какой бы ни была эта загадка - неправильный ответ на нее равносилен
смертному приговору. Больцано и Липеску обыскали информотеки всей
населенной Вселенной, собирая воедино бесценные кирпичики человеческих
знаний. Хранилищем памяти человечества стал сверхмощный компьютер, который
прижимал сейчас к груди Липеску. Для этого компьютера не было тайн, он мог
ответь на любой вопрос.
Настала долгая тишина. Потом робот бесстрастно сказал:
- Определение широты.
- Речь идет о широте географической? - переспросил Липеску.
Больцано охватила паника. Кретин! Он воображает, что может узнать все
подробности! Погибнет, даже не начав отвечать!
Робот повторил:
- Определение широты?..
- Это угловое расстояние данной точки на поверхности планеты, на
север и юг от экватора, измеряемое от центра этой планеты.
- Какой из аккордов образует идеальный консонанс?
Липеску заколебался. Он не был музыкантом, но компьютер обеспечил ему
ответ.
- Малая терция, - повторил человек вслед за компьютером.
Робот тотчас приступил к следующему вопросу:
- Перечень простых чисел в промежутке от 5237 до 7641?
Больцано усмехнулся, когда Липеску без труда преодолел и этот этап
испытаний. До сих пор все шло хорошо: робот не выходил из пределов
конкретных вопросов, не создавал претенденту на обладание сокровищем
настоящих трудностей. Запнувшись в самом начале на "широте", Липеску
казался теперь более уверенным в себе, чем обычно. Отблеск сказочных
сокровищ в темноте хранилища заставил Больцано еще ближе придвинуться к
экрану. Он уже считал предметы, которые будут им принадлежать: две трети
для Липеску, треть - для него.
- Семь трагических поэтов Элифера?
- Долифор, Галиенос, Слегг, Хорк-Секон...
- Четырнадцать знаков Зодиака, видимых с Мерниз?
- Зубы Змеи, Листья, Каскад, Пятно...
- Что такое педицелла?
- Стебель одного из цветов, образующих скрытое соцветие.
- Продолжительность века Лорринакса?
- Восемь лет.
- Какую жалобу произносит цветок в третьей песне "Голубых повозок"?
- Терплю, плачу, воздыхаю! - загремел Липеску.
Разница между тычинкой и пестиком?
- Цветочная тычинка является органом, производящим пыльцу. Пестик...
И так далее. Робот не остановился на трех легендарных вопросах, он
уже перешел за дюжину.
Липеску отвечал ему без запинки. Когда подводила память - в дело шел
компьютер. Бешено сменялись вопросы. Уже семнадцатый. Ответ на него был
безупречен. Не признает ли сфинкс себя побежденным? На этот вопрос не мог
ответить никто.
Восемнадцатый вопрос был по-детски прост: теорема Пифагора. Для
ответа на него человеку даже не пришлось задумываться, он пришел сразу,
ясный и короткий. Больцано восхитился им. И в тот же самый момент робот
убил Липеску.
Это не заняло и секунды. Липеску как раз кончил говорить и ожидал
следующего вопроса. Но девятнадцатого вопроса не было. На груди робота
отъехала в сторону плита обшивки, из отверстия вырвалось что-то вроде
сверкающего бича, который, щелкнув Липеску по корпусу, рассек его пополам.
Потом бич исчез.
Торс Липеску покатился по камням. Массивные ноги несколько секунд
нелепо стояли. Потом колени подогнулись, один из башмаков скафандра
судорожно процарапал грунт. Больше огромное тело не двигалось.
В безмолвном звездолете дрожал прикованный ужасом к креслу Больцано.
Он чувствовал, как кровь стынет в его жилах. Но страшнее всего было
непонимание. Что же произошло?
Липеску ответил правильно на все вопросы, но робот убил его. Почему?
Неужели тот запутался в теореме Пифагора? Нет... Больцано слышал: ответ
был идеальный, как и семнадцать предыдущих. Или просто страж был плохим
игроком? Он был разозлен своим проигрышем? Сошел с ума? Что за логика у
этого робота?
