится наконец этот жуткий нехороший сон!
   И тем страшнее было понимать, что сон этот не кончится никогда!
   Уже в  полной  темноте смертельно измученный мальчишка наткнулся на
старую звериную нору в корнях какого-то дерева,  залез в нее и забылся
тревожным сном.
   "Вот они какие,  маскольцы... - подумал он, засыпая. - Хуже зверей!
С ними, поди, и Вечные Витязи не управятся!.."
   Про Вечных Витязей Ланка узнал недавно от Тайка,  соседского  маль-
чишки.  А  тот - от старика-сказочника в Тавларе,  куда ездил со своим
отцом в начале лета.
   - Их потому и называют Вечными,  что живут они вечно, - рассказывал
Тайк.  - Никогда не умирают.  Ни болезни им не страшны, ни враг какой.
Как взмахнут мечом,  полки замертво падают.  Свистнут - стены каменные
рушатся, дубы вековые под облако улетают... Живут себе Витязи в закол-
дованном городе на краю земли,  пируют в огромном белокаменном дворце.
Смотрят в волшебное зеркало.  В него сразу весь мир можно  увидеть.  А
как узнают, если где беда какая, либо помощь кому нужна - сразу конча-
ют пир и спешат на выручку!
   - Так  уж и спешат!  - усомнился тогда Ланка.  - А вон,  сказывают,
прошлым летом снова ордынцы наезжали в Залесье. Тьму людей похватали в
неволю. Где ж твои Витязи были? Что не вмешались?
   - Много ты понимаешь! Если хочешь знать, они за всем миром присмат-
ривают,  за всеми людьми.  Это ж сколько хлопот!  Что им твое Залесье?
Может,  они вовсе с ордынцами дружат. Даром, что ли, те столько земель
захватили?  Зато, сказывают, когда сам Алаксид, дед нашего князя, нем-
чинов в озере Весинском топил,  так там точно без Витязей не обошлось.
Люди видели.
   - А какие они?
   - Ясное дело - великаны.  Громадины, выше Тавларского храма. Облака
руками раздвигают.  А силища у них - как у целой тьмы  матерых  медве-
дей!.. Они все могут!..
   "Жалко, что мне эти Витязи ничем не смогут помочь.  Даже если захо-
тят. Жалко, что все это сказки..." - подумалось Ланке сквозь сон.

   Мальчик встряхнулся,  прогоняя остатки сна.  Быстро разделся, стуча
зубами от холода.  Выжал мокрую от росы одежду и тут же снова  натянул
ее на себя.
   И пошел...
   Влажная рубаха студено облепила тело. Кусачая лесная трава враждеб-
но жалила ноги. На сердце по-прежнему было черно и пусто... Как и вче-
ра,  Ланка не знал,  куда ему идти. К жилью выходить боялся. Вдруг там
тоже маскольцы? Или что-нибудь другое. Похуже...
   Как дома...
   Жутко хотелось есть.  А как добывать еду, Ланка не знал. Был бы под
рукой лук, он бы запросто сумел подстрелить какого-нибудь зверька либо
птицу.  А так что ж?..  И выдумывать другие ловчие снасти не  было  ни
сил, ни особого желания. После всего, что случилось вчера.
   Все равно!
   Мальчик все  же  отыскал  под деревьями несколько мягко-маслянистых
грибов.  И сразу же съел их,  сырыми.  Давясь и морщась от заполнившей
рот вязкой горечи. Есть захотелось еще сильнее.
   Солнце успело высоко подняться над лесом, обсушив и согрев и землю,
и  мальчика,  когда Ланка набрел на широкую,  заросшую густыми кустами
поляну. На гибких ветвях было полным-полно красных мясистых ягод.
   Ура! Ланка ненадолго даже забыл про свою беду. Он рванулся вперед и
через мгновение уже срывал горстями и губами с кустов  сочную  ягодную
сладость, способную заглушить голод.
   Но долго лакомиться ему не пришлось.  Из  кустов  вдруг  вывалилась
злобная  бурая  громадина  и оглушительно рявкнула,  угрожающе оскалив
клыки. Так, что даже облака на небе вздрогнули от испуга... Ланка мет-
нулся прочь...  Ягодное место было занято и следовало поскорей уносить
ноги. Этот хозяин не любит непрошеных гостей! Даже тех, кто умирает от
голода...
   Да разве могло быть иначе в этом горьком, безжалостном мире?!