Больцано сидел в полной прострации. Страх и голос здравого смысла
звали его домой. Но был еще и зов сокровища, который толкал его навстречу
опасности по следу Липеску. Словно песня сирен, этот зов притягивал его к
мертвой планете.
"Должен же существовать какой-то способ, чтобы принудить его к
послушанию! - думал маленький человек, ведя звездолет над равниной. - Этот
способ наверняка должен существовать. Компьютер не позволил Липеску
одержать победу над Стражем. Каждый из тех, чьи останки лежали сейчас
внизу под багровым солнцем, в свое время ошибся, отвечая на вопросы
робота. Липеску погиб, дав правильные ответы. Он не совершил ни одной
оплошности, но умер. Теорема Пифагора непреложна, едина для любой логики.
Так в чем же тут дело?"
Больцано глубоко задумался.
Тяжело шагая, он приближался к Сокровищнице. Ноги его, словно налитые
свинцом, шли неохотно, но зарождавшаяся в голове мысль гнала его вперед,
навстречу опасности. Спасти его могла только острота ума, изощренного в
плутовстве. Там, где пасовал интеллект, может восторжествовать хитрость,
особенно замешанная на алчности и отчаянии. Больцано всегда считал себя
достойным потомком Одиссея.
Так он добрался до робота. Земля вокруг была устлана костями его
предшественников, неподалеку в луже замерзшей крови лежала верхняя
половина Липеску. Компьютер, целый и невредимый, все еще был зажат в
окоченевших руках трупа. Но Больцано никак не мог заставить себя нагнуться
за матовым стальным шаром. Что ж, он обойдется без компьютера!
Собрав всю храбрость, маленький человечек крикнул открыто
игнорировавшему его Стражу:
- Эй ты! Отойди! Хозяин сокровищ пришел за тем, что ему принадлежит!
- Сначала приобрети на него право! - последовал ответ.
- Что я должен сделать?
- Показать истину, - ответил робот, - открыть глубинный смысл. Уметь
интерпретировать.
- Я жду... - с деланной бесстрастностью сказал Больцано.
И тогда Страж задал первый вопрос:
- Как называется выделение надпочечных желез у позвоночных?
Больцано раздумывал. Об этом он не имел ни малейшего понятия.
Компьютер, который мог бы подсказать ему ответ, остался на трупе его
товарища. Робот ждал ответа. Но хотел ли он услышать очередную цитату,
вроде тех, какими отвечал ему Липеску? Ответ таился в судьбе Липеску.
- Жаба в луже, - взвизгнул Больцано, холодея от собственной наглости,
- квакает лазурно... Вот!
Наступила тишина. Больцано глядел на робота, ожидая появления
сверкающего бича и скорой смерти. Но вместо этого Страж задал ему второй
вопрос:
- Процитируй третий, десятый, двадцать третий и тридцать пятый
параграфы из тридцати восьми, входящих в кодекс колонистов, принятый ими
во время гражданской войны на Вандервере-9!
Больцано лихорадочно думал. Робот-страж принадлежал к другому миру.
Его построили нечеловеческие руки. Какова же была логика его творца?
Почитал ли тот превыше всего знания, собирал ли факты ради фактов? А
может, он считал, что четкое определение не имеет никакой ценности, а
глубина знаний не зависит от логики? Липеску уважал логику - и где он
сейчас, этот Липеску?
- Чистейшее терпение, - провозгласил Больцано, - невыразимо и
освежающе...
- Воины Одо Набугано осадили монастырь Квайсен 3 апреля 1582 года.
Какие мудрые слова сказал в этот день аббат?
На этот раз авантюрист ответил без задержки:
- Одиннадцать, сорок один, слон... толстый.
Последнее слово вырвалось у него помимо воли. Это было слишком
логично: слон - толстый. Непоправимая ошибка! Однако казалось, робот
ничего не заметил. Его голос только звучал сильнее и выразительнее:
- Каково процентное содержание кислорода в атмосфере Мулдонара-3?
- Фальшивый свидетель всегда обречен обнажать шпагу.