   Долго бежать уже не было сил.  Набегался... Вскоре Ланка совсем за-
пыхался и обессилено сел в траву. Прислушался.
   Вроде бы все спокойно. Или нет?
   Из-за соседних кустов послышался слабый  стон.  Мальчик  вздрогнул,
вскочил на ноги, затравленно озираясь. Стон повторился.
   Первым желанием Ланки было кинуться  прочь...  Но  что-то  удержало
мальчика от такого поступка. Набравшись храбрости, он осторожно обошел
куст и очутился на маленькой, залитой солнцем полянке. Там лежал чело-
век. Сначала Ланка увидел широко раскинутые ноги в высоких зеленых са-
погах. Стрельнул глазами дальше и натолкнулся на большую бородатую го-
лову  с  гривой  длинных седоватых волос.  Блестевший на солнце шлем с
"медведем" - значком Тавларского княжества - откатился далеко в сторо-
ну.  Богатая,  расшитая  серебром одежда на груди человека была залита
кровью.
   Мальчик несмело шагнул вперед. Потом еще... Опустился на колени пе-
ред распростертым воином.
   - Дядечка, ты живой?!
   Это был первый человек,  встреченный Ланкой за время его  скитаний.
Первый после вчерашней беды...
   Сомкнутые веки раненого  медленно  раскрылись.  Ощупав  пристальным
взглядом склонившегося над ним мальчишку, тот прохрипел:
   - Ты кто?
   - Ланка я... Из Криницы!..
   Всхлипывая и захлебываясь,  мальчик торопливо выложил этому большо-
му, взрослому человеку все, что случилось с ним. Выплеснул всю горечь,
что накопилась в нем за прошедшие безысходно-страшные часы.  Всю  свою
боль...

   Неизвестный его не перебивал.  Потом, когда Ланка замолчал, он про-
говорил, с трудом выталкивая из себя слова:
   - Ничего...  Не горюй, малец. Даст Бог, прогоним врага... Все нала-
дится.
   От его добрых, сочувственных слов сразу стало теплее на душе.
   Раненый умолк, переводя дыхание. Потом заговорил снова.
   - Ты...  вот что.  Помоги. Видишь, подстрелили меня... И конь ушел.
Ты проберись в город, скажи. Воевода я... Малк...
   Ланке показалось,  будто его с размаху сунули носом в горячую печь!
Ведь в самом деле! Тут раненый... Да еще воевода! А он расхлюпался.
   - Кисет мой... возьми. За поясом, - прохрипел Малк. - Отдашь там.
    - А как же?.. - Мальчику показалось опасным оставлять раненого од-
ного в лесу. И самому страшно вновь оказаться в одиночестве!
   Малк понял его терзания.
   - Ничего, ты не бойся, иди. Я полежу.
   Ланка пошел.
   К вечеру он почти добрался до цели. Оставалось только переправиться
через реку.  Глубокая многоводная Влага описывала в этом месте широкую
дугу, на дальнем, обрывистом берегу которой виднелись высокие стороже-
вые башни Тавлара.  А на ближнем берегу, у самой кромки воды, располо-
жился многочисленный обоз маскольцев. Сильное маскольское войско обло-
жило город со всех сторон. А обоз остался здесь. Для лучшей сохраннос-
ти и для наблюдения за рекой. Но только обозники, находясь на безопас-
ном удалении от города,  не очень бдительно следили за тем, что твори-
лось вокруг.
   Когда совсем стемнело,  Ланка обошел маскольский  лагерь  стороной,
кустами пробрался к воде.  Бесшумно сполз с берега,  прямо в одежде, и
поплыл к городу.  Никто его и не заметил.  Вода была  теплая,  видимо,
прогрелась  за день.  Но плыть пришлось долго и где-то с середины реки
мальчик начал уставать.  А как добрался до берега и  выполз  на  сушу,
после и сам не мог понять.
   Он полежал немного на мокрых прибрежных камнях,  приходя в  себя  и
отдыхая после долгого плаванья. Потом медленно поднялся, вглядываясь в
темноту ночи.  Ланка попал на небольшую каменистую площадку, над кото-
рой навис гранитный обрыв. А далеко наверху, вдоль кромки обрыва, вид-
нелась высокая городская стена.  Здесь, на берегу, было заметно холод-
нее, чем в воде. Дул свежий ночной ветерок...
   Сзади послышался приглушенный шорох.  Мальчик настороженно оглянул-
ся. И тут огромная тяжелая лапища, пахнущая кровью и железом, обхвати-
ла ему голову,  плотно зажав рот.  Так,  что не вскрикнуть!  Потом еще
несколько таких же лап набросили на него жесткое грубое полотнище. За-
пихали с ногами в противно пахнущий кожаный мешок.  То есть это  потом
стало ясно,  что в мешок. А сначала Ланка не знал что и подумать. Чуть
не умер от страха. Кто-то большой и сильный взвалил его на спину и по-
тащил неизвестно куда.
   Так продолжалось долго. Мальчик начал уже задыхаться в своей темни-
це, но тут неизвестный стряхнул его со спины и Ланка вывалился из меш-
ка на жесткий деревянный пол.
   И услышал голоса.
   - Вот, лазутчика поймал.
   - Какого? Этот, что ли?
   - Ну ты учудил, Калх. Это ж ребенок.
   - А вот пусть сперва расскажет, что под стенами делал. Там поглядим.
   - Не лазутчик я... - пискнул Ланка с пола, оглядываясь по сторонам.
   Он очутился в просторной деревянной избе.  В углу жарко урчала печ-
ка. Горели лампы. А вокруг Ланки и над ним стояли люди в воинских дос-
пехах. Дружинники. Тавларцы!
   Ланка мигом осмелел. И обрадовался.
   - Меня воевода прислал, Малк. Раненый он.
   Он рванул из-за пазухи размокший в воде кисет.
   - Вот!
   - А ты не врешь?  - строго спросил его кряжистый дядька  с  вислыми
усами. Видимо, старший.
   Мальчика подняли, усадили на лавку к теплой печке.
   - А ну рассказывай!
   Ланка начал говорить. Как один остался, как воеводу нашел...
   - Погоди, - остановил его старший. - Митук, сбегай до князя. Обска-
жи ему... - приказал он молодому дружиннику, который поспешно выскочил
за дверь.
   ...Потом мальчика переодели в сухую одежду. Дали большую кружку мо-
лока и ломоть хлеба с солью. Широкая кожаная рубаха, в которой он сов-
сем утонул,  пахла теплом и добрыми людьми. Домом пахла! А черная гор-
бушка  была  такая вкусная!  Ланка даже слегка размяк,  сидя на лавке.
Глаза стали слипаться. Но тут его потянули до князя.
   Самого князя Ланка и не разглядел толком.  Не запомнил.  Слишком он
вымотался за эти горькие дни,  и силенок оставалось совсем  чуть-чуть.
Но  когда  князь спросил:  "Сможешь показать дорогу?",  Ланка с готов-
ностью кивнул головой.  Потому что разве откажешься,  когда сам  князь
тебя просит? Если очень надо!
   Его снова отвели в сторожевую избу и там,  в ожидании новой дороги,
мальчик заснул на лавке у жаркой печки. В тепле и безопасности.
   Незадолго до рассвета его разбудили.  Сказали:  пора в путь.  Ланка
быстро натянул на себя легкую мальчишечью одежку. Не ту, старую, кото-
рая уже вся изорвалась,  а другую. Ее подыскали дружинники, пока Ланка
спал.  И ладные кожаные сапожки дали.  Хорошие...  Такие отец обещался
купить к осени.
   Вспомнив об отце,  Ланка снова чуть не расплакался.  Но реветь было
некогда.  Выручать воеводу Малка отправился  старший,  которого  звали
Тавром и еще четверо дружинников. Вместе с ними Ланка спустился в глу-
бокий погреб,  и там, отворив неприметную дверцу, они попали в подзем-
ный ход.  Ланка тут сразу догадался,  каким путем его приволокли в го-
род.  Он подумал даже,  что вот этот путь, по которому они шли сейчас,
приведет  его  на  то же самое место под обрывом.  Однако,  как сказал
мальчику Тавр,  ходов под Тавларом было прорыто великое  множество.  А
идти  сейчас,  освещая  себе  путь масляным фонарем,  пришлось гораздо
дольше, чем ехать на чужой спине в прошлый раз.
   Наконец в  лицо дохнула ночная тишина и Ланка со своими спутниками,
выбрался на поверхность. Светила яркая луна. Фонарь поспешно загасили,
хотя бояться было нечего. Далеко позади остались крепостные стены Тав-
лара. И даже многочисленные огни осадного лагеря маскольцев потерялись
в ночи. Без помех выйдя к реке, путники быстро нашли спрятанную в кус-
тах лодку и переправились на другой берег.