Внутри робота что-то зажужжало. Безо всякого предупреждения он
покатился на мягких колесах в сторону от дверей сокровищницы. Теперь
дорога была свободной.
- Можешь войти! - сказал робот.
Больцано почувствовал, как подпрыгивает в его груди сердце. Он
выиграл! Сокровище признало его хозяином. Все, кто пришли сюда до него,
костями лежали в пыли безымянной планеты, выигрыш пал лишь на него.
Чудо? Случайность? Плутовство? Всего понемножку. Но главное, конечно,
везение. Больцано видел человека, который дав восемнадцать правильных
ответов погиб от удара робота. Больцано не дал ни одного - и победил.
Глубокий смысл вещей? Их сущность? Скрытая истина? - авантюрист понимал,
случайные ответы могли соответствовать этим условиям. Мудрец проигрывал
там, где торжествовал плут, интуиция попирала ногами железную логику
мироздания. Больцано торжествовал.
И вот он в сокровищнице. От волнения ему было тяжело двигаться
несмотря на слабую гравитацию планеты.
Он упал на груду сокровищ. Все, что он видел на экране, было лишь
бледной тенью подлинного великолепия сокровищницы. С восхищением, близким
к экстазу, маленький человек рассматривал свои богатства: крошечный диск6
на котором свивались и развивались в безмолвной пляске изменчивые узоры
несравненной красоты, кусок розового мрамора, изгибы граней которого
противоречили законам эвклидовой геометрии; маленького живого грифона,
заключенного в кристалл хризолита; свитки металлической ткани, усыпанные
разноцветными блестками...
Нужно было сделать не один десяток заходов, чтобы все это из
сокровищницы на звездолет. Не лучше ли будет подогнать корабль поближе к
этому месту? Но не утратит ли он после выхода из хранилища свои привилегии
победителя? В конце концов он решил рискнуть. Изощренный ум авантюриста
составил новый план: он выберет дюжину... нет, две дюжины самых прекрасных
ценностей, столько6 сколько сможет унести и вернется к звездолету. Потом
он посадит корабль как можно ближе к сокровищнице. Если страж будет
препятствовать его возвращению, Больцано просто улетит, увозя свой выигрыш
в безопасное место. Когда он продаст первую партию сокровищ, он всегда
успеет вернуться за добавкой. Наверняка в его отсутствие никто не
дотронется. Зачем же тогда рисковать!
Больцано запустил обе руки в сокровища, откладывая в сторону те, что
полегче и покрасивей. Мраморная статуэтка? Слишком тяжела. А вот диск с
пляшущими узорами - сгодится. И этот скарабей, и эти драгоценные геммы и
камеи. И эти раковины. И это... И это...
Кровь гулко стучала в висках Больцано. В мечтах он уже видел себя
пронизывающем Вселенную, летящим от звезды к звезде. Коллекционеры, музеи,
аукционы... Соперничество за право приобрести хотя бы малую толику его
сокровищ. Он позволит ценам возрасти до миллионов, прежде чем даст
согласие на продажу самого крошечного раритета. А три-четыре он оставит
себе на память о Главной Победе В Своей Жизни.
А однажды, устав от денег и славы, он вернется на эту мертвую планету
и снова бросит вызов бездушному Стражу сокровищ. И абсурд снова одолеет
логику, доказав бесполезность мертвого знания. И тогда Больцано снова
войдет в хранилище.
Больцано поднялся и собрал отобранные им сокровища. Сделав аккуратный
тюк, он шагнул из дверей. Робот, казалось, не обращал на него ни малейшего
внимания. Маленький человечек, насвистывая, прошел мимо него. Робот
негромко спросил:
- Зачем тебе все это? Что ты будешь делать с этими вещами?
Ухмыльнувшись, Больцано бросил через плечо:
- Они красивы и жутко дороги. Бывает ли причина убедительнее?
- Не бывает, - ответил робот и одна из плит обшивки у него на груди
отъехала в сторону.
В последний момент Больцано понял, что испытание вовсе не кончилось.
Стражник задал свой вопрос не из любопытства и получил на этот раз вполне
серьезный и логичный ответ.