   В темноте бывает очень трудно отыскать верную дорогу. Особенно если
сам идешь по ней всего лишь второй раз.  Но  Ланка  постарался.  И  не
очень сильно сбился с пути.  А когда чуть развиднелось, и вовсе уверо-
вал, что легко отыщет ту полянку...
   Так оно и случилось.  Только пришли они туда уже ясным днем, и ноги
у Ланки совсем стали мягкими от усталости.
   Воевода Малк  дождался подмоги.  Рубленая рана на его груди затяну-
лась.  Только болела при каждом движении.  И подняться на ноги воевода
не мог.  Ослаб очень.  Из крепкого воеводского плаща и двух срубленных
тонких березок дружинники соорудили  удобные  носилки.  Посовещавшись,
решили,  что  нести  сейчас раненого в Тавлар слишком опасно.  Неровен
час,  встретятся маскольцы... Тавр, однако, припомнил, что здесь непо-
далеку должна находиться охотничья зимовка с теплой избой, надежно ук-
рытая от посторонних глаз.  Туда и отправились после недолгого отдыха.
В пути не случилось ничего неожиданного,  и около полудня раненый вое-
вода уже спокойно спал, возлежа на мягких медвежьих шкурах, устилавших
широкую лавку в охотничьей избе.

   Путь был  окончен.  Тавр,  благосклонно  улыбаясь,  шагнул к Ланке,
утомленно прислонившемуся к бревенчатой стене избы.
   - Ну, малец, спасибо тебе. Держи князеву награду.
   Он повесил мальчику на шею блестящую цепочку с  качавшейся  на  ней
маленькой иконкой.
   Задохнувшийся от нежданного счастья Ланка  с  внутренним  трепетом,
взял образок в ладони.
   - Ой!  - не удержался он от восторженного возгласа.  -  "Стреловер-
жец"! Это мне?!
   Глаза мальчика благодарно блеснули в ответ на  добродушную  ухмылку
Тавра, затем снова обратились к образку-награде.
   Там на фоне синего-синего неба стоял с самострелом в руках  светло-
волосый мальчишка - Ланкин ровесник. В островерхом шлеме и в блестящей
кольчуге, в небрежно накинутом алого цвета плаще. Попирал ногой страш-
ного,  поверженного им дракона. Словно сказать хотел: "Видишь, я такой
же,  как ты. Думаешь, мне легко было? Ты, главное, не бойся ничего и о
плохом постарайся не думать. Тогда все будет как надо. Я знаю!"
   Так почему-то представилось Ланке в тот миг...
   Снаружи неожиданно  возник  неясный шум,  донеслись гневные голоса.
Затем двое дружинников впихнули в открывшуюся дверь испуганного  парня
в серой холщовой рубахе и в сбившейся на затылок шапке. На вид ему бы-
ло лет пятнадцать.  Совсем еще мальчишка.  Но на военном нагруднике  у
него ярко горел блестящий маскольский значок.
   Враг!
   Тавр нахмурился.
   - Это что такое?
   - Да вот, шляется здесь...
   - Я заблудился... - севшим от страха голосом прошептал парнишка.
   Широко распахнутыми,  остановившимися глазами Ланка смотрел на мас-
кольца. В его душе росло недоумение. "Вот он какой!.. Быть может, один
из тех!  - обожгла мальчика первая мысль.  Но тут же она и исчезла.  -
Нет,  не похож он на убийцу,  - решил облегченно Ланка.  - Те  были...
Просто звери! А этот... Обыкновенный, перепуганный такой. И не подума-
ешь, что враг".
   Ланка взглянул  в  лицо Тавру.  И почему-то похолодел от внезапного
ужаса. В глазах старшего, горящих от ненависти, ясно читался приговор.
Сейчас он прикажет, и маскольца убьют...
   Осознав всю неизбежность предстоящей расправы,  Ланка испытал мгно-
вение мстительного удовольствия.  "Правильно!  Так и надо вам всем! За
маму..." Но затем снова царапнул душу мальчика острый коготок тревоги.
И какого-то беспокоящего сомнения.  "А может,  это ошибка? За что? Что
он сделал?!"
   Ланка встревожился.  Непонятное чувство подсказывало ему,  что пар-
нишка-масколец вовсе не враг. Не может им быть! Что он - такой же...
   Это было  ново  и  непонятно.  Глаза мальчика растерянно опустились
вниз,  взгляд упал на стиснутую в руках иконку... Мальчик-Стреловержец
смотрел  сурово  и требовательно.  "Не бойся!" Поспешно отведя взгляд,
Ланка снова посмотрел на маскольца.  Тот,  видно,  тоже понял, что его
ожидало.  И... перестал бояться. Встал прямо, не спуская с надвинувше-
гося на него Тавра  своих  светло-васильковых  глаз.  Гордый  такой...
Только загорелое лицо с редкой россыпью золотистых веснушек побледнело
сильно-сильно.
   "Не бойся!" - сказал Стреловержец. Или это Ланке показалось?
   Он рывком оттолкнулся от  прочной  спасительной  стенки.  Торопливо
шагнул  в  узкий промежуток между Тавром и маскольцем,  чувствуя,  как
учащенно стукает в груди,  словно ныряя в бездонный омут, выдохнул от-
чаянно:
   - Не надо!..
   "Ланка, ты что?  Зачем?! - в последний раз метнулась в голове испу-
ганная мысль. - Ведь это же враг! Такой же, как те, кто убил отца, ма-
му, сестренку..."
   Враг! Даже если у него такие чистые,  смелые глаза. Ничем не замут-
ненные.  Если "враг" этот - сам еще мальчишка! Несмотря ни на что! Ни-
когда тавларец не должен щадить маскольца! Что скажут люди?
   Враг!
   И все же...
   - Ты что?! - удивился и рассердился Тавр.
    - Не надо... Не трогайте его.
   От сильного волнения брызнули из глаз слезы.  Рука мальчика все еще
судорожно сжимала образок. Потрясенный собственной смелостью, почти не
сознавая,  что он делает, Ланка стянул с шеи цепочку, обмирая от ужаса
под заледеневшим взглядом старшего, протянул Тавру подарок князя.
   Расстаться по собственной воле со Стреловержцем было почти выше его
сил, но и оставить награду себе, после того, что случилось, после сво-
его заступничества,  казалось Ланке неправильным. Все равно отберут. И
еще...
   - Ну, если... - проговорил он, запинаясь. - Не надо мне ничего. Ни-
какой награды... Пусть только он живет!
   - Вот как?  - жестко усмехнулся Тавр.  - Не знал я, что ты такой...
Добро же.
   Помолчал немного. Затем сказал, в упор глядя на мальчика:
   - Ты хорошо помог нам. Значит, можешь просить для себя все, что за-
хочешь...  Можешь просить,  - повторил он с нажимом,  - но только один
раз. Смотри, не ошибись. Значит, ты просишь за этого?..
   Отступать было поздно. Ланка обреченно кивнул. Он хорошо понял, что
значит "не ошибись"... Но делать было нечего.
   - Добро же,  - повторил Тавр, уже с явной угрозой. - Ты сделал свой
выбор.
   Низко опустив голову, Ланка изо всех сил старался не расплакаться.
   Тавр, больше не глядя на него, обратился к маскольцу:
   - Повезло тебе,  гаденыш!..  Дашь клятву Матери, что никому не ска-
жешь о виденном здесь.
   Тот, еще  не  в силах поверить в немыслимое чудо,  с благодарностью
взглянул на Ланку и торопливо,  боясь, что тавларцы передумают, прого-
ворил клятвенные слова,  священные для всех раничей.  Маскольцев, тав-
ларцев, расков...
   - Пусть не даст мне нарушить клятву Святая Хранительница!  - закон-
чил он и,  облизнув в волнении побледневшие губы,  выжидающе посмотрел
на Тавра.
   - Теперь убирайся! - прорычал тот. - И смотри!..
   Масколец поспешно убрался.
   В избушке повисла гнетущая,  нехорошая тишина.  Дружинники смотрели
на  Ланку  осуждающе,  чуть  ли  не с презрением.  Воевода лежал в за-
бытьи...
   - Ушел этот? - спросил наконец Тавр. Голосом, не предвещавшим ниче-
го хорошего.  - Добро. А теперь уходи ты, - бросил он мальчишке. - Ду-
мал я тебя к себе взять,  да слабоват ты оказался для княжей службы. А
предатели нам не нужны.
   Горько стало Ланке. Низко опустив голову, он протянул Тавру стисну-
тый в руке образок.
   - Возьмите... - прошептал со слезами в голосе.
   - Оставь.  За дело дадено,  - отстранился Тавр.  - Эй, соберите ему
чего из припаса...

   Ну вот и все...  Мальчик упрямо, не разбирая дороги, шагал по высо-
кой лесной траве.  Обидно ему было до слез. И жалко... Всего хорошего,
что было и что потерял он, расставшись с дружинниками. И себя чуточку.
Но к этому сознанию несправедливой обиды и новой потери не  примешива-
лось  ни  капельки  ощущения собственной вины.  Ни капельки раскаяния!
Ланка почему-то верил,  несмотря ни на что,  на злые слова и презрение
взрослых,  он чувствовал, что все, что он сделал, - он сделал правиль-
но!  Что иначе нельзя! Вот и Стреловержец на образке, что висит у него
на груди, тот тоже не осуждает его, а вовсе наоборот. Ланка знает!
   Солнце клонилось к закату.  Ланка давно устал от долгой ходьбы. За-
метив  невысоко от земли просторное дупло в стволе дерева,  мальчик не
замедлил забраться в это хорошее убежище. Пожевал немного вяленого мя-
са из дорожного мешка. И быстро, крепко заснул.
   Спал он спокойно. И приснился ему удивительный сон.
   Громадный сказочный  великан  в сверкающих на солнце доспехах скло-
нился над радостно удивленным мальчиком. У великана был острый тяжелый
меч,  длиной в целых десять саженей,  и большой круглый щит, с нарисо-
ванным на нем черным котом (ростом с хорошего теленка!) с горящими зе-
леными глазами. Великан улыбнулся, пророкотал громовым голосом:
   - Ты мне нравишься,  Ланка. Ты храбрый и справедливый мальчик. Будь
ты повыше ростом,  охотно взял бы тебя в свою дружину.  И даже доверил
бы тебе свое место. Ты этого заслуживаешь!
   Проснулся Ланка с улыбкой на губах.  Стояло уже позднее утро. Ночью
прошла гроза,  а теперь снова солнце сияло приветливо с чистого синего
неба. Играло лучами в умытой листве деревьев. Чудесный денек!
   Наскоро перекусив, Ланка выпрыгнул из своего гнездышка и весело за-
шагал дальше. Теперь он знал, куда надо идти. Далеко на севере, в зав-
лажских лесах,  стоит храм Отрока-Стреловержца.  Он пойдет  туда.  Это
страшно далеко, но Ланка дойдет. Обязательно!

   Он не почувствовал на спине чужого недоброго взгляда...  Не услышал
злого шипения воровской стрелы.  И боли совсем не  ощутил...  Он  умер
сразу, не успев ничего понять, не успев коснуться лицом внезапно опро-
кинувшейся земли. Все с той же веселой улыбкой на губах.

   Убийца осторожно вышел из-за деревьев.  Его неудержимо приманивал к
себе мешок убитого им мальчишки.  Он нетерпеливо приблизился. Грязный,
оборванный человек с бегающими маленькими глазками, недобро взирающими
на солнечный мир из-под лохматой свалявшейся гривы...
   К мальчику он подойти не успел.  Замер на полпути, охваченный диким
ужасом,  и  с воплем рухнул на землю,  прикрывая руками косматую голо-
ву...  Рядом с маленькой, неподвижно лежащей фигуркой, неожиданно поя-
вилась еще одна.  Возникла из ниоткуда! Светловолосый мальчишка в ост-
роверхом богатырском шлеме с крылышками,  в  серебристой  кольчуге,  с
нагрудной  пластинки которой внимательно смотрел вокруг веселый черный
котенок.  Яростно взмахнул длинным тонким мечом.  Словно синяя  молния
ударила!
   Убийца в ужасе закрыл глаза,  судорожно вжимаясь в землю.  А когда,
наконец,  осмелился вновь посмотреть на мир,  маленького витязя уже не
было.  Не было и другого,  убитого мальчика. Лишь окровавленная стрела
лежала на смятой траве. Да медленно плыл невысоко над землей маленький
огненный шарик-родия. Летучий огонек Вечных Витязей...

   А парнишка-масколец таки не сдержал своей клятвы.  Что никому,  ни-
когда...  И  много лет спустя,  когда утихли наконец княжеские распри,
появилась на стене в самом главном храме стольного града Вольмара  чу-
десная фреска с изображением мальчика-заступника,  сумевшего подняться
над людской враждой,  заслонив от беды пленника, врага. И многие поко-
ления маскольцев,  тавларцев,  вольмарцев, приходя в этот храм, не раз
вглядывались потом в чистые глаза мальчика,  искали в нем сходства  со
своими  собственными  сыновьями.  И многие ранские мальчишки старались
быть похожими на него.
   А сам  он  с веселой улыбкой смотрел на них,  как живой,  с картины
славнейшего ранского иконописца, Андри Маскольца.

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: